Падая со дна

– Не люблю его!

– Знаю! Что ты из меня идиота делаешь?! В чём смысл дистанции, которую удерживаешь?! Я уже не уверен, что хочу тебя слушать! Мы оба понимаем, что в замкнутом пространстве двое людей противоположного пола…

– Неужели ты… Дим, тебе всё равно?

– Мне на тебя не всё равно! Не видно?! Как ещё сказать? Чем доказать?!

– Я о другом.– задрожала Саша, сердце которой вытанцовывало совсем не тот размеренный менуэт – Ты готов, вот так спать со мной, после… Ну…

Когда Артюжев, наконец, понял о чём она говорит, ему стало стыдно. Он и не подумал о том, что после всего произошедшего тогда, Саша может быть морально травмирована.

– Иди ко мне, малышка. Не думай об этом.– обнял её Дима, уложив на свою руку и пламя его бешеной страсти, словно сдуло ветром, оставив только горький дым жжёной полыни.

– Просто… Наверное… -пыталась она раскрыть свое видение ситуации, но слова находились с трудом – Ты же знаешь обо всём… И, должно быть, как-то брезгливо, после такого… После кого-то…

– Нет! И не ставь больше себя и брезгливо рядом. Я хочу тебя как безумный…

– Потому что я теперь та, кем можно беспорядочно пользоваться?

– Саш, вот почему ты так думаешь?

– Потому что ТЫ так думаешь!

– Нет. Не хочу пользоваться, хочу быть. Открыто! Понимаешь? Не со стороны смотреть на тебя, а в универ, на выпускной приехать за руку, чтобы там охренели все!

– Я не пойду на выпускной.

– Да и плевать вообще! – обхватил её крепче, неготовый отпустить и прижался губами к виску. Убитый собственной тупостью и счастливый оттого, что его ошибка сблизила их.

Она рядом. Больше не плачет. Пока достаточно.

*

Поцелуй.

Нет, с ней точно что-то не так. До Жени, ещё в школе она была влюблена и в десятом классе начинала встречаться с мальчиком из одиннадцатого.

Тогда строгий отец очень быстро отвадил жениха, а тот и не был особо упорным. Но дело даже не в этом.

Поцелуй – некое таинство, при котором сразу можно понять «твой» это человек или нет. Пять лет ждать поцелуев Серова и вмиг разочароваться той грубостью. Поддаться, позволить поцеловать себя Артюжеву и убедиться, что и его касания губ неприятны.

Не то… А может, просто тело отказывается принимать кого бы то ни было.

Дима хороший. Несмотря на нарциссизм и на отвратный запах навязчивого парфюма.

Не знает меры, не знает отказа. Хотя… Теперь знает! И то, что сейчас она согласна уснуть в его объятьях – вообще ничего не меняет.

Только, как новый знак свыше, звук бьющегося стекла заставил обоих вскочить…

Глава 10

В пол лицом, руки в браслетах – этим закончились пять дней настоящего сумасшествия.

– Дмитрий Викторович, Вы задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 126-й Уголовного кодекса… – заставлял подняться один из полицейских. Устроившие засаду накинулись как на террориста. Окружение, маски, автоматы, крики…

Нет, девочки покинули убежище не по своей воле. Когда он вернулся, все вещи были на местах… Алёнка ни за что не ушла бы без телефона, а Саша, помешанная на чистоте и порядке, точно не оставила бы грязной свою кружку с кофе.

Камера 3х4. Режущая по частям тишина и мысли, от которых было так громко, что черепная коробка была готова лопнуть.

События, действия, эмоции, мотивы, цели, средства… Всё смешивалось в неразборчивое месиво. И если бы он не знал, что уже два дня Рома лежит в травматологии, то первым делом подумал бы на него. Остаётся Симин-старший! Но зачем ему лезть под статью? Чтобы ублажить капризного сыночка?! Тогда была бы похищена только Саша.

