Ничья в крови

Зимний сад— единственное место, где царит жизнь. Под стеклянным куполом цветут орхидеи, алые розы и белые лилии, чей аромат густ и дурманящ. В центре-мраморный фонтан с фигурой ангела, из чьих глаз струятся воды. Массивная фигура Лукаса останавливается возле фонтана, свет падает на его лицо так словно его зеленые глаза горят в полумраке. Я машинально сжимаю кулаки но не отвожу взгляда.

Замечаю что плечи Лукаса расслабились, будто сейчас он находится в более безопасном для него месте. Лукас наклоняется ко мне , произнося низким голосом с хрипотцой :

– Ты все еще дрожишь. Я заметил это как только ты переступила порог, так скажи мне , какие эмоции сейчас кипят в тебе ? Страх? Или ярость?

Он пытается сманипулировать моими эмоциями. Стал настолько расслабленным что разговорился ?

– От отвращения.– Резко бросаю я.

Уголок его губ дрогнул. Он делает шаг ближе. Тень от орхидей скользит по его лицу.

– Ложь. Я видел, как ты смотрела на меня в холле. Ты любопытствовала.

Его пальцы касаются моего запястья – холодные, как сталь. Пульс под ними бешено колотится.

Я дрогнула скинув его пальцы.

– Я смотрела, как на картину в музее. Красиво, но трогать не стану.

Он смеется – звук глухой, будто из-под земли.

– А если картина захочет тронуть тебя?

Его рука скользнула по моей шее, и остановилась у ключицы. Его глаза вспыхнули как у волка в свете фар.

– Тогда я ее сожгу. – Шепнула я . Мое лицо приблизилось практически на расстоянии поцелуя.

Он наклонился к моей шее, его горячее дыхание вырвалось наружу. Его пальцы сжались чуть сильнее на моем запястье будто проверяя, как легко сломать мне хрупкие кости.

– Ты хрупкая, как те орхидеи, – прошептал он. В его взгляде отражалась скука , и он скучающе поднял прядь моих волос и отпустил.

– А знаешь, что я делаю с цветами, которые мне надоедают?

Немного отпрянув от Лукаса , я широко улыбнулась.

Оскалившись.

– Не путай хрупкость со слабостью. Орхидеи выживают там, где другие цветы гибнут.

Лукас пристально смотрит на меня, его пальцы всё ещё сжимают моё запястье, но теперь в его взгляде промелькнуло что-то новое – не просто вызов, а почти что интерес.

– Орхидеи… – он произносит медленно, будто пробуя слово на вкус. Но даже им нужен кто-то, кто будет поливать их ядом. Иначе они заскучают.

Его рука скользит вверх по моей руке, останавливаясь у локтя, и он резко тянет меня ближе. Наши губы теперь в сантиметре друг от друга.

Его взгляд становится хищным. Думаю девушки в его "мире" не имеют право так разговаривать с ним . Но мне плевать. Мы с разных миров.

– Ты правда думаешь, что можешь играть в эти игры и не обжечься? – его голос звучит почти ласково, но в нём слышится угроза.

Я не отвожу взгляд.

– Я думаю, что ты слишком уверен в себе. А это опасно.

Он усмехается, но в этот раз без прежней надменности – скорее с любопытством.

– Опасно для кого? Для меня? Или для тебя?

Я резко освобождаю руку и отступаю на шаг, но не от страха, а чтобы выиграть пространство.

– Для любого, кто недооценивает орхидею.

Лукас замер, его глаза сузились. Он будто впервые видит меня – не как жертву, а как равного противника. Думаю женщины привыкли покорятся ему и он ожидал того же от меня.

– Ты… не такая, как я ожидал, – наконец произносит он, и в его тоне впервые звучит что-то, отдалённо напоминающее уважение.

– Разочарован?

Он медленно проводит языком по зубам, словно обдумывая следующий ход.

– Нет. Заинтригован.

Тень от орхидей снова скользит по его лицу, но теперь в нем читается не угроза, а вызов.

– Будь осторожна… Иногда даже самые стойкие растения погибают – не потому что слабы, а потому что кто-то решил их сорвать.

Я удерживаю его взгляд.

– Тогда этому кому-то стоит помнить – некоторые цветы ядовиты.

Тишина повисает между нами, густая и звенящая. Лукас наконец отводит глаза первым, но это не поражение – это начало чего-то нового.

