скачать книгу бесплатно
У него перехватило дыхание. Тело оцепенело. Ужас свернулся внутри, как нечто холодное, темное, забытое. На тысяче ног оно выползло из мрака, где он хранил воспоминания о пациентах, которых не сумел спасти, и городах, что сгорали у него на глазах, и по всем венам, по каждой жиле прокралось в само его существо, пока перед глазами не остались лишь два этих черных провала. И пока не зазвучал холодный хрип.
– Я жива.
Мерет открыл было рот, чтобы закричать, или взмолиться, или всхлипнуть – сам не знал. На то, чтобы зажмуриться, спастись от этого взгляда, ушли все силы.
Когда он смог разлепить веки снова, тот черный взгляд пропал. На его месте оказались обыкновенные, разве что усталые, темно-карие глаза. И перед Меретом стояла совершенно обыкновенная, разве что окровавленная девушка.
Она проснулась? Она… ходит?
– Э-э… да. Вы живы. – Ужас отступил, оставив ощущение, что мышцы пробыли в напряжении добрую сотню лет. – Вы живы, но… вы в порядке?
Девушка не ответила. Не пошевелилась. Не моргнула. Она стояла в считаных дюймах, зажав Мерета между собой и комодом. Ее глаза смотрели как будто сквозь, словно она видела то темное существо, что ползло из Мерета наружу.
– Вы… – сбивчиво начал он. – Вы очень неудачно упали. С невероятными травмами. Вы не должны вставать.
Мерет напрягся – девушка потянулась ему за спину, ее пальцы что-то обхватили.
– Я серьезно, – он попытался прозвучать более властно. – Вы тяжело ранены. У вас нога перебита, масса кровоподтеков и…
– Три ушибленных ребра, перелом руки, а также отнюдь не немалая потеря крови. Так как, судя по всему, внутренних повреждений не имеется, подозреваю, я способна передвигаться в разумных пределах. – Девушка подхватила бифокалы – Меретовы бифокалы, – выдвинула стекла и, нацепив их на нос, каким-то образом, будучи на четыре дюйма ниже, уставилась на Мерета сверху вниз. – И незначительный перелом бедренной кости. А не «нога перебита», как вы изволили столь просторечно выразиться.
– Вы… вы…
– Двадцать-Две-Мертвые-Розы-в-Надтреснутой-Фарфоровой-Вазе. – Она помедлила, сощурилась, оценивая Мерета. – Раз уж вы, предположительно, причина, по которой я сейчас жива, впрочем, можете звать меня Лиетт. Наверное.
– Э-э… да, Лиетт. – Мерет прочистил горло, неловко протянул руку. – Очень приятно.
– Довольно смелое заявление, если учесть обстоятельства. – Она дохромала обратно к кровати и, морщась, села. – Где я?
– Э-э, в моем доме.
– Ох, прекрасно, а я-то беспокоилась, что оказалась в реке или парфюмерной лавке. – Лиетт воззрилась на него сквозь бифокалы, которые теперь были, судя по всему, ее. – Я вижу, что это дом. В каком городе он находится?
– А! Точно. Э-э, Малогорка. На краю Долины Бора.
Лиетт нахмурилась, сощурила глаза.
– Как?
– Как?
– Да, КАК, мудила! – рявкнула она. – Я не явилась сюда малость передохнуть и расслабиться и…
Она вдруг застыла. Тело начало содрогаться. Трясущиеся руки обхватили искаженное мучением лицо. С губ сорвался крик, короткий, полный боли, прежде чем она успела стиснуть зубы. Лиетт стискивала голову, яростно сотрясаясь.
Растеряв весь страх, Мерет бросился к двери, готовый хватать свои снадобья и лечить. Но к тому времени, как он добрался до порога, все прекратилось. Девушка, тяжело дыша, потерла виски.
– Я не могу вспомнить… ничего, – произнесла Лиетт. – Огонь. Металл. И… – Она открыла глаза, уставилась в пустоту и прошептала: – Звезды. Миллионы звезд.
