скачать книгу бесплатно
Столица Вакхалы, Рамбург, был надежно защищен высокими стенами, а дворец короля укреплен еще пуще. Во дворце служили стражники исключительно из так называемых «доверенных семьей» приближенных к короне. Семьи получали лояльность и покровительство короля, а взамен отправляли сыновей на десятилетнюю службу во дворец. Помимо столицы в стране было еще три крупных города, Саргата – город интеллигенции и немного чудных, творческих людей, Мартанград – колыбель Вакхалы и ее старая столица, а ныне самый крупный портовый город страны, обитель лучших кузнецов, и неподвластный короне Хосинг, город управляемый Советом, с хорошо налаженной торговлей. Были так же и более скромные по масштабам города принадлежавшие наследным лордам, которые имели собственных вассалов из менее знатных родов. Практически каждый город или деревня Вакхалы имели ряд своих проблем. Рамбург страдал от наплыва нищих слоев населения пришедших в надежде на лучшую жизнь, а получивших грубое отчуждение в самые дряхлые кварталы расположенные за стенами города.
Саргате не посчастливилось иметь в подконтрольных городу землях самое крупное племя страны, Дикую деревню. Их жестокость вызывала страх, а обычаи брезгливость. Законы короны в деревне не действовали, только свои. Иные хоть и являлись одним из племен вакхальского народа, но все же не имели практически ничего общего с другими деревнями в традициях и устоях. Так, прощание в Дикой деревне происходило за столом накрытым блюдами из мяса усопшего, что являлось настоящим безумием для всех остальных селений. Так же, в отличии от всех иные носили шлемы украшенные рогами быков и пышные, черные меха, мечу предпочитали секиру, а их тела благодаря особым эликсирам и зельям от собственных друидов были куда крупнее чем у всех остальных. Понятие семьи у иных не существовало, женщины были приравнены к рабам, которых уводили на ночь для похоти. Рожденные дети воспитывались коллегиально, они могли и вовсе не знать кто их отец. Однако, чистокровность племени иные соблюдали строго. Многочисленные надругательство над женщинами с соседних деревень редко приводило к зачатию. Иные считали себя уникальными и не желали смешиваться с племенами, которых они считали слишком тщедушными. Страх расстилавшийся перед ними пьянил их, они чувствовали себя хозяевами всего и нередко грабили соседние хутора, жители которых дрожали от одного их упоминания, их боевой клич «Слава роду» ввергал в их сердца настоящий животный страх. С раннего детства им прививалось безжалостность. Даже корона не решалась требовать от них что либо, перекладывая все заботы на главу Саргаты. В прочем, горожане именно это города были теми самыми, кто давал иным хоть какое то подобие отпора не смотря на свою репутацию, многие вакхалы называли их женственными и мягкотелыми. Прожив всю жизнь в соседстве с иными у них выработался инстинкт борьбы с ними. Однако, этого явно не хватало, что бы всецело обуздать невообразимо буйный и хищный нрав иных. Никто не мог заставить их платить хотя бы мизерное подобие подати. Золотой кинжал, некогда принадлежавший легендарному Фаусту Сокрушителю до сих пор находился в Дикой деревне как наиболее значимый трофей.
Проблема Хосинга заключалась в политических играх. Давний конфликт короны и Совета усложняла жизнь простых жителей, в частности купцов и торгашей.
