скачать книгу бесплатно
– «Но»? – отстраненно переспросила я. – Хочешь сыграть в наездницу? Я согласна. Или я буду лошадкой?
Пока я несла этот бред сивой кобылы, он продолжал делать вид, что пятится, а я медленно шла следом, так же степенно положив руки ему на плечи. Он взял меня за талию, делая вид, что собирается сопротивляться. Но женское зрение всегда подскажет, когда ответ ждать не обязательно. Потому я не особо удивилась, когда вместо сопротивления Гильберт приподнял меня обеими руками, развернулся и положил меня на шкуры, украшавшие диван. Темнокрылый гость молча спланировал с решетки и упорхнул в направлении двери.
Глава 4
Это утро было бурным. Я говорю – утро, но практически мы остановились где-то к обеду. Помнится, после мягких шкур мы побывали на полу на тех же шкурах, на столе, на лестнице с длинными ступенями, среди роскошного зимнего сада… В общем, как и обещал – отвечал на вопрос Гильберт долго и добросовестно. Когда в конце концов было решено, что мое любопытство удовлетворено, он подал мне длинное странное полотенце, обмотался таким же сам и повел показывать мне ванную. В ванной я погрустнела, поскольку решила, что все-таки мои животрепещущие фантазии не удовлетворены полностью. Гильберт, видимо, почувствовал мою печаль и послал меня в душ первую. У него был наш современный душ – кабина с остеклением на манер витража. В этом мире охотно перенимали новшества из нашего мира. Интересно, а у нас есть что-нибудь отсюда – что-нибудь волшебное? Ну, кроме эльфийской принцессы.
Почему-то этот вопрос вызвал у меня печаль, а выйдя из душа я вообще пустила слезу. Меня разрывали чувства. Мне тут все было чуждо, и я сама была чужой. Дико хотелось ощутить чего-нибудь домашнего. В то же время, мне было и невероятно хорошо здесь. Когда я представила, что мне придется покидать этот сказочный мир, где если подстерегают опасности – то за что-то, а не потому, что у соседки по лестнице критические дни и плохое настроение. А если кто-то оказывал поддержку – то это была именно поддержка, а не сочувствие и тайная радость, что у кого-то дела идут плохо, а у них вот хорошо.
Гильберт, наоборот, выпорхнул из душа бодрый и веселый. Увидев мои слезы, он насупился, но потом понял, что он здесь ни при чем, и пошел греть мне чай. На кухне нас повстречал терпеливый Гамлет («Не пей вина, Гертрруда» – заявил он мне). Гильберт призадумался – а не разлить ли и правда вина. Как-никак, средневековье, чаи здесь не были приняты. И он решил обучать меня местным традициям. Гамлет тоже получил закуску – в нескольких тарелках. Вина ему мы не дали. Когда горячительный напиток побежал по кровотокам, мои щеки тоже порозовели – почти также ярко, как у Гильберта. Его блестящий, излучающий радость жизни взгляд дарил столько энергии, что я поначалу чувствовала неловкость. Но он заявил нечто вроде того, что я могу брать все, что мне нужно – а с него не убудет. Кажется, он пытался мне сделать комплимент, но его язык звучал для меня еще непривычно. Это было высокопарное заявление вроде того, что божественная река всегда больше дает, чем забирает, в общем, от Славика я навряд ли услышу вообще доброе слово.
– Итак, дорогая моя, я все еще не знаю, как ты сюда попала. Потому ответь мне на вопрос – в нашей, местной манере. – предложил он.
И я охотно восстановила недавние события, похожие на сказочный сон. А может быть – я так напилась на Сашкин день рождения, что сейчас сплю, и мне это снится? Нет, кажется, те презервативы, которые я сегодня самолично натягивала, были настоящими… А, кого-то удивляет, откуда они здесь взялись? Как я уже сказала – этот мир охотно перенимал то полезное, что было в нашем, что здесь использовалось бы без проблем. А презервативы используются крайне просто – если не углубляться в философию.
