скачать книгу бесплатно
– Ты предлагаешь мне изложить в художественной прозе повседневную жизнь вантуза и разводного ключа?
Светик посмотрела на него долгим и ясным взглядом. Ничего хорошего он не сулил.
– Работа тебе неинтересна. Это очевидно. Чем же ты живешь?
– Видишь ли, Светик, я втянулся в одного расследование и не могу его бросить на полпути.
– Сиквел из жизни Лагоева?
– К черту Лагоева! Он ворюга. Но ловкий ворюга. Замазал глотки мои информаторам изуверским способом. Он не уволил их. Нет! Он просто пригрозил им увольнением. А где бы в наше время они нашли работу, не имея ни специальности, ни квалификации, ни образования – и к тому же с подмоченной репутацией продавщиц и кассирш, продавшихся закону? Таких торговля отторгает. Мало того. Он еще прибавил им в зарплате. Теперь они за него стоят горой. Стоит ли удивляться, что при таком уровне нравственности у нас в городе процветает коррупция?
Информаторами Никиты были три девушки, вышедшие покурить на задний двор универсама. Волею судеб Никита оказался там же и не смог пройти мимо них, таких симпатичных, переминавшихся с ноги на ногу возле мусорных баков. Они разговорились. Девушки были раздражены: их, таких молоденьких и смазливеньких, заставили заниматься неквалифицированным трудом: отмывать и перефасовывать давно просроченную продукцию. Потом весь день от рук воняет «свежезамороженной» рыбой. Никита выразил им сочувствие и с сомнением посмотрел на только что купленную «свежайшую» нарезку из колбасы и сыра из универсама Лагоева.
По дороге домой Никита, не раз отоваривавшийся у Лагоева до этой нечаянной встречи с его работницами, вознегодовал душой от подобной наглости и написал разоблачительную статью о работе его универсама.
Света поморщилась.
– Во-первых, коррупция у нас в городе не процветает, а имеют место только отдельные ее проявления, – сказала она.
– Ну да, конечно, – вяло согласился Никита.
– Во-вторых, теперь ты сам видишь, чем всё могло кончиться для девушек, доверившихся тебе. Безработицей. И в-третьих, наконец, если это не Лагоев, то кто же?
– Есть такой Юрий Петрович Смагин. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
– Нет. Но это неважно. Так в чем он провинился перед тобой?
– В том, что его убили.
– О господи, – передернув плечами, сказала Света. – И ты, конечно, хочешь найти убийцу?
Никита соврал наполовину. Он сказал:
– Нет. Я просто хочу помочь полиции разобраться в этом вопросе.
– Ну да, конечно. А то она без тебя не разберется.
– Ну, точнее говоря, слегка подтолкнуть ее к более активным действиям.
– Сначала продавщиц подставил, теперь взялся за единственного друга, Сергея.
– Не он ведет следствие.
– А кто?
– Петро. Петро Гребенка.
– Значит, его можно?
– Да нет… Он неплохой, я бы даже сказал, славный парень, но не вполне на своем месте, – сказал Никита и подумал: а ты на своем месте?
– И ты решил ему помочь.
– Некоторым образом.
– После чего его уволят за несоответствие.
– Перестань! – возмутился Никита.
– И каким же образом ты решил ему помочь и вообще подтолкнуть полицию к более активным действиям?
– Я подготовил для нее ряд наводящих вопросов. Кстати, Сергей обещал мне дать на них ответы.
– Так в чем дело? Позвони ему. Сергей всегда в курсе всех дел в отделении. Он с ходу даст тебе ответ на любой вопрос. Не тяни время, Ники, – так ласково называла она Никиту, когда хотела его приласкать. – Ты ведь профессиональный репортер и знаешь, как оно дорого. Горячие новости стынут быстрее горячих пирожков с капустой. А тебе ведь нужно чем-то заполнить колонку уголовной хроники, так восторженно читаемую жителями нашего города. Не томи их души долгим ожиданием.
Никита нехотя взял трубку. Света не спускала с него глаз, и в уголках губ у нее таилась улыбка.
– Сергей, это я. Никита.
– Понятно.
– Как там насчет моих вопросов? Помогают следствию?
– Какому следствию?
– Я имею в виду убийство Смагина. И мои наводки в виде вопросов.
– А… Ты у Светки, – догадался Сергей. – Слушай, Хмель. У нас без тебя хлопот хватает.
Серега понизил голос:
– Мы ожидаем инспекцию из министерства. Сам понимаешь. А тут ты… – дальше Сергей перешел на обычную тональность, – со своим Смагиным, будь он неладен. Узнал я о нем следующее: он вышел из заключения три месяца назад. Отсидел срок за грабеж. Кстати, за ним числится не одна отсидка. Да, вот еще: у нас в городе он был прописан на Первомайской, 10, квартира 3. Не знаю, как это поможет твоему следствию, но прошу тебя в ближайшие несколько дней не дергать меня. Усек?
– Усек, – ответил Сергей. – Гребенка еще в командировке?
– Да. Всё, Хмель, извини. Правда, не до тебя и твоих проблем. Своих хватает.
Никита услышал в трубке короткие гудки.
– Ну и что? – спросила Светлана.
– Как что?! Не на кого положиться. Тем более в местном отделении полиции. Каждый занят сам собой. Совсем как у Маяковского: «каждый свою воду толчет в своей ступке». Одним словом, полиция умыла руки и погрязла в своих разборках. Придется мне во всем разбираться.
