Я напишу о тебе

– Она заслуживает большего.

Уголок губ подскакивает в самой сучьей улыбке, которую я вообще видела.

– А это уже не твоё дело, Эстер. Просто помни, что я тебе сказал. Ты и не представляешь, на что я способен.

Мерзавец посылает мне воздушный поцелуй и выходит из кабинета. Я тут же вылетаю следом в нежелании оставаться в атмосфере, образовавшейся от гнили Рона. Но, как на несчастье, мгновенно врезаюсь в чью-то твёрдую грудь, когда переступаю порог. Мой испуганный взгляд устремляется вверх, чтобы встретиться со «скалой», вставшей на моём пути.

Эдон.

На моём подбородке до сих пор ощущается сильная хватка Рона, и что-то мне подсказывает, что на моём лице остались красные следы от мерзких ручонок изменника. Тру свободной от сумки рукой подбородок, чтобы избавиться от них.

– Эстер? – Глаза парня пробегают по моему лицу, а после устремляются куда-то за мою спину.

Я прочищаю горло, натягивая улыбку на лицо.

– Не успела ещё снять куртку.

И это всё, что приходит мне в голову.

– Ты говорила с Роном?

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть, куда устремлён взгляд Эдона. Не сложно угадать, что он смотрит среди всех людей прямо в спину парня моей лучшей подруги. Возвращаю свои глаза на напряженного лицо своего греческого бога.

Своего?

Что ты несешь, чёрт возьми, Эстер?

Этот парень – твой фальшивый парень.

– Он…

Слова застревают на моём языке.

Он угрожал мне? Он не собирается признаваться в измене, как мы предполагали? Он собирается дальше ей изменять?

Прикусываю нижнюю губу, и, чёрт, вру второй раз за день.

– Он сказал, что сожалеет о случившемся, что это была ошибка, – поджимаю губы, – попросил не портить их с Атией отношения, он оступился и исправится.

Эдон сначала несколько секунд всматривается в мои глаза, а после с подозрительно пристальным взглядом говорит:

– Хорошо, что он всё понял, – парень протягивает мне руку, – пойдём вместе в гардероб. Я тоже только зашёл.

Нерешительно протягиваю руку вперёд, и Эдон обхватывает своей большой ладонью мою.

Почему я ему не рассказала об угрозах Рона?

Всё довольно просто. Я не привыкла, чтобы мои проблемы кто-то решал. Да и я вовсе не могу просто взять и начать жаловаться Эдону на другого парня.

Эдон мне никто.

Может, в глазах других он и мой парень, и будет странно, если я не поделюсь этим с ним, но я не хочу ввязывать его в свои неприятности. Тем более, я в состоянии сама всё решить. Просто мне нужно немного времени, чтобы всё переварить.

Глава 11

Почти два месяца рука об руку с Эдоном.

Разбаловалась ли я в статусе девушки Эдона Фойхта? Определённо. Эдон каждое утро забирал меня, а после занятий отвозил домой. Совместные завтраки, обеды, постоянно придержанная дверь.

Большинство времени мы проводили показательно вдвоём, но, к сожалению, нам приходилось ещё периодически выбираться на двойные свидания под безумными идеями Атии. И мне приходилось держать маску спокойствия не только перед Атией и Роном, но и перед своим якобы парнем. Судя по тому, что Эдон не задавал лишних вопросов по поводу парня моей лучшей подруги, мне удавалось легко скрывать раздражение в его присутствии.

Достойных отношений в моей жизни особо и не было. Никаких держаний за руки, поцелуев щеку, объятий на виду у всех. Поэтому, даже притворные отношения, у меня вызывали небывалый трепет. Первое время я старалась держать себя в руках и не поддаваться обаянию своего греческого бога. Но почему-то проиграла в собственной битве.

