Фатум

51. Егор, Антон, Илья, Виктор, Маша, Игорь

– Рубить лед? – возмущался Виктор. – Да вы сдурели? Вы здесь жить собираетесь остаться? Ладно вода, вон лед кругом наколете. А еда? А свет? А газ?

– Нас пятеро парней, – настаивал Игорь. – По очереди, что бы не уставать, будем вгрызаться вглубь. У меня и лопата саперная есть и молотки специальные. Тут работы – пара дней.

– Да с чего ты это взял? Откуда знаешь, что внизу проход, а не километры замерзший воды? А?

– Капля показала, – спокойно ответил Игорь.

– Вить, – окликнула парня Маша. – Два дня. Не найдем выход, вернемся назад. Два дня.

– Да чтоб вас, – парень махнул рукой. – Делайте что хотите. Только на меня не рассчитывайте.

Но сидеть, сложа руки, Виктор не стал. Посмотрел на копошащихся в ледяной крошке парней и принялся помогать им, то брался колоть лед, то оттаскивал в сторону уже сколотые куски. Работали все. Даже Маша сдвигала в сторону ненужный мусор.

День закончился. Если можно так выражаться о кромешной тьме ледяной пещеры. Хотя и кромешной эту тьму назвать было нельзя. Свет от одного фонарика мог легко осветить весь зал, отражаясь от обледеневших стен и игольчатого свода, и мутным сиянием переливался во льду под ногами.

Поужинав, улеглись спать. А с утра вновь принялись за работу. Рубили не широко. Оставляя в стенах углубления, наподобие лестницы, по которым можно было и спуститься и если очень захотеть, то и подняться. Лед снизу поднимали в мешке с привязанной веревкой. Сначала собирались сделать полный лестничный пролет, но прикинули, сколько на это нужно времени, и отказались от этой идеи. В итоге, к концу дня добрались до черного провала внизу.

Нижний слой льда опирался на непонятную рыхлую, пористую массу. Илья, который как раз и сколупнул слой льда с нее, чуть не рухнул в эту массу по шею. Ноги его провалились, но парень успел вскинуть руки в стороны, цепляясь за выдолбленные уступы. Подтянулся и вылез наверх.

– Как гнилое дерево, труха, – объяснил он свои ощущения от погружения в черную массу. Сам он весь был в серой пыли.

Вниз спустился Игорь. Посмотрел на массу. Вылез.

– Похожа на взбитую сухую грязь, как будто пена застыла.

– Пена? – изумился Антон. – Да это же превосходный шумо и теплоизолятор. – Но откуда столько, да еще подо льдом?

– А что ее взбило-то так? – спросил Илья.

– Как что? – подал голос, стоявший молча Егор. – Вода, конечно.

– Так она же замерзла, – похлопал по куску льда Илья.

– Значить не вся замерзла, – предположил Антон. – Вот здесь, наверху отчего-то замерзла, а там внизу, может быть и нет.

– Ладно, а что же с грязью-то или с пеной этой делать? – Виктор вопросительно смотрел на Игоря.

– Вычерпывать, – предложил парень.

– Не, – влез Илья. – Если она рыхлая, вон как я в нее провалился, а под ней пусто, то не лучше ли ее чем-нибудь пробить?

Не дожидаясь разрешения, парень взял кусок льда поувесистей и сбросил в ледяной колодец. Синий осколок тихо ушел вниз, врезался в темную пыль и исчез из виду. Затем раздался всплеск. Из открывшегося отверстия ударил теплый поток воздуха и стал доноситься гул текущей воду.

– А вот и вода, которая взбила грязь в пену и закупорила мерзлоту от таяния, – Антон светился от верности своей догадки.

– Подожди, – перебил его Егор. – Но как же здесь вода замерзла?

Антон пожал плечами, а затем предположил.

– Видимо замерзала на конкретно этом участке, и притом достаточно быстро.

***

Спуск был запланирован на следующий день.

