Чистый разум

Он оглядел комнату. Четыре стены, заваленные деталями списанной техники, проводами и добытыми с трудом припасами. На столе рядом с паяльной станцией лежала распечатка – заявление о приеме в Сай Юниверсити. Его пропуск. Его оружие.

Джекс, заметив его взгляд, хмыкнул:

– Смотри, не зазнайся среди «стекляшек». А то назад не пущу.

Райан отвернулся. Он не мог смотреть другу в глаза. Его план был не о том, чтобы починить протез. Он хотел отомстить системе, которая сделала Джекса калекой. Отомстить человеку в стерильной лаборатории под Куполом, который когда-то проявлял к нему внимание, а потом выбросил, как мусор.

Он потянулся к потертому рюкзаку, набитому конспектами, которые добыл из цифрового мусора корпоративных сетей. Сегодня он войдет в логово зверя и сделает первый шаг к тому, чтобы разорвать его глотку.

***

Райан вышел на улицу, и густой воздух ударил ему в лицо. Рассвет в Гетто был похож на медленное отступление тьмы. Она окрашивала ржавые конструкции и самодельные переходы в серо-стальные оттенки. За слоями смога уже сияли неоновые огни Центральных Куполов – недостижимые для многих созвездия другого мира.

Сквозь утреннюю толпу он двинулся вперёд. Люди спешили с потухшими взглядами, привыкшие к постоянной борьбе за выживание. Райан с лёгкостью лавировал между ними. Его тело помнило каждый выступ и каждую лужу на этом маршруте. Его никто не замечал.

Воздух Гетто был плотным, пахнущим ржавчиной и жженым пластиком. Райан шёл по «Артерии» – узкому проходу между постройками, который вел к станции монорельса. Это была пародия на сияющий «Луч»: вместо гладкого полимера – потрескавшийся асфальт, вместо голографических указателей – выцветшие граффити. Провода, свисающие со стен, искрили и шипели. Сверху капала вода, образующаяся из-за конденсата, которую местные осторожно собирали.

Впереди у массивных ворот с колючей проволокой уже стояла очередь. КПП «Шлюз». Единственный легальный переход из Сектора-7 в Центральный купол. Райан, как все, замедлил шаг. Его пальцы потянулись к пропуску в кармане. Очередь двигалась медленно, вызывая гул нетерпения. Люди в потрепанной одежде с пустыми глазами молча проходили сканирование.

Когда наступила его очередь, охранник в корпоративной броне грубо махнул рукой.

– Эй, ты! Стой.

Райан замер. Охранник обошёл его, скользнув взглядом по куртке и рюкзаку.

– Документы. Цель визита в Сектор Альфа?

– Учёба, – коротко ответил Райан, протягивая чип-пропуск. – Сай Юниверсити.

Охранник вставил чип в сканер, не отрывая подозрительного взгляда.

– Учёба? – фыркнул он, глядя на данные. – Слышал, там сейчас раздают гранты всякому сброду, чтобы квоту по разнообразию выполнить.

Райан сглотнул ком ярости. Его кулаки сжались, но он знал: один неверный шаг – и пропуск аннулируют.

– Можете проверить базу, – процедил он. – Всё легально.

Второй охранник помоложе свистнул:

– Смотрите-ка, кто тут у нас? Неужели ученый муж из Витков? – он окинул Райана взглядом. – Может, папаша Кортекс за своих тварей на отборе заступается?

Сердце Райана сжалось. Эта фраза попала в самое больное место – гордость. Кровь бросилась в голову.

– Сам пробился, – сказал он с дрожью в голосе. – Без чьего-либо «покровительства».

Первый охранник навис над ним:

– Не умничай, виток. Тут я решаю, кто пробился. – Он снова посмотрел на данные, затем с неохотой вернул чип. – Валяй. Смотри у меня там.

Ворота с шипением раздвинулись. Райан, не оглядываясь, шагнул на чистый, освещенный перрон. Воздух здесь был другим – холодным, пахнущим озоном. Стеклянные стены купола рассекали свет, создавая ощущение искусственного утра.

Он подошёл к остановке монорельса. Поезд, бесшумный и стерильный, уже стоял. Двери раздвинулись. Райан вошёл в почти пустой вагон, чувствуя на себе взгляды редких пассажиров – студентов в дорогих костюмах. Он отвернулся к окну. Вдали за прозрачной стеной купола клубился туман Гетто. Такой привычный, ставший почти родным, несмотря на своё пагубное воздействие. А он двигался дальше, в самое сердце стеклянного неба. Парящие небоскрёбы из стекла и титана. Изумрудные парки с идеальными газонами. Чистые улицы, по которым бесшумно скользили аэромобили.