Гильберт слушал внимательно. Иногда у него глаза сверкали особо ярко – в тех местах, которые мне казались абсолютно неважными. Например, в самом начале, когда я описывала девушку – барменшу. Поначалу я воспринимала это не так, как следует, и мысленно обозвала его кобелиной. Но я не сбивалась и не останавливалась. Также странно он среагировал, когда я описала встречу с Инженом. Зато при упоминании принцессы и демона он не среагировал – по крайней мере внешне. Дальше я описала встречу с волшебными созданиями этого королевства, и тут он открыл рот, но с большим трудом удержался.
После того, как я завершила недолгое повествование, Гильберт задумался.
– Знаешь, – наконец заявил он. – Конечно, теперь Энаис знает, где тебя искать, хоть единорог и не видел, куда я тебя перенес. И меня удивляет, что он до сих пор не среагировал. Напасть он на меня не посмеет, но визит был должен нанести. Брат Руазы скорее всего пока что жив, хотя у них крайне сложные отношения. Даже не знаю, с чего начать….
– Сначала. – посоветовала я.
– Не получится. – вздохнул он. – Впрочем… Та девушка, барменша – теперь ты понимаешь, что это она отправила тебя сюда?
Я кивнула.
– Но я не понимаю, зачем он это сделал… – добавил Гильберт, и я запуталась.
– Кто – он? Сашка?
– Не. Ваши тут ни при чем. Вспомни-ка, как была одета барменша.
Я припомнила. На ней было нечто в стиле унисекс – майка с длинным рукавом без выреза, а на голове… И как я сразу не обратила внимания! На голове у ней был платок! Точнее – шарф тонкий, намотанный очень эстетично. Я ведь тоже теперь так маскируюсь.
– Она эльфийка! – ахнула я.
– Он. Эльф. – терпеливо поправил Гильберт.
Я призадумалась. Действительно, ведь о поле я посудила только по этому шарфу, изящной комплекции и по длинным волосам. Но кажется для эльфов это естественно?
– И это был соучастник Руазы. – продолжил Гильберт. Я потрясла головой. Гильберт продолжил. Оказалось – хотя Руаза и Залар родные, но их взгляды сильно разошлись. Залар предлагал выгнать демона силой, ведь он напал и на первородных. А Руаза начала действовать хитростью – ей удалось заключить с Энаисом договор, и часть эльфов бежала, избежав сражения. Это гнусное предательство в мире Гильберта, тем более среди остроухих. Это было причиной для крупного раздора. К тому же, до сих пор неясно – как им удалось вырвать из рук прошлой Хранительницы диадему. Но эта компания – Руаза и Сальнес – прославились безалаберностью методов. Они действуют так бессовестно, что их изгнали из истинного эльфийского общества. Так называлась та часть расколотой расы, где осталась королевская династия. Сальнес действует безо всяких правил. Почему он решил направить тебя к диадеме? Ведь он не случайно оказался в том баре, и не случайно правильно среагировал на твои жалобы. А его маскировка… Он так похож на девушку, что бессовестно пользуется этой особенностью в других мирах, где эльфы считаются мифом. Наши сразу бы вычислили его… И признаться – я удивлен, почему Руаза не отобрала диадему у тебя? Это мне неясно. То, что тебя схватил Энаис, тоже странно. Ведь они долгое время действовали вместе. Когда этот демон появился в нашем мире – он начал подбивать разные расы на сотрудничество. Ему словно помогал злой рок. Эльфийская раса – одна из немногих, не поддававшаяся на его чары. Но предательство Руазы дало ему нити. Он говорит, что в его мире жить больше нельзя, и он ищет земли для своих подданных. Ведь Энаис – законный король Подземелья и царства огня. Он был жесток с непокорными, а склонившемся обещает золотые горы. Впрочем, кого-то ему удается запугать, кого-то он просто сломил как слабых. Его нападение длится недолго – буквально около полугода. Но за это время ему удалось разрушить благополучную жизнь наших королевств.
