скачать книгу бесплатно
В зале резко становится холодно.
Бейз делает глоток сока, затем выдает мне приторную улыбочку.
– Прости, что спросил.
Прости, что?..
Мое внимание привлекает Рордин – и я тут же натыкаюсь на его мрачный, каменный взгляд.
Ох.
– Тебе не нравится Кай?
Барабаня пальцами по бицепсу, Рордин сжимает губы в тонкую нитку.
– Я этого не говорил.
– У тебя на лице написано.
Он вскидывает бровь. Зуб даю, в его глазах-озерах кружат завихрения.
– Ты нас так и не представила. Как он может мне не нравиться?
Я открываю рот и закрываю его обратно, задыхаясь под тяжестью пристального взгляда.
Ненавижу, когда Рордин так делает. Бросает мне вызов, заставляя выйти за пределы зоны комфорта. Пилит меня так, будто я нечто, требующее починки.
Уединенное существование, привычные дела, отдушина в виде побега к бухте каждую неделю… они держат меня в узде, и я не рискну запятнать нашу с Каем дружбу, лишь чтобы удовлетворить властный нрав Рордина. Кай – единственное, что принадлежит мне по-настоящему.
Опустив взгляд, смотрю на горку мандариновой кожуры, которая наполняет воздух своим горьковатым ароматом.
– Так я и думал, – рокочет Рордин, и я стискиваю кулаки так сильно, что от ногтей на ладонях остаются маленькие полумесяцы.
Ублюдок.
Сейчас мне даже нравится, когда его место пустует. Потому что это… Не приносит никакого удовольствия.
Ожидать обычной, непринужденной беседы, очевидно, не придется. Если бы я знала, что он явится сюда ломать мои границы, я бы покинула зал в ту же секунду, как он вошел.
Вместо этого я позволила своему трепещущему сердцу заманить меня в его ловушку.
– Я все, – говорю, вставая. – Культурная программа, все дела. Я, знаешь ли, очень важная персона.
– Сядь, Орлейт.
Приказ в голосе Рордина подсекает мне колени ударом. Мой зад шлепается обратно на стул, кулаки сжимаются еще сильнее, лицо пылает.
Рордин наверняка знает, какое влияние на меня имеет. И, судя по тому, как приподнялись уголки его губ, я уверена, что он использует это знание в своих интересах.
Расцепив руки, Рордин проводит большим пальцем туда-сюда по нижней губе и пристально меня изучает.
– В конце недели, в дни следующего Трибунала, я устраиваю бал.
Его слова – удар мне в грудь.
– Б-бал?
– Да. А также Конклав для владык и владычиц. Уже разослал спрайтов. В течение нескольких дней тут появится множество новых лиц.
В его тоне звучит определенная мелодичность, от которой у меня деревенеет спина. Заставляет меня прислушиваться ко всем словам, которые он не произносит.
Вызов.
– Не понимаю. Ты никогда не проводил балов. Или Конклавов.
Говорю ровно, чудом скрывая то, как сердце ведет отчаянную войну с ребрами.
– С тех пор как ты здесь – нет. Но обстоятельства меняются. Мне нужно укрепить связи, унять любопытные умы.
– Ладно… ну, спасибо, что дал знать. Буду держаться от всех подальше, – произношу я скорее как вопрос, нежели как утверждение.
Прощупываю.
Рордин меня еще не отпустил, я это чувствую. Он явился сюда, затаив злобу, и теперь ею взрезает скорлупу, которой я от всех отгородилась.
Его глаза темнеют до глубокого цвета грозовой тучи.
– Нет, Орлейт. Ты будешь присутствовать на балу.
Втягиваю воздух сквозь зубы, словно получила удар.
Присутствовать? Какой в этом прок? Не нужно никому меня видеть. И мне уже точно не нужно видеть их.
– Почему?! – выпаливаю я, но Рордин даже не вздрагивает. Даже не моргает.
– Потому что ты – загадка. Девочка, которая пережила налет вруков в нежном возрасте двух лет.
– Какое это имеет отношение к…
– Ты отсиживаешься у себя, когда на земли замка ступают новые гости, и отказываешься участвовать в Трибунале.
Ну, началось.
– Неправда. Раньше я участвовала.
Как бы.
– Дважды. И, если я не ошибаюсь, большую часть времени просидела в тени.
Тени куда дружелюбней таращащихся взглядов.
Шепотков.
Костяшки сжатых кулаков сводит от напряжения.
– У меня нет бед, о которых стоит говорить во всеуслышание, нет интереса к тому, что хотят сказать другие. И, следовательно, нет причин присутствовать на Трибунале. Вот и все. Наказывать меня здесь определенно не за что.
Рордин вскидывает бровь, сощуривается.
