Город темный

Рокот сразу же ослеп. Правый глаз мгновенно заволокло слезами. А левая сторона, куда ударила пряжка, обратилась в пульсирующую от боли кляксу, в кривое пурпурное солнце. Влад не смог даже вскрикнуть – рот его моментально переполнился слюной пополам с кровью. Целый соленый океан слюны.

И это был первый раз, когда Рокот по-настоящему испугался, запаниковал. Он почувствовал, что может захлебнуться в этом океане. И только потом, кое-как проглотив слюну и раздышавшись, Влад затосковал по своему левому глазу.

А с глазом, похоже, можно было попрощаться. Судя по ощущениям, вся левая половина лица Влада – от виска до подбородка – превратилась в сплошную рану.

Но это был еще не конец. Стул с инспектором снова повалили на землю, и тут же вновь поставили на ножки. Влад быстро заморгал правым глазом, чтобы хотя бы частично восстановить зрение.

Ничего хорошего сквозь пелену слез Рокот не увидел. Толпа, истязавшая его, теперь пребывала в радостном настроении. Видимо, у них все шло как надо. Один из рабочих, широко улыбаясь, ударил Влада ногой в грудь. Деревянная ножка стула наконец-то не выдержала и подломилась. Рокот повалился на бок.

«Все, поломался Ванька-встанька, – с неожиданным злорадством подумал Влад. – Не будет вам больше игрушки. И что дальше? Они затопчут меня ногами, или придумают что-то поинтереснее?»

Изогнувшись червяком, Влад перевернулся на другой бок, чтобы оказаться лицом к толпе.

А рабочие «Прагмы», оказывается, больше не обращали на него внимания. Они молча стояли и смотрели, как медленно открываются автоматические ворота подсобки. Прежде чем Влад успел рассмотреть, что происходит там, за воротами, по ушам ударил знакомый голос, многократно усиленный мегафоном:

– Внимание всем! Говорит прокурор Верхнего Плеса Виктор Минич. Милиция берет под контроль территорию завода «Прагма». Цель операции – пресечение преступлений против жизни и здоровья граждан. Сотрудники милиции проводят задержания. Сопротивление неприемлемо. Бегство бессмысленно. Всем надлежит оставаться на своих местах и беспрекословно подчиняться приказам оперативных сотрудников. Правосудие восторжествует.

– Сюда! Я здесь! – прокричал Влад, а потом неожиданно для себя расхохотался.

За воротами был солнечный свет и свежий воздух; проблесковые маячки милицейских машин бодро перемигивались друг с другом; в открывшийся проем один за другим забегали люди в форме. И не было на свете зрелища прекраснее.

Пока Рокоту осторожно освобождали руки, он думал невпопад: «А ведь эти патрульные машины – первые автомобили, что я увидел за все время в Верхнем Плесе. Ну, надо же».

***

Темный город – 11

Уважаемый Рональд Т. Хендерсон.

В ответ на ваш официальный запрос могу ответственно и однозначно заявить следующее: никакого «Темного города» не существует в природе. Все это выдумки и досужие разговоры, не имеющие под собой никакой реальной основы. Так называемый «Темный город» является плодом человеческого воображения. Это мистификация или чья-то неумная шутка.

На этом в принципе можно было бы и закончить. Однако, если я пришлю вам свой официальный ответ в таком виде, то меня наверняка обвинят в неуважении к сенатору Конгресса США. Чтобы избежать подобных обвинений, я с готовностью передаю вам всю найденную мной информацию о Темном городе.

Пункт 1. Темный город можно увидеть только ночью. Данный тезис присутствует во всех без исключения сообщениях, касающихся этого феномена. Само название «Темный город» предположительно появилось именно из-за ночного характера всех его проявлений.

Пункт 2. Подавляющее большинство людей не может увидеть Темный город невооруженным взглядом. Похоже, для того чтобы наблюдать за этим объектом, нужно смотреть на него под особым углом либо при особых условиях. Более подробных сведений по данному пункту найти не удалось.

Пункт 3. С Темным городом невозможно взаимодействовать. Он всегда находится где-то вдалеке, около горизонта. При попытке приблизиться к нему Темный город соответственно отдаляется. Именно поэтому данный феномен чаще всего описывается как мираж, оптическая иллюзия или галлюцинация.

