Иное начало. Книга третья: И грянет весна! И грянет весна!

– Гляди-ка, лежит и не дёргается! Он там не подох случаем, в мешке то?

Я косанул взглядом в ту же сторону.

– Не думаю, – скривился Хорст. – Эти твари очень выносливые. А вот то, что по нужде не ходил весь день считай, это плохо. Начнёт вонять, брычи учуют.

– Они как спать улягутся, выпустите его. – дал я наказ. – Дальше действуем по плану, как договаривались.

Оба моих компаньона кивнули, и продолжили трапезу.

Когда Фелани сказала, что на ведьму охотиться без мага плохая идея, я крепко призадумался. Честно́е железо оно конечно хорошо, но магия – штука дальнобойная! Я всерьёз опасался как бы не приехать в Хайтенфорт в таком же виде как бедняга Хварад. Вот тут-то меня и посетила мысль прихватить с собой Разнака! Вопрос его полезности и верности конечно стоял остро, но других вариантов у меня нет. Доверия к нему меньше, чем х#й у гулюшки, и меня коробило от раздираемых противоречий в мыслях. Не одобряли мою идею и эквилианец с алагатом. Нурхл и Заран тоже пониманием не прониклись, но осуждать мои решения им по статусу не положено, так что они молча исполнили приказ – втихушку упаковать раха в мешок, и спрятать под тюками в телеге. Перед этим ему популярно объяснили, что от него требуется прикинуться ветошью и не отсвечивать. План по легализации раха в нашем отряде до́лжно было реализовать пораньше, но из-за отсутствия привалов с этим делом пришлось повременить до ночи. Хотя, наверное так даже лучше выйдет.

«Что не делается, всё к лучшему…»

Пока суть да дело, Тарталан завалился дрыхнуть, оглашая всю округу своим ревущим храпом. Хоть стоять на часах ему выпало последним, громила решил не терять времени. Мужичьё тоже готовилось ко сну, попутно едва слышно переговариваясь.

– Хорст, – обратился я к алагату, задумчиво шебуршащему палкой в костре. – Что вас связывает с Хатой?

Немолодой варвар не сразу оторвался от своего занятия. Я терпеливо ждал и не спускал с него взор.

– Я знал, что этот разговор случится в скором времени. – наконец хриплым голосом произнёс Хорст. – Парень шибко привязался к вам, господин Янко. Особенно после того, как вы его сводили в крипту.

У меня сердце ухнуло в пропасть!

«Знает!? Он знает, кто я!?»

Хорст твёрдым взглядом посмотрел мне в глаза, убивая во мне последние сомнения. Признаюсь, мне большого труда стоило сохранить спокойствие и уверенность на лице, хотя внутри всё содрогнулось.

– Кто он тебе? – показушно напустил я на себя строгость, тем самым подбадривая сам же себя. – Только не лги мне, наёмник! Вас с Хатой связывает явно большее, чем просто твоё наставничество.

Деваться алагату было некуда, он явно понимал, что я дожму его до конца. Если он сейчас промолчит, или хуже того – начнёт сочинять байки какие-нибудь, то нам придётся расстаться по возвращению домой. А это несомненно затронет и Хату. Не хотелось бы.

– Родовик… Хата мой родовик.

– Дядя!? Так вы родственники? – я был немного удивлён и… чуток разочарован что ли! – Всего-то?

Но судя по виду Хорста, на этом его откровения не закончились, и я поумерил свою харизму.

– Хата сказал, что вы открыли ему свою тайну в крипте, и назвали другом. Я очень надеюсь, что так оно и есть, господин анай. – алагат подкинул дров в огонь. – Уж не знаю, что вы там ему поведали, да и не моё это дело, но Хата искренне проникся преданностью вам! А раз так, то я не могу не рассказать вам всей правды о нас!

«Фууух, пронесло вроде! Слава Роду, пацану хватило ума держать рот на замке.»