Через полчаса показался Академический сектор Сай Юниверсити.

«Следующая остановка – Академический сектор, Центральный купол. Имейте при себе идентификаторы», – прозвучал механический голос.

Поезд остановился. Двери открылись с тихим шипением. Райан вышел на перрон и почувствовал странное смешение ненависти и благоговейного трепета. Здесь, в этой тишине и порядке, принимались решения, обрекающие его мир на медленную гибель.

Райан вошёл в здание. Стерильный воздух университета снова ударил в нос. Найдя свою аудиторию, он сел на место в последнем ряду, подальше от экранов и пристальных взглядов студентов. Его рюкзак с контрабандными деталями глухо стукнулся о пол, нарушив тишину. Несколько студентов обернулись. Их взгляды скользнули по его потрепанной куртке с безразличным презрением.

В двери вошел профессор Олдбридж.

– Итак, коллеги, – он прошел быстрым шагом к кафедре, попутно окинув аудиторию взглядом. – Начнем сегодняшнюю лекцию по прикладной нейроэтике с важной новости. Все видели интервью профессора Кортекса?

Райан попытался сосредоточиться на голосе профессора, но его мысли были далеки. Услышав фамилию, он увидел перед собой лицо Джекса, страдающего от боли из-за неисправного протеза. Вместо стерильной аудитории перед ним предстали грязные улицы Гетто, где каждый день шла борьба за выживание.

Когда профессор упомянул новую разработку отдела нейрографии, по спине прошел холод. "Клепсидра-9" – технология, обещавшая стирать боль. Он представил, как она попадет в руки корпораций, как будут использовать её против таких, как он и Джекс, чтобы стереть память о несправедливости.

Гнев захлестнул его. Он поднялся, не осознавая своих действий. Аудитория замерла, наблюдая за ним. Он видел удивленные лица и слышал шепот. Но его волновало лишь одно – сказать правду. Не ту, что написана в учебниках, а ту, что жила в его памяти, в шрамах Джекса, в отчаянии Гетто.

Его голос звучал хрипло, но постепенно стал увереннее. Он говорил о несправедливости, о боли, которую причиняла система. Его слова разрывали тишину аудитории. Никто до него не осмеливался высказать свои мысли так открыто. Он был первым.

Напряжение росло. Лионель, такой же продукт системы, попытался возразить. Райан сжал челюсти так, что послышался скрежет зубов.

Он снова увидел её – Сайрин Кортекс. Взгляд девушки был холодным и безразличным, но где-то в их глубине на мгновение промелькнул страх. Этот взгляд обжег больше, чем любые слова.

Ярость покинула его, оставив пустоту. Что он хотел доказать? Что его боль важнее их формул? Его слова повисли в тишине, как мертвый груз. Профессор что-то говорил, но он не слушал. Его взгляд был прикован к ней.

Олдбридж объявил об окончании лекции. Сайрин и её друг вышли, за ними последовали остальные студенты. Дверь захлопнулась.

Райан прислонился к холодной стене. Сердце билось, как птица в клетке. Он проиграл. Не в споре – в борьбе с самим собой, с верой в то, что что-то может измениться.

Но вместе с горечью поражения он почувствовал нечто новое – вызов. Её взгляд был холодным, но в нем читалась неприступность, которую нужно было преодолеть. Не словами – делом. Доказательствами.

Его рука потянулась к чипу в кармане. Сегодняшний провал только подтвердил его правоту. Систему нельзя изменить изнутри. Её нужно взломать. И он знал, с чего начать – с лаборатории её отца, с источника яда, который они называли спасением.

***

Он шагал по пустому коридору, и его шаги отзывались глухим эхом. Архитектура здания давила – безукоризненные линии, холодный свет, гнетущая тишина. Воздух здесь был иным – стерильным, лишенным жизни, в отличие от Гетто, с его энергией борьбы, запахом дыма, металла и людей.

Пальцы Райана сжали чип в кармане. План, казавшийся авантюрой, теперь казался единственно верным. Слова, брошенные ледяной принцессе, были не просто вспышкой гнева. Это была разведка, и он получил в ответ стену безразличия.

