Ничья в крови

Набираю номер Кайла старшего охранника. Длинные гудки заставляют меня нервничать. Не дождавшись ответа мобильный оператор прерывает звонок противным голосом. На всех машинах стоят трекеры слежения и я легко нахожу их на карте. Судя по трекеру они остановились на обочине вдоль шоссе.

Хватаю ключи от BMW i8. По хорошему сейчас я должен быть в палате Генри и выражать заботу но у нас другие отношения в "семье".

В спешке спускаюсь с лестницы и поджигаю сигарету, оранжевый уголек превращается в пепел и летит на турецкий ковер. Я знаю что Миссис Майлз будет в бешенстве но мне плевать.

Я вжал педаль газа в пол, и BMW рванула вперед, разрывая ночную тьму фарами-кинжалами. Дождь хлестал по лобовому стеклу, но я не включал дворники – мне нравилось, как капли искажают мир, делая его таким же размытым, как мое сознание.

Рация на панели хрипло выдала: "Форд Бронко, темно-синяя, движется по трассе . Водитель – мужчина, с ним девушка, похожая на цель."

Мои пальцы сжали руль.

– Не стрелять. Не приближаться. Просто следить, – отдал я приказ.

Я резко свернул на обочину, заглушил двигатель. В тишине салона было слышно только мое дыхание и стук дождя по крыше. Мои пальцы сами собой потянулись к карману, где лежали драгоценные камни с ее клатча. Я высыпал их на ладонь. Они были холодными, как я. Но когда-то, в ее руках, они, наверное, теплели.

"Почему ты?" – спросил я у пустоты. "Почему именно тебя мне так хочется сломать ?"

Я закрыл глаза, и представил ее лицо в момент, когда отец поставил ее на игровой стол. Этот миг чистого, незащищенного ужаса. Камеры видеонаблюдения дали мне хорошую картинку, и я еще долгое время перематывал на тот самым момент, когда Эми потеряла все. Впервые за десять лет что-то во мне дрогнуло.

Но Генри научил меня: Слабость– это смерть. Любовь – проклятие.

Я завел двигатель с новой решимостью. Я найду ее.

"– Когда ты станешь моим отражением…Эмили

Я разрешу тебе стать моим проклятием."

Я дам ей шанс стать сильнее. Но если она разобьется… я не стану ранить себя ее осколками. Я резко рванул с места, шины взвыли на мокром асфальте.

Одна мысль закралась в мою голову и вонзилась в нее словно нож.

– Если я не возьму тебя первым…

Ллойд.

Мой младший брат, которого Генри всегда считал "слишком мягким". Но я знал правду. Ллойд не мягкий. Он терпеливый. И если он почует шанс доказать Генри, что он лучше, сильнее, достойнее…

– Он подключится к поискам.

И тогда…

Я резко выдохнул, представляя, как Ллойд ведет Эми в наш дом на поводке, с той же холодной улыбкой, что и всегда. Как Генри хлопает его по плечу: "Вот кто настоящий наследник."

– Нет.

Я ударил кулаком по приборной панели.

– Ты мой трофей .

Не потому, что Генри подарил. Не потому, что выиграл в игре. Потому что теперь она принадлежит мне. По праву.

И если Ллойд посмеет…

Я рванул ручку КПП, BMW взревела.

– Я поймаю тебя быстрее.

Не ради Генри.

Не ради власти.

Ради того, чтобы доказать самому себе, что во мне нет никакой жалости. Даже к таким малышкам вроде Эмили. Даже если это что-то – просто жажда обладать тем, что может сбежать.

Двигатель взвыл, и машина рванула в ночь.

***

– Сбавь скорость, – Я приказал по рации. – Не спугнуть.

Я видел ее вдалеке – машина притормозила у мотеля «Antler Inn ». Эмили вышла, оглядываясь, ее каштановые волосы сливались с ночью. Незнакомец- водитель что-то сказал ей, но она лишь кивнула и направилась к ресепшену.