Проснувшись и плотно позавтракав, компания собрала вещи. Установили крюки для зацепов у края колодца. Первым на разведку решил отправиться Илья. Опыта у него, как казалось Игорю, и впрямь было куда как больше, чем у остальных.

Побросав в черную пену как можно больше осколков льда и этим расширив проем, белобрысый крепыш зацепился за веревку и полез вниз. У края провала он остановился, ногой обил оставшуюся пену и потихоньку на самоблоке стал спускаться дальше. Из колодца несся рев быстрой воды. Свет от фонаря на голове Ильи метался из одной стороны в другую, но все еще лишь упирался в застывшую пену. Как вдруг стены вокруг него расступились. Парень ахнул, он болтался на веревке над бегущей в узком русле рекой. Конец веревки от его ног растянулся по течению, уносимый сильным потоком.

Илья осмотрел стены туннеля. Даже не отвесные. Они были выгнуты в обратную сторону. Видимо русло, в котором была замкнута река, постепенно расширялось у основания, делая туннель трапециевидным. Потолок был весь покрыт высохшей пеной. Когда-то, давным-давно, здесь явно бушевала стихия. Илья представил себе, как заполняя весь туннель, от пола до потолка, втискивается, не умещается и все равно стремиться еще глубже мощный грязевой поток, как черная бурлящая масса пробивается сквозь гору, расширяя этот туннель, выламывая из его стен камни и тем добавляя себе силы, как вздымается над бушующей смесью воды, грязи и камней рыхлая масса, пенная шапка и как она откладывается на потолке и стенах, образуя естественную шумо и теплоизоляцию.

Сверху на парня уперся луч фонаря. Илья поднял голову. На него в двадцати метрах смотрели пять пар глаз, что-то говорили, но из-за шума воды он ничего не слышал, зато одно парень понял сразу. Здесь было тепло, по-настоящему. Он даже был готов ручаться, что и вода тоже довольно комфортная.

Поднявшись наверх Илья рассказал, все что увидел. Игорь опять задумался. Как идти дальше? Явно, что вниз и по воде? Лодки у них нет. Вплавь? А вещи? Намокнет же все. Да и река эта к чему приведет?

Парень поднял руку почесать себе голову и случайно зацепил налобный фонарик. Тот, соскользнув, крутанулся в воздухе. Игорь протянул руку, чтобы поймать его, но светлый огонек уже скрывался в голубом колодце. Игорь проводил его взглядом. Светлый луч беззвучно вошел в воду, подхваченный течением проплыл пару метров и замер на месте, тускло высвечивая дно реки, затем потух.

– Да там воды по колено, максимум.

Игорь радостно посмотрел на парней. Виктор радости с ним не разделил точно. Парень вспомнил их путешествие в каменном русле одной из подземных рек Москвы. Перспектива повторить тоже самое где-то глубоко, очень глубоко под землей его не вдохновляла, как и осознание того, что возвращение, по крайней мере сейчас, не планируется.

– Там кстати очень даже тепло, – сообщил Илья свои ощущения.

– Вот и славно. – Игорь прицепился к веревке на спуск. Еще раз обвел всех взглядом. – Вы это, может, вернетесь?

Куда там. Парни только и загалдели, что только самое интересное впереди. Маша устало смотрела на браваду молодых людей. Она, как и Виктор, может и не хотела спускаться дальше, но выбора у нее лично не было. А эти парни? Для них это приключение и все, интересное воспоминание для будущего.

– Когда спустимся, стоим на месте. Ждем всех. Затем цепляемся веревкой в связку, как и до этого, и друг за другом змейкой, не спеша, идем по течению.

– А почему по течению? – спросил Виктор. – Может надо против течения.

– Да потому что назад – это наверх, к поверхности, да еще и против потока, если что вернемся потом, – не вдумываясь, ответил Игорь и начал спускаться вниз.