Райан представил лабораторию Деклана. Не сияющую показуху для студентов, а настоящую – с ампулами первых версий сыворотки, сырыми данными о ее воздействии на людей, которые могли бы стать оружием.

Эта мысль придала ему решимости. Адреналин все еще пульсировал в крови, но теперь он направлял его на действие. Ему нужны были не просто образцы, а доказательства – файлы, цифры, записи, которые могли бы обрушить их лживую систему.

Он свернул в служебный переход с меньшим количеством камер. Взгляд упал на экран с расписанием. У Деклана должно было быть совещание с руководством. Окно в тридцать минут.

«Идеально», – подумал он с усмешкой. Впервые за день он почувствовал не ярость, а холодную решимость.

Для доступа к лифту требовалась двойная аутентификация. Чип решал только часть задачи. Второй шаг – биометрия. Райан знал слабое место системы. А в шестнадцать тридцать, за минуту до автоматического кэширования данных за день, происходил кратковременный сбой – окно в три секунды. Достаточно, чтобы обойти сканер.

Он взглянул на часы.

16:28.

Райан замер в тени. Осталось ждать.

Каждая секунда тянулась бесконечно. Из-за угла донесся смех студентов. Он затаил дыхание. Через пару минут звуки стихли.

16:30.

Индикатор на панели лифта мигнул. Райан приложил чип – зелёный свет. Первый барьер был преодолен. Он положил ладонь на сканер. Система не распознала отпечаток.

Внезапно экран потух. В коридоре воцарилась тишина. Три секунды. Система перезагружалась.

Он достал слепок с ручки двери кабинета Деклана и приложил его к сканеру. Раздался щелчок. На дисплее появилась надпись: «Доступ разрешён. Добро пожаловать, профессор Кортекс».

Двери лифта открылись, впуская его в стерильную кабину. Райан шагнул внутрь, и двери закрылись. Тишина стала абсолютной. Воздух пах металлом и озоном.

Он проверил систему безопасности. Через несколько секунд индикатор загорелся зеленым. Райан выдохнул. Он был внутри.

Лифт начал спускаться.

Райан прокручивал в голове план. Пока студенты учились, он изучал привычки охраны, расписание и «слепые зоны» системы наблюдения. Его рюкзак, сделанный из непроницаемого материала, был тяжелее чем у других. Внутри лежал планшет, устройство для помех и карта памяти с данными о вентиляции и служебных тоннелях.

На КПП охрана не придала значения его рюкзаку. Сегодня дежурили новички, заинтригованные парнем из Гетто.

Лифт остановился. Райан вышел. Сердце громко билось.

Он искал холодильник с образцами. Его взгляд упал на шкаф с прозрачным дверцами. Среди ампул с маркировкой «Клепсидра-9» он заметил коробку без подписи.

Его тут же охватило любопытство. Чтобы открыть замок, нужно было ввести код. Времени на это не было. Райан достал устройство с двумя тонкими щупами и экраном. Аккуратно отсоединив панель замка, он подключил своё устройство. На экране появилась надпись: «Анализ мощности…».1.

Устройство начало подбирать комбинации с невероятной скоростью. Райан увидел, как на экране загораются цифры: 0, 8, 2, 8, 1, 9, 9, 5 …

Через несколько секунд раздался мягкий щелчок, и дверь открылась. Райан достал из коробки ампулу старого образца с маркировкой «Элизиум. Протокол 0».

«Вот она – первая версия сыворотки, которую никто не уничтожил. Значит, она для чего-то нужна. Может быть, её сохранили не только для демонстрации на занятиях. Какие тайны она хранит?» – думал он, разглядывая пробирку в свете неоновых ламп.

Вдруг раздался звук сирены. Рука, держащая ампулу, дрогнула, и стеклянный цилиндр выпал из пальцев, разбившись на осколки. Райан вдохнул испарения и почувствовал резкий химический запах. Времени на размышления не было. Нужно было убираться, пока не появилась охрана. Он схватил ампулу, закинул её в рюкзак и бросился к вентиляционной решётке под потолком.

«Главный тоннель, тридцать метров, лестница, поворот налево, люк в шахту лифта», – пронеслось у него в голове.

Огни погасли, включилось аварийное освещение.

«Протокол изоляции. Сектор девять заблокирован», – раздался механический голос.