Пункт 4. Внешне Темный город представляет собой конгломерацию воистину циклопических зданий, которые значительно возвышаются над реальным городом (употребляются описания типа «не видно вершин», «дома до неба»). Согласно подавляющему большинству рассказов, здания Темного города можно увидеть над Нью-Йорком. (В единичных случаях местоположение феномена связывают с Лос-Анджелесом и Детройтом).

Пункт 5. Чрезвычайно редко в историях о Темном городе присутствуют некие странные существа. Описания их внешности и поведения настолько необычны, что наводят на мысль о нарушенной психике или же неуемном воображении рассказчика. Скорее всего, разговоры об этих «сущностях» случайно затесались в описание Темного города, и эти создания не являются непременным атрибутом феномена. Возможно, некоторые рассказчики пытались таким образом приукрасить довольно пресную, по сути, легенду о Темном городе.

Пункт 6. Хочу особо подчеркнуть: Темный город НИКАК, никоим образом не связан с деятельностью вверенного мне подразделения. В частности, проект «Эволюция 2.0» не имеет абсолютно никакого касательства к Темному городу и похожим на него феноменам. Мы занимаемся совсем другими вещами (см., например, мой отчет от 20 октября).

Да, мне известно о циркулирующих слухах, в которых Темный город предстает чуть ли не результатом нашей работы. К сожалению, мне не удалось выяснить, откуда эти слухи происходят. Но, повторю еще раз, никакого отношения к Темному городу деятельность моих людей не имеет.

P.S.

Сенатор, абсолютно все сведения, приведенные выше, я отыскал в открытых источниках. В основном – прочесывая слухи в интернете. Понятно, что никакой ценности такая информация не имеет. Но ничего другого о Темном городе попросту не найти.

Это не настоящий город, это всего лишь набор несуразных слухов.

Но если вы все-таки хотите узнать больше о Темном городе, то я рекомендую вам обратиться к доктору Рамиресу из Отдела социального конструирования. Уверен, он с радостью ухватится за предложенную тему. Новая мифология и генезис городских легенд – это его конек.

С искренним уважением, Стивен Кравиц, директор Третьего лабораториума, литера «О» («Озимандия»).

***

– Меня оповестили о том, что вы уже пообщались со следователем, – сказал Виктор Минич.

– Верно. Он ушел минут двадцать назад, – подтвердил Рокот. – Задал всего пару вопросов и откланялся. Он, наверное, решил, что я пока не в состоянии вести долгую беседу. Но мое самочувствие на удивление хорошее! Знаете, я ведь был уверен, что меня покалечили. Но врачи нашли всего несколько ссадин, ушибов, да небольшую рану на щеке. Даже сотрясения мозга нет! А ведь били меня преимущественно по голове.

Влад осторожно постучал пальцем по своему виску.

– Или – мой левый глаз. Я по дороге в больницу все думал: сумеют врачи спасти его или не сумеют? А глаз, оказывается, даже не был задет. Более того – он даже не заплыл! У местных эскулапов в аптечках хранятся воистину чудодейственные припарки.

– Вы очень удачливый человек, инспектор, – сказал Минич, присаживаясь на кушетку. Свою папку он осторожно положил рядом. – Когда я увидел вас на заводе – окровавленного, обездвиженного, – то решил, что прибыл слишком поздно.

– Удачливый человек не попал бы в такой переплет, – заметил Рокот.

Впрочем, здесь он немного лукавил. После такого чудесного спасения Влад все-таки чувствовал себя везунчиком. Более того – он пребывал от этого чувства в некоторой эйфории. Как будто выиграл кучу денег в лотерею.

В больничной палате было тихо и светло – почти так же светло, как на душе Влада. Пользуясь своей привилегией пациента, Рокот принимал посетителей, не вставая с кровати.

«А этот Минич – аккуратист, – решил Влад, немного понаблюдав за прокурором. – Костюм без единой морщинки, пробор как по линеечке. Даже папку свою он пристроил так, чтобы она лежала параллельно краям кушетки. Хотя, в его профессии подобные качества только приветствуются».

– Впрочем, все это пустое, – сказал Влад вслух. – Расскажите лучше о главном. Неужели это все-таки террористы? Те самые преступники, которых я и все Управление так долго искали?

