Чистый разум

Деклан внимательно изучил плату внутри блока. Его пальцы, обычно неловкие, теперь двигались уверенно.

– Проблема в помехах, – он указал на крошечный чип. – Сигнал усиливается, но не очищается от шумов. Сердцебиение, напряжение мышц… Всё это мешает. Нужно добавить фильтр, который отсекает лишнее до оцифровки.

Лана оживилась:

– Точно! Устройство то работает, то нет, курсор на экране дергается.

– Как это исправить? – Кевин с азартом посмотрел на Деклана.

Тот подошел к доске и начал рисовать схему.

– Нужно очищать сигнал до его усиления. Вот, смотри, – он нарисовал цепь из конденсаторов и резисторов. – Этот фильтр отсекает помехи выше 40 Герц, а для подавления сетевых наводок потребуется экранированный кабель.

Деклан повернулся к ним с уверенным взглядом.

– Сначала аппаратная часть, потом – математическая модель. Тогда мы сможем выделить полезный сигнал.

Он начал объяснять, формулы сменяли друг друга, заполняя доску. В какой-то момент Деклан забыл, где находится, и сосредоточился на своей работе.

Когда он закончил, перед ним стояли две пары глаз: восторженный Кевин и Лана с глубоким, почти материнским восхищением.

– Дек, мы перевернем весь мир! – Кевин схватил его в охапку.

Деклан сначала застыл, а затем рассмеялся – тихо и неуверенно. Он никогда так не смеялся.

Лана наблюдала за сияющим Кевином и сосредоточенным Декланом, улыбаясь. Неужели всё это началось со случайной встречи в коридоре всего две недели назад?

Они стояли у аудитории, споря о «Нейролинке».

– Без точной математической модели это просто догадки, – Кевин показал на графики на планшете.

Лана вздохнула:

– Получается, все наши усилия напрасны?

– Простите, что подслушала… – за их спинами раздался тихий голос.

Это была Айлин – неприметная девушка с курса теоретической физики. Она всегда сидела на первых рядах, но почти никогда не участвовала в обсуждениях.

– Если вам нужен эксперт по нейроматематике, найдите Деклана Кортекса, – прошептала Айлин, смущенно отступая. – Он всегда один, но его конспекты – произведения искусства. Все аспиранты говорят, что он решает задачи, которые им даже не задают.

Айлин вспыхнула и быстро скрылась. Именно этот совет привел Кевина в библиотеку.

Вернувшись в настоящее, Лана увидела, как Айлин снова появилась у дверей их «штаб-квартиры». Она стояла, оглядываясь, будто случайно забрела сюда. В руках у нее была стопка книг.

Айлин заметила Деклана и тут же покраснела. Она положила книги у двери, постояла немного и, не решившись войти, бесшумно скрылась. Неужели Деклан не видит, как она на него смотрит? Лана улыбнулась, думая об Айлин и Деклане, но тут услышала свое имя.

– Лана, а что мы сделаем, когда станем богатыми? – Кевин отпустил смущенного Деклана.

– Купим остров? – предложила она.

– Нет. Купим Деклану библиотеку и построим башню из слоновой кости, чтобы он мог спокойно работать.

Все трое рассмеялись.

Деклан смотрел на счастливую Лану и почувствовал, как в его сердце зародилось что-то новое. Он хотел не просто дружить с ними. Ему хотелось того света, который исходил от Ланы. И это желание было опасным, потому что он сам еще не осознавал его до конца.

Спустя три года

Комната была оформлена дорого и со вкусом: дизайнерская мебель, выбранная Ланой, роскошные шторы, и на стенах – их свадебные фотографии, где они счастливо улыбались. Лана скучала по этим беззаботным временам. Но теперь, в этом некогда идеальном интерьере поселился хаос несчастья. На светлом велюровом диване лежал скомканный плед – единственная вещь, которая согревала Лану, а воздух был спертым, пропахшим алкоголем и слезами.

