Осколки Мира. Предвестники конца

– Тогда выщелкни из пары рожков картечь и заряди туда пулевые, – продолжил я наставлять брата. – Понимаешь, против мертвяков картечь идёт хорошо. А вот против людей лучше пули. Мёртвым плевать, что по них стреляют, а люди привыкли прятаться под огнём.

Эдик отметил, что предложение дельное.

– Только после того, как поменяешь тип боеприпасов в магазинах, вот тебе синяя изолента – обмотай их в несколько витков. Так не запутаешься, где какие патроны.

Также я подобрал брату сапоги для треккинга – на размер великоваты, но без нормальной обуви бойцу никак не обойтись.

– Вот держи ещё перчатки с защитными вставками, камуфляжную балаклаву и наколенники.

Потом я помог подогнать всё снаряжение под размер и фигуру Эдика. Сапоги сели нормально. Пусть это не «Лова» с настоящей мембраной, как у меня, но явно лучше тех кроссовок, в которых он сюда приехал.

За этими хлопотами я даже не заметил, как прошёл уже почти час. Временами к нам в комнату вбегали девочки, гоняясь друг за другом, удивлялись странному виду их папаш и с визгом убегали обратно.

Глава 4: Союзники и припасы

Тут из специального кармашка на боку раздался звонок мобильника. Это был Лёшка. Он позвонил, чтобы сообщить, что уже ждёт нас внизу.

– Погнали, – кивнул я брату в сторону выхода. – Пошли Лёху встретим.

Мы спустились вниз, грохоча сапогами о гулкие бетонные пролёты лестницы, и наконец вышли из подъезда навстречу другу.

Лёшкин внедорожник был припаркован как раз возле моего. Сам он стоял возле машины, одетый в камуфлированную горку, в крепких военных сапогах с высоким берцем и в панаме. Ростом он был под два метра, косая сажень в плечах – немудрено, ведь мужик уже больше восьми лет занимается кудо. Чёрные, немного вьющиеся волосы были отпущены до середины лба, скуластое лицо – загорелое и крепкое. В руках он лелеял легендарную винтовку «Ремингтон-700» калибра .308 Winchester. Правда, совсем необычную – видимо, недавняя оружейная новинка: вместо стандартного круглого ствола был установлен массивный трёхгранный, с маркировкой «VTR» латиницей. Полимерная ложа, выполненная в зелёной гамме, имела прорезиненные накладки. Сверху на карабине был установлен прицел «Nightforce F1» с переменной кратностью.

– Здорово, бойцы невидимого фронта! – скалясь, крикнул нам Лёха стягивая с головы панаму, имея в виду наш военный вид, и помахал рукой.

Мы подошли поближе. Я протянул ему руку для рукопожатия, поздоровался и представил брата.

– А ничего, вы так прибарахлились! – сказал он. – А то ты мне по телефону про свою серость и нищету байки рассказывал, а тут смотри какие орлы! – начал ёрничать он, когда мы шли обратно к подъезду.

– Да ты тоже, вижу, не за грибами поехал, – сказал я, ткнув пальцем в ложе винтовки.

– Что есть, то есть, – не стал он спорить.

Когда поднимались наверх, я также заметил у него на боку кобуру. Из неё выглядывал красивый хромированный пистолет – «Беретта-92», насколько я мог судить.

Дома нас уже ждали с нетерпением. Женщины поставили чай, нарезали бутербродов на всех, а дети всё это время играли в детской. Лёха зашёл – огромный и неповоротливый, как пещерный медведь в моей маленькой прихожей. Я представил его домочадцам как человека надёжного, и это описание, вроде бы, всех удовлетворило. Когда народ подкрепился, зашёл разговор о командовании нашим уже довольно большим отрядом.

Друзья, – взял я первое слово, – как вы знаете, я привык высказывать своё мнение, и со мной бывает сложно поспорить. Часто я делился своим взглядом на разные вопросы, и сейчас вы можете либо согласиться со мной, либо оспорить мои доводы. Я всегда открыт к дискуссии.

Так вот, я считаю, что в военное время у любого сплочённого коллектива должен быть лидер. Без субординации ни одна группа не сможет преодолеть внутренние противоречия и в итоге развалится. Поэтому предлагаю до начала активных действий выбрать командира нашего отряда.