Верховному лорду из земель Начал так же не повезло в соседстве. В дне пути от его наследного замка находился Грязный городок, цитадель лжи, скверны и бесчестия. Городок подобно Хосингу и Дикой деревни являлся зоной неподвластной короне. Клятвопреступники, убийцы и всякое ворье, за головы которых были объявлены награды находили в городке надежное убежище и пристанище им подстать. Корона давно оставила попытки навести в городке порядок. Большие затраты на войну столица не желала, а мелкие отряды собираемые лордом земель Начал каждый раз оказывались разбитыми не самой организованной кучкой из Грязного городка. Каждая неудачная попытка далекого от столицы лорда рушила авторитет непосредственно короны и после нескольких неудачных битв и долгих раздумий было принято решение не вмешиваться в дела хутора. Весть об этом оказалась заразительной, в городок хлынули сотни новых жителей с не самым чистым прошлым. А в самом селении увеличились убийства, грабежи и поножовщины. В городке можно было купить все, от простых овощей до рабов, оружия и особых трав и грибов дурманов. Однако, деревня отнюдь не была лишена главенского управление. Самым опасным и властным человеком в городке вот уже, который год являлся Глорин Безрукий. Он происходил из знатной семьи и являлся задушевным другом детства короля Ариана. Узнав про переписку Глорина с Орминием король повелел убить всю его семью, а самому изменнику отрубить руки до плеч, под наблюдением лекарей дождаться времени пока его жизни ничто не будет угрожать и затем отдать его в самый дряхлый цирк уродов, что давал представления для самых нищих жителей столицы в трущобах города. Король полагал, что без знатной семьи и рук он не понадобиться Орминию и Глорин проведет всю оставшуюся жизнь горько жалея об измене королю. Однако, Глорин располагал не только лишь семейными богатствами, он был достаточно умен и красноречив, умел располагать к себе людей и властвовать над ними. Зная про эти качества Орминий не бросил своего ослабшего союзника. Направив в столицу лучших контрабандистов он вывез Глорина в Грязный городок. Помощь Орминия в виде большой суммы денег и стражи из тридцати человек оказалась достаточной Глорину, что бы заполучить власть в городке и усилить его неподвластность короне. Все публичные дома, работорговля, кулачные бои и торговля дурманами были в прямой власти Глорина и быстро его обогащали. В мелкие дела городка он не вмешивался, его устраивал хаос, его устраивало господство над ним. Такая жизнь оказалась ему так по душе, что собрав вокруг себя армию из убийц, воров и насильников он разорвал все связи с Орминием и отказался учавствовать в его мятеже. Ариан, Орминий и Глорин стали злейшими врагами и всячески пакостили друг другу. Этот конфликт люди прозвали треугольником ненависти.
Жизнь Мартанграда ухудшал сильный пиратский клан, борьба с которым отнимала слишком много ресурсов. Через порт города из страны незаконно вывозились травы одурманивающие разум, их продажей занимались Орминий и Глорин. Обогащения политических врагов сильно не нравилось короне из-за чего на город оказывалось сильное давление столицы и несколько раз даже вводилось управление извне. Не редки были случаи когда Мартанград становился полем мелких битв между людьми так называемого Сопротивления Орминия и короны.
Вечной, но не самой острой проблемой Вакхалы так же являлось и наличие в стране двух этносов одного народа. Северо-восточные и юго-западные вакхалы разительно отличались друг от друга и на многие вещи смотрели иначе. Так, северо-восточные жители страны, по ряду причин зовущиеся «смешанными» относились к межнациональным бракам более менее терпимо, в то время как другая часть, самопровозгласившая себя «коренными», яро противилась идеи смешивания крови с другими народностями. Коренные неохотно связывали себя узами брака даже со смешанными вакхалами называя их полукровками. Коренные считали себя потомками древних, небесных волков, а смешанных презрительно называли потомками пришлых собак. Смешанные не оставались в долгу, обзывая коренных выдумщиками и отсталыми людьми, так же, они отказывались считать себя кем либо помимо настоящих вакхалов, однако, символом для отождествления для них являлся древний орел, который по народным преданиям, некогда гнездился не вершине небесной арки. Даже внешне между коренными и смешанными виднелось отличие, в то время как первые все как один имели светлые лица, за довольно редким исключением, другие имели немалую смуглую долю.
Забот королевству доставляли не только лишь люди, в стране так же находилась Ведьмина гора, племя великанов и деревня оборотней. Лежавшие в близ Горной линии деревни иногда подвергались атакам пауков переростков, размер которых мог доходить до размеров собак, их яд вызывал сильнейшие боли всего тела, которую мало кто был в силах пережить. Все хутора располагавшиеся под тенью арки были в постоянной борьбе с разного рода нечистью.
Король Ариан сидел в зале совета, компанию ему составляли первый советник Виджен и Форрест, который имел прозвище «Золотое сердце». Он являлся владельцем золотодобывающей компании и имел в иждивении несколько деревень и приюты обездоленных вдов и сирот. Так же, за спиной короля неизменно стояли служанка и его личный телохранитель Ричи, который, держал в руках цепь от ошейника огромного льва. Издавая жуткий рев хищник ввергал в ужас сидящих не меньше чем огромный воинственный Ричи с красующимся шрамом на лбу, готовый в любой момент обратиться в громадного волка.
– При всем уважении к королю и к короне, но я не считаю благоразумным так растрачиваться на свадьбу, на однодневное событие – заявил Форрест. Он был добрым и умным человеком переживающим за первые седые волосы на голове. Вышедший из простонародья он был горячо любим жителями Великих высот, которым он всячески помогал.