Зверь в клетке. Ярость. Кулаки, сбитые в кровь о стены. Сколько времени прошло? Три? Четыре? Пять часов?

Ни допросов, ни отца, ни адвоката! Тупо закрыли… Но сейчас волновало не это, а ужас, стоя́щий в её глазах.

После того как ночью в окно их вре́менного дома прилетел камень, Саша стала буквально одержимой манией преследования и вздрагивала от каждого шороха. А в последние два дня, была сама не своя. Словно в девушку вселился другой человек и управлял ей. Иногда не управлял, и та уходила в раздумья, не реагировав на то, что происходит вокруг.

Так, сидя за столом, она настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как восьмая ложка добавленного ею в чай сахара вытесняла саму жидкость.

– Всё хорошо? – спросил Артюжев, пытаясь найти в миловидном лице ответ. Даже услышала тогда его Саша не с первой попытки!

Другая. Тёплая, открытая, задумчивая. То грустная, то счастливая, отрешённая… Тронутая рассудком! И в этом был виноват он. Во всём. Начиная с того отвратного спора, до вранья, в котором её пленил. Возможно, если бы не нагонял такой жути и рассказал о том, что уголовное дело закрыто, Серовы и другие близкие ей люди помогли бы справиться с трудностями.

– Долбаёб! С чего ты взял, что сможешь кому-то с чем-то помочь? С чего взял, что потянешь такую ответственность?! – уже сам сходил с ума Артюжев, обращаясь к своей гнилой натуре и измеряя шагами тесную камеру.

Страх. Ярочкиной точно нужна была помощь психиатра. Она страдала от кошмаров, записывала послания мёртвых в блокнот и всё думала, как расшифровать таинственные знаки. Куда и кто мог её увезти? Волга? Остров? Симин…

–Даже с этим чучелом поговорить сейчас не удастся! Потому что, сука, закрыт здесь! Откройте! Дайте позвонить! Мне нужен один звонок!

– Да не нужен уже. – отозвался старлей по ту сторону. Скрипучий поворот ключа, распахнутая металлическая дверь и сидящий на посту пригласил жестом на выход.

Ремень, документы, телефон, золотая цепочка. Забрав свои вещи, Артюжев не задал вопросов. Правоохранители тоже предпочитали молчать. В одном из этих мрачных коридоров его, как главную жизненную ошибку, уже ожидал отец.

***

Длинный чёрный шелковый халат, безупречный макияж… И очередная ваза, что летит на пол и разбивается вдребезги.

Родительский дом. Место, где часто кипят страсти.

Сидя на огромном кожаном диване, Дима наблюдал со стороны за той истерикой, в которую попала мать. Да, она не Саша. Она страдала по-особенному. Всегда очень затратно финансово.

– Ты хотел сына?! Я родила тебе сына! И что ты делаешь теперь?!– кричала Светлана Артюжева на мужа, расположившегося в кресле с невозмутимым выражением лица.

– Воспитываю! – спокойно ответил полковник.

– Когда надо было воспитывать, ты в каске с автоматом бегал! А теперь уже поздно! Ему 22 года! Какое воспитание?! Он мужчина взрослый!

– Вот как с мужчиной…

– Заткнись! Ты чуть не угробил нашего единственного ребёнка!

Да, сейчас эти вопли не имели ничего общего с тем, что Дмитрия в очередной раз упаковали в наручники. Только сегодня до Светланы дошла информация о том, что её мальчик опять участвовал в боях.

– Я? – сохранял спокойствие Виктор – Я ничего не делал, а вот сынуля твой…

– Мой?! А не твой ли? Твой грёбаный характер! Баран упрямый! И эта курва колхозная…

– Достаточно! – вскочил, рявкнув, отец и получил пощёчину, отчего стал только злее.

– Я подаю на развод! Ты урод! —местами переходила на визг мать -Ты даже своего ребёнка защитить не можешь!