Вопрос назначения командира считаю ключевым. Я прекрасно осознаю, что не все поддержат такую форму управления. Да, мы друзья и родственники, и в обывательском сознании все в такой компании должны быть равны. Однако кто-то, как вы знаете, всегда «ровнее» – в хорошем смысле этого слова.

В любом достаточно многочисленном коллективе должна присутствовать жёсткая дисциплина. К сожалению, я не раз видел, как сплочённые и мотивированные команды разваливались без единого руководства. Все люди разные: у каждого свои интересы и степень вовлечённости. Толковый руководитель умеет учитывать достоинства и недостатки каждого, а главное – правильно их использовать. Ведь наши недостатки – прямое продолжение наших достоинств.

Без чёткого руководства каждый мнит себя уникальной снежинкой и претендует на особое отношение. А с таким «сугробом» продуктивная работа быстро заканчивается.

Спасибо за внимание. На этом у меня всё. – Закончив, я вернулся за стол.

– Ромка всё правильно говорит, – не поднимаясь, заговорил Лёшка. – Сейчас время непростое, и во время катаклизмов стоит обстоятельнее подходить к вопросам управления. Добавлю: в наших руках оружие. В любом вооружённом подразделении, даже гражданском, как наше, должна быть субординация и чёткость действий. Иначе очень быстро скатимся в анархию.

К сожалению, либерализм и демократия здесь неприменимы. Однако не советую скатываться и в диктатуру. Повседневные бытовые вопросы предлагаю решать коллегиально, большинством голосов. Что касается управления в боевой обстановке – тут возражений быть не может. Приказ должен исполняться незамедлительно и чётко. Это нужно, в первую очередь, чтобы сохранить наши жизни.

Лёшка замолчал, давая возможность другим высказаться, но все молчали.

– Если не возражаешь, Лёха, я продолжу твою мысль, – сказал я. Он хмыкнул и махнул рукой: мол, дело твоё.

– Мне идея друга нравится. В бытовой части – обустройстве быта, планировании работ, учёте ресурсов – должен быть задействован каждый. Это повысит отдачу от всех, и каждый будет чувствовать свою причастность. Но в боевой обстановке или когда нужны быстрые решения, связанные с выживанием, дипломатия неуместна.

Поэтому предлагаю сразу выбрать лидера, чтобы все привыкли к новому порядку до того, как возникнут опасные ситуации, когда менять структуру будет поздно.

Резюмируя, выдвигаю кандидатуру Лёшки. Других вариантов пока не вижу. Он единственный среди нас имеет военно-учётную специальность, опыт службы в элитном разведбате и реальный боевой опыт. Его специальность – снайпер, а значит, он умеет видеть картину боя целиком. Наверняка сможет обучить и нас, штатских, основам военного дела. Предлагаю проголосовать.

В этот момент я заметил, как Лёша пытается жестами дать понять, что не горит желанием брать на себя командование нашей разношёрстной компанией. Это понятно: мы не спаянное дисциплиной подразделение, и ему придётся немало потрудиться, чтобы завоевать авторитет. А мой друг всегда предпочитал прямоту дипломатии.

– Подождите, друзья, – пробурчал Лёша и поднялся. – Мне, конечно, лестно, но я не готов нести ответственность за стольких людей. Я новичок в вашей компании, к тому же специалист в узких тактических вопросах и не гожусь на роль командира. Здесь нужно думать стратегически и организационно. Профессия снайпера не терпит суеты, предполагает работу в одиночку или в паре. Если я погружусь в организацию, то не смогу полностью реализовать свой потенциал.

Поэтому предлагаю выбрать командиром Романа. Обращение с оружием у него поставлено отлично. Он умеет планировать и выстраивать чёткий путь к цели. Он умный, к тому же старший среди нас. Именно он нас всех собрал, подготовил план действий и тем самым показал лидерские качества. Так что пусть он и будет командиром. – С этими словами Лёша сел на место.

Лёша прав, я тоже за Романа. – Голос Натальи дрогнул. – Он может не знать всех военных хитростей, но это он не растерялся, когда всё началось. Это он придумал план, это он всех вывез из города рискуя жизнью и этим показал, что способен позаботиться не только о себе, но и о каждом из нас, будь то родственник или друг.Я доверяю ему свою жизнь и жизни наших детей. И я знаю, что он будет принимать решения, думая о нас, а не о своём эго». Лично я других кандидатур пока не вижу.

Поэтому предлагаю просто проголосовать. Кто за?