Когда Руаза пошла на предательство – сначала ее подданные не поняли, что происходит. Они считали, что ей удалось договориться без ущерба для эльфов. Но на одно из поселений напали орки – одна из армий Энаиса. Никто не ждал нападения, почти всех взяли в плен и увели. Эльфы быстро поняли, что их предали, и стали обороняться. Но, как я уже говорил – Энаис действует нагло. Он посеял раздор везде, где побывал. Говорят, что у Сальнеса есть ребенок, а кто мать – неизвестно. Говорят, он сотрудничает с Руазой только потому, что ему надо отстоять дочь, которую он тщательно прячет. Но непохоже, что ему не нравится эта связь. Хотя, в свете последних событий… – Гильберт замолчал и ушел в себя. Я усваивала то, что он мне на одном дыхании преподнес. Значит – Руаза предательница! Но зачем тогда Энаис держит в плену ее брата? Может, она одумалась?
– А у них родители живы? – тихо уточнила я.
Гильберт будто понял, о чем я размышляла.
– Живы. – подтвердил он. – Но они ушли на пенсию. Если молодые погибнут, им придется вернуться на трон.
– Но он не может держать их, чтобы принудить родителей отдать трон ему?
– Боюсь, в этом нет смысла. Вообще-то, остроухие трепетно относятся к своим. Особенно к царствующим. Но если им не удастся вернуть молодых – они выберут наместника. Считается, что спокойствие оставшихся важнее одной жизни. К тому же, ни один истинный король не допустит такого.
Снова наступила тишина. Вино еще действовало. Страшно хотелось чего-нибудь бодрящего.
– Значит, так. Тебе надо научиться обращаться с диадемой. И еще надо вызвать прошлую Хранительницу. И еще тебе надо научиться обращаться с кинжалом…
– Что?! Но я не могу драться! Я не смогу кого-то убить!
Гильберт посмотрел на меня так умиленно, что я почувствовала себя дауном-малышом, который сохранил чистое сердце и детскую душу.
Спустя некоторое время мы сидели в саду, любуясь на диадему.
– Инжен сказал, что проход может открыться только после подзарядки. – вяло выложила я мысли, которые меня тревожили.
– Это правда. – мечтательным голосом ответил мой возрастной любовник. – Ты только прибыла. Даже эльфам приходилось собираться с силами, чтобы научиться управлять этой игрушкой. Боюсь, что Энаис вообще не верит в твои возможности. Еще предстоит узнать, почему он до сих пор не волнуется – где ты есть…
Я слушала молча. Диадема действовала на нас странно. Гильберт, похоже, знал о действии волшебного создания, но не противился ему, витая в облаках высокого. Диадему создали волшебные силы. Не даром эльфам отвели такую роль при ее создании.
– Есть те, кто их ненавидит. Есть те, кто их обожает. Это старинная раса. Они могут жить вечно если их не убивают. – А убивают их в основном завистники, завоеватели или искатели волшебной силы. Им известны истоки магии, но здесь они только гости. Когда появилась эта вещь – в нее заложили магию. Это восхищение, которое она вызывает – это эльфийские стремления сделать наш мир красивее. Им по силам управлять стихиями. Говорят – эту диадему создавали эльфы разных миров. Говорят, что железо для нее добывали гномы – по заказу. Им трудно отдать чему-то добрые силы. Но в них эта связь с металлом и сталью, с оружием. Ты мне тут не пеняй, что ты не сможешь управиться с оружием. Сможешь, раз у тебя эта вещица. Говорят, многие волшебные существа участвовали в создании этого чуда. Даже вампирам позволили вложить часть себя – часть той силы, которая позволяет им проникать сквозь пространства. Даже великие люди дали ей часть своей особой магии – умения справляться со своими ситуациями, свой взгляд на вещи… К сожалению, сила – это не всегда хорошо. У нее поменялось уже несколько Хранителей. И это – учитывая, что те были эльфы, а они живут вечно…
– Если их не убивают. – продолжила я. Так вот что это такое, диадема! Нет, она не создает разных дебильных комплексов разных современностей. Наоборот – когда смотришь на эту вещь, чувствуешь восхищение, чувствуешь, что этот мир прекрасен.
