Эхо Антеора

Она окончательно погрязла в непроглядной пучине вины, перестав воспринимать что-либо вокруг и не слыша, как Вивис, присев рядом, твердит ей слова утешения.

– Боль… Песок в моих костях… Это просто расплата за все мои грехи, – шептала она, чувствуя приближение приступа агонии и готовая принять ее с благодарностью религиозной мученицы.

И агония не заставила себя ждать.

Некоторое время спустя Лу лежала в постели, думая о том, что даже в памятный вечер своего приезда в Магматику надралась не настолько сильно.

Отголоски приступа давно стихли, и она была бы не прочь уснуть, как и советовала Вивис, но ничего не получалось. Какая-то мысль маячила на периферии ее сознания, и Лу все пыталась ухватить ее, а та ускользала. И она лежала… Нет, не лежала – парила. Она закрывала глаза, и ей мерещилось, что она рассекает воздух подобно игрушечному пегасу, чья пестрая грива из бахромы развевается на ветру. Стремительный полет причудливыми спиралями вызывал тошноту и головокружение. А Даффи, сотни, тысячи Даффи восторженно наблюдали за нею с земли, и звук их аплодисментов сливался в монотонный и оглушительный шум в ушах.

Если только у деревянной игрушки имелись чувства, Лу теперь знала, что пегас в тот момент чувствовал. Закрывая глаза, она точно так же взмывала и пикировала, с нетерпением ожидая, когда неподвластная сила отпустит ее и настанет время упасть. И как только долгожданный час пробил, Лу стала погружаться в омут небытия с нескрываемым облегчением… Но хотя ей казалось, что внизу, на дне, не может быть ничего, кроме блаженной пустоты, внезапно там обнаружилось нечто. Звездочка, искра, стремительно вытолкнувшая ее обратно на поверхность. Это было озарение, которое наконец на нее снизошло.

Она поняла: чтобы что-то получить, нужно что-то отдать.

Это было так легко и очевидно. Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Это были не просто азы торговли, которым учил ее Хартис. Это были азы самой жизни.

Стоило их постичь, как раздражение, вызванное непрошенным пробуждением, сменилось небывалым спокойствием. Не расслабленным и изнеженным спокойствием, а незыблемым, решительным спокойствием. Спокойствием туго натянутой перед выстрелом тетивы.

И в тот же момент Лу осознала, что в комнате есть посторонний. Она бы не смогла сказать, что именно вселило в нее эту уверенность. Может, краткий металлический перезвон, одновременно далекий и близкий. Может, тихий шорох ковра. А может, чужое дыхание, которое спустя несколько долгих минут она начала различать в абсолютной тишине спальни.

Она сперва решила, что ей чудится. Но вскоре все отчетливей стала слышать инородный звук, которому было здесь не место. Может, Даффи? Она, бывало, приходила ночью, если приснится кошмар, чтобы Лу спела ей колыбельную. Однако для маленькой шаотки не было никакого резона просто стоять в темноте посреди комнаты и сопеть. К тому же, чем напряженней Лу вслушивалась, тем явственней понимала, что тяжелое дыхание, которое доносится до ее слуха, не может принадлежать пятилетней девочке. Это было дыхание неровное, прерывистое, с заметным хрипом и присвистом. Дыхание человека, которому очень много лет.

И дедушке Лэнглису оно тоже не принадлежало.

С усилием Лу приподняла опухшие веки. На первый взгляд в комнате не происходило ничего необычного. Но когда девчонка слегка повернула голову, то заметила слабое багряное свечение явно эфирного характера.

Лу знала наверняка: никакой из предметов в этой комнате не испускал подобный свет.

Она бы обязательно испугалась, но нимская водка, выпитая в таких количествах, что продолжала циркулировать по ее жилам вместо крови, бодрила дух и не позволяла запаниковать. Медленно, безумно медленно Лу начала поворачиваться на другой бок, стараясь не произвести ни звука. Будучи пьяной, она с трудом контролировала свое тело; матрас то и дело предательски шуршал. В какой-то момент ковер отчетливо зашелестел вновь. Девчонка замерла, затаив дыхание. Шорох не повторился. Выждав для верности несколько секунд, Лу продолжила разворачиваться, пока наконец в тусклом багряном сиянии, слабо освещавшем спальню, не разглядела незваного визитера.