На стеклянном журнальном столике, как символ их неудач, лежала стопка медицинских заключений. Документы были мятыми на уголках от частого перелистывания. Яркие штампы «ИДИОПАТИЧЕСКОЕ БЕСПЛОДИЕ», «ПРИЧИНЫ НЕ УСТАНОВЛЕНЫ», «РЕКОМЕНДОВАНО ЭКО» выделялись даже в полумраке комнаты.

Лана сидела на диване, поджав ноги и укутавшись в плед. Ее холодные пальцы нервно теребили бахрому. Растрепанные волосы шоколадного оттенка падали на лицо, закрывая частично обзор, а взгляд был устремлён в окно, где мерцали городские огни. Но она их не замечала – перед ней была только стена отчаяния.

Кевин стоял у окна, спиной к комнате и к ней. Обычно его фигура была уверенной и собранной, но сейчас он казался лишь силуэтом на фоне яркого городского света. В руке он держал бокал с виски. Его плечи были напряжены, словно он нес на них невидимый груз, который с каждым днём становился всё тяжелее.

– Я заказал консультацию в клинике, – резко сказал он. – Доктор Фабрис предлагает экспериментальный протокол с использованием био-имплантов. Шансы… статистически выше. На пятнадцать процентов.

Эти слова прозвучали холодно и безучастно, как отчет на совещании. Лана вздрогнула от этих слов. Каждое новое предложение становилось камнем, брошенным в пропасть между ними.

– Кевин, – её голос дрогнул и перешел на шепот. – Мы уже прошли шесть разных протоколов. Я просто не могу… – она замолчала, пытаясь проглотить ком в горле. – Я не выдержу еще одной неудачи.

Кевин резко обернулся. Лёд в бокале звякнул, а в его глазах, обычно таких ясных и решительных, застыла паника.

– И что ты предлагаешь? Сдаться? Сложить руки и смириться с тем, что у нас никогда не будет семьи? – его голос сорвался, и он в ярости разбил стакан о пол. Лана дернулась, едва удержавшись от крика, стараясь не показать свой страх. Она была измотана борьбой, но чувство вины сжимало ей горло. Кевин смотрел на неё так, будто она была сломанным механизмом, неспособным выполнить свою главную задачу.

Этот взгляд стал последней каплей. Она вскочила с дивана, отбросив плед в сторону, и, несмотря на впивающиеся осколки стекла, опустилась на колени перед Кевином. Ее тело сотрясала крупная дрожь, но она её не замечала – она обняла ноги мужа руками и прижалась щекой к его мокрым от виски брюкам, чтобы он не мог снова уйти от разговора.

– Я хочу, чтобы ты просто был рядом! Посмотри на меня, Кевин! Хоть раз! – её голос сорвался на крик. – Мы постоянно говорим только об анализах и врачах! Ты пропадаешь на работе целыми днями, а когда возвращаешься, то говоришь только о «решении проблемы»! Я не проблема! Я не задача, которую нужно решить! Я твоя жена!

Слёзы, которые она так долго сдерживала, потекли по её щекам, оставляя соленые дорожки на бледной коже.

Кевин замер. Его гнев сменился растерянностью. Он видел её боль, но не знал, как ее облегчить. Сделав шаг вперед, он автоматически протянул руку.

– Лана…

Но она отпрянула от его прикосновения, как от огня. Поднявшись на ноги и держась за голову, она пошатнулась.

– Не надо. Не сейчас. Просто… оставь меня одну.

Она быстро вышла из комнаты, оставив за собой гнетущую тишину. Кевин остался один. Он сжал кулаки и стиснул зубы, а затем подошел к стеклянному столу и в ярости смахнул всю стопку медицинских заключений. Белые листы разлетелись по полу, словно похоронные лепестки. Он не знал, как справиться с болью. Знал лишь одно – как «решать проблемы». А его жена перестала быть для него решаемой задачей.