Я припарковался в тени, наблюдая, как свет в одном из номеров на втором этаже загорается.

– Номер 315, – передал я по рации Кайлу.

Я мог бы войти прямо сейчас. Разбить дверь. Забрать ее.

Но…

Рация хрипло выдала голос:

– Лукас, Ллойд вернулся. Он в кабинете Генри.

Пальцы сжались на руле.

– Черт.

Я отдал приказ охране:

– Не спускать с нее глаз.

И рванул обратно в особняк. К сожалению мои мысли стали материальны , у Ллойда всегда были люди , тесно связанные с нашей семьей , он думает что его "звездный час" настал, но как бы не так. За несколько лет которые Ллойд провел вне семьи, многое стало другим , у меня появилось большое количество партнеров и я овладел половиной всей недвижимости нашел семьи, включая частный вертолет , который по праву должен был принадлежать Ллойду но Генри решил иначе. Я еду в надежде встретить брата но встречу врага.

Когда я вернулся, Миссис Майлз поймала меня за рукав и резко дернула.

– Вы снова испортили ковёр! – ее голос дрожал от возмущения.

Я медленно повернулся. Мой взгляд, должно быть, выдавал всё – учащенное дыхание, напряжение в челюсти, ту самую тьму, которая всегда пугала людей.

Она мгновенно отпустила мою руку и отступила.

– Простите, сэр… – прошептала она.

Я не хотел пугать ее. Просто сейчас было не время для разговоров о коврах и сигаретах.

Не сказав ни слова, я развернулся и направился дальше.

Двери кабинета Генри распахнулись с такой силой, что один из охранников у стены вздрогнул. Генри сидел в кресле, его рана уже была перевязана, но запах крови все еще витал в воздухе.

Ллойд стоял у окна, спиной к двери. Высокий, как и я, но с более мягкими чертами лица. Только глаза выдавали в нем Грэнхолма – холодные, как лезвие.

– Ну вот и вся семья в сборе, – прошипел Генри.

Я вошел, не снимая кофты. Хлопнувшая за мной дверь отдалась глухим эхом в пустых коридорах особняка. Дождь лил стеной – мокрые волосы прилипли ко лбу, ледяные капли стекали за воротник, но я даже не почувствовал холода.

Скулы ходили ходуном. Каждый мускул на лице был напряжен до предела – я буквально чувствовал, как ярость пульсирует в висках. Ллойд. Это имя жгло сознание, как раскаленная игла.

– Зачем ты здесь? – мой голос был тихим, но Ллойд услышал в нем угрозу.

Тот обернулся, улыбнувшись.

– Дедушка позвал. Говорит, ты потерял свою куклу.

Я шагнул вперед.

– Она не твоя забота.

Генри хлопнул ладонью по столу.

– Хватит!

Тишина. Генри раскинулся в своем кресле. Поджег сигарету и тяжело вздохнул.

– Ллойд подключится к поискам. Если ты не справляешься.

Я громко рассмеялся.

Ллойд склонил голову.

Мои глаза вспыхнули.

Голос был тише шепота, но от каждого слова Ллойд невольно отступал на шаг. – Убирайся. Пока можешь ходить.

Ллойд выпрямился, но улыбка не дрогнула:

– Генри сказал ты снова взял то что могло быть моим. Хочешь я привезу твою малышку в подарочной упаковке?

Я сделал шаг навстречу Ллойду и схватил его за горло. Подняв его вверх так что его ноги больше не касались пола.

Генри хлопнул ладонью по столу – от резкого звука зазвенело в ушах.

– Довольно! Он медленно поднялся, прокашлялся кровью.

– Вот условия: Ллойд ищет девчонку. Если найдет – игрушка его. Сможет делать что захочет. Глаза Генри хищно сверкнули – Потом он вернет игрушку владельцу . Если он ее сломает, значит ей не суждено играть – следовательно жить .