Это был старик с белой кожей и зачесанными назад редкими седыми волосами. Совсем дряхлый, сухопарый и согбенный, он опирался на трость с серебристым набалдашником. Облачен он был в серую робу с большими карманами – бесхитростный наряд, который мог показаться обыкновенным кому угодно, но только не Лу. Людей в таких робах ей не доводилось видеть с тех пор, как она покинула родной мир: так в Аверсайде одевались исключительно рабы. Шею старика украшал аксессуар в виде хорошо знакомого девчонке невольничьего ошейника.

Прежде изучавший обстановку спальни, человек медленно повернул голову и уставился на Лу. Он бы выглядел безобидным и даже приятным, если бы не сверкавшие кровавыми рубинами радужки глаз. Легонько стукнув тростью, старик сделал шаг, приближаясь. Лу подскочила, вслепую шаря рукой по прикроватному столику в поисках чего-нибудь острого. На счастье, возле блюдца с яблочными дольками, принесенными Бха-Ти для ночного перекуса, девчонка наткнулась на длинную вилку для фруктов и вскинула ее перед собой.

– Кто вы?

Вместо ответа старик переложил трость из одной руки в другую и слегка повернулся всем туловищем в сторону багряного свечения. Лу только теперь перевела туда взгляд. Тем, что светилось на полу, был круг с полметра в диаметре, симметрично расчерченный восьмиконечной звездой. Лу ощутила слабость, а в ушах загудело, точно поблизости ударили молотом по наковальне.

Этот старик был вовсе не старик, а демон в обличии старика.

Поняв, что девчонка получила ответ на свой вопрос, демон усмехнулся краешками губ и сделал еще один шаг в ее сторону. Лу вжалась спиной в столик, продолжая крепко стискивать в руках вилку и наставлять ее на незнакомца, даже в своем пьяном состоянии понимая, насколько жалкое это оружие, тем более в волшебном мире. В уме она судорожно перебирала все, что могла вспомнить о демонах, и тут среди бессвязной чепухи возникло спасительное знание.

Демон не может отойти от круга призыва дальше, чем на три шага.

Да, кажется, так и было. Старик больше не приближался. Он замер в трех шагах от круга, выставив перед собой трость и опираясь на нее, выжидательно глядя рубиновыми глазами из-под кустистых седых бровей. Лу шумно сглотнула, оценивая сложившуюся обстановку. Закричать? Позвать на помощь? Но что, если демон нападет на тех, кто войдет в комнату?

Хотя… мог ли он вообще напасть? Нет, вспомнила Лу. Демоны неспособны просто взять и напасть на людей. Только заключать контракты или забирать души, которые им по контрактам причитаются…

– Что вам надо?

– Мне? – со смехом переспросил демон. Бархатистый и глубокий голос оказался слишком моложавым для обличья, которое носил его обладатель. Говорил он тихо, как и Лу, чтобы не привлекать внимания других обитателей особняка. – Ровным счетом ничего. Я могу отчалить.

Он неторопливо развернулся и сделал шаг назад, к светящемуся красному кругу со звездой. Затем еще один. Оторвал ступню от пола, чтобы сделать последний, третий шаг…

– Стойте! – громко шепнула Лу, опуская вилку. – Стойте…

Демон покорно замер.

Если и имелась грань между поступком храбреца, который отчаянно жаждет исправить свои ошибки, и поступком пьяницы, который тронулся умом и не отдает отчета в своих действиях, она была столь тонка, что в нынешнем состоянии Лу не могла ее различить. Одно она знала точно – задуманное не терпит промедлений, ведь достаточно упустить момент – и ты потонешь в вихре сомнений и уже не сможешь решиться. И потому, сжав кулаки, она выпалила:

– Я хочу заключить контракт!

– Не поверишь, но я здесь за тем же, – саркастично отозвался старик.

– Только вот, – Лу вдруг вспомнились слова Вивис, которыми та успокаивала подопечную, когда она начиталась книги о Преисподней, – я из Аверсайда, и моя душа не из эфира.

Озвучив свое признание, она с запоздалым опасением подумала, какой катастрофой будет, если старик из-за этого уйдет. Но тот повернулся к девчонке, изучая ее с ног до головы цепким взглядом, а потом неторопливо приблизился вновь и, к немалому облегчению Лу, ответил:

– Я не собираюсь забирать твою душу. У меня будет другое условие.

– Какое?

– Сначала тебе нужно назвать свое. Таково правило.