Светлана с тревогой заметила в глазах у Никиты разгоравшиеся огоньки.
– Вот что: вводи-ка меня в курс дела, – потребовала она. – Я как-никак отвечаю за тебя, коль скоро ты работаешь по моей рекомендации.
Никита почувствовал себя припертым к стене и обо всем рассказал Светлане.
– Сейчас же звони вдове, – сказала она. – Пусть знает, кого в дом впустила и не горюет о потере.
– Согласен. Как всегда, ты права.
– Не подлизывайся.
Сообщение о том, что Смагин уголовник, Анна Тимофеевна встретила спокойно.
– А я знала об этом, – сказала она.
– Вот как, – удивился Никита. – И вас это не смутило?
Анна Тимофеевна вздохнула.
– Чего не бывает по молодости.
– То есть как по молодости? – не понял Никита.
Хороша молодость! На пороге шестого десятка.
Оказалось, Никита думал о последней отсидки Смагина, Анна Тимофеевна о первой.
– Что поделаешь, ребенок вырос в неполной семье, – с грустью в голосе начала она свой рассказ. – Мать-одиночка с утра до вечера гнула спину на работе, вот и стала улица воспитателем у мальчишки. А там дурная компания. Дурное влияние и неустоявшаяся психика ребенка в подростковом возрасте помноженная на ложно понятую романтику…
Красиво говорит, позавидовал Никита, привыкший к скупой на слова в колонке уголовной хроники и к чеканному слогу.
– Коротко говоря, летом ночью залезли в распахнутое окно. Ведь распахнутое окно так соблазнительно для людей, склонных к криминалу. Причем залезли другие. Он, что называется, стоял на стреме. Но это Юру не спасло от колонии. Но после ни-ни.
– Одним словом, перевоспитался, – усмехнулся Никита.
– Именно, – подтвердила вдова.
– А с чего это вдруг Юрий Петрович решил вам покаяться в грехах своей юности?
– Я как увидела у него наколки на руках и груди, так и спросила, откуда они взялись.
– И он вам сразу все выложил.
– Нет, не сразу и неохотно. Ему до сих пор было стыдно за грехи молодости. Такое не забывается никогда. А в колонии, вы сами понимаете, свои законы. Как юнец мог им противостоять? Вот отсюда и наколки.
– А что за наколки? – поинтересовался Никита.
– Обычные для людей этого круга. «Не забуду мать родную» и «Нет в жизни счастья».
– Да, малохудожественное тату, – согласился Никита. – Ну да ладно. С молодостью все ясно. А с недавним прошлым надо еще разобраться. Он вам о нем ничего не рассказывал?
– А что с ним? – насторожилась вдова.
– А то, что три месяца назад он вышел из заключения, где отбывал срок за грабеж.
– Ой…
– За ним числится не одна отсидка и, стало быть, не одно преступление, – продолжил Никита.
Он не видел, как в Москве стоявшая до того вдова как подкошенная села на стул.
– Так что, Анна Тимофеевна, вам не о чем и, главное, не о ком жалеть.
Ответом в трубке было молчание.
– Всего вам хорошего в дальнейшем, – пожелал Никита вдове, вспомнив про аппетитные пирожки домашнего приготовления.
– Все правильно, – согласилась Светлана, когда он повесил трубку. – А теперь о твоих вопросах полиции. Мы ими займемся завтра. У нас появился новый архивариус. Вполне симпатичный дядечка. Отзывчивый и, главное, мне кажется, ему самому интересно во все вникать и в чем-то копаться. Может, у него в архиве найдется какой-нибудь материал на твоего Смагина.
– Этакий скрупулезный зануда, – проворчал Никита, вспомнив Горыныча. – Не представляю себе, какая информация может быть в управе на бандита.
– Вот и разберемся завтра. Должна же я хоть как-то поучаствовать в твоем расследовании.
Светлана не смогла сдержать улыбку. Никита недовольно хмыкнул.
– В общем, так: завтра придешь в Управу за полчаса до обеда. Я договорюсь с архивариусом о встрече.
– А полчаса не много?
– Но не пять же минут! Хотя для твоих вопросов… Всё, хватит о Смагине. А вообще, Ники, берись за ум и отнесись к работе серьезно. Ты уже не мальчик. Пора думать о будущем. У нас в Управе для тебя есть шанс сделать карьеру.
– Каким это образом? – спросил он.
– Ах, Ники, Ники, всему приходится тебя учить, а ведь ты уже не мальчик. Для начала заведи дружбу с непосредственным начальником.
– Дружбу с Акимычем?!
– А почему нет? От него в большей степени зависит твое продвижение по службе, чем ты думаешь. Видишь, он курит, и ты выйди в коридор покурить.
– Да он все время курит.
– А тебе-то что?
– Действительно, его легкие, не мои.
– Поговори с ним о работе, посоветуйся. Только аккуратно. Так, чтобы он не подумал, что ты на него хочешь свалить часть своей работы. Это начальство не любит.
– Понял.
– Ну а раз понял, так пойдем ужинать. А завтра марш в управу на свидание с архивариусом. Я его подготовлю.
Глава 10
Городская управа находилась в здании из красного кирпича в четыре этажа, напоминавшем исторический музей в Москве. Построено оно было в начале ХХ века для городской Думы. Самым примечательным в нем были два пандуса по обе стороны от парадного входа с колоннами и тяжелыми дубовыми дверями. Очевидно, господа депутаты городской Думы имели обыкновение являться на заседания, подъезжая в каретах.
