Иное начало. Книга третья: И грянет весна! И грянет весна!

К тому времени как холодная ночь опустилась на лес, мы втроём максимально правдиво отыгрывали роли перебравших с пойлом мужиков, горланя на весь лес ругательства, споря о какой-то херне до усёру и замалым не кидаясь друг другу в морду на этой почве. И если для всех вокруг мы были просто пьяными мужиками, то Гдор осуждающе покачивал головой при взгляде на меня, а его щенок откровенно насмехался тыкая в нас пальцем. Судя по раскрасневшемуся лицу и походному кубку в руке, Руан основательно так пригубил винца, ничуть не стесняясь пить при отце. Хотя что говорить, ведь ему шестнадцать – мужик уже по местным законам, и волен поступать как считает нужным.

В общем, как итог – мы всей троицей рубанулись спать в каких-то кустах на окраине лагеря, храпя так, что деревья тряслись. Особенно в этом деле преуспел могучий Тарталан, но и мы с Хорстом не отставали, настолько правдоподобно и громко захлёбывались пьяным храпом, что ближайшие к нам вояки поспешили сменить место дислокации подальше от нас.

Едва лагерь затих, и за парой костров часовые стали ронять головы, я, лёжа и укутавшись в плащ, тихонько толкнул в плечо Хорста. Алагат тут же ответил обратной тычкой, и с храпом повернул голову к Тарику, использовавшему вместо подушки выступающий из земли корень толстенного дерева. Тарик тут же приоткрыл один глаз, и некоторое время осматривал лагерь Убедившись, что можно действовать, эквилианец шевельнул ногой, подавая знак, что всё тихо. А тем временем, набирая силу где-то высоко в кронах вековых деревьев, зашумел ночной ветер. Звёзды на безлунном небосводе гасли одна за одной, а местами и целыми россыпями.

«Никак тучами затягивает. Возможно вскоре хлынет дождь. Нужно торопиться!»

Как и что делать дальше – всё было оговорено и договорено заранее. За заморышем Арвинуса я наблюдал украдкой весь вечер. Руан выпил как минимум три кубка, хоть и небольших, вина. На очередном, основательно осоловевшего сынка, Гдор забрал у него из рук чарку, и грубым тоном отправил его спать. Щенок рановато начал, как по мне. Если продолжит в том же духе, то не знаю как в вере, а в питейном деле мальчишка мягко говоря далеко пойдёт это точно.

Собрав свои скудные пожитки под шум леса, мы максимально тихо крадучись обошли лагерь по дуге, и затаились в нескольких шагах от палатки Арвинусов.

– Как по мне – это плохая затея, господин! – едва слышно шёпотом, в очередной раз попытался меня отговорить Хорст.

– Ты прям сама очевидность! – шикнул я. – Но я должен знать, какого хрена этот ссыкун затеял это дерьмо с зерном.

– Если он подымает крик – нам жопа! – попытался тихо выразить своё мнение Тарик.

– Да не бубни ты, лосяша! – погрозил я кулаком эквилианцу.

Тут в палатке зашевелился кто-то, а потом из неё, нетрезво шагая полусогнувшись, появился Руан.

Я знаком показал мужикам, мол «Ну вот видите, я же говорил!»

А тем временем сынок Гдора, кое-как отпетляв к темнеющим недалеко кустам, скрылся в них, и тут же оттуда раздался звук блюющего человека. Варвар вдруг громко сглотнул.

«Тааак! Ясно всё!»

– Прикройте, я сам. – шепнул я своим компаньонам и взяв с собой только нож, крадучись двинулся к кустам где блевал Руан.

«Да, мальчик! Винцо – оно такое! Хорошо заходит, но и выходит не хуже! Хехе-х…»

Руан как раз вылез из кустов, когда я притаился чуть сбоку позади него. Утираясь рукавом и едва не заваливаясь назад он приспустил штаны, и придерживая их одной рукой начал справлять малую нужду, безуспешно стараясь второй удержаться за хилые ветви кустарника.

