Короли небес

– Мы вам не союзники, – отрезал Оско на тонгском, и лицо мужчины залилось краской. – И не враги. Мы поговорим с вашим королём, а затем вернёмся домой. Не чините нам препятствий.

Улыбка посланника не коснулась его глаз.

– Я здесь как раз для того, чтобы вас сопроводить, генерал. Я понимаю, вы устали после битвы, но…

– Неужели?

Оско проигнорировал изнеженного дворянина и двинулся дальше. Когда он встретится с королём, ему придётся выказать чуть больше вежливости, но сейчас раздражение, раны и тошнота не располагали к деликатничанью с разжиревшими посланцами или докучливыми государственными мужами. Он бы лучше сразился в смертельном бою.

Посланник с телохранителями отошли, и мезаниты, размазывая грязь, кровь и рвоту, пролязгали по длинному причалу на белый песок. И снова Оско понадеялся, что это в последний раз.

⁂

– Генерал Оско из Магды, принц Малвея, – объявил придворный в приёмной рисового короля.

У Малвея, разумеется, не было принцев, и Оско чуть было так и не сказал. Но вместо этого вышел вперёд вместе с Махэном и своим заместителем Картом. Меч всё ещё был при нём: он отказался его сдавать, что едва не привело к конфликту. В качестве компромисса было принято решение, что телохранители короля и его собственные люди выстроятся в линию, создавая живой барьер между двумя мезанитами и королём Тонга.

– Мне радостно видеть вас живыми, – раздался с трона бесплотный голос короля. – Как я понимаю, явились вы не с победой.

Адмирал Махэн дёрнулся, но ничего не сказал, а терпение Оско иссякало. Он хотел лишь довести обещанное до конца и вернуться домой – или, если этим людям так будет угодно, сразиться и умереть.

– Ваши союзники уничтожены, – бесстрастно сказал он. – Король Фарахи мёртв. Принц Ратама мёртв. Военачальник, их убивший, – чародей, искусно говорящий на нескольких языках и использующий примитивную тактику. В его подчинении бесстрашные воины-великаны с лучшим оружием и доспехами, которые я когда-либо видел. Ни одна пехота в мире не смогла бы дать отпор моим людям, но ему это удалось.

Капуле долго не отвечал, но Оско слышал перешёптывания – возможно, король беседовал с советниками, прежде чем заговорить:

– Кто он? Что это за воины? Откуда они?

Оско пожал плечами.

– Его имя Букаяг. Нас он пощадил, чтобы мы доставили послание. Послание следующее: Букаяг предлагает взять в жёны одну из ваших дочерей, сохранить союз с островами и исполнять законы Фарахи в качестве короля. Он на Шри-Коне, ожидает вашего ответа.

Снова послышались перешёптывания. Затем Капуле заговорил так, словно не было никакой задержки:

– Невероятно! Взять в жёны мою дочь? Разве сумеет он управлять островами?

Тут наконец вмешался Махэн.

– Сейчас его флот догорает у берегов Шри-Кона. Так что за его словами не стоит ничего. И пока флот моего короля не распался и не обратился в пиратство, я намереваюсь потопить оставшиеся у него корабли.

Оско это проигнорировал, потому что ему было наплевать.

– Моим долгом было доставить послание, господа. Послание доставлено. Я ухожу.

– Друг мой, постой! – показался король из-за человеческого барьера. – Муссон всё никак не успокоится. Дороги и поля превратились в грязь. Едва ли тебе удастся вновь пересечь земли императора.

Оско поморщился, но ничего не сказал, потому что, скорее всего, это было правдой. Он планировал оставить своих людей и уйти в одиночку, но решил, что лучше, если король его «убедит».

– Послушай, – Капуле облизал пухлые губы, – ты сражался с этими захватчиками. Император – твой враг. Я знаю, что ваш народ – люди благородные и заслуживают доверия. В этом – ваша ценность, и я могу стать вашим союзником. Почему бы вам не остаться здесь вместе с моей армией? Вы не будете ни в чём нуждаться. Я – один из богатейших королей в мире.

Оско ответил не сразу, делая вид, что обдумывает слова короля.

– Мы преданы Мезану, повелитель. Но вы правы. Сейчас мои люди не смогут пересечь Наран. Если пожелаете, они останутся здесь в качестве вашей личной охраны в благодарность за ваше гостеприимство. Но одного человека выследить не так-то просто. Поэтому я пересеку Наран в одиночку и поговорю с правителями Малвея. Карт, – он показал на своего заместителя, – останется вместо меня за главного.

