Исход

"Я же не смогу… Зачем вообще я сюда приехал? Все эти люди, все те, кто пришёл сегодня соревноваться, все они знают, зачем есть на свете. У них какие-то идеи, планы. Они кого-то любят, улыбаются. А я? Что я тут делаю? Нет, нет, нет. Мне здесь не место. Решено! Я просто возвращаюсь домой. Всё!"

– О, Ваня!

Кто-то ударил юношу по плечу. Ваня обернулся и увидел, как на него с широкой улыбкой смотрит высокий черноволосый парень с короткой стрижкой, в жёлтой куртке. Это был Тимур, капитан команды, в которой играл Ваня.

– Ты чего тут встал? Тренер уже прогон начинает, потом полюбуешься, не в первый раз же. А то за опоздание нам Кира таких люлей всыпет, – засмеялся Тимур.

– Д… да я просто, – Ваня вытер ладони о куртку, – столько людей, знаешь? Вот думаю, как через них пробиться-то ко входу?

Тимур немного откинул голову назад и с удивлением уставился на Ваню.

– Так у нас же другой вход, Вань. Погодите-ка, – капитан наклонился к желтоволосому юноше и пристально посмотрел тому в глаза, – у тебя мандраж, что ли?

– Чего?

– Мандраж. Так перед важными событиями бывает. Перед соревнованиями там или выступлением каким-нибудь.

У Вани округлились глаза.

– С тобой тоже такое случается?

– Вань, так почти со всеми случается. Айда, я тебе историю сейчас одну расскажу.

Тимур положил руку на плечо Вани и слегка его подтолкнул. Юноша не отводил удивлённый взгляд от капитана, но двинулся вместе с ним в сторону входа для участников, который располагался в дальнем левом крыле Конгресс-Холла.

– Когда я занимался смешанными единоборствами, у меня постоянно был мандраж перед боем. Даже в обычных спаррингах на тренировке. Я из-за этого очень переживал. Мне казалось: вот я же боец, я не должен бояться. И однажды я поехал на соревнования в одну из стран Западной Коалиции, ещё до санкций и войны. И там нашей сборной руководил лично Емельянов, представляешь? И вот уже после всех организационных процедур, мы уже в форме стоим, скоро будут бои объявлять, он нас, молодых пацанов и девчонок, собирает. Говорит речь, готовит всех. И тут неожиданно он спрашивает, мол: "Боитесь?" И все кивнули. Я аж удивился. Это, говорит, ребята, абсолютно нормально. Это мандраж. Так и должно быть. Вы ведь живые, вы должны чувствовать страх и боль, радость от победы и переживания. Это значит, что вы нормальные, хорошие люди. Не боятся перед боем только отморозки. Сумасшедшие. Поэтому смело идите, страх пропадёт после первого удара, я вам гарантирую, не важно, ваш это будет удар или по противнику. И вот после этого никакого страха не останется, только концентрация на самом бое, а затем приятные эмоции после. Вот так, Вань. После этих слов я больше никогда не переживал из-за своего мандража.

Ваню очень впечатлил этот рассказ, и на душе действительно стало легче.

– С… спасибо тебе, Тим.

– Да не парься. Ты, кстати, чего опоздал? Тоже из-за закрытой Институтской в объезд поехал?

– Ага. Задолбали уже. Таксист сказал, что там авария. Козлы, блин. Мне-то что до их аварии?

– Ты так не говори, Вань. Ситуация всё-таки неспокойная. Мало ли что там случилось. Вон, слышал, в северном Имперском порту теракт совершили? Здесь тоже могли. У этих западников ничего святого нет. Как у них принято говорить? "Цель оправдывает средства"?

На этих словах Тимур нахмурил брови и немного отвёл взгляд в сторону. Его пальцы сами по себе сжались в кулаки, губы скривились. Ваня это заметил и попытался сменить тему.

– И не говори. Мало того что они нам все сервисы заблокировали, так ещё и войну эту начали. А мне бы просто новый скин на персонажа в Галоранте выбить, а не…

– Не шутки это, Вань. Будь серьёзнее. Моя сестра недавно звонила с фронта, обстановка там не очень. Сдаём мы позиции каждый день, поэтому будь готов ко всему, – на этих словах Тимур потянулся к медальону на шее и несколько раз провернул его указательным и большим пальцами.