Он молча схватил мою руку и сжал .Теперь он ведет меня влево ,от зимнего сада. Как только мы заворачиваем перед нами появляется лестница, широкая, с резными перилами, украшенными ручной росписью: на стенах картины с сценами охоты.Ковер, словно река крови, струится вниз.

Лукас провел рукой по резным перилам.

– Эти перила в ручную расписывали 8 художников. Каждый рисунок индивидуален , нет ни одного повторяющегося.

Когда я ступаю на последнюю ступеньку , нас снова встречает развилка.

По левую сторону находятся комнаты персонала. Справа находится кинотеатр . Мы идем вправо , минуя кинотеатр, коридор упирается в живописный балкон. Оттуда открывается просто сказочный вид , деревья и бассейн с подсветкой отлично гармонируют .

Выходя с балкона Лукас снова ведет меня влево , мы ступаем на лестницу и спускаемся вниз, где полно людей , все сливки собрались тут. Они наблюдают за нами пока Лукас представляет меня всем. Я слышу достаточно много комплиментов, от мужчин средних лет находящиеся в компании юных дев. Они настоящие охотницы. Думаю каждый раз ложась с такими мужчинами в постель они мечтают чтобы их схватил инфаркт.

Рука Лукаса осторожно опускается на мою спину. Он подталкивает меня вперед. Мышцы в моем теле напряглись от этого незначительного прикосновения . Уголки его губ дрогнули в улыбке.

Мы продолжаем бродить по дому. Лукаса увлекла одна из амазонок и теперь я шагала в одиночестве. Полуночные тени плясали по стенам, когда я осторожно ступала по длинному коридору восточного крыла. Это место явно не предназначалось для гостей – ковер здесь был потерт, а воздух пахнул плесенью и чем-то металлическим. Я сняла узкие туфли и теперь мои босые ноги скользили по холодному паркету, неподалеку я заметила узкую дверь с причудливой замочной скважиной в форме черепа.

Сердце бешено колотилось, немного надавив на ручку. Дверь бесшумно поддалась , протолкнув ее еще немного , перед собой я увидела кабинет.. Здесь пахнет кожей и коньяком. Стены увешаны трофеями: чучела животных, старинное оружие, портреты женщин. Кабинет был заставлен черепами. Человеческими черепами.Некоторые из них с пулевыми отверстиями и сколами.

– Нравится моя коллекция? —голос Лукаса заставил меня вздрогнуть. Он стоял в дверях, освещенный лунным светом.

Я резко обернулась, прижимаясь спиной к стене с "экспонатами"

–Это… это чудовищно.

Лукас сделал медленный шаг вперед…

–Почему? Они уже ничего не чувствуют. В отличие от тебя. – Его голос звучал почти ласково. – Я вижу, как бьется жилка на твоей шее. Как расширяются зрачки. Ты живая. И это… прекрасно.

Он протянул руку, едва не касаясь моей щеки:

– Каждый владелец стал врагом для нашей семьи и теперь они навеки будут здесь, отдельно от своих тел. – Он аккуратно поднял один из черепов. Внимательно рассматривая его, будто видит впервые. Но в этом взгляде , промелькнуло и то что меня напугало. Наслаждение ?

Я сглотнула ком в горле:

– На моем пути было много странных людей . Но вы, сумасшедшие…—Последнее слово вышло протяжно, я не могу поверить что эти черепа раньше принадлежали кому-то.

Лукас внезапно ухмыльнулся, обнажая белые зубы.

– Нет, милая. Мы просто помним. В отличие от твоего отца. – Его пальцы сжали мой подбородок. —Он забыл, что значит быть обязанным Грэнхолмам. Но ты… ты запомнишь.

Что бы это могло значить? Мысленно благодарю его за очередную пищу для размышления.

Лукас резко развернулся, держа в руках черный пиджак. Он остановился в дверном проеме, не оборачиваясь:

– Тебе не следовало заходить сюда..

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони:

–И что, ты запрёшь меня здесь? Как всех своих "экспонатов"?

Тень улыбки скользнула по его лицу:

– О, нет. Ты заперта здесь куда надёжнее. – Он сделал паузу, поворачивая голову ровно настолько, чтобы я увидела горящий зелёный зрачок. Улыбнулся, но в этой улыбке , не было ничего хорошего. И вышел, не дав мне ответить. Дверь захлопнулась с мягким щелчком, но не заперлась.

