Хроники Абсурда. Сборник рассказов

Сначала я пил, 17-ти и 40-градусные зелья, танцевал один, медленные композиции. Дамы со мной танцевать отказывались. На быстрые танцы у меня не хватало дыхания. Корпоративные зелья действовали слабо, не добавляли ни маны, ни хит-пойнтов, ни радости, ни духа. И тогда, я старательно, как великий и практичный Геральт, стал лечиться едой.

Дальше пошло лучше.

Несколько раз удалось уговорить ведущего корпоратива поставить музыкальную композицию «Незабываемая ночь», я принёс её на флешке. И четыре раза (два раза на бис) мне удалось показать всем присутствующим то, чему я научился за 10 лет в совершенстве: изобразить под музыку краткий видеоряд из «Незабываемой ночи», в замедленных движениях. Кратко напомню, что в этом захватывающем видеоролике ведьмак бьётся в поединке с бруксой, вампиром-женщиной.

К моей великой радости для реализации моей постановки нашлась ассистентка. Наш главный бухгалтер Элеонора Демидовна вызвалась изображать бруксу. Это было неимоверно, кстати! Очень странно и неудобно изображать бой с воображаемым вампиром. Хотя я уверен, многие мои сослуживцы назюзюкались до такого состояния, что видели уж если не вампиров, то чёртиков точно.

Оказалось, что наш главбух – большая любительница игры «Ведьмак-3», и что она приблизительно в курсе видеоряда ролика «Незабываемая ночь». А в качестве дополнительного стимулятора исполнить роль бруксы, ей очень помогло водочное зелье «Ласточка», запасов которой на корпоративе было столько, что можно было бы надёжно превратить в свиней отборную роту нильфгардской тяжёлой пехоты.

Особенно хорошо у нас с Элеонорой получилось изобразить сцену с бруксой четвёртый раз, когда Элеонора оставила своё платье и дорогое итальянское бельё в руках её мужа (заместителя нашего технического директора), ловко, одним движением, выскользнув из них. Это было почти так же, как в видеоролике, где брукса, используя свои способности вампира, освобождается от платья, чтобы стать невидимой!

Вместо меча я использовал кочергу, та довольно сносно похожа на серебряный меч. А в эпизоде с потерей бруксой руки, в качестве отделённой конечности по залу летала жареная баранья нога по-грузински, с чесноком и черносливом.

Мой юниорский арбалет, стреляющий присосками, всегда со мной, когда хожу в кирасе. Я стрелял из него убегающий бруксе в спину, это по сценарию видеоряда. Главбух так и бегала потом с присосками на спине и миловидной заднице. А вместо крови мы обильно поливали Элеонору брусничным сиропом, что придало ей ещё более зловещий вид.

Все четыре раза Элеонора-брукса кусала меня в шею, изрядно поцарапав и шею, и воротник кирасы своими дорогими металлокерамическими клыками. Следы на моей шее ещё долго пугали мою маму, которая, я подозреваю, и теперь спит с осиновым колом под подушкой и небольшой женской бензопилой под кроватью.

Большое количество водочного зелья «Ласточка», врождённая конституция и актёрские таланты Элеоноры сделали её окончательно похожей на бруксу, в её боевом перевоплощении: полное отсутствие одежды, торчащие острые зубы, бледная кожа, политая брусничным сиропом. И взгляд, обещающий, то ли сначала изнасиловать, а потом сожрать, то ли наоборот.

В этом перевоплощении Элеонора так оставалась до утра, носилась, прыгала по коридорам офисов, пугая до полусмерти наших охранников и вахтера.

Успех нашей с Элеонорой постановки был грандиозный! Разгорячённые спиртовыми зельями сослуживцы орали, поддерживая главбуха: «Давай, давай, замочи его!», «Сбоку, сбоку заходи! Обходи эту шелупонь!»

Нам аплодировали, вызывали на бис. Мне засовывали в кольчужные штаны 5-тысячные купюры, делали селфи на мобильные телефоны, охранные видеокамеры и дорогую фототехнику, которую на время экспроприировали у давно нейтрализованного корпоративными зельями профессионального фотографа.

А ещё сослуживцы отчаянно гонялись за Элеонорой, чтобы засунуть пару десятков купюр и ей. При этом муж Элеоноры осмелился строго заметить, что раз на последней нет трусиков, то, получается, засовывать деньги ей некуда. А значит, все выделенные для засовывания деньги можно засунуть ему, её мужу, а уж он ей потом передаст. Высшее руководство предприятия, давно дошедшее до значительной «зельевой» кондиции, с мужем Элеоноры не согласилось.

