Ничья в крови

– Ты все еще дрожишь. Я заметил это как только ты переступила порог, так скажи мне , какие эмоции сейчас кипят в тебе ? Страх? Или ярость?

Он пытается сманипулировать моими эмоциями. Стал настолько расслабленным что разговорился ?

– От отвращения.– Резко бросаю я.

Уголок его губ дрогнул. Он делает шаг ближе. Тень от орхидей скользит по его лицу.

– Ложь. Я видел, как ты смотрела на меня в холле. Ты любопытствовала.

Его пальцы касаются моего запястья – холодные, как сталь. Пульс под ними бешено колотится.

Я дрогнула скинув его пальцы.

– Я смотрела, как на картину в музее. Красиво, но трогать не стану.

Он смеется – звук глухой, будто из-под земли.

– А если картина захочет тронуть тебя?

Его рука скользнула по моей шее, и остановилась у ключицы. Его глаза вспыхнули как у волка в свете фар.

– Тогда я ее сожгу. – Шепнула я . Мое лицо приблизилось практически на расстоянии поцелуя.

Он наклонился к моей шее, его горячее дыхание вырвалось наружу. Его пальцы сжались чуть сильнее на моем запястье будто проверяя, как легко сломать мне хрупкие кости.

– Ты хрупкая, как те орхидеи, – прошептал он. В его взгляде отражалась скука , и он скучающе поднял прядь моих волос и отпустил.

– А знаешь, что я делаю с цветами, которые мне надоедают?

Немного отпрянув от Лукаса , я широко улыбнулась.

Оскалившись.

– Не путай хрупкость со слабостью. Орхидеи выживают там, где другие цветы гибнут.

Лукас пристально смотрит на меня, его пальцы всё ещё сжимают моё запястье, но теперь в его взгляде промелькнуло что-то новое – не просто вызов, а почти что интерес.

– Орхидеи… – он произносит медленно, будто пробуя слово на вкус. Но даже им нужен кто-то, кто будет поливать их ядом. Иначе они заскучают.

Его рука скользит вверх по моей руке, останавливаясь у локтя, и он резко тянет меня ближе. Наши губы теперь в сантиметре друг от друга.

Его взгляд становится хищным. Думаю девушки в его "мире" не имеют право так разговаривать с ним . Но мне плевать. Мы с разных миров.

– Ты правда думаешь, что можешь играть в эти игры и не обжечься? – его голос звучит почти ласково, но в нём слышится угроза.

Я не отвожу взгляд.

– Я думаю, что ты слишком уверен в себе. А это опасно.

Он усмехается, но в этот раз без прежней надменности – скорее с любопытством.

– Опасно для кого? Для меня? Или для тебя?

Я резко освобождаю руку и отступаю на шаг, но не от страха, а чтобы выиграть пространство.

– Для любого, кто недооценивает орхидею.

Лукас замер, его глаза сузились. Он будто впервые видит меня – не как жертву, а как равного противника. Думаю женщины привыкли покорятся ему и он ожидал того же от меня.

– Ты… не такая, как я ожидал, – наконец произносит он, и в его тоне впервые звучит что-то, отдалённо напоминающее уважение.

– Разочарован?

Он медленно проводит языком по зубам, словно обдумывая следующий ход.

– Нет. Заинтригован.

Тень от орхидей снова скользит по его лицу, но теперь в нем читается не угроза, а вызов.

– Будь осторожна… Иногда даже самые стойкие растения погибают – не потому что слабы, а потому что кто-то решил их сорвать.

Я удерживаю его взгляд.

– Тогда этому кому-то стоит помнить – некоторые цветы ядовиты.

Тишина повисает между нами, густая и звенящая. Лукас наконец отводит глаза первым, но это не поражение – это начало чего-то нового.

Он молча схватил мою руку и сжал .Теперь он ведет меня влево ,от зимнего сада. Как только мы заворачиваем перед нами появляется лестница, широкая, с резными перилами, украшенными ручной росписью: на стенах картины с сценами охоты.Ковер, словно река крови, струится вниз.

Лукас провел рукой по резным перилам.

– Эти перила в ручную расписывали 8 художников. Каждый рисунок индивидуален , нет ни одного повторяющегося.

Когда я ступаю на последнюю ступеньку , нас снова встречает развилка.