– Я с благодарностью послушаю. – указа я ему на место рядом с собой.

Тарталан вроде и спит, но рисковать не хочется. Мало ли, чего там выяснится сейчас. Эквилианец пока что мне непонятен, хотя и не подводит вроде. Но доверять ему полностью, пока ещё явно рановато.

Хорст встал, неспеша наполнил из малого котелка пару деревянных кружек горячего взвара, и присев рядом, протянул мне одну. Приняв горяченькое, я кивком поблагодарил его и осторожно отхлебнул.

«Эх, медку бы… Жаль, закончился. Впрочем, как и многое из припасов города…»

– Даже не знаю, с чего начать… – растерянно обронил Хорст, сжимая в своей немалой ладони кружку. – Хата родился первым сыном в семье моего брата. Тогда ещё Таланай был простым воином, и власть не затмила ему разум.

– Власть? – настороженно переспросил я.

– Таланай, отец Хаты, мой родной брат. Он сейчас правит в Харадане.

«Чееегооо!?»

– Так Хата не простой воин? – стараясь быть спокойным задал я вопрос.

– Нет, господин. Не простой. – поникнув плечами ответил Хорст. – Всё началось, когда родился брат Хаты, Аглан. Если Хата рос здоровым и крепким воином, то вот Аглан был слаб и немощен. Как Таланай ни старался сделать из младшего сына достойного мужчину, всё в пустую. Хата честно ему помогал, но тоже не преуспел. Аглан просто не хотел! – развёл руками Хорст в удивлении. – Вскоре над мальчиком стали потешаться его сверстники, а среди воинов пошли пересуды, что Аглан и вовсе не его сын. Это в конце концов привело к смерти нескольких прославленных воинов. Таланай убил их в Поединке Чести, что вполне законно по нашим традициям. Но он нажил себе кровных врагов из родов убитых. Изгнать напрямую одного из лучших воинов Харадана никто не решался, такое право дано только вождю. На Халга, тогдашнего вождя, начали давить знатные семьи убитых им алагатов. – Хорст тяжко вздохнул, и отпил из дымящейся кружки. – Но, как вы когда-то метко выразились «вода камень точит»! Едва Таланай понял, что его в скором времени изгонят с города, он сделал единственное, что могло всё это закончить. Таланай вызвал Халгу на поединок, за право стать вождём! До того, как его объявят изгнанным. Изгнанники не могут бросать вызов вождю!

Я кивнул, понимая этот шаг:

– Если Хату обучал его отец, я только гадать могу, на сколько он сам хорош!

Хорст горько усмехнулся на мои слова:

– Оооо, господин анай! Таланай воистину был рождён стать великим воином! Однажды, когда мы сошлись в битве с эквилианцами, – тут Хорст едва шевельнул пальцем, указав на спящего Тарталана, – он в одиночку сражался сразу с двумя берсерками, и победил их!

«Весомый довод, х#ле сказать…»

– И как же так получилось, что вы с Хатой подались в наёмники?

– Таланай, став вождём, избежал изгнания. Он думал, что и с Агланом проблема решится. Однако не решилась! Над Агланом продолжали потешаться и осмеивать, хоть и не напрямую. По всему вышло, что смеялись теперь не над сыном простого воина, а над сыном вождя! Хата как мог пресекал это дело. У парня хватало ума не убивать обидчиков, но от того легче не становилось.

– И как решилась проблема?

– В один день Аглан пропал. Исчез из города и никто его не мог найти, как бы ни старались. Парень хоть и был слабым, но он был алагатом! Бросить своего в беде, у нас не в чести.

– Нашли его? – спросил я повернувшись к нему лицом.