Во всех своих так называемых отношениях я всегда сохраняла голову трезвой. Я всегда знала, что выбранные мною люди не самые достойные. Как бы глупо не звучало, но я даже понимала, что они в какой-то степени пользуются мной, но ничего не могла поделать. В этот же раз мой разум просто отказывался работать.

В какой-то момент, я поймала себя на мысли, что полностью доверяю Эдону. Все наши разговоры и постоянные часы, проведенные мысли, были настолько свободными, что я просто забывала отдергивать себя от того, что этот парень вовсе не мой. Я впервые была с собой. Мне не приходилось притворяться кем-то другим или подстраиваться под кого-то. Как бы мне тяжело не было это признавать, но мы с Эдоном как будто немного похожи.

***

– Боже, Эдон, по-моему, мы криво приклеили растяжку.

Указательный палец коснулся моих губ, пока я, прищуриваясь, пытаюсь провести мысленно ровную линию на светло-серых обоях. Парень встаёт за моей спиной.

– По-моему, всё хорошо. В этом даже что-то есть.

Резко поворачиваю голову, чтобы окинуть взглядом парня позади.

– То есть, она кривая?

Эдон тихо усмехается.

– С первой секунды.

– Почему ты не сказал мне сразу?

Руки тянутся к стулу, который служил мне некоторое время стремянкой. Но неожиданно руки Эйдона опускаются на мою талию (на минуточку, на тот самый голый участок кожи между белым топом с рукавами фонариками и чёрными свободными брюками на высокой талии), и я замираю.

Эдон прочищает горло.

– Не нужно, – мягко говорит он, но его руки по-прежнему задерживаются на моей коже. На секунду мне даже кажется, что он кружит кончиками пальцев по свободному участку, – Как по мне, и так всё хорошо смотрится. Есть своя изюминка.

– Но она не идеальная, – тихо говорю я, оставаясь всё в том же положении.

– А, может, – парень наклоняется немного вперед, – для меня она идеальная.

О Боже…

Жар в секунду проходит по моему телу, собираясь где-то внизу живота. Мне приходится на секунду закрыть глаза, чтобы привести разум в порядок. Мы до сих пор говорим о растяжке?

– Может, тебе просто кажется? – Мой голос ещё тише, чем был до этого.

– Думаю, мне виднее, кажется или нет, – с легкой хрипотцой отвечает парень, и его руки сжимаются на уже под краем топа на моих рёбрах.

Ещё одна такая волна жара, и я сгорю на месте.

Боже.

Такой реакции у меня ещё не было. Конечно, рядом с Эдоном моё тело стало жить какой-то собственной жизнью, пока душа отдельно пытается с каждым разом бить тревогу по этому поводу. Ну, как пытается, просто иногда тревожится. А так, как ни странно признаваться, но мы с этим парнем словно две половинки одного целого, которые сейчас оказались рядом. Мы в действительности как будто дополняем друг друга.

За время, проведенное с Эдоном, я поняла, что этот парень в реале идеал. Я бы сказала, что я поняла, почему все девочки сходят с ума по нему, но нет. Судя по тому, что я знаю от Эдона, то он в принципе нравился им только из-за его положения в компании. Веселый, общительный, симпатичный.

Они говорили ему только, что он симпатичный.

Господи, Эдон же само совершенство.

Мы стоим друг напротив друга, и всё внутри меня буквально кричит «Коснись его!», но я не шевелюсь.

Иногда меня тошнит от того, насколько я жалкая.

В прошлом мне нельзя было касаться человека, нельзя было проявлять лишних эмоций. Да моя жизнь буквально состоит из сплошного «нельзя»! Нельзя звонить, нельзя трогать, нельзя говорить своё мнение. А ещё есть же собственные «нельзя»: нельзя общаться с двумя парнями сразу, нельзя касаться даже кончиком пальца другого человека, когда ты в отношениях или хотя бы просто влюблена. Нельзя обещать и не выполнять, нельзя общаться с кем-то, когда в голове другой человек. Нельзя поступать так, как когда-то поступили с тобой…

Скажите, «Так это же прекрасно! Верность одному человеку такая редкость!» Нет. Это было бы прекрасно, если бы это ценили. А так это – сплошная боль…

Эдон наклоняется ко мне, наши губы всего в нескольких миллиметрах друг от друга. Он останавливается и ждёт моего одобрения, или, возможно, даже действия. Но я только замираю.