Лу забегала глазами по сторонам, напряженно соображая. Она бы выложила все, как на духу, если бы в ее памяти не продолжали всплывать описанные в книге случаи, когда из-за неточной формулировки сделки демон впоследствии трактовал ее в свою пользу. Лу однозначно не хотела стать одной из таких пройдох. В то же время у нее не было ни одной достойной идеи, как вообще должно звучать ее желание.

Она мешкала слишком долго. На морщинистом лице возникло нетерпеливое раздражение.

– Похоже, ты сомневаешься. У меня нет времени на это.

– Нет, прошу, не уходите. Просто… Я слегка растеряна. Все говорят, что с тех пор, как началась война с химерами, демоны не появлялись на Поверхности. Я хочу сказать, что понимаю… Н-наверное, у вашего народа нет причин вмешиваться в войну, которая должна была вестись против вас… Однако… вы все же сюда пришли. Но демонов призывают желания людей, так? И если… если мое желание призвало вас, значит, вам должно быть известно, в чем оно заключается… В таком случае, зачем вам спрашивать про мое условие?

– Ты всегда такая болтливая? Или потому, что пьяна?

– Не сочтите за дерзость, но… Как раз-таки потому, что я пьяна, я не могу правильно сформулировать свое желание.

– И хочешь, чтобы я сделал за тебя твою работу? И впрямь, неслыханная дерзость.

Продолжая опасаться ухода старика и между тем так и не определившись с ответом, девчонка решила рассуждать вслух.

– Ладно. Так. М-м… Мое желание… Я хочу, чтобы мой жених вернулся домой целым и невредимым. Но он не может вернуться просто так, ведь пока будет идти война, он будет на ней, сражаться с химерами. Значит, нужно, чтобы война закончилась и чтобы химер не стало. Могу я… Могу я пожелать это?

– Ну конечно не можешь, заноза. По-твоему, я просто сделаю чик-трак, – старик звонко щелкнул костлявыми пальцами, – и эти твари возьмут и сгинут? Считаешь, мы, демоны, всесильны? Дай мне стул, спина разболелась.

Лу склонила голову набок, решив сначала, что ей послышалось. Но незнакомец требовательно глянул на предмет мебели, который стоял возле письменного стола. Находя ситуацию крайне странной, девчонка все же скинула со спинки стула сушившуюся там одежду и осторожно пододвинула его к центру багрового круга. Старик с кряхтением сел, расположив трость между колен, и поинтересовался:

– Как ты там себя называешь?

– Называю? Вы… имеете в виду имя? Лу. – Девчонка неуверенно опустилась на пол неподалеку от него, скрестив ноги. – А вас… как зовут?

– Как меня зовут? Ха, нужно будет запросить у моего секретаря статистику по количеству случаев, когда контрактный интересовался именем призванного демона. Что-то мне подсказывает, что процент будет невелик. Что ж, мое имя тебе знать ни к чему. Можешь называть меня мессер. Давно ты перешла в этот мир, м? Что-то у меня такое чувство, что ты ни черта не понимаешь, как тут и что устроено.

– Больше полугода назад, – ответила Лу и, заметив насмешку на лице старика, поспешила добавить: – Но немалую часть из этого времени провела без сознания. А вам… нравятся цифры?

– Цифры? – мессер непонимающе сдвинул брови. – Нравятся ли мне цифры?

– Вы сказали про проценты. Мой опекун, она ученая, тоже любит порой выдавать такие фразы.

– Ты что, пытаешься втереться мне в доверие?

Лу пожала плечами, не пытаясь скрыть очевидного.

– Мне нужна ваша помощь. В книге о демонах, которую я читала, они описывались как жуткие существа, от одного взгляда на которых можно наделать в штаны. А уж о том, чтобы вести с ними беседу, и думать не стоило… Чего не скажешь о вас. Вы выглядите, как человек, хоть я и не понимаю, почему оделись, как невольник.

– Может, хотел тоже втереться тебе в доверие. А может, в очередной раз подчеркнуть, что все мы – невольники судьбы, – развел рябыми руками старик. – Но к чему ты клонишь? Пытаешься воззвать к моей жалости? Если я выгляжу, как человек, это еще не значит, что во мне есть человечность. Тебе ни черта обо мне не известно. – Подавшись вперед, он многозначительно добавил: – Уж кому-то вроде тебя не пристало судить по внешнему облику, заноза.