Сперва это было легко. Руки и ноги смещались по стенам ледяного колодца, как по лестнице, но на последних двух метрах Игорь еле удержался. Лед, от идущего снизу тепла начал таять. Растаявший слой воды покрывал стены и зарубки на льду, сглаживал их, стремясь полностью уничтожить.

Игорь задумался. Их возвращение, если они сейчас все же спустятся, может этой дорогой и не состояться. Вода сверху не пустит. Они же пробили защиту мерзлоты от внутреннего тепла горы, значит, все растает. Но парень уже сделал выбор. Миновав слой высохшей пены, он аккуратно спустился к воде. И впрямь быстрый поток, вспениваясь, уносился куда-то вниз.

Игорь замер. Ему было страшно опустить ногу в эту темную воду. Но спустившись еще на полметра, парень все же медленно коснулся темной поверхности своей ногой, одетой в кроссовок. Вода поддернула парня, но тот вернулся на место, и продолжил плавное погружение. Нога коснулась твердого неровного дна. Штаны намокли чуть ниже колена. Свет запасного фонарика выловил лежащего на дне неработающего собрата.

Игорь отстегнулся от веревки и дернул за нее, давая сигнал, что может спускать следующий. Вскоре вся компания стояла почти по колено в темной воде подземной реки. К этому моменту из пробитого ими колодца уже капали первые капли мутной талой воды. Молодые люди связались веревкой и медленно двинулись по течению, шли в той же последовательности, в которой спускались до этого.

Дно было не ровное и рывками уходило вниз. То тут, то там под ноги попадались скользкие камни, выворачивались из-под ноги плоские осколки породы, неровные выбоины заставляли молодых людей падать в воду, уходить в нее чуть ли не по шею. Вещи у всех промокли, содержимое рюкзаков тоже. Хорошо хоть вода здесь, в отличие от давнего путешествия по канализации, была теплая.

Туннель между тем расширялся. Стены поднимались выше, образуя уже не трапецию, а длинный прямоугольник. Потолок из однородно черного, покрытого застывшей пеной, становился скалистым. Местами на нем виднелись проломы, из которых торчали слои вековых осадочных пород, местами свисали настоящие каменные сталактиты.

И вот у левой стены обнажился сухой участок берега. Не сговариваясь, компания направилась к нему.

Дойдя, молодые люди увидели, что эта кромка суши – ничто иное, как конец их пути. Дальше стена заворачивала к реке, пересекала ее и срасталась со стеной на противоположном берегу, образуя просторную заводь.  Река здесь замедляла свой бег. Видимо, став шире, она к тому же имела подводный слив, не видимый глазу. Уже спокойные воды плавно колыхались в свете лучей фонарей.

Организовали привал. Выжали промокшие вещи и разложили их, что бы те хоть как-нибудь просохли. Выкинули из рюкзаков полностью испорченные макароны, сухие салфетки, чай и сухари. Остальные вещи были в порядке, нужно было лишь их просушить.

Игорь, хмурясь, обошел их затон несколько раз. Ничего. Камень и вода. Замкнутый мешок. Снова задачка или конечный тупик? Но вода из затона куда-то идет? Однако, проверять это было уже абсолютно дуратской идеей.

– Похоже все, пришли, – подлил масла в огонь Виктор. – Здесь точно до стока не добраться, а даже и добраться, что за ним?

– Надо подумать, – повысив голос, раздражено ответил Игорь.

– Что тут думать? – настаивал Виктор, так же повышая голос. – Сушимся и в обратный путь. Хватит, налазились.

– Надо подумать, осмотреться.

– Ты уже пять раз тут все осмотрел. Нет ничего!

– Маш, – не слушая Виктора, обратился к тихо сидящей у воды девушке Игорь. – Ты ни чего не видишь?

Девушка отрицательно покачала головой.

– И капля эта дуратская ничего не показывает, – злился парень, отбросил стекляшку к вещам. – Не там значит ищем. Поворот пропустили, или вверх по течению надо было идти.

