Проект особого значения. Версия 20.25

Люди придумывали новые технологии для работы с водой, на воде и под ней, Луна в отместку придвинулась ближе к Земле, и все наработки и станции пошли прахом из-за приливов и непредсказуемости океанов и морей.

Люди начали строить невероятные небоскрёбы, устанавливая на них скоростные лифты, способные домчать до самого высокого этажа за условную минуту, планета ответила на это землетрясениями даже в тех странах, где их отродясь не было. Когда Юлий смотрел записи о тех подземных толчках, что разрушили высотки на севере Санкт-Петербурга, он думал, что Земля похожа на большую собаку, которая устала от блох и решила от них избавиться, встряхнувшись.

Человечество поставило создание быстрых и тихих вертолётов на поток, заметно снизив затраты на их сборку и, соответственно, итоговую стоимость, на планете начались такие снежные бури и вихри, что ни один вертолёт, даже самый новый, не мог через них прорваться.

Казалось, что планета пыталась сбалансировать всё то, что делали люди, и последствия этого технологического прогресса.

Юлий с трудом вынырнул из собственных мыслей, опустил голову на экран и увидел, что Андрей на нём превратился в статичное изображение. И у этого Андрея, замершего с поднятой рукой и смотрящего куда-то в сторону, в глазах застыл страх.

Глава 7. «ИТОЛ»

Сколько бы Юлий ни пытался снова дозвониться до Андрея, у него ничего не получалось. Метель усилилась и уже не пропускала даже слабого сигнала…

«Придётся решать всё самому, – подумал Юлий и принялся анализировать страницу с данными о событиях, происходящих в системе снегохода, – страницу с логами, – и устранять проблему».

Молодой человек настойчиво гнал мысли о том, что у него так и не получится снова запустить снегоход. Нужно было пробовать, искать причину поломки, пытаться, а не думать о том, что он навсегда останется тут, в центре этого белоснежного безумия…

Юлий отсмотрел страницу с логами и нашёл странную строчку: в какой-то момент снегоход потерял соединение со своей системой, своим «мозгом», и решил заглушить двигатель. Это было не типичным поведением при такой ошибке, и Юлий подумал, что, быть может, именно в этом кроется причина?..

Тогда он сможет устранить эту ошибку и продолжить свой путь.

Юлий быстро вошёл в настройки, провёл ещё один тестовый анализ двигателя и «мозга» и подтвердил свои предположения. Быстро исправив проблему, Юлий попытался снова завести снегоход. В момент нажатия кнопки запуска ему показалось, что собственное сердце замерло от волнения…

Снегоход рыкнул и снова заглох.

⁂

Когда Слава практически подвёл их снегоход к точке, на которой должен был находиться манекен, ему стало не по себе. Настолько сильно не по себе, что захотелось развернуться и поехать куда подальше. Даже не зная, в какой стороне берег…

Художник Айко Атами

Вытянутая, не соответствующая реальному человеческому росту серая фигура без одежды выступила сквозь снежную пелену. Манекен, стоящий в нескольких метрах от затормозившего снегохода и едва различимый через падающий снег, вызывал страх.

– Ты чего остановился? – закричал Лев прямо Славе в ухо.

– Смотри! – крикнул в ответ Слава. – Там!

Лев высунулся из-за его плеча и сразу же вздрогнул, увидев силуэт манекена.

– Чёрт возьми! Выглядит жутко! Здесь он кажется таким гигантским!..

– Он и в кабинете был внушительный, – буркнул Слава. – Ладно. Я ставлю точку.

– Давай, – кивнул Лев и отвернулся. Ему показалось, что пустое лицо без глаз, носа и рта, обыкновенная овальная болванка, лишь обозначающая человеческую голову, ещё долго будет преследовать его в кошмарах…

⁂

Юлий стоял около приоткрытого корпуса снегохода: он старался не напускать туда много снега, поэтому обдумывал, какую деталь ему стоит посмотреть и проверить, потом поднимал крышку, быстренько оценивал и снова её опускал, защищая от ледяной крупы.

Пока ничего не выходило, и он не мог понять причину поломки.

На смену страху пришла обречённость: Юлий уже видел себя мёртвым, холодным, до весны вмёрзшим в лёд Финского залива… Вопреки распространённому мнению об умирающих, в голову не лезли картинки из прошлой жизни, он не вспоминал свою первую любовь, не сожалел об упущенных возможностях, не жаждал испытать что-то ещё раз.