Проблема была в том, что люк находился на высоте четырёх метров. Райан смахнул со стола документы, придвинул стол к стеллажам у стены и взобрался на них к вентиляционной решётке. Металл скрипел под его весом. Он уже почти открутил решетку, когда услышал топот охранников за дверью. Райан успел скрыться в тоннеле, прежде чем дверь взломали.

Он полз по узкому, темному пространству, спотыкаясь о провода и царапаясь об острые выступы. Сзади мелькнул луч фонаря.

– Он в вентиляции! Перекрыть выходы! – крикнул кто-то.

Райан приближался к развилке, как вдруг его охватила дезориентация. Голова закружилась, картинка перед глазами поплыла. Холодная паника подступила к горлу. Он не мог вспомнить, куда поворачивать после главного тоннеля. В голове была пустота.

«Нет… НЕТ!» – его собственный голос эхом прозвучал в металлической клетке. Времени на размышления не оставалось. Райан судорожно пытался вспомнить верный путь. Вместо чертежа перед глазами мелькали обрывки: лицо Джекса, холодный взгляд Сайрин, но не маршрут к отступлению.

Звуки приближающихся охранников раздавались всё ближе. Лучи фонарей мелькали за спиной. Отчаяние достигло пика. Он не мог вернуться, оставалось выбрать наугад.

Райан повернул налево. Слепой инстинкт и удача были его единственными союзниками. Через двадцать метров в полу действительно оказался люк. В этот момент его рюкзак ударился о выступ. «Элизиум», – подумал он. Доказательство, ради которого он всё затеял, было уничтожено.

Люк вел в темную шахту. Райан прыгнул на кабину старого лифта для персонала этажом ниже. Удар оглушил его, но он быстро пришёл в себя. Найдя аварийный выход из шахты, который вел в подсобку университетской столовой, он пробрался в коридор и смешался с толпой студентов, торопящихся к выходу из-за тревоги.

Весь в царапинах, с рваной курткой и дрожащими руками, он завернул за угол здания в слепую зону и остановился отдышаться. Сняв куртку, закинул её в рюкзак. Только сейчас он вспомнил, что слышал звук разбившегося стекла во время погони.

Всё было напрасно. Райан опустил голову и сжал кулаки. В висках пульсировала кровь. Он прошел через все испытания ради чего? Ради разбитой надежды?

Разочарование накрыло его. Холодное и тошнотворное, оно проникло в каждую клеточку тела. Райан провел по лицу дрожащими пальцами. Он проиграл. Он доказал всем, что никчёмный выскочка из гетто не способен на большее, чем хаос и разрушение.

Вся его ярость и упрямство разбились вместе со стеклом. Он остался в холодной темноте сгущающихся сумерек с пустыми руками и пустой душой.

***

Оказавшись в своей квартире в Гетто, Райан словно попал в туман. Он не помнил, как снял куртку и выгрузил содержимое рюкзака в контейнер у станции монорельса, прежде чем сесть в вагон. Охранники обыскали его с ног до головы на входе в «Артерию», но он не придал этому значения. Джекс пытался узнать подробности вылазки, но Райан отмахнулся и рухнул на кровать.

Утром, едва открыв глаза и встав с кровати, Райан схватился за угол стола, чтобы не упасть. Его взгляд упал на совместное фото с Джексом. Когда это было? Он судорожно пытался вспомнить, но ужаснулся, осознав, что не может этого сделать. Райан всегда гордился своей памятью, легко запоминал даже мелочи, но теперь не мог вспомнить такую важную деталь.

Джекса в квартире не оказалось, иначе он бы заметил растерянность и ужас на лице друга.

Райан бросился к сейфу, где они хранили корпоративную информацию, добытую в даркнете и на форумах. Но когда он попытался вспомнить код, его охватила паника. Это был простой код, который он помнил годами, но сейчас не мог вспомнить ни одной цифры.

Он сидел на полу в каморке, пытаясь записать на бумаге всё, что помнил о вчерашнем дне. Рука дрожала. Сначала он забыл чертежи, которые изучал несколько недель, потом – о разбитой ампуле с «Элизиумом». Теперь из памяти выскользнул момент совместного фото с лучшим другом. Что ещё исчезнет?

Он сжал бумагу в кулаке. Паника была холодной, беззвучной. Он чувствовал, как исчезает по кусочкам, но остановить это не мог.

«Деклан», – первая мысль была о создателе оружия. Нет, идти к нему – всё равно что просить палача перевязать раны.