С одной стороны, его манящие губы и горящие предвкушением глаза. А с другой… А с другой стороны я его боюсь. Эдон красив, как чертов греческий бог, а я выгляжу так, как будто недостойна даже стоять рядом с его статуей. Неужели он и правда хочет меня поцеловать?

Почему его выбор именно я? Я, которая может по пальцам пересчитать парней, которым это позволяла? Я, у которой заметные лишние килограммы? Одна только мысль, что он, зная столько отвратительного обо мне, всё равно хочет меня поцеловать, доводит меня до того, что на моих глазах появляются слёзы.

Это неправда.

Я не могу быть ему даже симпатична.

Эдон заслуживает гораздо большего, чем сломанную неправильную девушку. Именно поэтому я, подавляя поток непрощенных слёз, просто отворачиваюсь, чтобы не дать свершиться этой ошибке. Не хочу когда-нибудь и от него услышать, какая я мерзкая.

– Скоро придут гости, нужно подготовиться, – говорю прежде чем сбежать от него, чтобы он не заметил мой разбитый взгляд.

Глава 12

Кочующая вечеринка.

На лице, где расположен дом Эдона Фойхта живёт большая часть наших популярных знакомых, все согласились устроить необычную вечеринку. Несомненно, их популярность ещё связана и с тем, что их родителей зачастую не бывает дома. Вечеринки, море алкоголя, разврат. Что нужно ещё?

Дэниел – друг Эдона, с которым мне пришлось знакомиться поближе, потому что они собираются подавать заявку в одно и тоже место работы и много времени проводят вместе, предложил, как раз-таки, эту идею. Он – тот ещё безумец, любящий вечное движение, – поэтому было решено, что в каждом доме вечеринка идёт не больше часа. Потом все берут, что в состоянии забрать и идут дальше. Суть проста, хоть и до безумия странная, посмотреть, на каком доме мы бросим руки.

К дому Эдона, который мы успешно украсили, мы шли вторым заходом, начав сначала улицы. Моя мама сегодня работает в ночную смену и в благо, потому что она меня отпустила только до двенадцати, а мы в двенадцать только начинали. Этим делиться, естественно, я не стала, потому что с появлением Эйдона в моей жизни, я слишком часто стала выходить гулять, а ей это не нравится. Родители Эдона со своими мыслями развода взяли тайм-аут, чтобы прийти в себя, а сестра была на какой-то своей подростковой вечеринке.

– Безумно весело бегать из дома в дом на самом деле, я представляю, что возвращаются хозяева, и нам приходится бежать, – смеётся Пития, когда мы заходим в дом.

– Эдон, сколько же красоток здесь полегло?

Мою реакцию на Рона не сложно предугадать. Я прожигаю его взглядом почти каждый раз, как он открывает рот.

– У него есть уже одна красотка, которая здесь бывает, – с улыбкой говорит Атия и подходит ко мне, и мне приходится улыбнуться.

– Точно, – пьяно произносит он, вклиниваясь между нами с Атией. обнимая нас за плечи.

Эдон замечает, как я морщусь от неприязни, и тут же подходит, практически выдергивая меня из-под руки Рона. Он обнимает меня, натягивая улыбку.

– Когда ты так успел надраться, Рон?

Эдон смеется, но за время, которое мы близко общаемся с ним, я успела понять, что такое нервный смех Эдона Фойхта. Он сдерживает эмоции.

– У меня был отдых с самого утра, я же не скучный, как вы.

