Осколки Мира. Предвестники конца

Стали думать, как обезопасить наши прицепы от посягательств воров, мародёров или банальных хулиганов.

– Так как груз ценный, – сказал я, – надо запереть оба прицепа на замки вместо той проволоки, на которую крышка блокируется обычно.

– Предложение стоящее, – поддержал брат. – Но оно поможет уберечь наши вещи только от случайных воров. Если кто серьёзно вознамерится нас ограбить, пластик «улитки» и сталь замка не спасут.

– Верное замечание, братан. В таком случае предлагаю сегодня ночью организовать пост на пятом этаже. Будем дежурить в подъезде по очереди. А то кто-то из уезжающих в спешке может попытаться расхитить наш клондайк.

Возражений у ребят не было.

– Лёша, тогда ты идёшь в первую смену, Эдик – во вторую, ну а я, раз сам предложил, возьму на себя последнюю, самую муторную утреннюю. Согласны?

– Лады, – невесело пробормотал брат, и оба товарища угрюмо кивнули.

– Знаю, пацаны, – сказал я. – Я не дурак и прекрасно понимаю, что все мы устали. Но дело в первую очередь. У меня самого руки ноют, плечи и спину ломит так, что еле ноги переставляю. Но сегодня нужно потерпеть.

Поднявшись домой, я скинул с плеч броник и бросил его в коридоре, не в силах убрать в шкаф. Однако «Сайгу» сунул в ящик, правда, поленился даже отстегнуть магазин. После целого дня в бронежилете, когда я его наконец снял, почувствовал необычайную лёгкость во всём теле, даже боль в пояснице немного отпустила. Теперь оставалось только сходить в душ и помыться – плотная ткань и кевлар в сочетании с тёплой погодой придали моему телу незабываемый аромат. Лёшка и Эдик, благодаря тому что у первого была разгрузка, а у второго – лёгкий жилет, воняли явно поменьше.

Чтобы не устраивать войну за первоочередное пользование благами цивилизации, пока парни расшнуровывали сапоги, я наскоро скинул обувь (благо мои сапоги были на молнии, а не на шнуровке) и быстренько исчез в ванной. Помывшись в прохладной воде – в горячую лезть тело отказывалось, – я отправился на кухню в поисках ужина.

Женщины постарались: спагетти с тефтелями и белым соусом провалились в мой желудок, едва не задевая стенок пищевода. Этот эффект был вызван тем, что блюдо было очень нежным, а ещё и тем фактом, что мы с обеда ничего не ели – а сгрызенный в строительном «Сникерс», запитый бутылкой минералки, погоды не сделал.

После ужина я объявил домочадцам, что сегодня мы точно никуда не едем, так как не успели сделать всё необходимое. Решили отложить поездку на завтра, если, конечно, не будем выбиваться из графика и успеем доделать все дела до обеда. В таком случае после обеда двинем обязательно. Только с утра нам ещё предстояло прокатиться в охотничий магазин на разведку.

Когда все поужинали, Лёха глянул на часы и начал собираться, чтобы вовремя заступить на пост. Эдик, который заступал следующим, сразу вышел из кухни и направился в свою комнату, чтобы вздремнуть перед сменой хоть четыре часика.

Я тоже не стал ждать особого приглашения и пошёл в спальню. Любимая сидела на кровати и как раз укладывала малышку.

– Как ты? – спросила она, грустно заглянув в глаза.

– Да нормально, – ответил я. – Только задолбался сегодня.

Она улыбнулась:

– Ложись, тебе рано утром вставать.

Я завёл будильник на два часа ночи, чтобы брат не проспал и сменил Лёшку на посту. Только прилёг на подушку – и сразу провалился в сон. Но тот оказался на удивление недолгим. Над ухом нудно и заунывно зазвонил будильник. Отключив его, я прошёл на кухню, заварил крепкий кофе и разбудил брата.