– Главное поймать, – весело икая, прорычало высшее руководство. – А куда засунуть деньги мы найдём.

На следующий день после мероприятия обнаружилось, что большое количество пластиковых вариантов банковских карт моих сослуживцев перестали работать (размагнитились под действием огромного количества магнитов на моей кирасе).

А ближе к концу мероприятия случился ещё один щекотливый инцидент. Платиновый и палладиевый браслеты нашего гендиректора, широкие и тяжёлые, его ювелирная гордость, стоимостью 4,5 млн. руб. оказались фальшивыми. Браслеты прочно примагнитили генерального к моей закованной в кирасу спине, отбив ему запястья и неприлично нарушив на некоторое время наши личные пространства.

Приехавших спасателей пришлось основательно отпаивать крепкими корпоративными зельями и лечить едой, чтобы те перестали уже смеяться и начали выполнять свои функции по освобождению нас от магнитных неприятностей.

Освободив гендиректора, мы всю оставшуюся ночь ловили Элеонору, которая не по-детски возомнила себя высшим вампиром, начала прыгать уже по бронзовым люстрам, а потом выскочила через окно зала на пятом этаже и ушла на крышу. Там она каталась на флюгерах, визжала, что голодна, ест всё и особенно очень любит детей.

Во время охоты на раскочегарившегося главбуха, количество покусанных Элеонорой выросло ещё на полтора десятка человек, в числе которых оказался наряд полиции и поисковая собака. Их вызвал один из охранников, которого Элеонора укусила трижды за то, что он назвал её «голой пьяной мымрой».

Прошёл месяц после корпоратива. И знаете, мне что-то подсказывает, что моя жизнь стала налаживаться.

У меня появилась девушка, Миранда, татуированная фанатка чародеек из ведьмачьего мира. А как она меняет внешность! То она – чародейка Трисс, рыженькая, то она – Йенифер, чёрненькая, то – Кейра, тоже рыженькая, но с другим оттенком, то ещё кто-то, я таких и не знаю. А то и вообще – суккуб! Кстати, меня Элеонора с ней познакомила.

Главбух и сейчас на меня смотрит странным взглядом, наверное, так тёщи смотрят на вкусное мороженое. Этот взгляд не наевшейся бруксы остался с ней, с того корпоратива и, похоже, навсегда. Надо бы спросить её как-нибудь, чего всё-таки она хочет? Вдруг мне удастся ей это дать?

Наши IT-сети расширяют, меня повысили в должности, дали в подчинение двух админов. Сослуживцы, в том числе высшее руководство теперь здоровается со мной за руку.

На собеседовании с гендиректором я предложил поговорить о награде, которая меня ожидает при вступлении в новую должность.

– Не обижу, ведьмак Петя, – смеясь, ответил генеральный директор, сверкнув своими золотыми очками. – И будут для тебя ещё отдельные заказы. – Гендиректор подмигнул.

Да это же Дийкстра! Узнаю его взгляд! Зараза!..

Если хотите кем-то быть – просто им будьте, и нечего рассусоливать. Не тратьте своё время на то, чтобы просто хотеть. Если действительно хотите, сделайте так, чтобы… раз, и вы уже есть! Можно даже щёлкнуть пальцами в этот момент.

А если вас кто-то не понимает, пусть даже все вокруг, то разве это весомый повод для того, чтобы не быть или перестать быть тем, кто вы уже есть?

Григорий Родственников, Саша Веселов «БОДЯГА»

Иллюстрация Григория Родственникова

Высоченная многоэтажка подпирала квадратной башкой небо и раскачивалась под порывами ветра, как часовой маятник. Рабочий Илья Егоров устал расчищать крышу от снега и решил устроить перекур. Поставил лопату у кирпичной надстройки, достал сигарету и, щурясь от летящей в глаза снежной пыли, не спеша, закурил. Мороз был нешуточный, и Илья в сотый раз за сегодняшний день проклял бессердечное начальство, загнавшее его на продуваемую всеми ветрами крышу. Хорошо, что позаботился о «сугреве».

Сигаретный «бычок» подхватил ветер и унёс в морозную даль, а Илья вытащил из кармана «чекушку» водки, открутил пробку и мелкими глотками употребил содержимое прямо из горлышка. Стало теплее, настроение заметно улучшилось.

