За зимой

В начале месяца зацвели вишни, а к середине цветня на косточковых деревьях уже образовались зелёные плоды. Даже на виноградниках появились маленькие молоденькие грозди. Что, обычно, свидетельствует об окончательном приходе погодного лета. Но ныне была только середина весны.

К концу травня поля стояли уже жёлтые и сухие. Достаточно было лишь одной неосторожной искры, дабы всё сие сено полыхнуло синим пламенем. А ведь поджигатели исправно находились. Степи в округе горели как по расписанию. Казалось, что уже не осталось ни одного нетронутого огнём поля.

Осенью, наконец, прошли дожди, и выгоревшие земли вновь устлал приятный зелёный покров. Природа воспрянула, будто бы забыв, что на пороге зима.

Минувший год, в итоге, был признан самым жарким за всё время погодных наблюдений. Обеспокоенные учёные в один голос твердили о всемирном потеплении и возможных последствиях для человечества, а я был рад до глубины души. Ведь чем дольше длится тепло, тем больше будет счастья.

Но на сём всё хорошее не закончилось. Наступившая зима, вопреки предсказаниям погодчиков, что предвещали мороз и стужу, оказалась самой тёплой на моей памяти. Весь темень стояла мрачная и сырая погода. Скупой снег, если и выпадал, то на следующий день таял. Шли дожди, по утрам город затягивала мгла, было много луж и грязи. Впрочем, здесь не находилось ничего удивительного. Темень, в последние годы, и не отличался особыми морозами.

Трескучие морозы, обычно, приходили только к месяцу морозню. Не зря в народе сей месяц так прозвали. Ибо прежде это был самый холодный отрезок года, оный никогда не обходился без трескучих холодов. Стужи могло не быть в темне и даже в лютом, но в морозне всегда, пускай даже всего на неделю, но трескучие морозы обязательно приходили. Словно по расписанию отмечая народный праздник – Водосвят.

Но в сей раз случилось настоящее природное чудо. Вслед за очень тёплой весной, и жарким летом, последовала и небывало тёплая зима. Новый год встретил горожан без единой снежинки, и в городе Домове даже провели праздничный забег. Если не смотреть на ёлку, и новогодние украшения на городской площади, то внешне сие мероприятие выглядело как обычная весенняя пробежка. Зелёная трава, приветливое солнце и вечнозелёные растения, оные только добавляли тёплых красок, господствовавшей вокруг колоземице.

Днями позже и сам Тэтэнэр выбрался на свежий воздух, обойдя округу, он дивился яркой зелени и совсем не зимнему теплу. Ведь в его детстве такое великолепие нельзя было увидеть даже ранней весной. Ибо земля покрывалась травой не раньше цветня. А сейчас, вот тебе, в самом холодном месяце года город устлал яркий зелёный покров. Оный продолжал расти, и набираться живительными соками, под тёплыми лучами приветливого светила. Ну чем не весна?

Однако, Тэтэ не оставляли мысли, что всё сие великолепие лишь временное явление. Что-то вроде слишком затянувшейся оттепели, которую скоро сменят настоящие морозы, что вмиг уничтожат всю зелень. Ибо, на его памяти, нечто похожее уже случилось прежде. И Тэтэнэр подсознательно ждал неладного и от этой зимы. Но в сей раз, он ошибся, как ошиблись и погодчики. К середине морозня стало совсем прекрасно. Воздух прогрелся до пятнадцати тепла, а о зиме напоминали лишь оставшиеся в городе праздничные украшения, и нарядная ёлка на площади.

Водосвят прошёл в сухую, прорубь делать не пришлось. Так как зимой не было настоящих морозов, а только лёгкие заморозки, то и ледостава на реках не случилось. Что также произошло впервые на памяти Тэтэ. Посему устоявшееся народное мероприятие выглядело весьма непривычно, и как-то даже неестественно.

Улицы Домова заполонило множество радостного народу. Люди гуляли, ездили на самокатах, сидели на лавочках, отдыхали и обсуждали погоду. Старожилы дивились небывало тёплой зиме, ведь ничего подобного за их жизнь не случалось. Они отмечали отсутствие льда и снега, зелёную траву, пробудившихся пчёл, божьих коровок и вернувшихся с юга птиц, некоторые виды которых даже не стали улетать на зиму.