– Да вы же… вы же все знаете! – воскликнула Лу, неведомым образом уловив это не только по намеку, но и по алым глазам старика. – Знаете, что я родилась уродцем! Моя мать… она тоже заключила контракт с демоном много лет назад. Может, вы ее… то есть, ее душу, встречали в Аду? Ее звали Рокана. – Не ведая, важно это или нет, она все же решила уточнить: – У нее были светлые волосы и серые глаза, как у меня.

– Может, и встречал, – дернул сутулыми плечами старик, делая вид, что не замечает возбужденного состояния собеседницы. – А что? Хочешь с ней увидеться?

– Она все еще там?! – потрясенно промолвила Лу, одновременно испытывая радость, что душа ее матери цела, и содрогаясь при мысли о количестве страданий, которое ей пришлось вынести за эти годы. – И я… могу с ней увидеться?

– Ну-у, если это твое желание, – протянул тот, разглядывая свои желтоватые ногти.

Лу поняла, что столкнулась со знаменитым коварством демонов. То, что предлагал мессер, было, возможно, единственным шансом для нее встретиться с матерью, поговорить с ней, сказать, как ей жаль… Но как бы ни было больно девчонке отвергать эти мысли, она мотнула головой и твердо произнесла:

– Нет. Мое желание – уничтожить химер. Я поняла, что нельзя просто взять и стереть их с лица земли. В таком случае… Я слышала, что их создает артефакт под названием Игла, и что из всех ангелов осталось в живых шесть, но они могут остановить ее. Вы можете дать информацию о том, как их найти? И как вывести из забвения?

– Первое – да, теоретически. Второе – нет. Никто не снимет их забвение. Само существование этой шестерки сковано обетом предков, слишком сильным, чтобы кто-либо мог разорвать его – даже они сами. Они пробудятся только в назначенный час. И, предвосхищая твой следующий вопрос, к тому времени, как это произойдет, от Реверсайда уже ничего не останется.

Девчонка, уже размечтавшаяся о том, как довершит дело Джа-Фэ, ощутила укол разочарования.

– Что же тогда делать?

– Ты меня спрашиваешь? – недовольно поерзал на стуле старик.

– Я уверена, что из этой ситуации есть выход. Но не знаю, какой. – Концентрировавшая внутри себя смелость все это время, Лу глубоко вдохнула, готовясь вывалить ее на демона. – Вы правы, мне о вас ничего не известно, но все же мне кажутся очевидными две вещи. Во-первых, вы знаете очень многое, но не любите делиться своими знаниями, по крайней мере бесплатно. Во-вторых, вам что-то нужно от меня, в противном случае вы бы отсюда ушли уже сотню раз. Поэтому да, я спрашиваю: что нужно сделать, чтобы остановить химер? Я готова заплатить любую цену, которую вы потребуете, если это будет в моих силах.

– О-хо-хо, вы поглядите, – ощерился старик, приподнимая подбородок Лу кончиком трости. – Прямо-таки любую цену?

Не задумываясь, девчонка кивнула с той безрассудной уверенностью, на которую способны лишь храбрецы и пьяницы.

– Ладно, слушай. – Демон убрал трость и откинулся на спинку стула. – Об этом мало кто знает, но существует еще один ангел. Седьмой. Она уцелела по чистой случайности. Ее силы тоже скованы, но не обетом предков, а определенными чарами. И вот их-то я могу развеять. Если я это сделаю, силы ангела освободятся, и она будет способна остановить Иглу.

Хоть и обрадованная услышанным, Лу не могла избавиться от чувства, что где-то кроется подвох. Слова мессера звучали так, словно тот сочинял все на ходу, да и формулировка казалась чересчур размытой.

– Будет способна остановить? Или остановит?

– Я не могу дать гарантию, что она это сделает. Не в моей власти ее к чему-то принудить. Честно говоря, у меня есть на ее счет кое-какие подозрения.

– Какие?

– Что она та еще заноза в заднице.

– Звучит не особо… обнадеживающе, – слегка оторопела Лу от такой характеристики. Но следом решила, что для демона, наверное, в порядке вещей отзываться об ангеле в подобном ключе. – Что, если она получит силу, но не станет останавливать Иглу?

– В таком случае можно считать, что этому миру не повезло.

В словах старика сквозило безразличие. Оно и понятно: какое ему дело до судьбы Реверсайда? Когда-то Вивис говорила, что обитателям Преисподней не выгодна смерть всех людей в этом мире, ведь в таком случае им не с кем будет заключать сделки; но теперь Лу знала, что демоны могут являться и в другие миры. Возможно, падение цивилизации Реверсайда не станет для них такой уж невосполнимой потерей?