– Говоришь, нет интереса?
– Ноль, – практически рычу я, замечая, как напрягаются на щеке Рордина желваки, едва слово слетает с моих губ.
– Что ж, – цедит Рордин. – Чтобы ложь не встала тебе поперек горла, предложу смочить ее глотком правды. Тебе почти двадцать один. Я не вижу с твоей стороны никаких попыток преодолеть страхи, и мое терпение иссякает. Стремительно. Ты не хочешь знать, что случится, когда оно лопнет.
Перед глазами живо встает образ, как меня вышвыривают за Черту безопасности. Кровь леденеет в жилах настолько, что даже огонь, потрескивающий позади меня, не способен ее растопить.
Определенно следовало уйти в тот же миг, как Рордин сюда заявился.
– Как я уже сказал, ты – загадка. А люди боятся загадок, Орлейт. Они начинают все искажать, лишь бы придать происходящему смысл. Не хватало, чтобы на моей земле и дальше царил раздор. – Рордин подается вперед, ставит локти на стол, сцепив руки в замок. – Мне нужно, чтобы они увидели, что ты – это просто ты. И ничего больше.
Желудок вдруг тяжелеет, меня вот-вот стошнит медовыми булочками прямо на стол.
Просто я.
Ну да.
Опускаю взгляд в тарелку, сглатываю комок желчи, подкативший к горлу.
– Ненавижу толпы.
Произношу слова тихо, но четко. Их цель – дать отпор кружащему хищнику.
Впрочем, это не совсем верно. Мне нравятся толпы, пока я наблюдаю за ними издалека.
Но Рордин говорит, что я должна стать их частью.
– Я известил тебя сильно заранее. Не обязательно оставаться на балу долго, но присутствовать ты будешь.
С тем же успехом Рордин мог бросить меня на произвол судьбы в лес, чтоб меня пожрала заживо древняя листва. Это он тоже способен устроить.
В конец концов, я его подопечная.
Это я вторгаюсь в его жизнь, а не наоборот, поэтому мне и правда следует стараться быть посговорчивей. Бал меня не убьет, а вот пинок за Черту безопасности – вполне.
– Еще что-нибудь? – цежу я, отдирая ногти от истерзанных ладоней.
У Рордина трепещут ноздри. Самую малость, но я замечаю.
– Я поручил портному сшить тебе… – он прочищает горло, – платье.
Пялюсь на него, широко распахнув глаза.
Бейз тихонько хмыкает, и я ловлю себя на сожалении, что на столе не лежат ножи и вилки, которые я видела в книгах с картинками, – утварь, которую Рордин запретил держать в замке. По всей видимости, когда я была маленькая, звук их скрежета по посуде заставлял меня свернуться калачиком под столом с хлещущей из носа кровью, но ими было бы очень удобно пырнуть этих двух мудаков, чтоб так явно не веселились на мой счет.
– Его помощница готова снять с тебя мерки в полдень и сделать выкройку.
Прелестно. Еще одна пытка.
– Дольси всегда меня колет. А Говард не может?
Он еще ни разу не пустил мне кровь, когда подгонял штаны. У него нежные руки. А вот Дольси…
Уверена, у нее на меня зуб.
– В полдень в портновском крыле тебя будет ждать Дольси.
Уже открываю рот, но простой наклон головы Рордина, почти кошачье движение, заставляет слова застрять, не миновав губ.
Резко выдыхаю и смотрю на закрытые двери, дрыгая под столом ногами.
Мне нужно убраться отсюда.
– Все? – Интересуюсь, не глядя, и понимаю, что Рордин кивает, по тому, как спадает между нами напряжение, будто кто-то взял клинок и разрубил эту связь.
Подхватываю с пола сумку и стремительным шагом по прямой удаляюсь в поисках глотка свежего воздуха для окаменевших легких и по пути утаскиваю с тарелки Бейза яблоко.
– Эй!
– Сам ты эй, – бормочу я.
Вместе с каждым полным разочарования движением бедер покачивается тяжелая копна моих волос.
– Я думал, ты ненавидишь яблоки!
Двое крепких слуг распахивают двери, и меня окутывают лучи солнца. Сверкаю через плечо ухмылкой.
– Их любит Кай, – подмигиваю я Бейзу и, выходя, слышу, как ворчит Рордин.
Глава 4
Орлейт
По запахам, которые доносятся с кухни, всегда можно определить время суток.
В полдень властвует сочная, томящаяся дичь. Вечер наполнен обжаренными на огне корнеплодами и яркими приправами. Ночью в воздухе витают кислые нотки маринадов или сладость засахаренных ягод, что превращаются в желейное варенье. А по утрам, как сейчас, доносится дрожжевой аромат свежеиспеченного хлеба…
Мое любимое время суток.