– Тебе больше не покажется это странным, но миру нравится, когда он кому-то нравится. И он отвечает взаимностью – открываются все двери, жизнь меняется. Ее создатели никогда не знали мыслей вроде «никто меня не любит». – завершил Гильберт.
Я покраснела. Именно эта мысль долгое время преследовала меня в моей прошлой жизни. И сейчас я с ужасом представляю, что будет, когда я вернусь.
– Тебе придется поменять свой взгляд. Совсем. Пока ты этого не сделаешь – диадема тебе не будет принадлежать. Скажи, тебе нравится наш мир?
Я не задумываясь ответила согласием. Ответила, что я не хочу возвращаться. Сказала, что в моей жизни у меня ничего нет, и мне незачем возвращаться… После этих слов Гильберт расхохотался. Сначала я обиделась, но его смех был заразительный, так что пришлось сдаваться.
– Мать моя, тебе и тридцати нет! Да у нас в некоторых странах до тридцати люди и жениться не имеют права. Есть, правда, и страны, где женятся с 13, а есть – где им и так хорошо…
Гильберт отсмеялся и пояснил, что как-то раз к ним попал мой соотечественник – так сказать. Это был француз, пожилой человек. Они с Гильбертом – ясное дело – быстро нашли общий язык. И этот француз без стыда заявлял, что у него теперь все впереди – путешественник объяснял, что он отработал свое, пенсия ему обеспечена, и теперь он намерен жить в свое удовольствие. Он даже некоторое время путешествовал по стране, пока его не выгнали из столицы. Когда он путешествовал возле нее, на юге, его именем назвали пляж. Вообще-то, прежде здесь не любили бывать. Этот пляж прятался за лесом фрей под названием Фемисии – в честь одной из этих волшебных девушек. Там было необычайно красиво, но – жарко. В холодное время года оттуда дул ледяной ветер. Омывало море песок – неудобнейшее, на взгляд путешественника, вещество. Но Габриэль – так звали потешного француза – обежал пляж за полдня, заявил добрым духам, что это не место, а просто рай какой-то. А потом этот наглец разделся до трусов и пошел купаться. Лесные духи возмущенно ахнули. Идея Габриэля о курортной зоне показалась им ужасной. Впрочем – этот мир не из тех, где будут восхвалять шоу-бизнес и другие сомнительные ощущения. А купание на жаркой пустоши, хоть – и в идеальной воде и вовсе кажутся чем-то вроде самоубийства. Но веселый француз оставил светлую память, если не считать рассерженного короля, которому он надоел со своими планами по открытию публичного пляжа.
– Короля – мечтательно повторила я.
– Тебе придется познакомиться и с ним. – констатировал Гильберт. – Прежде к нему являлись прошлые хранители. Короли всегда находили общий язык с первородными. А вот ты…
– Но ты сказал, что они здесь гости. – я не выдержала новой песни о том, какая я неподходящая хранительница.
– Гости… Это их собственное выражение. Когда ты пойдешь знакомиться с ними – ты поймешь.
– Знакомиться. – устало повторила я. Если честно – у меня гормоны и так ходили по организму как пузырьки в бутылке шампанского. Я не стала углубляться. Гильберт догадался, в чем дело, и сочувственно хмыкнул. Да если у них злодей-изгой такой красавчик – о внешности других я даже думать не хочу. Гильберт решил не разворачивать эту тему, а продолжил прежнюю.