Но проблема крылась даже не в том, что девчонка не могла быть уверена в намерениях неизвестного ангела. Она сомневалась в ее существовании как таковом. Ведь Джа-Фэ Зе-Но подчеркнул, что погибли все ангелы, кроме шести. И получил он эти знания непосредственно от самих ангелов через артефакт, избравший его электом, что, на взгляд Лу, служило более достоверным источником информации, чем слова демона, похожие на байку.

– В чем дело, ты мне не веришь? – в очередной раз блеснул проницательностью старик, нетерпеливо постукивая тростью.

– А должна? Вы ведь демон.

– Да, демон. Знаешь, чего не могут демоны, являясь на зов? Лгать. Мне казалось, это очевидно. Никто не стал бы заключать сделки, которые, если бы демонам позволялось лгать, могли бы оказаться лишь пшиком. Посему, говоря, что седьмой ангел существует, я не лгу, а она действительно существует. Но если тебе хочется ломаться дальше, – он оперся на трость, поднимаясь, – то делай это без меня…

– Нет, прошу, постойте, – вскочила Лу, порываясь остановить его, и виновато сложила ладони треугольником, не представляя, уместен ли этот жест в адрес демона. – Я… готова рискнуть.

Старик пофырчал, переминаясь с ноги на ногу, продолжительным молчанием явно набивая себе цену. Потом набалдашником трости легонько толкнул Лу в грудь, туда, где за ребрами от волнения ходило ходуном ее сердце.

– Ты испытываешь мое терпение, заноза. Но я, милостивый мессер, даю тебе последний шанс. Слушай мое условие. – Он отвесил торжественную паузу, убеждаясь, что ему сосредоточенно внемлют, и объявил: – Ты должна вернуться в свой мир. Наша сделка будет такова: как только ты перейдешь через Распутье и окажешься в своем мире, я тут же явлюсь к седьмому ангелу и развею чары, сковавшие ее силы, чтобы она получила возможность остановить Иглу.

– Зачем… это нужно? – не веря своим ушам, пробормотала девчонка. – Зачем мне уходить в свой мир?

– О, разве ты не знаешь, что демоны питаются отчаянием и болью? – сладко пропел мессер, вдохновленно сплетая руки. – Покинув Реверсайд, ты будешь разлучена со своим женишком. Что может быть более жестоким? Любовь, принесенная в жертву, безмерное горе двух разбитых сердец… Разве это не то, что приведет в экстаз любого демона?

Лу остекленела. Она была готова к возвращению в рабство, к боли, к пыткам. Но к такому… она не была готова.

– Все еще сомневаешься? – вкрадчиво спросил демон. – Припоминаешь, как обещала заплатить любую цену… лучик мой?

Обращение, которое по отношению к Лу использовал Хартис и только он один, старик произнес низким замогильным голосом и зловредно оскалился, когда девчонку передернуло, довольный произведенным эффектом. Лу скрипнула зубами. Как иронично, что за время беседы она сочла, будто демон не такой уж бессердечный…

Неужели это происходит на самом деле? Проклятому предсказанию гадальных камней суждено сбыться, несмотря на то что Лу их уничтожила? Она все еще могла отказаться от сделки… Что будет тогда? Демон уйдет, и никто не узнает о его приходе, если Лу будет молчать. Никто не узнает, что шанс на спасение мира находился в руках эгоистичной, жалкой, слабой девчонки.

Возможно, единственный шанс.

Лу почти физически чувствовала, как мечется ее душа в агонии даже худшей, чем во время приступов. И понимала, что медлить больше нельзя, ведь терпение старика было на исходе. Словно во сне – в кошмарнейшем из снов – она прошептала:

– Я согласна.

Демон тихо, но повелительно постучал тростью об пол. Тут же в воздухе возник желтоватый свиток и сам собой развернулся. Он был пустым, но через секунду на нем, вспыхивая, забегали строки.

– Подойди и ознакомься.

Девчонка приблизилась к пергаменту, чтобы разглядеть возникшие на нем буквы. Демон с неожиданной любезностью зажег в воздухе крохотную искорку и осветил ею свиток для удобства чтения. В тексте сделки имена Лу и мессера были заменены словами «контрактный» и «контрактодатель» соответственно; в остальном он полностью совпадал с тем, что старик озвучил ранее.