Уходили в прошлое и многие другие устоявшиеся обычаи и предубеждения. В свете последних событий, странными казались и некоторые сказки прошлых веков, особенно про холодное время года. Ведь подснежники посреди зимы становились обычным делом. Не было ничего сверхъестественного в том, чтобы найти посреди морозня целую поляну первоцветов.

Странным ныне выглядело и распространённое народное творчество, посвящённое берёзам. Веками творцы разных направлений искусства воспевали сие древо. Но для наших мест это растение являлось такой же редкостью и диковинкой, как белые медведи в лесах умеренного пояса. Берёзы в этих краях не росли в естественной среде, а посаженные искусственно – не особо приживались, а главное, совсем не размножались. Хотя их, в своё время, рассадили множество. Берёзами были усажены главные городские улицы, которые с годами превращались в настоящие кладбище деревьев. Где вдоль дорог стояли мёртвые белые стволы, с чёрными ломкими ветками на концах. Из-за их ненадёжности и хрупкости, белых красавиц перестали рассаживать в здешних местах.

Потепление продолжалось. Настал ещё более знойный год. Когда засуха длилась до поздней осени, а первая половина зимы вообще выдалась без единой снежинки и заморозков. Что позволило некоторым лиственным деревьям простоять вплоть до новогодних торжеств. На праздник вместо ёлки в самый раз было наряжать яблоню, покрытую пышной листвой. Ну или отдыхать на природе, посреди по-весеннему зелёных травянистых полей.

Однако темень оказался хоть и тёплый, но весьма мрачный, мглистый и сырой. Посему счастья от такой зимы было не много. Но радостных для Тэтэнэра событий впереди ещё предстояло не мало. За той зимой следовали и другие, ещё более жаркие годы, с более тёплыми вёснами и долгими летами, которые, порой, доходило уже до самой зимы и, казалось, вот-вот вытеснят и её.

Взрослая жизнь для Тэтэнэра настала ожидаемо и одновременно неожиданно, но началась она чисто условно, только по закону. О чём напоминали лишь полученные им удостоверения личности, приобретённые или утерянные, права и обязательства. В своей душе и теле юноша всё же не ощущал себя взрослым. Его подсознание словно осталось где-то там, в беззаботном детстве. В ожидании простых ребяческих радостей, таких как: сладости, игры, прогулки, подарки и тому подобное.

Но самым главным счастьем Тэтэ являлось лето, которое он, как и в детские годы, искренне ждал и радовался самой вести о его приходе. Настроение летом у него, по умолчанию, было хорошее. Дни для юноши пролетали незаметно. Ведь тёплое время года открывало множество увлекательных возможностей. В оных, в студёную пору, молодой человек был ограничен.

Жил Тэтэ непринуждённо, никуда не спеша. Ничем лишним себя не утруждая. Бытничал так, как считал нужным. Ведь он теперь взрослый, а значит вправе сам решать, что делать, а что не стоит. Никто не смеет ему нынче указывать как надо, а как не надо, что обязательно, а что нежелательно. Можно теперь сколь угодно радоваться простым мелочам, новым вещам и открытиям. Порой, совсем простым и незначительным: приходу весны, лета, солнцу, зелени, цветам, ягодам, походам на природу, восходам и закатам.

Юноша смотрел различные художественные произведения, в том числе те, что в детстве ему запрещали. Более открыто выражал свои чувства, даже если его окружали достаточно строгие взрослые. Тэтэнэр, несмотря на всех, мог начать прыгать или пробежаться, засмеяться, или испугаться. Он перестал стесняться и стыдится своего естества. Не боялся задавать откровенные вопросы, не скрывая своих истинных мыслей и чувств. Тэтэ искренне делился с окружающими радостью от прихода весны, первых цветов, ягод, каких-то любопытных погодных и природных явлений. Что казались большинству заурядными мелочами, но для него они являлись чем-то большим.

Будучи счастливее многих богачей сам он пребывал, по-сути, в нищете. Возможно, потому, что для Тэтэнэра счастье заключалось не в богатстве, не в червонцах, не в золоте, и не в украшениях, не в дворцах и облачениях, не в вещественном, а в духовном. Быть может, поэтому юноша и не стремился разбогатеть. Ибо богатство, зачастую, отдаляет человека от естественной жизни и настоящей душевной радости. Этого безграничного стремления познать себя и окружающий мир. Сего безмерного желания жить из любопытства и любви к самой жизни и всему ея многообразию.

