За зимой

Я никогда не искал замыслы, они сами меня всегда находили. Задумки слетались в мою голову, яко осы на сладкое. Мне было только двадцать с лишним лет, а я уже написал столько, сколько многие и за годы не прочитают. Ведь наконец-то я познал настоящее вдохновение. Оное сложно будет описать и передать тем людям, что никогда прежде его не испытывали. Но я всё же постараюсь.

Вдохновение – это когда увлечён творчеством настолько, что нет времени на еду, и даже, чтобы просто сходить в уборную. Когда бросаешь и откладываешь все прочие дела, сидишь и пишешь, не замечая как летят часы, дни и целые месяцы. Есть тебе в такие мгновения совсем не хочется. Ибо ты охвачен творчеством с ног до головы. Все твои мысли и чувства посвящены созданию. Ты можешь хоть весь день не обедать, но не испытывать, при этом, даже чувства голода.

Впервые вдохновение посетило меня в десять лет. Когда я написал свои первые рассказы на новосозданной письменности. По-сути, я испытывал свою первую буквицу. А вместе с этим познал и, неведомое доселе, чувство – вдохновение.

Тогда я восторженно творил несколько дней подряд, забывая об уроках и даже еде. Из творческого забытия меня вырывали лишь родители, вновь возвращая в серую повседневность. В оную я вынужден был вернуться с головой. После чего вдохновение оставило меня. Его не наблюдалось вовсе ещё около десятка лет. Я даже стал целенаправленно искать озарения, и пытался написать хоть что-то толковое. Но получалась одна сплошная дичь, за которую мне до сих пор стыдно. Я начинал что-то творить, но ничего даже закончить не мог, посему всё бросал. По причине безразличия к оному занятию, и отсутствия живого увлечения.

Помню, что уже даже начинал сомневаться в том, что вдохновение вообще существует. Мне тогда стало казаться, что писательство является чем-то вроде работы, а вовсе не любимым увлечением. Что, мол: «писатели, как и предприниматели, занимаются творчеством лишь для того, чтобы получить с сего какую-то выгоду.» Но я ошибался, ибо просто толком не познал на себе сие чувство.

А когда, наконец, оно пришло, и я изведал, то озарение молнией осенило меня, будто солнечный свет одичавшего жителя подземелья. Вдохновение вцепилось в меня мёртвой хваткой и более не отпускало. Я стал словно заложником его. Посему бросить писать уже не мог.

Однако, несмотря на свой дар и творческую плодовитость, Тэтэнэр не получал со своих творений ровным счётом ничего. Тратя на сие занятие лишь уйму личного времени и множа, среди своих мнительных родственников, всякие предрассудки касательно своей занятости.

Нередко они подходили ко мне и заявили что-то вроде:

– Ты лентяй и бездельник. Сидишь только в своей звенче, играешься и не о чём не думаешь.

Но в то время, когда они мне это говорили, я как раз, не переставая думал, и безмерно был занят чтением, да писанием. Посему не мог я даже ответить им, и возразить словам их предосудительным.

Помню, когда ещё в детстве мне говорили, что: «Ты бездельник, что даже книжек не читает», то тем временем я читал различные путеводители и проводники по миру. Ибо только такое чтение увлекало меня по-настоящему.

Мне с раннего детства искренне нравилось землеведение. Я даже на один из дней рождений выбрал в качестве подарка толстый землеведческий путеводитель.

Ибо мне было всегда любопытно как, где и кто живёт. Где, какие природные и погодные особенности? Где, какие люди обитают? Как живут, в каком виде, сколько живут? Всё настоящее и обо всём естественном. А потом я и жизневедение для себя открыл. С его безграничными познаниями всего сущаго вокруг. Тысячи и тысячи видов растений и животных.

В качестве предмета по выбору во время ЕГИР я отдал предпочтение именно землеведению. И не потому, что собирался куда-то поступать. А потому, что искренне любил сию науку. Как бы некоторые преподаватели не пытались отвадить меня от ея.

Ибо, как назло, именно по землеведению нам были назначены самые старые и несведущие, в современном мире, аксёны. Три пожилые и больные женщины сменяли одна другую, и у всех были беды с памятью. Они постоянно путали и забыли моё несложное имя, не знали, какое сейчас население в тех или иных государствах. Исходили из сильно устаревших научных данных прошлого века. Из-за чего мне не раз занижали оценки. Ибо полагали, что мои современные знания являются ошибочными.

