Дыра в сердце

– Ну что ж. Приступим. Мне сказали, вам и добрейшей Мэйбл требуется новый сотрудник? – прохлюпал он издалека, кончиком щупальцев осторожно перебирая ящики стеллажа.

– Да, сэр. Нам нужен тот, кто будет выполнять и мою работу, может даже чисто для вида, но при этом, следить за гостями и регулярно докладывать о низших сущностях Весту.

– Да, – рассмеялся осьминог, и его голова запрыгала в такт, словно каучуковая игрушка. – Я слышал, что Мэйбл терпеть не может этого делать.

– Все верно, сэр. И нам нужен, кто-то любящий еду или напитки. Только не алкоголь! Маги подшофе еще хуже, чем люди.

Чэн никак не отреагировал на последнее, но, казалось, нашел нужное, поскольку стеллаж задвинулся обратно в стену, а Чэн, торжественно подлетел к Софи, осторожно положив серую папку ей на стол. В его щупальцах она продолжила светиться желтоватым оттенком, а в руках Софи потухла.

– Уже? Как быстро. – воскликнула Софи.

Открыв папку, она увидела карандашный портрет некоего молодого человека, который родился в 1790 году в Данди. Полукровка, мать волк-оборотень, отец человек. Рисунок показывал парня с длинными волосами, забранным в низкий хвост лентой, а после рисунка были прикреплены несколько фотографий времен Первой и Второй Мировой войны, парень был в военной форме, и еще пара современных фотографий. С последней на Софи уже угрюмо смотрел тот же молодой человек с длинными распущенными волосами, отпустивший короткие усы и бороду. В целом, он выглядел ухоженным, хотя и неприветливым.

– Стэн Ригл. – прочла Софи. – Впервые о нем слышу.

– И немудрено, мисс Софи! В послевоенное время он вообще не появился здесь. Жил где-то в горах, один. Не вылезал. – сказал Чэн, держа в щупальце чашку невероятных по меркам Софи размеров. – И никто не знает почему! Хотя можно поковыряться, конечно…

– Какой-то он угрюмый. Он же нам всех гостей распугает. – осторожно перебила его Софи.

– Ну-ну, не делайте поспешных выводов! Посмотрите на вторую страницу.

Софи перевернула старый выцветший лист бумаги. На втором листе значился послужной список Стэна. Там говорилось, что он служил в пехоте вовремя обеих мировых войнах, после уехал на несколько десятилетий далеко на север страны, местонахождение не указано. В восьмидесятые годы вернулся в Данди, работал, где придется, в пабах вышибалой, а после барменом. В двухтысячные заинтересовался кофе и выучился на бариста. Живет в лодке, пришвартованной напротив Гаррисон парка, с последнего места уволен из-за драки с гостем.

– Ну последний пункт перечеркнул все, господин Чэн.

– А что там такое? – спросил он, молниеносно подлетев к Софи.

– «Уволен за драку с гостем», – прочла она и ткнула пальцем в бумагу. – Нам такое ни к чему.

– Что же вы не читаете всё до конца, ай-ай-ай, ну как так можно! – рассмеялся Чэн, шевеля щупальцами. – Ну подрался парень! Зато он отлично видит ауру, характер как у немецкой овчарки, приказы выполняет, все подмечает, еще и квалифицированный бариста! Поднимет ваше заведение на новый уровень! И он любит порядок, то есть будет отдавать ваши отчеты в срок беспрекословно.

Софи завороженно наблюдала как огромный синий осьминог летает из стороны в сторону, эмоционально жестикулируя щупальцами. Под натиском энтузиазма Чэна она все же дочитала досье до конца.

– Пожалуй, вы правы, сэр. Надо дать ему шанс. Я приглашу его на собеседование.

– Славно, славно. – пробулькал Чэн. – Если у вас ко мне все, я вынужден просить вас удалиться. Через несколько минут у меня обед.

Где-то в глубине зала Софи услышала знакомое шуршание. Видимо, преданные великому Чэну слуги-кальмары хлопотали с его исполинским обедом. Софи оставалось только догадываться, что и сколько может съедать такое чудище за один прием пищи.

– Да, конечно. Благодарю.

Софи засобиралась уходить.

– А если он нам не подойдет?

– Я так не думаю. Моя интуиция никогда не подводила меня.

Чэн допил свой напиток, улетая в дальний угол огромного зала и хитро улыбаясь черными глазами.