***

В тоже время

Айлин с трепетом расставляла на столе новые тарелки, подаренные на их свадьбу. Взглянув на идеально сервированный стол, улыбнулась сама себе, и взялась помешивать соус в сотейнике. Тут же проверила ножом готовность мяса, и обернувшись, поправила салфетки. Она приготовила его любимое блюдо – томленую курицу с черносливом по рецепту, который взяла у Ланы. Айлин прокручивала в голове этот вечер десятки раз: они сядут за стол, он заметит ее новую стрижку и, может быть, улыбнется и поблагодарит за вкусный ужин.

Айлин зажгла свечу. Пламя дрожало, отбрасывая тени на ее напряженное лицо. Полгода прошло, а её сердце ещё надеялось, что всё изменится. Айлин окинула взглядом гостиную.

Квартира была безупречной, как с обложки мебельного каталога. Всё выдержано в оттенках серого и холодного бежевого: диван с идеально заправленными подушками, глянцевый пол, на котором не было ни пылинки, хромированные ножки стола. Ни одной личной фотографии на стенах, ни безделушки на полках. Единственным признаком жизни был слабый запах готовящейся курицы и лавандового средства для мытья полов.

Деклан сидел на диване в гостиной за ноутбуком. Экран освещал его осунувшееся, небритое лицо синеватым светом. На столе засветился экран телефона. Деклан прочел сообщение, фыркнул и положил его на место.

«Кевин снова говорит о статистике. Пятнадцать процентов. Как будто она – уравнение, которое нужно решить. Она снова одна. Плачет. Как тогда, когда Кевин был в отъезде. Я просто сидел рядом. Молча. И ей стало легче. А сейчас… Сейчас я здесь. В этой духоте. А она там. Одна».

Айлин осторожно вошла в гостиную, вытирая руки. Она заметила его напряженные плечи и опущенную голову.

– Деклан? Ужин готов. Сегодня… я приготовила твое любимое блюдо, – тихо, подбирая каждое слово, сказала она, будто боясь разбудить спящего зверя.

Он даже не пошевелился. Секунда растянулась в вечность. Холодная паника охватила Айлин. Она подошла ближе, сжимая край фартука.

– Деклан? Ты слышишь меня?

Он медленно повернул голову. Взгляд его серых глаз скользнул по ней, не задерживаясь. Он видел её, но это не вызвало у него ни благодарности, ни тепла. Её забота казалась клеткой, а любовь – упреком. Она напоминала ему о том, кем он стал и от чего сбежал.

– Нет, – хрипло ответил он.

Не «Я не голоден». Не «Извини». Просто – «Нет».

Айлин застыла.

– Я старалась. Всё по рецепту Ланы…

– У меня срочная работа! – выкрикнул он, вскакивая. – Не устраивай истерик из-за ужина!

Он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.

Айлин прижалась спиной к косяку. Её взгляд упал на стол: две тарелки, хрустальные бокалы, свеча с дрожащим пламенем. Она медленно подошла к столу, её рука потянулась к тарелке Деклана. Айлин подошла с ней к мусорному ведру и перевернула.

Курица с черносливом, которую она готовила три часа, упала в ведро с глухим стуком.

Тишина, наступившая после его ухода, была тяжёлой и звенящей. Айлин сидела за столом со своей нетронутой тарелкой, взяла вилку, поднесла кусок ко рту, но не смогла его проглотить – комок встал в горле.

К черту все: и курицу, и ее надежды на внимание и любовь. Айлин решила убрать со стола, не дожидаясь мужа. Он вернётся, когда она уже будет лежать в постели, притворяясь, что спит. Она начала мыть бокалы, вытерла их до блеска. Аккуратно завернула неиспользованные столовые приборы в салфетку. Протерла столешницу, удаляя невидимые пятна. В её глазах застыла мутная пелена, всё расплывалось.

Раздался звон.