– Не было там поворотов, – не уступал Виктор. – А по течению – куда ты приедешь? И когда? Ты в курсе, что у нас еды на пять дней осталось? А? – тоже разозлившись, проорал парень. – Нам как раз в обрез, что бы выйти!

– Надо подумать, – упрямо повторил Игорь.

– Да ты задрал уже! – взбесился Виктор. – Далась тебе эта машина, с ее инопланетянами. Сдохнешь раньше времени и все, и никто ни то, что спасибо не скажет, ни кто даже не узнает, где ты и за что сдох.

– Живут не за спасибо.

– Философ хренов! – выругался Виктор, а Игорь, отойдя к воде, сел на камень и стал бросать мелкую гальку в воду.

– Вить, давай поспокойнее, – влез в разговор Илья.

Он хоть и понимал, как расстроен Игорь, но тут уж Виктор был правее. Еда кончается. Только что бы выйти осталось, не больше. Но надо еще возвратиться, с учетом, что из воды, мокрым им предстоит попасть в ледяной мир. И то смогут ли туда попасть, колодец уже растаял наверно. Там скользко сейчас, как на катке.

– Поспокойнее? – огрызнулся Виктор. – Его вон успокой. Мыслитель блин, подумать ему. Тьфу ты! – парень крутанулся и стал мерит шагами кромку берега.

– Игорь, – позвал парня Илья. – Он все же прав. Возвращаться надо. Там же все растает, не заберемся.

Парень, молча, пялился в воду и методично бросал в нее камни.

– Пусть остынет, – подал голос Антон. – С фактами надо свыкнуться. А для этого нужно время, хоть немного.

Егор, как и Маша молчал. Да и нечего тут было говорить. Хоть обговорись, тупик и все тут.

Игорь думал. Он понимал, что надо идти обратно. Понимал и то, что запасы провизии заканчиваются, и что колодец их ледяной скоро превратится в грязную жижу. Понимал он все. Но как он мог просто так взять и развернуться? Ведь сюда и Маша вела, и его внутренний голос. Вон капля эта, передатчик, и то сюда показывала. А сейчас отпоказывалась. И, правда, тупик? Прощай весь свет? Но еще очень не скоро.

– Гадство, – выругался Игорь, взял камень потяжелее и с размаху зашвырнул его чуть ли не в центр затона. Луч фонаря проследил полет осколка и тот момент, когда он, крутясь кубарем, вошел в воду, а затем отскочил от нее и, отлетев на пару метров, лег над водой, омываемый мелкими волнами.

Игорь сморгнул. Камень был виден. Поднявшись на ноги. Благо, что был уже раздет, а то так бы в одежде и побрел, Игорь без раздумий зашел в воду. Илья, стоящий рядом дернулся было остановить его, но парень лишь отмахнулся, и со словами "Я быстро", двинулся дальше. Налобный фонарик исправно освещал водную гладь. Вода дошла Игорю до груди и вместо того, что бы подняться выше, начала постепенно отступать. Парень явно двигался по возвышенности, с каждым шагом все больше поднимаясь над затоном. И вот, встав рядом с брошенным им камнем, он в восхищении огляделся кругом. На берегу на него смотрели все, даже Виктор. А Игорь сиял. У него под ногами, поблескивая в свете фонаря серебряными оттенками, лежала огромная металлическая сфера. Как предполагал парень, ее края, скорее всего, уходили под гальку, и упирались в стены, а этот затон видимо был естественным углублением размытым водой вокруг машины.

Он нашел ее, теперь осталось только запустить.

52. Бес и мент

Очутившись на другой стороне провала, Бес и полковник оглянулись назад. Анна сидела рядом с Михой. Сидела освещенная ярким пятном, маленький островок света в кромешной темноте.

– Бес, – Леонид Васильевич тронул парня за плечо. – Я так понимаю, что зовут тебя Коля?

– Да, Леонид.

– Вот и славно. Скажи мне, Коль, чего нам надо ожидать там, когда дойдем?