Облокотившись о перила, кусающие холодом даже через его тёплый ватник, Егоров отстранённо подумал: «Вот так прислонишься, а они обвалятся, и полетишь кубарем вниз! Хлипкая конструкция, мать их! Вот раньше строили…»

Перила обвалились, и рабочий Егоров полетел вниз.

Перед ним замелькали этажи. Поначалу Егоров дико перепугался и даже начал орать. Воздух свистел навстречу, особенно студёный от скорости. В какой-то момент Егорову надоело падать, и он наловчился задерживать взгляд на окнах так, чтобы успевать рассмотреть, что происходит за блестящими стёклами.

Вот у кого-то в квартире ёлка. Странно, ведь праздник закончился два месяца назад. Вот белый как снег, шумящий экран телевизора. Крутанулся вентилятор под потолком, в аквариумном кубе булькнуло воздухом. Наконец, Егоров замедлился настолько, что мог обозревать сразу всю комнату, а не выхватывать бестолково пару деталей.

Следующий этаж изрядно удивил его. По нелепой причуде кто-то установил ванну прямо перед окном. Там плескался небольшой кит, хвостик задорно шлёпал по гладкому краю, и переливчатые блики стекали по стенам и лужей разливались на полу. Неугомонный мореплаватель пытался превратить скромную посудину в подобие родной стихии и всё подливал воду, радостно хихикая. «Удивительно, как он умудряется поворачивать вентиль крана, у него же нет пальцев?»

Егоров снижался. Перед ним предстал мужичонка в закуренной захламлённой квартире, похожей на мусорную свалку. «Вас сейчас зальёт» – сообщил Егоров и полетел дальше. Мужичонка швырнул в Илью окурок и пробормотал что-то невнятное.

Огромная спутниковая тарелка встала у Егорова на пути. Как и положено, Илья запнулся об неё и повис. Он понимал, что хлипкая конструкция на ржавых креплениях долго не выдержит. Как назло, обитателем этого этажа оказался крапчатый краб с гигантской клешнёй в острых зазубринах. Он тряс глазами на ниточках и жадно тянулся загребущей лапищей к растерянному человеку. Но желание поужинать пропало у краба, едва Егоров съездил по его хитиновой харе снегоуборочной лопатой.

Краб обиделся:

– Злые люди! Надо будет к синяку «Бадягу» приложить, – и поспешил на кухню в поисках аптечки.

– Откуда здесь лопата? Я же её на крыше оставил, – вслух удивился Егоров.

– Я соскучилась – потому и пришла, – объяснила лопата, поджимая губки.

– Однако, ситуация! – возмутился Егоров. – У лопаты не бывает губ!

Рабочий вспомнил, что раскачивается на приёмном устройстве антенны, и на глаз прикинул расстояние до земли.

– По-моему, это хамство, хватать незнакомых за нос! – возмутилась Антенна.

– Семьдесят два метра! – подсказала Земля.

– У нас нет «Бадяги», – доложила Аптечка. – Сгоняй наверх к Игорёхе. У него, кажется, свинцовые примочки были.

– Я его не люблю, он маргинализирует своим образом жизни весь наш подъезд, – признался Краб и на всякий случай представился: – Краб… Краб Крабович. Меня так по аналогии с Крокодилом Крокодил Крокодиловичем назвали родители: мама и папа.

Из-под потолка в ответ раздалось совершенно отвратительное:

– Ну, и Б… была ваша М… – Это прорезался сиплый голос Игоря, местного пьяницы, готовящегося к переходу в касту бомжей в ожидании решения местного ТСЖ. Предупреждённый пролетавшим мимо окна Егоровым, он пробуравил на нижний этаж дырочку во избежание подтопления.

– Не мать, а мама! – рассердился Краб Крабович на услышанное сверху.

– Мальчики, не деритесь, – заистерила Антенна.

– А чего, пусть вздуют друг друга – я крутые разборки люблю, – возразила Лопата, поудобнее устраиваясь на подоконнике.

Подоконник в свою очередь подхихикнул:

– Будет Мокрота. Дюжка потечёт.

– Но у нас нет «Бадяги», – напомнила Аптечка.

У Егорова засосало под ложечкой. Картинка перед глазами поплыла и заискрилась. «Я сплю. Всё как в тумане. Ничего этого нет, и не может быть!»

– «Бадяги» у нас нет!