***

Стэн Ригл собирался провести сегодняшний летний день, как и все предыдущие. Проваляться до полудня на своей твердой лежанки внутри узкой лодки, после позавтракать и отправится в более тихое место, чем Гаррисон парк, где он обычно пришвартовывался. Временами не понимая почему именно там, ведь народу летом там была уйма: мамочки с детьми в колясках, собачники с тявкающими мелкими бестиями и особями покрупнее, вполне тихие бегуны вдоль канала, разная пьянь, не всегда неприятной наружности.

Стэн сладко потянулся во весь свой высокий рост на лежанке посередине лодки. Спал он голышом, накрывался каким-то пледом, ночи на реке холодили тело даже летом.

На часах было как раз около полудня выходного дня, и Стэн начал слышать отдаленные звуки заполняющих парк людей. Они намеревались лежать на траве, поглощать еду и распивать всевозможные напитки. Он привстал, почесал голову и щетину, которую не спешил сбривать, зевнул и нехотя решил одеться и поесть.

Надев футболку и джинсы, почти несменяемый набор вещей в любое шотландское время года, с виду мужчина, а на самом деле настоящий оборотень, начал готовить себе еду.

Переворачиваясь в волка, а точнее в нечто похожее на немецкую овчарку, Стэн не любил рвать на себе одежду, не напасешься. А джинсы и футболка были тем, что можно быстро скинуть, припрятать, а перевернувшись обратно в человека, надеть снова. Сама трансформация проходила спокойно, он не скрежетал окровавленными зубами, и не кричал от нестерпимой боли. И вообще перевертывание в волка и обратно было делом исключительно его свободной воли.

То есть фазы луны никак не влияли на его трансформацию. Такое происходило не у всех его сородичей. Просто Стэн отличался высокой организованностью и знал, как себя контролировать, правда не всегда. Но об этом чуть позже.

Слегка менялось сознание. Человеческий рассудок замещался животным, и Стэн нередко забывал свои поступки в зверином обличии, но старался вести себя прилично.

Он зажег плиту, поставил на нее сковороду и пожарил несколько яиц. Его завтрак обычно состоял из яиц, сосисок, редко куска хлеба, и, конечно, кофе. Он варил себе эспрессо, иногда готовил фильтр, все приспособления ценителя кофе и профессионального баристы имелись. Кофемолка с разной степенью помола, рожковая кофемашина и кемекс. Кофейные зерна из различных регионов, с любимым спектром вкусовых дескрипторов, Стэн закупал у знакомого обжарщика, тоже не совсем человека.

Это был один из тех, кто не желал иметь ничего общего с Ковеном, но в картотеке числился. Юджин никому особо не показывал свою истинную сущность. На тот момент ему было около пятисот лет, и кофе он начал заниматься сравнительно недавно. Обычный по меркам Ковена маг, обладающий прекрасной интуицией и на пушечный выстрел не приближающийся ко всему магическому. Он был из тех, кто хотел бы отказаться от дара, да не мог, поэтому всячески очеловечивался. Однако водился с личностями, подобными Стэну. Рано поседевший Юджин, тем не менее, похожий на хипстера, открыл свою ростерную еще на заре третьей кофейной волны, и поставлял зерна в несколько кафе Глазго, где и жил по сей день, имея ростерную в Стипс, на окраине.

Вернемся к безмятежному утру оборотня Стэна. Он взял с полки у вытянутого в длину окна серый пакет с логотипом в виде уробороса, засыпал зерна в электрическую кофемолку и уже было приготовился нажать на кнопку, как в дверь его лодки кто-то постучался.

Стэн смачно ругнулся и пошел посмотреть. Обычно его редко беспокоили, законов по швартовке он не нарушал, шумно себя не вел, а друзей у него попросту не было в Эдинбурге. Пока не нажил, и не очень-то искал.

Мужчина завязал волосы в низкий хвост черной резинкой, которая всегда оставляла след на его запястье, и открыл дверь, располагавшуюся в кормовой части жилища. Его взору никто не предстал, потому что письма из Ковена давным-давно никто лично не доставлял. Они материализовались и сами стучали в дверь или по голове, уж как придется.

Конверт с посланием явиться на собеседование в кафе у Мэйбл лежал в ногах и деловито подпрыгнул, давая понять о своем появлении. Стэн взял его в руки. Открыл и прочел, что завтра в понедельник его приглашают на Полварт-кресент к полудню. Детали что и как нужно делать также значились ниже, но Стэн даже читать не стал, смял бумажку и сунул в карман джинс. Закрыв дверь, он доделал все, отчего его оторвала наглая бумажка и залег спать. Сегодня не хотелось передвигаться по каналу.