Едва он закончил и принялся зашнуровывать завязки, как я подкрался сзади и аккуратно подсунул под его горло лезвие ножа, прихватив его за светлую шевелюру.

– Раскроешь рот – убью! – зло прошипел я ему в ухо. – Хрюкни, если понял!

– Хрюк…

Пятясь назад, я поволок Руана в гущу леса.

Времени было в обрез, поэтому я без лишних церемоний шваркнул мальчишку спиной об дерево и прописал несильно в печень:

– Кто заказчик возни с зерном? – нервно подёргивая ножом у шеи Руана задал я вопрос.

– Я…я не… – затрясся он с выпученными глазами.

– Кто, сука!? – я слегка стукнул ему по переносице рукоятью ножа, жёстко приахватив за горло.

– Ве… щий!… – прохрипел он еле-еле. – То… Торад Камайри!

– Что?! – я отпустил мальчишку и отступил на шаг назад, в растерянности опустив нож. – Вещий Торад Вайло Камайри?!

Руан кивнул в слезах сползая на землю. Потирая шею и вдыхая со свистом холодный воздух, он затравленно покосился на Тарталана с Хорстом.

– Отец знает? – пригладив обеими руками волосы, я нервно провёл ладонью по лицу.

– Чей?

– Твой, придурок!

– Нет. – он отрицательно покачал белёсой головой не подымая взор, при этом пытаясь подтянуть сползшие почти до колен штаны, которые так и не успел толком увязать.

– Что тебе в замен пообещал Камайри?

Руан шмыганул носом отводя глаза, и немного помедлив ответил, словно стыдясь:

– Он пообещал найти предлог и забрать меня в столицу, ко двору турима. Навсегда…

– Что? Так ты не хочешь идти по стопам отца?

– Оглянись, Фортхай! – Руан небрежно махнул рукой. – Думаешь мне это дерьмо надо?!

«Не согласиться с тобой я не могу парень… Но Торад!…»

– Чёрт! – психанул я. – Твою же мать!

– Анай, нам пора! – тронул меня за руку Хорст, тревожно всматриваясь в сторону лагеря у меня за спиной.

– Сейчас. – отмахнулся я, присаживаясь на корточки перед пацаном.

– Но…

– Я сказал сейчас, алагат! – процедил я змеиным шёпотом, и Хорст отступился.

Я снова обратил своё внимание на мальца:

– Зачем вы здесь?… За ведьмой – это понятно! Но ведь не только, – я взял Руана за подбородок и заставил посмотреть мне в лицо. – Не так ли?

– Верн и отец тебя обсуждали перед походом сюда. Старику не по нраву как ты правишь: разорвал договор аренды, якшаешься с рахами и тангорами, учишь чернь грамоте! – со смешанными чувствами страха и раздражения в голосе, произнёс Руан. – Отец его поддерживает, но убивать тебя он не хочет… – тут мальчишка стушевался. – Вернее не хотел, пока ве́рну Гроку не донесли, что ты поклоняешься какому-то новому богу, по имени Род!

Меня аж затрясло от злости. Да что не так с этими людьми?! Я что, младенцев на алтарях режу?!

– Руан! – раздался окрик Гдора из лагеря, но пока ещё без тревоги в голосе.

Мы все трое разом напряглись, и я в тот же миг закрыл рот Руана ладонью. Хорст едва слышно настолько грязно выругался, что Тарик выпучил на него глаза от удивления.

– Я бы мог тебя просто убить, и свалить потом всё на происки ведьм! – прошипел я мальчишке в лицо. – Но я не стану. – вставая на ноги, я убрал ладонь от его слюнявого рта и вытер её об штаны на бедре, пряча нож. – И да, ты прав! Род – это новый бог дома Фортхай, и я его чту. Мой бог – это семья, мой РОД! Запомни это, мальчик.