***

Коридор, пять минут спустя

Я прижалась к стене, следуя за мелькающей вдалеке тенью Лукаса. Мои босые ступни бесшумно скользили по ковру, впитавшему запахи табака и старых денег.

"Он идёт туда, где играют", – пронеслось в голове.

Сердце колотилось так громко, что мне казалось – его слышно через стены. Внезапно Лукас остановился у массивной двери с витражным стеклом. Прежде чем войти, он обернулся и… посмотрел прямо в мою сторону. Я замерла, но он лишь ухмыльнулся и исчез за дверью.

Обычно на играх, я вливаюсь в толпу, изучаю дом а если повезет то наблюдаю за отцом или копаюсь в ценных бумагах хозяина жилища. Такова была моя жизнь.Прислонившись ухом я услышала ругань, мой отец снова выиграл , но кого ? оставалось лишь гадать.

Я прижалась плотнее к двери и она скрипнула, на мгновение я представила ненавистный взгляд отца но к моему счастью никто ничего не услышал.

Я еще немного навалилась на дверь и теперь в мой обзор попадали комната , с темными стенами , залитая приглушенным желтым светом , по середине комнаты стоял большой круглый стол , я видела что во главе сидит Генри, мой отец расположился по правую сторону от него, Лукас стоял неподвижно наблюдая за игрой моего отца . Его грудь часто вздымалась, думаю он переживал что мой отец может одурачить их. Взгляд его был отстраненный точно он находился не здесь. Его стойка выражала закрытость и полное непринятие ситуации в которую он попал. Я знала что мистер Джонсон ведет нечестную игру, он всегда знал как обмануть игроков кто бы не сидел перед ним , они были уверенны что он ведет честную игру. Но только не Лукас , как я и сказала ранее он очень наблюдательный , он анализирует каждое изменение в поведении и эмоциях. В глубине души закралось удушающее переживание , что в этот раз нам не отделаться от проблем которые мы сами устроили. Если все вскроется не думаю что кто-то станет разбираться в мотивах наших поступков. Я пойду как соучастник, хотя все что происходило в моей жизни , всегда было против моей воли.

Мистер Грэнхолм кладет на стол документы с описанием всего состояния . Он решил сыграть по крупному, его глаза вспыхивают неутолимым азартом и мой отец делает свои ставки. Он выглядит уже не так уверенно как полтора часа назад , его брови опустились, губы скривились , меня снова сковал страх, неужели в этот раз он все проиграет и мы снова будем скитаться по мотелям ?

Мои нервы натянулись , мышцы окаменели когда я услышала голос мистера Грэнхолма.

– Что ты ставишь Джонсон ? В прошлом круге ты проиграл все свое состояние ! —Он откинулся на спинку стула испепеляя горящими глазами моего отца.

Отец достал платок из нагрудного кармана и протер выступившие капли пота на лбу. Он прочистил горло и сказать то что он задумал получилось не с первого раза.

—Я......я .– Он схватился за голову , в этот момент он был таким уязвимым но в его глазах не читалось никакой жалости , просто страх остаться ни с чем. Уйти отсюда побежденным. Он знал что если сейчас не сможет отыграться он потеряет все . Весь свой авто-парк , дорогие развлечения, дома, свою любовницу . А если он сорвет куш , он станет владельцем Резиденции Грэнхолмов с богатейшими виллами, все его имущество останется не тронутым. На кону стояло очень много и отец явно не хотел прощаться с той жизнью к которой он привык.

– Я ставлю свою дочь. Он прикрыл свои длинные ресницы обрамляющие его черные глаза. И рассмеялся. Запустил пальцы в каштановые волосы. "Папа мы ведь так похожи " пронеслось в моей голове . Мой самый родной, единственное что осталось в моей жизни, мой отец, просто поставил меня на игровой стол. Мой пульс подскочил ,в ушах звенело.

Воспоминания закружились в моей голове, и я осознала что никогда не была важна для него.

Я маленькая, мне семь. Я сижу на ступеньках в холле, теребя уголок книги – той самой, что отец обещал дочитать сегодня. Но вот уже третий час я жду, а он все не выходит из кабинета.

Дверь распахивается. Отец выходит, рядом с ним – незнакомец в черном. Я вскакиваю, книжка падает на пол.

– Папа!

Он даже не смотрит в мою сторону.

Незнакомец что-то шепчет ему на ухо, и отец… смеется. Тот самый смех, который я услышу годы спустя , когда он скажет: "Я ставлю свою дочь".