Ваню затрясло. Он не был готов к такому серьёзному разговору. Юноша несколько раз протёр руки о куртку и хаотично стрелял глазами, в поисках чего-то, что могло бы разрядить напряжённость. К счастью, они уже подошли к нужному входу.

У стеклянной двери со встроенным металлодетектором стояли два милиционера. Ваня с Тимуром остановились.

– Мы участники. Команда "Исход", – чётко произнёс Тимур.

Двое мужчин подошли к парням, бегло обыскали их и жестом пригласили пройти. Ребята зашли в здание, которое в обычное время выполняло роль национального музея. Фасадная стена была полностью стеклянной, как и у башни, поэтому в большом зале музея было очень светло.

Помещение с высокими потолками сегодня пустовало, большинство экспозиций перенесли в другие комнаты на время чемпионата, остались только многочисленные картины на стенах и статуя второго президента, держащего в руках глобус и голубя. Это напоминание о временах великой смуты, после развала Советского государства. У дальней стены висел огромный плакат с логотипом Галоранта и надписью "Играй за Империю!". Напротив входной двери был установлен небольшой киоск из оргстекла, на высоком стуле там сидела молодая девушка, администратор. Возле киоска стояло несколько чернокожих людей в одинаковых зелёно-чёрных халатах, их лица были закрыты фильтр-масками.

Тимур наклонился к Ване и шепнул:

– Видишь маски? Половина южных континентов в них ходит, дышать не могут без них. Говорят, что это последствия гуманитарных исследований Западной Коалиции.

Администратор проконсультировала иностранных гостей и жестом пригласила Ваню с Тимуром.

– Здравствуйте. Вы спортсмены или организаторы?

– Спортсмены, – ответил девушке Тимур.

– Посмотрите, пожалуйста, сюда.

Девушка указала на пустое место в стеклянной стенке киоска. Ребята молча посмотрели туда. На стекле появились их фотографии и имена.

– Ваша комната восемьдесят семнадцать, – сообщила администратор, – пожалуйста, пройдите вон в тот коридор, там вас встретят и проводят.

Тимур кивнул и пошёл в указанном направлении. Ваня поплелся за ним.

– А чего это нас отсюда не могли проводить? – недовольно воскликнул светловолосый юноша.

– Вань, у нас тут слуг нет. К тому же мы ещё и опоздали, – Тимур немного нервничал, опоздания были не в его стиле, – ты оглянись. Вокруг никого, все уже разминаются, поди. Открытие вон, через полтора часа. Нам бы тоже успеть хоть одну катнуть.

Тимур толкнул высокую двустворчатую деревянную дверь, напоминающую старинные церковные ворота, и вошёл в музейный коридор. Коридор был на удивление широким, по меньшей мере десять метров. На красных бархатных стенах, украшенных золотыми орнаментами, висели различные картины великих художников нации.

Ребят встретил мужчина в строгом костюме и попросил тех следовать за ним. Они прошли весь коридор и зашли в один из десяти больших лифтов. Поднявшись, ребята очутились в ещё более длинном коридоре со множеством кабинетов. Мужчина проводил спортсменов до двери с табличкой "8017", пожелал удачных соревнований и ретировался.

Ваня и Тимур переглянулись. На их лицах почти одновременно заблестели улыбки. Ваня схватился за ручку двери и потянул на себя. В нос ударил запах пластика от новеньких клавиатур и другой игровой периферии, по телу прошёлся приятный холодок от кондиционера. Комната была небольшой, но вместительной. По левую стену располагались три полностью оборудованных компьютерных стола, один из которых уже был занят рыжеволосой девушкой в жёлтой куртке. Она активно, усердно нажимала на клавиши и водила мышкой по коврику, периодически отпуская тихие колкости непонятно в чей адрес. С противоположной стороны висел огромный экран, на котором в реальном времени отображалась карта боя. Возле экрана стоял тренер команды и, не скрывая стресса, комментировал действия девушки. А напротив входной двери было установлено большое панорамное окно с видом на парк.

Ваня помрачнел.

– Блин, а чего комната такая маленькая? Да и свет от окна мешает, оно хотя бы затемняется? – возмутился Ваня.

– Уф, ну ты и придурок, – прозвенел раздражённый женский голос.

Одно из кресел теперь было развернуто от экрана, красивая длинноволосая рыжая девушка с растрёпанной чёлкой недовольно смотрела на Ваню. Ваня замялся, ему всегда было тяжело отвечать на всякого рода оскорбления и подколы. Даже этой, казалось бы, милой девушке он не нашёлся что сказать.