Гопник сглотнул, образовавшийся в горле комок.

– Меня, скорее всего, ждет помутнение. А из опыта парней и Анны, – Парень поджал губы, подбирая слова. – Тоска. Смертный страх и ужас. Апатия и паника одновременно. Чувство безысходности и неотвратимость смерти.

– Весело, – сделал невеселый вывод полковник.

– Ага. Обхохочешься.

– А вырваться как можно?

– Не знаю, – отрицательно покачал головой Бес. – Но меня на протяжении всего пути ни разу не забрало. А там, наверно, должно. Демон вроде бы так сказал.

– Да уж. Перспектив никаких.

– Пойдем, Лень. Время.

Они двинулись вперед. Справа от них так и тянулась теряющаяся в непроглядной тьме стена. А слева уходила вдаль зеркальная гладь озера. Пещера, вместившая его, была просто гигантской, необъятной и не постижимой по своим размерам. Небольшой туман клубился возле берега. Вода была неподвижна. Кромка суши пуста. Берег не широкой линией убегал вдаль.

– Невообразимо, – проговорил Бес. – Так глубоко под землей и такие просторы. А если все что на поверхности рухнет вниз?

– Столько веков держалось, а теперь рухнет? Не. Будет еще стоять столько же.

Общаться в полубеге было тяжело, хоть за время странствий тела и обвыклись с постоянными нагрузками. Мозоли либо сошли, либо ороговели, сделав кожу не чувствительной к натиранию. Легкие дышали глубоко и чисто. Дорога шла вперед, а озеро все росло и росло.

– Стой, – полковник резко замер, указывая на воду в нескольких метрах от берега.

На том месте, куда указал палец Леонида Васильевича, небольшими волнами плавно расходились ровные круги. Бес замер. Огляделся. Вновь уставился на воду. Поверхность успокаивалась.

– Может газы со дна? – предположил Гопник.

– Может и газы, – согласился Леонид Васильевич. – Но я не встречал бульки, лопающиеся беззвучно.

Бес понял, где в его рассуждениях была ошибка. Не мог газовый пузырь лопнуть тихо. А значит, это был не газ.

– Тут кто-то водится. И не боится выглянуть на воздух. Рыба тоже бы плеснулась громко.

– Вот-вот, – Леонид Васильевич обводил прибрежную линию лучом фонаря. – Ты это, Коль, по сторонам поглядывай, ага.

– Не вопрос.

Сколько они так бежали, сказать было трудно. Наручные часы остались у Анны, а сотовые сдохли уже давно.

– Может, отдохнем, – через некоторое время предложил полковник.

– Давай.

Не отворачиваясь от воды, парни уселись спиной к шершавой и слегка теплой стене. Тишина стояла полная. Оставшегося далеко позади провала со сливающимися в него тонами воды слышно не было. И если к тишине, царившей в коридорах, парни привыкли, то здесь тишина была другая. Она была объемной, не глухой, а гулкой, отвечающей на каждое слово долгим эхом.

Дыхание у парней успокоилось, и тишина обволокла их, сделав частью себя. Есть не стали, лишь попили воды.

– Я вздремну, – сонным голосом сказал полковник. – Покарауль немного. Потом я.

Бес согласился. Когда полковник засопел, парень чтобы не тратить заряд батареек, выключил фонарики. Теперь тишина делила добычу с темнотой. Парень сидел на камне, прислонившись спиной к стене, а чувства его говорили, что он парит в воздухе. Пространство не ощущалось, время тоже.

Раздался всплеск. Тихий и близкий. В полной тишине этот всплеск взорвался в голове парня звуковой гранатой. Рука было дернулась зажечь свет, но сдержав себя, парень решил мгновенье повременить. Прошла пара секунд, еще. Тишина. И вдруг совсем близко зашуршали камни. Ждать и гадать времени не было. Бес включил фонарик, сжимая другой рукой нож. И обомлел.

