За зимой

Сэймар

За зимой

Предисловие

Дорогие читатели!

Описанное в данном произведении основно на подлинных событиях, что были, есть, или, быть может, когда-то ещё будут. Пусть вас не вводят в заблуждение эти слова. Если книга основано на событиях настоящих, то сие не значит, что всё в данной повести является правдой и безусловным повествованием событий минувших. Основание дома – не есть целый дом. Ровно, как и замысел книги – не есть вся книга.

Писатель, как и художник – пишет. Писателю, также как и художнику, свойственно добавлять в творение свои краски. Местами приукрасить, добавить что-то своё, а где-то и наоборот, сгладить углы и убрать лишнее.

Искренне надеюсь, что вы прочитаете книгу внимательно и полностью. Ведь писал я её не для мимолётного прочтения, а для глубокого размышления над написанным. Поэтому настоятельно советую вам подойти к прочтению более ответственно, но одновременно и не утруждать себя данным произведением. А сесть и размеренно, в спокойной обстановке, не отвлекаясь и не спеша, прочесть от и до.

Ибо я вложил в книгу не просто слова, строки и время. Я поместил в неё мысли, над которыми следует задуматься. Я внёс в произведение частички души некогда живших и ныне живущих. Я вложил в повесть и частичку своей собственной души.

Однако, на всякий случай, уточню, что все имена и названия в произведении вымышлены, а все возможные совпадения случайны. Действия самой книги происходит в выдуманной вселенной, и являются плодом воображения писателя.

В конце произведения приведён краткий список местных разговорных слов и их определения, в значениях, не встречающихся в словарях. Дабы у вас не возникало трудностей при их понимании. Не использовать эти слова в книге я не мог. Ибо они лучше отражают описанные в ней события.

Глава 1. Метель

Холодный тогда выдался год. Снег выпал ещё осенью, а оттепелей за зиму почти не случилось. Снежный покров не успевал даже сойти, как тотчас выпадал новый. С крыш домов и труб теплопроводов свисали величественные сосульки. Завораживая и настораживая прохожих. Кому такая погода была на радость, а кому доставляла сущие неприятности. Устали уже наши соседи убирать снег, посему добрая половина двора так и осталась неочищенная. Ну, а я и не понимал: – Зачем его так усердно чистить? Всё равно потом сам сойдёт. А пока пускай себе лежит, это же так богато.

После очередного снегопада небо прояснилось, и на землю опустились трескучие морозы. Надо сказать, они настали явно раньше времени. Многие жители оказались просто не готовы к такой погоде. В округе начались поломки на теплопроводах, а раздражённые водители, скрипя зубами, пытались завести свои средства передвижения. Ибо оные просто глохли из-за сильных холодов.

А я же беззаботно сидел на подоконнике и смотрел в окно. Ведь мне так хотелось пойти погулять. Но вот досада, недавно я переболел какой-то неприятной остудой, посему уже не первую неделю сидел дома. Ведь родители строго сказали:

– Даже и не думай!

Но не думать о зиме и снеге я не мог, когда он был повсюду. Вот и сидел у окна, ловил скупые лучи зимнего солнца. Смотрел на белоснежные сугробы, блестящие на солнце сосульки, ясное синее небо и вездесущий снег. Оный укрыл творожным покрывалом всю нашу округу. От чего город стал такой необычный, непривычный, белый и холодный. Но для меня он оставался таким же знакомым, тёплым и родным.

Голуби под окнами жадно клевали зёрна и крошки, что щедро насыпали в кормушки сердобольные старушки. За сим действом наблюдать можно было бесконечно долго. Ведь эти забавные птички были словно отражением людей.

Одни голуби отличались силой и размером, другие были более опытные и влиятельные, а какие-то просто более наглые, быстрые и проворные. Но находились и слабые, неуверенные, нерасторопные и даже больные. Что были оттеснены более успешными особями от общего застолья. Такие птицы вынуждены были довольствоваться малым, или вовсе ничем. Какие-то голуби находили в себе наглости и пытались прорваться сквозь толпу, дабы самоутвердиться. Иные же скромно ждали своего часа. А кто и вовсе бежал с поля боя. Хотя, казалось бы, еды всем хватит, жадничать тут зачем? К чему все эти драки и перепалки?