– Не сейчас, Эмили.

Его голос холодный, как стекло.

– Я занят.

Дверь захлопывается. Я остаюсь одна. Подбираю книжку – корешок треснул, страницы смялись.

Я всегда была чем-то неважным.

Не в игре. Не в ту ночь.

А тогда, когда впервые оставил меня одну в темном коридоре. Когда выбирал деньги вместо моего дня рождения. Я пыталась быть идеальной, заслужить любовь услужливостью, но все мои попытки не приносили никакого результата. Я часто наблюдала его горящие от любви глаза когда он смотрел на маму, как он кружил ее в своих объятиях и мечтала оказаться на ее месте. Но для него я была лишь разменной монетой. Я – понимаю что быть его дочерью – это быть вечно второй строкой в списке дел. Что моя «идеальность» —лишь жалкая попытка купить хоть каплю того света, что он так легко и без условий дарил маме. И это та правда которую я ношу до сих пор как ту книжку с треснувшим корешком.

Кто-то охнул среди гостей, в комнате воцарилась тишина. Мое сердце билось где-то в горле, в моей голове невольно закралась мысль , "Он всегда ставит меня ?" или сегодня исключительный вечер, когда его смогли поймать за хвост и он готов поставить. Я не смогла отвести взгляд от отца. "Как он мог предать меня ?

Пытаясь сдержать слезы , мое тело начало биться в истерике , мои руки трясло до такой степени что я оборвала все камни на своем клатче.

Что если он проиграет ?Что будет со мной ? Что они будут делать , как смогут удержать меня здесь ?

Я не отрывалась от игры. И вот остался ход за Мистером Генри , в мертвой тишине раздался его смех. На время я перестала дышать. Клатч вылетел из моих рук. Из непрерывно накрывающей паники вырвали хлопки Генри . Он хлопал в ладоши и заливался смехом пока мой отец представлял подобие призрака . Его лицо стало бледным ,губы замерли и высохли , его взгляд не двигался . В этот момент рухнула вся его жизнь, потому что последнее что его могло спасти он проиграл, я надеялась что его переживания были посвящены мне но как бы не так.Он стал нервно перебирать свои руки .

—Ты можешь забрать Эми, если вернешь авто-парк и виллу. – Сухо произнес мой отец.

– Сейчас ты не можешь ставить условия Джонсон ,у тебя ничего нет . Ты проиграл родную дочь, но единственное что тебя заботит это авто-парк и вилла? – Генри снова рассмеялся . Он был не менее жестоким , но никогда бы не продал свою семью. Это единственное что отличало их.

– Лукас, сынок , ты хочешь ее ? Взгляд Генри устремился на внука, пока тот поджигал сигарету. – Я дарю ее тебе. Не думаю что она хотела бы принадлежать мне. На его лице снова появилась отвратительная ухмылка.

Лукас выпрямился затянувшись сигаретой ,передал ее Генри и тихо ответил.

– Хочу.

Он был повернут лицом к Генри поэтому я не смогла разглядеть его эмоций. Я лишь уловила как его плечи дрогнули и расслабились.

Я замерла на месте, прокручивая в голове множество сценариев моего дальнейшего существования. На мгновение мне показалось что я услышала щебетание птицы которая жила в бабушкином саду, возможно я постепенно схожу с ума.

С моих щек скатывались крупные слезы, я не могла моргнуть и пошевелиться. Сейчас я смотрела на Уильяма Джонсона , моего отца.

Игра была окончена, но мой отец оставался сидеть неподвижно, пока другие игроки оживленно обсуждали игру. Когда на него окончательно перестали обращать внимания, он резко вскочил , одним движением достал свой револьвер из кобуры и сделал выстрел в Генри. Отец посмотрел на дверь и шепнул "Прости". От звука выстрела все снова затихли. И следом раздался еще один ,телохранитель Грэнхолма выстрелил в голову моему отцу. Попал точно в лоб, я видела как стена позади него окрасилась в красный цвет, я видела как дрогнули его веки в последний раз. Я видела как умер мой отец . Как однажды увидела смерть матери.Этот выстрел был не только в моего отца он был и в меня. В эту секунду все что было у меня до этого дня умерло. Мои глаза расширились , я плотно закрыла свой рот трясущейся рукой и из моей груди вырвались рыдания. Опасные игры на деньги убили мою мать и отца , и с этого момента я совершенно одинока.