– Нет. Но самое интересное это то, что Таланай не особо горевал по этому поводу. И если остальные не придали значения этому, то Хата заподозрил неладное. Однажды он упрекнул в этом отца. Таланай пришёл в ярость от его слов, и едва не убил его. Вскоре после этого, Хата собрал вещи и решил покинуть селение, теша себя надеждой, что когда-нибудь он найдёт брата. Я отправился с ним, по своей воле. Мальчишка с роду не покидал гор, и ничего не знал об остальном мире. Да и сейчас не знает толком.

– Ну, в моих землях его точно нет! Почему вы остались со мной? Почему не продолжили поиски?

Хорст спокойно пожал плечами:

– Денег нет. Да и надежды тоже. Уж поди два года искали, и никаких следов.

– Ясно. – грустно произнёс я.

«Хорошо, что с Хатой не завёл этот разговор. Парень мог бы замкнуться в себе. Видно сильно он любил брата, чтобы взять вот так вот, всё бросив, и податься в неведомое.»

Спектакль по легализации раха мы разыграли ближе к утру. Тарталан крикнул «Рахи!», и мы гурьбою кинулись в лес. Поорали там, позвякали мечами, и уже спустя десять минут притащили в лагерь связанного Разнака. Взбаламошенно подорвавшиеся и оглядывающиеся по сторонам брычи даже понять ничего не успели. Начавшиеся было сыпаться вопросы грубо прервал Хорст, отдав им команду поживее сворачивать манатки и трогаться в путь. Неровен час, рахи вернутся с подкреплением и всех сожрут! Этого хватило, и уже спустя десять минут мы тронулись в путь. Обоих клятвенников я естественно заранее предупредил обо всём, но они, как я и приказал, очень даже натурально отыграли роли ничего несведущих. А то, что анай снова приволок пленного раха, и вовсе уже перестало кого-то удивлять.

До Лесовки мы добрались на третий день пути. По сухому можно было бы и быстрее, но что тут поделаешь. На редких привалах по пути, для полноты ощущений пинали мешок с рахом, осыпая его ругательствами и угрозами. Били конечно не всерьёз, но старались это делать по реалистичнее. Допрашивали для виду, в стиле «где ключи от паровоза, и сколько вас работало в поезде!?». Хорст в такие моменты кровожадно точил топор, а Тарталан грозил поступить с задницей раха не по товарищески, чем приводил в неописуемый ужас не только пленного, но и брычей. Разнак в свою очередь виртуозно верещал и слёзно молил о пощаде. Короче, шекспировский «Гамлет» по нагнетанию драматизма отдыхает!

Встречали нас всей деревней! Лесовка, оказалась зажатой со всех сторон наступающим лесом деревушкой, с хлипенькой оградой по кругу. Люди жили тем, что добывали в лесу и поэтому особого хозяйства тут не наблюдалось. Пока ехали к дому старосты в окружении сбежавшейся с округи ребятни и взрослых, успел заметить несколько строящихся домов. Как пояснил староста, это осваивались присланные мною поселенцы, из спасённых в рахских пещерах. Завидев меня, люди поспешили прервать работу и низко поклонились.

– Правь к кузне первым делом. – скомандовал я главе деревни.

Староста кивнул в пол оборота, и гаркнув на мельтешащую вокруг нас ребятню, вскоре свернул с главной улицы деревни.

Едва мы подъехали к крытой кузне под навесом, как из дома рядом поспешно вышло на крыльцо целое семейство: коренастый, крепкий мужик с опалинами на чёрной бороде; женщина в возрасте, и двое детей с ними же, старшему из которых на вид было лет четырнадцать, не больше. Едва мы остановились, семья низко склонилась и застыла в ожидании.

– Добра вам в дом! – спешиваясь поздоровался я с ними. – Поднимите головы!

Они выпрямились, и кузнец тут же поспешил ко мне, косясь на нагруженную телегу в которой сидел и лупал по сторонам глазами связанный рах.

– Как звать? – напустив на себя строгости и разминая ноги, задал я вопрос мужику.

– Гурд, ваша милость.