– Разве подобает королевской свадьбе малый размах? – возразил Виджен крутя в руках свой золотой кинжал.
Ариан занимал главную сторону стола, Виджен и Форрест сидели друг на против друга, между ними и королем стояли пустые стулья. На всех официальных встречах короля стул справа от него должен был занимать его наследник, в его отсутствии он должен был оставаться пустым.
– Нужно отталкиваться не от статуса свадьбы, а от нашей казны – ответил Форрест.
– Не выношу когда люди пытаются выглядеть умнее чем они есть упоминая в своей речи порожнюю казну – со злостью в голосе, но спокойным лицом вмешался Ариан, в его руке привычно был кубок, который опустошался и заполнялся десятки раз в день – она практически пуста, это ни для кого не секрет, к чему все эти напоминания – кинжал короля лежал перед ним на столе, на официальных встречах всякий обладающий данным атрибутом был обязан явить его всем присутствующим.
– Я не хотел вас оскорбить, Ваше Величество – вынужденно произнес Форрест.
В зал вошел Киван, единственный сын короля. Он был еще совсем мал на вид. Черные, гладкие волосы до шеи и черные глаза, он был похож на мальчишку, который получал удовольствие от боли и страдания других, к несчастью для многих его нутро полностью соответствовало внешности. Подойдя к столу он уселся между Видженом и королем небрежно бросив свой кинжал перед собой.
– Принц Киван – произнес Виджен соблюдая правила этикета к королевским особам.
– Принц Киван – повторил Форрест.
– Это я пригласил Кивана, Ваше Величество – начал Виджен – мне показалось, будущему королю будет полезно послушать рабочий диалог.
– Согласен, нужно смолоду набираться опыта и сноровки в дипломатии – добавил Форрест.
– Мы обсуждаем твою свадьбу – обратился король к сыну.
– Свадьбу с кем? – спросил Киван, он был болезненно бледным. На его груди так же всегда красовалась золотая корона внутри круга.
– Партия еще не подобрана, Киван – ответил Ариан – и к королю нужно обращаться иначе, когда ты уже уяснишь?
– Когда стану им – сухо ответил Киван.
Виджен утонул в фальшивом смехе, как король в настоящем, он всегда потакал желаниям Кивана, даже самым странным и безрассудным. К пятнадцати годам кронпринц владел абсурдным титулом рыцаря и именовался при дворе никак иначе как лучший мечник столицы. По прихоти Кивана во дворце с завидным постоянством проводились небольшие турниры, призванные потешить его самолюбие. Государь призывал на состязание по настоящему лучших мастеров фехтования, над которыми кронпринц всякий раз уверенно брал вверх, естественно никто из них не ставил задачи сразить будущего короля. Изъевший властью разум Ариана искренне радовался великим умением сына по настоящему веря в правдивость происходящего. Однако, сам кронпринц прекрасно осознавал свои способности, но продолжал свято верить в свои триумфы. Его ничуть не смущало, что соперники вынуждены поддаваться ему из-за его происхождения, напротив, это его грело, он был уверен, что никто не смеет ему противиться.
– Если партия еще не подобрана в чем суть вашего разговора? – спросил Киван.
– Мы обсуждали расходы на свадьбу, принц Киван, наш собеседник считает, что неблагоразумно тратить на данное событие большую сумму – ответил Виджен, его через чур спокойный тон располагал ко сну.
– Мало ли что он считает – возразил Киван.
– Я полностью согласен с принцем Киваном – улыбнулся Форрест – я нахожусь в полном неведении к чему мое мнение касательно этого вопроса, гораздо уместней было бы обсудить эту тему с верховным казначеем, с преумнейшим Назринием.
– Я думаю, милорд – обратился Виджен застыв свой холодный, полуоткрытый взгляд на Форресте – вы все же догадываетесь почему мы обсуждаем возможные расходы на свадьбу не с верховным казначеем, а с вами. Довольно бессмысленных расходов на нищих, глупых плебеев, обратите ваши ресурсы на более высокие цели.
Форрест безмолвно бросил взгляд на повсеместный флаг Вакхалы.
– Красивое знамя, неправда ли? – риторично спросил король Ариан – бордовый, цвет королевской семьи, цвет крови и хорошего вина, говорят Орминий желает поменять его на черный стяг с коронованной акулой молотом белого цвета, такие перемены стране ни к чему, согласны? – вновь задал вопрос король пристально смотря прямо в глаза Форреста.