– А вот этого я пока не знаю, – развел руками Минич. – Мы задержали почти всех сотрудников дневной смены «Прагмы» за нападение на должностное лицо, за покушение на жизнь и здоровье гражданина. Это очевидное преступление не сойдет им с рук. А причастны ли они к взрывам в Минске, станет понятно только после проведения расследования. Вы, верно, не успели произвести свою ревизию? Произведете ее чуть позже. Завод остановлен, все основные помещения опечатаны. Так что никто не помешает вам искать улики.

– Ну нет! – легкомысленно заявил Влад. – Теперь меня на этот завод и под конвоем не затащишь. Пусть Управление присылает другого ревизора. Но все-таки – если это не террористы, то какие еще могут быть объяснения их нападения на меня?

– Ну, в этом-то как раз нет никакой загадки, – слегка улыбнулся прокурор. – Все задержанные рассказывают одну и ту же историю, практически одними и теми же словами. Итак, в город прибыл наемный убийца, киллер. Его целью был Захар Солтысов, директор «Прагмы». Вчерашнее покушение на Солтысова – дело рук того самого киллера. На следующий день (то есть сегодня) рабочие «Прагмы» увидели вас на территории завода, приняли за наемного убийцу и, хм, «нейтрализовали».

Понаблюдав немного за ошарашенным лицом Влада, прокурор продолжил:

– Собственно, они даже не очень поняли, за что мы их задерживаем. По мнению сотрудников завода, они сделали хорошее дело – поймали преступника. Если их послушать, то однозначным злодеем в этой истории являетесь вы, Владислав, – просто и буднично завершил свой рассказ Минич.

Наверное, так же просто Порфирий Петрович говорил Раскольникову свое знаменитое: «Вы и убили-с».

– Подождите, что за ахинея… Почему я – киллер? Какое покушение? Да я этого Солтысова в глаза не видел!

– Да не волнуйтесь вы так, инспектор, не травите себя. Поберегите нервы, вам и без того сегодня крепко досталось. Давайте лучше мы с вами посмотрим картинки.

Прокурор достал из папки несколько плотных листов бумаги. Влад принял их, предчувствуя дурное.

– Эти распечатки сделаны с камеры наблюдения, установленной на подземной стоянке завода, – объяснил Минич. – В центре – автомобиль, принадлежащий Захару Солтысову. Вернее – принадлежавший. После вчерашнего взрыва от машины мало что осталось. Вызывает удивление, как при этом удалось выжить самому господину Солтысову. Однако, об этом мы поговорим после. А пока – видите ли вы на этих снимках что-нибудь интересное?

Владу совершенно не понравилось то, что он увидел на фотографиях. Рядом с большим черным джипом вертелся подозрительный человек. Похоже, это и был тот самый киллер, заминировавший машину директора «Прагмы». Прическа человека с фотографии, его рост, фигура и одежда были очень хорошо знакомы Владу.

– Похож на меня, – признал очевидное Рокот. – Но все снимки сделаны со спины, лица не видно.

Минич кивнул:

– Убийца наверняка знал о расположении камер, поэтому старательно прятал лицо. Но что насчет одежды? Я поспрашивал у своих женщин-коллег – сам-то я в подобных вещах практически полный профан. Так вот, они мне сообщили, что верхняя одежда человека на фотографии называется «кардиган». Кажется, есть музыкальная группа с таким названием.

– Кажется, есть, – пробормотал Влад.

– Качество снимков, как вы можете видеть, – дрянь. Камера на автостоянке старая, но зато цветная. Напомните, Владислав, во что вы были одеты сегодня до приезда в больницу?

– Вы же сами везли меня сюда, – раздраженно ответил Влад. – Вам отлично известно, что на мне был темно-синий кардиган. Такой же, как на этой фотографии, только заляпанный кровью. Моей кровью. Кардиган забрали медсестры. Если хотите – собирайте с него образцы, улики.

– Не хочу, категорически не хочу, – ответил Виктор Минич. Он, в отличие от Влада, выглядел совершенно умиротворенным.

– Лично мне очевидно, что кто-то желает меня подставить, – продолжал Рокот. – Одежду, прическу легко подделать. Вы сами сказали – преступник знал о камере. Тем не менее, он попался в ее объектив, только со спины. Значит – хотел, чтобы эта запись появилась, и именно в таком виде. Что касается меня, то я и близко не подходил к этой стоянке. И уж, конечно, я не киллер.