Развернувшись, я дал знак варварам двигать вперёд, а сам напоследок обернулся к поднимающемуся с земли Руану:

– Выиграй нам время, и никто не узнает о том, что ты предал орден.

– У них собаки…

Но я его уже не слушал, сосредоточившись лишь на том, чтобы не выколоть себе глаз веткой в ночном забеге по лесу, да не потерять из виду своих спутников.

Глава 5

Уж не знаю, чего там у них и как вышло, но погони за нами не послали. Хорст несколько раз специально отставал, дабы разведать обстановку, но всегда догонял нас и с уверенностью сообщал, что погони нет. Алагат высказал мысль, что скорее всего верн повёл их дальше в погоню за ведьмой. Зачем ему гоняться по этим дебрям за тем, кто никуда по сути и не убежит! А может и вовсе, щенок просто не стал поднимать шум. Однако делать привал по утру мы не стали, и лишь чуть сбавили темп. То, что мальчишка расскажет о его допросе троими взрослыми дядями – у меня почему-то не возникало никаких сомнений!

«Тьфу ты!… Какие трое дядей? До местных дядь мне ещё п@здец как не близко. Слава Роду, чуйка у меня сработала выше всех похвал! Она и в прошлом мире меня не подводила, а тут прям можно смело сказать, что она выполняет роль моего ангела-хранителя.»

На второй день у нас закончились еда. Последний сухарь Тарталан едва ли не силой, всучил мне и заставил своим суровым видом съесть его. К постепенно нарастающему голоду добавилась ещё одна проблема… Вонь немытых тел в совокупности с грязной, мокрой от прошедшего дождя, провонявшаяся дымом и потом одежда давала такое абре, что наверняка даже зверьё разбегалась в стороны едва нас почуяв! От нас троих разило так, что боюсь если погоня всё-таки будет, то их собаки не собьются со следа даже если будут попутно бегать за палками, трахаться, и выгрызать блох напару со своими погонщиками. Благо с водой удавалось кое-как перебиваться от тонюсенького ручейка, до какого-нибудь нибудь родничка, невесть откуда пробившемуся сквозь землю в этих богом забытых лесах.

Но чем дальше мы двигались, тем чаще нам на пути стали попадаться небольшие лужицы с вонючей, маслянистой водой. Пока в какой-то момент мы не оказались на краю… Болот!

– Кроновы чресла! – выругался раздражённо Хорст, выдирая из грязной, всклокоченной бороды сосновую иголку. – Мы вышли с другой стороны болот, которые проходили по пути тогда!… Вот же срань! – раздосадованно пнул он кочку поросшую грязно-зелёным мхом, и та от удара разметалась клочками по ровной глади застойной воды, затянутой лесным мусором.

Весна только-только вступала в свои права, выгоняя зиму, которая уходя забирала с собой белое одеяло, оголяя невзрачные пейзажи вокруг. Вот и сейчас нам открылось болото с островками земли поросшими пожухлой, прошлогодней растительностью, а вся водная гладь на сколько было видно – затянута слоем плавающих палок, листьев и прочего мусора навеянного сюда за зиму. В одном месте даже виднелись рога полуразложившейся туши лося, попавшего по видимому в водную западню ещё зимой.

– Глядите, вон какие-то каменные столбы торчат из воды! – указал я рукой правее от того места где мы стояли. – Это о них говорили охотники! Там руины ещё какие-то должны быть.

– Может рискнём? – неуверенно спросил Тарик с ухмылкой, прощупывая ногой обманчивую почву по берегу.

– Погони вроде нет, и рисковать тогда не к чему. Обойдём стороной.

– Согласен с анаем. Лучше обойти. – кивнул Хорст.

– Жрать охота. – буркнул эквилианец.

Хорст неспеша двинулся в обход:

– Вон, – ткнул он походя пальцем в гниющую тушу лося. – Можешь отрезать кусочек.