Тот принял у меня из рук кружку с кофе и блюдечко с пирожками, потом взял свой дробовик и, нацепив его за ремень на плечо, вышел в подъезд.

Я не стал сразу ложиться, а дождался, пока Лёха спустится.

– Ну как? – спросил я.

– Всё в порядке, – ответил он.

Едва заперли входную дверь, мы оба, не сговариваясь, повалились спать. Спалось, кстати, хорошо, даже приятно. Чувствовалось, как бодрость разливалась по всему телу. Как будто я не спал, а просто плыл по небесам вместе с облаками.

Ну вот опять, этот проклятый будильник испортил мне всю идиллию единения с небесными дланями. Я чертыхнулся, сел и протёр глаза. Глянул на часы – время было около шести. Заварив себе кофе в термокружку, я отправился сменять брата.

Осторожно выскользнул из квартиры, придерживая дверь, чтобы она не хлопнула и никого не разбудила. На улице уже совсем рассвело, но в подъезде ещё стоял полумрак. На последнем этаже я увидел брата: он сидел на раскладном стульчике, покачиваясь и время от времени глядя в окно. Услышав мои шаги, он обернулся.

– Бдишь, партизан? – спросил я.

– Да не то слово, братан, только глаза уже совсем слипаются, – ответил Эдик.

Я отправил его спать – его смена уже закончилась. Дальше я услышал, как прошлёпали его шаги по ступеням, негромко хлопнула дверь, и в подъезде вновь воцарилась тишина.

Вот уже первые лучи солнца стали заглядывать в моё окно, оставляя оранжевые зайчики на белых стенах подъезда. «Наверное, в таких несостыковках и заключается странность жизни, – подумал я. – Как будто сбой в матрице. Мир людей умирает, пожирая сам себя, а бессмертному солнцу это и невдомёк. Оно радуется, играет солнечными зайчиками, бликами на крышах домов, отражаясь в зеркалах луж, дробясь и раздваиваясь. И даже мелкие пташки, будто не чуя конца света, несут в небеса свои мелодичные трели. Их щебетание гласит всему миру, что хоть они-то живы и счастливы».

За этими мыслями я и не заметил, как прошла почти вся моя смена. Часам к десяти за мной пришёл Лёшка.

– Пошли, там завтрак уже накрыт. Сейчас быстро позавтракаем и поедем, – добавил он.

14 мая, понедельник, 10:10

И правда, когда я зашёл домой, то сразу учуял запах свежесваренного кофе. На завтрак была каша, бутерброды с ветчиной, сыром и жареными яйцами, а также разные печенья из наших запасов.

Позавтракав и подготовившись к выходу, я решил переодеть ребят. Выдал каждому по комплекту однотипного камуфляжа, взятого вчера в магазине – пару сумок с которым я предусмотрительно заставил себя перетаскать в квартиру, несмотря на усталость; они так и стояли с вечера в прихожей. Помимо одежды, добавил весь остальной набор: сапоги, наколенники, налокотники, защитные очки и камуфляжные кепи. Также я присовокупил по комплекту лёгкого влагоотводящего белья, которое мы надели под камуфляж. В завершение выдал ребятам летние балаклавы того же серо-зелёного цвета и перчатки «Механикс».

Переодевшись, мы уже больше походили на отряд – пусть и не военных, но выглядели неплохо. К тому же унификация одежды и снаряжения помогает в бою легче ориентироваться. Лёшка завершил наш образ, выдав каждому широкие жёлтые повязки на резинках, которые нацепил всем на правое плечо.

Удостоверившись, что готовы, стали решать, на какой машине ехать. Выбор пал на мой «Патруль», так как его прицеп был не так сильно забит. Я оглядел себя в зеркале, затем посмотрел на ребят – остался доволен. Перед выходом раздал напарникам рации и проверил связь, а четвёртую радиостанцию оставил дома, настроив на нашу частоту.