– Ты минуту назад сказала, что он мужчина! А уже ребёнок! – возразил Виктор и старался чуть снизить динамику буйных эмоций, подводя к анализу воспроизводимой ей информации -Определись-ка, любимая!

– Если бы была любимой, ты бы хоть иногда делал так, как я тебя прошу!

– Мам, —обратился Дима, с желанием внести ясность – давайте не будем перебирать по десятому кругу то, что уже давно решено. Как только получу диплом, пойду в армию, как говорит отец, ну куда я без службы? Кто меня на работу возьмёт?

– Ещё один! За одного дурака уже 25 лет переживаю, второй туда же!

– Вот, переживаешь! А хочешь разводиться! – улыбнулся Виктор, смотря на любовь всей своей жизни, бросающей на пол очередное бьющееся изделие. – Я обещал тебе сына? Вот! Жив, здоров, ну пара новых шрамов, но у тебя в клинике, наверное, это поправят, да?

– А меня в это пидарское царство, пожалуйста, не надо! -возразил Дима -Пусть так будет, нормально зашили! Свет, правда, всё окей. Но мне нужна помощь. Девочек украли…

– Кому они нужны твои… – снова разоралась женщина, но нервы полковника все же сдали:

– Рот закрой! – рявкнул Виктор и при очередной пощёчине жены стойко терпел, хоть глаза и наливались кровью. – Мы ещё не закончили! Не лезь не в своё дело.

***

22:30. Слёт заинтересованных и глубоко неравнодушных. Даже Симин, которого отец для подстраховки уложил в больницу, прибыл на эту встречу.

Дежурившие в ночь подчинённые Серова разбежались по выездам. Он и сам должен был поехать, но когда наглый сыночек полковника назначил встречу, Евгений решил, что с очередной бытовой разборкой алкашей ребята справятся и без него.

Симин, Вика и Сеня несколько минут молча сидели за столом в его кабинете, когда влетел сам паникующий Дима.

– Пропали нахуй. Весь город перерыл! – плюхнулся он на стул напротив Серова.

– Так, уже две недели как вроде… – спокойно выводила хитрая лиса на откровенный разговор.

– Нет. Она была у меня! —ошпарил своим признанием Артюжев – В безопасном месте! А сегодня утром пропала. Пропали! Девочек похитили!

– Я правильно понимаю, что ты нам в уши ссал всё это время, а сам хихикал за спиной? – перефразировал Симин и если бы четыре дня назад его не подкараулил у подъезда неизвестный и не отпинал с особым старанием, то, возможно, он сейчас бы и рыпнулся выяснить отношения на более агрессивном языке.

– Не хихикал! – прищурился Дима и, поджимая губы от злости, швырнул свой мобильный на стол – Просто пытался защитить!

– Вот это новости! От кого? Ну от этих двух дебилов – понятно, – возмутилась Вика, бросив взгляд на закурившего прямо в кабинете брата, а затем и на Романа. – А от меня тоже надо было прятать?

– Ваше общение могло её раскрыть, я не мог сказать… Это было небезопасно.

– Между вами что-то было? – спросил покрасневший от злости Рома.

– Она погибнуть может, а тебя только это интересует? – взревел Артюжев, бросившись через стол и схватив Рому за лацкан тонкой куртки.– Две девочки, одни, хер знает где и у кого!

– Я поеду к ней домой! – поднялась Вика, удерживая прекрасную актёрскую игру, и накинула на плечи висевший на стуле тёплый кардиган – Посмотрю, может, сама от тебя, козла, сбежала…

–Я только что оттуда, Вик. Отец дал своего человека на несколько дней, тот согласился помочь. У него возможности, там… Разное техническое оснащение! Мы были у дома Саши, там её не было, пломба на месте. Ребята, я попросил об этой встрече, чтобы признать свои косяки! Мы должны действовать вместе. И вместе это не нанимать левую братву Симин, и не писать о любви слащавые записульки на имейл… Если мы все хотим… – Артюжев замолчал, но по трясущимся, разбитым рукам и так стало всё понятно.