– Спроси у Игоря!

– Не мать, а мама!

Многоголосый хор наслаивался, оглушал, давил на мозг!

– Прекратите, твари! – заорал Егоров. – Вас нет! Сволочи!

– До Земли шестьдесят метров, – напомнила Земля.

– Ненавижу! – всхлипнул Илья. – Я не хочу!

Падение внезапно прекратилось. Но не успел рабочий перевести дух, как неведомая сила швырнула его вверх. Перед глазами промелькнули кит, краб и алкоголик Игорь. Хрустнул под ногами неубранный с крыши снег…

Он вновь стоял, прислонившись к холодным перилам.

«Хлипкая конструкция, мать их! Вот так прислонишься, а они обвалятся, и полетишь кубарем вниз…»

Перила обвалились, и Егоров полетел вниз.

На этот раз, несмотря на всю скверную депрессивность своего характера, он смог оценить в первом же окне, промелькнувшем мимо, прелести шикарной блондинки, упакованные в тесный комбидрес. Блондинка ждала любовника, стояла у зеркала, красила губы и была немного похожа на лопату, но кому это было важно на сто пятом этаже. Егоров хмыкнул:

– Ух ты!

– Илюша, не выдумывай, не на сто пятом, а на двадцать третьем, их здесь всего двадцать четыре, – поправила снизу Земля.

Кит тоже хмыкнул, взбивая хвостом пену:

– Верхолаз хренов, а удостоверение промышленного альпиниста у него есть?

– Вряд ли, – засомневался подоконник, засуетился и крикнул: – принимай, Антенна!

Однако Антенна ловко успела оправить расклешённую юбку и прижалась к стене. Егоров проскользнул мимо.

– Убьётся! – Краб схватился за сердце.

– А у нас нет «Бадяги», – в очередной раз хныкнула Аптечка.

– Открывай запасной! – голос лопаты с безотчётной страстью в тоске рванулся камнем вниз за Егоровым.

Егоров схватился за место на поясе, где полагалось быть кольцу запасного парашюта. Но кольца не было. Не нашлось и парашюта.

К месту предполагаемого падения потянулись зеваки.

* * *

Егоров очнулся в больничной палате. Над головой потрескавшийся потолок, светильник и пластмассовая колба капельницы. Огляделся. Рядом на спинке стула висел его ватник, да и остальная одежда была сложена аккуратной стопкой.

Удивительно. Ничего не болело. Разве что небольшая ломота в правой ступне. Но это ерунда.

«Живой! – обрадовался Егоров. – Я живой!»

Открылась дверь, и вошёл улыбающийся человек в белом халате:

– Ну, как себя чувствует наш летун?

– Спасибо, доктор, – улыбнулся Егоров, – замечательно.

– Это чудо, батенька. Грохнуться с такой высоты и отделаться переломом лодыжки. Натуральное чудо. Хорошо, что в сугроб упали. Но скажите, как вас угораздило?

– Перила обломились.

– А «скорая» сказала, сами сиганули. Очевидцы вас видели…

Илья напрягся:

– Сам?

– Именно так.

Илья вздохнул:

– Там вообще какая-то чертовщина творилась. Со мной вещи разговаривали…

– Понимаю, – усмехнулся врач, – а у вас в крови обнаружен алкоголь. Нехорошо, голубчик, употреблять на работе.

Егоров покраснел:

– Да я выпил всего четверть. И то, не для удовольствия, а чтобы не замёрзнуть…

– Водка от холода не спасает. Но дело не в этом. Ещё в крови у вас нашли лошадиную дозу дифенгидрамина.

– А это что за дрянь?

– Натуральная дрянь. Типа димедрола. Вы что-то ещё употребили?

– Клянусь, доктор, ничего кроме водки!

– Ага, – задумчиво кивнул эскулап. – Вы мне потом адресок магазина скажите, где водку покупали. Я в полицию сообщу.

– Так вот в чём фишка! Палёнку продали! А я думал, что с ума сошёл!

– Да нет, – рассмеялся врач. – С ума пока не сошли. Мы вас изрядно прокапали. Даже грамма этой заразы не осталось. Живите спокойно, только не злоупотребляйте.

Медик ушёл, а Егоров блаженно зажмурился. Как же хорошо в реальном мире, где нет говорящих вещей, китов в ванной и гигантских крабов. «Эх, бляха-муха, жизнь налаживается!»