– На самом деле, когда открывали эти земли – их прислали первыми. Я уже говорил тебе, что их многие ненавидят. Там, где нет доступа другим – пролезут эльфы. Их влияние могло бы быть огромным. Но они, видимо, поняли, что их ждет конфликт, и остались на положении гостей. Их здесь не так много, как в соседних мирах и даже – в их государстве. Они стараются никуда не вмешиваться и ни в чем не участвовать. Их роль в этой истории пока неясна. То ли Руаза решила изменить статус рода, то ли демону все равно – какого они о себе мнения, и он хочет от них того же, что и все.
На этом месте нас бессовестно прервали. Ворча, Гильберт пошел встречать гостей. Кто это был – я не знаю. Он вернулся запыхавшийся, отбросил прядь кудрявых волос со лба и продолжил:
– Сейчас хорошее время, чтобы вызвать твою предшественницу. Давно надо было сделать. Но тут одни хлопоты. Вроде, место уединенное, а ходят все кому не лень. Здесь ведь кладезь знаний, редчайшие сведения и море хлопот.
Мы разместились возле искусственного озера в саду. Водоем окружали каменистые ограждения, вода журчала, зелень зеленела… Правда, потолок меня несколько смущал. Но кажется волшебника это нисколько не смущало. Он велел мне взять диадему в руки и начал читать странное заклинание. Оно звучало на неизвестном языке, похожем на северный – норвежский или шведский… Пока он читал заклинание, я в ужасе подумала, что здесь, наверное, должен быть свой язык. Отчего же я понимаю их речи? И вспомню ли я вообще свой?
Тревожные мысли отвлекли меня. Среагировала я только на свет, который стала отбрасывать вода.
– Водная гладь, зеркало миров! Приведи ту, которая ушла!
Я едва не прыснула от совершенно неподходящего текста, но тут в ужасе сообразила: я понимаю язык! Конец заклинания мне был понятен до точки. Тем временем с водой что-то произошло. Диадема в моих руках засияла холодным светом и поплыла куда-то по своим делам – прямо над водой. Остановилась она посередине. Из светящегося водоема стало возникать изображение – облик, похожий на человеческий. Рассмотреть его мешали лучи – неяркие, но многочисленные и тонкие. Постепенно их количество уменьшилось. Передо мной, ровно под диадемой, появился женский облик. Гостья будто стояла в воде. С проявлением она начала подниматься. Ощущение было такое, что она появляется из водоема. В итоге гостья возвысилась над ним. С нее стекали лучи, переливаясь, как ручьи. Через несколько минут лучей почти не осталось. Передо мной, прямо над гладью светящегося бассейна, стояла женщина. Ну что вам сказать? После того впечатления, который произвел на меня Сальнес, наверное, меня трудно удивить. Она была сложена идеально, с фигурой, похожей на фигуру танцовщицы – а не коровы домохозяйки, какие были в наших земных фильмах про эльфов. Ее взгляд был властный и немного грустный. На ней было подобие сорочки – легкое полупрозрачное длинное платье, с многочисленными струящимися юбками с длинным вьющимся подолом. Ее перепоясывал пояс, похожий на жемчужный – ниже талии, широкий, сходящийся стрелой чуть ниже уровня бедер и продолжающийся сверкающими нитями. Волосы были распущены, и они уходили в самую воду. Был ли у них конец – я не поняла. Они были русого цвета – схожими с шевелюрой Гильберта. Высокие скулы, капризный рот, идеальная осанка – а главное, от нее веяло властью, и хотелось идти за ней, ведь она знает, как красив этот мир…
– Здравствуй, Гилберт – бесцветным голосом поздоровалось видение. Это был странный голос – как будто она говорит издалека.
– Здравствуй, Гемтиоза. – едва слышно ответил Гильберт.
Гостья грустно улыбнулась. Она не смотрела на меня – будто не видела. Обращалась прошлая Хранительница пока что только к архивариусу.
– Да, увы, почтенный архивариус. Меня больше нет на этом свете. Ведь в противном случае я была бы с тобой здесь в плотском явлении. Что ты еще хотел знать?