От осознания того что произошло , меня сковал ужас и горечь, тошнота подступала к горлу, в моей груди образовалась огромная черная дыра , которая никогда не сможет затянутся . Мне всего 23 года и я остаток жизни проживу в руках незнакомого мне человека . От этих мыслей слезы снова хлынули ручьем из моих глаз. Я задыхалась , моральная боль стала физической , спазм сдавил мои ребра и мое сердце. Из-за толпы окружившей Генри я не смогла разглядеть насколько глубока его рана от пули.

Генри был бледный как смерть, с кровавым пятном на рубашке, но улыбающийся. Лукас в это время разливающий коньяк в бокалы с неестественной грацией.

Генри поднял стакан:

– Выпьем за новую игрушку моего внука. Пусть она живёт… – его глаза метнулись к двери, – пока веселит его.

Лукас замер с бокалом у губ:

– Она не игрушка. Она ставка. – Его голос прозвучал тише, но чётче.

Генри хлопнул в ладоши. Его пальцы обхватили горлышко бутылки.

Я отпрянула от двери. В ушах звенело. Я бежала вниз по расписной лестнице минуя гостей, мой макияж растекся , мои глаза поникли и погасли от горя. Твердо решив что Лукас не получит меня я бежала со всех ног. Выбежав на улицу ринулась к машине. Несколько раз промазала в попытках вставить ключ в зажигание . Но все же смогла завести ее до того момента пока охрана не выбежала чтобы схватить меня .Я с силой надавила на педаль газа и сорвалась с места, телохранитель Генри направил пистолет на машину и выстрелил пару раз, от чего заднее стекло разбилось, я вскрикнула в панике переключая передачи, как услышала выстрелы снова и снова.

– Черт!

Я вылетела на шоссе, машину бросало из стороны в сторону, резина рвалась в клочья. Через несколько сотен метров я резко свернула на обочину, выскочила из машины и, не раздумывая, рванула в лес.

Темнота. Ветки хлестали по лицу, корни цеплялись за ноги. Я бежала, не оглядываясь, хотя в ушах стоял звон, а в груди горело.

Они найдут машину. Они поймут, куда я побежала.

Но я не могла остановиться. Острые камни впивались в кожу моих ступней но сейчас я не чувствовала ничего кроме животного страха быть пойманной.

Лес внезапно закончился, и я выбежала на пустынную дорогу. Где-то вдали мерцали огни – город? Другая трасса?

Я остановилась, тяжело дыша, и вдруг услышала шум двигателя.

Из-за поворота медленно выкатил старый Форд…

Фары ослепили меня, машина притормозила.

Окно опустилось. За рулем сидел мужчина лет сорока пяти, с грубоватым, но не злым лицом. Он прищурился.

– Эй, с тобой все в порядке?

– Мне… нужно в город, – выдохнула я.

Мужчина кивнул на пассажирское сиденье.

– Садись.

Сомневаясь всего секунду, я села, выбора не было. Когда дверь захлопнулась, машина тронулась. Мужчина бросил на меня осторожный взгляд.

– Ты вся в царапинах. Убегала от кого-то?

Я сжала ткань своего платья.

– Да.

Он хмыкнул, достал сигарету, прикурил.

– Ну, тогда едем быстрее.

Машина рванула вперед, оставляя лес, дорогу и всю мою прошлую жизнь позади.

Я не угожу в лапы зверя. Я сама спасу себя .

Глава 2 Лукас

Тьма которая жаждет света.

Кровь Уильяма Джонсона медленно впитывалась в дубовый пол, оставляя за собой темные, почти черные пятна. Я задержал взгляд на его глазах – стеклянных, пустых. В них не было страха, только разочарование. Как будто он до последнего надеялся, что всё обернется иначе.

– Где она? – мой голос был тише шепота, но охрана замерла.

– Уехала на «Бугатти». Догнать не успели.

Я медленно провел пальцем по ладони, где зияла глубокая рана. Кровь уже запеклась, но боль все еще пульсировала, напоминая о том, что произошло.

– Вы знаете, что будет, если не найдете ее до рассвета?

Охранники переглянулись. Они уже видели, что случается с теми, кто меня подводит.

– Мы… отследили направление. Она поехала на восток.

Я усмехнулся.

– Ошибка.