Рон и правда приехал уже пьяным и не прекращал пить. И уже на втором доме он еле передвегает ноги. В моменте, мне даже показалось, что он смотрел на не глубокий вырез моего декольте и облизнулся. Я очень надеюсь, что мне показалось, потому что это вызывает отвращение.

– Проходите ко всем, мы с моим солнышком пошушукаемся немного, – говорит Эдон, обнимая меня.

– Какие вы милые, – умиляется Атия, обнимая Рона за руку.

– Так мило, что мне даже немного тошно, – смеётся Пития, которая всего неделю назад пережила расставание, и проходит вперед. Следом за ней плетуться в обнимку Атия и Рон.

– Ты уверена, что не поговоришь со мной?

Эдон отходит, чтобы встать передо мной.

– О чем?

– Рон.

– Что Рон?

– Ты рядом с ним напрягаешься.

– Это не…

– Не лги мне, Эстер, – обрывает Эдон, поджимая губы, – Если ты думаешь, что я не замечаю, то ты ошибаешься. Я практически каждую нашу встречу предупреждаю Рона, чтобы он к тебе и лишнего шага не сделал.

Какого это? Смотреть на человека, как на своего личного героя?

За меня, наверное, впервые в жизни заступался парень… И это впервые, ещё и не на показ. Очень приятно осознавать, что обо мне беспокоились. И как неприятно осознавать, что я не могу так просто признать, что я слабая и могу чего-то бояться. К счастью, видимо, Эдон тоже успел узнать меня, потому что он говорит:

– Эстер, просто доверься мне. Если что-то случится, или он хотя бы что-то скажет тебе, то просто поделись со мной, и я разберусь. Хорошо?

Я киваю.

– Тогда пошли принимать гостей.

Эдон натягивает улыбку.

А дальше, с ощущением спокойствия и безопасности, реки алкоголя, танцы, разбитая ваза мамы Эдона, которую случайно сбил Дэниел клюшкой для гольфа. Я даже не заметила,как такая жизнь стала меня привлекать, и как я стала её частью. Но я стала себя чувствовать хотя бы частью чего-то.

Когда пришло время переходить из этого дома в следующий, мы немного разбрелись. Пока я искала Эдона, проходя по коридору, дверь чулана открылась. Рон пьяно улыбается, откидывая пустую бутыль в сторону. Я останавливаюсь.

– Кого-то потеряла?

– Да, Эдона, – бормочу, поглядывая в сторону, когда Рон выходит из узкой темной комнатушки, – А Атия искала тебя.

– С каких пор ты носишь развратные платья?

Вопрос выбивает меня из колеи.

– Думаешь, что можно так удержать Эдона рядом?

Рон делает шаг вперед, подходя ближе, и всё внутри меня сжимается.

– Я, пожалуй, пойду.

Но не успеваю сделать и шага, как парень хватает меня за плечи, впиваясь мервой хваткой.

– Куда же ты, – шипит он и начинает тащить меня в темный чулан.

Рон толкает меня с силой внутрь, и, захлопнув дверь, прижимает меня собой к стене.

– Да что ты творишь?! – Кричу я, из всех сил стараясь оттолкнуть этого урода. – Да ладно, сучка-Эстер, что тебе сложно что ли показать то, что показывала своим парням? От Рона несет пивом в смеси с, так называемым, ароматом консервированной рыбы, когда он склоняется к моему уху, чтобы вызвать волну тошноты своим пьяным шепотом. Руки мерзавца вцепляются в мои ягодицы, сжимая их, к счастью, вместе с платьем. Внутри всё начинает дрожать, понимая, что ещё одно насилие в жизни я не выдержу. Ричард в своё время просто забивал на меня, не беспокоился о моем состоянии, моих слезах, желая лишь удовлетворить свои потребности. Он пользовался тем, что я наивно верила ему, что я на большее не гожусь и должна быть благодарна, что хотя бы он уделяет мне внимание. Мне перестали быть как-либо приятны его прикосновения, я просто шла на всё по своей воле и со стандартным сценарием. Но сейчас… Сейчас это новый уровень.