– Конечно же нет, Владислав, – сказал Минич. – И эта запись с видеокамеры, между нами говоря, попросту смехотворна, если рассматривать ее в качестве доказательства. Однако, – обратите внимание – на этой записи выставлена дата и точное время. Скажите, Владислав, где вы были вчера с 15:00 до 18:00?

– К 15 часам я только-только прибыл в город.

– Хорошо. Что было дальше?

Влад запнулся. «А дальше я попал в ванную божественной Азалии. И пробыл там около часа. Проклятье, что за невезенье! И как мне прикажете об этом рассказывать?»

– Почти все это время я провел в гостинице, никуда не выходил, – ответил Рокот после секундного замешательства.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – быстро уточнил Минич.

– Не знаю… Портье?

– Идея слабенькая, – поморщился прокурор.

– Ну да, у вас же на этой должности числится Давид, в облаках витающий. Вряд ли его можно считать надежным свидетелем.

– Может быть, вы за эти 3 часа пообщались еще с кем-нибудь из гостей? – спросил Минич.

«Неужели что-то знает?» – прикинул Влад.

Дело было серьезное. У него в наличии – стопроцентное алиби. Но рассказать о нем… Нет, джентльмены так не поступают.

– Я был в своем номере. Отдыхал после дороги. Откуда я вообще мог знать, что мне понадобится алиби?

Виктор Минич помолчал некоторое время, потом забрал у Влада фотографии.

– Вы, верно, полагаете, что я сейчас пытаюсь прижать вас к стенке, – сказал прокурор. – Это совсем не так, уверяю вас. Я практически уверен, что вы не имеете никакого отношения ко вчерашнему покушению. Именно поэтому я и прибыл к вам в палату – пообщаться с вами, убедиться в вашей непричастности, и после уже со спокойной душой заниматься другими версиями. Но все выходит не так гладко, как я планировал. Все-таки очень жаль, что у вас не нашлось надежного алиби.

– Теперь меня арестуют? – уточнил Влад.

– Конечно же нет, – ответил прокурор. – Впрочем, не знаю. Я ведь не следователь. Я всего-навсего ревнитель закона, который хочет, чтобы следствие шло по верному пути.

Минич ненадолго замолчал, словно подбирая нужные слова, а затем сказал:

– В моем тихом городе начали происходить немыслимые вещи, инспектор. Взрывы, насилие, хаос. Я сделаю все, чтобы Верхний Плес пережил этот кризис по возможности быстро и с минимальными потерями.

– Но что именно здесь творится? Вы же ничего толком не рассказали. Что это было за покушение?

– Вчера вечером директор завода «Прагма» Захар Солтысов, закончив работу, спустился на автостоянку к своей машине, – монотонно начал прокурор. – Раздался взрыв. Автомобиль загорелся. Солтысов получил ранения средней тяжести и был доставлен в больницу. Сейчас его жизни ничего не угрожает. Он, кстати, находится прямо над вами, инспектор, – в точно такой же палате, но этажом выше.

– Да наверняка он меня и подставил! С его заводом дело явно не чисто. Кто, кроме него, имел возможность натравить на меня рабочих?

– Он это отрицает, – ответил Минич. – Более того, господин Солтысов утверждает, что постарался сохранить в секрете даже сам факт покушения на него. Однако – да, директор «Прагмы» в нынешних обстоятельствах выглядит крайне подозрительно. И потому у дверей его палаты выставлена охрана.

– Но с чего тогда рабочие решили, что именно я – тот самый киллер? Кто им внушил эту дурацкую мысль? Я этого понять не могу, – возмутился Влад.

Прежде чем ответить, Виктор Минич некоторое время массировал виски. Затем он с явным неудовольствием признал:

– Это самый темный и сбивающий с толку момент во всей истории. Я только что вернулся с допросов. Спрашиваем одного, другого, третьего: «Зачем вы напали на инспектора? Почему решили, что он убийца?» – «Ну, как же…». Вот и весь ответ.

Начинаем уточнять, настаивать – бесполезно. Они словно не понимают вопроса. Молчат, переводят тему разговора, отвечают невпопад, несут какую-то околесицу. А иногда попросту выпадают из реальности. Глаза у них становятся… Даже не знаю, как это описать.

Кто-то должен был науськать на вас рабочих «Прагмы», организовать их, собрать в одном помещении. Но кто? Если мы найдем заводилу и провокатора, то многое станет гораздо яснее. Но моя интуиция подсказывает мне – здесь мы не продвинемся ни на йоту.