Низкое зимнее солнце стали затягивать перистые облака, которые переросли потом в большие серые тучи. Светило скрылось за ними, на улице заметно потемнело. На душе у меня возникло лёгкое ощущение надвигавшейся опасности. Этакого восторженного страха. Когда ты, предвкушая приход чего-то могущественного, испытываешь некоторое выполнение, но отнюдь не ужас. Ибо понимаешь, что, в сущности, тебе сие никак не угрожает. Ты у себя дома, в тепле, уюте, в безопасности.

Небеса окончательно затмило и в одночасье стало мрачно, как поздним вечером. Голуби разлетелись, а из тяжёлого серого неба посыпались первые хлопья нового снега. Большие белые пёрышки ложились на землю с особым изяществом. Падающие снежинки можно было разглядеть через окно без особого труда. Они плавно опускались с серой небесной выси, на белое земное покрывало. Я увлечённо наблюдал за сими чудными кружевами, пока последнюю щёлочку на стекле не замуровали морозные узоры.

В трескучие морозы эти зимние украшения оттаивали только днём, и лишь при прямом солнечном свете. Но как только солнце скрывалось, то узоры начинали расти с новой силой. Они вздымались прямо на очах. Словно их писал какой-то незримый художник. Похожие на траву, папоротники и даже целые деревья. Сии нерукотворные изразцы впечатляли меня тогда, и вызывали неподдельное детское любопытство.

Я любил наблюдать за ростом морозных узоров. И я даже не знал, какое зрелище занимательнее созерцать: летящие крупные снежинки, или оконные кружева? Мои очи бегали туда-сюда от любопытства. Но узоры нещадно закрыли последние зазоры на стёклах, прервав всё моё удовольствие. Теперь и за студёным лесом смотреть не хотелось, ибо он уже более не вырастет, а снежинок стало и вовсе не видно. Передо мной теперь простиралась лишь одна большая, и непроницаемая, бело-серая стена. Но справедливости ради прекрасно разукрашенная. Вот бы все однообразные бело-серые стены были расписаны такими дивными художествами.

Через полчаса стало совсем темно. Постепенно усиливался ветер. Оный с каждым часом только наращивал свою мощь. Я слышал, как стали дребезжать наши старые стёкла, что видели ещё мою прабабушку и с тех пор ни разу не менялись. Некоторые окошки зияли трещинами и щелями, которые как могли, заклеили, в своё время, родители. Но это всё равно мало защищало помещение от ледяного ветра. Тепло неумолимо оставляло наше жилище. Около окна стало по-настоящему холодно, и отец сказал мне отойти от него подальше.

– Уйди от окна, а то опять заболеешь. Ещё даже выздороветь, толком не успел.

Действительно, смысла сидеть здесь не было уже никакого. Я послушно отошёл и стал играть с братьями поодаль. Не помню уже, во что именно мы тогда играли. Но знаю, что наши забавы всегда были связаны с происходящим вокруг. С какими-то знаниями, что мы сегодня постигли, с событиями, что произошли, с нашими мыслями, радостями и переживаниями. Вот и в сей раз, игра, видимо, была связана с той колоземицей, что господствовала вокруг.

Весь вечер выл сильный ветер, поднялась невиданная доселе метель. Дребезжали стёкла, а ледяной воздух чувствовали уже все без исключения. Отец предусмотрительно занавесил окошки так плотно, как только мог. Подложив к ним ещё и подушки. Ибо отопление явно не справлялось со своей задачей. Посему батя включил ещё и обогреватель на токе. Однако, тот проработал не долго.

Спать мы легли рано. Ибо всех объяла какая-то необъяснимая усталость, что валила с ног, и клонило ко сну. Засыпая я заметил, как погас свет в купальне. С одной стороны – хорошо, ведь спать лучше в полной темноте, но с другой стороны, свет у нас, обычно, даже ночью горел в уборной и поварне. Дабы мы не ударились во тьме, и без труда могли сходить по своим делам. Да и младшему брату было страшно засыпать в кромешном мрак. Оный всё-таки настал. Ведь погасли даже светильники на нашей улице.

Утром я пробудился относительно рано, однако, долго не мог даже пошевелиться. Дабы случайно не выпустить тепло из под одеяла. Ибо снаружи господствовал неприятный холод. Доставляла беспокойство даже одна мысль о том, что придётся встать и оставить сие уютное место. Ведь под одеялом, в тёплой постели, было удобно и приятно. Так не хотелось вставать. Я бы, наверное, и дальше так лежал, спал весь день не вставая, но, услышав беспокойные разговоры родственников, сон стал постепенно уходить.