Король вскинул бровь.

– На нас, возможно, нападут варвары. Разве ты не хочешь иметь возможность отомстить?

Оско подавил презрительный смешок, рвущийся из самого его нутра. Перед глазами непрошенным гостем всплыл образ гигантской руки великана, схватившей его за горло, – невозможная сила, сдерживаемая лишь чародейством Кейла. Он видел, как эти бесстрашные воины шли сквозь жуткую магию принца, даже когда та рвала их в клочья, и их мужество было непоколебимо. Даже за весь рис Тонга, подумал он, не стану я снова с ними сражаться. Только если они будут стоять у врат моего города и жаждать крови моих детей.

– Моё место в Малвее, – сказал он. – Но поскольку вы были союзником моего друга, могу ли я дать вам совет, прежде чем уйду? Как воин?

Капуле почти снисходительно улыбнулся.

– Конечно, я буду рад тебя выслушать.

Оско кивнул, прикидывая, сколько жестокой правды этот человек сможет вытерпеть и стоит ли вообще её ему предлагать. Тяжело вздохнув, он решил, что Кейл бы от него этого хотел.

– Варвар прав. Когда на островах воцарится хаос, Наран нападёт. Их армия насчитывает сотню тысяч человек, и в первых её рядах встанут десять тысяч моих соотечественников, которые в одиночку разгромят ваши силы на поле боя.

Король оглянулся на советников, а затем с едва заметной благодарностью кивнул.

– Благодарю за информацию, но это едва ли можно счесть за совет.

– Я рекомендую выдать вашу дочь за этого Букаяга, – сказал Оско. – Даже не так. Выдайте двадцать дочерей – за него и всех его капитанов. Наймите Махэна. – Он указал на адмирала. – Объедините как можно больше островных флотилий и пригласите убийц к своим берегам. Подкупите его, господин. Льстите ему. Умоляйте, если нужно. И молитесь, чтобы он и его чудища сразили ваших врагов.

При этих словах большинство мужчин в комнате поморщились от презрения или стыда, но на лице Капуле не дрогнуло ни мускула.

– Предположим, я опасаюсь Нарана и готов прислушаться к твоему совету – скажи, что мешает Букаягу принять предложение императора, а не моё, и в пылу сражения обратиться против меня?

Оско задумался, поняв, что пузатый король хитрее, чем можно было судить по его манерам и внешнему виду. Он сразу же откинул возможность того, что Букаяг предаст, хотя ему пришлось поискать этому объяснение. Возможно, дело было в выражении лица варвара, когда погиб Фарахи, или в том, как его люди поступили с мезанитами после поражения. Пожав плечами, он повернулся к двери.

– Ничто не мешает, господин, – сказал он, – кроме чести.

Глава 5

Второй раз в жизни Рока стоял у тронного зала Фарахи. Хотя, как он полагал, трон теперь принадлежал Тейну. Он быстро просмотрел старые воспоминания – момент, когда вошёл туда в качестве «ученика» Главного строителя Хеми, чтобы получить награду за укрощение Куби. Как же всё изменилось.

Много людей погибло с тех пор. При помощи Роки и богатств нового мира страна пепла преобразилась. С некоторой досадой и, возможно, стыдом Рока решил, что в конечном счёте положение островитян не улучшилось. Их великий король мёртв. Их вельможи снова разобщены. Они страдали и были слабее, чем когда-либо прежде.

Но всё же надежда оставалась.

Тейн Алаку сидел на месте своего отца, одетый в синие и серебристые цвета своего дома. На нём был золотой амулет, показывающий его статус, кольца и прочие украшения, прекрасно гармонирующие с чертами его красивого лица. Он выглядел как могущественный молодой король, невозмутимо сносящий любопытные взгляды своих придворных.

В конце концов Рока предоставил юноше полноту власти. Он позволил ему разослать гонцов по всему Шри-Кону с вестями о заключённом мире. Фарахи мёртв, сообщалось в письмах, Тейн взошёл на престол, и вскоре всё вернётся на круги своя. Пока что это было похоже на правду.

Сообщить вести людям пепла оказалось сложнее.

Магнус – великий вождь Орхуса из рода Вальдайя – рассеянно моргнул.