Пока мы брели по берегу, погода переменилась, и вскоре из-за туч, как это часто бывает в начале весны, выглянуло по весеннему яркое, но всё ещё холодное солнце. Уже через пару часов движения вдоль берега, нам стали попадаться то тут, то там едва различаемые в зарослях руины каких-то строений. Даже не сами руины, а их останки, скрытые под прелой прошлогодней травой, гнилыми ветками поваленными буреломом в зиму, и прелой листвой. Интереса ради, я подошёл к остаткам какого-то строения, и сорвав травяной покров, осмотрел их.

– Камень? – вздёрнул я брови и посмотрел на Хорста. – Нехило же кому-то пришлось потрудиться, что бы притащить его сюда. Как думаешь, весь город был каменный?

Алагат поморщился:

– На город не похоже, – осмотрелся он кругом. – Скорее тут было нечто вроде Буртс Анайман, да с десяток домов. – он подошёл к заросшему мхом куску стены и провёл по ней рукой. Вековая пыль, превратившаяся в слой грязи в эту пору, осыпалась под его ладонью, оголяя неровную кладку. – Но да, тут скорее всего всё было из камня.

Тарталан ткнул остриём в ещё одну развалину и раздался звонкий звук.

– Тут тоже камень. – хмыкнул он, встряхнув своей густой шевелюрой, которая сейчас выглядела как дреды. – Тот, кто здесь жил, был бесспорно богат. Чтобы построить тут это всё, нужно было щедро заплатить.

– Или же использовать рабов. – хмуро добавил Хорст.

Мы с каждым шагом входили всё глубже в развалины, пока наконец как-то незаметно для самих себя не оказались посреди слабо угадываемой, широкой улице. Продвигаясь некоторое время по ней, я вдруг наткнулся на кусок выглядывающей из под слоя земли брусчатки!

«Мощёные камнем улицы? Здесь?!»

Я присел, и тщательно разгрёб руками дёрн, оголяя пятно брусчатки отличного качества. Я хоть и не археолог, но тем не менее прекрасно понимал что этим руинам как минимум сотня лет, а она всё ещё выглядела идеальной!

– Что там? – скептически посматривая на мою находку поинтересовался эквилианец.

– Улицы, ну или по крайней мере эта, вымощена камнем!

Тарик пожал плечами, слегка дёрнув щекой:

– В больших городах тоже так делают, что здесь такого?

– Вот именно, мой друг! Вот именно… – в задумчивости пробормотал я ему.

Побывав в Арнагейте, считающимся своего рода региональной столицей северо-западных земель между прочим, я обратил внимание на качество вымостки некоторых улиц грубым камнем. Так вот, эта – на три головы выше работа, чем та, что я видел в родовом городе дэйвина Хаммермана!

– Я знаю, кто построил это место… – неожиданно произнёс Хорст, находясь за краем огрызка стены, целиком и полностью оплетённом высохшими побегами вьюн-травы. – Ну или по крайней мере – могу сказать кто тут жил!

Мы с Тарталаном не медля ни секунды направились к алагату, и нашли его замершим на тесной площадке у небольшой статуи. Она была сильно истерзана временем и непогодой, но в очертаниях явно угадывалась женская фигура с поднятыми перед собой руками. Правда, от самих рук остались только обломки. Перед ней, на земле, лежала плита с изображённым на ней круглым рисунком, в виде изящного орнамента. Здесь определённо читалась тончайшая работа мастера, схожая с сахтиями на двери в родовой крипте Хайтенфорта. Схожая с мастерством исполнения, а не знаками. Так же меня удивлял тот факт, что плита была абсолютно чиста! Ни единой соринки или листика не портили изящную работу неведомого умельца. Словно её только-только изготовили и уложили сюда.

– Светоликие. – не отрывая взгляда от плиты произнёс Хорст.

«Ну, вот вам бабушка и Юрьев день!»