Осознание ответственности за то, что было совершено. Страх за тех, кто был для него важен.

– Я никогда не прощу себе, если с девочками что-то случится. – подвёл итог признательных показаний Дима, пока Серова молча обошла длинный пустой стол и взяла пачку цветных стикеров, лежащих в органайзере для канцтоваров. Там же карандаши и ручки для каждого.

– Предлагаю восстановить картину. – стремилась к управлению командой Вика и в этом, напомнила Жене коллег следователей – Выкладывайте! Только на этот раз всё. Тогда, возможно, у нас будет шанс найти Ярочкину живой и невредимой. Один стикер – одна мысль. Поехали!

Два часа жарких споров, оценочных высказываний, мата, криков и периодических обвинений. Сеня сидел в стороне и, сославшись на то, что никаких секретов от своей девушки не имеет, молча наблюдал за этим сумбуром.

"Видели в посёлке Лесной, в супермаркете"

"Ссора с Лидией"

"Убийца мёртв, дело закрыто. Кто он?! " – стала перебирать в руках уже готовые стикеры Вика и остановилась на одном из записок Димы:

– Так, вот это ближе всего к началу: "Нашёл на заводе, дал денег сторожу." Артюжев, давай подробнее, – скомандовала девушка положив стикер в центр стола и собрала рукой волосы, которые мешали ей, падая на лицо.

– Алёнка скинула сообщение в мессенджер. Там её фотка, рядом листы железа. Я предположил…

Тут же Серов прервал движение его мысли. Опыт и внутреннее чутьё подталкивали к тому, что над этой чудо-компашкой юристов так и парит амбре лжи:

– Как она скинула, если обе были вне зоны доступа?

– Не знаю. – вполне искренне продолжил Дима – Сашка вытащила симки, но Лёлька же неугомонная, просто так сидеть скучно…

– Дима, а как у неё могла появиться возможность скинуть тебе…

– И почему тебе?! – перебил Серов сестру, снова наезжая на мажора.

– Мы общались с Алёнкой, переписывались. Мне жалко было ребёнка чисто по-человечески… С отцом несчастье, я здесь ещё с этим пальто…

– Такую хуйню несёшь! Какое пальто?– откинул голову назад Рома, чувствуя, как ломит затылок. – Если без симки отправила, значит, там был вайфай!

– Не знаю… -устало развалился Артюжев на стуле и потёр покрасневшие глаза – А может, раздал кто-то? Включил точку доступа. Мы пока жили вместе, часто так делали. Там был сторож, который забрал девчонок к себе в каморку, про интернет я и не думал…

– А какая разница с симкой или без, телефон по айпишке высвечивается… Её в выгрузках локаций нет! – сказал Серов и тут же посмотрел на сестру.

Попалась! Вика почувствовала это кожей, и неудобных вопросов сейчас должно было посыпаться очень много, но звонок на мобильный Димы отвлёк всех:

– Да, товарищ капитан, мы в 125 кабинете, ждём Вас! – воспроизвёл Артюжев через силу вежливо тому, кого ненавидел всеми фибрами души.

Менее чем через минуту, практически под фанфары, неестественно весело вошёл Надеждин. Наслаждение властью, система или полномочия делают людей такими? Этот мужчина раздражал до невозможности, но выбора у Димы не было. Сейчас личная неприязнь должна уйти на второй план. Главное – найти девочек. А этот человек воротит делами более глобальными, и в том, что Илья Иванович сможет помочь и распакует скрытую для них информацию по делу – никто не сомневался.

– Добрый вечер, коллега! – протянул Илья руку для приветствия Серову и тот поднялся, чтобы пожать – Вам, шлюхоспасы, тоже привет! О, и детсадовцы мои тут. А чего опять без памперса ночью ходим?