– Как же быть несогласным, Ваше Величество, Орминий абсолютное зло – ответил Форрест переводя взгляд с штандарта на короля – мы в Великих высотах за последние несколько лет не мало настрадались от его сорвиголов.
– Вы можете сделать свой вклад против этого смутьяна – обратился Виджен.
– И я его непременно сделаю – уверенно ответил Форрест – в случае если его мятеж из простого, жалкого разбойничества перерастет во что-то способное угрожать нашему королевству я соберу войско из дружественных деревень, вооружу, обучу и оплачу их службу, я готов выделить на это достойную сумму.
– Я предлагаю вам просто выделить достойную сумму, а корона сама распределит эти ресурсы – обратился Ариан – ведь вы не являетесь верховным лордом Великих высот, что бы собирать армию, вы не является даже лордом второго ранга, вы выходец из простолюдин, которого я лично посвятил в лорды за вашу исключительную прозорливость в поисках золота.
– Корона предсказуемо направит эти деньги на балы, пиршества и другие праздненства, что только упрочит гнев народа – осторожно возразил Форрест.
Киван изумленно посмотрел на отца ожидая от него свирепости от услышанного, однако король отреагировал привычно спокойно – короне виднее сколько и куда направлять.
– Ваше Величество, казна опустошена из-за непомерных трат короны, я лишь предлагаю более рационально использовать денежные ресурсы – с настоящим страхом в сердце выдавил из себя Форрест.
– Ты видно решил узнать грань моего великодушия – с ненавистью в голосе ответил король – ты очень близко к ней подобрался.
– Считаю уместным напомнить историю Глорина Безрукого – вмешался Виджен – он тонул в роскоши любви государя, был богат, на хорошем посту и пользовался полным доверием короны, однако предпочел трусливый и жадный путь предателя и в миг лишился всего, богатства, дворцов, семьи и даже рук. Король Ариан необычайно добродушен, однако, ему не чужда и справедливость. Добро всегда расплачивается добром, зло неминуемо карается злом. Лорд Форрест, вы позволили себе достаточно резких слов, имейте ввиду, что следующие могут стать последними, ибо не может голова говорить если она отделена от тела, не в силах уста произнести ни единого слова если шею сжимает петля, маловероятно, что человек способен произвести какой либо звук находясь в животе льва людоеда или огромного оборотня стоящих не так далеко от вас, люди вскипяченные в раскаленном масле так же разговаривают неохотно как показывает практика, не очень словоохотливыми оказались и..
– Я понял – с дрожащим голосом прервал Форрест – я приношу свои..
– На колени – с высокого задранной головой обратился король.
Форрест смиренно встал на колени и обратился к королю – Ваше Величество, король Ариан Единый..
– И Неоспоримый – добавили Виджен и Киван, Ричи и служанка так же шепотом соблюли свое обязательство.
– Прошу вас простить меня за мою дерзость и глупость – продолжил Форрест – мое уважение, любовь и верность к вам безграничны, я лишь неправильно выразился.
– Страх тебе к лицу – отпустил уничижительную шутку Киван.
– Верно подмечено – легко улыбнулся Виджен – на вас, такого, гораздо приятней смотреть, лорд Форрест.
В этот момент лев издал невероятно грозный и устрашающий рев заставив Форреста задрожать еще сильнее, впрочем, вздрогнул не только он.
– Я буду ждать конвой из пятнадцати карет, пять из которых ты наполнишь золотом, а девять серебром – все так же высоко задранным лицом повелел король Ариан.
– А чем же мне наполнить пятнадцатую карету, Ваше Величество? – спросил Форрест снизу разглядывая короля возвышавшегося над ним.
– Ты наполнишь ее камнями, о добыче которых трусливо утаил – ответил король, ужас в глазах Форреста приумножился – неужто ты полагал, что в моем королевстве может что то произойти без ведома моего?
– О, великий и добросердечный король, прошу Вас, простите мне мои старые ошибки, я обещаю впредь никогда более подобного не допускать, я был слеп и жаден, глуп и безрассуден.