– Будет выполнять роль стационарной, – пояснил я женщинам суть нововведения.

Также каждый взял с собой по топору – против мертвяков это самое тихое оружие, и нет нужды тратить ценные боеприпасы.

Попрощавшись со своими половинками, мы с братом спустились вниз. Лёха уже стоял у машины. Выглядел он внушительно: двухметровый, весь в камуфляже, с винтовкой за спиной и топором в руках – ну просто охотник на зомби из компьютерной игры.

Сели в машину в заранее оговорённом порядке: Эдик вперёд – ему с ружьём удобнее спереди, а Лёха со своей винтовкой устроился на заднем сиденье. Едва он занял место, я завёл двигатель и глянул на приборную панель. Стрелка индикатора топлива стояла почти на середине.

– На обратном пути на заправку заскочим, – сказал я вслух. – Пусть топливо всегда будет в достатке. Неизвестно, будут ли потом эти заправки вообще работать.

Выехав со двора, я повернул направо, через пятьсот метров свернул туда же. Теперь вплоть до места назначения путь был прямым. Пронёсся по пустой улице, и минут через десять уже подрулил к оружейному магазину.

Он представлял собой небольшое двухэтажное здание старой постройки с фасадом из светлого камня, явно недавно отреставрированное. На белой вывеске красовался зелёный щит с бардовыми буквами: «Shooter», а ниже – надпись: «Охотничий магазин». Стены первого этажа были заняты витринными стёклами от пола до потолка. Между двумя витринами располагалась небольшая входная дверь из светлого дерева.

Мы припарковались прямо напротив, вышли из машины с оружием в руках.

– Лёха, – позвал я друга, – видишь вон там, через дорогу, небольшой продуктовый магазинчик?

Он посмотрел в указанном направлении.

– Ага, – хохотнул он. – Вижу, я же не слепой.

– Бери свою винтовку, обойдёшь магазин сзади. Там во внутреннем дворе возле эстакады есть лестница на крышу. Поднимешься, пройдёшь по ней до конца и займёшь позицию на противоположном углу от лестницы, лицом к нам. Вся улица будет как на ладони. Держи на прицеле входную дверь. Если кого увидишь – дай знать по рации. По мертвякам не стреляй, не будем поднимать шум. Только предупреди – с ними мы сами разберёмся. Как понял?

– Нормально, – кивнул он. – Сделаем.

Лёха развернулся и побежал через дорогу. Я проследил за ним взглядом, пока он не скрылся за зданием.

– Пошли, – сказал я брату.

Мы перехватили топоры поудобнее и подошли к двери. Та выглядела нетронутой и прочной. Я потрогал ручку – естественно, заперта.

– Закрыто, – бросил я брату.

– А ты на что надеялся? – усмехнулся он.

– Я на позиции, – раздался в наушнике голос Лёхи.

– Принял, – кратко ответил я.

Кивнув Эдьке на дверь, я принялся рубить её топором. Брат присоединился, и минут через десять вокруг замка образовался неровный полуовал пустоты. Эдик со всей силы пнул дверь ногой, и та, отскочив, распахнулась наружу. Мы вошли в предбанник и наткнулись на внутреннюю дверь, крашеную белым, с застеклённым армированным стеклом окошком.

На эту дверь мы потратили в два раза больше времени. Обилие металлических вставок под деревянными планками не позволяло сразу прорубить полотно, пришлось вырубать замок по большому радиусу. Однако, повозившись, мы справились.

Перед тем как войти внутрь, мы оставили топоры снаружи.

– Постой, Эдик, – сказал я, отстёгивая «Сайгу» с ремня. – Оставь свой дробовик в машине и возьми мою «Сайгу». С ней в тесном пространстве действовать проще. Пока не нужна – можешь приклад сложить.

Эдик хмыкнул, закинул «Фабарм» в джип, взял «Сайгу» и открыл дверь.