– Интересно, кому установлена эта статуя? – я присмотрелся к потёртому временем постаменту, и заметил там остатки виднеющихся надписей у её подножия.

Подойдя поближе и присев на корточки, я вытер её рукой. Некоторая часть надписей осыпалась и стёрлась, но я чётко различаю знакомые турийские буквы в одной из строк.

– Тут несколько строчек! – не оборачиваясь сообщил я спутникам. – Скорее всего здесь написано на разных языках, среди которых есть и на нашем!… Плохо видно, но есть имя – Ал… Алай… Алайлин!

Я встал на ноги, отступая на шаг от статуи:

– Алайлин… Интересно, кто это?

На развороте к мужикам, с радостным видом исследователя нашедшего мего-супер артефакт, чувствую, как под ногами чуть просела земля.

– Как стра…

В следующий момент, не успев даже взмахнуть руками, я ухнул во тьму.

Удар коленями в челюсть вырубил меня напрочь! Падая в стойке «оловянный солдатик», и пролетев так метров пять – шесть, при приземлении на ноги моё тело сложилось как конструктор на шарнирах. Я только и успел услышать, как лязгнули мои зубы во тьме.

Сколько я пробыл в отключке – не знаю. Но возвращалось сознание медленно, неся с собой боль, и голоса…

– …рен старый! Где ты взялся со своим статуем?!

– А ты хрена ли стоял, рот раззявил?! – орал алагат. – Мреял о промежности девственниц?!

– Кабы не ты, то и не случилось бы! – вторил тоном ему эквилианец. – А мреял я о твоей промежности, сурх бородатый!

– А ну доставай меч, квилл лохматый!

– Тебе конец…

– Отставить срач! – наконец вдохнув воздуха прокричал я в потолок, где уже видны были взмахи руками.

Кое-как заняв сидячее положение, я тут же закашлялся от попавшей в горло читающей вокруг меня пыли.

– Анай! – на неровном кругу света вверху показалась голова Хорста. – Жив!?

Уняв кашель, сам себе кивнул, и ответил уже более спокойно:

– Жив я, жив! Даже не сломал себе ничего каким-то чудом!

Я стал осматриваться вокруг, но из-за слепящего столба света льющегося из дыры вверху, почти ничего не мог разглядеть.

– Сейчас что нибудь придумаем, господин! – крикнул Хорст и исчез.

Спустя минуту, наверху раздались звуки топора рубящего дерево.

С оханьем и аханьем встав на ноги, я попервой даже не мог выпрямиться, и с виду наверняка напоминал старого деда, который всю жизнь проходил с костылём, а теперь вдруг остался без оного.

«Слава богу, рухнул как мешок с дерьмом, и не успел даже напрячься! Как там: «при свободном падении на ноги, сгруппироваться, ноги плотно сжать вместе, руки на грудь крестом!"… Ага, конечно! Только об этом и думал, х#ле… А, сука! Больно б@я…»

Пока над головой раздавался топор дровосека, я кряхтя выровнял скелет, отряхнулся, чихнул от души пару раз, и несмело шагнул в полумрак. Закрыв глаза и постояв так минуты две, я снова их открыл. Неясные очертания вокруг стали чётче, и мне удалось рассмотреть куда я провалился.

Обводя напряжённым взором небольшой зал, я вдруг наткнулся взглядом на тёмные, безликие силуэты, и тут же шарахнулся обратно к свету! Но силуэты остались стоять на месте, не выказывая ни малейшей заинтересованности в бесцеремонно ввалившемся в их подземную обитель госте, в виде меня любимого. Сглотнув ком в горле, я осторожно, крадучись шаг за шагом, подошёл к первому силуэту. Потея от нервоза, протянул руку и дотронулся до него. Едва мои пальцы коснулись неведомого, как под ними что-то рассыпалось в прах и пылью осело на пол, обнажая потрясающей своей детализацией работу неведомого мастера. Я плохо видел детали, но пальцы говорили мне о многом по этому поводу. Проводя ими по скульптуре, я чувствовал каждую складку одежды, изгибы строения тела, глаза, и даже волосы – всё было настолько реально на ощупь, что мне непременно захотелось увидеть это великолепное произведение искусства. И такая статуя здесь была не одна.