Под конец обучения старушки почти справились со своей задачей и едва ли окончательно не отбили мою искреннюю преданность к любимой науке. Однако, я сдал успешно все итоговые, после чего, наконец, освободился от их заблуждений и худоумства.

Но теперь над душой моей нависли родственники. Оные всё паче гнали меня устроиться на какую-нибудь работу. А какую? А они и сами не знали. Лишь бы хоть куда-то, да хоть дворником, но главное, чтобы работал. На что я им отвечал:

– Я учился тринадцать лет читать и писать разве для того, чтобы работать потом дворником за копейки? За копейки, оных впоследствии даже не хватит мне на лечение, когда я подхвачу, благодаря такому труду, какую-нибудь тяжкую хворь. Зачем же я тогда вообще обучался столько лет? Ведь чтобы мести улицы образование не требуется.

Полагаю, что я приобретал знания столькие годы всё-таки не просто так, а чтобы потом они хоть как-то в жизни пригодились. Посему ныне я применяю их в действии. Так, что же вам тогда не нравится теперь? Ведь я целыми днями читаю и пишу.

Всё бы и дальше шло не чинно, если бы не один хороший совет давнего подписчика Тэтэнэра, который не остался равнодушным к творчеству молодого писателя, поэтому дал такое напутствие:

– Знаешь, Тэтэнэре, у тебя явно есть художественный дар. Ты такие красивые снимки природы делаешь. Под такими необычными углами, что прямо завораживает. Да и рассказы твои весьма увлекательны и со смыслом. Но вот только подписчиков у тебя мало. Отклик очень слабый, а с побуждением, и просторами для дальнейшего развития, так и вовсе беда. Здесь ты признание навряд ли найдёшь. Ты это, знаешь, отправь свои работы на выставки какие-нибудь удалённые. Может там оценят твои снимки по достоинству. А также сделай и с рассказами своими.

Вспомни, как раньше великие писатели делали. Они свои творения не на личных страницах в сетях выкладывали, оных тогда просто и не существовало, а в разные издательства и еженедельники отправляли. Там куда больший охват, и произведения куда более образованные и читающие люди увидят. Посему есть все возможности, что тебя заметят и оценят по достоинству. А здесь, уж извини, в основном малолетки сидят. Они такого не понимают, ибо не доросли ещё.

Прислушавшись к сим словам, Тэтэ решил попытаться.

– Попытка не пытка, всё равно ничего не потеряю. Это раньше издание книг куда сложнее давалось, а ныне сие предприятие можно осуществить совершенно бесплатно и удалённо.

Отправил тогда писатель свои работы, куда только мог, и стал ждать. Чаяние для него, обычно, тянулось мучительно долго, но не в сей раз. Ведь Тэтэнэр уже привык к ожиданию. Он даже сознательно освободился от томительных мыслей. И занялся прочими делами, дабы не отягощать себя предвкушением. Ибо знал Тэтэ одну мудрость, которой однажды поделился с ним старший брат:

– Когда сильно чего-то ждёшь, то в сей же час не получишь. Когда надо – не обретёшь, когда ищешь – не найдёшь. Но если уже забыл, то оно к тебе само придёт. Желания словно знают, когда осуществляться. Они будто выжидают подходящего мгновения. Посему не жди, и не навязывайся. Всё желаемое само к тебе явится, коли надо будет. А оно лучше тебя ведает час надобности.

Попытки Тэтэнэра не прошли впустую. Произведения удалось обнародовать в известных издательствах. Где они получили отклики читателей, и даже были озвучены чтецами. Переполненный чувствами, молодой писатель несколько дней пребывал вне себя от радости. Не решаясь даже прослушать свою собственную книгу. Ибо прежде он и представить себе не мог, что кто-то озвучит то, что он написал. Более того, юноша и во снах не видел, что его творения вообще выйдут в свет в таком виде.