Я резко разжал пальцы. Ллойд рухнул на колени, хватая ртом воздух.

– Ты ведь понимаешь, сынок – Генри приблизился, дыша перегаром и лекарствами, – это испытание. Для вас обоих. Его кровавленная рука щелчком приподняла мой подбородок . – Докажи, что ты… достоин. Докажи, что ты ,мой сын ,а не того ублюдка и потаскухи которые тебя зачали.

В моих глазах вспыхнуло что-то дикое, первобытное.

– Или хочешь посмотреть, как он будет рвать ее на части? – прошептал он. – Отлично. Он повернулся к двери, его тень растянулась по стене, как крылья. – Но когда Ллойд вернется с пустыми руками… я отрежу ему язык за каждое сегодняшнее слово.

Дверь захлопнулась. Генри рассмеялся – хрипло, с надрывом.

Он поднял Ллойда держа за плечи – беги. Игра началась.

За окном прогремел гром. Где-то в этой ночи была она.

И два хищника, готовые разорвать друг друга ради обладания ею.

***

Тень отца.

Дождь стучал по крыше особняка, словно пытался вымыть кровь из трещин в камне . Кайл сообщил мне о том что Эмили сбежала. Моя голова снова начала болеть и интенсивная пульсация в висках, добавляла еще больше напряжения. Я стоял перед зеркалом в своей комнате, вглядываясь в собственное отражение. Черты лица – острые, холодные, слишком похожие на него. На Дэмиена.

Мой отец. Человек, которого больше нет. Или всё же есть?

Генри сказал, что он сбежал. Бросил меня. Как и мать. Но я помню её глаза в тот день – широко раскрытые, полные ужаса, когда Генри вошёл в дом. Помню, как она схватила меня за руку и прошептала: «Лукас, беги».

Но я не побежал.

Я остался.

Потому что даже тогда, в пять лет, я уже знал: слабые умирают.

В моей голове всплыла картина которая долгое время стояла перед моими глазами а потом и вовсе стала моим ночным кошмаром.

– Ты выбираешь их или меня? – голос Генри гремел, как гром.

Отец стоял на коленях, кровь стекала по его лицу из рассеченной брови. Мать рыдала в углу, прижимая к груди маленького Ллойда – он был ещё ребёнком, слишком мал, чтобы понимать, что происходит.

– Отец, пожалуйста… – Дэмиен хрипел.

Генри рассмеялся.

– Ты больше не мой сын. Ты – её тряпка.

Потом был выстрел.

Не в отца.

В мать.

Я видел, как она упала. Я видел её смерть. Видел ее последний взгляд. На удивление в нем не было страха. Отец толкнул меня к матери и я упал на колени. Мама ласково притянула меня к себе. Я уткнулся в ее грудь , почувствовал запах крови. Когда я поднял глаза то увидел что ее платье быстро окрашивалось в алый цвет. Она ласково посмотрела на меня и поцеловала. Ллойд не помнит ее а я никогда не забуду. Ее запах, голос, ее силу с которой она противостояла Генри. Если бы она была жива Ллойд был бы другим человеком потому что никогда бы не попал под влияние Генри. Ведь именно он уничтожил все хорошее что было в нем. Но не смог вырастить меня таким, потому что я помнил ее и Генри понимал это.

Сейчас ее слова остро врезались в меня.

– Лукас, береги его, это все что у тебя есть.

Сказала она передавая мне спящего младенца.

Когда мама умерла . Дэмиен взорвался.

Он бросился на Генри с рёвом, словно зверь. Они сцепились, бились, ломая мебель. А я…

Я просто стоял.

И смотрел.

В ходе борьбы они слетели с лестницы на первый этаж.

Я заметил тень мелькающую неподалеку, это была миссис Майлз. Она громко зарыдала, забрала у меня Ллойда и скрылась в этом холодном, каменном монтре , который со временем стал моим домом.

Потом Генри поднялся. Один.

