скачать книгу бесплатно
Долгое время оно было архитектурной доминантой района, пока его не окружили блочные дома массовой застройки в пять и девять этажей. Тем притягательнее оно стало казаться, выделяясь на фоне блеклых домов своей индивидуальностью.
На входе Никиту остановил охранник. Никита предъявил удостоверение сотрудника Вестника, и охранник, пробежав глазами заявочный список на допуск в здание на этот день, сказал: «Проходите».
– А где у вас архив? – спросил Никита.
– Вон там, – охранник показал на дальний угол вестибюля, – по ступенькам вниз. Не заблудитесь.
– А вдруг? – съехидничал Никита.
– Просто невозможно. Упретесь в дверь.
Никита прошел мимо парадной лестницы из мрамора, ведшей на второй этаж в зал заседаний, спустился на семь ступенек и оказался перед железной дверью, освещенной одиноко висевшей лампочкой без абажура. Здесь было прохладно и пахло сыростью.
Никита постучал. Из-за двери донесся приглушенный голос:
– Войдите.
Он ожидал увидеть старичка с взъерошенными волосами и колючим, въедливым взглядом за толстыми стеклами старомодных очков в круглой металлической оправе, напоминавшей обычную проволоку. Но ему навстречу шел моложавый мужчина лет пятидесяти с небольшим, среднего роста и сухощавый, в белой сорочке и в галстуке. Правда, очки у него действительно были, но в роговой оправе и смотрелись солидно. Светлана стояла поодаль, чуть улыбаясь. Несмотря на улыбку, в ее позе чувствовалась напряженность. Словно она боялась, что Никита может выбросить какой-нибудь фортель.
Никита почувствовал себя слегка сконфуженным. Архивариус протянул руку и представился:
– Владимир Михайлович Гусев. Архивариус. А вы, насколько я понимаю, Никита Константинович Хмельнов.
– Просто Никита, – скромно отрекомендовался Никита Константинович.
Не Хмель же, в конце концов, как обычно его зовут близкие друзья.
– Ну так, просто Никита, что вас интересует? Насколько я понимаю, у вас есть ко мне вопросы в рамках моей компетентности. Пройдемте на мое рабочее место, – сказал архивариус и показал на заваленный бумагами и папками огромный стол, чудом сохранившийся от Думы после революционных потрясений.
Усевшись за него, Владимир Михайлович стал похож на делопроизводителя по меньшей мере солидного учреждения. Достав из ящика лист бумаги и ручку, он посмотрел на Никиту.
– Садитесь, – Владимир Михайлович улыбнулся и показал на скромный стул по другую сторону стола. – Ознакомьте меня со своими вопросами.
Никита сел и почувствовал себя просителем на приеме у высокого начальства.
– Итак?
Никита пожалел, что пришел. Не было у него вопросов к архивариусу. Пришлось их придумывать на ходу. Один глупее другого, как он сам определил их. Наверно, о том же подумала Светлана. Скептически улыбнувшись, она сказала:
– Не буду вам мешать.
Никита с архивариусом остались одни. Архивариус аккуратным почерком записал вопросы Никиты. Откинулся на спинку кресла и спросил, отложив ручку:
– Позвольте узнать, чем вызван ваш повышенный интерес к г-ну Смагину.
– Он бандит, – ответил Никита.
Архивариус вздрогнул и, подумав, сказал:
– Так, может, есть смысл обратиться в полицию? Он несомненно представляет опасность для общества.
– Уже не представляет. Его убили.
– Тем более. Пусть она расследует убийство.
– Видите ли, Владимир Михайлович, так уж случилось, что я, работая в недавнем прошлом репортером газеты «Вестник», готовил материал о работе наших правоохранительных органов. У меня остались определенные обязательства перед газетой, – это была откровенная ложь, но Никита простил ее себе, – и я должен довести эту работу до логического завершения.
– Какого? – спросил архивариус.
– Придать следствию дополнительный импульс.
Архивариус с сомнением посмотрел на Никиту поверх очков.
– А вы не боитесь поставить полицию и себя в неловкое положение? Есть ли смысл портить с ней отношения из-за упомянутой вами необходимости довести работу до логического завершения, которое, возможно, чувствуете только вы один? Так ли это необходимо?
Никита промолчал.
– Вы уверены, что в полиции разделяют вашу точку зрения? – продолжил архивариус. – Нужен ли им дополнительный импульс? Тем более от человека гражданского, теперь уже, насколько я понимаю, даже косвенно не связанного с полицией.
Конечно, архивариус был прав во всем. Но согласиться с ним и уйти Никита не мог. Тем более что, слушая вопросы архивариуса, он все больше укреплялся в своем намерении довести дело до конца в силу природного упрямства.