Позади раздался шум, и в дыру сверху просунулся довольно таки немалых размеров ствол свежесрубленного дерева. Едва он упёрся в пол, как по нему тут же спустился вниз Хорст.

– Что там, господин Янко? – поинтересовался алагат, пристально вглядываясь во мрак.

– Тут ещё статуи… Тарик!

– Оу!?

– Наруби подходящих веток для факелов, и спускайся сюда!

– Сделаю!

Я окинул взглядом зал насколько мог видеть, но он был пуст.

– Странно, откуда тут светоликие? Никто никогда не упоминал об этих руинах! Даже деревенские не знали о них толком.

Хорст подошёл и стал рядом:

– Брычи, что с них взять. – хмыкнул он. – Им лишь бы кишки набить жратвой и хмелем, да бабу потискать за сиськи. Вот и всё что их волнует.

Раздался шум, пыхтение, ругань, и грохот скинутых на пол палок.

– Судя по пыли, – раздался неожиданно гулко в этом подземелье бас Тарталана, – тут никого не было пару веков как.

Хорст развернулся к нему:

– Давай-ка огонь разведём. Осмотримся.

– Угу, – буркнул Тарик. – Может и жратва какая найдётся. Белка какая-нибудь к примеру. Ну или крыса на худой конец! Я бы сейчас и от крысы не отказался.

– Оглянись, увалень! – не разделяя оптимизма степняка, ответил ему алагат. – Тут разве что найдётся костей погрызть…

Едва удалось разжечь костёр, мы взяли по приличной деревяхе и наконец то смогли осмотреть зал при свете.

Сам зал не сказать что был велик, примерно квадратов двести навскидку, с низкими арочными потолками поддерживаемыми элегантно выполненными колоннами, украшенными искусственной лепкой, которая едва угадывалась за слоем белёсой паутины. Паутина была везде и всюду. Она протянулась призрачными шторами под потолком от колонны к колонне, захватила тёмные углы на на полу и под потолком, превратившись в буквальном смысле в коконы.

Семь женских изваяний застыли в два ряда друг напротив друга.

Я поднёс огонь к первой статуе, и с изумлением подумал, что смотрю в глаза едва ли не живому существу. Настолько она была реалистично выполнена! Невиданной красоты женский лик завораживал. Ростом она была не меньше двух метров и с венком из крупных пятилепестковых цветков на голове. Девушка протягивала руки чуть в сторону и вперёд от других статуй. Они в таких же позах стояли друг напротив друга образовывая некий коридор, уводящий потёртыми ступенями под небольшим уклоном куда-то дальше во тьму и вниз. Некоторые статуи были словно накрыты тканью когда-то давно. Я прикоснулся к одной, и она сразу рассыпалась в прах.

– Молитвенницы Алайлин… Не может быть! – словно не веря своим глазам прошептал Хорст.

– Поясни? – настоял я, продолжая медленно прохаживаться между статуями и снимая с них давно сгнившие саваны лёгкими прикосновениями пальцев. Все статуи девушек были одинаковы во всём, кроме лиц. Все они простирали руки будто бы в мольбе к кому-то, кто стоял внизу лестницы, таясь глубоко во мраке.

– Ещё когда я был ребёнком, у нас в Харадане прижилась старуха. Никто не знал откуда она, её нашли в одной из пещер в горах, с котомкой вещей. Словно её привели и бросили там. Она была немного не в себе, но умела предсказывать погоду, узнавать чем болен человек, или скотина к примеру.

Эквилианец хмыкнул, рассматривая запылённые монументы:

– Только алагаты могут привечать ведьму!