Она вытерла глаза рукавом рубашки, и замерла, глядя на упавший нож. Лезвие блестело в свете люстры. Айлин медленно опустилась на колени, чтобы поднять его. И осталась сидеть на полу, прислонившись к фасаду кухни.

«Прошло всего пол года, а кажется, будто вечность. Я так надеялась, что всё изменится. Что он заметит меня. Помню наш первый ужин здесь. Он был таким же – молчаливый, отсутствующий. Я говорила о пустяках, пыталась заполнить пустоту. На что я надеялась? Я призрак в собственном доме. Иногда он смотрит на меня, но я вижу в его глазах пустоту. Как будто меня нет»

По спине пробежала дрожь. Она обхватила колени руками, прижавшись к ним лбом и дав волю слезам.

***

Айлин лежала на краю огромной кровати, стараясь не шевелиться. Она услышала, как хлопнула входная дверь, затем затихли его шаги в гостиной. Дверь в спальню приоткрылась.

Айлин притворилась спящей, чувствуя, как воздух густеет от его присутствия. Он не подошёл к кровати и направился в ванную. Щелкнул замок.

Через дверь доносился звук воды – он мылся. Деклан всегда принимал душ подолгу после работы, словно хотел смыть не только дневную усталость, но и свои чувства.

Когда он вышел, капли воды стекали с его волос на пол. Он лёг на другом краю кровати, повернувшись к ней спиной. Между ними образовалась пропасть.

Проснувшись среди ночи, Айлин увидела Деклана на балконе. В его руке была сигарета – он обещал бросить курить после свадьбы. Лунный свет освещал его профиль, делая черты резкими и чужими. Деклан смотрел на ночное небо, но мыслями был далеко.

Она закрыла глаза, притворяясь спящей, и почувствовала, как по щеке скатилась слеза – соленая, как море, в котором они оба тонули, но каждый в одиночку.

Глава 4. За чертой

Звонок в дверь нарушил тишину. Айлин едва успела спуститься по лестнице, когда дверь распахнулась, впустив осенний воздух.

Лана вошла, оставив за собой легкий шлейф хаоса. Она небрежно бросила сумку на пуфик и сняла пальто, которое сбилось от ветра. Ее волосы цвета горячего шоколада, обычно аккуратно уложенные, теперь были в беспорядке. Она попыталась пригладить их пальцами, но короткие пряди только сильнее запутались.

– Лана! Как я рада тебя видеть! – воскликнула Айлин, заключая подругу в теплые объятия.

– Привет, дорогая! И я тебя, – Лана прикрыла глаза, чувствуя тепло Айлин, и вдохнула сладкий аромат выпечки. Давно ее никто так не обнимал.

Айлин, кажется, не хотела отпускать Лану. Та, все еще находясь в объятиях, открыла глаза и окинула взглядом гостиную.

Комната была безупречна, как всегда. Глянцевые поверхности отражали закатное солнце, создавая иллюзию тепла. На стеклянном столе стояла ваза с белоснежными розами – видимо, Айлин купила их утром, пытаясь создать уют, которого здесь никогда не было.

– Прости, что без предупреждения, – голос Ланы звучал устало. – Просто… не смогла больше оставаться в квартире.

– Какие извинения! Ты же знаешь, я всегда тебе рада, – Айлин улыбнулась, отстраняясь.

– Что будешь: чай или кофе?

– Вино, – ответила Лана.

Ее взгляд был тусклым, а голос – хриплым. Это сильно контрастировало с тем образом девушки, которую Айлин помнила. Лана заметно похудела, выглядела изможденной, словно в ней совсем не осталось жизни.

– Я быстро вернусь. А ты чувствуй себя как дома, – Айлин махнула рукой в сторону дивана и направилась на кухню.

– Нет, как дома мне точно не хочется, – Лана нервно усмехнулась, прошла по гостиной и устало опустилась на диван.

Открыв шкафчик, Айлин взяла графин с вином и бокалы. Она удивилась своим чувствам. Внутри все сжалось при виде растерянной, обессиленной и уязвимой Ланы. Было больно видеть её такой, но вместе с тем она почувствовала облегчение.