По левую сторону находятся комнаты персонала. Справа находится кинотеатр . Мы идем вправо , минуя кинотеатр, коридор упирается в живописный балкон. Оттуда открывается просто сказочный вид , деревья и бассейн с подсветкой отлично гармонируют .

Выходя с балкона Лукас снова ведет меня влево , мы ступаем на лестницу и спускаемся вниз, где полно людей , все сливки собрались тут. Они наблюдают за нами пока Лукас представляет меня всем. Я слышу достаточно много комплиментов, от мужчин средних лет находящиеся в компании юных дев. Они настоящие охотницы. Думаю каждый раз ложась с такими мужчинами в постель они мечтают чтобы их схватил инфаркт.

Рука Лукаса осторожно опускается на мою спину. Он подталкивает меня вперед. Мышцы в моем теле напряглись от этого незначительного прикосновения . Уголки его губ дрогнули в улыбке.

Мы продолжаем бродить по дому. Лукаса увлекла одна из амазонок и теперь я шагала в одиночестве. Полуночные тени плясали по стенам, когда я осторожно ступала по длинному коридору восточного крыла. Это место явно не предназначалось для гостей – ковер здесь был потерт, а воздух пахнул плесенью и чем-то металлическим. Я сняла узкие туфли и теперь мои босые ноги скользили по холодному паркету, неподалеку я заметила узкую дверь с причудливой замочной скважиной в форме черепа.

Сердце бешено колотилось, немного надавив на ручку. Дверь бесшумно поддалась , протолкнув ее еще немного , перед собой я увидела кабинет.. Здесь пахнет кожей и коньяком. Стены увешаны трофеями: чучела животных, старинное оружие, портреты женщин. Кабинет был заставлен черепами. Человеческими черепами.Некоторые из них с пулевыми отверстиями и сколами.

– Нравится моя коллекция? —голос Лукаса заставил меня вздрогнуть. Он стоял в дверях, освещенный лунным светом.

Я резко обернулась, прижимаясь спиной к стене с "экспонатами"

–Это… это чудовищно.

Лукас сделал медленный шаг вперед…

–Почему? Они уже ничего не чувствуют. В отличие от тебя. – Его голос звучал почти ласково. – Я вижу, как бьется жилка на твоей шее. Как расширяются зрачки. Ты живая. И это… прекрасно.

Он протянул руку, едва не касаясь моей щеки:

– Каждый владелец стал врагом для нашей семьи и теперь они навеки будут здесь, отдельно от своих тел. – Он аккуратно поднял один из черепов. Внимательно рассматривая его, будто видит впервые. Но в этом взгляде , промелькнуло и то что меня напугало. Наслаждение ?

Я сглотнула ком в горле:

– На моем пути было много странных людей . Но вы, сумасшедшие…—Последнее слово вышло протяжно, я не могу поверить что эти черепа раньше принадлежали кому-то.

Лукас внезапно ухмыльнулся, обнажая белые зубы.

– Нет, милая. Мы просто помним.

Лукас резко развернулся, держа в руках черный пиджак. Он остановился в дверном проеме, не оборачиваясь:

– Тебе не следовало заходить сюда..

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони:

–И что, ты запрёшь меня здесь? Как всех своих "экспонатов"?

Тень улыбки скользнула по его лицу:

– О, нет. Ты заперта здесь куда надёжнее. – Он сделал паузу, поворачивая голову ровно настолько, чтобы я увидела горящий зелёный зрачок. Улыбнулся, но в этой улыбке , не было ничего хорошего. И вышел, не дав мне ответить. Дверь захлопнулась с мягким щелчком, но не заперлась.

***

Коридор, пять минут спустя

Я прижалась к стене, следуя за мелькающей вдалеке тенью Лукаса. Мои босые ступни бесшумно скользили по ковру, впитавшему запахи табака и старых денег.

"Он идёт туда, где играют", – пронеслось в голове.

Сердце колотилось так громко, что мне казалось – его слышно через стены. Внезапно Лукас остановился у массивной двери с витражным стеклом. Прежде чем войти, он обернулся и… посмотрел прямо в мою сторону. Я замерла, но он лишь ухмыльнулся и исчез за дверью.

Обычно на играх, я вливаюсь в толпу, изучаю дом а если повезет то наблюдаю за отцом или копаюсь в ценных бумагах хозяина жилища. Такова была моя жизнь.Прислонившись ухом я услышала ругань, мой отец снова выиграл , но кого ? оставалось лишь гадать.