Прокурор замолчал. Повисла небольшая пауза.

– Что теперь будет со мной? – спросил Влад напрямую.

– Ничего особо страшного, – успокаивающим тоном ответил Минич. – Все самое страшное с вами уже произошло. Сейчас вы пойдете к себе в гостиницу и там хорошенько отдохнете. Я договорился с врачами – они не видят смысла и дальше держать вас в стационаре. Только не забудьте завтра прийти на перевязку.

– Завтра я буду уже в Минске, – мрачно заметил Влад. – Или меня теперь не выпустят из города до окончания следствия?

Прокурор задумался на мгновение.

– Дайте мне пару часов, инспектор. Я постараюсь утрясти этот вопрос. Ждите меня в гостинице и ни о чем не беспокойтесь.

– И еще – я должен буду непременно сообщить обо всех произошедших событиях своему начальству в Управлении, – предупредил Рокот.

– Не имею возражений. Телефон вам вернут вместе с остальными вещами. Аппарат, к счастью, не пострадал. Вот только у вас вряд ли получится дозвониться до Минска. В Верхнем Плесе с самого утра проблемы с междугородней связью.

– Что случилось? – спросил Влад, предчувствуя очередную скверную новость.

– А вы еще не знаете? – прокурор слегка усмехнулся, словно вспомнив нечто забавное. – Случилась «Красная ночь».

***

Все-таки что-то разладилось в организме Влада после недавнего знакомства с трудящимися химзавода. При ходьбе Рокота постоянно кренило вправо. Удобный легкий кейс принялся вдруг капризничать: всю дорогу он путался в ногах, выворачивал кисть и норовил ударить по коленке. Костюм Влада, выстиранный в больнице, теперь попахивал хлоркой или какой-то другой похожей дрянью. Запах шел не слишком сильный, но от него мутило. А главное – на душе у Влада было гадко.

«Пошел за шерстью – вернулся стриженым, – вертелось в голове у Рокота. – Искал террористов, да сам в террористы угодил. Странно, что меня до сих пор не посадили в клетку. На всякий случай. Во избежание».

Мир вокруг не замечал страданий Влада. Город упивался солнцем и весной. Дома и улицы Верхнего Плеса выглядели ничуть не хуже, чем вчера. Вот только Рокот больше не замечал всего этого великолепия. Погруженный в свои мысли, он почти не смотрел по сторонам. Лишь изредка Влад оборачивался на прохожих – проверял, не косятся ли они на его перебинтованную щеку. Рокот стеснялся своей повязки и потому старался поворачиваться к людям правой стороной. Впрочем, прохожих на улице в этот час было совсем немного.

По дороге в гостиницу Рокот напряженно размышлял над тем, в какой переплет он попал и как теперь будет оттуда выплетаться. Но ничего дельного в голову не приходило. «Впрочем, если бы прокурор не спас меня от тех психопатов с „Прагмы“, все было бы еще печальнее. По крайней мере, я жив, и относительно здоров. А кстати, с чего это прокурор примчался меня спасать? – подумал вдруг Влад. – Откуда он вообще узнал, что мне грозит опасность?»

Впрочем, уже через несколько шагов Рокот догадался: Виктор Минич с оперативниками из милиции прибыли на «Прагму» вовсе не по его душу. Наверняка прокурор узнал о покушении на директора завода, поэтому и приехал туда для проведения расследования. А Влада они обнаружили и спасли по счастливой случайности, попутно.

Это умозаключение почему-то огорчило Рокота. Паршивое его настроение сделалось еще хуже.

Ситуация с пикантным алиби Влада тоже выглядела весьма кисло. Как ни крути, о визите к Азалии следовало молчать. «Доказывай, не доказывай – никто не поверит, что у нас с ней все было чисто и невинно, – думал Влад. – Пойдут слухи, пересуды. Журналисты смешают Азалию с грязью. Примутся домысливать, поганцы, с подмигиваниями да причмокиваниями. Мне, кстати, тоже порядком достанется, но это уже несущественно. Главное – Азалия. Она-то ко мне отнеслась по-человечески. Неужели я отплачу ей отборным свинством?»

Впрочем, в глубине души Влад понимал, что если за него займутся всерьез, он позабудет все свои сантименты и расскажет следователям о визите к Азалии в мельчайших подробностях.