– Кира, давай спокойнее, – возразил Тимур. – У парня первая большая игра, он нервничает. А ты, Вань, будь аккуратнее со словами. Ведёшь себя, как будто тебе все должны. Ты посмотри, нам и компы новенькие поставили, и обед принесли. Не наглей.

Тренер посмотрел на Тимура с одобрением, но тут же, вспомнив, что капитан нешуточно опоздал, сменил выражение лица на строгое и требовательное.

– И как это понимать? – обратился он к Тимуру. – Ни одного опоздания за три года и в самый ответственный момент ты являешься почти на час позже.

– Да ладно вам! – заступился за друга Ваня. – Там целую улицу закрыли. Успеем размяться. Время же есть…

Тимур нахмурился и рукой остановил мямлящего оправдания сокомандника.

– Простите меня, – сказал он.

В этой короткой фразе уместились все эмоции Тимура, словно он сказал не "простите", а "я чувствую глубокую вину и, хоть на кону не стоит чего-то по-настоящему серьёзного, я понимаю, как для всех нас важен этот чемпионат и обещаю, что подобного не повторится". Капитану как-то всегда удавалось выразить глубокие мысли в ёмких, ничем непримечательных фразах. Так и в этот раз все чётко уловили смысл.

Ваня посмотрел на Тимура взглядом, которым обычно дети смотрят на героев из фантастических фильмов, глаза блестели, а улыбка стягивала морщинки, словно маленькие букеты.

"Как бы мне хотелось быть таким же. Быть лидером, чтобы люди могли на меня ровняться", – подумал юноша.

Тренер многозначительно вздохнул, как бы принимая извинения, и взглядом указал на два свободных места слева от Киры. Ребята тут же уселись в комфортные игровые кресла и включили компьютеры. На мониторах появилась надпись: "В связи с военным положением все голосовые чаты проходят обязательную проверку".

– И сюда залезли, – снова не сдержался Ваня.

Кира наклонилась к Ване и щёлкнула пальцем ему по лбу.

– А ты не думал, придурок, что игры могут использовать террористы западников или вербовщики? Тебя вообще хоть чему-то учили в школе?

– Да кому мы нафиг нужны? – парировал Ваня. – Тоже мне, нашли великую проблему, голосовой чат в игре, блин. Лучше бы войну прекратили.

– И каким образом? – вмешался Тимур. – Может, нам просто сдаться?

Ваня грустно опустил взгляд и тихо процедил:

– А может, и сдаться!

– Что, прости? – с раздражением отозвалась Кира.

– А че они сделают? – голос Вани стал громче, он отбросил клавиатуру и злобно посмотрел на рыжую. – Захватят нас? Да и пусть, зато будем спокойно играть с доступом ко всем сервисам! И вообще…

Кира с возмущением смотрела на Ваню, её лицо залилось краской, и она почти криком остановила рассуждения Вани:

– Да ты что такое несёшь, придурок? Как ты можешь такое говорить? Ты, сын двух героев! Это так ты чтишь их память? Хочешь сдать свою Родину?

– Кира, это уже лишнее, – попытался ворваться капитан.

– Помолчи, Тимур, – отрезала рыжеволосая, – он ведь вообще не понимает. Думаешь, они придут, и у тебя жизнь красивая будет? Видел ребят с южных континентов? Тоже в фильтр-масках хочешь ходить? Или тебя не научила история с городами западной границы? Твои родители за твою свободу воевали, а ты?

Ваня отвернулся и уставился в угол комнаты, его плечи подались вперёд, он непрерывно протирал ладонями подол своей куртки.

– Ты просто трус, вот ты кто! Это и по игре видно. Лишь бы выжить, а на сокомандников пофиг! – прошипела Кира, резко подняв над головой руку, словно замахнулась для удара.

Тимур резко встал со своего места и подошёл к Кире. Он схватил девушку за руку и грозно на неё посмотрел. Рыжеволосая в порыве злости хотела было перевести свой гнев на капитана, но, увидев его взгляд, потеряла всю спесь. Её глаза наполнились пониманием, теперь Кире стало стыдно за свои слова.

– Прости, приду… Вань… Я… Я не хотела.