– Иваныч, а тебя сегодня психиатр так не принял? – спросила Вика на полном серьёзе. Да, эта смелость очень удивила присутствующих здесь мужчин, но открыто задать вопрос посмел только Артюжев:

– Вы знакомы?

– Знакомы. —улыбался Надеждин – Твой батя навязал мне практикантов, где третью потеряли, неучи?

Дима вспомнил, как попросил отца устроить Сеню и Анюту, старосту их группы, на преддипломную практику. Попасть в такое престижное подразделение и набраться опыта – было мечтой, но не для сына полковника. Его совсем это не интересовало, в отличие от одногруппников, грезивших о дальнейшем трудоустройстве туда, куда просто так не войти.

– Я думал, ты у нас в отделе на практике числишься? – анализировал поведение сестры Серов.

– А я её как-то с собой взял, ей там понравилось. – подал голос Арсений.

– Так твоя Конопушка ещё и нелегально тусует с нами?! – одарил Надеждин синим взглядом, в котором горело адское пламя. – Не знал! Вот её возьму, как диплом получит, а ты, Сенич, вали!

– Так точно! – свернул Сеня тему, понимая, что чем раньше они закончат, тем быстрее он окажется в уютной постели. Единственное, чего хотел – выспаться. Желательно в обнимку с той, что никак не хотела отступать.

– Вижу, вы здесь уже что-то набросали… – сел за стол Илья, насмешливо смотря на стикеры – Как успехи?

– Никак… – выплюнул Серов,– Изначально было четыре версии, все четыре мы отмели. Вот ждём, когда снизойдёт и до нас возможность узнать, кто убийца дяди и отца Алёнки. Что-то мне подсказывает, что Вы, товарищ капитан, в курсе.

– Я-то да.– разошёлся в злобном оскале Надеждин – Но вам же не дело интересно, а тёлка! Так?

Илья понимал, что провокациями зарабатывает себе новых врагов, но обожал игры с человеческой глупостью и буквально через минуту нанёс удар, обрушив мир трёх помешавшихся на исчезнувшей девушке мужчин:

– Короче, томить не буду. Пришла инфа из соседнего региона. В одной загоревшейся заброшке, нашли симпотную кудряшку. Девушка, 20—25 лет, со следами насильственной смерти. Пока заявлений о пропаже ТАКИХ там не поступало, документов при ней не было…

Ходившая по кабинету Вика медленно перевела взгляд на Сеню и тот, подскочив, только и успел удержать, падающую на пол.

– Кружится… -чуть прикрыла она глаза, смотря на сохранявшего спокойствие Арсения, пока дрожащие руки Артюжева наливали для неё воду в стакан.

Серов уступил своё удобное кресло, в которое заботливо усадили шокированную, а сам отошёл к окну.

– Ну, Конопушка, ты точно не едешь на опознание… Тебя ещё там откачивать… – тон голоса Надеждина ещё больше дестабилизировал. Острые ноты циничности так и били по больным головам, но ему совершенно точно было плевать.

– Я поеду. —на выдохе затараторил Дима— Мы жили вместе, даже если там… Я смогу! Форма ногтей, зубов…

Дима пытался держаться, но оставаться мужчиной сейчас было крайне сложно.

– Да не, – отмахнулся Илья скучающе, – там тело не обгорело. Сейчас, наверное, как раз вскрывают. До места ехать часа два-три.

Тут же Рома вышел из ступора и подключился к сети этой горькой реальности:

– Я тоже… Поеду с вами.

– С нами? Идите на хер! Я спать! Димас, лови контакт и адрес морга! Как приедешь, наберёшь этому гаврику, он запустит. И не смотрите на меня так! Я в шлюхоспасы не нанимался. Чем могу – помогу, но ночью… Не-не!