После этих слов началось голосование. Моя жена первой подняла руку. Лёша тут же присоединился к ней. Настя, всё ещё бледная, но собранная, коротко кивнула в знак согласия.

Полина и сидящие за столом младшие девочки, тоже серьёзно (по-детски) кивали, потому что Рома для них главный взрослый, который всех защищает. Даже Алёна, переглянувшись с мужем, скромно подняла руку. К моему удивлению, возражений не последовало.

Лишь Эдик, стоявший у двери, скептически поглядывал на нас с кривой улыбкой. Я его понимал: эго не позволяло ему иметь над собой начальника, тем более друга или родственника. Он, видимо, сам метил на эту должность или надеялся на равноправие. Видимо, мне придётся долго доказывать ему свою компетентность.

– Ну что, – захохотал Лёха, – выходит, единогласно. – Он улучил момент и пристально посмотрел брату в глаза. – Рома, давай тебе слово, раз уж ты теперь наш воинский начальник.

– Хорошо, камрады. Благодарю за доверие и постараюсь его оправдать, – начал я. – Думаю, вы знаете, как строится дисциплина в армии. У нас нормы будут мягче, ведь мы просто вооружённый отряд. Решения по инфраструктуре, продовольствию, отоплению и другим бытовым вопросам будем принимать коллегиально. Окончательное решение в случае тупика оставляю за собой, но буду советоваться с теми, кто разбирается в вопросе. Оговорюсь: я не собираюсь злоупотреблять этим правилом.

Теперь ещё одна крамольная мысль: у нас больше нет разделения на мужской, женский и детский состав. Все учатся, все работают – естественно, в разных сферах – и все несут караульную службу по очереди или по жребию. Решим позже. Думаю, объяснять не надо, что трёх мужиков на все задачи явно маловато.

Однако сразу оговорюсь: хоть я и знаю, с какой стороны ствола вылетает пуля, и разбираюсь, куда не стоит совать пальцы, я не царь и не бог.

За столом послышались сдержанные смешки и могучий хохот Лёшки.

Выждав паузу, я продолжил:

– Так вышло, что я не учился на военной кафедре, и даже не служил в армии. Все мои тактические навыки – из практической стрельбы. Поэтому в стратегических вопросах я не силён, и мне нужна будет помощь. В вопросах военной подготовки и стратегии предлагаю разделить обязанности – по крайней мере, пока я не освоюсь. Лёша, у тебя больше всего опыта в этом. Будешь заниматься стратегической частью, а я возьму на себя тактику и прямое управление бойцами на вылазках. Согласен?

– Не против по совместительству, —флегматично протянул Лёха, почесав щетину. – Только стратегию я обычно через прицел разрабатываю. Попробуем». – Он был явно горд, но в его глазах читалась лёгкая озабоченность новыми обязанностями.

– Спасибо. Теперь на правах командира отмечу ещё одно: прошу каждого исполнять приказы чётко и без возражений, особенно в условиях, близких к боевым. Все вопросы и споры – оставляем до того момента, когда окажемся в безопасности.

Когда все организационные вопросы были решены, я посмотрел на собравшихся. – На сегодня всё. Через час выезжаем, мужикам советую подготовиться, построение в коридоре перед отъездом. Лёха, составь, пожалуйста, список наличного снаряжения и оружия, продумай раздачу и согласуй со мной. На этом свободны».

Повисла краткая, натянутая пауза. Слово «свободны», прозвучавшее непривычно жёстко и по-уставному, повисло в воздухе, отмечая официальный переход к новому порядку. Уголок губ Лёхи дёрнулся в едва заметной улыбке – он оценил стиль. Кто-то из женщин облегчённо вздохнул, будто с них сняли невидимую тяжесть ожидания. Лишь Эдик, стоявший у косяка, едва слышно фыркнул и отвёл взгляд, демонстративно изучая затвор своего дробовика. Но даже его поза говорила о том, что команда принята к сведению.

Я видел это и понимал – точка невозврата пройдена. Отныне мои слова будут законом. И от того, каким будет этот закон, зависит, выживем мы или нет.

– Ладно, – первой нарушила молчание моя супруга, оторвавшись от своего стула. – Раз свободны, пойду на балкон, покурю на свежем воздухе. А то тут у вас демократию всю выкурили.

Её шутка разрядила обстановку. Кухня ожила, зазвучали голоса, заскрипели стулья.