***

Проблема с подобными конвертами была такова, что, если встреча не назначена на сегодня, а, предположим, на следующий день, и субъект не явился по указанному адресу, бумажка не давала ему покоя. Да и на сегодняшнюю встречу не явиться было нереально. Она буквально с треском прожигала карман или то место, куда ее кинули или засунули. А если порвешь и сожжешь ее, она возвращалась с еще большей наглостью. Проспав весь день, Стэн продрал заспанные глаза только к вечеру, изрядно проголодавшись. Простые электронные наручные часы, которые он постоянно носил, показывали 17:47. Самое время подумать об ужине.

Он собирался закрыть лодку и прогуляться до ближайшего паба, где обычно ужинал в гордом одиночестве, уныло поглядывая на выпивающих завсегдатаев.

Еще внутри лодки, Стэн похлопал себя по карманам свободных джинс и убедился, что взял бумажник, как внезапно что-то зашипело и стало жутко жечь правое бедро. Парень запрыгал как ошпаренный, пытаясь стащить с себя джинсы. Из кармана заполыхали искры, и он осторожно проверил что там. Как ни в чем не, бывало, та же самая бумажка целая и невидимая выпрыгнула из кармана и зависла на уровне его глаз, снова дав себя прочесть.

– Да черт тебя дери! – ругнулся Стэн. – Ладно, твоя взяла. Пойду на встречу завтра честное слово.

Бумажка заискрилась в ответ, и вскоре затихла. Теперь он аккуратно сложил ее и убрал в карман. Стэн не часто получал такие послания, последняя его работа была продолжительной, около двух лет. Да и малое общение с магами и всем магическим очеловечивало ни на шутку.

***

Мэйбл, узнав кого им предложил великий многоног, вначале оторопела, и намеревалась сама к нему сходить, но отрываться надолго от кухни и кафе совершенно не желала. Она даст шанс этому Стэну, минут десять, а дальше решит, что делать.

Стэн Ригл подошел к двери кафе без десяти двенадцать, появившись перед взором Софи в новой паре джинс, футболке без дыр, с чистыми волосами, забранными в аккуратный хвост под бейсболку. Расческой он пользовался и вообще ухаживал за своим внешним видом. Не любил грязь, беспорядок и собачий дух на человеческом теле.

Вспоминая первое знакомство с Генри Киером, он часто поёживался, отряхиваясь. Генри также был перевертышем-дирхаундом, работал секретарем верховной ведьмы, однако почему-то не всегда справлялся со своим псиным ароматом. И поливался духами, словно дождем. Стэн просто знал принципы гигиены, и ничего в нем не выдавало немецкую овчарку.

Он всегда носил с собой кожаный бумажник, мобильными телефонами не пользовался. Не смог привыкнуть к технике, она страшно раздражала его.

«Мда», – подумала Софи, взглянув на Стэна. – «Интересный субъект».

Мэйбл еще не открыла кафе, и на двери висела старая табличка с надписью «Закрыто на неопределенный срок». Однако, Стэна это не смутило, и он зашел внутрь, проигнорировав слова предупреждения. Сходу он окинул взглядом Софи, и она прочла лестные, но грязноватые о себе мысли в его голове, отчего скривила недовольную гримасу отвращения. Стэн, конечно же, заметил это, и взял себя в руки. Как ни странно, он был заинтересован в этой работе.

– Добрый день, мисс. Я Стэн Ригл, пришел на собеседование на должность бариста. Вы закрыты сегодня? – откашлявшись, спросил он.

– Добрый день. Нет, еще пару дней до открытия. Садитесь сюда. Мэйбл, хозяйка, сейчас выйдет к нам.

Софи указала ему на длинный стол. Через пару минут появилась Мэйбл. Такие собеседования она всегда проводила в компании Софи и грогохов, но тех еще не отпустили с шоколадной фабрики, расположенной рядом с пристанью, где они провели месяц, работая на гнома Марроу за шоколад. Гном торжественно отчитался, что отдаст их к понедельнику. Как оказалось, волосатые помощники ему и правда помогли. Он даже подумал найти себе пару таких же или переманить этих.

– Итак, Стэн, – начала Мэйбл, усевшись на стул напротив парня. – Мне сказали, вы недавно работали в одной кофейне на Квин-стрит.

