Эхо Антеора

– В гробу я видал эту записку! Она не объясняет, какого хрена вы забыли в одном из самых опасных округов в мире!

– Не смей орать на меня, ты, увалень двухжизненный! – закричала она в ответ, тыкая пальцем сыну в грудь. Потом скрестила руки и, понизив тон, деловито сообщила: – Мы ездили по делам в Орден искателей ангелов. Беседовали с его председателем. Доволен?

Хартис скрежетнул зубами: он явно не был доволен. Глядя на то, как мать и сын молча мечут друг в друга молнии, Бха-Ти, вечный сглаживатель конфликтов, мило предложила:

– В-ваше могущество… Вивис, Лу… Вы все с дороги, и вам, наверное, хочется отдохнуть и подкрепиться. Давайте я накрою на стол?

– Да, Бха-Ти, дорогая, будь так добра, – благодарно закивал Руфус. – А я возьму на себя заботу об этой мантикоре…

– Нет, позвольте лучше я! – выступила вперед Лу. – А вы, ну, это… Поговорите друг с другом.

Она с намеком поглядела на Вивис. Тяжело вздохнув, женщина подхватила мужа под локоть и увела со словами:

– Ну, ничего не поделаешь! Пошли! Мириться будем.

– Ох, – только и смог проронить Руфус, прежде чем они скрылись в доме.

Лу перевела взгляд на Хартиса, который с улыбкой наблюдал за этой сценой, и поинтересовалась:

– Почему ты здесь? – Она оглядела гражданское облачение своего господина – длиннополую свободную рубаху и легкие шаровары, – и вдруг округлила глаза, пораженная внезапной догадкой. – Ох… неужели… война закончилась?!

– Нет, лучик. К сожалению, нет. Но мне дали отпуск по здоровью. Его дают всем шаотам, которые… кхм, использовали дар Феникса.

– То есть, умерли, – горько усмехнулась Лу, касаясь татуировки на его запястье, преобразившейся из трех треугольников в два. – Ни к чему играть словами, господин.

Она хотела задать вопрос о том, как именно все случилось, но тут же подумала, что заставлять Хартиса возвращаться мыслями к пережитому будет слишком жестоко. Вместо слов она просто обвила мужчину руками и прижалась к нему всем телом, а тот, радостно рассмеявшись, осыпал поцелуями ее макушку и пробормотал:

– Как же я скучал…

– И я, – только и смогла выдавить из себя Лу, прежде чем в горле застрял ком, а на глаза навернулись слезы.

Она все еще не могла поверить своему счастью. Совсем недавно она сходила с ума и молила небеса, чтобы удалось хоть как-то связаться с господином и попросить его о помощи – и вот теперь тот стоял прямо перед ней, держал в своих руках, таких надежных, таких сильных. Странные и страшные события прошедших суток разом поблекли и отступили в тень.

– Ну чего такое, малыш? – заслышав сопение девчонки, ласково спросил Хартис, приподнимая и вглядываясь в ее лицо. – Что-то случилось?

Лу покачала головой. Она обязательно все расскажет, но не вот так сходу. Бха-Ти права – Хартис наверняка устал с дороги, а ей самой, по крайней мере, нужно было сперва выполнить обещанное и позаботиться о косматом рыжем скакуне.

Она направилась к мантикоре, которая, рассевшись посреди лужайки, самозабвенно вылизывалась по-кошачьи. Зрелище было странное.

– Надолго ты приехал? – спросила Лу, заметив, что Хартис пошел за ней по пятам вместо того, чтобы отправиться в дом отдыхать.

– По регламенту, отпуск полагается трехдневный.

– Следовало догадаться. Вы, шаоты, и правда помешаны на этой цифре.

– Пожалуй, – усмехнулся Хартис, но сразу посерьезнел. – Боюсь только, мне придется уехать раньше. Положение дел на фронте сейчас, откровенно говоря, не самое хорошее. Однако, пока я здесь, предлагаю не тратить время на дурацкие разговоры о войне, м?