Войдя в магазин, мы невольно залюбовались изобилием. Куда ни взгляни – везде поблёскивали матовым металлическим блеском стволы. Сверкал лак на ложах всевозможных расцветок. По всему залу были расставлены манекены в тактической униформе и экипировке, а двое – в лохматых камуфляжах «гилли». В углах стояли стойки с композитными луками и арбалетами, а в середине зала красовалось двухметровое чучело огромного медведя.

Я прошёл вперёд, планомерно осматривая полки, стеллажи и прилавки. Оружие в основном было от десяти известных мировых производителей. Зато выбор моделей порадовал – разные типы в большинстве возможных модификаций и калибров. Даже с пистолетами всё было в порядке – их имелся огромный выбор на любой вкус.

Из длинноствольного оружия присутствовали в основном гражданские или охотничьи модели. В начале стойки с нарезным – воздушки и мелкашки. Отдельно располагались охотничьи ружья: одноствольные, двустволки, вертикальные штуцеры. Дальше шли самозарядные и помповые ружья, а в самом конце целую секцию занимали нарезные винтовки – как болтовые, так и самозарядные с магазинным питанием.

Не успел я перейти к выбору приоритетных моделей, как услышал в наушнике голос Лёхи:

– Внимание! В вашу сторону направляется один мертвяк. Второй пока крутится примерно в километре отсюда.

– Принял, – ответил я. – Сколько до первого?

– Метров двести примерно…

– Нормально. Выходим.

Я кивнул Эдику в сторону двери. Когда мы вышли, то слева, невдалеке, увидели бредущего в нашем направлении зомби.

– Ну что? С почином. Сам завалишь или как? – спросил я, скрывая страх.

– Попробую, – коротко ответил Эдик и нервно сжал пальцами рукоять топора.

Я отошёл на два шага назад и правее, чтобы не перекрывать себе возможный сектор обстрела. Время тянулось медленно. Мертвяк в страшном молчании надвигался на нас. Когда он подошёл метра на два, Эдька поднял топор и ждал возможности ударить. Зомби жалобно застонал, громко клацнул зубами и бросился прямо на брата.

Тот не сплоховал: отклонился назад и со всей силы рубанул мертвяка по черепу, тут же отпрыгнув в сторону. Раздался хруст и скрежет – топор проломил череп. Зомби завалился вперёд и остался лежать в пыли мостовой, а топор брата конкретно застрял в его голове.

– Лёха, – запросил я в рацию. – Где сейчас второй?

– Я за ним слежу, – послышалось в наушнике. – Не беспокойтесь, он пока активности не проявляет.

Я подошёл к телу, распластанному на асфальте. Да, как я и думал – никакие это не психи. От него сильно несло трупным запахом, гнилым мясом и потрохами. Всё тело было покрыто сизой сморщенной кожей, проглядывавшей сквозь прорехи в одежде. Морда и одежда мертвеца были запачканы свернувшейся кровью. Я попытался выдернуть топор, но он не поддавался.

– Здорово ты его, – восхищённо похвалил я брата. – Только в следующий раз бей послабее. Если, конечно, не хочешь весь заляпаться его мозгами и остаться без оружия.

Эдька пожал плечами: – Ну, ничего так вышло. В следующий раз будешь сам рубить, раскомандовался тут, блин. – Последнюю фразу он произнёс уже с улыбкой, явно довольный проделанным.

– Давай, топор вытаскивай, шутник самоучка.

Эдик схватился за топорище и начал тянуть его из головы мертвеца, раскачивая со стороны в сторону. Голова трупа моталась, как картонная, и дело не шло. Тогда брат придавил голову сапогом и, расшатав, с силой выдернул оружие. Вытер лезвие об одежду убиенного, и мы вернулись обратно в магазин.