– Где отец? – спросил я.

Генри улыбнулся.

– Он сбежал. Бросил тебя. Как и она.– Он брезгливо указал на мать.

Я не поверил.

Но и не усомнился.

Я закрыл лицо своими влажными ладонями. Генри врал. Я знал, что врал. Но если Дэмиен жив… где он? Почему не вернулся? Или он просто не смог?

Мои мысли прервал стук в дверь.

– Войди.

Кайл, мой старший охранник, вошёл с мрачным выражением лица.

– Мы нашли её.

Сердце резко дёрнулось.

– Где?

– В старом доме на окраине Вотертауна. Принадлежит какой-то старухе.

Я замер.

Вотертаун.

Это название я слышал только однажды – от матери.

«Там, где растут сливы», – говорила она.

– Кто ещё знает? – спросил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Ллойд.

Чёрт.

Я резко развернулся к окну. Заметив вдалеке мигающий свет фонарей.

– Готовьте машину.

– Но Ллойд уже..

Я медленно повернулся.

– И?

Кайл нахмурился.

– Но Генри приказал…

– Я решаю, что с ней делать. Не Генри. Не Ллойд.

Он хотел возразить, но увидел мои глаза – и замолчал.

Внедорожник Кайла мчался по шоссе. Я смотрел на дорогу, но видел только её лицо. Эмили. Она была похожа на мою мать. Не внешне. А тем, как смотрела на отца в игре – с ужасом, но без покорности. Она сражалась. И это…Это переворачивало что-то внутри меня. Потому что если она сильная – значит, мать была слабой. А если мать была слабой… Значит, её смерть ничего не значила.

Кайл резко нажал на газ.

– Лукас, – он повернул телефон экраном ко мне. – Ллойд взял ее.

Мои пальцы захрустели.

Старый дом стоял в глубине сада, окутанный туманом. Я вышел из машины, не дожидаясь охраны.

– Останьтесь здесь.

– Но…

– Здесь.

Я вошел внутрь. Тишина. Запах дерева, старых книг и ......тот самый запах миндальной косточки и сливок. Как в тот самый день когда я впервые почувствовал его.

Услышав шаги на втором этаже. Я медленно поднялся по лестнице. Дверь в спальню была приоткрыта. Я толкнул её. И увидел его. Ллойд. Он стоял над ней. Она была прижата к стене, ее каштановые волосы растрепаны, губы сжаты. Но в глазах – не страх.

Ярость.

Ллойд обернулся. И оскалился.

– Опоздал.– прыснул он в мою сторону.

Я шагнул вперёд.

– Отойди.

Ллойд вытащил нож.

– Нет.

Я вздохнул.

И двинулся.

Боль. Лезвие вошло в бок, но я даже не замедлился. Мой кулак врезался Ллойду в челюсть. Он рухнул на пол.

Я наклонился, вырвал нож из его руки.

– Ты никогда не будешь мной, – прошипел я.

Эмили рванула с места. Я слышал звук ее отдаляющихся шагов. Поднялся. Вытер лезвие ножа о воротник Ллойда.

Я знал что если сейчас схвачу Эмили Ллойд попытается навредить ей.

Я видел её ещё до того, как она рванула через Кайла – тонкий силуэт, мелькающий между деревьями. Эмили.

Но он был ближе. Сукин сын. Я видел, как он приготовился, как его массивная тень отделилась от стены дома. Он ждал этого.Я мог остановить его. Но не стал.

Потому что хотел посмотреть, как далеко она зайдёт. Она бежала, спотыкаясь о корни, дыша прерывисто, как загнанный зверь. Кайл вышел перед ней, будто из самой тьмы.

– Ну что, куколка – его голос был спокоен, почти ласков. – Куда так спешишь?

Я видел, как она вздрогнула. Как пальцы сжались в кулаки.

Она развернулась – и тут же Кайл схватил её за волосы, дёрнул назад.

Я услышал её стон.