Я прижалась плотнее к двери и она скрипнула, на мгновение я представила ненавистный взгляд отца но к моему счастью никто ничего не услышал.

Я еще немного навалилась на дверь и теперь в мой обзор попадали комната , с темными стенами , залитая приглушенным желтым светом , по середине комнаты стоял большой круглый стол , я видела что во главе сидит Генри, мой отец расположился по правую сторону от него, Лукас стоял неподвижно наблюдая за игрой моего отца . Его грудь часто вздымалась, думаю он переживал что мой отец может одурачить их. Взгляд его был отстраненный точно он находился не здесь. Его стойка выражала закрытость и полное непринятие ситуации в которую он попал. Я знала что мистер Джонсон ведет нечестную игру, он всегда знал как обмануть игроков кто бы не сидел перед ним , они были уверенны что он ведет честную игру. Но только не Лукас , как я и сказала ранее он очень наблюдательный , он анализирует каждое изменение в поведении и эмоциях. В глубине души закралось удушающее переживание , что в этот раз нам не отделаться от проблем которые мы сами устроили. Если все вскроется не думаю что кто-то станет разбираться в мотивах наших поступков. Я пойду как соучастник, хотя все что происходило в моей жизни , всегда было против моей воли.

Мистер Грэнхолм кладет на стол документы с описанием всего состояния . Он решил сыграть по крупному, его глаза вспыхивают неутолимым азартом и мой отец делает свои ставки. Он выглядит уже не так уверенно как полтора часа назад , его брови опустились, губы скривились , меня снова сковал страх, неужели в этот раз он все проиграет и мы снова будем скитаться по мотелям ?

Мои нервы натянулись , мышцы окаменели когда я услышала голос мистера Грэнхолма.

– Что ты ставишь Джонсон ? В прошлом круге ты проиграл все свое состояние ! —Он откинулся на спинку стула испепеляя горящими глазами моего отца.

Отец достал платок из нагрудного кармана и протер выступившие капли пота на лбу. Он прочистил горло и сказать то что он задумал получилось не с первого раза.

—Я......я .– Он схватился за голову , в этот момент он был таким уязвимым но в его глазах не читалось никакой жалости , просто страх остаться ни с чем. Уйти отсюда побежденным. Он знал что если сейчас не сможет отыграться он потеряет все . Весь свой авто-парк , дорогие развлечения, дома, свою любовницу . А если он сорвет куш , он станет владельцем Резиденции Грэнхолмов с богатейшими виллами, все его имущество останется не тронутым. На кону стояло очень много и отец явно не хотел прощаться с той жизнью к которой он привык.

– Я ставлю свою дочь. Он прикрыл свои длинные ресницы обрамляющие его черные глаза. И рассмеялся. Запустил пальцы в каштановые волосы. "Папа мы ведь так похожи " пронеслось в моей голове . Мой самый родной, единственное что осталось в моей жизни, мой отец, просто поставил меня на игровой стол. Мой пульс подскочил ,в ушах звенело.

Воспоминания закружились в моей голове, и я осознала что никогда не была важна для него.

Я маленькая, мне семь. Я сижу на ступеньках в холле, теребя уголок книги – той самой, что отец обещал дочитать сегодня. Но вот уже третий час я жду, а он все не выходит из кабинета.

Дверь распахивается. Отец выходит, рядом с ним – незнакомец в черном. Я вскакиваю, книжка падает на пол.

– Папа!

Он даже не смотрит в мою сторону.

Незнакомец что-то шепчет ему на ухо, и отец… смеется. Тот самый смех, который я услышу годы спустя , когда он скажет: "Я ставлю свою дочь".

– Не сейчас, Эмили.

Его голос холодный, как стекло.

– Я занят.

Дверь захлопывается. Я остаюсь одна. Подбираю книжку – корешок треснул, страницы смялись.

Я всегда была чем-то неважным.

Не в игре. Не в ту ночь.

А тогда, когда впервые оставил меня одну в темном коридоре. Когда выбирал деньги вместо моего дня рождения. Я пыталась быть идеальной, заслужить любовь услужливостью, но все мои попытки не приносили никакого результата. Я часто наблюдала его горящие от любви глаза когда он смотрел на маму, как он кружил ее в своих объятиях и мечтала оказаться на ее месте. Но для него я была лишь разменной монетой. Я – понимаю что быть его дочерью – это быть вечно второй строкой в списке дел. Что моя «идеальность» —лишь жалкая попытка купить хоть каплю того света, что он так легко и без условий дарил маме. И это та правда которую я ношу до сих пор как ту книжку с треснувшим корешком.