Тут гостья изволила обернуться в мою сторону. Ее лицо исказилось. Сначала это было такое жуткое выражение, что я не устояла – к своему позору, я грохнулась в обморок. От страха…
– Ты позоришь эльфов. Ты должна радовать людей и напоминать им о красоте, а не наоборот! – услышала я тихий голос Гильберта.
– Ты знаешь, маг, что это впервые. Но эта новая так похожа на Руазу!
Наступила тишина. Меня обмахивали тряпочкой. Я почувствовала от нее приятный аромат и очнулась. Я лежала на ограждении из камня, а Гильберт меня обмахивал. Гемтиоза еще стояла над водой, излучая сияние. На ее голове сверкала моя диадема. Я села, потом встала.
– Злой рок привел тебя сюда. – задумчиво заявила Гемтиоза.
– Никакой не рок, а Сальнес. – пояснил Гильберт.
– Сальнес всего лишь заблудшее дитя, как и Руаза. – отмахнулась гостья.
– Но – ответь, что с тобой случилось? – задал животрепещущий вопрос Гильберт.
– Меня убила Руаза. – тихо ответило видение. Гильберт побледнел. Я разволновалась и стала обмахивать его той тряпочкой, которой они приводили в чувство меня. Он отмахнулся.
– Я в порядке. Но я надеялся, что это демон…
Демона вам предстоит уничтожить. – перебила его Гемтиоза.
– Что?! – хором вскрикнули мы. В этот раз и Гильберт не мог поспорить, что мне это не по силам. А может – это был вскрик радости с его стороны?
– Это воля диадемы. Слушайте и внимайте. – видение плавно воздело руки, и диадема на ее голове поднялась в воздух, озарив сиянием почти все помещение. Я еще подумала, что несведущий человек подумал бы, что это дыбом встали волосы. – Диадема сама выбирает хозяина. Обычно это женщина. Ведь и диадема считается словом женского пола – если объяснять на вашем языке.
Я прижала руки к себе. Они очень тянулись к этому волшебному созданию. Нет, не к прекрасной полуобнаженной эльфийке, хотя при взгляде на нее многие женщины-люди усомнились бы в своей ориентации. И даже – не к обаятельному пижону-магу. А, мне хотелось ее – диадему. Мое мировоззрение словно вернулось в русло, которое было потеряно не так давно. Подсознательно я понимала, что это лишь родное русло, в которое вернулась река. Но в то же время, я видела, что без этого дела рук чистых и не очень сил мои мысли приобрели бы совсем грустное направление. Так что же – все дело действительно в позитиве?
Тем временем Гемтиозе надоел напыщенный возвышенный тон. Она заложила руки за спину и начала передвигаться туда-сюда, как лектор перед бестолковыми студентами. Поскольку ног ее не было видно – она просто деловито проплывала по поверхности. Надо сказать, что роль лектора ей дивно шла.
– Диадема часто приводит гостей из других миров. Обычно она толкает на мысль, что они должны здесь делать. Приходится мыслить логически, сводить концы с концами. Вот ты встретилась сначала с мерзавцем Сальнесом. Потом пошло по нарастающей – предательница Руаза, поселившая раздор в показательной расе, а затем и вовсе злодей, который должен быть устранен.
Мы с Гильбертом сидели на берегу, подобрав ноги в позе лотоса. Это было очень неудобно, учитывая, что мы восседали на каменистых ограждениях. После того, как она решила судьбу демона-завоевателя всего одним словом – Гильберт мерно пояснил:
– Мементо мори.
– Моментально. – вздохнула я.
– В моррре. – отреагировал взявшийся откуда-то Гамлет. Мы огляделись. Мрачная птица восседала на одной из пальм, любовно выращенных в ботаническом саду шикарного архива.
Гемтиоза величаво отмахнулась, попыталась поправить профессорские очки на носу, потом вспомнила, что никаких очков у ней нет, и продолжила.
– Не бойся, навряд ли тебе удастся убить его оружием. Даже этим, который тебе подарили агуане. Он демон. А ты – не воин, а владелица диадемы. Хотя в истории владения была одна эльфийка-амазонка, так она… Ну, ладно. Значит, так. Раз демона не убить оружием – значит, нужно действовать иным путем. Каким?