– Вам не стоит двигаться, – Мерет осторожно приблизился. – Это может ухудшить ваше… – Он попытался подобрать слово. – Состояние? То есть, как только я пойму, какое у вас состояние, смогу сказать наверняка. Если б ваша подруга вас не принесла, я не знаю, что бы…
– Подруга?
– Э-э, да. Сэл? Какофония?
Лиетт уставилась на него с выражением, застывшим где-то между изумлением и ужасом, чем вызывала у Мерета что-то между уколом страха и глубокой неловкостью.
– Она, э-э, вытащила вас из рухнувшего корабля, – продолжил Мерет. – Она все еще внизу, если вы…
«Твою ж мать, – вдруг осенило его. – А они вообще друзья-то?! Что, если эта девушка всего лишь должна ей денег? Бля! Сэл пристрелит ее, потом меня, а потом…»
– Она все еще здесь, – прошептала Лиетт сама себе, уставившись на свои колени. Ужас на ее лице сошел на нет, и осталось нечто мягкое, полное боли и безумно, безумно грустное. – Она не ушла.
– Не ушла. – Мерет робко улыбнулся. – Я могу ее позвать. Если хотите.
Лиетт покачала головой.
– Нет. Не говори ей, что я пришла в себя. – Девушка взглянула на него через бифокалы, глаза за линзами блестели. – Прошу.
Тело без головы не исцелить.
Первое, что сказал ему учитель. Сперва Мерет решил, что это утверждение потрясающе очевидно – ну, или где-то есть куча людей, страшно заблуждающихся насчет последствий обезглавливания. Однако с годами он убедился в мудрости этих слов.
Исцеление – это куда больше, чем швы и перевязки. Приготовить чай для скорбящей вдовы. Помочь ребенку понять, что шрам не сделает его хуже. Посидеть тихонько рядом, выслушать все, что болит.
А в этом случае – сохранить тайну.
Чтобы помочь Сэл, нужно помочь Лиетт. Чтобы помочь Лиетт, нужно, чтобы она ему доверилась. Мерет не видел смысла в этой тайне. Но, с другой стороны, не он же тут с перебитой ногой.
«Незначительный перелом, – напомнил себе Мерет. – Ты же сам знаешь».
Он улыбнулся Лиетт, понимающе кивнул и развернулся на выход.
– Она от этого вина плеваться будет.
Мерет издал звук, похожий на фырканье.
– Это Кармин Катамы. Выдержанное.
– А неважно. Скажет, что на вкус как жопа скунса.
Мерет глянул на бутылку, нахмурился и продолжил шагать. Лиетт, может, действительно была достойна того, чтобы ее вытащили из пылающих обломков, но сие не обязательно делало ее знатоком вина.
«Кроме того, – подумал Мерет, спускаясь по ступенькам, – откуда ей вообще знать, какова на вкус жопа скунса?»
– УБИЙЦА!!!
Крик долетел до лестницы – такой силы, что сотряслись половые доски. Мерет достаточно хорошо знал голос Синдры, чтобы знать и ее гнев – тот был для нее как клинок, который она обнажала, лишь когда намеревалась кого-то им убить.
Именно поэтому Мерет знал и то, что нужно бежать.
– Синдра!
Он ворвался – и широко распахнул глаза, увидев бывшую революционерку, привалившуюся к стене. И прижатую мощным предплечьем Сэл.
С клинком Синдры, обнаженным, поблескивающим, у горла.
– Сраный скиталец, – прорычала Синдра. – Плевать, какую мерзкую историю вы плетете или какой кретин вам верит, вы, мать вашу, все одинаковые. Все до одного убийцы и мрази, которым насрать на все, кроме себя любимых.
– Синдра, перестань! – заорал Мерет и бросился ее оттаскивать. Но его крики, как и попытки сдвинуть ее руку оказались тщетны – у Синдры была фора в четыре дюйма, двадцать футов и тридцать с лишним лет подпитанной пропагандой твердолобости. – Отпусти ее!
– Когда ты их позвала? – прорычала Синдра, не отводя от Сэл ни клинка, ни взгляда. – Как они далеко? Сколько у нас времени?!
– Синдра! – завопил Мерет. – Синдра, послушай! О чем ты? О ком ты вообще?