Куда большие чувства охватили молодого человека тогда, когда он дождался настоящей печатной книги. И в руках сочинителя оказалось его собственное творение, написанное им лично, буквально на коленке, печатанное одним пальцем на небольшом устройстве связи. В месте, что совсем не назовёшь уединённым и подходящим для такой работы. В помещении, где тебя в любой миг и час могут отвлечь. И не раз, к слову, отвлекали, выбивая из головы самое значимое: навязчивыми разговорами, постоянно идущими по вящику передачами, художественными произведениями и песнями. Оные сильно мешали творческой сосредоточенности, отвлекая внимание, и перебивая мысли.

Но, к счастью, те неприятности оказались позади, а ныне же всё получилось. Старания не прошли даром, и писатель ощутил в себе нечто совершенно новое, небывалое доселе чувство настоящего успеха, успеха вопреки всем помехам.

Он получил вещественное из духовного. Ведь в руках Тэтэнэр держал настоящую – живую книгу, никогда не имевшую исходника на листах. А, согласитесь, это совсем не то же самое, что громоздкие рукописи прошлых веков. Творения имеющих власть и средства помещиков, чиновников и владык, у которых было всё схвачено и оплачено. Но которые не могли так вот взять и удалённо отправить свои, не имеющие вещественной основы, рукописи в издательство. Здесь же оку явилось нечто предельно иное. Находящийся на дне, и не имевший никакой власти и должных средств, юноша удалённо издал то, что будут теперь читать сотни, а, быть может, и тысячи человек из разных концов страны и мира.

Держа в руках собственную книгу, Тэтэнэр чуть не двинулся от радости. В тот день он даже не спал, ибо не мог уснуть. Тело и разум его были переполнены чувствами. Сердце творца трепетало, а душа ликовала.

Отойдя от безмерного восторга, молодой писатель решил поделиться своим творчеством с близкими. Подарив несколько книг своим родственникам. Для одних такой подарок стал большой и весьма приятной неожиданностью, а для других повседневной обыденностью. Будто бы им каждый день собственные письменные труды дарят. Ни здрасьте, ни спасибо. Отклики читателей живой книги тоже оказались разные. Кому-то понравилось весьма, а кто-то стал искать изъяны и зацепки, дабы выставить творение Тэтэнэра ни в лучшем свете. А иные и вовсе читать не стали. Но писатель не был расстроен, ибо заранее предполагал все возможные разногласия.

Главное для юноши являлось то, что у него получилось сделать сей значимый шаг, выйти на предельно новый уровень, от которого можно будет уже отталкиваться дальше, на куда большие расстояния. Осознав всё сие, Тэтэ набрался смелости для очередного рывка в неизвестность.

На следующий год, как по волшебству, на писателя посыпался золотой дождь. Почти все отправленные им работы получили свой отклик. Какие-то победили, а иные собрали много благодарных читателей и зрителей. Наконец-то у Тэтэ появились свои собственные червонцы, оные он сам заработал. Теперь молодой начинатель был при средствах и мог возразить на необоснованные нападки кого бы то ни было.

Духовная сила, что пришла к нему после первого успеха, оказалась настолько велика, что дальше всё пошло как по маслу. Тэтэнэр будто бы сорвался с цепи. Освободился от тех незримых оков, которые долгие годы сдерживали его природный дар и возможности. Хищной птицей он устремился завоёвывать то, что, как он сам считал, заслужено им по праву.

Со временем работы Тэтэнэра разошлись по стране. Однако, наш первопроходец не возымел такого успеха, как столичные писатели. Ибо свой родной город он наотрез отказался покидать. А значит, отсутствовала и сама возможность напрямую взаимодействовать со столичными творческими великанами.

Однако, его деятельность не прошла напрасно. Постепенно некоторые люди стали узнавать Тэтэнэра, приветствовать и даже просить у писателя личную подпись. Первая такая встреча случилась весьма неожиданно.

Помню долго сидел в душной очереди, запамятовал уже даже, какая именно нужда привела меня тогда в сию больницу. Но в какой-то миг мне это настолько надоело, что я уже собирался плюнуть на всё и уйти. Но тут меня наконец-то вызвали по имени и вручили данные исследования.

Тогда я был, по своему обыкновению, в личине и рукавицах. Дабы ничего заразного не подцепить. В таком виде меня и не каждый родственник бы признал, не говоря уже о посторонних. Но вдруг какой-то незнакомый человек из толпы окликнул меня по имени.