С другой стороны, Юлий пока и не умирал, лишь моделировал свою смерть в голове.

Когда в очередной раз он приоткрыл крышку корпуса, решил попробовать завести снегоход. И это было правильным решением.

В глубине, спрятавшись под небольшим, но мощным мотором, что-то сверкнуло. Юлий, чувствуя, что сердце начинает бешено стучать, наклонился чуть ближе и протянул руку в специальной перчатке.

Молодой человек закусил губу и, казалось, почти перестал дышать. Осторожно, будто котёнка, Юлий отодвинул мотор в сторону, и он послушно сдвинулся до предела небольших рельс.

А под мотором висел отпавший, вероятно, на какой-то кочке проводок…

«Такие технологии, – подумал Юлий, приделывая его обратно, – такой мир, столько возможностей!.. А провода отпадают, как и много лет назад. Забавно!»

Мотор ласково заурчал, будто бы радовался за своего хозяина, которому теперь не придётся замерзать на льдах Финского залива, отправившегося туда с благой целью.

⁂

– Игорь! – Герман Витальевич быстрым шагом подошёл к столу руководителя САН. Тот поднял голову и сразу понял, что что-то случилось.

– Что произошло? – тихо спросил он.

– Со мной связались из МЧС, – шёпотом ответил Герман Витальевич, – они уже около залива, но пока не могут выдвинуться на поиски из-за очень сильной метели и снежных вихрей. Им придётся немного подождать, пока погода чуть успокоится.

– У них же… техника, – скрипнул зубами Игорь Владиславович.

– И она не может просто так колесить по льду. А вертолёт не поднять из-за погодных условий. Игорь! – глаза Германа Витальевича сверкнули. – Ты же всё знаешь, всё понимаешь!

– Знаю, – выдохнул тот в ответ, – но там наши ребята.

Герман Витальевич присел на край стола и устало вздохнул:

– Я знаю. Но что мы можем сделать…

– Ты знаешь что, – Игорь Владиславович поднял голову и посмотрел прямо в глаза своему начальнику, – давай попробуем. Хотя бы предложим. Пусть Ведомство… – и он замолчал, прекрасно понимая, что его поймут.

Было видно, что Герман Витальевич сомневался.

– Мы можем предложить, – повторил Игорь Владиславович, – Юлий был прав. Попробовать предложить стоит. От этого может зависеть их жизнь.

Герман Витальевич молчал.

⁂

Система «ИТОЛ» принялась негромко пищать, информируя о том, что Юлий приближается к изначальной цели.

«Получилось! – промелькнуло в голове у парня. – Я их нашёл!»

Его уверенность в том, что система помогла ему обнаружить пропавших стажёров, была непоколебимой.

И именно из-за неё Юлий, увидев фигуру впереди, к которой привела его «ИТОЛ», резко дёрнул руль снегохода и едва не свалился с него…

Точка, к которой он приехал, не была ни Львом, ни Славой…

Это был огромный серый манекен, установленный тут для проведения тестирования…

⁂

На самом краю залива расположились огромные вездеходные машины, способные одним ударом бампера повалить дерево, а рядом с ними были запаркованы машины-перевозчики: на их багажниках возвышались разнообразные снегоходы.

Вся эта техника была пригнана к Финскому заливу службой МЧС, но метель оказалась слишком сильной, такой, какую они её ещё ни разу не видели. Выдвинуться на поиски прямо сейчас было невозможно. А то, что пропавшие были одеты в специальную одежду, давало сотрудникам поисковой службы время на раздумья и попытку переждать непогоду.

В одном из таких огромных вездеходов сидел седой мужчина с аккуратной бородкой. Он налил себе из термоса кофе и принялся дуть на него, остужая и не переставая всматриваться в белоснежную пелену впереди.

«Пусть найдутся живыми, – думал он, щурясь от белизны, – пусть найдутся живыми!»

Этот вызов был у него юбилейным, и именно им мужчина хотел завершить свою службу в МЧС.

⁂

Вот теперь Юлию стало страшно. Что он будет делать, если система «ИТОЛ» начнёт гонять его от одного манекена к другому? Что если, когда он доедет до Льва и Славы, будет уже поздно?

Молодой человек протёр маску и сверился со следующей точкой на карте. Эту он уже отметил и зафиксировал для себя, что тут стоял манекен. Нужно было отправляться дальше.