Я кивнул:

– Мне представляться полагаю лишнее?

Гурд часто закивал, мол само собой знаем кто приехал.

– Вот и ладненько. Покажи мужикам куда сгрузить металл.

Я подошёл к одной из телег, откинул полог что прикрывал тусклые серые слитки, и кузнец ахнул:

– Сталь!?

– Она самая, – усмехнулся я, доставая с воза свёрток с заготовками под копис и шлем. – Телегу отгружай, остальное не трогать.

Гурд замешкался в растерянности. Ещё бы, такое богатство! В этих дебрях поди доброй стали то днём с огнём не сыщешь!

– В дом пусть ложат, господин анай! Кузня у меня сами видите, без стен. Не то чтобы я своим не доверял, но… – пожал он плечами. – Лучше в дом. – Гурд повернулся к замершим возле матери сыновьям. – Рон! Лад! Чего замерли, рты раззявив!? Помогите, быстро!

Пока мужики и дети принялись таскать слитки в дом, я перехватил свёрток поудобней и поманил кузнеца за собой, двинувшись под навес его кузни.

Зайдя под него, кивком указал на единственный стол, заваленный каким-то барахлом:

– Освободи-ка. Работа тут есть для тебя.

Гурд в мгновение ока смёл рукой всё на пол и я, положив свёрток на стол, наконец развернул его.

– Это черновые заготовки под новый меч, и шлем. – взял я образец меча и протянул его удивлённому кузнецу.

Тот взял её в руки. Осмотрел. Взвесил. Потом взял какую-то железяку и слегка стукнул по ней. Сталь зазвенела.

– Никогда такого клинка не видел, ваша милость. – задумчиво проговорил Гурд, кладя заготовку обратно на стол. – Что нужно от меня?

– Из той стали, надо изготовить вот точно такие же. Дочиста не доводи, только подготовь для полировки и заточки. Не торопясь, выдерживая хорошую ковку, но и не затягивая! – я пристально на него взглянул. – Сможешь?

Кузнец немного помолчав, кивнул:

– Справлюсь, господин. Но скажу сразу – поработать мне и моим сыновьям придётся не мало! – тут Гурд выразительно повёл бровями.

– Понимаю. Что хочешь за работу?

– Один клинок! – тут же с готовностью ответил он не мешкая.

Я усмехнулся, отрицательно качнув головой:

– Поверь, тебе такой без надобности.

– Отчего же, господин? – в тон моему настроению улыбнулся Гурд. – Я же вижу уже, что меч выйдет с уклоном в рубящие удары! Со щитом в паре, самое то будет! А нам тут иного и не надо.

«Так-то оно так, да вот только кописы мне нужны не столько в пешем бою, сколько в кавалерии!»

– Нет, кузнец! Такой клинок ты не получишь!

Гурд развёл руками и сразу сник:

– Воля ваша, господин анай.

Я прошёлся по кузне, рассматривая всякие примочки для работы в кузнице:

– В уплату возьми один слиток. – сдувшийся было кузнец, снова оживился. – Если тебе так нужен стальной меч, выкуешь его. – я снова обратил на него взор. – Но, чтобы таких форм у него не было и близко! – ткнул я пальцем в заготовки. – Понял?

«Такие клинки пока что будут привилегией только фенрировцев.»

– Понял, господин! – довольно воскликнул он.

Я подошёл к столу, и взяв остатки образцов, завернул в смазанную жиром тряпицу.

– Справишься если без проблем, то быть твоему сыну первым рыцарем на посту в этой деревне!

Гурд, на мою добрую волю правителя, машинально закивал улыбаясь и едва кланяясь.

– А каким таким рыцарем, господин анай?! – окликнул он меня на пороге.

Дойдя до лошади, я влез в седло.

– Адана, сына старосты Вербок знаешь? – прищурившись в его сторону спросил я.