– Но мы победили, шаман. Эти люди ослаблены и разрознены. Почему бы нам не забрать острова себе? Их вечная междоусобица – благословение, а не проклятье. Кому какое дело до сына какого-то мертвеца?

Року передёрнуло при словах «какого-то мертвеца», но он сдержал себя.

– Ты знаешь, что у этих людей есть короли. Эти короли пекутся о крови по отцовской линии. Как я уже сказал, на континенте поджидает куда более сильный враг.

– Так давайте пойдём и убьём его! – почти прорычал мужчина.

– Мы не можем воевать и с островами, и с империей. Мы должны заключить с кем-то из них мир.

Магнус выдохнул и пожал плечами, потому что не особо понимал, но, возможно, доверял суждению Роки. Фольвар, вождь Кормета и один из старейших сторонников Роки, заговорил следующим.

– Значит, мы разберёмся с островитянами позже? Моим детям тут понравится.

При этих словах Рока тяжело вздохнул. Ему следовало быть осторожным.

– Мы поступим так, как велит честь.

Других вождей волновали более житейские вопросы.

– Когда мы привезём женщин и детей? И как мы решим, где жить и как поделить землю?

– Позже, – отвечал Рока. – Матроны, жрицы и фермеры помогут нам решить. Но сперва нужно будет повоевать.

– Да. А что насчёт островных земель? Позволят ли нам выбирать и будут ли корабли поделены между вождями, когда мы закончим?

Рока хотел сказать им правду – что ему было всё равно, как его люди разделят добычу, плоды своих трудов, лишь бы они направили мастерство и умение на освоение нетронутых земель и строительство новой жизни для своего народа. Он улыбался и успокаивал их как мог. Властвовать казалось таким отвратительным занятием: по сути, ему необходимо было расточать привлекательную ложь, и присуще это было лицам более приятным, чем его собственное.

По крайней мере, пока что его люди ему доверяли. Но он не знал, как поступят Тейн и Капуле. Если они откажут людям пепла в награде, которую обещал им Рока, он знал – какова бы ни была между ними история, какова бы ни была его сила, какие бы сделки он ни заключил – разъярённые вожди придут за своей наградой.

– Господа. – Вернувшись в реальность, Рока увидел, как Тейн, поднявшись, развёл руки – жест уверенного в себе правителя. – Мы рады приветствовать вас.

Рока сморгнул воспоминания и сосредоточился на собирающемся дворе.

На лице короля появилась искренняя улыбка, пока он неспешно оглядывал собравшихся и кивал многим из них. Почти все они были послами и дальней роднёй – не членами королевской семьи и не ближайшими родичами. Их глаза испуганно перебегали с Роки на его стражу и обратно, а пот стекал с лиц и собирался под мышками. Рока их не винил.

На протяжении нескольких месяцев он со своими людьми по приказу Фарахи очищал город от дворян, купцов и пиратов. Он мог лишь догадываться, какие истории и слухи теперь ходили о нём, сколько страха и ненависти было посеяно. Теперь же убийцы стояли здесь, во плоти и всеоружии, под палящим зноем полуденного солнца.

Дипломаты лихорадочно переговаривались между собой – несомненно, обменивались вестями, о которых редко говорят, но которые отчаянно ждут. Между ними ходили слуги короля, предлагая воду с лимоном и собирая прошения, хотя, похоже, никто из них не мог пока набраться смелости или не был достаточно заинтересован в том, чтобы изложить свою просьбу.

Тейн со дружелюбным терпением ждал, пока послы успокоятся и вернут себе хотя бы толику самообладания. Кикай сидела справа от него, остальные братья расположились слева. Священники и монахи оставались на тех же местах, что и при Фарахи, хотя глашатая нигде не было видно. На новом короле была военно-морская форма, а не одеяния его отца, и он казался совершенно невозмутимым. Наконец, когда шум в достаточной мере стих, он властно заговорил:

– Друзья, нам нужно многое обсудить. Прошу меня извинить, если я опущу формальности.

Шум полностью прекратился, и теперь внимание людей было целиком сосредоточено на нём. Рока с Тейном обсудили, как должен пройти приём, но что именно король скажет, Роке не было известно. Он знал о Тейне только то, что ему рассказал Фарахи: что у него непринуждённые манеры, но проницательный ум; что он трудолюбив, но не испытывает интереса к женщинам и потому вряд ли произведёт на свет наследника. Рока всё ещё не понимал этой одержимости островных монархистов, но принял её как культурное различие.