– И бесстрашен, раз несколько месяцев добывал дорогие камни не упомянув об этом ни слова в письме верховному казначею – король встал из-за стола, вслед за ним в миг вскочил и Виджен, более лениво к ним присоединился и Киван, бросив кубок в служанку король взял свой кинжал и подступил к Форресту, который продолжал стоять на коленях, Ричи последовал за государем, положив ногу ему на плечо Ариан продолжил – запомни, Форрест «Золотое сердце» – брезгливо произнес он – каждый человек, куст или коряга в этом королевстве принадлежат мне, каждый грамм добываемого тобой золота, а с недавнего времени и камней, является моим по праву, я Единый и Неоспоримый король Вакхалы, я десятый сын Рогина и король правивший в двух тысячелетиях, не думай будто ты платишь мне процент и обогащаешь меня, все обстоит совсем иначе, это я позволяю тебе оставлять себе весомую часть моего золота, добытого на моей земле, моими людьми, ты все уяснил?
– Я понял Вас, Ваше Величество – в миг выдал Форрест.
– Благодари свой талант и умения в своем ремесле, именно они сохранили тебе жизнь сегодня, но это было в последний раз, если ты в дальнейшем допустишь хоть малейшую оплошность начиная с этого момента, ничто меня уже не остановит – король водил своим кинжалом по лбу и голове Форреста не обнажая его – я скормлю тебе твоих же детей, которых буду убивать долго, страшно и мучительно, не заставляй меня это делать.
– Я.. я.. я не..
– Встань предо мной – повелел король убирая ногу с плеч, Форрест подчинился – на камнях можно куда больше заработать чем на золоте, немедленно организуй поиски новых алмазных рудников и регулярно докладывай о ходе поисков верховному казначею.
– И.. – вмешался Виджен – если позволите, Ваше Величество, удовлетворите нужды верховного лорда Великих высот, он как никто другой занят уничтожением восстания в зародыше – обратился он к Форресту.
– Можно задать вопрос, Ваше Величество? – тихо произнес Форрест.
– Нет, убирайся на свои рудники, через десяток жду свои заполненные кареты.
Форрест с опушенной головой быстро покинул зал, «десяток» являлся отрезком времени в десять дней.
7.Хосинг 25.01.1000
Питер выступал перед Советом, который в настоящее время фактически никак не влиял на политику страны, но всецело управлял вторым по населению городом королевства. Самым большим градом отнюдь был не Рамбург, а старая столица, Мартанград. Участники Совета восседали на трибуне в пять рядов, каждый из которых был рассчитан на десять человек. Дабы не сидеть на холодном, твердом мраморе все трибуны приносили с собой подушки. Башня Совета была самым высоким сооружением в Хосинге. Идеально круглая она уходила далеко вверх немного сужаясь и темнея. В то время как ее первые этажи сияли белым мрамором верхушка ее выглядела очень мрачной и неопрятной.
Острую крышу башни часто скрывала завеса тумана.
– Я принц Питер, правша короля, хочу поприветствовать всех достопочтенных участников Совета и выразить благодарность за возможность обратиться к вам с этой сцены – начал свою речь принц, на его поясе красовался золотой кинжал, на который не без зависти заглядывались некоторые трибуны.
Старые, дряхлые и жадные участники собрания пронизывали его взглядами полными призрения, вражды и недоверия. Переполненные предубеждением большинство из них не имели намерений выслушать и принять во внимание слова принца, их цель заключалась исключительно в высказывании своего ворчливого недовольства при каждом удобном случае. Трибунов так устраивала жизнь в самовластии, что они были готовы вцепиться зубами в шею всякого кто попытается разрушить их комфортно выстроенный мир.
– Хочу заверить всех, что я отнюдь не прибыл с целью убедить вас вернуть власть над городом. Короне от вас нужно лишь небольшое содействие в одном вопросе..
– Озвучь вопрос – сердито вкинул один из стариков.
– Проблема актуальная и масштабная, она связана с назревающим мятежом Орминия.
– Под главенством Орминия невозможен никакой мятеж, он трус присягнувший на верность палачу своего отца, а затем предавший и его, безумец распоровший чрево собственной матери, лишь лишенный ума последует за ним – вновь прервал Питера тот же трибун.
– Братоубийца лидер восстания? – фыркнул другой трибун – смех да и только, корона желает нас надурить!
– Подобные сомнения звучит отовсюду, тем не менее, готовившийся мятеж абсолютно реален – ответил Питер – и близок – добавил он выдержав небольшую паузу – он именует себя настоящим королем, сетуя на правление своего рода в древние времена, что кстати точно неизвестно.
– Конечно это достоверно неизвестно – буквально взорвался наверное самый старый из трибунов – ведь первый король вашей династии изничтожил всю историю Вакхалы, вместе с историками.