Тогда кто мог помочь? Джекс? Но он не разбирается в современных технологиях. Любой учёный, способный помочь, либо работает на «Сай Технолоджис», либо немедленно доложит Деклану о симптомах воздействия «Элизиума».

«Ну же, Райан, думай!»

Обратиться к медикам в Гетто? Они умеют только работать с травмами и отравлениями, без специального диагностического оборудования и знаний о нейрографии они бессильны.

Это не просто забывчивость или плохая память. Его симптомы указывали на систематическое, ускоренное стирание нейронных связей. Он будет забывать всё больше.

Сайрин Кортекс.

Он ненавидел её. Она была связана с тем, что его убивало, но в её глазах на лекции он видел не только презрение, но и интерес. Интерес ученого к аномалии. К нему.

Это был безумный, самоубийственный план. Прийти к дочери врага и признаться, что он украл сыворотку и стал жертвой их технологии. Она могла крикнуть охране в первую же секунду.

«Она учёный, – подумал он с отчаянной надеждой. – Если я стану для неё самым интересным проектом, может, она захочет его завершить, а не уничтожить?»

Риск был чудовищным, но альтернативой было медленное растворение в пустоте. Он выбрал риск.

***

Искусственный дождь барабанил по крыше пентхауса, создавая ровный механический ритм. Сайрин допивала чай и просматривала записи лекции отца на ноутбуке. Вдруг тишину дома разорвал настойчивый звонок в дверь .

На пороге стоял Райан Бейн. Он выглядел иначе, чем на лекции по нейроэтике. Одежда была мокрой и грязной, волосы прилипли ко лбу. Но больше всего поразили его глаза – широко раскрытые, полные животного страха.

– Ты… – голос сорвался на хрип. Он сглотнул. – Ты разбираешься в памяти?

Сайрин, ошеломленная, не смогла ответить. Она окинула взглядом пустую улицу. Как он прошёл охрану? Что ему нужно?

– Уходи, – выдавила она, потянувшись к браслету с кнопкой экстренного вызова.

– Я не могу… – Райан покачал головой, в его движении была детская беспомощность. – Я не помню… какой сегодня день.

Его взгляд был хрупким и бездонным. Пальцы Сайрин замерли. Это была не игра. Она видела такую панику на тренировках в лаборатории.

– Что ты натворил? – прошептала она.

Райан попытался сделать шаг, но ноги подкосились. Он схватился за дверной косяк. Его дыхание стало прерывистым.

– Помоги… – выдохнул он, это было уже не просьба, а последнее усилие угасающего сознания. Взгляд затуманился. Он начал оседать на порог, пальцы разжались.

Прежде чем тело рухнуло на пол, губы Райана шевельнулись:

– Они… стирают… меня…

Девушка застыла, глядя на его фигуру. На пороге лежал один из тех, кого она училась презирать всю жизнь. Последнее, что она слышала:

«Они стирают меня».

Сайрин была растеряна. Один шаг – нажать кнопку, и её проблемы исчезнут. Другой – втащить его внутрь, и её мир рухнет.

Её рука висела над браслетом. Дождь стучал по крыше, часы отсчитывали секунды.

Глава 3. Не все так гладко

2056 год

– Ты ведь Деклан?

Читальный зал университетской библиотеки, наполненный запахом старой бумаги и пыли, обычно был пуст по вечерам. Но не сегодня. Деклан Кортекс, худой и угловатый, с взглядом, устремленным внутрь себя, сидел за столом, усеянным книгами по нейробиологии и квантовой механике. Когда он погружался в сложнейшие формулы, мир для него переставал существовать.

Поэтому Деклан не заметил, как его одиночество было нарушено. Перед ним стоял парень с живыми глазами и уверенной осанкой. Он смотрел на Деклана прямо, с искренним любопытством, а не сквозь него, как делали большинство студентов.

Деклан быстро окинул парня взглядом, заметив за его спиной компанию студентов, оживленно обсуждающих что-то в двух столах от него. Они иногда бросали на Деклана заинтересованные взгляды. Парень снова посмотрел на него.

– Извини, что отвлекаю, – произнёс парень низким и уверенным голосом. – Я Кевин Сайфер. Ты, случайно, не разбираешься в нелинейной динамике нейронных сетей? Мы тут с ребятами голову поломали.

Улыбка осветила лицо Кевина, заставив Деклана потерять дар речи. Он не помнил, чтобы ему так искренне улыбались. А уж Кевин Сайфер, один из самых ярких студентов на потоке, – тем более.