Как выяснилось, сильная метель повредила провода. Света не было, как не было и отопления. Что было смерти подобно в зимнее время года, тем более в такие морозы. Буря наделала ещё немало бед. Дороги замело, было невозможно не только ездить, но даже ходить. Людей без преувеличения сдувало, а иные вязли в снегу. Совсем несчастных засыпало прямо по дороге. Некоторые дома завалило вовсе, жители не могли даже открыть входные двери, чтобы выйти.

Тем же, кому повезло выбраться из дома, предстояло столкнуться с целыми испытаниями. Ведь даже небольшая прогулка по городу могла превратиться в настоящий поход, или даже целое опасное путешествие. Шли эти смельчаки, по-сути, вслепую. Видимость упала до невозможного, а в очи нещадно били острые снежинки.

Дворники не успевали очищать снег. В нём вязли даже сами уборочные грузовики. После неудачных попыток очистить снег дворники просто бросили эту работу на износ и решили выждать, когда непогода всё-таки уляжется. Это всяко лучше, чем состязаться с вьюгой в скорости и силе.

В итоге, всё встало, водители впредь даже не пытались заводить свои средства передвижения. Некоторые просто не смогли их даже найти в непроходимых сугробах. Все дороги в округе оказались занесены и перекрыты. Вследствии чего наш город оказался отрезан от остального мира. Да и он был не один такой.

Как позже выяснилось, небывалая буря накрыла почти весь юг страны. Сообщалось о десятках тысяч пострадавших. От сравнительно незначительного ущерба, в виде отключения света, до существенного. Вроде замёрзших на дорогах людей. Некоторые из которых оказались застигнуты бурей прямо посреди безлюдных полей.

Наша мама этим днём совершила своеобразный подвиг. Несмотря на бушующую метель, она пошла на работу, что находилась около двух вёрст от нашего дома. Мама даже не знала, что в готманы сегодня почти никто не придёт. Она провела занятия с теми редкими готманщиками, что отважились и пришли. Хотя, какие же то занятия, все наперебой обсуждали лютую метель и её последствия. Тут уже не до занятий было. А затем с явным опозданием, в помещение зашла завуч и заявила, что занятия отменяются, ибо отопления в здании нет. Да и в целом, невесть что в округе происходит.

Ну, что поделать, мама пошла обратно. К счастью, вышла раньше обычного, когда было ещё светло. Успела даже зайти в торговые точки и закупиться всем необходимым. Ведь скоро будет светлый праздник. Посему, купила она много еды и различные сладости. Да ещё и смогла всё сие донести, своими руками и ногами, по такой-то непогоде. Всё-таки не зря мама с детства занималась силовыми упражнениями.

Батя тоже без дела не сидел. Пошёл в подвал, принёс добрую кучу дров и затопил домовую печь. Помещение сразу захлестнул сей умиротворяющий запах. Мы тотчас ощутили приятное тепло, а в памяти всплыли добрые воспоминания. Ведь печь сию, обычно, топили перед праздниками, или по особым случаям. А с ними были связаны, безусловно, только хорошие воспоминания. Когда вся семья дома, готовятся вкусные кушаньям, в доме властвует праздничное настроение, все счастливые и радостные.

Но, в сей раз, причиной топки была, прежде всего, жизненная необходимость. Иначе мы бы просто здесь насквозь замёрзли. Ибо единственный источник отопления вышел из строя. Хорошо, что отец, ещё в тёплое время года, предусмотрительно заготовил дрова. Чем и спас нас сейчас.

Батя вообще смотрел на всё с лучшей стороны. Он усмотрел во всех сих неприятностях и лишениях сущее благо. – Вынужденные выходные? Это же хорошо, отдохнём больше. Не работает вящик? Ещё лучше, теперь никакой лишний шум не отвлекает. Выключился свет, вообще прекрасно. В самый раз очам отдохнуть, да и можно зажечь свечи. Холодильник не работает? Часть еды вынесем на улицу – в дворовой загон, дабы она не испортилась. А оставшуюся часть приготовим к празднику.