Кто-то охнул среди гостей, в комнате воцарилась тишина. Мое сердце билось где-то в горле, в моей голове невольно закралась мысль , "Он всегда ставит меня ?" или сегодня исключительный вечер, когда его смогли поймать за хвост и он готов поставить. Я не смогла отвести взгляд от отца. "Как он мог предать меня ?

Пытаясь сдержать слезы , мое тело начало биться в истерике , мои руки трясло до такой степени что я оборвала все камни на своем клатче.

Что если он проиграет ?Что будет со мной ? Что они будут делать , как смогут удержать меня здесь ?

Я не отрывалась от игры. И вот остался ход за Мистером Генри , в мертвой тишине раздался его смех. На время я перестала дышать. Клатч вылетел из моих рук. Из непрерывно накрывающей паники вырвали хлопки Генри . Он хлопал в ладоши и заливался смехом пока мой отец представлял подобие призрака . Его лицо стало бледным ,губы замерли и высохли , его взгляд не двигался . В этот момент рухнула вся его жизнь, потому что последнее что его могло спасти он проиграл, я надеялась что его переживания были посвящены мне но как бы не так.Он стал нервно перебирать свои руки .

—Ты можешь забрать Эми, если вернешь авто-парк и виллу. – Сухо произнес мой отец.

– Сейчас ты не можешь ставить условия Джонсон ,у тебя ничего нет . Ты проиграл родную дочь, но единственное что тебя заботит это авто-парк и вилла? – Генри снова рассмеялся . Он был не менее жестоким , но никогда бы не продал свою семью. Это единственное что отличало их.

– Лукас, сынок , ты хочешь ее ? Взгляд Генри устремился на внука, пока тот поджигал сигарету. – Я дарю ее тебе. Не думаю что она хотела бы принадлежать мне. На его лице снова появилась отвратительная ухмылка.

Лукас выпрямился затянувшись сигаретой ,передал ее Генри и тихо ответил.

– Хочу.

Он был повернут лицом к Генри поэтому я не смогла разглядеть его эмоций. Я лишь уловила как его плечи дрогнули и расслабились.

Я замерла на месте, прокручивая в голове множество сценариев моего дальнейшего существования. На мгновение мне показалось что я услышала щебетание птицы которая жила в бабушкином саду, возможно я постепенно схожу с ума.

С моих щек скатывались крупные слезы, я не могла моргнуть и пошевелиться. Сейчас я смотрела на Уильяма Джонсона , моего отца.

Игра была окончена, но мой отец оставался сидеть неподвижно, пока другие игроки оживленно обсуждали игру. Когда на него окончательно перестали обращать внимания, он резко вскочил , одним движением достал свой револьвер из кобуры и сделал выстрел в Генри. Отец посмотрел на дверь и шепнул "Прости". От звука выстрела все снова затихли. И следом раздался еще один ,телохранитель Грэнхолма выстрелил в голову моему отцу. Попал точно в лоб, я видела как стена позади него окрасилась в красный цвет, я видела как дрогнули его веки в последний раз. Я видела как умер мой отец . Как однажды увидела смерть матери.Этот выстрел был не только в моего отца он был и в меня. В эту секунду все что было у меня до этого дня умерло. Мои глаза расширились , я плотно закрыла свой рот трясущейся рукой и из моей груди вырвались рыдания. Опасные игры на деньги убили мою мать и отца , и с этого момента я совершенно одинока.

От осознания того что произошло , меня сковал ужас и горечь, тошнота подступала к горлу, в моей груди образовалась огромная черная дыра , которая никогда не сможет затянутся . Мне всего 23 года и я остаток жизни проживу в руках незнакомого мне человека . От этих мыслей слезы снова хлынули ручьем из моих глаз. Я задыхалась , моральная боль стала физической , спазм сдавил мои ребра и мое сердце. Из-за толпы окружившей Генри я не смогла разглядеть насколько глубока его рана от пули.

Генри был бледный как смерть, с кровавым пятном на рубашке, но улыбающийся. Лукас в это время разливающий коньяк в бокалы с неестественной грацией.

Генри поднял стакан:

– Выпьем за новую игрушку моего внука. Пусть она живёт… – его глаза метнулись к двери, – пока веселит его.