– Как скажешь, господин. Как там поживает Нами?

– Передает тебе пламенный привет. Ей все лучше удается делать элементалей, но они еще слишком слабые для сражений. В остальном она славная и жизнерадостная, как и всегда. Недавно она подсказала какую-то полезную идею с реактивами и Кэлис повысил ее с «младшей чистильщицы пробирок» до «без одной минуты помощницы алхимика», так она ходила и вся сияла от счастья.

– Я пытаюсь гнать от себя эти мысли, но между ними происходит что-то, да? Что-то странное…

– Не исключено. Но я не вмешиваюсь в это, прости – и без того хватает забот. Я стараюсь следить за физической сохранностью Нами, но вот душевная вне моей власти.

Лу понимающе покачала головой, пробормотав под нос:

– Ох, дружище, во что же ты вляпалась…

Приблизившись к мантикоре, она осторожно погладила ее по боку и уточнила:

– Как ее зовут?

– Это самец. Его официальное имя слишком длинное и трудное, поэтому я зову его просто Лохматик. Гляди. Лохматик, лежать!

Зверюга послушно опустилась на траву, поджав лапы. Хартис легко распряг ремни, освобождая ее от ездовой амуниции и пары небольших котомок.

– Я отнесу это в дом. – Лу проворно сгребла вещи, но не успела сделать и шага, как Хартис схватил ее сзади за талию и игриво куснул за шею.

– Я тебя умоляю. – Он отнял сумки и незримой силой отправил их на террасу перед входом. – Ну вот, сделано!

– Спасибо, что напомнил мне о моей эфирной несостоятельности, – делая вид, что чрезвычайно задета, Лу вывернулась и скорчила ему рожу. Затем, подхватив с земли уздечку и седло, направилась на задний двор и поманила мантикору: – Эй, Лохматик! Идем за мной, кис-кис!

Стоило им троим обогнуть дом, как отдыхавший в тени навеса Бруно, завидев хозяина, на всех парах бросился навстречу. Его радость была настолько сильной, что он повалил мужчину на траву, и они кубарем покатились по лужайке. Мантикора, наблюдавшая за этой возней, обиженно тряхнула гривой и воздела нос.

– Ну-ну, ты ведь не ревнуешь, Лохматик? – успокаивающе погладила ее по шее Лу. – Я считаю, ты тоже славный малый. Пойдем, дадим тебе покушать.

На последнем слове, явно знакомом, существо одобрительно дернуло крыльями и облизнулось.

– Лохматика нужно помыть или подстричь? – отпирая двери амбара, уточнила Лу у Хартиса, который смог кое-как утихомирить медведя и теперь поднимался на ноги, отряхиваясь.

– Нет. Просто дай ему поесть, и он будет счастлив и доволен. Найдется здесь пара добротных рыбин?

Он вошел в амбар следом за Лу. Развесив ездовые принадлежности на крючки и открыв холодильную камеру, доверху набитую замороженной рыбой, девчонка бросила через плечо:

– Ступай уже в дом и отдыхай, господин. Или считаешь, что я в одиночку не справлюсь со зверюгой?

Она вновь не успела шевельнуться, как Хартис мановением руки поднял в воздух несколько рыбин, тут же их разморозил и бросил через весь амбар на улицу. Одну из них Лохматик радостно перехватил прямо в полете, пригвоздил лапами к земле и принялся с наслаждением поглощать, другую цапнул Бруно и со шкодливым рычанием скрылся в саду.

– Не сомневаюсь, что справишься. – Хартис закрыл камеру и с хитрым видом шагнул к Лу, поигрывая завязками на ее больничной рясе. – Но по зубам ли тебе зверюга более матерая?

Вместе с его словами двери амбара захлопнулись сами по себе, погружая помещение в сумрак. Миг осознания – и горячая волна прокатилась по телу Лу. А мужчина уже толкал ее на кипу сена в углу и наваливался сверху, жадно приникая к губам, торопливо срывая одежду. Девчонка и не думала противиться, всецело подаваясь навстречу этому порыву желания, безумного, ненасытного и яркого.