– Да. Понятно! -перебил Артюжев, ещё больше ненавидя Надеждина за эту черствость.

– Ты поедешь? – обратилась Вика к брату, а тот, в очередной раз закурил, глубоко затянувшись и выпустив дым из носа, словно дракон:

– Нет. Это не она.

– А если и она, товарищ опер, ЭТИ дурни Вам отзвонятся. – резюмировал Илья и покинул кабинет, попрощавшись молчаливым кивком только со своими детсадовцами.

Глава 11

Рассвет. Здание без окон. Почему? Чтобы тот, кто попал сюда, не имел возможности сбежать? Дима ходил вдоль пересчитывая кирпичи, из которых была сложена стена. Глупо? Бессмысленно? Да. Только сидеть на лавочке, уставившись в одну точку, как Рома, он не мог.

Задремав по дороге сюда, Артюжев не понял, как оказался у храма Пресвятой Богородицы.

Симин бросил машину у забора и прошёл внутрь, на территорию. Только дверь в сам храм была заперта.

Плакал. Стоял на коленях, перед иконой, висевшей над входом. Поднял глаза и молил. Не молился. Он и молитвы-то ни одной не знал, не умел правильно креститься, не был знаком со словом Божьим. Только мчась по незнакомой местности, не смог проехать мимо. Что-то внутри сжалось, скрутило и притащило сюда, заставив пасть на асфальт:

– Господи, пусть это будет не она. Пусть другая. Пусть будет где-то, с кем-то, живая… Не коснусь, не нарушу покой, отступлю, только пусть живая…

– Симин, у нас нет на это времени! – прохрипел голос друга позади.

– Я буду другим. Клянусь… – обернулся Рома, обращаясь уже не к иконе, а Дмитрию.

– Мы уже другие.

Ещё час в пути и они здесь, на месте, у морга. Тот, чей номер оставили для связи – недоступен. Заперто. От перевозбуждения тошнило и неконтролируемо тряслись руки.

Слишком радостно о своём счастье пели эти ранние пташки, которым сейчас хотелось свернуть шеи. Время тянется… А он всё ещё ходит, пока Симин сидит. Как вообще можно просто сидеть?!

– Может сгоняешь, кофе нам купишь? – словно выплюнул Дима и получил молчаливым взглядом – «Ты ебанулся? Какой кофе?!»

Яркое, тёплое солнце поднималось всё выше, за это Артюжев ненавидел и его.

Свет. Солнечный свет, как синоним Сашиной улыбки. Улыбки, которую, возможно, никто больше не увидит, потому что он присвоил её себе. Всплывающие воспоминания сводили с ума. Пока Ярочкина суетилась на кухне, Алёнка приставала в попытке хоть как-то себя развлечь:

– Создадим свою сказку? Придумаем? Давай, Дим! Мы с Сашей всегда так делаем по дороге, когда куда-то далеко идём. – пищала Алёнка, и это показалось ему забавным. Малышка обнимала подушку, сидя рядом на диване в гостиной, и былая грусть, от чреды запретов строгой старшей сестры, исчезла. – Жили-были…

– Нет, не так! —сразу перебил Дима – Когда-то, давным-давно, на дне самого прекрасного и тёплого моря, в своей раковине из голубого перламутра, жила маленькая жемчужинка. Она любила смотреть на солнце сквозь проплывающих мимо обитателей этого сказочного моря. Горячее, красивое, проникновенное солнышко манило её своей силой, но жемчужинка была слишком далеко от поверхности воды.

– Да, – подхватила Алёнка – и жемчужинке было очень одиноко. Она мечтала о том, что будет согревать её…

– Но дно было настолько глубоким, что ни одна сеть, ни один невод, ни один нырятель не мог достать до неё. Шли годы, и вот однажды, мир перевернулся!

– Покатился? Или Как? —широко распахнула глаза девочка.