Лукас замер с бокалом у губ:

– Она не игрушка. Она ставка. – Его голос прозвучал тише, но чётче.

Генри хлопнул в ладоши. Его пальцы обхватили горлышко бутылки.

Я отпрянула от двери. В ушах звенело. Я бежала вниз по расписной лестнице минуя гостей, мой макияж растекся , мои глаза поникли и погасли от горя. Твердо решив что Лукас не получит меня я бежала со всех ног. Выбежав на улицу ринулась к машине. Несколько раз промазала в попытках вставить ключ в зажигание . Но все же смогла завести ее до того момента пока охрана не выбежала чтобы схватить меня .Я с силой надавила на педаль газа и сорвалась с места, телохранитель Генри направил пистолет на машину и выстрелил пару раз, от чего заднее стекло разбилось, я вскрикнула в панике переключая передачи, как услышала выстрелы снова и снова.

– Черт!

Я вылетела на шоссе, машину бросало из стороны в сторону, резина рвалась в клочья. Через несколько сотен метров я резко свернула на обочину, выскочила из машины и, не раздумывая, рванула в лес.

Темнота. Ветки хлестали по лицу, корни цеплялись за ноги. Я бежала, не оглядываясь, хотя в ушах стоял звон, а в груди горело.

Они найдут машину. Они поймут, куда я побежала.

Но я не могла остановиться. Острые камни впивались в кожу моих ступней но сейчас я не чувствовала ничего кроме животного страха быть пойманной.

Лес внезапно закончился, и я выбежала на пустынную дорогу. Где-то вдали мерцали огни – город? Другая трасса?

Я остановилась, тяжело дыша, и вдруг услышала шум двигателя.

Из-за поворота медленно выкатил старый Форд…

Фары ослепили меня, машина притормозила.

Окно опустилось. За рулем сидел мужчина лет сорока пяти, с грубоватым, но не злым лицом. Он прищурился.

– Эй, с тобой все в порядке?

– Мне… нужно в город, – выдохнула я.

Мужчина кивнул на пассажирское сиденье.

– Садись.

Сомневаясь всего секунду, я села, выбора не было. Когда дверь захлопнулась, машина тронулась. Мужчина бросил на меня осторожный взгляд.

– Ты вся в царапинах. Убегала от кого-то?

Я сжала ткань своего платья.

– Да.

Он хмыкнул, достал сигарету, прикурил.

– Ну, тогда едем быстрее.

Машина рванула вперед, оставляя лес, дорогу и всю мою прошлую жизнь позади.

Я не угожу в лапы зверя. Я сама спасу себя .

Глава 2 Лукас

Тьма которая жаждет света.

Кровь Уильяма Джонсона медленно впитывалась в дубовый пол, оставляя за собой темные, почти черные пятна. Я задержал взгляд на его глазах – стеклянных, пустых. В них не было страха, только разочарование. Как будто он до последнего надеялся, что всё обернется иначе.

– Где она? – мой голос был тише шепота, но охрана замерла.

– Уехала на «Бугатти». Догнать не успели.

Я медленно провел пальцем по ладони, где зияла глубокая рана. Кровь уже запеклась, но боль все еще пульсировала, напоминая о том, что произошло.

– Вы знаете, что будет, если не найдете ее до рассвета?

Охранники переглянулись. Они уже видели, что случается с теми, кто меня подводит.

– Мы… отследили направление. Она поехала на восток.

Я усмехнулся.

– Ошибка.

Эмили не побежала бы туда, где ее легко найти. Я поднял с пола ее клатч – тот самый, с выпавшими камнями. Внутри лежала петличка. Умная девочка. Но теперь она без связи, без денег, без защиты.

Мне не было её жаль. Напротив, я чувствовал жестокое, почти животное удовлетворение. Её маленький, чистый мирок, построенный на иллюзиях чести и справедливости, разбился вдребезги о нашу реальность. Реальность Грэнхолмов. Теперь она принадлежала этой тьме. Принадлежала мне. Её боль, её страх, её борьба – всё это стало моим топливом. Если она сломается под давлением, превратится в испуганное животное, я без сожаления отдам её на растерзание охране. Но если в ней есть та самая искра… если её боль переплавится в стальную решимость… тогда она может стать чем-то большим. Чем-то моим.