Спустя несколько минут Хартис, тяжело дыша, с блаженным выражением перекатился на спину, рассеянно поглаживая прильнувшую сбоку Лу. Его пальцы скользнули по шнурку на ее шее, где рядом с токеном висело семейное кольцо. Чуть отстранившись, он с улыбкой взглянул на девчонку:

– Знаешь, я рад, что ты носишь его.

– Ага, – фыркнула Лу. – Оно напоминает мне о подлости, которую ты сделал, вручив его мне и при этом не удосужившись объяснить, что оно значит.

– Прости. Я хотел, чтобы оно было у тебя, но не хотел делать предложение там, посреди лагеря… Думал, сделаю его, как только вернусь с войны. Смешно, но тогда я и правда верил, что она вот-вот закончится…

Попытавшись сесть, он обреченно закряхтел и упал обратно на сено. Лу обеспокоенно уточнила:

– Ты в порядке?

– Да. Просто слегка переоценил свои возможности. Не подашь какую-нибудь тряпку, чтобы мы вытерлись?

Чмокнув его в лоб, девчонка поднялась и зажгла свет с помощью своего браслета, отыскивая на стеллаже чистый лоскут ткани и смачивая в воде.

– Эй! Твоя спина… Как это?..

Его пораженный возглас развеял томное марево от случившейся между ними близости, возвращая Лу с небес на землю. Обернувшись через плечо, она увидела, что чрезвычайное удивление заставило мужчину позабыть о своем приступе слабости, встать на ноги и подойти ближе. Позволив ему рассмотреть и ощупать свою кожу, Лу принялась вытирать тряпкой низ его живота, говоря:

– Обещаю, я все расскажу. Но пожалуйста, сначала ответь. Если другой элект наложил на человека чары, ты сможешь их развеять?

– Другой… элект? О чем ты? Какие чары?

– Которые заставили людей думать, что все было не так, как на самом деле, а по-другому. Заставили забыть важные вещи.

– Гармония, о чем ты таком говоришь?

Закончив мыть его, девчонка вытерлась сама, подобрала и тщательно отряхнула раскиданную одежду, собираясь с мыслями. Одеваясь, сообщила:

– Кое-что случилось. Вчера. Мы не просто так поехали в этот Глен…рин… как его там. Но мы узнали что-то, что не должны были. И потом пришел элект ундинов. У него была татуировка на груди, как у тебя, только с зубастой длинной рыбиной. Он заставил Вивис и Вальтера забыть обо всем, внушил им, что мы просто так поехали в Орден искателей ангелов, просто потому что Вальтер что-то там услышал. Но это не так. Пожалуйста, скажи мне, что можешь вернуть им память.

В крайней степени озадаченный, Хартис присел на холодильную камеру и скрестил руки. Лу протянула ему вещи.

– Вот, оденься. Знаю, то, что я сказала, звучит как полный бред…

– Вовсе нет, – покачал головой Хартис, склоняясь, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и пристально вглядываясь в лицо возлюбленной. – Но я не совсем понимаю, о чем ты. Что именно вы узнали? И как это связано с твоими шрамами?

– Это… сложно объяснить. Я и сама не уверена, что произошло. Но сейчас это неважно, правда. Главное – развеять чары…

Стол в столовой уже ломился от яств. Тарелки стояли нетронутыми – супруги явно не начинали трапезу, ожидая возвращения Лу и Хартиса, – но вот в бокале восседавшей во главе Вивис, судя по осадку на дне, уже что-то побывало. Завидев вошедших, шаотка прервала разговор с мужем и вскинулась:

– Ну поглядите-ка! Явились – не запылились! Значит, ты, негодяйка такая, не давала мне сегодня позавтракать, – она с прищуром ткнула в подопечную вилкой, которую держала наготове, – а теперь и пообедать не даешь? Позор и стыд на твою голову!