⁂

В кабинете САН было суетно: все спешно собирались.

Герман Витальевич всё же позвонил в МЧС и предложил использовать «ИТОЛ».

И получил на это согласие.

⁂

Юлий гнал свой снегоход к следующей точке на карте. Она была совсем недалеко от места расположения найденного им манекена.

«А если там снова будет манекен? – шептал внутренний голос. – Так и будешь кататься по льду от одного к другому?»

«Да, – отвечал сам себе Юлий, – так и буду. Пока не найду ребят!»

И продолжал ехать…

⁂

Лев и Слава оставались на месте. Суворов настаивал на том, что лучше остаться тут – так было больше шансов быть обнаруженными отправившейся на тестирование группой.

Анисимов с ним спорил, всё ещё желая отыскать все раскиданные по льду манекены. Видя, что Слава никак не хочет уступать, Лев соскочил со снегохода.

– Ты чего творишь?! – возмутился Слава.

– Я не хочу блуждать от манекена к манекену! Что если, пока мы будем ехать ко второму, его уже найдёт группа и отметит расположение, а потом заберёт?! Мы потеряем точку и тогда вообще никогда не вернёмся на берег!

Анисимов шипел, что Лев трус и что трусам не место в «Векторе».

А Лев думал, что после того, что они сделали, из «Вектора» их погонят, не дав и шанса.

«Зачем я вообще на это согласился?! – внутренне застонал Лев. – Дурак! Какой же я дурак!»

Не умеющий отказывать людям, теперь он стоял на своём до последнего.

Если Слава хочет продолжать поиски, ему придётся делать это без него, а потом отвечать за то, что оставил коллегу посреди ледяной пустоши.

И, к своему ужасу, Лев видел, что Слава почти готов так поступить…

⁂

Точка на карте стремительно приближалась. Юлий прищурился, всматриваясь в белизну. К счастью, метель начала стихать… Скоро она закончится, и всё будет хорошо.

«Это… – Юлий нахмурился. – Чёрт! Снова манекен! Хотя… погодите…»

Около серого манекена молодой человек заметил снегоход со сгорбившейся на нём фигурой, и ещё одну, стоящую в нескольких шагах от него…

⁂

– Знаете, что значит аббревиатура «ИТОЛ»? – выдохнув, спросил Юлий, спрыгивая со своего снегохода.

Лев и Слава тяжело дышали и не ответили, во все глаза глядя на подъехавшего Севастьянова, появившегося будто из ниоткуда.

Отчасти… так оно и было.

– Искусственные технологии определения локации, – Юлий запрокинул голову и всмотрелся в серое небо. – Хорошее название. Отличная система.

⁂

Герман Витальевич как раз разговаривал с руководителем поисковой группы, когда кто-то закричал:

– Смотрите! Снегоход!

Руководитель отдела кибербезопасности «Вектора» резко развернулся и принялся всматриваться в залив, где небольшая точка стремительно двигалась в сторону берега…

Глава 8. Эпилог

Лев Суворов и Владислав Анисимов в своей самоволке не пострадали: никто из них даже ничего не отморозил. Снегоход Севастьянова «Сноу-лайт», хоть и с нагрузкой, без проблем довёз их до берега Финского залива.

Герман Витальевич был в ярости. О продолжении стажировки Суворова и Анисимова не шло даже речи.

⁂

Юлия Севастьянова приняли в штат «Вектора» до официального завершения его стажировки.

⁂

Наступила весна.

– Юлий.

Молодой человек поднял голову, оторвавшись от документов, которые читал. Перед ним стоял Герман Витальевич. Он улыбался.

– Что-то случилось? – подозрительно спросил Юлий.

– Есть новости. От «ЗАСЛОНа» пришли ещё кое-какие наработки, – сказал Герман Витальевич. – А мне понравилась твоя работа над «ИТОЛом», так что я хочу, чтобы и к этой системе ты тоже приложил руку.

– А что за система? – с интересом спросил Юлий.

Герман Витальевич снова улыбнулся.

– Средства наземного обслуживания общего применения, – ответил руководитель. – Тебе такое интересно?

Юлий подался вперёд:

– Ещё бы.

– Тогда договорились. Буду ждать тебя завтра в девять утра на общем собрании группы, – Герман Витальевич подмигнул молодому человеку, а потом ушёл.