– Тэтэнэр? Извините за нескромный вопрос, а вы случайно не тот самый писатель Тэтэнэр? – Спросил у меня незнакомец в очках.

– Тот самый, тот самый. – Ответил я ему, уже собираясь уходить.

– Постойте, я ваш читатель. Не ожидал увидеть вас здесь. Да и не признал бы никогда. Надо сказать, вы молодо выглядите. Я вас совсем иначе представлял.

– Ну, вероятно потому, что я в больницах раз в несколько лет бываю. Посещал бы чаще, выглядел бы старше. – Ответил я с улыбкой.

– А вы шутник, похвально. И тут я с вами совершенно согласен, изматывают все эти постоянные очереди. Приходишь после сей суматохи домой, смотришь в зеркало, и сам себя не узнаёшь.

– Да… Тут только здоровья и душевных сил остаётся пожелать. Ибо даже у меня они уже сдавать начинают.

– А я тут, кстати, дабы время скоротать, читаю вашу книгу «Тёмные дни». Надо сказать, прям до мурашек пробирает. Даже не верится, что эдакое произведение написал такой молодой человек как вы. Видно не зря говорят, что: «Внешность бывает обманчива».

– Жили бы вы, так как я, то и не такое бы в голову пришло. – Опять отшутился я. И мы оба посмеялись. Затем незнакомец наконец-то представился по имени и рассказал немного о себе. Владислав также попросил мою личную подпись:

– У меня, к сожалению, нет ваших печатных книг, да и вообще я никаких книжек с собой не брал. Ибо читаю, обычно, всё в сети, но у меня есть листочек с выпиской. Можете здесь черкануть, ну, на память?

– Могу, разумеется, от души. Я вам даже ссылку на своё сообщество тут оставлю. Там у меня все книги имеются. А вам, если лично напишете, могу даже бесплатно некоторые отправить. Коли ещё не все прочитали, конечно.

– Ничего себе, спасибо большое. Буду рад. Удачи вам Тэтэнэр.

После сего случая мне ещё не раз доводилось встречать людей, что заочно знали меня. Обычно, они удивлялись при встрече и говорили что-то вроде: «Мы думали, что сии книги пишет премудрёный опытом старец. А внешне пред нами предстал какой-то зелёный юнец». Они не верили очам и мне в частности. Лишь душевный разговор прояснял их сомнения. Без лукавства скажу, что даже совсем незнающие меня взрослые люди не раз называли меня «мальчиком». «Мальчиком» меня, порой, окликали даже дети.

Время шло. У Тэтэнэра появились хорошие знакомства, после чего даже местное издательство заметило его работы. Писателя пригласили к себе. Собеседование тут даже не потребовалось, ведь его проникновенные повести, и живописные снимки, говорили сами за себя. Но он всё же замолвил красное словцо в свою пользу.

Так Тэтэ стал работать на несколько издательств. От сетевых, до городских. Вдобавок, слал свои снимки на различные выставки и стремился участвовать во всевозможных соревнованиях. Дабы охват был предельно широкий, а, следовательно, и вероятность победы увеличивалась. Именно так советовал ему брат, который говорил:

– Там где не получается брать качеством – бери количеством. Но там где есть качество, там количество лишним не будет. У тебя прекрасные произведения. Просто показываешь их не тем, посему и не замечают тебя. А ты отправь их тем, кому надо, и вот увидишь, на тебя обратят внимание.

Тэтэнэра действительно заметили. Сделанные им снимки занимали хорошие места на сетевых выставках, а его душевные повествования трогали читателей до слёз. Вызывая у людей различные чувства.

Писателю сознательно стали давать задание писать такие заметки, что вызывают как можно больше чувств у читателей. Привлекают широкое внимание людей разного пола и возраста. Трогают большие слои населения. Ибо сие всегда работало, работает и будет работать. Даже из заурядной новости, при желании и должном умении, можно сделать настоящую новинку.

В местном издательстве «День Домова» заметки писались удалённо. В еженедельнике очно работали всего два человека. Даже главный составитель отсылал поручения на расстоянии. Посему Тэтэнэр не был ограничен строгим временем занятости. Но, в тоже время, задания выполнял в срок и ни разу не подвёл издательство.