На берегу, в паре метров от него стояла мама. Его родная мама. В домашнем махровом халате с выцветшими цветами. Короткие седые волосы были аккуратно убраны назад. Руки, слегка соприкасаясь пальцами, теребили пуговицу халата. Взгляд был уставший, но искрений и чистый.

Когда свет коснулся ее, она будто ослепленная подалась назад и на мгновенье отвернулась. Бес потряс головой. Мама осталась на месте. Отведя свет в сторону, чтобы не слепить ее, парень всматривался в полутемный силуэт.

– Мама? – чуть приподнявшись от стены, со страхом и недоверием спросил парень.

Она стояла перед ним такая же, как и всегда, как дома, в его еще беззаботном детстве.

– Коленька. Сынок, – улыбнувшись, ответила женщина.

– Как откуда ты здесь? – парень уже стоял на ногах. – Ты же не можешь здесь быть.

В голове у парня образовалось что-то тяжелое. Слезы набухли на глазах, какая-то горечь прожгла сердце. Он так захотел домой в детство, так захотел обнять маму, но ее не могло тут быть. Это мираж. Бес еще раз потрусил головой.

– А ты откуда здесь? – вопросом на вопрос ответила мама.

– Я сам сюда пришел, – задумавшись, ответил парень. Горечь по утраченному спокойствию начала свивать в его душе колючее  гнездо.  Он сделал шаг вперед.

– Вот и я пришла к тебе, – ласково проговорила мама. – Ты устал. Ты долго шел и многое вынес. Друг твой уснул, и ты тоже можешь отдохнуть, а я провожу тебя.

Уснул. Бес взглянул на свои руки, фонарь ярким лучом рассек пространство вокруг. Парень посмотрел на спящего полковника. Тот еле слышно дышал.

– Я тоже сплю? – недоверчиво предположил парень. Ну да, ведь это же логично, что мамы не может тут быть, значит это сон.

Фонарь качнулся в руке парня, и свет вновь уперся в маму, та опять отшатнулась. Спохватившись, что снова ослепил ее, парень отвел свет в сторону.

– Коленька, – женщина протянула руку к парню. – Пойдем со мной.

Бес сделал еще шаг вперед. Хотел было спросить, куда они пойдут, но тут за плечом мамы, он увидел их старый деревенский домик, появившийся прямо из темноты на небольшом островке. Их домик со светлым окошком. Там обязательно его ждет бабушка. Готовит его любимые оладья. А к ним малиновое варенье и слегка сладкий компот.

Дома уже давно не было, его снесли, очищая территорию под  городские застройки. Бабушки не было тоже. Но если они есть здесь, то значит это точно сон. Сон.

Парень уверено сделал шаг вперед. Рука коснулась маминой ладони, и слезы сковавшие лицо до этого, выплеснулись наружу.

– Не плачь. Не надо. Все будет хорошо.

Мама привлекла сына к себе, обняла его. Выдернула из его руки фонарик и отбросила недалеко в воду. Тот с тихим всплеском ушел под воду, еле-еле освещая темное дно. Парень уткнулся лицом в мамино плечо. Вдохнул ее запах, навечно родной, запомнившейся ему с юных лет.

– Мамочка, прости меня, пожалуйста, – он хотел сказать что-то далекое, из детства, что обычно говорят нашкодившие дети. Что он больше так не будет. А что не будет? Да то, что вся жизнь его не такая, как должна была быть, как хотела мама, да, как и он сам себе представлял, лежа в своей детской кроватке. Слезы задушили его, не позволив сказать ни слова. – Мамочка, прости.

– Я знаю, – тихо ответила женщина. – Пойдем.

Она потянула его к краю берега. Вода коснулась ног. Всплеснулась небольшими волнами. Мама отчего-то вошла в воду беззвучно. Та вроде бы даже как расступилась перед ней, образуя воздушный кокон.

Домик на острове манил теплым огоньком в окне. А вон и бабушкин силуэт у старой печки.