Юлий Севастьянов откинулся на спинку кресла. И широко улыбнулся.

Анна Мезенцева

Последняя командировка

Глава 1

Освещение работало в четверть силы. Чон предупредил, что сперва запустит энергосистему в тестовом режиме. Погоняет часок-другой, посмотрит, что там и как. Всё же база простояла без людей почти пять лет, а её консервация проходила в ускоренном режиме. Но даже такого света, тусклого и неприятно помигивающего, словно в старом вагоне электрички, хватило, чтобы прочитать надпись на зеркале: «Screens!»

Неровные буквы были выведены чем-то красным. Владимир подошёл ближе и потёр пальцем восклицательный знак – на коже остался липкий след, пахнущий клубникой. Обычная помада. Надпись на зеркале никого бы не удивила, оставь её какой-нибудь бунтующий подросток. Дочка в свои пятнадцать выкидывала и не такое. Но не капитан исследовательской группы, доктор биологических наук Джина Патерсон, в чьей комнате Владимир сейчас находился… Что дальше? Фото актёра дорамы со следами поцелуев?

– Что там у тебя? – крикнула из коридора Наталья Андреевна.

– То же, что и везде. Беспорядок, – ответил Владимир, хотя на языке вертелось более ёмкое слово «срач».

Большую часть помещения занимала койка с выдвижными ящиками на торце, откидной столик и опрокинутый на бок стул. Вместо шкафа в стене располагалась ниша с алюминиевой штангой и одинокой вешалкой, болтавшейся на погнутом крюке. Сами вещи валялись на полу: вывернутый наизнанку рабочий комбинезон, грязно-белый халат, бельё, носки, планшет с паутиной трещин на дисплее… Расплющенный тюбик витаминизированного геля, чьё содержимое намертво присохло к серому ковролину. Владимир вздохнул.

Хорошо хоть не было пыли. Все поверхности оставались чистыми, не считая изгвазданного доктором Патерсон зеркала. Впрочем, откуда взяться пыли в герметичном ангаре, отрезанном от разреженной атмосферы Каллисто блоками из серобетона? Пахло, правда, неважно. Даже пованивало. Из воздуховода тянуло болотом, как от вазы, где долго простоял букет цветов, пока стебли не начали гнить и покрываться склизким налётом. Должно быть, запах добрался в спальню из рабочей зоны. Предыдущие владельцы базы занимались гидропоникой. Экспериментировали с водой, добытой из ледяной коры, или чем-то таким.

– Это ты оранжерею не видел, – отозвалась Наталья Андреевна, словно прочитав его мысли. Судя по звукам, медик расчищала себе дорогу, пинками откидывая что-то лёгкое, вроде пустых коробок. – Мамаева конница протопталась. Пётр безутешен.

Петром Ефименко звали старшего инженера, тридцатидвухлетнего блондинистого и очень светлокожего белоруса, по совместительству – заядлого садовода. За три месяца полёта он замучил всех рассказами о своей даче, о том, что на ней цвело, а что – плодоносило. И ещё больше – демонстрацией умений. На корабле Пётр развлекался тем, что таскал туда-сюда горшок с семенами одуванчика, выросшими в мохнатый зелёный клубок. Без гравитации и постоянного источника света несчастные растения совсем запутались, куда им тянуться. Ну или Пётр не был таким уж блестящим садоводом, каким себя возомнил…

Владимир, Чон, Наталья Андреевна и Пётр – вот и весь экипаж, присланный инспектировать базу «Каллисто–1». Корпорация «ЗАСЛОН», сотрудниками которой они являлись, планировала осваивать второй по величине спутник Юпитера, чтобы использовать его как полигон для испытания новой климатической системы. Экипаж отправили подобрать участок для строительства, разбить временный лагерь и начать тестировать опытные образцы «снопов» и «апашек» (так они между собой прозвали СНО ОП, средство наземного обслуживания общего применения, и мобильную установку АПА–100У).

Уже в пути выяснилось, что владельцы «Каллисто–1» закрыли направление и возвращаться туда никто не собирался. Американцы согласились уступить недвижимость за немалую сумму. Тогда Владимиру, командиру отряда, поставили новую задачу: оценить, стоила ли овчинка выделки или проще и дешевле было отстроиться с ноля.