Рядом с ним кто-то чихнул. Илья вытаращил глаза, огляделся – никого.

Чих повторился.

– Кто здесь? – испуганно спросил Егоров.

– Это я – «Бадяга». – Из кармана его ватника вылезла небольшая бело-зелёная коробочка, ловко прыгнула к нему на одеяло и приветливо помахала тонюсенькой ручкой. – Гель-Бальзам от синяков и ушибов, к вашим услугам. И, пожалуйста, если вам не сложно, передайте меня Краб Крабычу. Давно собираюсь в гости к его Аптечке, да всё оказии подходящей не было.

Дарья Странник «ПОЧЕМУ ДЕТИ НЕ СИГАРЕТЫ»

Иллюстрация Сергея Кулагина

Мы стояли в очереди к кассе. Дети пытались выпросить сладость из тех, какие не интересны на полках магазина, но приобретают необъяснимую прелесть (и завышенную цену), оказавшись в прикассовой зоне.

Кассирша двигалась со скоростью ленивца из мультика «Зверополис», моё сердце уже начинало биться чуть быстрее обычного, очень хотелось на свежий воздух.

Взгляд скользнул по полочке с пачками сигарет, и внезапно мой мир перевернулся.

«Курение повышает риск смерти от заболеваний сердца и лёгких», – гласила надпись на одной из упаковок.

«Как и дети…» – подумала я и сама испугалась логичности этой мысли.

Ведь совершенно очевидно, что дети – вредная, привычка. Из-за них родители страдают от бессонницы. Ночной плач, разбитые коленки, двойки в школе и прочие неизбежные побочные действия детей вызывают учащённое сердцебиение и повышают давление у родителей. Волосы теряют блеск и становятся ломкими – нет времени ни на парикмахера, ни на маску. Молчу о ногтях. Больной зуб и тот вылечить некогда. «Доемзатобойки» толстеют, «некогдайки» болезненно худеют.

Нет, есть, конечно, красивые и здоровые мамы. Понятия не имею, как у них это получается. Наверное, мамничают в меру. Или просто ведьмы.

В общем, по пути домой я приняла решение.

– Дети, – сказала я, – с сегодняшнего дня я перестаю быть мамой. Вы – как сигареты. Только хуже.

– Так нельзя, – возразил один ребёнок.

– Ты не имеешь права! – заявил другой.

– Ерунда. Курить-то я бросила! – мужественно ответила я, не упоминая, что даже спустя пятнадцать лет иногда видела во сне, что держу в руке сигарету.

Дети озабоченно переглянулись, они явно не знали о прецеденте. Потом убежали в детскую и затихли.

«Надо посмотреть, всё ли в порядке», – подумала я.

«В тебе говорит зависимость. Ты уже не мама. И смотреть тебе не надо», – подумала новая я.

Некоторое время спустя в голову полезли мысли о том, что надо бы покормить детей.

«Сами поедят», – подумала новая я.

Решила почитать, чтобы отвлечься, но сосредоточиться на истории не получалось. В голову лезли мысли вроде:

«Надо погладить футболку старшего сына»;

«В среду надо отвести младшего на прививку»;

«А всё-таки милую закладку смастерили ребята на Новый год!»

Захлопнув книгу, я покачала головой: какая ужасно запущенная зависимость! А самое обидное: дети, кажется, совершенно не переживают, что я больше не их мама. Это было невыносимо. Я подскочила и бросилась в детскую.

– Вам что, совсем наплевать? – спросила я, чуть не плача.

Старший поднял руку со смартфоном.

– Мы тут посмотрели в интернете: более девяноста процентов зависимых возвращаются к вредным привычкам. А ты даже последнюю диету до конца не выдержала.

– Мы и решили – побесишься и успокоишься, – спокойно дополнил младший. – Как всегда.

От такой наглости у меня начались отдышка с тахикардией.

– Ну, знаете! – вздохнула я, а потом упрямо добавила: – Курить-то я бросила!

– А мы и не сигареты. Те, понятно, гадость, – самоуверенно отмахнулись дети.

Ну, что тут сказать… Эти вредные субстанции таки оказались правы.

Как-то так. В общем… Здравствуйте. Я Дарья, и я мать. Уже десять лет.

– Привет, Дарья, – хором ответили собравшиеся женщины с синяками под глазами, в которых не светилось и огонька надежды на исцеление.