Но сейчас Никита не знал, что ответить человеку заведомо старше и опытнее его.
Не дождавшись ответа, архивариус спросил:
– А в чем загвоздка у полиции со следствием?
– Она решила всё списать на несчастный случай.
– Так, может, так оно и было?
– Да! Может! Но меня это не устраивает. Только этого не скажешь архивариусу. Тем более Сергею и Светке.
– Ну, хорошо. Я непременно пороюсь и, может быть, что-нибудь найду на вашего Смагина. У вас есть еще вопросы, касающиеся криминального мира? – спросил архивариус.
Это было сказано вполне миролюбиво, но Никите показалась издевка в его словах. Совсем как вчера в интонациях у Светки, когда он рассказывал про свой интерес к гибели Смагина.
– Тогда уж заодно посмотрите что-нибудь на Лагоева, – подавив раздражение, сказал Никита.
Архивариус записал полное имя Лагоева.
– Он тоже бандит? – спросил он.
– Нет. Всего лишь жулик.
– И каким образом всего лишь жулик связан с гибелью вашего… – архивариус посмотрел на лист бумаги, лежавший перед ним, и сказал: – Вашего Смагина Юрия Петровича.
– Никаким.
– И тем не менее он тоже попал под ваше репортерское око?
Это уже была откровенная ирония.
– Проехали, – сказал Никита.
– Ну как знаете.
– Но если что подвернется любопытное про Лагоева, то, пожалуйста, примите к сведению и дайте мне знать, – передумав, сказал Никита.
Он решил нагрузить архивариуса по полной.
– Хорошо, – любезно согласился тот.
В образовавшейся паузе архивариус откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу.
– Заходите ко мне через денек, а лучше два, – сказал он. – Надеюсь вас чем-нибудь порадовать.
– Благодарю заранее, – сказал Никита, вставая со стула.
Рукопожатие на прощание было кратким, но учтивым.
В фойе у лестницы его встретила Светлана.
– Быстро вы управились.
– И слава богу, – сказал Никита.
– Пойдем ко мне.
– Ты не будешь обедать?
– Перебьюсь. Потом перекушу.
У Светланы был отдельный кабинет. Небольшой, зато в полном ее распоряжении. И вид из окна был чудесный – на сквер с фонтаном.
Живи и радуйся жизни, позавидовал Никита.
– Как тебе наш Владимир Михайлович?
– Витиевато говорит. Я бы так не смог.
– И не надо. Он вообще человек весьма своеобразный. Чистюля и педант. Во время обеда с ним за стол никто не садится. Чувствуешь себя неуютно от его манер. Особенно когда он начинает протирать салфеткой ножи, ложки и вилки. Невольно чувствуешь себя замарашкой.
– Лучше бы он этого не делал. Но в целом, что касается манер за столом, то у всех нас действительно есть пробел. Но ты не комплексуй.
– И не думаю, – ответила несгибаемая Светлана. – Лучше расскажи мне, о чем вы договорились.
– Зайду к нему через пару дней за результатом.
– Вот и отлично! – воскликнула Светлана.
Никита подозрительно посмотрел на нее.
– Ты случайно не настроила уважаемого Владимира Михайловича на то, чтобы отговорить меня от моих потуг разобраться в этом деле? – спросил он.
– Как ты мог подумать такое!
Никита промолчал.
– Извини, у меня еще куча дел, – вдруг засуетилась Светлана.
– Понял. Ухожу, ухожу.
На улице Никита облегченно вздохнул. Но гнетущее чувство досады не проходило.
Да, все они правы – и Светка, и Серега, и архивариус – занимается он не своим делом. Строит из себя частного сыщика.
Но разве попрешь против своей природы?
Стиснув зубы, Никита позвонил Сергею.
– Хмель, я же просил тебя не отрывать меня от работы ближайшие несколько дней, – у Сергея был голос человека, смирившегося с неизбежным.
– Серега, у меня к тебе один вопрос: где покойник?
– А где ему быть? В морге.
– Но прошли все христианские сроки. Не пора ли закопать его или сжечь?
– Сжечь не по-христиански, – заметил Сергей.
– Не будем вдаваться в религиозную подоплеку прощания с мертвецом. Как вы конкретно думаете с ним обойтись?
– Сейчас решается этот вопрос.
– Консультируетесь с покойником?
– Начали с вдовы.
– И что она?
– Наотрез отказалась брать на себя расходы, связанные с похоронами, и вообще в них участвовать.
«Ее можно понять ввиду несостоявшейся счастливой семейной жизни», – подумал Никита.
– А родственники что галдят?
– Их у него не оказалось.