И что-то во мне дрогнуло.

Я выкрикнув в окно.

– Положи её.

Кайл обернулся. Его лицо не изменилось – он знал, что я здесь.

– Приказ Генри, – сказал он, как будто это объясняло всё.

Я быстро спустился, пытаясь не вдыхать глубоко чтобы уменьшить боль.

– Я сказал – положи.

Кайл усмехнулся.

– Я слушаюсь только одного Грэнхолма. И это не ты.

Прости Лукас. Но пока мой босс Генри.

Я почувствовал, как холод разливается по жилам.

– Последний раз.

Кайл замер. Он знал, что я не блефую. И всё же – он швырнул её на землю. Я не стал смотреть, как она падает. Просто прошел мимо. Кайл схватил меня под руку и посадил в машину где уже сидел Ллойд развалившись на сиденье, с той же глупой ухмылкой.

– Ну что, братец, – он протянул мне флягу. – Поздравляю с возвращением добычи.

Я проигнорировал его. Эмили. Она смотрела на меня. Не с ненавистью.С разочарованием.Я захлопнул дверь.

Особняк ждал.Генри ждал.Игра подходила к концу.А я всё ещё не знал – кто в ней станет жертвой.

Машина резко тормозит у парадного входа, шины скребут по брусчатке. Кайл выходит первым – его каменное лицо не выдает ни единой эмоции, только привычная холодная покорность. Он распахивает дверь, и первым выходит Ллойд – его разбитое лицо контрастирует с дорогими вещами. Он ухмыляется, поправляя воротник и бросает мне взгляд, полный триумфа.

Эмили идёт сама. Голова высоко. Но я вижу – её руки дрожат.

Генри выходит на ступени, опираясь на трость. Его рана ещё не успела затянутся но он уже в своем привычном облике – дорогой смокинг, ледяные глаза.

– Лукас, – он качает головой, подходит ко мне так близко, что я чувствую запах его дорогого виски . – Ты разочаровал меня.

Его шёпот лезет под кожу, как нож.

– Ллойд оказался быстрее. Умнее. Он действовал, пока ты топтался на месте.

Я не отвечаю. Просто смотрю ему в глаза.

– Но не переживай. У меня для тебя… сюрприз.– Он улыбается. Разворачиваясь на пятках громко выкрикнул.

– Ллойд, сынок. Игрушка на время твоя. Развлекайся.

Я сжал челюсть.

Ллойд выкрикнул победный клич.

Ублюдок.

– Я устрою пир в честь победы. – Сегодня мы празднуем, – громко объявляет Генри, поворачиваясь к охране.

– Победу над Уильямом. И победу моего внука.

– Подготовься, – бросает мне Генри. – Ты будешь присутствовать. В приличном виде.

Он делает знак – и ко мне подходит доктор, чтобы зашить рваную рану на боку.

По приказу Генри доктор шьет мне рану без обезболивающего, он хочет наказать меня. Внушить мне что я виноват ,что я слабее . Но мы оба знаем что Ллойд не стоит даже моего волоска. Я разочаровал Генри и теперь он будет мстить, как всегда это делал.

Я всегда был его палачом и псом, он растил меня преданным и жестоким . Он знал что я не сломаюсь там где сломается Ллойд. Но однажды я уже разочаровал его. Когда Генри "растил" во мне сильного человека, я не смог навредить девушке , которую он терзал а потом отдал мне, чтобы я повеселился. Но унижение и терзание женщин никогда не было для меня "весельем". Не раз я представлял, как выполняю приказ Генри, доказывая, что достоин быть его настоящим наследником. Но каждый раз, когда передо мной становились женщины, умоляющие о смерти как о милосердии, в моей памяти всплывало ее лицо. Лицо моей матери. Ее глаза в тот последний миг, когда Генри выстрелил в нее, не дрогнув, хотя на руках она держала моего младшего брата.