Тэтэнэр, будучи живее живых, истинную жизнь очень любил и ценил. Сия любовь была у него с рождения, словно заложена где-то глубоко в душе, в подсознании, в самой крови. Отсюда неприятие к помещенству. Возникающее у него духовное угнетение при просмотре большинства произведений, основная часть оных проходят в четырёх стенах. А также стойкая нелюбовь ко всяким представлениям и постановкам, действия которых разворачиваются в замкнутых зданиях с ограниченным солнечным светом. И любому иному закрытому мероприятству. Особенно, если в помещениях мёртвое, недостаточное, или неправильное, освещение. Ибо темнота, и отсутствие солнца, весьма тяготили юношу.

Также ему не нравились: холод, мороз, мутные дни, осень, зима и всё, что связано со смертью и темнотой. От промозглого осеннего листопада, до мыслей о чьей-то кончине, страданиях, угнетениях, лишениях, неволе и всему, что отдаляет тебя от светлой, тёплой и зелёной природы, от самой первозданной жизни.

Естественно, ему не нравилось и собственное жилище. Эти четыре тесные каменные стены и одно небольшое окошко, что и днём не особенно пропускало свет. Молодого человека сие тоже весьма угнетало. Он бы вообще, будь такая возможность, обитал бы где-то посреди вечнозелёных лесов. Жил и дышал тем, что даёт мать природа и был бы, при этом, просто счастлив.

Даже вкусовые предпочтения его говорили о многом. Тэтэ нравилось всё свежее и, главным образом, зелёное. Он всю жизнь хотел по-настоящему наесться щавлем и укропом, ибо их всегда почему-то не хватало. Возможно, потому, что он сам часто объедал грядки, не давая возможности растениям набраться сил и роста.

Мальчик также терпеть не мог варёные плоды и ягоды. Особенно те, что относились к сладким. Не переносил он даже большинство варёных овощей и корнеплодов: лук, чеснок, морковь и многие другие. Такие переваренные и жареные овощи не просто не вызывали у него желания есть, но даже приводили к тошноте. Всё сие ему, конечно, нравилось, но только в свежем виде.

Однако, одной радостью и солнцем сыт не будешь, во всяком случае, в их местах. А значит, молодому человеку следовало искать оплачиваемый промысел. Вот и его пожилые родители уже не раз указывали взрослому сыну, дабы тот нашёл, наконец, работу. Но у него что-то никак не получалось, хотя он, честно говоря, пытался.

Ведь сам Тэтэнэр был отнюдь не лентяй. Всегда помогал по первому зову. Искренне хотел быть полезен окружающим. Пытался найти к ним особый подход и общий язык. Однако, как бы тот ни старался, но войти в сие общество у него не получалось. Его просто не понимали, из-за чего полноценно и не принимали. Смотрели на юношу сквозь свои предрассудки и заблуждения. Посему, в умирающем городе, подходящей работы для него не находилось.

Притом, что такому человеку как он даже в столице навряд ли бы сопутствовала удача. Так сложилось, что в их государстве многие учреждения и предприятия были весьма требовательны к письменному здоровью работников. Сотрудник должен был иметь справку о прививках, где указаны все проставленные ему уколы. А Тэтэнэра родители с младенчества уберегли от каких-либо прививок. Посему и предъявить ему оказалось ничего. А без заветного листочка многие работодатели просто и не примут тебя. Особенно на более ответственные и оплачиваемые должности.

Да и чисто духовных особенностей у юноши тоже хватало. Для излишне взрослых и строгих людей он оказался слишком молодым, опрометчивым, прямым и простым. А для молодёжи выглядел излишне начитанным и строгим. Одним словом – «душным», как ему говорили. К тому же Тэтэ не пил и не курил, и вообще не имел никаких вредных привычек, что были свойственны большинству населения города, а может и всего государства.

Тэтэнэру вообще были чужды бессмысленные, а, порой, и откровенно губительные, ценности и устои. Как и сама обязанность следовать этим обычаям. Кои навязывались и прививались едва ли ни с отрочества. И являлись обязательными для членов того или иного общества. Такие ценности Тэтэ решительно не разделял, и понять их никак не мог.

– Зачем делать то, что не нравится, неприятно и даже вредно? Только потому, что большинство считает это правильным? А большинство разве не может заблуждаться?

В том то и дело, что может. И в этом Тэтэнэр потом ещё не раз удостоверился. Один из таких показательных случаев он помнил хорошо.