Пришла мама с хорошими и, одновременно, плохими вестями. Радовало то, что ей на работу теперь не надо ходить. Во всяком случае, в ближайшие дни. Как и готманщикам не следует идти в готманы. А плохие вести такие… Город встал, многое не работает, а обеспокоенные люди уже спешат смести с полок всё, что только могут унести. Главным образом еду. Некоторые торговые точки уже спешат закрыться, ибо из-за обрывов проводов в оных нет света. Когда будет следующий завоз продовольствия – неизвестно. Дороги заметены, город отрезан.

Однако, маме повезло успеть закупиться самым необходимым. Неделю должны протянуть. Если, конечно, чрезмерно не чревоугодить. Когда всё восстановят, было неизвестно. Чинщики говорят, что на износ работают. Далеко не везде пробраться до поломок могут. А значит вся надежда на дрова. Ибо горячей воды, и голубого огня, у нас отродясь не было.

Но, а как же освещение? Справедливый вопрос. Света ведь и днём было мало, а с заходом солнца так вообще настаёт тьма кромешная. Вся надежда на свечи, что отец также предусмотрительно припас. Ну и на старый светильник, что работал на жидком топливе. Оного, к счастью, также ещё хватало. Посему светильник пользовался большим спросом. Его носили даже в уборную. Более современных источников независимого освещения у нас, увы, тогда ещё не было.

Уже с вечера началась подготовка к грядущему празднику. Родители возились в поварне, заранее готовили некоторые праздничные кушанья. В чём им помогала хорошо протопленная, раскалённая до красна, печь. Ну и, по ходу дела, обсуждали всякое, разное. Но главным предметом разговоров была, конечно же, погода.

Я же играл с братьями, но игры что-то наскучили мне. Как и старшему брату. Он вообще, в последнее время, молчал. Сведя всё общение к двум словам. Однако, тем вечером и он разговорился. Речи брата были о лете, и о томительном ожидании оного. Не нравилась Киндысу зима, надоел холод, мороз и постоянное домоседство. Так хотелось уже настоящего весеннего солнца, тепла, зелени и свободы. И я его искренне понимал, и даже поддакивал. Мол:

– Тоже зима достала. Ну, что зимой радует? Снег? А на кой лих сей снег, коли всё время дома сидим?

Ночь была относительно спокойная. Ветер свирепствовал уже не так люто. Окошки почти не дрожали, но всё ещё были плотно закрыты. А протопленная печь отдавала приятное тепло и создавала в помещении своеобразный уют. Я лежал под одеялом и не мог никак уснуть, ибо меня терзало любопытство. Уж дюже хотелось мне глянуть на улицу сейчас.

– Как там снег, ещё идёт? Не засыпало ли нас по крышу?

Посему я выждал, когда все лягут, встал и пошёл к окошку. Потеряв всякий страх перед тьмой от долгого ожидания. Подойдя вплотную, я осторожно приоткрыл занавеску и просунул свою голову в тёмную неизвестность. Перед моими очами открылось весьма завораживающее зрелище.

Узоры покрыли толстым слоем всю внутреннюю часть внешнего стекла, сомкнувшись на его сводах в виде диковинных образов сказочных деревьев. Белые и блестящие изразцы впечатлили мои очи, но не за сим я сюда шёл. Мне позарез надо было увидеть улицу. Посему я стал искать в этом сплошном ледяном лесу хоть какую-то лазейку. Хотя и понимал, что, наверное, пустая это затея. Но, к великому счастью, мои поиски увенчались успехом, и я всё-таки нашёл небольшую прореху, чудом не заросшую морозной растительностью. Тогда я вплотную приник к внутреннему стеклу. Пытаясь разглядеть своим оком хоть что-то.

Увидеть удалось не много, площадь обозрения была сильно ограничена, но кое-что я узрел. Белый снег отражал скупой свет ночного города, а зимнее небо горело красным заревом. Что означало, что на небе всё ещё облачно. Не знаю даже, от чего там отражался свет, когда половина города сидела во тьме? Видимо, источники света в нашей округе всё ещё оставались и бросались своими лучами в низкие облака. Сей неведомый свет отражался и от снега, благодаря чему можно было разглядеть очертание ближайших домов. Ну и, конечно же, сам снег – пушистый, глубокий и вездесущий.