– Так, успокоились все! – вмешался тренер. – Тимур, сядь на место. Сейчас полностью опустошите свои мысли и сосредоточьтесь на предстоящем матче! Посмотрите сюда, – он указал на большой экран, – это классическая стратегия наших первых соперников. Ваша задача – удержать позиции в колене и на длине. Плэнт можно полностью отдать, так как они…

"А ведь она права, – думал Ваня. – Да, я трус. И что с того? Если бы мама с папой тоже струсили, то были бы сейчас дома. Мы могли бы убежать куда-нибудь, жить вместе. Какая разница, кто победит? В результате всё равно надо будет просто жить. Разве не в этом смысл? Жить и радоваться, любить своих детей, ходить в кино и парки. Какая разница, на каком языке говорить в этих парках? За что мы воюем?"

– Эй, – отвлёк Ваню от размышлений Тимур, – запомни, твои родители – герои! Никогда в этом не сомневайся. И моя сестра – герой. Ты же не думаешь, что она там страдает сейчас зазря?

Ваня исподлобья посмотрел на капитана и покачал головой.

– Вот именно. И сколько раз я тебе говорил: подумай, прежде чем что-то ляпнуть. Мне понятны твои эмоции, но нельзя идти у них на поводу.

– Да и твоя лёгкая трусливость нас не раз выручала, – присоединилась Кира, толкнув локтем Ваню в плечо, – сколько раз такое было, что ты оставался последним выжившим и защищал плэнт до победного?

С двух сторон на Ваню смотрели добродушные улыбающиеся лица, и в груди у юноши словно что-то заклокотало. Волна счастья окутала его тело, стало легко настолько, что из глаз вырвались слёзы.

– Ну началось! – съязвила Кира и вскинула руки.

Ваня тут же опомнился и вытер слезу рукавом.

– Ничего не началось. Это из-за солнца, говорю же, надо стекло затемнить.

Тимур засмеялся и потрепал Ваню за волосы. Он был самым старшим и относился к команде как к братику и сестрёнке, а потому был очень рад каждому их успеху.

– Кстати, – обратилась к капитану Кира, – ты слышал, что Восточный Союз решил наконец-то отправить войска?

– Давай не сейчас, Кирюш.

– Я просто очень удивилась, когда…

БАМ!

Все замерли. Звук глухой, но громкий, похожий на удар от падения чего-то тяжёлого с большой высоты. От мощной звуковой волны затряслось даже толстое стекло панорамного окна. С полсекунды вся команда пребывала в замешательстве. Тишину нарушила Кира:

– Уф! Испугалась! Да вы чего? Там же коммуникации чинят в парке. Я сама видела.

Аргумент показался всем достаточно убедительным. Тимур, только что смотревший в окно с тревогой, облегчённо выдохнул.

– И то верно. Это всё из-за разговоров твоих не по теме, – сказал капитан, укоризненно взглянув на рыжую, – раззадорила всех, теперь мысли не об игре, а совсем о другом.

– Ну простите, – Кира вскинула руки и засмеялась.

Напряжение в комнате отдыха наконец-то окончательно развеялось, и обстановка стала доброжелательной. Все смеялись, отпускали незатейливые шутки. Ваня почувствовал себя расслабленным и спокойным. Он улыбнулся и задумчиво посмотрел на Тимура и Киру. Ваня чувствовал, с какой заботой эти двое к нему относятся, и был за это благодарен. На мгновение ему подумалось, что он будто снова обрёл семью, но тотчас юноша застыдился своих мыслей. Ему было неловко перед родителями, казалось, что так нельзя, что это неправильно, ведь не может он быть счастливым и беззаботным, не может не скорбеть. Но всё-таки… Как же тепло ему на душе…

– Так, меньше часа осталось, – вернул контроль над ситуацией тренер, – после открытия у нас будет две игры, это только за первый день. Встретимся с Нихилусом и БайтМи. Если берём хотя бы одну игру, то завтра играем с Восточниками из Леджендс. Давайте ещё раз пройдёмся по запасной тактике. Кира, твоя задача…

БАМ!

Все снова дрогнули от испуга, но, вспоминая слова Киры, не стали придавать этому значение.

– Кхм, твоя задача, – продолжил тренер, – как можно раньше дать информацию Тимуру…

Внезапно зазвучала сирена. Громкая сирена. Оглушающая. У Вани сильно запотели ладони, зрачки увеличились, тело начало трясти. Он медленно повернул голову в сторону Тимура.