Я осмотрел помповики и решил остановиться на двенадцатом калибре – самом распространённом охотничьем, да и у меня «Сайга» под этот патрон. Сначала я снял со стеллажа десяток знаменитых помповиков «Бенелли» и ещё с дюжину самозарядных ружей «Беретта» под тот же патрон – легендарные и скорострельные, против зомби оптимальный выбор. Навалив дробовики себе на руки, как дрова, я передал их Эдику, который начал упаковывать ружья в найденные здесь же сумки. Ещё меня заинтересовали дробовики «Моссберг», но таких взял всего пару.

Хотел было пройти дальше, но чуть не задохнулся от радости, увидев на нижнем стеллаже знакомые по фильмам и играм силуэты винтовок. Сначала показалось, что это карабины М4, но, подойдя ближе, я заметил разницу.

– Эдька, глянь, что нашёл! – позвал я брата. – Смотри, как похожи на натовские карабины.

Брат подошёл, я передал ему один экземпляр. Он вертел его в руках, пытаясь понять, в чём фокус, и наконец произнёс:

– Не, эта штука больше на дробовик похожа. Магазины странные, толстенные, и ствол как у «Сайги». У карабинов должен быть потоньше.

– Точно, братишка, – согласился я. – Да и не верилось, что в охотничьем магазине продают американские автоматы. Это ведь не гражданское оружие, а сугубо военное.

Я бережно принял от брата этот образец, перевернул его и прочитал маркировку на ресивере: «Safir Arms T-14 Compact S». В памяти всплыли воспоминания: Турция переделала американские М16 в дробовики и выпускает их под названием «Сафир». К моему сожалению, в нишах стеллажа таких хранилось только два экземпляра. Если бы их было больше, взял бы все. Пусть и турецкие, но они будут не хуже нашей «Сайги». Я взял по одной в каждую руку и протянул брату – пусть упаковывает.

Оставив его копаться с сумками, я пошёл дальше вдоль стеллажа. Взгляд упал на классические чёрные винтовки финского производства, отличавшиеся невероятной точностью. Назывались они «Sako 85 Long Range», и что больше всего порадовало – калибром .338 Lapua. Я лично упаковал их в специальные оружейные чехлы, множество которых мы взяли в зале. Затем заметил странной формы модульные винтовки, больше всего напоминающие клон платформы AR-10. Но это были не они – на чёрном пластике ложа было название: «Tikka». Решил взять пару и таких – потом у Лёхи выспрошу про них поподробней.

Эдик тем временем упаковал всё отобранное мной и уже дёргал ручку двери в противоположной стороне от входа.

– Лёха, – запросил я, – как обстановка?

– Всё тихо.

– Тогда снимайся и дуй к нам. Помощь твоя нужна – я в оружии и боеприпасах не слишком силён. Пока отобрали, что приглянулось, остальное сам смотри.

– Принял. Сейчас буду.

Не прошло и двух минут, как Лёха ввалился в магазин.

– Начинай набирать боеприпасы, ты в них лучше разбираешься, – сказал я. – А мы пока с братом вот эту дверь взломаем, глянем, что за ней.

С этими словами я начал рубить полотно двери.

– Эдя, – позвал я, – встань пока лучше справа от входной двери, держи на прицеле улицу. Мало ли кто появится.

Он направился к входу, а я с нескольких ударов разнёс преграду в щепки. За дверью оказалась оружейная ремонтная мастерская. Обстановка была небогатая: пара верстаков, два шкафа во весь рост у стен, несколько стендов с обвесами и пяток металлических этажерок с выдвижными ящиками, запертыми на навесные замки. Над верстаками были вешалки с гнёздами для размещения винтовок. Гнёзда не пустовали.

То, что я увидел на верстаках, просто не укладывалось в голове. Две отличных, недавно разработанных снайперских винтовки «Sako TRG M10» под патрон .308 Winchester с оптическими прицелами «Kahles 624i». Они стояли уже с навешанными, видимо под заказ, глушителями. «Вот тут повезло так повезло, – подумал я. – У нас в отряде появилось первое бесшумное оружие, и очень даже неплохое».