Лет четырнадцать мне тогда было. От готманов нас погнали в больницу, на какой-то осмотр. Собралась большая толпа готманщиков у двери гундыса. Шумели все, толкались. А один из них что-то докопался до меня, и стал всякие глупые вопросы задавать. Вот как сейчас помню его слова:

– Слышь, а ты куришь?

– Нет, не курю. – Ответил я исчерпывающе.

– А чё не куришь? – Продолжал он.

– Не курю, ибо сие вредно. – Ответил ему я совершенно строго и уверенно. На что он громко засмеялся, и сказал:

– Слыхали? Он не курит, «ибо сие вредно» – сумасшедший какой-то!

Все окружающие готманщики тогда тоже засмеялись. А мне же было не смешно, однако, я и не обиделся. Ведь знал, что правда на моей стороне. И потом ещё не раз убеждался в сем. Ну не мог я бездумно выполнять чьи-то прихоти, поручения и приказы. Стараться всем угодить и понравиться, когда это просто невозможно. Вероятно, поэтому я так и не стал частью сего общества и привык быть один. Ходил всюду один, радовался, смеялся, грустил и удивлялся всему теперь тоже в одиночку. Ибо все выросли, постарели, заболели, или уехали куда-то на скором поезде, а я остался наедине с собой, созерцать сию богатую весну.

Со временем, я и вовсе перестал испытывать нужду в людях поблизости, теперь мне никто не был нужен для времяпровождения. Сам себя мог занять и развлекать. Сам себе сделать подарок и обрадовать, а осчастливить себя оказалось не так уж и сложно. Ведь это не требовало больших вложений и искусственных заменителей радости. Ибо поднять мне настроение мог каждый солнечный день и час, всякая добрая жизнь и личное свершение, ранняя весна и длинное лето. Оное с каждым годом становилось всё дольше, и пролетало всё быстрее.

Юноша мечтал, что однажды доживёт до тех времён, когда погодной зимы не станет вовсе. Когда зимними месяцами можно будет, как и летом, беззаботно бегать налегке, отмечать новогодние праздники в обилии зелени и цветов. Ходить без тёплой одежды, или даже купаться на речке. Ну и самое главное, не зависеть от гнусных четырёх стен, отопления, общественных благ и средств. Преимущества лета для Тэтэ были очевидны. Как и превосходство тепла и света над холодом и тьмой, а жизни над смертью.

Явные недостатки холодного времени года начинали тяготить Тэтэнэра ещё осенью. Когда заметно холодало, солнце закрывали серые тучи, и начинались промозглые дожди и сквозные ветра. Которые выдували, из остывающего помещения, последние остатки тепла.

Руки и ноги делались ледяными, движения скованными. Состояние сонное и медлительное. А вдобавок ко всему, возникала и уйма новых неприятностей. Лишняя одежда, что так доставала и тяготила, сапоги и одеяла. Необходимость постоянно бегать и закрывать дверь подъезда, после одичавших соседей. Оным почему-то до сих пор жарко, когда даже днём воздух не прогревается выше двадцати тепла, а ночами и вовсе показатели тепломеров опускается чуть ли не до заморозков. При этом, отопление не дадут ещё полмесяца.

Опять сильный холодный ветер, дожди, грязь, сырость, неудобства, вспышки заразных болезней. Недостаток солнца, тепла, полезных веществ, свежих плодов и зелени. А там и зима. Мороз, гололёд, десятки одёжек и сотни застёжек. скользящие и падающие люди, старики с ушибами и переломами. Переполненные больницы, дорожные происшествия, погибшие и пострадавшие от гололёда и заносов люди. Повреждённые средства передвижения. Постоянная работа дворников по уборке улиц и дворов. Падающие сосульки, пострадавшие и погибшие от них жители. Обмороженные бездомные горожане и животные. Одичавшие зимой стаи бродячих собак, готовые сожрать прохожих.

Лишения, холод, неприятности, снег, лёд, грязь и кровь. Вот, что есть зима.

Между тем, достоинства тёплого времени года не вызывали у Тэтэнэра никаких сомнений. Вопросы появлялись лишь к тем людям, которым почему-то нравился холод и плохая погода. Те, кто ждали зимы и стужи, или тем, кто говорили, что: «У природы нет плохой погоды.»