Надо сказать, по крышу нас так и не засыпало. С одной стороны, это же хорошо, тут радоваться надо. Но с другой стороны, я был даже несколько разочарован. Так как в глубине души хотел бы, чтобы нас всё-таки замело. Ибо мечтал тогда сделать под снегом настоящие ходы.

Сугробы насыпало, несомненно, большие. Столько снега я в жизни не видел. Правда, измерить точную его высоту не представлялось возможным. У меня даже мерила соответствующего не было, не говоря уже о вылазке на улицу. Но я всё же приметил примерную высоту покрова, по особым признакам, которые я знал хорошо. Такими приметами служили: деревья, кусты, трубы и соседние постройки. Очами я ставил на них свои особые метки и следил насколько высоко, или низко относительно отметок был снег. Хотя мой обзор и был заметно ограничен, но уровень выпавшего снега на око я оценил. Выпало действительно много, где-то с локоть, не меньше. И это только на ровных поверхностях. Местами сугробы нанесло куда более высокие.

Следующее утро началось не так, как предыдущее. Было тепло, протопленная на славу печь отдавала свой жар всю минувшую ночь. Вставать, в сей раз, было куда приятнее. Родители были дома, братья тоже, все и вся на своём месте. А про отсутствие некоторых благ современного мира я, честно говоря, даже забыл. Отец днём ходил на улицу, чистить двор. Снегопад с метелью, наконец, улеглись. А значит, можно было спокойно всё расчищать. Чем батя и собирался заняться. А я напрашивался пойти с ним, помочь, но он строго ответил:

– Куда тебе там, ты же не выздоровел до конца. Вон вчера ещё кашлял. А там мороз, вспотеешь и застынешь так, что никакие лекарства не помогут.

Пришлось опять сидеть. Но, правды ради, я рвался не столько помочь, сколько посмотреть на всё сие белоснежное богатство. Теперь же оставалось лишь наблюдать за праздничными приготовлениями. Ибо вечером родители всё ещё хлопотали. Накрывали столы, зажигали свечи, и ещё пуще протопили печь.

Праздник сей назывался День прощения и дарения. Добрый семейный праздник. В этот день полагалось друг друга прощать и делать подарки от чистого сердца. Как сейчас помню, родители на праздник всегда были добрые, радостные и отзывчивые. Искренне просили прощения, даже если не за что было просить. Чего я, честно признаюсь, не совсем понимал. Но, на всякий случай, тоже просил прощения, ну, для порядка. Порой родители даже шли и просили прощения у соседей и всех кого знали, и могли как-то, ведая того и не ведая, обидеть.

Уже ближе к ночи на столе появились различные вкусности. Скатерть оказалась полностью накрыта, а все члены семьи в сборе. У меня же на душе опять было то непередаваемое чувство. Вернее даже, смесь из чувств. С одной стороны, лёгкое беспокойство, связанное с произошедшим вокруг. В частности, отсутствием некоторых благ и состоянием какой-то неопределённости. Но, с другой стороны, счастливое волнение, сопряжённое с грядущим праздником. Эта смесь лёгкой опасности и явной радости, и порождала сие непередаваемое ощущение. К тому же, радость сейчас была действительно особая, сильнее, чем в прежние годы. Ибо всё случилось так последовательно и наложилось очень удачно друг на друга, словно всё шло так, как мне и хотелось. Не хватало лишь чего-то ещё…

Тут вдруг случилось чудо, и свет в помещении загорелся. Осветив своим ослепительным сиянием наши, уже привыкшие к полутьме, очи. Все тотчас обрадовались и даже включили вящик, по оному как раз шли праздничные передачи и художественные произведения. Непродолжительное недоумение сменилось улыбками и счастливыми восклицаниями членов семьи. Батя, недолго думая, сходил в кладовку и принёс оттуда какие-то мешки. Как выяснилось, то были мешки с игрушками для нас.

Мы были счастливы, ибо отец принёс не просто игрушки, а те самые, что мы хотели. Мы даже его и не просили об этом и не знали, что он их купит. Но батя как-то сам догадался, что именно нам нужно. И приобрёл всё заблаговременно. Радости нашей теперь не было предела, но, как оказалось, это был ещё не предел.

Глава 2. Звезда

Идущий по вящику киных не понравился многим. Посему вещатель переключили на другой. Там как раз шли новости, и новощик рассказывал о каком-то любопытном небесном явлении:

– Хорошее известие для небозрителей.