Кузнец враз поменялся в лице, и с выпученными глазами упал на колени, склонившись к самой земле:

– Справлюсь, господин! Все силы отдам, но справлюсь!

Я рассмеялся во весь голос, и тронул лошадь с места:

– Смотри не помри мне тут, Гурд! Твоя работа мне ещё пригодится!

Охоту на ведьму решено было начать с утра. Для поисков хотелось бы выиграть побольше времени до ночи. Щимить разумного мага в ночном лесу, неразумно! Но обойти сегодня окрестности вокруг Лесовой думаю стоит в любом случае. Мало ли.

Никакого постоялого двора, или даже трактирчика, тут не было и в помине! Была брычовская забегаловка в покосившемся сарае, но мне явно не по статусу туда сунуться. Да и комнат там как оказалось не было совсем, что вполне объяснимо. Поэтому классическим вариантом, разместились у старосты. Я и Хорст в доме, остальным же пришлось довольствоваться в сарае с сеном.

Глава деревни жил точно так же, как и все остальные. Его дом фактически ничем не отличался от приземистых, с покрытыми зелёным мхом стенам, избушек других жителей. Разве что подворье немного больше было, да скотина имелась по мелочи.

Ворота во двор нам отворяла крепкая на вид женщина, с отнюдь не женственными чертами лица, а помогал ей сорванец, годков восьми так отроду.

– Твой? – бросил я вопрос старосте, неспешно въезжая на подворье и кивая в сторону утирающего рукавом сопли мальчугана.

Герхард отрицательно махнул головой:

– Нет, господин. Агая осталась вдовой по этой зиме. Её мужа арданы в лесу убили, когда он на охоту пошёл. А у меня жена померла пару год назад. Вот и взял её с дитём на руках.

Я с сочувствием бросил взгляд на парнишку.

«Да, брат… Безотцовщина тут похлеще нашей на Земле.»

Пристроив Разнака в подвале (ему парни по моему наказу тайком сунули мешок с харчами) мы разместились на поздний обед в доме Герхарда.

Отобедали скромно, без излишеств. На удивление Агая оказалась радушной и опрятной женщиной, не смотря на свой суровый вид. Дом внутри убран, еды наготовлено, сама в поношенной, но чистой одежде. Когда она подошла близко, ставя тарелку с мясной похлёбкой передо мной, от неё слегка пахну́ло хвоей. У местных простолюдинов омываться с распаренной хвоей, было как у нас с гелем для душа. Мужики правда по большей части этим ноу-хау не пользовались, в отличии от женщин.

Пресытившись, я решил провести совет.

– Спасибо тебе хозяйка, от души! – поблагодарил я женщину. – Эй, малец! Как тебя зовут?

Черноволосый мальчик сидел у печи на низенькой табуретке. Видать специально для него делалось. Едва я к нему обратился, он спрыгнул с неё, шмыганул носом, и нелепо поклонившись ответил:

– Глай, господин.

– Хлай?

– Не, господин! Глай! – заулыбался он.

– А, Глай!? – удивился я. – Хорошее имя. Доброе!

Я полез в свою дорожную сумку и из маленького кармашка внутри достал махонький свёрток. Осторожно развернул его, и взял в руки одну из маленьких конфеток, что прикупил перед Новым Годом у Торгаса. Приныкал десяток на особый случай. По сути жареный сахар да и только. Но местные дети простолюдинов отнюдь не избалованы такими сладостями. А что такое конфета, им и вовсе невдомёк было, пока я не объявился.

Поманив к себе Глая, которому уж очень было интересно чего это там анай наковырял, я протянул ему сладость:

– Держи.

– А что это? – чуть настороженно спросил мальчик принимая в свою детскую ладошку коричневый кругляш с пузырьками воздуха внутри.

– Это называется – конфета! – забыв на время об остальных, пояснил я улыбаясь.

– Канхфета?… А что с ней делать?

– Положи её в рот, но смотри не жуй!