Из громкоговорителя послышался голос:

– Объявляется экстренная эвакуация. Это не учения. Всем посетителям немедленно пройти к эвакуационным выходам. Неукоснительно следуйте инструкциям ответственных лиц. Повторяю…

Глава 2. Баширов.

Укрепрайон двадцатого меридиана вызывал трепет даже у опытных военачальников, что уж говорить о новобранцах, успевших повидать только учебные полигоны центральных районов. Еще задолго до прибытия на место расположения, солдаты могли наблюдать через мутные окна спецвагонов министерства обороны удивительную картину: сотни рельс тянулись к дальним рубежам Империи, разрезая безлюдные земли западных регионов. Они то сходились, то расходились, переплетались и упорядочивались, пустовали и несли на себе неисчислимые вагонные составы.

Количество железнодорожных путей было настолько велико, что казалось нелепым. Их было несуразно много. Такую картину обычно можно наблюдать только на крупных логистических узлах, например столичных вокзалах или нефтеперерабатывающих заводах. Однако в западной части Империи не было развитого производства, большой численности населения или высокого туристического трафика. Существовала только одна причина строительства дорог в таком масштабе: постоянно требующий подпитки монстр, что зовется фронтом.

В течении семи лет, ежедневно, еженощно, на границу Империи прибывали тысячи единиц бронетехники, миллионы тонн продовольствия, топлива, ремкомплектов, инструмента, одежды, медикаментов, вооружения и боеприпасов. Всё, что требовалось для восьмисот километровой линии обороны, тянущейся от Вислы до Балатона. Отчего порядком страдали еще оставшиеся в окрестностях местные жители, ведь ни на секунду в их домах не прекращалась тряска и вибрация, вызванные безостановочно проезжающими поездами. Десятками поездов.

Чем ближе подбирался к зоне боестолкновений состав, тем реже можно было увидеть гражданские сооружения, и тем чаще мелькали тут и там военные склады, дрон-посты или колонны обеспечения. Постепенно рельсы разделялись и уходили каждый в своем направлении фронта, пока не осталось лишь два пути, идущих параллельно друг другу, в окружении бесчисленных оборонительных комплексов. Отсюда начиналась непробиваемая фортификационная линия, воздвигнутая по плану маршала Булата Баширова.

На все восемьсот километров с юга на север тянулись глубокие бетонные траншеи, напоминающие тяжелые шрамы на теле когда-то мирной земли. На полях, между пролесков, у рек и озер, были разбросаны всевозможные доты, окопные сооружения и артиллерийские расчеты. Беспрерывно звучал повсюду монотонный гул плазменных шипов термитных заграждений, сливаясь с ревом пролетающих мимо тяжело бронированных дронов, грохотом танковых двигателей, механическим лязгом гидравлических соединений шагающих "Терминаторов".

После сотен километров безмолвных, покинутых полей, укрепрайон ощущался живым и дышащим. Траншеи кишели солдатами, без остановки перемещающимися на разные участки, словно кровь текущая по венам хтонического монстра и переносящая питательные вещества от тыла к авангарду, от авангарда к флангам и обратно. Время от времени раздавался грохот артиллерии, который тут же разделял войска надвое: тех, кто отступил к укрепрайону с фронта и тех, кто еще не покидал двадцатый меридиан. Первые, привыкшие к раскатам пушек, не моргали, не тревожились, лишь косились в сторону горизонта, контролируя небо, чтобы вовремя среагировать на ответный залп. Вторые подрагивали при каждом выстреле, еще пол года назад артиллерия работала как минимум в пятистах киллометрах на западе, теперь же враг стал ближе и солдатам нужно было время для адаптации. Однако и тех и других кое что объединяло: тревожное чувство ожидания неотвратимого полномасштабного наступления противника.

Всё здесь было пропитано этим чувством. Солдат, проверяющий пулеметный расчет, с волнением поглядывал на закат. Молодой лейтенант писал любимой: "…Они уже близко, думаю со среды на связь выходить какое-то время не смогу. Мы отстоим Родину и защитим нашу свободу! Я люблю тебя!". Зрелый командир санитарного отряда, проверяя по личной инициативе полевые аптечки в опорных пунктах, докладывал в них дополнительные блистеры таблеток, останавливающих кровотечение, на всякий случай. Группа рядовых, шедших на пост, распевали победные песни, храбрясь и выпячивая грудь вперед, всеми силами старались сдержать рвущийся на волю страх.