Редчайшее небесное явление смогут наблюдать сей ночью жители нашей страны и всего северного полушария. К земле приближается великая синяя звезда – Эо́риэ Саи́р. Её научное название ORI-675N, но более широкоизвестна она как великая синяя звезда О́ри. Звезду можно будет наблюдать невооружённым оком со всех концов нашего государства. Лишь бы погода не подвела любителей и учёных.

Если небо будет ясным, то заметить пролетающую звезду будет не сложно. Ори невозможно перепутать с иными небесными телами. Ибо она сияет в несколько раз ярче любой из видимых нам ночью звёзд. По яркости своей, уступая лишь луне и солнцу. Но луны, к счастью небозрителей, этой ночью не будет на небе. Посему и помех быть не должно. Однако, наблюдать звезду лучше вдали от городов и при помощи особого оборудования.

Стоит отметить, что сие небесное тело пролетает мимо земли крайне редко, примерно раз в 670 лет. И всякий раз пролёт Ори предвещал великие события прошлого. О звезде Ори есть упоминания в преданиях многих народов мира. В древности люди верили, что синяя звезда несёт своим хвостом великие знамения и изменения. Она способна порождать новое, менять старое, исцелять, спасать, или даже вершить судьбы людей и целых государств.

В преданиях разных народов существуют поверья, что Ори способна слышать заветные желания людей и исполнять их. Считается, что если искренне загадать желание, смотря прямо на звезду, то оно непременно сбудется. Правда такое везение сродни настоящему чуду, ибо не каждому, за свою жизнь, удавалось увидеть Ори.

Так, известный средневековый учёный Волсорду глубоко сожалел, что родился годом позже и не смог воочию лицезреть пролёт Ори. Но у вас дорогие зрители есть все возможности наблюдать пролёт великой синей звезды лично. А мы лишь пожелаем вам удачи, и сердечно поздравляем с праздниками!

Услышав эту новость, я загорелся желанием непременно увидеть сию диковинную звезду. И было уже метнулся сообщить об этом родителям, но тотчас осёкся и поразмыслил.

– В ближайшие дни шёл сильный снегопад, на небе густые тучи, какая звезда? Какое праздничное чудо? Не бывает в нашей жизни добрых чудес…

Отметил я с досадой и, опустив голову, вернулся за стол, неохотно доедать праздничные кушанья. На моём лице отразилось неподдельное разочарование. Я едва ли даже не заплакал от огорчения. Ибо свежи были ещё воспоминания о горьких неудачах, разочарованиях и несбывшихся мечтаниях.

Вспомнил прошлое лето и очередные провальные попытки поехать на море, на оном я никогда в жизни не бывал. Ибо всякий раз, когда собирались, что-то шло не так. То кто-то заболевал, то родители сами не решилась и находили отговорки, то ещё что-то. Сорваны были и любые попытки отправится хотя бы в другие края страны. Посмотреть разные диковинные места, побывать наконец-то в гостях у деда, что жил в соседней области, но которого я никогда лично не видел, а дед никогда не видел своих внуков и даже не знал о нашем существовании.

Ну и наконец, моя наивная детская мечта найти клад, или хотя бы настоящий меч кладенец. Помню, сколько я огородов тогда перекопал, сколько лопаток сломал. Но ничего подобного не изыскал. Едва сдерживая слёзы, я уже думал пойти в постель, дабы моего огорчения никто не видел, но вдруг меня что-то словно подтолкнуло, и указало пойти в поварню и глянуть в заветную щёлочку.

– Ну, на всякий случай. А вдруг всё-таки небо немного рассеялось?

Я осторожно подошёл к окну, приоткрыл занавеску и просунул своё лицо в таинственную темноту. Сердце моё билось от волнения, но темнота меня не пугала. Боялся я лишь вероятного разочарования, но одновременно предвкушал возможное удовлетворение и радость.

Пред моими очами предстал ночной двор, богато усыпанный свежим снегом. Большие сугробы, блестящий покров, что сверкал и переливался всеми цветами радуги. Сия белоснежная постель отражала блеск какого-то незримого светила. Что освещало всю нашу улицу. И сим светилом была вовсе не луна и даже не уличные светильники, это было нечто совершенно иное. Сияние сие было прежде мне не знакомо. Таинственное, завораживающие и утончённое. Оно восторгало и радовало, но одновременно вселяло трепет и даже пугало.