Перед отправлением собрались опять на кухне и мужики пили чай, заедая его бутербродами с сыром и колбасой. Лёшка, выполнив моё первое распоряжение, последние двадцать минут сидел с нами за столом, шутил, травил байки про охоту и свои приключения, легко став душой нашей компании. Мы смеялись, пытаясь вставить в его истории свои пять копеек. Когда час оставленный на обед и подготовку истёк, Лёха наконец, отсмеявшись, глянул на часы и прогудел:

– Давайте, хлопцы, собирайтесь, поедем по магазинам.

Я ответил, что первым делом надо разжиться продуктами, пока магазины открыты. Завтра уже могут начаться очереди, и загрузить багажники доверху станет сложнее. Кстати, я даже знаю один подходящий магазин, где будет проще всего купить всё необходимое без очередей и лишних вопросов. Правда, заведение то не простое.

«И что за магазин такой?» – живо заинтересовались все присутствующие.

– Есть один оптовый, только там без клиентской карточки нам ничего не продадут. К счастью, у меня такая есть. Я узнал про эту точку, когда мне самому пришлось там поработать. Цены немного ниже, чем в сетевых супермаркетах, а товар можно покупать хоть поддонами – он двойного назначения, и оптом, и в розницу.

Лёха одобрительно на меня посмотрел. Я тоже встретил его взгляд, словно говоря: «А ты как думал? У нас всё схвачено».

Затем мы вышли из уютной кухни в коридор, оделись, натянули головные уборы. Эдик недовольно дёргал балаклаву, пытаясь попасть в прорези для глаз, носа и рта. Лёша просто накинул свою пятнистую панаму, а я стянул с верхней полки в прихожей камуфляжную кепку. Не спеша, стоя на одном колене, обулись и зашнуровали ботинки. И только после всех этих манипуляций подхватили оружие с импровизированной пирамиды – старой полки с дверцами, вмонтированной почти под потолком. Стволы мы закинули туда для безопасности, чтобы дети точно не смогли до них дотянуться.

«Теперь только вперёд», – сказал я друзьям, и мы один за другим вышли в гулкую тишину подъезда. Женщины проводили нас, и едва мы вышли, заперли за нами дверь на оба замка. Мы втроём спустились вниз и вышли на улицу.

Чтобы увеличить количество привезённых продуктов, сегодня решили ехать на двух машинах. Брат снова восседал рядом со мной, открыл окно и подставил веснушчатую физиономию тёплым лучам солнца и порывам ветра, с шелестом врывавшимся в салон джипа. Балаклаву он всё-таки снял – чтобы не выглядеть ещё глупее в этом камуфляже на жаре.

Через пятнадцать минут после отъезда я притормозил у ближайшего банкомата и снял со всех кредиток наличные. Лёшка повторил то же самое. Эдик кредиток не имел, поэтому просто прикрывал нас, сидя в машине с «Сайгой». В некотором отдалении от центра города мы уже не раз видели мертвяков. Те спокойно бродили мимо, не обращая на нас внимания и, слава богу, не бросаясь под колёса.

Подъехав к нужному магазину, мы заметили возле него непривычную суматоху. На стоянке у входа стояли неподходящие для этого места внедорожники и грузовики, возле которых толпились люди в разномастной одежде. Одни что-то грузили и упаковывали в полиэтилен, другие парами дежурили неподалёку, видимо прикрывая погрузку. У некоторых в руках были помповые дробовики и даже пара болтовых винтовок, но у большинства – лишь пожарные топоры. На первый взгляд, мужики напоминали дальнобойщиков, хотя точно идентифицировать их я не брался.

«Смотри, Лёха, – сказал я, – надо бы и нам топорами разжиться. Огнестрела пока на всех не хватает».

Лёша хмыкнул и подтвердил, что мысль здравая.

Глядя на кипучую деятельность на парковке, я шепнул ребятам:

«Друзья, внимание. Оружие держим так, чтобы можно было им в любую секунду воспользоваться. Сохраняем спокойствие, следим за тылами, но агрессии сами не проявляем».

Лёшка закинул винтовку на ремне за спину и вытащил из кобуры «Беретту», которая в его массивных лапах смотрелась детской игрушкой. Он проделал это как бы проверяя, насколько легко достаётся оружие, и засунул пистолет обратно, не застёгивая кнопку на фиксаторе. Не обращая внимания на мужиков, мы прошли в магазин. Те тоже на рожон не лезли, однако внимательно следили за нами почти до самых дверей. Убедившись, что мы не представляем опасности, они вернулись к своим делам.