– Все устраивает?

– Да.

Лу подумалось, что, вернувшись в Аверсайд, она даже не узнает, выполнил ли демон свою часть сделки, и выполнила ли седьмой ангел свой долг, чтобы спасти этот мир. Но может, решила она с болезненной обреченностью, это и к лучшему. Она сможет верить… сможет убеждать себя, что все сложилось хорошо. И что цена, которую она заплатила, не напрасна.

– В таком случае, возьми это и проколи любой палец.

Из нагрудного кармана старик достал предмет с рукоятью и острой иглой, похожий на шило. Девчонка проткнула указательный палец, не ощутив боли, и отупело уставилась на выступившую на подушечке капельку.

– Оставь отпечаток здесь, – указал демон тростью на свободное место внизу пергамента. И добавил с ухмылочкой: – Если не передумала.

Даже если бы Лу хотела передумать, было уже слишком поздно: ее тело и разум пребывали в раздрае, и потому сначала она приложила палец к свитку, заставляя красное пятнышко расползтись по желтоватой бумаге, а лишь затем осознала это.

Медлительность старика тут же куда-то пропала. Не успела Лу и глазом моргнуть, как тот выхватил у нее шило, очень быстро расчертил им по своей ладони и шлепнул по пергаменту. Рядом с оставленным девчонкой скромным следом отпечаталась кровавая восьмиконечная звезда, а в следующее мгновение свиток свернулся и испарился.

– Поздравляю, ты попала в мою личную книгу рекордов, – глянув на хронометр, бросил старик. – Это одно из самых долгих подписаний контракта на моей памяти. Что ж. Пора и честь знать. Счастливо оставаться, заноза.

С этими словами, растянув морщинистые губы в жутковатой улыбке, мессер отступил в круг и исчез вместе с ним, возвращая в комнату темноту и тишину.

Следующий час девчонка провела за столом, сидя перед пустым листом бумаги, в конечном счете оставив на нем лишь влажные разводы от слез, снятое с пальца кольцо и одно лишь слово.

«Прости».

Стоило демону исчезнуть, как она поняла, что у нее есть только один выход из сложившейся ситуации – сделать все стремительно, как если бы пришлось рвать больной зуб. Сбежать, не готовясь, не собираясь, не прощаясь.

Чем дольше она задержится здесь, тем сложнее будет уйти.

Она и так не представляла, как сможет выполнить свою часть сделки. Требовалось немалое желание, чтобы попасть на Распутье. В прошлый раз, отправившись в путешествие, она была движима лишь одной целью – отыскать человека, без которого не мыслила своей жизни. Но в этот раз девчонке предстояло найти в себе силы сознательно оставить этого человека позади.

С тем, чтобы никогда его больше не увидеть.

Лу кусала губы до крови, сжимала кулаки так сильно, что белели костяшки пальцев. Вопросы без ответов терзали сердце, как острые лезвия. Почему она? Почему все должно быть именно так?

Но отступать было нельзя.

Действуя бесшумно, как бывалый воришка, Лу взяла в чулане один из переносных фонарей и зажгла с помощью браслета, внизу прокралась в столовую, чтобы залить в себя еще полрюмки водки, после чего обулась в прихожей и тихо вынырнула в ночь. Она не стала брать никакой поклажи, потому что после прошлого путешествия через Распутье ее лишилась и не имела причин считать, что в этот раз все сложится иначе. В конце концов, она не была Хартисом, кто мог протащить через обитель фантомов целый сундук с ценностями.

Ступая по траве в стороне от дорожки из камушков, чтобы не произвести ни звука, она обернулась на особняк в последний раз, чувствуя, как когтистая ледяная лапа безграничного горя сжимает ее сердце. Было уже за полночь, и свет в окошках не горел; обитатели дома мирно спали в своих постелях, не подозревая, что наутро не досчитаются одного.

– Далеко собралась? Тебе нельзя покидать участок, ты в курсе?

Лу вздрогнула. В открывшиеся ворота верхом на медведе въехала Вивис. Пульс девчонки резко подскочил, кровь прилила к щекам.

– Я… я не знала, что вы еще не вернулись, – заикаясь, промямлила она, и поспешила опустить фонарь, чтобы покрасневшее лицо и дрожь в руках были не столь заметны. – Уже так поздно… Что-то случилось?