Вода, поднимаясь выше, обволокла ноги парня. Поднялась к животу. Фонарь в воде погас. Но Бесу это не мешало. Он видел маму, видел островок с домиком. Он знал, куда надо идти.

Мама шла впереди, держа парня за руку, вела его сквозь темноту, сквозь одиночество и грязь этого мира к спокойствию и свету.

Бес все ревел. Всматриваясь в окно приближающегося домика, он все больше погружался в воспоминания детства. Его ушибы, ссадины. Как мама умудрялась сделать так, что от простого дуновения или поцелуя боль уходила. Вот и сейчас, все тело, уставшее и измученное, воспринимало ее прикосновение как панацею, как единственное и необходимое лекарство способное залечить раны и ссадины и остудить горящую чадным пламенем душу.

– Мама, – лишь бормотал парень.

Домик приблизился еще ближе. На крыльце появилась бабушка. В своем стареньком засаленном передничке, в котором всегда крутилась у печки. Она тоже вытянула вперед руки, встречая единственного внука. Бабушка, ее песни на ночь, такие тихие и мелодичные, нежные и добрые. Они звучали как легкое журчание воды, раскачивали на волнах и погружали в сладкие детские сны.

Тело Беса и впрямь качнулось на воде, дошедшей парню до груди. Ничего. До островка оставалось уже совсем ничего. Доплывет. Тем более мама рядом.

Сзади раздался всплеск, далекий чужой. Непонятный шорох или шум коснулся сознания парня. Этот шум мешал. Отвлекал от продвижения вперед. Да и мамино прикосновение от этого шума изменилось, сделавшись жестким, и плавное мановение превратилось в дерганые рывки. Островок с домиком и стоящей на крыльце бабушкой отодвинулся дальше. Почему? Не понял парень.

– Мама? – он посмотрел на идущую впереди женщину.

Женщина уже скрылась под водой. На поверхности различалась лишь прядь седых взлохмаченных волос.

Сзади кто-то схватил за плечи и резко дернул. Рука выскользнула из маминой ладони. Бес потянулся было вперед, что бы самому ухватить маму за руку, но пальцы лишь ухватили что-то склизкое, вязкое, с противным холодком просачивающиеся сквозь пальцы. Сзади дернули еще сильнее.

Да кто там? Бес в ярости оглянулся. А в темной воде, дошедшей ему уже до лица, барахтался мент. Он пытался поддернуть к себе Беса и в тоже время сам отчего-то отбивался, скидывал с себя что-то прозрачное, похожее на студент, но в далеком свете единственного фонаря, оставшегося на суши, различить что-то больше, парень не мог. Второй фонарь с залитыми батарейками лежал где-то у берега.

Запястья вновь коснулась рука мамы и тут же обожгла острой болью. Бес обернулся, ни островка, ни домика не было. Темнота. А там, где была мама, колышется какая-то масса. Парень вскинул руку. Хватка ослабла. На запястье в свете далекого фонаря различалась какая-то слизь или какие-то слизняки.

В голове, будто что-то взорвалось.

Уже и вторую руку, и тело обвивали горячие прикосновения. Бес оглянулся на полковника, тот, видимо тоже испытывая боль и, отбиваясь от слизких гадов, все же продолжал тянуть Беса к берегу.

Ожег на шее заставил гопника рвануться к суше. Счищая скованными слизью руками эту же слизь с горла, груди, он со всей силы подтолкнул полковника к берегу, отчего сам подался назад. И обжигающая гадость снова обвилась вокруг него. Парень заорал, как, наверное, орал и мент. Рывками сдирая с себя слизняков, теряя рассудок от боли, он двинулся на далекий огонек. Голова была уже над водой, но что-то скользкое облепило ее, обжигая щеки, пытаясь заползти в глаза и рот. Вот впереди вновь появился полковник, он схватил Беса за руки поволок на берег. Боль нестерпимо жгла все тело.