– О солдатах!
Она развернулась, и он ее не узнал. Синдра всегда была кремнем – жесткие грани, отточенные жизнью пожестче, – но лицо, которое она ему показала, маску с дикими глазами, стиснутыми зубами и отчаянным ужасом, просочившимся в каждую морщинку, Мерет видел в жизни лишь несколько раз.
У Синдры – никогда.
– Я видела их, Мерет, – прорычала она. – Видела!
– Видела что?!
– Птиц. Здоровых имперских верховых, они неслись по небу в лиге отсюда, а то и меньше. Понимаешь, что это означает?
Мерет поколебался с ответом. Слишком долго.
– ПОНИМАЕШЬ?! – Синдра сделала выпад – Мерет отскочил на шаг – и снова повернулась к Сэл. – Она-то ясен хер понимает. Каждый зажратый скиталец когда-то был зажратым имперцем. Ты понимаешь, что значат эти птицы. – Синдра сощурилась. – Ты знаешь, что они – только начало. Потом придут солдаты. Потом придут маги. Грядет битва, так ведь?
Сэл промолчала. Сэл не дрогнула. Она как будто даже не замечала ни прижатый к ее горлу клинок, ни расцветающую под ним алую полосу. Сэл не сводила глаз с Синдры – холодных, голубых и пустых, как свежий снегопад.
Вызов это или смирение, решать оказалось некогда. Мерет был бы херовейшим целителем в окрестностях, если бы позволил обезглавить человека у себя на глазах.
– Синдра, – заговорил он спокойно, мягко. – Сколько было птиц?
– А?
– Сколько птиц? – переспросил Мерет, сглатывая дрожь в голосе.
– Думаю… шесть.
– Думаешь?
– Я… я думаю, да.
– Хорошо, шесть птиц. В какую сторону они летели? Помнишь?
Синдра сжала губы, заворчала.
– Север.
– Север, – повторил Мерет. – Прочь от Малогорки?
– Ты куда, мать твою, клонишь?
Он поднял руку, успокаивая.
– Я тебе верю. Шесть птиц, которые удалялись от поселения. Я тебе верю. – Он задержал дыхание, потом выдохнул. – Но если бы она была тут замешана, разве они за ней бы не вернулись?
– Они… не знаю, – проворчала Синдра, тряхнув головой. – Может.
– Может, – опять повторил Мерет. – Синдра… сколько людей осталось в поселении?
– Немного, – ответила она. – Большинство ушло после того, как эта невменяемая пальнула из револьвера и…
– Кто остался?
Синдра закрыла глаза, выдохнула.
– Старик Термик. И вдова Аттара. Отказываются уходить.
– Так вот, если сюда идут солдаты, – тихо проговорил Мерет, – разве убийство этой женщины поможет Термику и Аттаре перебраться в безопасное место?
Мгновение затянулось. На сотню ударов сердца. Клинок не сдвинулся. Мерет стиснул бутылку. А Сэл…
Сэл Какофония даже не моргнула.
– Слишком, твою мать, ты хороший, Мерет, – голос Синдры упал, как и ее клинок. Она толкнула Сэл на пол и убрала меч в ножны. – Слишком, твою мать, хороший…
Мерет выдохнул.
– Знаю, это тяжело, но…
– И слишком, твою мать, тупой.
Теперь Синдра черной тенью нависла уже над Меретом. Злость, страх, все ушло – остался лишь жесткий, как кремень, взгляд и низкий, скрипучий голос.
– Какую бы клятву ты ни принес, какие обещания ни дал, что бы там ни надумал, что должен делать, – прохрипела Синдра, – она того не стоит. Она не стоит того, что намеревается сделать, и не стоит этого города.
Синдра подняла руку. Мерет сцепил зубы.
– Я просто надеюсь… – Она сжала его плечо. – Надеюсь, ты это понимаешь.
Она не сказала больше ни слова, не бросила ни взгляда. Резко развернулась на пятке протеза и протопала наружу.
И лишь когда захлопнулась дверь, Мерет осознал, насколько крепко он стискивал бутылку.