Стэн привстал и снял кепку, увидев Мэйбл. Практически у каждого представителя мужского пола, она вызывала некую комбинацию чувств из уважения, влюбленности, и ощущения, что если не будешь хорошо себя вести, то поставят в угол и отшлепают. Правда, Мэйбл не всегда включала такие вибрации по отношению к мужчинам. Простым гостям она казалась гостеприимной матушкой. При отборе новичков нужно было показать, кто здесь хозяин. И Стэн прекрасно это почувствовал.

– Да, мадам. – ответил он, сев обратно на свой стул. – Это кофейня с двумя владельцами, они люди.

– И вы подрались там с гостем? – спросила Софи, пронзая парня взглядом.

– Скорее я избил его, защищая мою напарницу. Тот гость пришел пьяный вдребадан, на ногах еле стоял, сам не знал, что хотел, и отпускал расистские шутки в ее сторону. Она китаянка, второе поколение. Ну я и приструнил его. Но, как бы это выразиться, слишком сильно приструнил. Хлипкий толстячок оказался. В общем, до реанимации я довез его сам, а когда вернулся, хозяева сказали, что это был какой-то важный человек, инвестор. А я уволен.

– Благородно, конечно, но надеюсь, вы понимаете, что такие вещи неприемлемы? В конце концов, вы же обладаете какой-то магией? – спросила Мэйбл.

– Да, мадам. С тех пор я стараюсь быть спокойнее, но несправедливость все равно не терплю.

– А что вы умеете? – спросила Софи, уже спокойнее.

– Я работал вышибалой в пабах много лет назад, а после выучился на бариста и сам очень люблю и ценю кофе, так что…

– Я имела в виду магию. Какой магией вы обладаете? – спросила Софи, улыбаясь.

Мурашки пробежали по его спине, зудом отозвался затылок. Стэн встряхнулся, словно собака, пытаясь сделать это как можно менее заметно.

– А, ну я хорошо вижу ауру, знаю где прячутся всякие твари, и что они делают с людьми, если дать им волю. Совсем чуть-чуть читаю мысли. – смущаясь и краснея, ответил Стэн.

– Значит вы бариста? – спросила Мэйбл.

– Да, мадам.

– Сварите мне кофе на ваш вкус, пожалуйста.

Стэн молча встал и зашел за высокую барную стойку, где располагалась пустовавшие сейчас холодильные витрины. Он увидел старую автоматическую кофемашину, с засыпанными в нее черными кофейными зернами с маслянистым налетом, и прыснул смехом, сняв кепку и приглаживая волосы.

– Что-то не так? – спросила Софи, подходя к стойке.

– При всем уважении, мисс, но этот кусок дерьма не сварит кофе на мой вкус. Я знаю где достать достойное оборудование и зерно. А ваши гости только будут рады. Я могу приготовить вам кофе, но после того, как, привезу сюда все, что нужно.

Мэйбл встала изо стола, положив руки в карманы льняных брюк, и с недоверием посмотрев на Стэна, а после паузы сказала:

– Хорошо, послезавтра к восьми утра сможете привезти ваше оборудование?

– Конечно, мадам. Даже лучше завтра к вечеру. Мне нужно все настроить. И я давно знаю ваше кафе. Знаю, что любят гости. Я разработаю меню.

Стэн сделал паузу, вытянув шею, разглядывая в окне мужчину, и пошел посмотреть. Мужчина был вполне обычный, местный житель, средних лет, он прогуливался со своей собакой мимо кафе. Стэн же видел больше. Аура этого человека зияла многочисленными дырами, а некие темные сгустки впивались в эти дыры, словно пиявки.

– Какие тут у вас персонажи ходят, вы посмотрите. – тихо произнес Стэн, вперившись глазами в объект.

Мэйбл и Софи подошли к окну и уставились на прохожего. Софи тоже видела дырявую ауру, как полупрозрачный дуршлаг, обрамлявший его фигуру. А Мэйбл с интересом разглядывала черные вспышки, атакующие бедолагу со всех сторон.

Вся троица пристально наблюдала, как мужчина прошел мимо и направился в сторону Гранвилл-террас, волоча за собой усталую собачку.

– Он ведь не в вашей юрисдикции, раз находится по ту сторону стекла? – спросил Стэн, провожая дырявую ауру глазами.