– Коли нет у природы плохой погоды, то, что же тогда никто постоянно на южном Ледяном материке не живёт? Что же там даже городов полноценных нет? И что же вы тогда зимой в лёгкой одежде не ходите? Раз погода хорошая, то зачем вам такие толстыя облачения? Ходить в подобных вещах сущее неудобство, как для тела, так и для передвижения, да и место лишнее они в жилищах занимают. Но вы тратите на них средства и заполоняете ими место в своих домах. Хотя можете ходить в одном нижнем белье, коли погода, по вашим словам, такая славная весь год.

Настолько прям прекрасные условия, что ничего живое в мороз не произрастает? Если у природы только хорошая погода, почему гибнут овощи в мороз? Тоже от хорошей погоды? Да и люди обморожения и воспаления лёгких тоже, видимо, от отличной погоды получают? Как же так выходит? Получается, что в добрую погоду растения не растут и люди не живут. Вот то-то и оно, значит, что есть-таки у природы плохая погода. И это точно не жара, ибо «Пар костей не ломит», как известно.

И тем, кто говорит, что: «Не бывает плохой погоды, но бывает плохая одежда.» я тоже отвечу, что при хорошей погоде вообще никакая одежда не требуется. Ведь есть такое выражение: «чувствуйте себя как дома.» Которое подразумевает безопасность, уют, тепло и домашнюю раскованность в определённом места. Отсюда и выражение: «будьте как дома.» А как вы дома живёте и в чём ходите? В валенках, рукавицах и пуховиках? Очень сомневаюсь, что вы так передвигаетесь в своих жилищах.

Ваше мышление понять здравым умом навряд ли возможно. А моё разумно вполне, ибо я просто хочу чувствовать себя дома. И не только в том помещении, где я с рождения томлюсь, но и за его пределами. Мой дом это не одна тесная каменная коробка, а всё вокруг. Мой дом – весь мир. И я надеюсь, что однажды я смогу чувствовать себя как дома не только лишь в тёплое время года, или только в отапливаемых зданиях.

Но о вечном лете говорить доколе было рано. Молодого человека всё ещё тяготили обстоятельства и упрёки окружающих. Время шло, а поиски работы опять не увенчались успехом. Перед самым собеседованием Тэтэ заразил его младший брат, оный нашёл где-то, посреди жаркого лета, мерзкую болезнь. Хворь сия вызвала насморк, кашель и жар. А самое досадное, она запутала разум Тэтэнэра настолько, что он чуть имя своё не забыл. В таком состоянии юноша всё равно попытался, но всё провалилось и ему отказали. Очередное досадное невезение, злое чудо, «обстоятельство непреодолимой силы» – как он сам говорил.

Тэтэнэр вышел из себя, возмущался и ругался. Негодовал из-за тех безответственных людей, которые, несмотря на наличие заразной болезни, и больничного освобождения, продолжают упорно посещать места работы, или учёбы, и в наглую заражать окружающих.

– Ну, что сложно посидеть дома? Куда ты несёшься с жаром, кашлем и насморком? Тебе, что жить надоело? О себе не думаешь, так хоть других опасности не подвергай!

Но, к сожалению, Тэтэнэра не слушали даже его близкие. Продолжая вертеться в этом «порочном круге». Именно так Тэтэ называл то явление, что было знакомо ему с детства. Когда люди не видят в заразных заболеваниях ничего страшного и никакой взаимосвязи в их передаче. Когда они продолжают упорно взаимодействовать с носителями, распространять, или не замечать болезнь. Подвергать себя и других опасности, плевать на недомогания и явные признаки хвори. Отвергать своё естество и предупреждения кричащего им тела и мозга, что мол: «Посиди дома, хватит работать, ты заболел! Остановись! Пользы от такого труда ни тебе, ни другим не будет!»

В детстве Тэтэнэр болел даже паче нынешнего. Каждый месяц, а то и чаще, заболевал остудными хворями. Из-за чего страдало не только его здоровье, но и успеваемость. Как позже выяснилось, это не он был таким болезненным, это его постоянно заражали. И, частично, такое продолжилось и с совершеннолетием.

Сам же Тэтэ напротив, всегда сторонился поветрий и людей их переносящих. Никого не заражал и всегда призывал к осторожности и удалённости. Вот и работу он стал искать себе удалённую. Дабы не подвергать себя лишней опасности. Ведь как гласит народная мудрость: «Бережёного и Бог бережёт.»

