скачать книгу бесплатно
Кот удивленно моргнул и я предупредила:
– Только не говори, что леди говорит свое имя только будущему супругу!
– После свадьбы, – внес маленькую поправку кот. – И то в исключительных случаях.
– Каких же?
– Если супруг заинтересуется.
– То есть, если ему, например, не понравится, как леди попомылась, готовясь к встрече… – в шоке начала я.
Кот кивнул, а потом не выдержал и расхихикался, хватаясь за плоское пузико.
– Ой, не могу! Поверила!
– Действительно, смешно, – понаблюдав за его истерикой какое-то время, поддакнула я. – И как я вообще могла поверить в то, что ты читал эту энциклопедию?
Кот булькнул смешком и притих. Немного виновато взглянул на меня и хотел что-то сказать, но я уже вышла из комнаты.
– Эй! – послышалось вслед.
Я прошла в ванную.
– Эй, я правда читал! Я только про имя соврал! Ну… это я так просто, чтобы… Эй, ты слышишь?
Я закрыла дверь в ванную на хлипкий крючок, привела себя в порядок – насколько это было возможно без сменной одежды и банных принадлежностей, подхватила тот самый таз и вышла. По пути взяла вчерашнюю тряпочку, вернулась в комнату и приступила к уборке.
Паутина. Пыль. Грязь. Царапины, кусочки отваливающейся штукатурки. Мой первый сломанный ноготь. И упорное сопение у меня за спиной. И пробежка четырех лапок туда-сюда, туда-сюда.
А потом тяжкий вздох, стук пушистой лапки уже не по лбу, а моей ноге и такое, неуверенное и немного смущенное:
– Жень, не злись, а? А то у меня, не поверишь, аппетит даже пропал!
Действительно не поверила. Обернулась. И услышала, как у кого-то пушистого урчит в животе.
– Ну почти! – тут же нашелся он. – Это же тоже считается, если почти?
Я задумчиво рассматривала его, он рассматривал что угодно, кроме меня, а потом радостно приосанился, ткнул лапкой и подсказал:
– А там, под подоконником, еще паутина осталась! – и добавил, видя, что я бездействую: – Мно-о-го!
Я ополоснула тряпку и протянула ему. Кот брезгливо поморщился, оглянулся на кухню и с тоской взглянул на так не вовремя замеченную им паутину. Эх, молчал бы, пока точно не помирились, а теперь! Видно было, как он мечется, не в силах принять правильное решение.
– Сметана закончилась, – напомнила я. – Но после того, как завершим здесь, я приготовлю нам двоим не менее вкусный завтрак.
– Нам? – Кот ненадолго завис, сомневаясь, что у нас могут сходиться вкусы, но потом решил довериться и, фыркая и кривясь, но взял тряпку.
К слову, на задних лапках он стоял куда бодрее, чем я. Меня душили духота и жара, его температура не волновала, но явно подгонял голод. Примерно через час окошки и две стены были вымыты, но работы предстояло еще немало, так что я решила прерваться.
Оставив окна распахнутыми, – кот уверял, что днем это безопасно, я бросила уборку. Кот решил, что он тоже в деле и побежал на кухню следом за мной. Сидел на скрипучем стуле, и, не считая хвоста, хлестко бьющегося о ножки, терпеливо и молча ждал, чем же его будут баловать. Он так и сказал, мол, балуй меня, заслужил.
– Кто заслужил? – уточнила я, не оборачиваясь к нему.
– Как кто?! Я – говорю же!
– А кто ты?
Кот долго молчал, а потом стал бухтеть что-то, что разве это важно, он-то думал, что мне все равно, а тут…
– Вот я – Женя, – прервав его нытье, я обернулась и с удивлением отметила, что он не играл, а правда расстроен. – А тебя как зовут?
Кот моргнул.