Я поднял камни, один за другим, и сложил их в карман. Когда приподнял клатч, уловил ее запах – миндальная косточка и сливки. Аромат заполнил сознание, и перед глазами всплыл ее образ: каштановые локоны, рассыпанные по плечам, прядь, выбившаяся из-за уха, пухлые губы, сжатые в тонкую ниточку. И глаза… Глаза, в которых пряталась тьма.

– Проверить все мотели вдоль трассы. Искать не красотку в черном платье, а девушку в джинсах и толстовке. Она попытается замаскироваться.

Один из охранников кивнул и бросился исполнять приказ.

Я подошел к окну. За стеклом – тьма.

Беги, Эмили. Беги.

Это сделает охоту интереснее.

***

– Она ушла, машину оставила вдоль обочины – донесся из рации голос охранника.

– Черт возьми! – Генри взревел, сжимая рану на груди. Пуля пробила легкое – при каждом выдохе из раны сочилась алая пена. Его белая рубашка уже полностью пропиталась кровью, на спине виднелось выходное отверстие. Если он не поторопится, в доме будет два трупа.

Он закашлялся, губы окрасились в багровый цвет. Собрав кровь во рту, плюнул под ноги телохранителю.

Я в последний раз взглянул на Уильяма, перешагнул через его тело и направился к выходу. В комнате стало душно – смесь пота, дорогого парфюма и крови.

Я никогда не боялся ее, мне нравиться цвет, консистенция и вкус , но я не люблю посторонние запахи. Сначала лужа крови Уильяма вызвала интерес , я внимательно смотрел как алая полоска стекает с его лба, я видел как в его глазах медленно угасала жизнь, на несколько секунд его смерть сработала на меня как гипноз. Но это не вызывало во мне никаких эмоций. Обычно я получал удовольствие при виде истекающего кровью человека , человека который это заслужил своими поступками , который знал что рано или поздно игра которую он затеял обернется против него. Но сейчас во мне не было ничего.

Прислуга металась, Миссис Майлз неслась с ведром и тряпкой, чтобы отмыть пол. Через несколько часов от Уильяма останется лишь пепел. Если его не скормят собакам.

Генри никогда не был изобретателен в способах избавления от тел. Но он был искусным мучителем. Любой в его окружении знал – он психопат, манипулятор, и он всегда берет то, что считает своим.

Думаю, я унаследовал часть его черт. Я был молчаливым, наблюдательным, анализировал каждое действие в своей голове, думаю я тоже являлся психопатом в какой-то степени . Я убивал и мучил людей , у меня есть власть , ум и изощаренная фантазия. Но во мне было то, чего не было у него: холодный расчет. И если Эмили попадет в мои руки а (она попадет) , я уничтожу ее как личность, я буду причиной ее бесконечной боли, потому что только через боль она выживет, она вырастит внутри себя другого человека . Если она принадлежит мне значит она будет достойна быть моей .

Я скинул окровавленную рубашку, стянул брюки и зашел в душ. Ледяная вода смыла сегодняшний день, снизив уровень кортизола в крови.

После душа я натянул черные спортивные штаны, простую белую футболку и темную кофту.

Эмили дала мне цель. Теперь я буду одержим ее поиском.

Телефон вибрировал в кармане. Генри в порядке – пуля не задела жизненно важные органы. Конечно. Его топили, жгли, стреляли, душили, но он всегда выживал. Через месяц он устроит банкет в честь выборов. Сделает вид, что ничего не произошло. Как всегда.

На банкете соберутся все представители "элиты". Сексуальные, загорелые женщины в коктейльных платьях под ручку с такими же психопатами как Генри. Со временем я смог адаптироваться к такому окружению и они стали неотъемлемой частью моей жизни. Я всегда наблюдал как мой "дед" умело прячет свои чувства и эмоции за маской жестокости и безразличия. Даже с собственными детьми он был жесток, что стало причиной того что мой отец сбежал. Он внешне очень похож на Генри , но у него нет стержня, мне же достался характер старшего представителя нашей семьи. И это тоже стало причиной многого.

Набираю номер Кайла старшего охранника. Длинные гудки заставляют меня нервничать. Не дождавшись ответа мобильный оператор прерывает звонок противным голосом. На всех машинах стоят трекеры слежения и я легко нахожу их на карте. Судя по трекеру они остановились на обочине вдоль шоссе.

Хватаю ключи от BMW i8. По хорошему сейчас я должен быть в палате Генри и выражать заботу но у нас другие отношения в "семье".