Но пока, из-за таких досадных неприятностей, Тэтэнэру не везло даже с работой. Посему, как и прежде, он оставался в том же месте и на том же уровне достатка. Вынуждено живя за счёт своих родственников. Из-за чего некоторые окружающие стали смотреть на него уже с явной предвзятостью, словно на бездомного, или пьяницу. Хотя таковым он и близко не являлся. А на упрёки и косые взгляды – даже не обижался. Из-за временных неудач своих не отчаивался. Тэтэнэр не держал в себе боль, тяготы, обиды и злость. Ибо не злопамятный он был с рождения, да и к совету брата прислушивался:

– Не держи в себе зло на кого-то, или на что-то. Ибо оно разрушает не их, а именно тебя. Слезами горю не помочь, слезами помочь можно лишь своей душе немного сгладить боль. А злой памятью ты не поможешь ни печали, ни душе своей. Злой памятью ты лишь убиваешь дух свой, а вслед за ним и тело своё.

Ибо знай, коли больна душа, то страдать будет и тело. Ведь многие болезни идут от мозга. Если мозг здоров, то там обрящешь ты и исцеление для тела немощного, а коли мозг болен, то там ты найдёшь болезнь и для тела здорового. Помни об этом.

Положение Тэтэнэра, вдобавок ко всему, усугубляло его мировоззрение. Оное не позволяло ему отклоняться от привычных вещей и обычаев. Наплевать на природу, солнце, зелень, цветы и прочие, привычные ему, маленькие радости. Засесть где-нибудь в мрачном помещении и делать то, что душе противно. Да ещё и за копейки, которых хватит едва ли на оплату съёмного жилья и еды.

– Это же страшно невыгодно! Какой смысл тогда в такой жизни? Вертеться в этом порочном круге, постоянно работать и уставать, для того, чтобы открывалась возможность дальше вертеться, уставать и унывать?

Ну не мог он променять первозданную природу на сие грехопадение. Посему, как на работу, ходил Тэтэнэр ежедневно красоты природные обозревать. На дачу – сад и огород поливать, да вдохновенные рассказы писать. Оные, поначалу, мало кого трогали, но, со временем, его умение только росло. Как приумножалось и количество поклонников творчества молодого писателя.

Вначале Тэтэ выкладывал свои работы у себя на странице в общественной сети. Там было всё в кучу: записи с личным мнением по различным вопросам, снимки природы, художественные и жизненные рассказы, и даже целые научные доклады, которым бы самое место в какой-нибудь заумной книге, или научном еженедельнике. Ибо Тэтэнэр, как и его старший брат, явился весьма разносторонней личностью. Охочий до знаний в разных областях. Хватался за всё и хотел успеть везде. Видимо, в том числе, поэтому ему и не везло с работой. Ибо не мог он сосредоточить всё своё внимание только на одном деле, а остальные бросить. Молодой начинатель стремился успеть всё и сразу.

Сию особенность Тэтэнэра заметил даже его отец, и дал юноше свой совет:

– Яко капля воды имеет власть пробить камень, так и ты, усердием своим, способен взять и осилить то, что кажется тебе ныне непостижимым. Бери временем и упорством. Никогда не поздно, никогда не рано.

Но помни, что не следует бежать впереди поезда. Всё сразу на себя не взваливай. Ибо не осилишь, а потеряешь, в итоге, и то малое, что имел. Бери лишь столько, сколько можешь удержать. По возможности, распределяй средства и задачи. Отбирай прежде то, что по силе тебе, а напоследок оставляй лишь самое сложное. Не можешь взять скоростью и силой – бери усердием и временем. Одинокая капля разбивается о твердь, не возымев никакого действия, но многия воды и камень точат, если будут постоянно бить в одно и то же место.

Сложно не согласиться с отцом. Но мне оказалось сложно принять и применить его совет. Ибо я хотел всего и сразу. И это была вовсе не жадность. Ведь не был я алчен до средств земных и никогда не жил богато. Мне просто хотелось всё успеть, познать, изведать, улучшить, исправить и создать.

Многозадачность и вдохновение одолевали меня. Из под моей руки уже вышло несколько книг, десятки рассказов, тысячи записей и несчётные множества задумок и заготовок. Ежедневно меня посещали всё новые и новые мысли о возможных произведениях. Стоило мне отлучиться в купальню, так в мою голову уже сочились десятки задумок. Я со скоростью мылся и стремительно выбегал из уборной, дабы быстрее записать их, поколе сии мысли не забылись, и не заменились новыми. А за новыми не ржавело, ведь лились они в меня нескончаемыми потоками.