Несмотря на появившуюся занятость и ответственность, свободного времени у молодого человека, к удивлению, ещё хватало. Оное он расходовал с умом. Походы на природу Тэтэнэр чередовал с домашними делами. То в помещении порядок наведёт, а то и на дачу сходит и там понемногу поработает. Всё-таки начинатель затеял превратить ветхий дом, и почти запустивший земельный участок вокруг, в настоящий рай на земле.

С каждым новым доходом он покупал что-то новое и тотчас относил на дачу. Вот так вот брал и тащил, своими руками, на своих ногах. Ибо полноценным средством передвижения он так и не обзавёлся. Ну, разве только самокат на токе купил. Сей самоход его часто выручал. Однако, в основном, Тэтэ всё-таки пешком передвигался. Ведь так полезнее для здоровья, да и к природе ближе.

Глава 7. Буря

Первые приветливые лучи светила озарили утреннее небо. Златыми нитями, сочась сквозь листья деревьев, они неумолимо пробуждали спящую округу. Свои ранние песнопения затянули проснувшиеся с зарёй птицы. После чего пустынные улицы каменного леса стали постепенно оживать. Над городом взошёл солнечный и достаточно тёплый весенний день.

Тэтэнэр проснулся рано, и тотчас принялся собираться. Недолго думая, молодой человек снарядил походную сумку, и отравился на природу, снимать её богатства. На сей раз он вышел заблаговременно, и забрёл дальше обычного. В места, где бывал редко и достаточно давно. К тому же утомился по дороге. Ведь путь предстоял не близкий, да и воздух с самого утра был какой-то тяжёлый и душный. А солнце жгло как сквозь увеличительное стекло. Но сие путешествие явно того стоило. Ибо вид на долину, с древнего плоскогорья, открывался воистину неописуемый.

Позади простирались бескрайние степи, богатые весенним разнотравьем. Сие пёстрое зелёное море время от времени колыхалось блестящими волнами ковыля. Несметное разнообразие цветов привлекало множество насекомых. Из-за чего отовсюду доносилась умиротворяющая весенняя гудьба.

Соцветий распустилось воистину много. От их изобилия и яркости рябило в очах, а стоящим вокруг благоуханием невозможно было надышаться. Цвело, казалось, почти всё. От совсем махоньких и неказистых цветочков, оныя заметишь лишь пристальным взором, до видных и пышных сложноцветий.

Золотом переливались многолистники луговые, лапчатки прямые, одуванчики и пупавки. Приятными молочными красками блестели птицемлечники, полевые вьюнки и лекарственные мыльнянки. А у самой земли ютились совсем крошечные песчанки, в противовес которым бессовестно распушилось толстое растение – перекати-поле.

Поодаль от них изысканными небесными оттенками сияли колокольчики, синяки обыкновенные, мышиные горошки и живокости полевые. Красным заревом на полях горели маки. Но среди прочих цветов сей весной, особенно выделялись многочисленные луговые бессмертники, также известные как сухоцветы однолетние. Коими были щедро устланы все близлежащие поля.

Тэтэ никогда прежде не видел так много цветов. Разве только на красочных изображениях в мировой сети, или познавательных передачах про живую природу нетронутых заповедников. Снимков только на той поляне он сделал великое множество. Хоть прямо сейчас выставку открывай.

Писатель заходил всё дальше, а солнце жгло всё пуще. От силы ярила волновался уже и сам воздух, вызывая причудливые видения призрачных лужиц у раскалённых камней плоскогорья. Словно волны неведомого водоёма, они плескались на небосклоне сего цветущаго моря.

В низине взору открывалось не менее душеприятное зрелище. Впереди простиралась живописная долина реки Великая Каменецкая, что тысячелетиями пробивала своё русло в здешних утёсах. Сия не по названию скромная степная речка была необходима здесь как воздух. В сухие летние месяцы она становилась пристанищем всякой живности, обеспечивая живительной влагой разнообразную пойменную растительность.

Из речного удолья доносились неистовые птичьи песнопения, а в траве стрекотали бесчисленные прямокрылые. Раскидистые ивы создавали вокруг водоёма приятную тень в летнюю жару, а также неплохо украшали берега Великой Каменецкой. Сочные пойменные луга являлись добрым кормом не только для насекомых, но и для скота местных жителей. Оные, как и в былые времена, жили скотоводством и земледелием.