С тех пор я дал себе клятву – никогда не причинять вред ни одной женщине. Я хотел сломить ее характер , сделать своей. Но я никогда не хотел делать это через ее тело. Только через ее душу.

***

К вечеру. Бальный зал особняка сверкал. Хрусталь, золото, черные смокинги и коктейльные платья.

Ллойд в центре – он смеется, пьет шампанское, его разбитое лицо не портит ему настроение.

Я стою у окна. Напряженный. Где она?

Ночь она провела где-то в глубине особняка. Там где Генри пытал своих жертв. В северном крыле. В самом темном месте нашего особняка. Кайл стоит у двери – он больше не смотрит мне в глаза. Предатель.

Генри поднимает бокал.

– Начинаем игру.

И я понимаю – сегодня всё решится. Либо я верну себе контроль. Либо окончательно проиграю Ллойду.

Большой зал особняка утопал в золоте и крови. Хрустальные люстры бросали холодный свет на стены, украшенные трофеями – оружием, картинами, чучелами животных. Но сегодня главными экспонатом была она. Эмили.

Подвешенная на цепях, как мясо в лавке мясника. Ее прозрачное платье было порвано, кожа покрыта синяками и порезами. Эмили держалась стойко – сжатые губы, горящие глаза. Полу-прозрачная сеточка платья плотно прилипла в тех местах где виднелась ее кровь. Я до сих пор помнил аромат ее тела и мне хотелось вдохнуть его вновь. Перебирая камни с ее клатча у себя в кармане я укололся. Кровь выступила алой бусиной , я слизнул кровь.Но все равно продолжал наблюдать за ней. Мне было интересно знать ее предел физической боли. Но пока я видел только истерзанное тело и не сломленный дух Эмили.

Генри сидел в кресле во главе зала, попивая виски и наблюдая, как его гости развлекаются.

– Против воли Грэнхолмов – значит, против воли Бога, – провозгласил он, поднимая бокал. – А наказание за грех должно быть… зрелищным.

Смех. Аплодисменты.

Ллойд щелкнул хлыстом, оставляя новую алую полосу на спине Эмили. Она не закричала. Только резко вдохнула.

– Хорошая девочка, – прошипел он, приближаясь.

И тогда она плюнула ему в лицо. Кровью.

Ллойд замер. Потом медленно провел пальцем по щеке, стер ее кровь и… улыбнулся.

– О, мне это нравится.

Гости начинают игру. Один за другим они подходили. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях – все хотели поучаствовать.

Кто-то из гостей – толстый, с красным лицом – схватил ее за волосы и рванул. Она не издала звука.Только ее глаза запылали с новой силой.

– Дорогая, это только начало, – прошептал он, доставая нож. Лезвие блеснуло, и через секунду её рукава не стало – только кровь, стекающая по руке. Ткань бесшумно упала на мраморный пол. Вокруг Эми скапливалось все больше людей а это значит что и капель крови на полу становилось больше. Женщина в черном платье и воткнула в ее бедро шпильку..

– Сильная – фыркнула та, вытирая пальцы о платок.

Я наблюдал. Пока Эмили сжигала меня своим взглядом. Я чувствовал, как ее ненависть жжет мне кожу. Каждый удар, каждый крик – всё это должно было случиться. Она осмелилась бросить вызов Грэнхолмам.

Я смотрел на нее. На ее сжатые челюсти. На ее ненависть.

И понял:

Я должен сломать ее сам. Не Ллойд. Не эти ублюдки.

Она – мой трофей. И если кто-то и добьется, того чтобы она сломалась это буду я..

– Ну что, брат? – Ллойд повернулся ко мне. – Не хочешь присоединиться?

Я не ответил.

Мои руки сжимались в кулаки, но тело оставалось неподвижным. Как будто я снова был тем мальчиком, который смотрел, как умирает мать. Слабые умирают. Но почему тогда я ненавидел каждого, кто подходил к ней?

Генри поднял руку – зал замолчал.