Я подскочила и начала тянуть руку, как школьница в первом классе. Строгая учительница – то есть, прекрасная эльфийка – дозволила мне высказаться.
– Нужно применить систему методов Монтессори, Макаренко… – лицо прекрасной эльфийки погрустнело. Я попыталась исправиться. Ведь, действительно – тут века больше средневековые, какая нафик Монессори? Еще бы Павлова в пример привела… – Или этот… бекон… в смысле, Бэкон, а может… эээ… Авиценна?
– Эти достойные исследователи частично гостили в нашем мире. – с едва скрываемой усмешкой дополнила Гемтиоза. – Только на других уровнях. Слушай, девочка, этот мир – сложный и запутанный. Демонов мы не перевоспитываем. Этот злодей – Энаис – решил действовать хитростью и силой одновременно. Этот мир еще молод, очень молод. Расы держатся вместе, но связь эта очень посредственна… Коварный демон наверняка видит в нашем королевстве только первую ступень – ведь мы кажемся легкой наживой. Гильберт! Ты ей карту показывал?
Гильберт от мерного голоса эльфийки немного расслабился. Когда его спросили – не показывал ли он там что-то мне, молодой и красивой – он сначала не понял правильно.
– Показывал. – смущенно признался он. Но, оглядев наши вытянувшиеся лица, понял, что чего-то не понял, немного вернулся вспять и отрицательно покачал головой.
– Плохо. – резюмировала Гемтиоза. – Надо торопиться.
В этот миг Гильберт встрепенулся, заявил, что кто-то опять пришел за важными свитками и ушел. Я успела подумать, что многие мечтали бы так работать – проживая в шикарных апартаментах, не боясь ничего и совмещая работу с личной жизнью. Потом я вспомнила, что у него нет жены и законной семьи – по крайней мере, похоже, что нет – и мне стало грустно. Как же так, такой нормальный мужик, умный, открытый во всех смыслах, и одинокий. Мои мысли были открыты мудрой эльфийке. Она смотрела на меня сочувствующе. Ее сочувствие меня смутило.
– Слушай, девочка…
Но мне надоело, что меня так называют. Я от такого прозвища тупею и чувствую себя девочкой из песен в стиле Джигурды.
– Ася. – сообщила я.
Гемтиоза запнулась. Поскольку очков у ней не было, о она поправила пальцем и без того ровно сидящую диадему – мою диадему! – и продолжила, ловко обойдя скользкую тему:
– Ася – это не наше имя. Здесь тебя будут звать Анжелесса. Слушай сюда, Анжелесса. Теперь у тебя есть эта заколдованная вещь. – диадема на ее эротичной голове согласно засветилась. – К тебе будут лезть… всякие. Ты связалась с Гильбертом, но это безопасно. Точнее – относительно, конечно. – по моему лицу она поняла, что я секу, о чем речь, и продолжила: – В общем, ты будь осторожна в своих симпатиях. Диадема – это путешествия между мирами, а это власть.
В это время к нам вернулся Гильберт. Как обычно после рабочего процесса – взъерошенный, с нездоровым блеском глаз. Я погладила его по волосам, отчего они почему-то не стали аккуратнее. Но зато Гильберт мгновенно догадался, о чем мы говорили, пока его не было, и опустил выразительный взор – почему-то мне на колени.
Тем временем Гемтиоза продолжила:
– Затем тебе встретился Инжен. О, это отдельная история. После начала войны пути – его и Энжи – пересеклись. Демон сломил слабый дух его и заставил служить себе. Это был его первый слуга из наших. А вот Залар – это… это…
– Буря – подсказала я.
Гемтиоза едва заметно улыбнулась и поправила:
– Ураган. – при такой нашей критике эльфийского принца Гильберт заерзал. А, не любит конкуренцию, обаятельный…