– Ну будет тебе, милая, – пытался осадить ее муж, ласково гладя по руке; кажется, они уже помирились. Бха-Ти выскочила с очередной порцией дымящихся блюд на подносе и, отыскивая для них место и внимательно оглядывая стол, бормотала:

– Салаты… Савринина… Утка… Сыр… Ой, хлеб! Как же я могла забыть про хлеб…

Горничная вновь умчалась на кухню, а Хартис, опустившись по правую руку от матери, к немалому удивлению девчонки решил перейти сразу к делу:

– Лу рассказала мне сейчас одну прелюбопытную историю.

– Да неужто? Выходит, вы там байки травили в амбаре, а совсем не то, что мы подумали? – хитренько оскалилась Вивис, вытаскивая из темных волос сына застрявшую там соломинку. Щеки Лу залились краской, Хартис же, ничуть не смущенный, продолжил:

– Она уверяет, что вы подверглись внушению, ты и твой друг. И что забыли истинную причину своей поездки в Глиеринанд.

Ухмылка сползла с лица Вивис, а ее рука замерла прямо со щипцами, которыми она начала раскладывать мясо по тарелкам домочадцев.

– Какому еще внушению?

– Со стороны электа. В принципе, это логично, ведь простой человек вряд ли смог бы подобное провернуть. Лу сказала, это был один из ундинских электов.

Вскинув брови, шаотка перевела взгляд на свою подопечную. Все, что она хотела сказать, было и без того написано на ее лице. Вернувшаяся с корзинкой хлеба в руках Бха-Ти опустилась за стол и, оценив повисшую в столовой удручающую атмосферу, понурилась.

– П-послушайте, Вивис… – сглотнув, пробормотала Лу, но та не позволила ей договорить, грозно щелкнув в воздухе щипцами:

– Это какое-то продолжение твоего утреннего приступа паранойи, м?

– Что еще за приступ? – холодно поинтересовался Хартис, переводя взгляд с матери на возлюбленную.

– Она уже вела себя странно этим утром. Все ходила и озиралась с подозрительным видом, расспрашивала нас о том, что произошло, будто у нее память отшибло. Серьезно, Лу, это уже ни в какие ворота не лезет. Сейчас мы поедим, а потом поедем в госпиталь, пусть тебя осмотрят.

– Вот так поворот, – тряхнул головой Хартис с кривой усмешкой, которая не предвещала ничего хорошего. – И давно такое происходит? Говори, матушка, я хочу знать. Вы уже утаивали от меня ее постоянные кошмары и проблемы со сном. Ты писала, что у тебя все под контролем…

– Да, под контролем, но ровно до тех пор, пока эта дуреха сама не отправится искать приключений на свою задницу. Ты уж извини, но я не могу быть нянюшкой при неразумном дитя. Давай наймем парочку гувернанток, которые будут следить за тем, чтобы ей ничего не вступило в голову и она не пошла посреди ночи купаться в долбаной реке, когда на дворе, на минуточку, начало зимы!

– О чем таком она толкует, лучик мой? – поворачиваясь, произнес мужчина с приторной нежностью в голосе, столь натянутой, что Лу покрылась мурашками. В синих глазах виднелись вспышки подступающего шторма, который рвался на волю. Странно, в Кауре с ним никогда такого не бывало, подумала девчонка. Словно лишь вернувшись в этот мир Хартис вспомнил, что на самом-то деле он шаот и вся эта бурная эмоциональность у него в крови.

– Да, именно, поинтересуйся у своего лучика! – с неприкрытым наслаждением подливала масло в огонь женщина. – Мне-то она так и не соизволила признаться, что произошло. А мы с Вальтером этим утром чуть не поседели, разыскивая ее…

Лу вдруг поняла: Вивис бесится, что ей девчонка не рассказала правду о произошедшем, а ее сыну взяла и все выложила. Это было таким ребячеством, что она едва сдержала улыбку. Тем временем Хартис, рассерженный ремаркой матери, вновь на нее накинулся:

– А ты не подзуживай, и не вали с больной головы на здоровую! Объясни мне, зачем вообще было тащить ее в нейтральный округ, куда и человек с истоком-то не всякий сунется? Понимаю – вам, расшифровщикам, свои шкуры не дороги…

– «Вам, расшифровщикам»! – передразнила она его. – Позволь напомнить, что с другой стороны от тебя также сидит одна из них!