– Да, я кое-что понимаю, – наконец выдавил Деклан.

– Я знаю, – рассмеялся Кевин без капли насмешки. – Профессор Хиггс говорит о тебе как о гении-затворнике. Смотри, я тут кое-что набросал…

Кевин развернул перед Декланом свой черновик. Тот пробежался по нему взглядом. Идея была блестящей, но исполнение – сырым, с серьёзной ошибкой в расчетах. Мозг Деклана мгновенно включился.

– Тут не сходится, – указал он на уравнение. – Вы не учитываете декогеренцию на границе интерфейса. Нужно ввести поправочный коэффициент…

Он взял карандаш и начал выводить свои формулы на полях тетради. Мир снова сузился до задачи. Деклан не замечал, как Кевин восхищенно смотрел на него, а его друзья обменивались взглядами.

– Вот это да, – прошептал Кевин, когда Деклан закончил. – Ты… за пять минут! Ты гений.

Деклан почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Он снова уткнулся в книгу.

– Не стоит преувеличивать, – пробормотал он.

– Это не преувеличение, – раздался мягкий, мелодичный голос. Деклан поднял глаза и увидел её. Девушка с тёплой улыбкой и светло-голубыми глазами, в которых читались доброта и участие.

– Спасибо тебе, – сказала она.

– Это Лана, – представил её Кевин, горделиво глядя на девушку. – Мой главный вдохновитель и будущая жена.

Лана легонько толкнула его локтем, улыбаясь.

– Приятно познакомиться, – сказала она Деклану, глядя на него без притворства. В её взгляде не было высокомерия, только искренний интерес. Деклан почувствовал, как тепло разливается по его телу – от макушки до пят, концентрируясь в самом центре.

Деклан лишь кивнул. Внутри него росло странное чувство гордости: сокурсники наконец-то заметили его ум. Но было и что-то ещё, что он ощутил, глядя на Кевина и Лану. Внутри него что-то сжалось, а тянущее ощущение в животе заставило его сесть удобнее. Это была зависть к Кевину, который обладал всем: харизмой, друзьями и… ею.

– Присоединяйся к нам, – предложил Кевин. – Нашему проекту нужен такой ум, как у тебя. Да и нам, пожалуй, тоже.

Лана засмеялась и одобрительно кивнула.

Деклан снова посмотрел на неё, на её улыбку. В его упорядоченной вселенной из формул и книг появилась трещина. Сквозь неё хлынул ослепительный, пугающий и манящий свет. Он медленно кивнул.

– Хорошо.

***

Спустя неделю после знакомства с Ланой и Кевином, Деклан оказался посреди хаоса на чердаке старого университетского корпуса. Здесь царил беспорядок: повсюду валялись платы, провода, паяльное оборудование и доски, исписанные формулами. Воздух был пропитан озоном и пылью. Для Деклана, привыкшего к стерильной обстановке университета, это место казалось адом. Но адом, полным жизни и потенциала. Ему не хватало такого уголка, где можно было бы посвятить себя науке, не прося каждый раз разрешения у профессоров на доступ к учебным лабораториям после занятий.

– Добро пожаловать в наше убежище! – Кевин вышел в центр комнаты, раскинув руки. – Можешь устраиваться, – он смахнул мусор с ближайшего стола, создавая еще больший хаос.

– Спасибо, – Деклан поставил сумку на стол, но не успел разложить вещи, как почувствовал, что кто-то тянет его за рукав.

– Смотри, – Кевин подвел Деклана к столу с прототипом нейрогарнитуры. – Это "Нейролинк". Идея в том, чтобы синхронизировать мозговую активность и улучшить когнитивные способности. С твоими мозгами, Дек, он точно заработает!

Лана, сидевшая на подоконнике, с нежностью посмотрела на Кевина, а затем перевела взгляд на Деклана.

– Кев сказал, что ты можешь помочь с математической моделью, – в ее голосе звучала искренняя просьба.

Деклан взял устройство в руки. Это был эластичный обруч с десятками электродов, которые должны были считывать сигналы с кожи головы.

– Электроды улавливают слабые электрические импульсы – энцефалограмму, – объяснил Кевин. – Этот блок усиливает их и переводит в цифровой формат, чтобы компьютер мог их понять. Теоретически, можно будет определять движения, просто представляя их.