Мы же непринуждённо прошли внутрь и огляделись. Справа – стойка администрации, где я получал свою карточку, но сейчас администратора не было. Чуть левее, почти по центру, стояли длинные ряды тележек разного калибра – от стандартных до здоровенных, длиной метра три. В ближайшей к входу кассе сидела усталая женщина лет пятидесяти в униформе магазина и листала журнал.

Особых очередей не было – что и понятно, магазин-то не простой. Взяв пару огромных телег, мы принялись шастать по рядам.

Первым делом набрали товары первой необходимости: макароны, тушёнку, крупы, муку, крахмал и бомжики (лапшу быстрого приготовления). Всё это при правильном хранении может не портиться годами, а если комбинировать – пищевая ценность получается отменная. Вкус, конечно, не ахти, особенно если питаться этим каждый день полгода. Затем нагребли пару коробок сублимированных супов и пюре. Потом пришла очередь полезных в готовке приправ и специй – такого добра на хуторе нам явно не раздобыть. Сюда же добавили несколько блоков муки, а к ним – пакеты с солью, сахаром и блоки спичек. Сверху водрузили упакованную в блоки по восемь штук бутилированную воду. Чай, кофе, сухие сливки в довесок – и всё это в гигантских количествах. Двигаясь по рядам, накидали готовые смеси для выпечки блинов, оладий, кексов. Так как в рецептах требовалось подсолнечное масло, взяли его две коробки – в каждой по шестнадцать литров.

Редкие посетители таращились на изобилие, громоздившееся горками на наших тележках, и проходили мимо. Убедившись, что больше ничего масштабного не влезет, мы направились к кассам, где я предъявил карту клиента. Расплатившись и оттащив всё добро к машине, вернулись за новой партией.

Затем перешли к гигиеническим принадлежностям: туалетная бумага, зубная паста, прокладки, влажные салфетки, памперсы для детей и прочее. Всё это громоздилось на тележках небоскрёбами. Сверху я навалил упаковки банок с детским питанием, молочную смесь, рыбные и мясные консервы, нарезку в вакууме, булку и хлеб.

Когда мы в третий раз возвращались в магазин, я сказал:

«Ну что, а теперь – свободный шопинг. Программа-минимум выполнена, теперь набираем каждому что хочется».

В ход пошли упаковки с вином, сидром. Я загрузил ещё два ящика пива и ящик коньяка – кто знает, когда теперь удастся его попить. Лёха притащил пару запечатанных коробок «Абсолюта» (бутылок пятнадцать на вид в каждой) и с десяток других бутылок с разнообразным алкоголем. Не обошли мы стороной и сладкое: каждый набрал то, что хотел, – целые поленницы из плиток шоколада, конфет и прочих кондитерских изделий. Я здраво рассудил, что с нами дети, да и взрослые не откажутся от чего-нибудь сладенького к чаю.

Кассиры смотрели на нас с нескрываемым удивлением. В первый раз – так, а когда мы пробились на кассе в третий раз, на нас стали пялиться, как на инопланетян. При расчёте начались расспросы: зачем нам столько всего и куда это мы собрались.

Мы решили не скрывать и рассказали, что многое из новостей – правда, и что мы сами таких чумных, штук десять в городе уже видели. Кассирша сделала огромные глаза и сказала:

«Там, значит, по улице мёртвые ходят, а мы тут на работе сидим».

«Так а зачем сидеть? – поинтересовался я. – У вас машины есть?»

«Да у меня есть», – ответила темноволосая девушка-кассир.

«Ну так не сидите, собирайте манатки и по домам».

«Да как же это так? – всплеснула руками та тётка, которую мы видели вначале, видимо, старшая. – Нас ведь всех за такое уволят!»

Похоже, суть моих слов они ещё не уловили.

«Да кто уволит?» – спросил я.

«Ты, тётка, ещё не поняла, – вмешался Эдька. – Скоро вообще некому будет увольнять. Твои работодатели тоже начнут бродить по городу и гоняться за живыми. Так что не дури, бери ноги в руки и беги, а не то и тебе конец».

Брат отвернулся. Женщины задумались, не переставая причитать. Лёха, не обращая внимания на их мыслительный процесс, выкатил телегу из магазина. Мы с братом, пыхтя и отдуваясь, скрипя колёсами на поворотах, поплелись за ним.