Глай взял двумя пальчиками кругляш, и секунду поразмыслив, отправил его в рот.

Я оглянулся на замерших взрослых, и только подмигнул им. Агая хоть и улыбнулась в ответ, но не спускала настороженного взора с сына.

Спустя пару мгновений, лицо мальчика растянулось в улыбке:

– Вкууусно! – захлопал он в ладоши.

Агая и Герхард расслабились, и заулыбались уже без натяжек.

– Хочешь ещё?

Мальчишка усердно закивал головой.

– Тогда беги на улицу. Найдёшь великана, которого зовут Тарталан, и скажешь пусть он с остальными воинами идёт сюда. Понял?

– Понял, господин!

– Ну вот и молодец, держи конфету!

Глай протянул свои худые ладошки сложив их «лодочкой», и я сперва положил туда одну… А потом взял и отдал ему все.

– Угостишь друзей! – взлохматил я ему волосы. – Ну всё, беги давай… А, погоди! – тормозную я уже готового мчать на всех парах юнца. – Знаешь, кто был с Хварадом в тот день?

Мальчик сменившись в лице, кивнул.

– Сбегай тогда и за ними, пусть сюда идут.

Едва пострел скрылся за дверью, я обернулся к его родителям:

– Почему зимой дитя не привезли на празднество в Хайтенфорт? – недовольно спросил я.

Мальчишка явно относился к тем, чьи родители отказались везти детей в город на празднование Нового Года. Те из детей кто был на празднике, все до единого теперь знают, что такое конфеты.

Чета рухнули на колени и склонили головы.

– Не гневитесь, господин! – пробормотал староста. – Мы знать не знали, думать не думали, что такой праздник детям устроите!

– Это я не дала его к вам! – подняла голову Агая. – Только мужа потеряла, а тут приехали ещё и детей забирать из деревни! Перепугалась я!…

Хорст дёрнул щекой, безразлично взирая на склонившихся:

– Ну так ехали бы с ним, коль боялись за него! Сами бы всё разведали. А вместо этого, вы просто решили пойти против воли своего аная? – густой бас алагата звучал в этой избушке словно гром. – В Харадане тебя сделали бы вдовой второй раз за такое дело! С бабы спрос не велик, а вот ему, – алагат ткнул пальцем в старосту. – Ему пришлось бы отвечать по полной за такое неповиновение.

На этих людей было жалко смотреть. Слова Хорста добавили в их серую жизнь ещё больше мрачных красок.

– Ладно уж… Да встаньте вы! – махнул я рукой. – Впредь не бойтесь! Если зову куда кого, значит так надо. – миролюбиво, но поучительно сказал я им. – Вон, с вашей деревни сейчас люди помогают с новой стеной строиться. А то я слыхал уже слухи, будто на войну народ гребу. Небось и про детей думали, что жуть какую-то собираюсь творить.

Тут в двери постучали так, что она ходуном заходила. Так стучать мог только один человек в этой деревне.

– Тарик, ёп твою медь! – гаркнул я. – Избу развалишь нахрен! Входите уже!

С недавних пор я Тарталану прицепил погремуху, ибо постоянно называть его полным именем – язык заплетается! Громиле укороченный вариант пришёлся по вкусу, и варвар не обижался.

Медведь протиснулся в теремок, словно поролон в дырку, и по уже выработавшейся привычке сразу разместился на полу сбоку от входа. Следом за ним вошли мои клятвенники. Тоже кстати парни не маленькие. Ежедневные тренировки с турником и штангой их бренными телами незамеченными не остались. Последними в дом вошли двое мужчин. В избе сразу стало тесно.

– Поди-ка за мальцом присмотри. – сходу староста понял, что бабе тут явно не место при дальнейшем разговоре.

Агая торопливо откланялась и вышла прочь.

– Добра вам в дом! – согнув спины поздоровались охотники. – Звали, господин анай?