Также в гнёздах над верстаком один над другим находились два стареньких, потёртых карабина Симонова в дереве. Наверняка эти СКС здесь значатся в графе «использованное оружие». Но я прихватил и их – штука надёжная, да и патрон к ней довольно ходовой.

Тут в мастерскую заглянул Лёха.

– Нифига себе, – свистнул он, глядя на всё это богатство.

Он подошёл ко мне и открыл один из оружейных шкафов. Из него он прихватил себе ещё один «Remington 700» с прицелом, с обозначением «LTR Police». Затем вскрыл второй шкаф и, оглядев содержимое, расплылся в улыбке, потирая руки.

– Чего нашёл? – спросил я с интересом, заглядывая в приоткрытую дверцу.

– Эмки! – с возбуждением выдохнул он и уставился на меня глазами человека, выигравшего в лотерею.

– Да ладно? – не поверил я.

Чтобы убедиться, подошёл поближе – и правда: в шкафу, в пирамиде, стоял пяток карабинов М4.

Пока я таращился, Лёха начал вытаскивать карабины и складывать их в огромную чёрную сумку, стоящую у его ног.

– Дай-ка мне одну, – попросил я друга.

Он взял винтовку за ствол и протянул мне. Приняв оружие, я начал вертеть его в руках и читать маркировки. Классической формы цевьё, квадрейл с четырьмя планками Пикатинни, складной трубчатый приклад, как у М4А2, но на ресивере увидел нестандартные надписи: не «Colt Firearm Division», а «HAENEL CR223 16,5».

– Лёха, что это за «Хаэнель»? – обратился я недоумённо к другу.

– Да это немецкие гражданские клоны М4. Сам знаешь, их сейчас все кому не лень штампуют, как наши «калаши». Правда, эти полуавтоматические – на гражданский рынок у нас другие не поставляют, к сожалению. Такие клоны во многих странах выпускают, от китайцев до финнов. Но вот эти – полноценные, не из говна и палок. У них только автоматического огня нет, специально, чтобы на гражданском рынке продавать можно было, – закончил просвещать меня Лёха.

Пока я изучал изделие немецких оружейников, Лёшка набил три огромных армейских сумки всевозможными пластиковыми и металлическими обвесами для модернизации любого оружия. Не забыл он присовокупить к ним весь необходимый для тюнинга инструмент. После занялся отбором переходников, колец для оптики и дополнительных креплений.

Когда мы с Лёхой разложили все карабины и остальное имущество по сумкам, решили сразу оттащить их к двери магазина. Перед выходом я спросил у него:

– Ну как там с патронами?

– С патронами всё оказалось просто замечательно, – ответил друг. – Огромный запас по всем калибрам. Хоть жопой ешь. Если серьёзно, то всё основное я уже упаковал – и на гладкоствол, и на нарезное. Дополнительно потом отберём соответственно выбранным стволам.

– Отлично, – сказал я.

Мы вышли из мастерской, волоча за собой добычу.

– Эдька, – позвал я брата, – можешь пока аккуратно пистолеты посмотреть. А мы с Лёшкой ещё поглядим, чего можно взять.

Мы пошли назад вглубь зала, но тут я остановился в начале ряда с нарезным оружием, залез на стеллаж и взял оттуда три мелкашки.

Лёха с удивлением воззрился на меня:

– А это тебе зачем?

– Да ты, видимо, забыл, что с нами будут женщины и дети, – ответил я. – Их тоже нужно обучать стрельбе, а тратить на это ценные боеприпасы я не дам. Да и не осилят они, боюсь, отдачи твоего .308-го. Так что пусть тренируются на кошках, – вспомнил я фразу из известного фильма.

Лёха шутку оценил – и идею тоже.