Художник Эльмира Султангулова

Пока ничего критичного в состоянии базы не обнаружилось. Да, в помещениях творился хаос из брошенных вещей и испорченной техники. Но герметичность не была нарушена, система жизнеобеспечения не пострадала, а на кухне даже имелась работающая кофеварка, чьё фырканье и кряхтение доносились сквозь шум вентиляции и бульканье недавно запущенной системы отвода тепла.

– Эй, командир! – позвал Пётр. – Иди-ка сюда.

Голос инженера звучал спокойно, но что-то Владимира в нём всё же насторожило. Он бросил на кровать подобранный планшет и отправился на кухню.

Инженер стоял посреди просторного помещения, облицованного белыми панелями. Дальнюю стену почти целиком скрывали вьющиеся растения, поднимавшиеся по верёвкам из напольных горшков. То ли ботаников душила жаба, если какой-то из отсеков простаивал без дела, то ли им просто хотелось придать уюта временному дому. Зелень наверняка смотрелась красиво, пока была живой. Но сейчас растения высохли, а крупные пятиконечные листья, похожие на виноградные, съёжились и облетели, усыпав пол. Осталась сетка из переплетённых стеблей, на которую Пётр указывал пальцем. В другой руке инженер держал кружку из нержавейки с эмблемой хоккейного клуба «Металлург», испускавшую аромат свежезаваренного кофе.

– Вон там, приглядись. – Пётр понизил голос, покосившись в сторону лазарета, где возилась Наталья Алексеевна. – Это то, что я думаю? Следы от пуль?

Приблизившись к стене, Владимир отодвинул сухо зашелестевшие стебли. Несколько уцелевших листьев отпали вместе с черенками и спланировали вниз. Под зарослями обнаружились растянувшиеся цепочкой четыре отверстия с оплавленными краями, диаметром чуть меньше сантиметра.

– Похоже на то, – согласился Владимир, сунув палец в одну из дырок и поколупав крошащийся бетон.

Сделав глоток из чашки, Пётр неуклюже пошутил:

– А ботаники-то наши из Техаса. На хрена они притащили с собой стволы?

Владимир пожал плечами. У него, как у командира, тоже имелось оружие. Правда, исключительно нелетальное: электрошокер и пистолет, заряженный ампулами со снотворным.

– Меры безопасности. Заделай их герметиком каким-нибудь, не знаю… Ты кофе где добыл?

Всё продовольствие, выделенное на экспедицию, пока находилось в посадочном модуле. С собой они захватили только самое необходимое, включая коробку суточных пайков. Разгрузкой команда займётся, когда окончательно освоится на базе.

– В шкафу. Там много всего: крупы, консервы.

– А срок годности смотрел?

– Да что с ним сделается? Это ж кофе. Заварить тебе?

– Спасибо за предложение, но сначала пусть Чон разберётся с санузлом.

Пётр хмыкнул, сложил губы трубочкой и втянул кофе с громким хлюпаньем, демонстрируя уверенность в своей правоте. Выражение его лица из дурашливого сделалось серьёзным:

– Как думаешь, здесь кого-то… того? Поэтому ботаники так быстро свинтили?

– Я не думаю, я знаю. Экспедиция в полном составе вернулась на Землю. Раньше срока, это правда. Но все сошли с корабля своими ногами.

– Вот и ладушки. – Пётр приободрился. – Замажу дырки и пойду Чону помогать.

– Добро.

⁂

Через шесть часов ударного труда команда собралась в кухне-столовой, отдохнуть и поужинать. Или пообедать – во время полёта сутки на корабле были приравнены к земным, а на Каллисто день длился почти в семнадцать раз дольше. Чтобы не сбивать биологические часы, распорядок решили не менять. К тому же центр управления «ЗАСЛОНа» работал по московскому времени. Совещаться с начальством и коллегами-учёными предстояло часто: график был расписан на две недели вперёд.

База приобрела обжитой вид. Брошенные вещи собрали и сложили в мусорные мешки, листья подмели и отправили туда же. Энергосистема заработала на полную. На потолке и стенах мягко сияли светодиодные панели, изгоняя пахнущий затхлостью и какой-то химией мрак. Чон дал отмашку на пользование санузлом. Наталья Андреевна успела принять душ, и теперь сидела довольная и посвежевшая, уложив в пучок непросохшие до конца седые волосы.