Думал долго, тер лапкой лоб, то ли сомневаясь, признаваться или нет, то ли вспоминая, а потом…
– Ну… выродком иногда зовут, – произнес едва слышно. – Тварью иногда называют. Извергом еще, демонюкой, исчадием ада… Кем еще? Обормотом еще называли…
– И у кого только язык повернулся?
– У многих.
Так! Эта сказка мне все больше и больше не нравилась. Я не могла понять, как можно такого умного животного обзывать никчемным и обормотом. Вот как?!
Оставив в покое посуду, присела напротив кота. Хотелось обнять его, начать гладить, затискать, но я знала, что он очень гордый, а таких не стоит жалеть. Помочь можно, но ненавязчиво.
– А тебе самому как бы хотелось, чтобы тебя называли?
– Мне? – он перестал рассматривать стены и пол и удивленно взглянул на меня. – А что, можно выбрать?
– Конечно. Можно быть котом. Или котиком. Но мне почему-то кажется, что с именем тебе куда больше понравится.
Кот завис. Я вернулась к готовке, иногда слыша за спиной бормотание.
– Кот?.. Ко-о-тик? Я – коти-ик?.. – А спустя недолгое время тренировок, уже уверенное. – Я – кот! Эй! Эй, Женя, я определился, я – кот!
– Рада слышать, – я поставила на стол горку блинов и простоквашу. – А имя-то ты придумал?
– А это что, не подходит?! – расстроился он. – Я привык уже даже!
– Подходит. Только то, что ты – кот, это и так понятно. А дальше? – Так как животное смотрело все еще изумленно, я уточнила: – Ну, например… не знаю…
– Теремков?
На меня взглянули с такой надеждой, что отказывать было сложно, и тем не менее…
– Теремков – это фамилия. А тебе нужно имя.
– Срочно? – он с любопытством взглянул на простоквашу и горку блинов.
– Нет, можешь подумать. А когда выберешь – скажешь. Договорились?
– Ага!
Оголодавший кот был покладистым и почти терпеливым – дождался, когда я усядусь, а уже потом потянул к себе прозрачный кувшин с простоквашей. Качнул его, недовольно нахмурился и придрался:
– Что-то это блюдо пожиже вчерашнего.
– Можешь не есть.
– Если бы мог… – он тяжко вздохнул, покосившись на мою шею, еще раз взглянул на кувшин и решился.
В итоге кувшин опустел быстрее, чем я успела доесть первый блин. Ревниво глядя на то, как я тянусь за вторым, мне было брошено обвинение:
– Не наелся! У тебя еды больше!
Я молча подвинула к нему горку с блинами, которую кот долго рассматривал, а потом буркнул нечто вроде: «видел бы папа…». Оторвав кусочек блина, он закрыл глаза, брезгливо сморщился и сжал челюсти. Потерпел пару секунд. Сглотнул. И с удивлением взглянул на меня.
– Пересолено?
– Недосметанено.
Хорошо, что я привыкла к необоснованной критике, четко разделяя, что несет смысловую нагрузку, а что пустое – успела взять с тарелки еще один блин. У кота не только прорезался вкус, но и аппетит обострился, и жадность еще – деловито подвинув тарелку с блинами к себе, он опустошил ее за минуту. Только и слышно было, как трещит за ушами.
А вот когда трещать перестало, кот устало вздохнул и потребовал:
– Еще сделаешь.
– Посмотрю на твое поведение.
– Что? – напыжился он, а потом милостиво махнул лапкой. – А, все забываю, что ты не в курсе…
– Не в курсе чего?
– Ну хотя бы того, – фыркнул он, – что в Тихих Землях котов не бывает. Совсем. Никогда. Нет их здесь!
Глава № 8
Кот долго смотрел на меня выжидающе, хмыкая и потирая лапки. Не дождавшись продолжения истории, я встала, сунула ему в лапки чистую тряпочку и вышла из кухни, намереваясь продолжить уборку.
– Эй! – донеслось вслед недоуменное. – Эй… это… Женя! Ты что, не поверила?
– Почему же – поверила.