Чуть дальше по речке виднелся посёлок. Скромные сельские домики и огороды, словно списанные со страниц художественных произведений прошлых веков. Сие самобытное селение придавало всей местной колоземице особых красок. В памяти Тэтэнэра стали навевать какие-то несуществующие воспоминания. Будто бы он здесь когда-то был, да не просто был, но и жил в сих местах много лет тому назад.

Чувство домашней близости и уюта неожиданно охватило молодого человека. Ему вдруг очень захотелось всё бросить, и остаться здесь навсегда. Купить в посёлке какой-нибудь небольшой домик, обустроить его, посадить сад, огород, завести живность, и основать семью. Жить размеренно и счастливо – наедине с природой. Писатель в красках представил всё сие великолепие, и на его очах даже выступили слёзы, от переполнявших душу чувств.

– Как же богато здесь! Вот бы остановить время именно на этом мгновении и именно на сем месте. Ибо всё тут так восхитительно и благопристойно. Нет ничего лишнего, неправильнаго и грязнаго. Всё на своих местах и в своих стезях. – Сказал Тэтэ вслух. А затем опустился на колени, сбросил с себя походную сумку, и просто лёг на траву, устремив свой взор в ясное небо, на котором вдруг появились небольшие облачка, что возникли будто бы неоткуда, разнообразив белыми красками синюю высь.

Повернувшись на удобную сторону, писатель заметил у самого носа прелестный цветок мака. На который, прямо на его очах, опустилась трудолюбивая пчёлка. Оная тотчас принялась изящно перебирать своими маленькими лапками цветочную пыльцу.

В памяти молодого человека сразу всплыли детские воспоминания, что с головой унесли его в те беззаботные времена…

Шли мы как-то с родителями по полю. В округе стояла поздняя весна. Поля были ещё зелены, полны красок и жизни. Вокруг летали множества насекомых, а в воздухе витал приятный запах свежих цветов и трав.

В безмятежной дали, от силы раскалённого светила, колебался воздух. Причудливые волны оного создавали видения настоящих водоёмов посреди цветочных лугов. Сие явление природы мне всегда нравилось. Оно являлось верной приметой лета. Моего любимого времени года.

Спокойствие и безмятежность, тепло и благодать. Казалось, что сама природа выстлала для нас это душистое покрывало, и зажгла на небе тёплое солнце. Дабы нам было светло, уютно и тепло.

Но недолго продолжалась сия благолепная умиротворённость. Вдруг синюю высь затмили бессовестные серые тучки, а лицо обдало резким порывом ветра. С одной стороны – не очень приятно, стало сразу прохладно, да и светило скрылось, Но с другой, теперь не жарко и солнце не слепит. Можно снять головной убор и повнимательнее разглядеть округу.

Смотря на необъятные поля, увидел я, среди богатого разнотравья, один удивительно примечательный красный цветочек, отличающийся особой красотой и изяществом. Он сильно выделялся среди прочих. Словно заворожённый я, даже не думая, сорвал растение, и тотчас показал его родителям. Отец рассказал мне, что сей чудный цветок, называется мак.

– Раньше маков росло очень много. Целыя маковыя поля помню. Мы в детстве на них ходили. Мучныя изделия делались с маком. Тогда в каждой столовой такие отведать можно было. Во многих сказках мак упоминался. Но потом некоторые властные люди решили, что эти цветы чем-то вредны. Маки запретили и начали везде уничтожать. Людей, у которых они на участках произрастали, наказывали червонцами, а кого и садили в темницы. И безразлично для них было, богатый ли то купец, или бедная старушка. А сами цветы меж тем уничтожали нещадно, как страшную заразу.

Простой народ убоялся наказания, и сам от маков отказался, даже от тех их видов, что безвредны совсем. Ныне все цветы извели, яко вредные сорняки. Я маков уже лет двадцать не видел. Вот благодаря тебе узрел, вспомнил хоть, как они выглядят. Вернулся памятью в детство, так сказать.

После слов отца мне стало весьма грустно. Получается, что это очень редкое растение. Их почти все уничтожили. А сей цветочек каким-то чудом уцелел. Вырос здесь в степи, пережил гонения и резню. Возможно, это вообще последний мак в нашей округе, а, быть может, и во всей стране. А я его сорвал. Я убил последний мак…