– Мы с тобой неоднократно это обсуждали. Я категорически не одобряю, что ты втянула Лу в этот свой…

– …орден, который его могущество считает пустой тратой времени и государственных субсидий, – передернула она, закатила глаза и безнадежно махнула рукой. – Ладно, что ты хочешь от меня услышать, Харт? В чем я и виновата, так только в том, что позволила ей вчера немного переборщить с элем…

– Что?! – рассвирепел Хартис. – Ты вообще не должна разрешать Лу пить! Она несовершеннолетняя, к твоему сведению!

– Это ты мне говоришь? – вскинулась она, переходя в контрнаступление. – Тебя-то самого, как погляжу, этот факт не особо смущает! Так что определись уже, неразумное она дитятко или же взрослая и самостоятельная особа. Да и к тому же… у нас был стресс, вообще-то! Ты ведь умер, так что во всем этом есть и твоя вина!

– А, вот как?! Да, ведь именно потому я и умер – чтоб подкинуть тебе еще одно дешевое оправдание для пьянства!

Вся пылая от гнева, Вивис набрала воздуха в легкие, чтобы разразиться ответной тирадой, но тут случилось то, что на памяти Лу происходило лишь единожды: вышел из себя Руфус. Не сдержавшись, он треснул ладонью по столу с такой силой, что вся посуда подлетела в воздух и с грохотом приземлилась обратно. Вздрогнув, домочадцы испуганно воззрели на него.

– Вы в курсе, что вы здесь не одни? – сверкнув очками, процедил шаот таким тоном, что Лу удивилась, почему иней не покрыл оконные стекла. – Ведете себя отвратительно. Сын, приехавший с войны, чтобы после долгой разлуки увидеться с семьей… Разве такой должна быть эта встреча?

Хартис тяжело вздохнул и виновато глянул на отца. Словно ища поддержки, он нашарил под столом руку девчонки и переплел с ней пальцы. Вивис, насупившись и демонстративно отвернувшись от сына, начала звякать приборами, наполняя тарелки и принимаясь за еду.

– Это все моя вина, – подала голос Лу, и тут же, когда Хартис и Руфус попытались возразить, оборвала их: – Нет, моя, не спорьте. Мне жаль. Я не хотела, чтобы вы ссорились. Я бы не стала поднимать эту тему, но… не знаю, как объяснить. Пожалуй… мне страшно. Просто я не чувствую, будто мы… в безопасности.

Она жалко улыбнулась и одарила Вивис, сосредоточенно жующую мясо, многозначительным, долгим взглядом. Руфус, беспокойно теребя край салфетки, выдохнул:

– Ох, дитя, что же такое с тобой происходит…

– Не бойся, лучик, – ласково сказал Хартис, успокаивающе гладя девчонку по голове. – Я никому не дам тебя в обиду. – Сжав губы, он повернулся к матери и спокойно произнес: – Позволишь проверить? Если вдруг некое внушение действительно имело место…

– Валяй, – безразлично бросила Вивис с набитым ртом.

Хартис встал позади женщины, невозмутимо продолжавшей орудовать ножом и вилкой, и положил руку ей на лоб. Глубоко задышал, концентрируясь, и прикрыл глаза… а когда вновь открыл, они уже были затянуты жутковатой белой пеленой, появление которой сопровождало способности электов. Лу скрестила пальцы под столом, моля, чтобы у него все получилось.

Спустя десяток секунд пелена сошла с глаз Хартиса. Он медленно убрал руку. Лу отчаянно глянула на Вивис, которая не отрывалась от еды, словно ничего и не происходило. Повисшая в столовой тишина нарушалась лишь звуком ее ритмично ходивших челюстей.

Потом шаотка резко уронила приборы и перестала жевать.