Эдик в это время вскрыл прилавок с разложенными за стеклом пистолетами.

– Бери все ПМ, «Глоки», дополнительные магазины к ним и патроны, – крикнул я ему. – А что посерьёзней – я уже сам выберу. Надо задумываться об унификации вооружения, так что брать пистолеты будем только под распространённые калибры. Экзотику, конечно, тоже можно – в хозяйстве и они пригодятся, но когда дойдёт до плотного боя, каждый сам будет себя боеприпасами снабжать. Вот тут его любовь к красоте и выйдет боком.

Я огляделся и заметил, что кроме оружия этот магазинчик также торговал неплохой оптикой – слева вдоль стены выстроились невысокие застеклённые витрины с ней. Вскрыв одну, я взял десяток коробок с микроколлиматорами цейсовского производства, штук восемь больших цейсовских снайперских прицелов кратностью от 4.8 до 35x и десяток четырёхкратников типа ACOG от того же производителя. Лёшка тем временем присматривался к тактическому снаряжению.

Среди прицелов я не пропустил десяток стандартных коллиматоров «EOTech». Несколько коробок с прицелами «Bushnell» тоже заняли своё место в сумках. Ещё одна находка меня откровенно порадовала: несколько ночных цифровых прицелов «Pulsar» – довольно дорогая игрушка, водонепроницаемый корпус, расширенные опции со встроенным рекордером для записи видео и ИК-подсветкой. Покопавшись в этом стеллаже, я нашёл ещё пятёрку прицелов с надписью «N970», кстати, тоже с кратностью от 3.5 до 14x. Следом откопал несколько охотничьих тепловизионных прицелов, тоже марки «Pulsar». Ещё забрал полдюжины небольших цифровых биноклей со стабилизацией изображения и десяток лазерных дальномеров в чёрном обрезиненном корпусе.

Далее я нагрёб целый мешок всяких запчастей: колец для крепления прицелов, ремкомплектов и дополнительных планок Пикатинни. Множество переходников и кронштейнов типа «ласточкин хвост». Ещё взял охапку запаянных упаковок с частотными рациями – в каждом комплекте были две рации, зарядник и гарнитура. Перейдя к другому стенду, я набрал множество полезных обвесов и внешнего тюнинга для оружия.

Эдик, немного покапавшись за прилавком, снова ушёл к двери – сторожить вход. Когда с витринами и стендами было покончено, я подошёл к опустошённому братом столу с пистолетами. Там их оставалось ещё штук двадцать пять. Осмотрев оставшиеся модели, я понял, что всё хорошее мы уже забрали. Из нужного я взял пару «Кольтов 1911» и две «Беретты 92». Теперь тут остались только малоизвестные мне модели: штук шесть револьверов .22 калибра (совсем бесполезные), пара «Чейзетов» незнакомой конструкции, остальные я видел вообще впервые. В следующем отделе лежала пневматика и газовые, на которые даже Эдька не позарился.

– С пистолетами вроде бы всё, – сказал я Лёхе, когда тот подошёл ко мне. – Посмотри сам, я не очень-то в них разбираюсь.

Он подошёл к прилавку, оглядел содержимое и предложил:

– Давай прихватим парочку револьверов под .22 калибр. Конечно, лучше брать те, что идут под .22 Long Rifle – у них унифицированный патрон с теми же мелкашками, которые мы упаковали раньше.

– А зачем? – не понял я. – Тут ведь и нормальных стволов пока достаточно.

– Так сам же мне про женщин и детей говорил, – напомнил Лёха.

– А я и не подумал, – заулыбался я. – Молодец, соображаешь. Бери тогда четыре.

Лёха сгрёб револьверы в охапку и кинул в сумку.

– Боеприпасы для них взять не забудь, – напомнил я ему.

– Да я уже, – показал он на раскрытую сумку, из которой выглядывали коробки с патронами.