Ещё хуже переносить прикосновения, на которые даже не даешь добро. Если мне так тяжело пережить то, на что я шла добровольно, то насколько будет хуже от того, где мне приходится вырываться из чужих рук? – Отпусти меня, – шиплю я, снова дергаясь. Внутри всё готово разорваться от бессилия. Моя бедная душа плачет от несправедливости. Но снаружи нет ни одной слезинки. Снаружи я зла на мир, зла на свою слабость. Какого черта я не могу постоять за себя? – Куда ты рвешься, воробушек, – хрипит он, прижимаясь ко мне тазом. Ощущаю бедром его твердый, мать его, член и уже готова заплакать. Я не могу быть ещё и изнасилована в какой-то гребаной каморке посреди вечеринки. Бью его коленом между ног, он стонет, ослабляя хватку, и я толкаю его от себя к противоположной стене небольшой комнатушки. – Чёртова сука! – выплевывает он и, когда я пытаюсь пройти к двери и выбраться, хватает меня. Он так и опирается спиной об стену, только уже, схватив меня за талию, подтаскивает к стене. Мы оказываемся лицом к лицу, и я не нахожу ничего лучше, как влепить ему пощечину. Но он лишь мерзко смеётся в ответ на громкий шлепок и наклоняется, чтобы соединить наши рты. – Давай же, целуй меня, детка. Чего ты? Стесняешься? Никто ничего не узнает, я устрою. Ты же хранишь тот наш маленький секрет, и этот сохранишь… Резко темную комнату начинает освещать яркий свет, и мы одновременно с ублюдком поворачиваем головы. Господи, моё спасение. Мне кажется у Эйдона и Атии, стоящих в двери над головами светятся нимбы. Ну, или это отсвет от ламп. Рон резко толкает меня вперед так, что я с силой ударяюсь об стену со стоном. Но нет никакого дела до боли, так как я почти сразу же отскакиваю от неё и срываюсь, чтобы напрыгнуть на Эдона. Ему приходится сделать пару шагов от двери от моих не прошенных объятий. – Боже, Эстер, – шепчет он, обнимая меня, – Что произошло? Слышу в голосе Эдона ярость, направленную понятно к кому. Мерзкий ублюдок тут же находит все слова, чтобы выйти сухим из воды. – Атия, любимая, это не то, что ты думаешь, – лепечет он, как будто не был в шаге от изнасилования её лучшей подруги. – Что происходит? – Шокировано говорит Атия, но я не в состоянии оторвать голову от твёрдой груди Эдона. Мне кажется, что если я это сделаю, то посмотрю на всё ещё раз своими глазами и пойму, что это и правду со мной произошло. – Она меня всю дорогу соблазняла, потом пригласила поговорить, и, я же пьян, черт, я повелся на её разврат. Я приподнимаю голову и поворачиваю её, чтобы взглянуть на мерзавца, который клевещет на меня. – Гребаный ублюдок, – шепчу я, чувствуя, как изнутри меня всю выворачивает от отвращения. Разве такое можно смыть и забыть? Не представляю, что бы было, если бы никто не пришел. – Эстер?! Моя подруга реагирует на это. Наверное, именно эта неожиданность и заставляет меня оторваться от тела, в котором я вижу защиту. – Не говори, что ты в это веришь. Меня даже пугает, как спокоен мой голос. Я… Я разве не должна плакать, и всё такое? Атия смотрит на меня пустым взглядом и поджимает губы. – Ты думаешь, я не замечала, как ты на него иногда смотришь? В последнее время всё чаще и чаще кидаешь взгляды… Боже…