В следующую секунду, округлив глаза, она прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать рвотные позывы, и стремительно бросилась на кухню. Было слышно, как там ее выворачивает наизнанку. Руфус и Бха-Ти подскочили, и Хартис ошарашенно пробормотал:

– Мам?..

Все они шагнули в сторону дверей, но опоздали: женщина стрелой вылетела обратно. Прижимая к губам полотенце, с лихорадочно блестящими глазами и совершенно ошалелым выражением застыла посреди столовой, указывая на Лу:

– Ты! Ты!…

Тяжело дыша, она обессиленно рухнула на пуфик. Ее глаза забегали, пальцы судорожно зарылись в волосы, что заставило прическу съехать набекрень и добавило сумасшествия ко внешнему облику. Лу подумала, что выглядела примерно так же вчера, когда Аргос пришел в себя и заговорил с ней.

– Вспомнили? – тихо спросила она.

– Ладно, беру свои слова назад, – забормотала Вивис под нос, дрожащими руками наливая и опрокидывая в себя бокал вина. – Беру слова назад, да…

Она подскочила и принялась вышагивать по комнате, что означало, что ее мыслительный процесс перешел на следующий уровень. Руфус взмолился:

– Вив, объясни же, что случилось?

– Покажи мне, что произошло, – потребовал Хартис, протягивая к ней руку, но она, оттолкнув его, продолжала метаться из угла в угол и бубнить:

– Ангелы… Химеры… Артефакт… Книга… Так вот почему ты спрашивала про книгу! Что он с ней сделал? Нет, погодите-ка… – Она встала, как вкопанная, бросилась к Лу и затрясла ее за плечи. – Плевать на книгу, что он сделал с тобой?!

Поежившись под устремившимися на нее взорами, Лу скорчила неловкую мину и прошептала:

– Можно не отвечать?..

– Говори, или я тебе врежу!

Хотя она выпалила это, ее лицо искажала гримаса горечи, и девчонка поняла, что она и так обо всем догадывается. Хартис попытался оттащить мать:

– Эй, не дави на нее!

– Скажи уже! Говори!

Низко склонив голову, постаравшись отрешиться от эмоций, Лу поведала:

– Он отвел меня к реке. Попытался… утопить. Но я как-то выжила. Не знаю. Наверное, меня кто-то спас. Я ничего не помню.

Она потерла глаза и удовлетворенно отметила, что они остались сухими. Довольная собой, она подняла лицо и в первый раз в жизни увидела, как Вивис плачет, и это разбило ей сердце.

– Да бросьте! Вот она я, – вскакивая на ноги, она похлопала себя по телу. – Все обошлось, так ведь? Вы простите, что не рассказала сразу. Побоялась, что вы с Вальтером начнете разбираться, в чем суть дела, и мы застрянем в том городе. Понимаете, мне все казалось, что тот ундин вернется и доделает начатое. Перетрусила я, что уж там. А вообще… так-то, я его почти уделала! Укусила за хвост, представляете? – Она щелкнула зубами и подмигнула обескураженной Бха-Ти: – Ни за что бы не подумала, что они у вас настолько жесткие! Кстати, хочу сделать официальное заявление: к рыбе я больше не притронусь… Но знайте: не утащи он меня под воду, я б еще пострашнее ему наваляла. Электы, пф! Я их на обед ем. Пачками.

Несмотря на ее старания, никто не рассмеялся и даже не улыбнулся. Вивис сгребла подопечную в охапку, прижала к себе и засопела в макушку:

– Мне так жаль, так жаль…

– Ну все, все… Не думаете, что у нас есть проблемы посерьезнее? – Лу отпихнула ее, обвела остальных взглядом и мрачно заявила: – Химер-то на самом деле сотворили ангелы, как вам такое, а?

– Я покажу, – хмуро кивнула Вивис ничего не понимающим домочадцам и собрала их в круг.