Хорст глянул на него с кислой физиономией:

– Она не ведьма, дубина ты! Просто у неё был дар, которым она умела пользоваться, хоть её сумасшествие ей шибко мешало… В общем, кроме предсказаний она знала много разных историй и часто рассказывала их молодняку присев у горного озера на берегу. Одна из них, и старуха клялась что это чистая правда, была про девушку светоликов, по имени Алайлин. Суть одной из её сказок была в том, что эта Алайлин являлась дочерью одного древнего правителя светоликих. Она сделала нечто, за что была изгнана из Таларайна, столицы Страны Лесов.

В голосе обычно каменного дядьки Хаты звучало столько волнения и… благоговения что ли, что даже задиристый громила прислушался. А я, так и подавно навострил уши.

– Да мало ли у них таких имён. Может это другая Алайлин? – специально провоцируя разговор, задал я вопрос. – А за что изгнали-то?

– Если верить её словам, эта Алайлин подтолкнула развитие всех рас Акливиона!

От этих слов даже у Тарика лицо изменилось.

«Нехилый размах! Если это хоть отчасти так, то всё что связано с этой светоликой, должно находиться в позолоченных храмах, где во славу её будут возносить молитвы денно и нощно!»

– Так выходит, опять же если верить словам той старухи, светоликие – это первая прогрессивная раса на Акливионе? – еле скрывая дрожь в голосе, сдержанно удивился я. – Я хочу спуститься вниз по лестнице и посмотреть куда она ведёт.

– Что делать с бревном? – зажигая новые факелы, буднично поинтересовался Тарик, которого рассказ Хорста хоть и удивил, но не сказать что очень, и крайне ненадолго.

– Хоть и не хочется, – вглядываясь во тьму и делая шаг вниз по лестнице, ответил я. – Но думаю надо оставить. Возможно придётся возвращаться, если вдруг не найдём выход.

– Если он тут вообще есть, – буркнул Тарик, собираясь здорово так чихнуть.

Что впрочем незамедлительно и последовало. Его чих прозвучал в мертвецкой тишине зала как выстрел из пистолета. Эквилианец выпрямился и шумно утёр нос.

– Крон Великий! – прорычал Хорст, выходя из себя. – В следующий раз предупреди, будь добр, чтобы я успел подставить свой топор!

Я только головой покачал.

– Выход должен быть. Как по твоему они тогда сюда попали? – предположил я, имея в виду статуи. – Ни через дыру же их сюда тащили! Нет, выход есть точно. Но где он, и в каком состоянии – вопрос.

– Не подумайте что я струсил господин, но может разумнее будет всё-таки выбраться наверх и покинуть это место? – стальным тоном произнёс Хорст. – Всё это больше похоже на крипту светоликов, а они не терпят чтобы люди нарушали покой их мёртвых.

«Мудрый совет, не спорю. Но меня гонит вперёд интерес, или даже любопытство если угодно! Именно это так же толкало вперёд великих исследователей и путешественников в моём мире в те далёкие времена, когда белых пятен на карте было не счесть. У меня же было любопытство, помноженное на необычайную сказочность этого мира, что превращалось с каждым днём здесь в неутолимую жажду исследования и приключений! Да, наверное это самые близкие понятия, что толкают меня сейчас спуститься к подножию лестницы. Так что, сорян мужики. А тем более – иметь неразведанные руины у себя в землях, считай под носом! Да мало ли вдруг что тут?»

Не став до конца тушить костёр, мы двинулись по лестнице вниз.

– А что за молитвенницы? Кто они? – спросил я, стараясь ступать осторожно по забитым пылью ступеням. Нехватало ещё на жопе проехать оскальзнувшись.

– Восемь жриц есть у каждой богини Акливиона. – ступая чуть впереди меня, ответил алагат, спускаясь щитом вперёд. Тарик шёл замыкающим.