– Нет. Вот когда зайдет внутрь, вам нужно будет о нем доложить и желательно сразу помочь. А сейчас на улице им займутся другие агенты, —сказала Мэйбл. – Есть еще что-то, о чем не сказано в вашем досье?

– Ну только то, что это миф – «лишь увидел он сребристый лик луны как тут же обратился». Луна влияет на меня не сильнее, чем женский цикл на ведьм. Я приду завтра в пять вечера. – ответил Стэн, стоя в дверях.

– Будем ждать.

Глава 14 Ари и Совет Высшего Эдинбурга

Помимо библиотеки и отдела кадров, Ковен, как большая бюрократическая организация, имел отдел документации, или попросту место, куда сваливалась вся бумажная волокита, она буквально лилась с потолка. Вроде тех отчетов, что агенты Ковена были обязаны своевременно отдавать Бенджамину Весту.

Заведовал этим отделом Ари, маг без ранга, работающий там со времен основания этой большой магической организации. Он сам развозил все бумаги, сортировал их по ящикам, иногда прибегая к помощи своей природной магии.

Роста он был небольшого, почти средний человеческий, только чуть ниже. Русые волосы с редкой проседью казались грязными. Он совершенно бездарно пользовался гелем для волос, пытаясь походить на своего кумира Томми О’Брайана, который следил за своим внешним видом похлеще щеголя Генри Киера, помощника верховной ведьмы Этейн.

У Ари эти попытки выходили криво и невпопад. Тем не менее, одет от был вполне опрятно, носил фартук, в кармане которого имелся диктофон, записывающий все то важное, что Ари говорил сам себе. Он жаловался коллегам из других отделов на забывчивость, и делал это исключительно, чтобы казаться таковым. Несуразным, странным. Свою же работу он выполнял со всей ответственностью, уделяя ей весь рабочий день. Прерывался только на обед, который поглощал на заднем дворе.

К слову, работники Ковена, те, кто постоянно там находился, занимал кабинеты и работали в поле изредка, собирались во внутреннем садике позади штаб-квартиры на Королевской миле. Для людей это место было недоступно, поскольку занимало параллельно созданную часть уже имеющегося дворика. Да и двориком его было назвать сложно. Площадка с садом размером в половину футбольного поля, с лавочками и ларьками с мороженым, сэндвичами и всевозможными напитками.

Это место отдыха создал еще Гордон в свое время, тот самый, кто принимал у себя агентов. Сам Гордон давно ушел на покой, а сад разросся, стал более соответствовать текущему времени на Земле. Там даже вырыли пруд и заселили пестрых рыб. Одним словом, получился прекрасный зеленый парк с вишнями, тисами и дубами, где можно было поболтать с коллегами, отдохнуть и посплетничать.

Вернемся к Ари. Тем утром, он как обычно собирал отчеты, которые прилетали через шкатулку Бенджамина Веста. Отчет от ведьмы третьего ранга Авалинды Райс, не пошел в общую кипу бумаг, а направился прямиком в отдельный ящик, который Ари хранил с середины шестнадцатого века. Он открыл его, вложил отчет, пробежавшись по нему глазами. Ухмыльнувшись, Ари прошелся крючковатыми пальцами по разным папкам, которые пестрили именами: Доран Варг, Эмма Райс, Этейн, Авалинда Райс. После он громко и с удовольствием выдохнул, будто занимался дыхательной гимнастикой, повертел зубочистку из одного угла рта в другой, и закрыл заветный ящик. Привычку с зубочисткой Ари перенял от знакомого. Казалось, он обожал копировать всех и вся.

Вечером того же дня закончив смену, Ари остался один в своем кабинете и заперся там. Кабинет представлял собой его укромное место отдыха, где он читал и отдыхал. Маленькое помещение с диваном, письменным столом и стулом, скромное убранство, похожее на монашескую келью. Решетчатое окно выходило на тот самый сад и сейчас там кто-то целой группой агентов решил подшутить и устроить снег посреди августа. Снежная волна накрыла и всю Королевскую милю. Перестарались. Туристы сбежались посмотреть на чудо, кто-то запыхтел про глобальное потепление, кто-то негодовал о ранней зиме, иные словно дети резвились, кидаясь снежками друг в друга. Местные кафе забились проголодавшимися от нежданной активности не по сезону.