Старший сын Алаку встал, тогда как его отец остался бы сидеть. Он улыбнулся и прошёлся по возвышению, словно погрузившись в раздумья, и заговорил громко и уверенно, тогда как его отец шептал бы.

– Разделите со мной мою скорбь. Мой отец и наш король мёртв. – Он сделал паузу, но толпа даже не шелохнулась. Единственное, что их, возможно, удивило – это то, что Тейн и остальные члены семьи не присоединились к Фарахи, что на троне всё ещё сидит Алаку и что Шри-Кон не превратился в залитые кровью руины. Тейн указал на Року.

– Король Фарахи был повержен в битве могущественным врагом – врагом, коего многие из вас, несомненно, узнали – чужеземцами из державы, что лежит за морем.

Это был сигнал. Рока шагнул к подножию возвышения и оказался примерно одного роста с Тейном. Он должен был «выглядеть крайне свирепо», но особых усилий не прилагал и просто надел доспехи.

– На протяжении последних месяцев, – продолжал король, – люди пепла и Шри-Кона вели ожесточённую войну за обладание этими островами. Многие полегли. Многие семьи погибли с обеих сторон. Казалось, борьба будет продолжаться вечно, но затем к нашим берегам пристал мой брат Ратама со своей армией и союзными силами короля Капуле. В величайшей битве, которую когда-либо знали эти острова, занял он северный берег. – У Тейна от печали слегка дрогнул голос, но Рока не знал, была ли она искренней. – Мой брат там погиб. Но заслужил уважение вражеского вождя. Владыка Букаяг увидел стойкость и храбрость наших людей и пришёл ко мне. Мы долго говорили о потерях, о будущем и о намерениях его народа. И теперь мы решили заключить мир.

Тут послы оживились и снова зашептались. На по большей части насторожённых лицах мало что можно было прочесть, но несколько человек прикрыли рты, пряча намёки на усмешки. Тейн ждал, пока кто-нибудь решится заговорить.

– От имени моего господина я хочу выразить радость от новости о заключении мира, – произнёс мужчина в цветах, принадлежность которых Рока не знал. – Я уверен, мне бы поручили спросить: как наш новый друг расплатится за весь тот ущерб, что причинил? Он разрушил множество кораблей, подорвал торговлю и убил многих отцов и сыновей по всему Пью. Скажи мне, повелитель, кто выплатит репарации?

Толпа согласно взволновалась. Рока знал, что они этим озаботятся. Людьми правит жажда мести, злоба и прочие ужасные вещи, но островитяне только что стали свидетелями множества смертей и разрушений, и он никак не ожидал, что теперь, когда им жизненно необходимо объединиться, ими будет править жадность.

Слова этого человека будто прорвали плотину. Многие вскочили, чтобы огласить свои жалобы и озвучить потери, и король воздел руки, призывая двор к спокойствию. Рока слушал, покуда позволяло терпение, а затем зарычал, шагнув вперёд, что заставило нескольких стоявших поблизости послов подпрыгнуть и приготовиться удирать.

– Вы говорите о потерях, – зарычал Рока на общеостровном языке. – Но где были ваши солдаты, владыки островов? Где были ваши флоты, которые могли бы защитить Шри-Кон? – Он сделал паузу и в наступившей тишине не обнаружил ни стыда, ни даже понимания. В этот момент он понял, как прав был Фарахи – как беспомощны, разобщены и слабы эти люди. – Глупцы, – покачал он головой. – Сколько человек в Пью могли бы нам противостоять? Сто тысяч? Больше? – Он знал, что по плану не должен был этого говорить, но не мог подавить поднимающуюся желчь. Он махнул на Тейна. – Я увидел, что Алаку достойны уважения, это правда. Я признал в сыне Фарахи союзника и буду относиться к его народу как к своему собственному. – Это было сказано без малейшей нужды в обмане. Он взглянул на послов. – Посоветуйте своим владыкам объединиться под знаменем Алаку, ибо только оно сможет вас защитить.

После его слов в зале наступило молчание, пока посол в цветах Халина не заговорил с такой же злобой в голосе.

– Похоже, ваш союзник нам угрожает, мой король. Неужели вы это допустите? Неужели таково ваше новое соглашение?

Тейн поморщился, но ждал, пока Рока закончит речь. Или хотя бы утихомирится.