«Я думала, у такой, как она, должно быть всё: любящий муж, прекрасный дом… Но оказывается, и её мир не идеален», – пронеслось в голове Айлин. Она тут же устыдилась этой мысли.

Айлин поставила графин и бокалы на кофейный столик, села рядом с Ланой и разлила вино. Сделав глоток, она почувствовала, как терпкая жидкость обожгла горло.

– Кевин ушел сегодня утром, даже не позавтракав. Сказал, что у него срочные дела в компании. – Лана усмехнулась, сделала ещё глоток и облизнула губы. Ее пальцы нервно барабанили по стеклу бокала. – Иногда мне кажется, что эта компания… Сай Технолоджис… стала его настоящей женой. А я – просто приложение. Неудачное.

Она попыталась улыбнуться, но это была лишь горькая гримаса.

Айлин слушала её, и каждое слово отзывалось в ней знакомым эхом. Она поняла, что это так похоже на её собственную жизнь. Но в случае Ланы и Кевина это звучало как трагедия, в то время как для Айлин всё это давно стало нормой.

– Кевин просто очень увлечен. Разве он не всегда был таким? Думаю, это временно. Вы же столько прошли вместе… – попыталась утешить подругу Айлин. Но Лана вдруг повернулась к ней с непролитыми слезами в глазах.

– Он перестал меня касаться. Не в физическом смысле… Просто его прикосновения стали какими-то деловыми. Как будто он боится, что я сломаюсь. Или уже сломалась. Из-за того, что у нас ничего не получается.

Она замолчала, сжимая бокал так, что костяшки пальцев побелели.

– Иногда мне кажется, что это кольцо стало обручем. Красивым, блестящим… но невероятно тесным. Как будто оно сжимается с каждым месяцем наших неудач.

Айлин не знала, что сказать. Она молча смотрела на вино в бокале и чувствовала, как внутри всё сжимается от слов подруги.

– Вчера я зашла в детский магазин. Просто так, посмотреть. Стояла там среди всех этих розовых и голубых комбинезонов и чувствовала, как консультант смотрит на меня с сожалением. Будто она видела меня насквозь. Я сбежала оттуда, как преступница.

– Не стоит себя изводить. Ты же пробуешь всё возможное: новых врачей, методы…

– Методы? – Её голос дрожал от горечи. – Айлин, мы уже не на стадии «методов». Сейчас мы на стадии «чудес». Но чудеса, как оказалось, обходятся дорого. И не только в финансовом смысле. – Лана потянулась за графином. – Они требуют части нас самих. Последних крупиц… лёгкости, которая когда-то была между нами. Порой мне кажется, что, если чудо всё же случится, я не смогу ему радоваться. Слишком много боли оно будет помнить.

Айлин закрыла глаза на мгновение. Чувство тяжести не покидало её. Она уже не помнила, когда её муж прикасался к ней. Отпив еще глоток вина, она постаралась отвлечься от мыслей о Деклане.

– Разве Кевин тебя не поддерживает?

Лана с грустной улыбкой поставила бокал на столик и откинулась на диван.

– Он поддерживает меня, как сложный проект. Составляет графики, анализирует данные, ищет решения. А мне… – Голос подруги дрогнул. – Иногда мне нужно, чтобы он просто обнял меня и сказал: «Ничего, будь что будет». Но он боится. Мне кажется, он боится, что, признав поражение, всё рухнет.

Айлин посмотрела на подругу и ощутила укол «чёрной радости».

– По крайней мере, он борется. Он не сдаётся. Это ведь важно, правда?

Лана вздохнула, обдумывая её слова.

– Ты права, это важно. Просто… я так устала бороться. Иногда мне хочется, чтобы он признал поражение. Чтобы мы могли горевать вместе, а не по отдельности.