Ари с улыбкой наблюдал как белые хлопья чистого снега падают на зеленую траву сада, а после подошел к стене, на которой висела картина – цветной карандашный рисунок карты Эдинбурга, однако она не соответствовала нынешнему состоянию города и не была похожа на прошлые его очертания. Город утопал в зелени, цветах и садах, автомобилей не было, маленькие фигуры людей перемещались, левитируя в пространстве. Фабрики и заводы отсутствовали, как и кладбища, больницы, суды и прочие привычные человеческие организации.

На небе светило два солнца, их положение указывалось с противоположных сторон карты, а судя по отметке о климате, он был в основном весной и летом.

Сосредоточенный Ари вытянул ладони к карте и закрыл глаза. Его тут же затянуло в воронку света, с сиреневым сиянием. Пролетев несколько секунд, Ари оказался в том же месте откуда начал, в своем кабинете, однако за окном теперь он видел весь город, изображенный на карте. Его кабинет располагался в широкой башне из переливающегося камня с пиками, уходившими в синее небо. Остальные здания казались маленькими на фоне башне, из которой изменившийся Ари смотрел вниз, но само здание вызывало восхищение, нежели страх. В нем располагался местный совет города.

Если бы Ари сейчас взглянул на себя в зеркало в тот момент, то увидел бы высокого человека средних лет, больше напоминающего эльфа, чем низкорослого замухрышку, кем он так хотел казаться на Земле. Светло-русые волосы были забраны в тугую косу на затылке, лицо спокойное, доброе. Он выглядел так, будто знал больше, чем всем казалось. И это была правда.

Главы Совета, их было восемь, располагались в зале со стенами из тонкого опала, пропускавшего лучи двух солнц. Зал напоминал анатомический театр, при этом расположение самого совета, высоко под сводчатым потолком, не вызывало чувства превосходства. Ари знал, что общается с равными себе.

– Я пришел сообщит вам о последних новостях из Среднего Эдинбурга.

– Мы слушаем тебя. – сказал один за всех. Он сидел в середине ничем не выделяясь из восьми фигур в длинных светлых одеждах.

– Авалинда Райс близка к тому, что раскрыть тайну дела о Шести ведьмах, обличить Этейн. Также Доктор больницы Ковена вживил настоящие воспоминания Эмме Райс, и вскоре она все вспомнит. Доран Варг пока в неизвестном мне месте, но есть подозрение, что он скоро объявится.

– Хорошо. – ответил все тот же один за всех. – Не мешайте естественному ходу событий. Мы вмешаемся, когда того потребуют обстоятельства.

– Я вас понял.

С этими словами Ари открыл глаза, стоя у стены своей комнаты напротив карандашного рисунка Эдинбурга. Башня из стекла все еще искрилась.

Глава 15 Тромлайе

Черный тоннель подхватил ведьму вихрем и понес куда-то вниз, а затем то влево, то вправо, путая и без того странный для восприятия маршрут. Ава летела в неизвестность. Глаза наполнялись слезами, но не от грусти. Тело бросало то в холод, то в жар, сознание спуталось. Но даже в столь помутненной голове Ава ярко воображала картины этой легендарной тюрьмы как нечто ужасное, карающее, однако не боялась ее.

Авалинда приземлилась, твердо встав ногами на гладкий камень. Ее обдувал холодный ветер, несшийся с бескрайних просторов, границ которых видно не было. Место сразу дало о себе знать. Ступни заледенели в легких ботинках и будто проваливались вниз, и все тело неумолимо потянуло к ступням и безжизненному серому камню. Авалинда знала, как защититься от подобных пожирающих дыр, но понимала, что надолго ее может не хватить. Вспомнив комнату на сотом этаже, которая чуть не сожрала ее живьем, пока Магна не помог ей вылезти, Ава пошла по направлению к стене, которая, казалось, росла ввысь, по мере того как ведьма приближалась к ней.

На сколько хватало глаз теперь рос и рос лабиринт. Ходы множились, квадратами, прямоугольниками, всегда прямыми углами. Над ним свинцовой полусферой нависло небо, чернеющее и тяжелое. Конца и края лабиринта не видно, словно его размеры напрямую зависели от восприятия наблюдателя и от ощущения ужаса, что внутри этой запутанной системы можно провести вечность.

Никто не бродил там, в отчаянном поиске выхода, крича истошно на пределе своих голосовых связок. Если и были стоны, то немые, им наступили на горло. В каждой стене при большом желании, знании и умении, можно было найти вход в камеру, а уже в ней содержались узники. Висели в бессознательном состоянии, усыпленные на весь срок своего пребывания, а тот обычно длился от двухсот до тысячи лет.