– Будь мне нужна твоя голова, я бы её забрал, – ядовито ответил Рока со всё поднимающимся презрением. – Есть и другие убийцы, готовые отрезать ваши жирные конечности и забрать ваши богатства, пока вы препираетесь. Вокруг вас рыщут континентальные волки и жаждут вашей крови. Неужели вы их не слышите? – Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, злясь на то, что пробуждение брата всколыхнуло старые дикие порывы, которые он с трудом контролировал. – Готовьтесь, сыновья рая. Ваш король защищал вас много лет. Но ваш король мёртв. Прислушайтесь к его сыну.

Рока развернулся и зашагал прочь из зала, сопровождаемый своей стражей. Успокоение, убеждение и дипломатия были работой Тейна, и Рока надеялся, что тот для неё годится. Владыки могут поверить в то, что он сумеет удержать в узде народ пепла, а могут и не поверить; они могут сплотиться под знаменем Тейна и вместе собрать новый флот и армию, а могут и не сплотиться и не собрать. Роке оставалось лишь ждать и смотреть, что будет.

Его тяжёлые кожаные ботинки глухо стучали по полу зала, пока он шёл к берегу. Эшен и ещё несколько телохранителей следовали за ним, не доверяя никому здесь.

Сперва ему нужно было подготовить корабль и определиться с командой – он понимал, что она должна быть небольшая. Затем ему предстояло рискнуть быть преданным и погибнуть в море ради того, чтобы встретиться с очередными королями и их советниками, потому что обстоятельства снова изменились. То, что ему придётся убеждать их защищать своих детей, свои города и образ жизни, жутко его раздражало. Но он должен был с этим смириться.

Когда-то он сказал людям пепла, что им нужно выбрать своё будущее. Теоретически Тейн попросит островитян о том же. А Рока должен спросить тонгов.

Его брат от этой мысли скорчился, мечась в сознании Роки зверем в клетке. «Мы ничего им не должны, – разнеслось его шипение над каменным залом. – Это жалкие фермеры и торговцы, которые до сих пор выживали лишь благодаря чистой случайности. Почему мы должны о чём-то их просить? Почему мы вообще должны их защищать?»

Рока не ответил. Он больше не пытался убеждать брата словами. Такому зверю, как Букаяг, требовались твёрдая рука и железные цепи.

Вместо этого он сосредоточился на звуке своих шагов и на будущем, позволив себе погрузиться в воспоминания об островных строителях и кузнецах, моряках и монахах, которыми уже давно привык восхищаться. И всё же перед глазами мелькали лица дворян и пиратов, мягкотелых книгочеев, никогда не знавших тягот.

– Каждому своё применение, – шептал он эти слова как молитву. – У каждого должен быть выбор.

Из зала за его спиной доносился гул препирающихся вельмож – он слышал скулёж жадных привилегированных богатеев. Бесполезные слова преследовали его, пока он, стиснув зубы, шёл по роскошным мраморным коридорам, выстроенным великими людьми.

Он искренне надеялся, что ему не придётся хоронить ещё больше островитян. Но если придётся, то он точно знал, с кого начнёт.

⁂

– Что ж, вроде неплохо прошло, – вежливо улыбнулся Тейн.

Рока стоял в «тайной» комнате советов в Восточном крыле. Секрет дворца Фарахи, как он когда-то узнал, заключался в простой уловке: дверные проёмы прикрывались тонкой циновкой, которая сливалась с грубым камнем, и когда её перемещали, казалось, что комнаты движутся. Что, разумеется, было не так, но Рока уже давно наизусть выучил карту дворца и знал каждый его закуток.

– Как скажешь, – ответил он, надеясь, что «срочное совещание» будет коротким.

Рядом с королём сидела Кикай и неумело скрывала свою ненависть за маской безразличия. Отослав нескольких слуг, Лани в пёстрых узорных шелках вплыла в комнату и последовала примеру Кикай. Рока изо всех сил старался на неё не смотреть.

– Мне предстоит потратить немало денег на взятки, – произнёс Тейн тоном журящего отца. – И нам придётся заявить о своём присутствии на каждом острове по очереди, чтобы убедить владык, что у нас есть флот.

Рока проигнорировал его тон и кивнул, бросив взгляд в сторону двери.

– Предоставляю это тебе, союзник. Но мне нужна защита, чтобы добраться до Тонга. Большинство моих кораблей уничтожено.

Тейн моргнул и вымучил улыбку, в то время как Кикай закипала на своём троне.