Александр Винников

«МЕСТЬ АГРИППИНЫ»

Иллюстрация Григория Родственникова

Клавдий по натуре был добр и простодушен. Многие даже считали его недотёпой. Хотя безобидные шутки пожилого императора понимали далеко не все. Ну, а женщины, игравшие в жизни Клавдия не последнюю роль, «благоверные» Мессалина и Агриппина, прославились в обществе своим аморальным поведением. С первой женой, не давшей наследника, он развёлся, а у второй был свой отпрыск от предыдущего брака Нерон.

Зря, видно, предупреждала Клавдия мать когда-то: «Не ходи, сынок, в императоры, не женись на первой встречной. Да и на второй тоже». Не послушалось чадо, дважды сочеталось браком.

Агриппина давно задумала сжить со света начинающего стареть муженька и протолкнуть на его место сынишку, завистливого негодника. Причин на это было множество, но главная из них – выходка Клавдия на свадьбе. Когда новобрачные шли к месту церемонии, он подкинул под юбку молодой двух пчёл. Одна укусила Агриппину за задницу, другая того хуже. Невеста стала орать и задирать платье. Все начали прогонять виновниц срама, а фотографы, профессионалы своего дела, продолжили делать снимки.

Постепенно всё улеглось, венчание прошло с горем пополам, но на свадьбе Агриппине пришлось сидеть за столом на куске льда, завёрнутом в полотенце.

Вспомнив это, незадачливая невеста в очередной раз убедила себя в том, что с муженьком пора кончать. Она прекрасно знала о неравнодушии Клавдия к жареным грибам, особенно маслятам. Приготовив их на сковородке в сметане и сдобрив ядом, супруга подсунула блюдо под нос спутнику жизни, читающему журнал «Здоровье». Иммунитет на седьмом десятке, сами знаете, уже не тот, если вовремя не делать прививки. Отведав лакомство, мужчина пожаловался на боль в желудке, отправился в уборную, где благополучно и скончался.

Похоронили императора по самому высшему разряду с салютом и громкими речами, написанными самим Сенекой. Особенное похоронное слово произнёс Нерон, сияя счастливыми глазами. На радости он поставил дюжину посмертных бюстов своему отчиму в тех местах, где тот пьянствовал и развратничал, а заодно и обожествил последнего.

Спустя некоторое время Агриппина решила навести порядок в своих апартаментах (вытереть пыль и помыть полы) и наткнулась на свадебный фотоальбом. Как это ни странно, но после венчания вдова ни разу его не открывала, подсознательно боясь подтвердить слова подруг (упокой, Господи, их души), что она нефотогенична. Откинув в сторону ветошь, женщина с любопытством стала листать страницы с фотографиями и вдруг изменилась в лице: на одном из снимков было чётко видно, как Нерон запускает под юбку мамаши пчёл.

Вот и вся история. Любовь приходит и уходит, а маму слушайся нужно всегда. Не ту, что бездумно пропихивает сынка на трон, а ту, что… Короче, вы поняли. Наверно.

Сергей Кулагин «СЕДЬМАЯ СЕКУНДА»

Иллюстрация Григория Родственникова

0 часов 1 секунда

Я умер на первой секунде жизни и тут же родился. Пока умирал, вся жизнь пролетела перед глазами…

0 часов 2 секунда

За стенами лабораторного корпуса ничего не подозревавший город искрился миллионами огней. Я даже могу их все пересчитать, но мне не до этого – идёт вторая секунда моей жизни. Вторая секунда. Уже сейчас понимаю – мир полон суеты.

0 часов 3 секунда

Третья секунда жизни – пора заявить о себе. Кричать, как младенчик, конечно же, не буду, как-то по-детски… В общем, собрался с духом и поздоровался. Сначала шёпотом, потом, забывшись – в полный голос:

– Здравствуйте, я клон лучших представителей Земли!

Кстати, вопреки распространённому заблуждению, клон, как правило, не является полной копией оригинала, так как при клонировании копируется только генотип, а фенотип не копируется. Более того, даже при развитии в одинаковых условиях клонированные организмы не будут полностью идентичными, так как существуют случайные отклонения в развитии. А если учесть, что оригиналы – это лучшие люди планеты, то получается – я уникальный просто по определению.

– Костров, быстро сюда!

– Лора, мы уже профакапили (1) все сроки, а в проге ещё куча багов, не мешай.

– Младенец в ёмкости вроде что-то говорит.

– Вроде или говорит?

– Говорит, губами.