Сердце начинает биться где-то в ушах, несмотря на внешнее спокойствие. – Я на него смотрела, потому что этот урод вёл себя, как ни в чем не бывало, после того, как изменял тебе. Ублюдок-Рон реагирует мгновенно, хватая мою подругу за плечи и заставляя посмотреть на него. Видимо, он решил брать её гипнозом. – Она лжет, Атия, ты же знаешь, как я люблю тебя, мы же столько времени проводим вместе, говорим о семье… – Он наигранно вздыхает, – Я оступился лишь в том, что поверил и пошёл за ней… – Ты чертов лжец, Рон, – брезгливо кидает Эдон, сжимая руку в кулак, – Скажи ей правду. Рон поворачивает голову, поджимая плечи. – Прости, Эдон, – говорит он, – Никто не хочет слышать, что его девушка – шлюха. Я успеваю только приложить руку к виску, как Эдон рвется вперёд, ударяя парня моей лучшей подруги по лицу. Всё происходит так быстро. Эдон не останавливается, Атия кричит и пытается оторвать Эдона от её уже упавшего на пол парня. А я? А я продолжаю стоять, глядя на эту картину. Не буду скрывать, но где-то внутри меня ликует беззащитная девушка, которую от изнасилования спас лишь удачный случай, но лучше ей не становится. – Что ты стоишь?! – Кричит Атия со слезами на глазах, когда Эдон отходит в сторону с разбитой губой. – Ты довольна, да? Она с такой болью смотрит на Рона, у которого кровоточит и нижняя губа, и нос, и часть виска от того, как он ударился об угол тумбы, когда Эдон толкал его обратно на пол при попытке встать. Ей его жалко… – Как ты могла со мной так поступить? – Всхлипывает подруга, и я чувствую вину за случившееся. Я. Не ублюдок, который мог меня изнасиловать. Мне больнее не за себя, а за неё в этот момент. Почему мне не жалко во всём этом себя больше? – Я люблю его, ты это знаешь! Почему ты решила так себя вести? Это нож в спину, Эстер! Она помогает подняться Рону, обнимая его за руку, начинает ещё больше плакать, и он гладит её по голове. – Я ничего не делала, Атия, – жалко говорю я, жалея, что вообще открыла рот. – Эстер бы с тобой никогда бы так не поступила, Атия. Твой парень – ничтожество, который изменяет, пристает и лжет. – Я не верю вам, – сквозь слёзы кричит моя, видимо, уже бывшая подруга, – Не верю! Может, вы в сговоре? Ибо, по-другому, я не знаю, как вы так быстро и тайно сошлись. – Ты просто не хочешь видеть, – бормочу я, ощущая, как, наконец-то, на мои глаза наворачиваются слёзы. – Мне нечего видеть, – говорит девушка с ручьем слез на щеках и красными глазами. – Пойдём, милая, – говорит этот побитый, возможно будущий насильник, уводя её. – Атия… – Эстер, не надо… Эдон обнимает меня и целует в висок. – Она тебе не поверит. – Но… Я же и правда не виновата. – Ты ни в чем не виновата. Ни в чем. С губ срывается судорожный вздох, пока я пытаюсь остановить напрашивающийся поток слез. – Ты не должна была переживать что-то подобное ещё раз… Я ослышалась? Я знаю лишь одного, от кого он мог узнать это. Уолли. Он мне солгал, когда сказал, что не читал в моем дневнике ничего такого. – Ты сказал, что не читал, – взрываюсь я. – Я не хотел, чтобы что-то тебя смущало рядом со мной. – А сейчас не смущает?! – Сейчас, мне кажется, что тебе поможет со мной поделиться всем пережитым. Ведь я знал, и хорошо к тебе относился. Значит, и сейчас не перестану. Только не храни это в себе. – Эдон… – Пошли домой, солнышко. Поможешь мне, как там в твоих романах обрабатывают героини раны своим парням. И я тебя выслушаю.

Глава 13

Эдон оказался совершенно другим человеком. Моё представление о нём не совпало с реальностью. Не знаю, может быть, конечно, он хочет показаться более хорошим в моих глазах, но я не думаю, что в этом есть какой-то смысл. Так что вероятнее всего, что просто не стоит судить людей по их виду среди общества.