В общем, часам к восьми вечера мы наконец закончили закупку и погрузку. Вымотались все, но зато загрузили оба джипа под завязку.

Я объявил перекур и заметил, что давешних мужиков на стоянке уже не видно – видать, набрали что требовалось и укатили подальше от города. Так что можно было немного расслабиться. Закурили с братом, вернее, запарили. Лёшка подобными изысками не баловался. Я помню, он рассказывал, что после армии почти сразу бросил курить, а чуть позже занялся спортом. Сначала – самбо, затем – боевым дзюдо. А когда его за драку выгнали из секции (вроде бы разбил лица двум пьяным отморозкам, а раньше с этим было строго). Чуть не посадили, но эти отморозки были известны в районе, и дело замяли, но с дзюдо пришлось попрощаться. А он не стал долго сомневаться и через два месяца подался в кудо. С оружием тоже практиковался постоянно – всё-таки заядлый охотник.

Потом одно увлечение подтянуло другое. На охоту не на каждой машине проедешь, вот он и увлёкся внедорожниками. Благо, денег хватало – бизнес у него свой, хоть и небольшой, но крепкий. Когда в нулевых пошёл мобильный бум, он открыл магазинчик по купле-продаже телефонов и аксессуаров, а через пару лет занялся и ремонтом компьютеров. Вот тогда я с ним и познакомился – носил к нему то телефон, то ноутбук. Сначала он всё на «Ниве» катался, в гараже её ремонтируя и переделывая под себя. Потом взял «Опель» и здорово над ним поработал. Машина хоть и старая, 99-го года, но с его доработками пройдёт где угодно. Так что Лёха был ещё и толковым механиком – кстати, агрессивный вид моего «Ниссана» тоже его заслуга.

А сразу после армии он успел поработать оружейником в мастерской при охотничьем магазине – на этом и поднялся. Сначала горбатился на фирму, а когда наловчился, стал принимать заказы на тюнинг и гравировку оружия. За пару лет набрал денег на начальный капитал и открыл свой магазинчик электроники. Точно не лишний человек в команде.

Он тогда и меня к этому джиперству пристрастил – мы частенько ездили с ним по болотам, холмам и непролазным местам. В отместку я пристрастил друга к практической стрельбе, которой к тому времени занимался уже больше года, гоняя на стрельбище минимум два раза в неделю. Чаще не получалось – работа не позволяла, график обычно «два через два», а каждые выходные бросать семью не хотелось. Поэтому первые два выходных на неделе я проводил с женой и детьми, а вторые мог посвятить своему увлечению.

Радовало, что моя любимая эти занятия понимала. Её не сильно радовало моё периодическое отсутствие, но она сама в юности по настоянию родителей занималась стендовой стрельбой, так что конфликтов у нас из-за этого не возникало. Я был благодарен ей за понимание, и в нашей семье всегда царили любовь и покой. А когда родилась младшая дочка, времени на общение с друзьями стало категорически не хватать. Так что мы с Лёшкой не виделись к тому времени уже больше года…

Перекурив, мы расселись по машинам и тронулись в обратный путь. Эдя сидел на пассажирском сиденье, внимательно глядя по сторонам – мало ли что. Поэтому на обратном пути мы почти не разговаривали. Было ещё светло, солнце даже не коснулось верхушек деревьев, и я надеялся успеть перетаскать все покупки домой до сумерек. Оставлять их в машине не хотелось – время стояло ненадёжное: если не угонят, так стекло со злости разобьют.

Подъехав к дому, я сразу позвонил жене и мобилизовал всех, за исключением самых маленьких, на переноску продуктов. Брата же с «Сайгой» решили оставить на крыше «Фронтеры» – благо, она была укреплена стальными листами и каркасом из решётки и труб.

– Должен же кто-то охранять, – сказал я.

Лёха пожал плечами: «Делай как знаешь», – и ничего не ответил. Эдик обошёл «Опель», забрался по лесенке на крышу, уселся поудобней и замер, вглядываясь вдаль. Я не засекал, сколько времени заняла переноска пакетов и коробок, но справились мы довольно быстро. После такой физнагрузки болели спина и руки, причём не только у меня – все мужики были уставшие, но весьма довольные достигнутым результатом.

– Ну, – продекламировал я за ужином, – такого количества провизии нам хватит месяца на три, и то если не сильнр экономить.