Пока она делилась с ними воспоминаниями с помощью меморума, Лу отошла и взяла со стола кувшин с охлажденным соком, притворяясь, что собирается попить, а на деле прислоняя к нему полыхавшее лицо. Отстраняясь от звучавших на заднем плане ошарашенных возгласов, она нырнула в кокон размышлений. При отсутствии способности взывать к памяти с помощью эфира приходилось поднапрячь собственные извилины, чтобы в точности вспомнить, что сказал элект-ундин, не упустив детали. Сколь бы ни было неприятно возвращаться мыслями к произошедшему, Лу осознавала всю важность информации, которую им удалось узнать.

Вместе с тем она спрашивала себя, что же будет дальше, но не видела четкого ответа на этот вопрос. Неизвестность темным шквалом подступала со всех сторон. А главное – девчонка понимала, что вскорости предстоит куда-то ехать, что-то делать и с кем-то беседовать, но вдруг почувствовала, что имеет лишь одно желание – лечь в постель и не вылезать оттуда неделю.

– Как ты? – надтреснутым голосом поинтересовался подошедший вместе с Бха-Ти Руфус, ободряюще сжав плечо подопечной. – То, что случилось… Просто в голове не укладывается… Я вызову тебе лекаря, хорошо?

– Что вы, не нужно, – замахала руками Лу, стараясь изобразить бодрость. – Я и так цела и невредима… Стала даже здоровее, чем прежде. У меня… были старые шрамы на спине. Бха-Ти знает, видела, когда мы ходили на залив. – Она смущенно почесала щеку, и ундина понимающе кивнула. – Так вот, даже они исчезли.

В подтверждение своих слов она приспустила воротник рясы сзади, обнажая плечо. Бха-Ти едва ощутимо дотронулась кукольными пальчиками до ее гладкой кожи.

– Но что все-таки с тобой произошло? – задалась горничная вопросом, который терзал и Лу. – Кто тебя спас?

Девчонка пожала плечами и прислушалась к разработке плана, происходившей в другой части столовой. Судя по интонациям, мать и сын отложили разногласия и стали действовать сообща, и сейчас ничто не могло порадовать Лу сильнее.

– Я укреплю барьер дома своими защитными чарами, – говорил Хартис. – Даже если кто-то попытается сюда сунуться, ему это так просто не удастся. Тем временем я поеду во дворец и попытаюсь связаться с Квинтумом, чтобы выяснить судьбу этого ублюдка. Я найду его, где бы он ни был, и заставлю ответить за то, что он сделал…

– Мне нужно будет заняться докладом, – бормотала Вивис. – Но перед тем мы с тобой, Харт, заедем в Институт Манса и найдем Вальтера – ему ведь тоже промыли мозги. Еще нужно черкнуть письмо в ОРП и назначить срочное совещание…

– Я сам за съезжу за твоим другом и выведу его из внушения. Вы все оставайтесь дома. Главное – не выходите. Я хочу быть уверен, что вы будете в безопасности… Лу, начинай потихоньку собирать вещи.

– Что? – непонимающе встрепенулась та, взирая снизу вверх на приблизившегося господина. – Зачем?

– Завтра утром поедешь со мной в Юз. Там ты будешь под надежным присмотром. Ты же хотела быть рядом со мной, верно? И Нами тоже будет рада тебя видеть. Ты ухаживала за больными – сможешь помогать и там…

– Ну уж нет! – вдруг отгородила их друг от друга Вивис. – Обойдетесь. Она нужна нам здесь. Не знаю, с чем это связано, но вокруг этой девочки творятся поистине невероятные вещи. Она сдвинула с мертвой точки то, что нам не удалось за целый год…

– Невероятные вещи?! – взвился Хартис, удивляя всех скоростью, с которой распался их с матерью слаженный тандем. – Так ты называешь то, что ее едва не убили?! Я отправил ее сюда – Лу, мою Лу! – наивно полагая, что с тобой она будет в большей безопасности, чем со мной на фронте! Вместо этого ты затащила ее в свой распроклятый ОРП, и теперь вы ввязались в какое-то дерьмо!