«С другой стороны – допустим, я прекращаю играть в джентльмена и рассказываю о своем алиби прокурору. Конечно же, при этом беру с него обещание, что данная информация не будет предана огласке. Но вдруг сама Азалия откажется подтвердить мои слова? Заартачится, или не вспомнит точного времени и обстоятельств. Или просто возьмет и заявит, что все рассказы о визите в ее купальню – это лишь мои влажные фантазии. Влажные в обоих смыслах. После такого сюжетного поворота я буду иметь крайне бледный вид», – размышлял Влад.

А хуже всего было то, что инспектора кто-то явно вознамерился выставить преступником, злонамеренным бомбистом. Кто именно – совершенно непонятно. Но человек с той фотографии был слишком уж похож на Влада. Таких совпадений попросту не бывает.

– Полная бессмыслица, – бормотал Влад. – Я ведь только вчера прибыл в Верхний Плес, меня здесь даже никто не знает. Кому я помешал?

Фактов явно не хватало. Чем больше Влад пытался размышлять о своих проблемах, тем сильнее запутывался. Мысли в его голове скакали, как блохи – резво, но бестолково.

Между тем, «Белая усадьба» была уже совсем рядом. На небольшом пятачке у гостиницы отчего-то толпились люди. Влад насторожился было: «Не меня ли дожидаются?»

Но нет, все оказалось гораздо интереснее.

Горожане расположились широким кругом, а в центре сидел очень странный тип. Человек этот был одет в некое подобие армейской плащ-палатки – в грязную громоздкую хламиду с внутренним жестким каркасом и обширным капюшоном. Такое облачение полностью скрывало фигуру сидящего. Круглая голова странного человека была целиком обмотана бинтами. Не было видно даже отверстий для глаз. Кисти рук тоже скрывались под бинтами – каждый палец перевязан отдельно.

Необычный гражданин сидел прямо на мостовой, и это, похоже, его ничуть не смущало. Время от времени он принимался говорить. Вернее – вещать, изрекая отрывистые, не связанные друг с другом фразы.

– Он примет все ваши жертвы, но не услышит ваших молитв. Спешите же возлюбить его голод, ибо лишь в нем скрывается ответ.

Человек, стоящий рядом (совершенно обыкновенный мужчина – нормально одетый, лысоватый, склонный к полноте), откашлялся и произнес:

– Уважаемый Вестник говорит нам об огне – всепожирающей, безжалостной стихии. Именно огонь, голодный и ненасытный, уничтожил весь мир. Разве мы не видели этой ночью собственными глазами отблесков вселенского пожара?

Человек в плаще промолчал, не подтверждая, но и не опровергая такое толкование. После небольшой паузы он вновь принялся говорить – громко, напевно:

– Вы, те, кто греет руки у ночного костра – не бойтесь пламени, бойтесь ночи. Огонь обжигает, но умаляет тьму вокруг. Но кто отличит слепца от зрячего, когда погаснут последние угли?

Второй участник слаженного дуэта разъяснил и эти загадочные слова:

– Город наш, Верхний Плес, огню не поддался. Беда миновала, но вместо беды пришла неизвестность. Что там, за границами нашего города? Как жить будем, господа хорошие?

«Все, как и рассказывал Минич, – думал Влад. – Красная ночь, как же. Так вот кто распространяет слухи о том, что весь мир сгорел. Замотанный в бинты – это какой-то бродячий пророк. А тот, что рядом с ним – „объясняла“. Интерпретирует помаленьку. Вот такие в Верхнем Плесе завелись шутники. Дай-ка и я с ними пошучу».

– Продавцы глаз пойдут по домам, – вновь захрипел человек в плаще. – Затворите двери, скажитесь больными, киньте в торговцев пустым кошельком. Киньте в торговцев пустым кошельком.

Влад прошел вглубь толпы и обратился к забинтованному:

– Я гляжу, у вас тут интересные темы обсуждаются. Расскажи-ка мне, любезный, поподробнее – что же такое случилось с нашим горячо любимым миром, из-за чего он весь и в одночасье сгорел? Была атомная война, или метеорит, или супервулкан какой взорвался?

Теперь Влад практически нависал над самозваным пророком. Вблизи было видно, что бинты на руках странного человека потемнели от пыли, а в том месте, где располагались его глаза, марля была натянута всего в пару слоев. Из под такой повязки Вестник хоть и с грехом пополам, но мог наблюдать за происходящим.