Я по хозяйски осмотрел брычей.

– И вам не хворать. Звал. Рассказывайте, как было дело.

По сути, мужики не рассказали ничего нового: молодая красотка, творит вокруг себя цветущую весну в танце, и прочее колдунсво.

– Место в дебрях тех сможете указать, чтобы не рыскать по всему лесу на авось? – спросил у них Хорст.

Мужики закивали.

– Прям уж на то же место где погиб Хвард не приведём конечно, больно уж там заросли дремучие. – сказал один из них, наминая в руках шапку. – Но примерно до туда доведём. – тут они с товарищем переглянулись, замешкавшись. – У нас в голове, чем ближе к ней, тем громче песня становится.

– Зов ведьмы значит? – нахмурился Нурхл.

– Выходит так. – пожал плечами мужик.

– Вас же больше было тогда? Где остальные охотники? – вспомнив, задал я вопрос.

Охотники переминались с ноги на ногу, не торопясь отвечать.

– Ушли они, господин.

– На охоту? – уточняюще спросил Хорст.

Но я уже начинал догадываться КУДА они ушли, и опередил с ответом мужичьё:

– Нет. Она их позвала!… Так?

Оба кивнули.

– А почему вы остались? Вы же тоже, как вы говорите – слышите её песню!

– Они молоды, вот на них и действует сильнее. – подал версию староста. – Кнарк, почему не сказали сразу!? – сменив тон, рыкнул он на одного из охотников. – Ладно Филик дубина, – он едва качнул головой в сторону его товарища. – Но ты-то!

– Дык…

– Да по#уй уже! – раздражённо перебил я прихлопнув рукой по столу.

«Сука! Всё-таки придётся идти в ночь! Не бросать же на произвол судьбы этих парней, сгинут ведь. Как пить дать, сгинут!»

– Давно ушли? – подымаясь с места и правя перевязь с ножнами, задал я вопрос.

– Пополудню. – буркнул ответ Кнарк.

«Выходит, едва меньше половины дня прошло. Может и поспеем!»

– Вы идёте с нами! – засобирался я на выход. – Хорст, отправляй брычей дальше, в Вербки и на Выселки. Объясни им чего говорить кузнецам, там сложного нет ничего. Мнится мне, что быстро мы тут не управимся.

Алагат неуверенно покачал головой:

– Как бы не сбежали с таким грузом, господин.

– Я не зря взял семейных. Если учудят какой херни, спрошу сродни. Так им и передай. – я открыл рывком дверь. – На выход господа, время дорого!

Мужики, после слов Хорста и многозначительных жестов ножом у носа, клятвенно заверили, что всё сделают как надо, и проблем с доставкой ценного груза не будет. Собравшись в дорогу за пол часа, мы пешком выдвинулись в лес. Впереди, петляя между деревьев по ещё пока что видимым на таявшем снегу тропам, двигались оба охотника. За ними, с короткими копьями в руках, Заран, Нурхл и шедший на легке Разнак. Охотники косились время от времени то в его сторону, то в мою, но держали язык за зубами. Потом двигались я и Хорст, а замыкал группу Тарталан. Глядя на эту ходячую башню, цепляющую головой ветви, я подумал что брать эквилианца для блуканий по лесным чащам была не лучшая идея. Но что уж теперь-то… Охотники недовольно морщились, когда громила лихо срубывал лишние по его мнению ветки на пути своим здоровенными мечом. На недоумённые взоры очередного взмаха рельсой (как я называл его оружие) которым он снёс невысокое деревце, Тарик ответил, что попутно тренируется. Оба селянина только неодобрительно головой покачали на его слова. В целом, чем дальше мы уходили в лес, тем всё больше охотникам не нравилась наша затея судя по их лицам.

Однако после очередного треска и звука рубящего удара, уже не выдержали нервы у меня:

– Тарик! – обернувшись я в возмущении развёл руки.