– Земля же – это шарик? А мы сочиняем сказку, так?

– Так! И что дальше?

– Морское дно оказалось наверху, а жемчужинка свалилась!

– Больно?

– Нет, Алён, совсем нет.

– Она упала на мягкое облако?

– Она упала прямо в руки рыбаку, сидящему на этом облаке.

– Рыбаку?!

– Да. Он был ловцом жемчуга, много нырял и в своей жизни повидал многих жемчужин. Но такой – никогда.

– Чем она отличалась от других?

– Светом. Жемчужинка, мечтавшая о солнце, сама светилась и согревала всё вокруг.

– Наверное, она ещё была очень красива?

– Да! И красота эта была необыкновенной. Особенной.

– Волшебной?

– Волшебной, она исцеляла раны и превращала зло в добро.

– Папа говорил, что люди не меняются, если человек злой, то он злой.

– Но мы же в сказке? Там может быть так, как мы хотим!

– Что было дальше? Он спрятал жемчужинку от всех в свою шкатулку?

– Пойдём, Лёлик, нам спать пора.

– Саше понравится эта сказка. Расскажи ей, только обязательно расскажи!

– Расскажу как-нибудь.

– Когда её утащит то грубое и наглое солнце, будет поздно.

– Какая ты смышлёная, Лёль!

– А ты, Димка, трус!

– Я? Нет!

– Тогда расскажи.

– Расскажу, обещаю…

Тяжёлая металлическая дверь проскрипела, и из здания вышел крупный пожилой мужчина, одетый в обычную одежду – брюки и тёплую рубашку навыпуск.

– Вы?! Вы там были всё это время?! Мы стучали же! —раскричался Артюжев и Рома тоже не остался в стороне, подходя ближе.

– Голубчики, читать умеете? – поправил очки сотрудник— По будням, с 9 до 15:00.

– Нам нужен Эдуард Игнатович, —продолжил Дмитрий уже спокойнее – мы звонили…

– Пять утра. Здесь только я!

– Слушай, дед, —пытался перейти к главному Рома— к вам девочку вчера привезли. Покажи!

– Да без проблем. Давайте! – зазывно поработал рукой мужчина, и Симин потянулся в карман, чтобы достать деньги.

– Больной? Бумажку давай! – добродушно смеялся над ними толстяк.

– Какую бумажку? У нас нет. – вытаращил Дима красные, уставшие глаза – Мы от Надеждина…

– Да хоть от… – отмахнулся тот и закурил – Что же думаете, я вас наркош не вижу. Тут посмотреть, там потрогать… Тьфу! Некрофилы!

– Кто бля?! – вырвалось у Артюжева, и они с Ромой посмотрели друг на друга, желая понять: это то, что на самом деле с ними происходит или сон?

– Простите, как я могу к Вам обратиться? – собрался Рома, но чуть было не накинулся на деда, когда тот произнёс:

– Эдуард Игнатьевич.

– Вы же… – сжал кулаки Симин, руки которого неконтролируемо тряслись – Простите! Почему сразу не сказали, что это Вы!

– Так уж определитесь, молодёжь! Вам Эдуард Игнатович нужен или я! Игнатовича нет никакого! Если привезут, скажу. Пока нет…

– Какая разница?! – прорычал Рома и в мыслях уже разбил эти толстые линзы на очках мерзкого мужика.

– Игнат или Игнатий? Это вообще-то два разных имени! – продолжал свой стёб патологоанатом, только и Артюжеву, и Симину было совсем не до смеха.

– Вам звонили. Предупредили, что приедем! – старался не переходить на крик Артюжев, но удавалось с трудом. Достав мобильный из кармана джинс, он набрал Надеждина и тот, вполне бодрый, а, возможно, и ожидавший звонка ответил:

– Дмитрий, ну как Вы? Подобрали себе подходящую…

– Товарищ майор, нас не пускают! Сказали, что нужны документы!