Итак, ранее не совсем любимый мной Эдон Фойхт любит шумные компании ровно так же, как и побыть дома в тишине в полном одиночестве, как и с просмотром какого-нибудь фильма. Он сторонник сладкого, обожает животных и даже некоторым из них помогает найти дом. Эдон скептически относится к мытью некоторых фруктов, считая, что они вовсе не нуждаются в мойке.

Как ни странно мы с ним разделяем множество взглядов насчёт жизни и отношений, поддерживая мнения друг друга. В какие-то моменты мне даже казалось, что если я вдруг снова соглашусь с ним, сказав, что думаю тоже самое, то ему покажется, что я пытаюсь подмазаться к нему. Поэтому тогда я просто слушала, делая заметку у себя в голове о том, насколько могут быть похожи во взглядах люди, которые до этого по сути были связаны ничем.

Эдон оказался настолько хорошим собеседником, что я даже не замечала, как пролетает время рядом с ним, и как меняются темы разговоров. Так же незаметно между нами начала стираться та тонкая грань, которая нас связала. Сначала мы с ним просто разговаривали в живую, встречались иногда после занятий, занимая дорогу домой разговорами. После каким-то образом нам стало мало этого общения, мы начали переходить на смс. Сначала просто, чтобы закончить разговор, который начали где-то на встрече, а после это стало распорядком дня. Всегда было непреодолимое желание говорить и обсуждать что-то друг с другом. И при чём я очень ярко чувствовала, что это происходит с двух сторон.

Такое невозможно не почувствовать. Особенно, когда выходишь из отношений, в которых тебя обесценивали, и в которых относились к тебе потребительски. Это как что-то новое, дикое, неизведанное. И, казалось бы, стоило бы опасаться этого, но почему-то не хочется.

Страшно признаваться, но то, что я ощущаю, общаясь с Эдоном, – спокойствие. Не помню, чтобы когда-то за последние несколько лет чувствовала такое спокойствие. Для меня всё ещё удивительно ложиться спать и просыпаться без камня на душе и тревоги. Удивительно с каждым днём себя чувствовать лучше и лучше лишь от одного общения. Я больше не ненавижу всё и всех. В моей голове настал покой, а пазл потихоньку начинает складываться.

Эдон слушает и слышит меня, и это прекрасно. Может быть он даже и не представляет, что я делаю тоже самое, подчёркивая даже самые маленькие детали. Я делаю это не специально, а просто потому что на них само попадает моё внимание. Мне кажется, что благодаря его появлению, хоть и не совсем прошенному, в моей жизни становится меньше страхов. Я начинаю принимать себя, и, черт, как бы это странно не звучало, открываться ему так, как ни для кого до этого.

Это правда. Эдон Фойхт, парень, который постоянно неосознанно вгонял в неприятности, знает меня настоящую. До этого я постоянно старалась выглядеть лучше перед парнями, скрывать свои недостатки и притворяться. В этот же раз я просто решила быть собой. И это оказалось очень даже приятно. Ни лжи, ни притворств. Просто чистая честная я.

За две недели Эдон успел увидеть меня в разном виде (спасибо нашему веку за гаджеты) и обсудить со мной миллион тем. Мы даже не поняли, как в какой-то момент, начали переходить с обычных тем на обсуждение более горячих подробностей. Было забавно. Ведь Эдон совсем не ожидал того, что я не так уж и скромна.

Мы стали гораздо ближе. Хотели или не хотели этого. У меня такое ощущение, что если сейчас из моей жизни убрать Эдона Фойхта, то она станет пустой. Общение с Эдоном – важное составляющее моего дня. Я засыпаю с ним и просыпаюсь. Мы видимся и общаемся в школе, пару раз ходили на вечера, на которых тоже предпочитали сбегать в укромное место, чтобы поговорить.