В редкие минуты затишья, обращали свой взор солдаты на восток, в сторону дома. Там, вдали, виднелись грандиозные шпили нуклеарного щита, напоминающие гигантские спицы, воткнутые в землю через каждые сто пятьдесят километров. А по небу, плыли мириады взрывных микро-дронов с автоматическим наведением, формирующие ужасающих размеров рой, который закрывал собой облака и солнечный свет.

Воздух был пропитан гарью, порохом и едким запахом плавящегося металла. В сто четырнадцатый узел седьмого окопа авангардной линии прилетел энергетический снаряд. Находящихся там юношей мгновенно расщепило. Бетонные стены слегка повредились, но благодаря особому полимерному составу, целостность конструкции нарушена не была. Взревела сирена.

Здесь, в центральной части западной границы, начиналось основное противостояние этой войны. К северу и югу от укрепрайона двадцатого меридиана континент встречался с морями, и хоть от края фортификационный линии до берега с каждой стороны оставалось еще по меньшей мере триста километров – войска Западной Коалиции пробиться на этих участках все же не могли. Там располагались несколько крупных военно-морских крепостей и могучий Имперский флот, его численности не хватало для наступления, однако с оборонительными задачами никто на планете не справлялся лучше. Несмотря на наличие у Западной Коалиции уникальной технологии энергетических щитов, даже она не могла защитить от обстрела корабельными пушками типа "Досвет". Если бы у Имперской армии было достаточно ресурсов для поставки аналогичного вооружения всем родам войск, то война давно была бы закончена. Но ресурсов достаточно не было.

Первый секретарь Александр Стан четко расставил приоритеты: жизнь гражданского населения не должна значительно ухудшиться. А это значит, что несмотря на тяжелейшую ситуацию на фронте, значительная доля бюджета по прежнему уходила на обеспечение комфортной жизни мирного населения. Многие солдаты негодовали по этому поводу, но большинство все же было благодарно, понимая, что пока они здесь из последних сил защищают страну, страна защищает их семью.

Это же и послужило причиной разработки маршалом Башировым плана о строительстве невиданной доселе оборонительной системы, как только он был назначен руководителем западного фронта, еще десять лет назад. Несмотря на свою кажущуюся простоту, укрепрайон двадцатого меридиана создан для единственной задачи – когда враг дойдет сюда, он навсегда увязнет в бесперспективных боях. Это не закончит войну, но сделает дальнейшее продвижение невозможным, что даст время стране, для действий. Впрочем для каких именно действий маршал не знал, но точно знал, что таковые готовятся.

Булат Баширов взял в руки старинную деревянную фоторамку, в ней, напечатанная, как в древности, на обычной бумаге была аккуратно вложена карточка с изображением девочки лет семи. Суровый пожилой мужчина смотрел на фотографию дочери и едва заметно шевелил большим пальцем, как бы поглаживая её. Это мягкое и нежное изображение смотрелось чужеродно на голографическом шестиметровом столе маршала, где, хаотично сменяя друг друга, отображались разные данные со всех участков фронта.

Баширов сидел молча. Короткие седые волосы, как всегда, были аккуратно уложены назад. Взгляд был тяжелым и мрачным. Длинный неровный шрам под левым глазом слегка пульсировал, так бывало, когда генерал о чем-то сильно переживал. Два человека в военной форме, сидящие напротив, заметили это, но не стали реагировать, чтобы не спровоцировать начальника на очередной порыв гнева.

В кабинете была напряженная атмосфера. Тихо жужжали газоразрядные лампы на бетонном сером потолке, освещая скудное убранство: стол, четыре стула и рабочий шкаф. Сквозь маленькое бронированное окно за спиной Баширова открывался вид на военный городок Добромыс, где и расположилась ставка командования. В помещении стоял запах сырого бетона и едва ощутимый аромат зернового кофе исходящий от уже давно остывшего напитка в нетронутой чашке на краю стола.

– Таким образом, действия противника соответствуют нашим ожиданиям. Несмотря на то, что сдержать наступление на указанных пунктах не вышло, их темп продвижения полностью коррелируется с утвержденной вами операцией "Пучина". К основным позициям укрепрайона они подойдут через четыре-пять дней, тогда мы и сможем приступить к выполнению. Все посты обеспечены необходимым снабжением, так что проблем возникнуть не должно. Всё, как вы и предсказывали, товарищ Баширов.