– Лазарету сильно досталось? – поинтересовался у неё Владимир, вытаскивая из микроволновой печи настоящую керамическую тарелку, полную горячего плова, и с удовольствием ощущая её вес. Пластиковые лотки, картонные стаканы и вилки с чахлыми зубцами, способными сломаться об котлету, до одури надоели во время пути.

– Да нет, не сказала бы. – Женщина пожала плечами. – Оборудование для УЗИ и ЭКГ в хорошем состоянии, инструменты на месте. Запас препаратов не тронут. Ну, почти…

«Почти» было произнесено неуверенным тоном, обычно для медика не характерным. Пётр тоже это уловил и первым задал вопрос:

– А чего не хватает?

– В основном успокоительных и седативных. Плюс вскрыта упаковка одного нейролептика, подавляющего психотические симптомы.

– Это какие? – уточнил Владимир, ногой отодвигая складной табурет и присаживаясь вместе с тарелкой за стол.

– Бред, галлюцинации, острый психоз.

Владимир с Петром, не сговариваясь, посмотрели на светло-серые пятна, оставшиеся на месте замазанных дырок в стене, а потом друг на друга. Чон заметил их переглядывание и вопросительно изогнул бровь. Второй инженер, кореец по национальности, был новичком в команде, к тому же самым младшим. Невысокий худощавый парень, только-только закончивший институт, оказался на редкость замкнутым и молчаливым. Однако его склонность изъясняться больше мимикой и жестами, чем словами, не действовала угнетающе и никого не раздражала.

– Ладно, психозы наших предшественников нас не касаются. Давайте есть. Остынет, станет невкусно, – добавил Владимир, заметив, что никто не притронулся к содержимому тарелок.

Возникшая было напряжённость понемногу развеялась. Люди задвигались, заулыбались. Послышались шуточки, смех, болтовня. Пётр достал из кармана комбинезона планшет, повозил по экрану пальцем и включил через систему оповещения негромкий джаз.

– Эта штука работает? – Наталья Андреевна указала вилкой на проектор, подвешенный к центру потолка.

Чон помотал головой. Кореец ел палочками, умудряясь быстро и ловко подцеплять куски мяса и желтоватый рис с вкраплениями моркови. Плов оказался так себе, что было вполне ожидаемо, учитывая его трёхмесячное путешествие по вселенной в состоянии замороженного брикета. Рис размяк и слипся, да и запах подкачал, сделавшись пресным, с явной доминантой переваренного чеснока.

– Починить можно?

Парень дёрнул правым плечом, что означало у него вероятность пятьдесят на пятьдесят.

Владимир выразил общее мнение команды:

– Ты уж постарайся.

Сидеть на базе предстояло долго. Возможность посмотреть фильм на широком экране или поиграть в какую-нибудь простенькую «стрелялку» была бы совсем нелишней.

– Пи-и-и-ип! – Кофеварка издала пронзительный звук. Все вздрогнули, а Наталья Андреевна схватилась за сердце и пробормотала: «Господи, громкая какая». На дисплее хаотично замигали индикаторы, вспыхнули алые и зелёные точки светодиодов.

– Пи-и-и-ип!

Пётр крутанулся на табурете и вытянул руку, пытаясь добраться до кнопок. Наклонившись, он потыкал самую большую, ворча сквозь зубы «Да выключись ты, зараза», но кофеварка продолжала надрываться, ввинчиваясь пронзительным пищанием в мозг.

Следом зажужжал проектор, поворачиваясь на потолочном кронштейне. Из объектива вырвался луч света, расцветивший дальнюю стену, где раньше вились лианы. Проектор оказался дорогим, с имитацией три-дэ-объёма. На месте белых панелей с пятнами герметика возникла пыльная улица типичного городка из вестернов. На дороге стоял пожилой мужчина с обветренным загорелым лицом, в ковбойской шляпе и кожаном жилете с прицепленной к нему шестиконечной звездой.

– This is my land. You better get out of here[1], – заговорил шериф, заглушая охрипшим голосом писк кофеварки и игравший в колонках джаз.

Рука его легла на кобуру, заставив Владимира напрячься и подавить дурацкий порыв вскочить с табурета. Изображение подёрнулось рябью, а голос стал неразборчивым и потерялся в шипении помех.

– You better… You better…

Фрагмент прокручивался снова и снова, фигура шерифа дёргалась, распадаясь на полосы и цветные квадраты, пока окончательно не исчезла. Жужжание оборвалось вместе с музыкой и писком.