– Лукас.

Все взгляды устремились на меня.

– Ты мой наследник. Но сегодня… ты ведешь себя как чужой.

Ллойд засмеялся.

Генри встал, медленно подошел. Его пальцы впились в мой подбородок, заставляя смотреть на Эмили.

– Докажи, что ты мой.

Тишина.

Даже дыхание замерло. Я шагнул вперед. Эмили не шелохнулась, когда я подошел. Ее глаза встретились с моими – и в них не было страха.

Только вызов.

"Сделай это", – словно говорили они. "Стань тем, кем ты притворяешься."

Я протянул руку… И.... коснулся ее. Ощутил бархатистость кожи. Провел горячими пальцами по ее ступне с которой сочилась тонкая багровая струя. Теперь на моих руках была ее кровь и мне это не понравилось.

– Что ты делаешь?! – зарычал Генри.

Я повернулся, мой взгляд остановился на Генри.

Слабые умирают. Но Эмили не была слабой.И поэтому…Я ушел прочь с этого торжества. Я больше не хотел смотреть на это.

Она притихла и тихо опустила голову. Внутри меня взрывался вулкан но не одна мышца на моем лице не дрогнула..

Я хотел ощутить боль. В комнате я сорвал рубашку, вонзил ногти в шрам на животе. Боль – единственное, что напоминало: я еще жив. Кровь текла по прессу, как ее кровь по мрамору.

Я чувствовал боль. Также как сейчас ее ощущала Эмили. И это единственное что сейчас нас связывало.

– Переродись —шепнул я в пустоту, проведя кровавыми пальцами по лицу – Или умри.

Глава 3 Эмили

Орхидеи выживают даже там где другие цветы гибнут?

Я висела еще долгое время пока ко мне окончательно не потеряли интерес. Мое тело горело, не думаю что была такая часть которая осталась не тронутой. Я угодила в капкан… Сейчас я здесь, покрытая ссадинами и ранами но это ничто по сравнению с тем что происходит в моей душе.. Каждый раз закрывая глаза хотя бы на секунду я видела лицо своего отца. Это чувство рвало меня, я пылала яростью. Я хотела смерти Генри.

Но я не могла забыть взгляд Лукаса. Когда он осторожно коснулся моей ноги. Он не сделал мне больно. Просто ушел. Просто смотрел. Наслаждался?

Мне остается тешить себя надеждами и верой в то что Лукас не больной психопат как остальные члены семьи Грэнхолмов.

Кайл единственное имя которая я запомнила в штате охраны Генри. Он снял цепи с моих рук и ног. И я рухнула на холодный скользкий пол. Я даже не пыталась подняться, просто сидела на коленях несколько секунд, пока Кайл резким движением не поднял меня. Если бы мы оказались в других обстоятельствах он казался бы мне симпатичным. Светлые волосы аккуратно уложенные лаком, широкие почти прозрачные брови за которыми скрываются голубые глаза, точенное острое лицо. Шея и руки плотно покрыты татуировками. Ллойд приказал ему отвезти меня в его комнату. Видимо на сегодня мучений было недостаточно. Кайл крепко держал мою руку, таща за собой по длинному коридору. Его пальцы впивались в кожу, но я даже не вздрогнула – после цепей это казалось пустяком.

– Приведи себя в порядок, – бросил он, открывая дверь в ванную. – И надень это.

Он швырнул мне белый шелковый халат, который мягко упал на кафель. Дверь захлопнулась, и я осталась одна. Горячая вода обжигала раны, но я не могла остановиться. Каждая капля, стекавшая по коже, смешивалась с кровью, розовела и исчезала в сливе. Я сжала зубы, стараясь не кричать. Боль была живой. Она напоминала мне, что я еще не сломлена. Когда я вышла, шелк халата прилип к мокрой коже. Он был легким, почти невесомым, но каждое движение отзывалось жжением. Я не успела даже оправить складки, как дверь распахнулась.