Эмили не побежала бы туда, где ее легко найти. Я поднял с пола ее клатч – тот самый, с выпавшими камнями. Внутри лежала петличка. Умная девочка. Но теперь она без связи, без денег, без защиты.

Мне не было ее жаль. Напротив, я был рад, что ее маленький мир, где нет боли и предательства, разбился вдребезги. Теперь она принадлежала мне. Если она не будет бороться, если не сможет превратить свою боль в силу – я отдам ее на растерзание охране.

Я поднял камни, один за другим, и сложил их в карман. Когда приподнял клатч, уловил ее запах – миндальная косточка и сливки. Аромат заполнил сознание, и перед глазами всплыл ее образ: каштановые локоны, рассыпанные по плечам, прядь, выбившаяся из-за уха, пухлые губы, сжатые в тонкую ниточку. И глаза… Глаза, в которых пряталась тьма.

– Проверить все мотели вдоль трассы. Искать не красотку в черном платье, а девушку в джинсах и толстовке. Она попытается замаскироваться.

Один из охранников кивнул и бросился исполнять приказ.

Я подошел к окну. За стеклом – тьма.

Беги, Эмили. Беги.

Это сделает охоту интереснее.

– Она ушла, – донесся из рации голос охранника.

– Черт возьми! – Генри взревел, сжимая рану на груди. Пуля пробила легкое – при каждом выдохе из раны сочилась алая пена. Его белая рубашка уже полностью пропиталась кровью, на спине виднелось выходное отверстие. Если он не поторопится, в доме будет два трупа.

Он закашлялся, губы окрасились в багровый цвет. Собрав кровь во рту, плюнул под ноги телохранителю.

Я в последний раз взглянул на Уильяма, перешагнул через его тело и направился к выходу. В комнате стало душно – смесь пота, дорогого парфюма и крови.

Я никогда не боялся крови, мне нравиться ее цвет, консистенция и вкус , но я не люблю посторонние запахи. Сначала лужа крови Уильяма вызвала интерес , я внимательно смотрел как алая полоска стекает с его лба, я видел как в его глазах медленно угасала жизнь, на несколько секунд его смерть сработала на меня как гипноз. Но это не вызывало во мне никаких эмоций. Обычно я получал удовольствие при виде истекающего кровью человека , человека который это заслужил своими поступками , который знал что рано или поздно игра которую он затеял обернется против него. Но сейчас во мне не было ничего.

Прислуга металась, Миссис Майлз неслась с ведром и тряпкой, чтобы отмыть пол. Через несколько часов от Уильяма останется лишь пепел. Если его не скормят собакам.

Генри никогда не был изобретателен в способах избавления от тел. Но он был искусным мучителем. Любой в его окружении знал – он психопат, манипулятор, и он всегда берет то, что считает своим.

Думаю, я унаследовал часть его черт. Я был молчаливым, наблюдательным, анализировал каждое действие в своей голове, думаю я тоже являлся психопатом в какой-то степени . Я убивал и мучил людей , у меня есть власть , ум и изощаренная фантазия. Но во мне было то, чего не было у него: холодный расчет. И если Эмили попадет в мои руки а (она попадет) , я уничтожу ее как личность, я буду причиной ее бесконечной боли, потому что только через боль она выживет, она вырастит внутри себя другого человека . Если она принадлежит мне значит она будет достойна быть моей .

Я скинул окровавленную рубашку, стянул брюки и зашел в душ. Ледяная вода смыла сегодняшний день, снизив уровень кортизола в крови.

После душа я натянул черные спортивные штаны, простую белую футболку и темную кофту.

Эмили дала мне цель. Теперь я буду одержим ее поиском.

Телефон вибрировал в кармане. Генри в порядке – пуля не задела жизненно важные органы. Конечно. Его топили, жгли, стреляли, душили, но он всегда выживал. Через месяц он устроит банкет в честь выборов. Сделает вид, что ничего не произошло. Как всегда.

На банкете соберутся все представители "элиты". Сексуальные, загорелые женщины в коктейльных платьях под ручку с такими же психопатами как Генри. Со временем я смог адаптироваться к такому окружению и они стали неотъемлемой частью моей жизни. Я всегда наблюдал как мой "дед" умело прячет свои чувства и эмоции за маской жестокости и безразличия. Даже с собственными детьми он был жесток, что стало причиной того что мой отец сбежал. Он внешне очень похож на Генри , но у него нет стержня, мне же достался характер старшего представителя нашей семьи. И это тоже стало причиной многого.