Наступило молчание. Айлин подумала, как было бы здорово, если бы её муж боролся за их отношения так же, как Кевин. Деклан, кажется, не считал их брак стоящим внимания. Айлин не с кем было горевать – она тонула в одиночестве.

– А что насчёт вас с Декланом? Вы не думали о детях? – Лана посмотрела на подругу. – У вас ещё всё впереди, есть время для… неспешных решений.

Этот простой вопрос стал для Айлин ударом. Она почувствовала слабость и головокружение, отведя глаза и сделав глоток вина, чтобы выиграть время для ответа.

– Деклан считает, что мы еще не готовы. Что нужно сначала крепко встать на ноги.

– А ты? Ты готова? – Лана мягко сжала руку Айлин, и в её голосе звучала нежность, от которой у Айлин сжалось сердце. Воздух в комнате будто стал вязким, её бросило сначала в жар, затем в холод. Мысль о ребенке в браке, где нет любви, сдавила грудь. Она никогда не говорила об этом вслух, но сейчас, когда вопрос прозвучал, Айлин почувствовала себя загнанной в ловушку. Позволит ли она, чтобы ребенок стал еще одним способом удержать человека, который её не замечал?

– Не знаю. Наверное, пока нет, – прошептала Айлин, глядя в свой бокал.

Лана заметила боль в глазах подруги и поняла, что в ее браке тоже не всё гладко, но расспросить подробнее не решилась, боясь сделать еще больнее. Можно было бы поговорить с Декланом, надеясь на их старую дружбу, но лезть в чужой брак, когда её собственный разваливается, ей не хотелось. Лана снова сжала руку Айлин в молчаливой поддержке.

– Знаешь, у нас с тобой есть что-то общее, – Лана усмехнулась. – Мы как два острова. Далеко друг от друга, но связаны одним океаном одиночества.

В её усмешке было столько печали и понимания, что у Айлин сжалось сердце.

– Когда тебе будет тяжело, – продолжила Лана, – просто приезжай. Без звонка. Мы будем пить чай, смотреть старые фильмы и молчать. Иногда молчать рядом с кем-то лучше, чем тонуть в своих мыслях в одиночестве.

Айлин положила голову на плечо подруге и прикрыла глаза. Вино уже начало действовать. Лана гладила её по спине, и это простое движение успокаивало.

Девушки не знали, что в вине было снотворное, и их искренний, полный боли разговор стал прелюдией к кошмару. Потому что в это время из коридора за ними следили глаза, в которых смешались одержимость, ненависть к себе и решимость совершить нечто ужасное.

***

Деклан стоял в тени между гостиной и спальней. Он специально приехал с работы пораньше, чтобы поработать над расчетами дома. Его вдруг потянуло завершить их в тишине кабинета. Он уже собирался выйти и узнать, кто пришел, но, услышав ее голос, замер. Ладони вспотели, и он нервно потирал их о брюки, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Слова из гостиной доносились до него с болезненной ясностью, словно он стоял не в десяти шагах от них, а прямо над головой.

Слова Ланы о том, что Кевин не хочет ее касаться не огорчили Деклана, а разожгли в нем что-то темное. Он сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль помогала ему не терять связь с реальностью.

«Он ее недостоин. Он не понимает, какое сокровище рядом. А я… Я всегда это видел. С первого дня. Как он мог игнорировать ее чувства и мучить, отправляя к врачам?»

Во рту появился привкус адреналина. Сердце колотилось так сильно, что отдавалось в висках. Деклан хотел обнять ее, почувствовать тепло и увидеть счастливую улыбку. В ее голосе он слышал тайный призыв о помощи, а ее верность Кевину казалась ему вынужденной.

«Она ждёт меня. Все эти годы… ждет, что я наберусь смелости. Что я заберу ее. Это не преступление… Так должно было произойти давно. А теперь она страдает. Из-за меня».

Когда голоса затихли, Деклан медленно вошёл в гостиную. Ноги подкашивались, а в голове мелькали обрывки воспоминаний: смех Ланы в университетской столовой; её слёзы над учебником по квантовой физике; Лана в свадебном платье… И всегда он был рядом, но оставался в тени.