– У меня и так мало кораблей, Букаяг. Иди вдоль побережья, и тебе не понадобится защита. Да и вообще, может, тебе стоит просто отправить гонца?

Сейчас Роке не хватало Фарахи даже сильнее, чем обычно.

– Короля Тонга придётся убеждать, – махнул он на Лани. – Мне следует привезти его дочь и внука в качестве жеста доброй воли.

Это, казалось, удивило даже Тейна. Его лицо почти утратило выражение вежливой доброжелательности, и он подался вперёд на своём месте.

– Мои жена и наследник не покинут Шри-Кон в этот трудный час. Кажется, ты не понимаешь, сколько опасностей и предательства нас ожидают в ближайшем будущем. Сейчас Алаку кажутся слабее всего со времён…

– Он прав. – Лани коснулась руки мужа. – Мой отец человек практичный, но упрямый. Моё присутствие точно поможет шаману его убедить. – Не дожидаясь согласия, она повернулась к Роке. – Я поеду с тобой. Я желаю вновь увидеться с семьёй. И мои слова могут принести пользу.

Рока ответил тонгской принцессе полупоклоном. Он не до конца ей доверял, но, как это постоянно случалось в последние десять лет, у него не было выбора. По крайней мере, недоверие и, вероятно, беспомощность на лице короля его позабавили.

– Мы можем выделить несколько кораблей, – сказал он, – для королевы. Но ты должен взять как можно больше своих людей.

– Мои люди останутся на Шри-Коне, – ответил Рока. – Они не позволят болезни распространиться, и им известно, что делать. Многие из молодых обучились твоим словам. Может, говорят они не так свободно, но, если потребуется, ты сможешь с ними общаться.

Ни одна из трёх королевских особ ничего не это не ответила. Тейн поёрзал в кресле.

– Сегодня во время приёма ты отказался платить репарации. Боюсь, их всё равно следует обсудить.

Букаяг забурлил в груди Роки, словно штормовая волна, грозя его утопить.

– На твоём месте, – тихо сказал он, – я бы не стал подсчитывать цену истории. Никогда не знаешь, чем это может закончиться.

Тейн нахмурился.

– Я говорю не про историю. Семьи убитых всё ещё живы; их убийцы ходят по нашим берегам. Ты должен заплатить.

– Возможно, сын рая, нас вообще стоит поблагодарить, – прорычал Рока, – за то, что мы не закончили начатое.

Рока разжал кулаки и заставил себя отступить. Он смотрел на королевских особ и понимал, что его ответ вышел слишком резким, слишком несдержанным. Кикай, казалось, почти улыбнулась из-за своей маски презрения.

– Пока оставим этот вопрос, – как ни в чём не бывало произнёс Тейн. – Удачи в Тонге. И имей в виду, союзник: если с моей женой или моим наследником что-либо случится, отвечать будешь ты.

Рока кивнул, не рискуя заговорить, и вышел из комнаты. Он чувствовал, как вокруг разливается хаос, проверяя его планы на слабые места, насмехаясь над ним. Он подумал о Дале, об Айдэне, надеясь, что великий вождь вернулся домой и всё идёт, как он и задумал. Он знал, что степняки могут ему понадобиться ещё до того, как всё это закончится. Он лишь надеялся, что и они не предадут его.

Глава 6

Дала поёрзала на неудобном троне, что символизировал священный камень, и жестом приказала служанкам продолжать. Младшие жрицы провели её гостей внутрь и указали, где им следует встать. Арбник преклонил колени. Но скальд – истинный посланник Айдэна – лишь поклонился.

– Святая Матриарх, – улыбнулся Эгиль, ныне часто называемый Герольдом Гласа Божьего, выпрямляясь. Его обветренное загорелое лицо сделалось старше, но от того не стало менее красивым. В его позе и тоне сквозила дерзость, но он благоразумно воздерживался от того, чтобы встречаться с Далой глазами. Говоря, он улыбался. – Рад снова видеть тебя.

Дала ответила с той же вежливостью.

– И я тебя, Эгиль. Надеюсь, ты прибыл с добрыми вестями и, возможно, припасами.

– Боюсь, только вестями. Я прибыл впереди Айдэна, что ныне вернулся из Обетования Тэгрина.

Обетованием Тэгрина народ пепла называл Северные острова. Это была старая традиция, существовавшая ещё до Книги Гальдры, и означала примерно «рай на земле».