Достаточно было рассмотреть получше одного представителя, да увидеть с каким изумлением он впервые пробует сметану и простоквашу, чтобы понять, что кошачьей расе в этих краях несладко живется.
– Тогда почему ты не бьешься в ужасе и истерике? – послышалось удивление уже у меня за спиной. – Леди может себе позволить…
– Вот если бы у меня вдруг завелся десяток котов, я бы начала волноваться, а так… – Я обернулась к заинтригованному животному, сидящему в двух шагах от меня. – Да ты и сам не в депрессии, что на горизонте нет конкурентов.
– А я-то что? – буркнул недоуменно кот.
– Ну а я-то тем более. Хватит с меня тебя одного. Двух таких, как ты, боюсь, я уже прокормить не смогу.
Я вернулась к уборке. Сзади раздавалось какое-то шипение, несколько раз кот порывался что-то сказать, а потом сбегал на кухню, взял себе новую, чистую тряпочку и тоже принялся за уборку.
– Таких, как я – это да, – согласился он, протирая убогий плинтус и время от времени, думая, что я не вижу, косясь на меня. – Но ты не боись! Второго, как я, я бы в дом не пустил! Тут у самого голодовка – жрать почти нечего!
– Самих.
– Э… ну ладно, да, – принял поправку кот. – В общем, второго я не впущу! За это ты не боись! Я тебя в обиду другому не дам! Сам разве что… если оголодаю сильно… Жень, а Жень, с таким женихом мы с тобой скоро лапки протянем! Сметана уже закончилась, не забыла?
– И блины с простоквашей.
– Это исключительно потому, – пропыхтел возмущением серый комок, – что не осталось сметаны!
Все время, пока мы работали, кот бухтел. То то его возмущало, то то не нравилось. Конечно, не был он в восторге и от просьбы подержать с другой стороны покрывало, когда мы дошли до кровати.
– Для кого трусить собралась? Я здесь спать не планирую!
– А я буду.
– И кофту свою, небось, заберешь?
Я промолчала. Кот подумал, что угадал. Бросил тоскливый взгляд на чистый, но холодный и твердый подоконник, на котором намеревался спать вчера ночью и, видимо, на котором спал ранее, и, закрыв глаза, все же заставил себя прикоснуться к пыльному покрывалу.
Не скажу, что помощь от чихающего кота была огромной, но вдвоем все же легче, чем одному, тем более, что покрывало оказалось довольно тяжелым.
– На улицу иди, – заметив, что я замешкалась, кот одной лапкой прикрыл носик, а второй ткнул в закрытую дверь. – И поскорее! А то у меня, кажется, аллергия!
– Днем в Тихих Землях некого опасаться?
– Ну… – он потер лапкой носик. – Скажем так, там сейчас куда безопасней, чем здесь.
– Ты о пыли?
Кот хмыкнул и хитро прищурился.
– Я с тебя умиляюсь, – протянул он, деловито подошел к двери и распахнул ее, сам при этом оставаясь в невидимой зоне. – Иди. Зверей, что ночью бродили, нет уже. Да и не будет.
– Почему?
– Я тебе уже серьезно помог. К тому же, к тебе скоро гости придут, а я таких терпеть не могу. Так что схожу поохочусь. Давай, давай, иди уже!
Мохнатая лапка, прикоснувшаяся ко мне, оказалась на удивление сильной, и умело выставила меня за дверь. Пока я в растерянности осматривалась на крыльце, в доме хлопнула форточка, где-то треснула ветка – наверное, выпрыгнул кот, и стало тихо.
Так, ладно, что у нас здесь? Если бы знать, что скоро все это закончится, можно было пересидеть в доме. А так кот прав – надо осваиваться.
Крыльцо, понятно, было ничем не краше того, что имелось снаружи. Краска древняя, темно-коричневая, выгоревшая на солнце и желающая скорее опасть на землю, как уставшие листья. Скрипит вдобавок, а поручни для желающих получить больничный. Чуть сильнее надавишь и полетишь.