Айлин уснула, и это было на руку Деклану. Уже месяц он подмешивал снотворное в её вино, чтобы она не докучала ему ночными вопросами и своим вниманием. Сегодня это сыграло ему на руку.

Он поднял Айлин на руки и отнес в спальню на первом этаже. Затем вернулся за Ланой, чтобы уложить её в гостевой комнате. Бесшумно ступая по лестнице, Деклан почти не дышал. Лана прижалась к его шее, и её дыхание щекотало кожу, вызывая мурашки.

«Что ты делаешь? Остановись! Это же Лана! Ты все разрушишь!» – кричал его разум. Но Деклан твёрдо решил, что его намерения чисты – он просто уложит Лану спать, подальше от Кевина и семейных проблем.

Перед дверью он замер, глядя на расслабленное лицо той, о ком мечтал с первой встречи. Та, чья ласковая улыбка при взгляде на него лишала рассудка, мирно спала в его объятиях. Он толкнул дверь плечом и уложил её на кровать.

Лана перевернулась на бок, лицом к окну. Лунный свет серебрил её волосы, разбросанные по подушке, и мягко очерчивал контур плеча под тонкой тканью блузки. Она была так прекрасна, что у него перехватило дыхание.

«Посмотри на неё. Она беззащитна. Она тебе доверяет. Ты ее друг. УЙДИ!» – кричала совесть, пытаясь достучаться до его разума. Но было поздно.

«Я не могу. Не могу жить, зная, что был так близко и отступил», – ответил ему темный голос. Его руки дрожали. Он медленно присел на край кровати. Пружины тихо скрипнули, но Лана не пошевелилась – снотворное сделало её сон глубоким.

Его холодная от волнения рука коснулась ее щеки. Кожа оказалась нежной, словно шелк. Деклан провел пальцем по ее скуле, затем с трепетом убрал прядь волос с ее лба.

«Я помню тебя такой… Когда Кевин не смог прийти на ваше свидание, и ты сидела в моей гостиной, как сейчас. Я хотел тебя утешить, но не смел коснуться… Ты была недосягаемой, прекрасной…»

Он наклонился, вдыхая ее запах – лавандовый шампунь и что-то родное, знакомое. Губы коснулись ее виска, и он задержался на несколько секунд, наслаждаясь теплом ее кожи и солоноватым вкусом. Блаженство разлилось по венам, и он понял, что если Ад существует, то это чувство – его часть. Желание владеть ею, касаться ее, вдыхать ее запах до потери сознания стало отчаянным. Но он знал: мгновение, когда она была расслабленной и беззащитной, исчезнет, как только он закроет за собой дверь.

Деклан схватился за голову, глядя на ее безмятежное лицо. В его глазах стояли слезы – от осознания, что он уже перешел черту. Одним прикосновением, одним поцелуем он разрушил все, что было между ними.

Он понял, что должен уйти. Прямо сейчас. Оставить все как есть. Но…

«Такого шанса больше не будет», – прошептал внутренний демон.

И Деклан остался.

Он медленно опустил край ее блузки с плеча, целуя обнаженную кожу. Дрожащими пальцами расстегнул пуговицы, отодвинул бюстгальтер и провел ладонью по ее груди. Хриплый стон вырвался из горла. Освободив грудь, он припал губами к соску и сжал ее рукой. Возбуждение волной пробежало по его телу. На секунду оторвавшись, Деклан встал, расстегнул брюки и снял их. Нависнув над спящей Ланой, он задрал юбку и спустил нижнее белье. В его глазах потемнело от вожделения. Резко войдя, он едва удержался на ногах, но тут же ускорил темп, приближаясь к разрядке. Этот момент он представлял много раз, и оргазм накрыл его волной удовольствия. Задрав лицо к потолку, Деклан пытался восстановить дыхание.