– Объясни нам, юнец, какое Совету дело до Орминия с его нездоровыми амбициями, он враг короны, а не наш – возразил другой трибун, так же не первой молодости. Какая то часть Совета начала одобрительно кивать, однако, нашлись и несогласные.
– Орминий это животное не ведающее ни жалости, ни компромисса, ни дипломатии – вскочив со своего места начал орать другой старец – он не враг короны, он враг страны, стало быть и наш, договору между Советом и короной быть! – страстно произнес он с поднятым над головой кулаком.
– Разве что только в твоих больных мечтах – резко возразил Гучковий, один из самых влиятельных трибунов Совета. У него были пышные усы, своей серым окрасом выделяющиеся на фоне поседевшей, светлой бороды. Он имел репутацию крайне импульсивного и смелого человека, за его плечами было больше десяти дуэлей, ни одну из которых он не проиграл.
– Ни на миг я не доверюсь пьяному королю – громко добавил другой, на трибуне воцарился словесный хаос, где каждый кричал на каждого.
Питер пораженно разглядывал сварливых стариков искренне негодуя, как можно управлять городом подобным органом власти. Странно одетый человек начал бить в небольшой колокол, звон которого означал призыв к тишине. Он находился в углу белоснежного, мраморного зала напротив трибуны. В противоположном углу на небольшой ступеньке сидел Родзняк, ответственный за Совет. Его должность предполагала надзор за соблюдением порядка на Совете. Он имел право выпроводить особо шумных и неугомонных трибунов с помощью подвластной лишь ему стражи. Однако, никакой власти помимо этой он не имел, как только Совет подходил к концу он становился обычным человеком не влияющим ни на что, но имел неприкосновенность и постоянную стражу.
Питер стоял в безмолвном ожидании заветной тишины. Однако, споры между трибунами лишь нарастали и к сожалению Питера, ярко прослеживалась непопулярность идеи договора с короной. Родзняк жестом руки вновь повелел человеку напротив бить в колокол. Вторая попытка оказалась не менее четной. Родзняк лениво встал со ступеньки демонстрируя намерение добиться тишины силой. В зал вошли пять стражников, с их приходом жаркие полемики начали стихать, в зале воцарилась относительная тишина и порядок.
– Я призываю всех трибун вести себя в рамках приличия – обратился ответственный за совет – прошу, продолжайте, принц Питер.
– Мы предлагаем Совету военный союз против Орминия – перешел к сути Питер пропустив заготовленную речь из-за ее бессмысленности.
– А что, доблестная армия короны способно воевать лишь с обессилившими от голода деревнями? – ехидно спросил Керен, многие одобрительно закивали. У него было гладко выбритое лицо без морщин и короткие, стоячие волосы, наряду с Гучковием он был одним из самых молодых участников Совета.
– Я не откажу вам в удовольствии и скажу честно, да, королевская армия прибывает в крайне ослабшем состоянии, наша страна уязвима перед так называемым, Сопротивлением, которое возникнет неизвестно где.
– Раз пьяное правление короля Ариана вызывает деградацию во всех отраслях, может и правда стоит сменить государя? – спокойным тоном спросил Керен, он сидел на самом верхнем ряду и выделялся своим спокойным нравом, даже в пылу жарких дискуссий оставаясь таким.
– Если и менять, уж точно не на Орминия – возразил Питер.
– А на кого? – все в так же спокойно вновь задал вопрос Керен – на юного сына короля, которому всего пятнадцать лет отроду, но который уже успел прославится своей безмерной жестокостью, высокомерием и глупостью или быть может на вас, племянника короля, любимца народа, правши и сына достойного отца.
– У меня нет никаких притязаний на корону, я скорее прерву правление своего рода, нежели водружу на свое чело корону – отрезал Питер, он действительно был далек от желания властвовать.
– Хоть поведай нам чем Ариан лучше Орминия, что бы мы помогали ему удержать власть – продолжал назидать Керен пока остальные трибуны безмолвно наблюдали.
– Ариан лучше тем, что при возможности всегда выберет плохой мир, нежели хорошую войну, а Орминий принесет лишь хаос и междоусобицу.
– Плохой мир Ариан выбирает вынужденно, когда он не может изничтожить врага, от чего его выбор не падает на мир, когда вопрос касается слабой, малой деревни или лорда? Сколько деревень, осмелившихся дерзнуть короне, пропали с карт страны за последние десять лет? Орминий может принести хаос, но это только в перспективе в то время как Ариан это сплошь катастрофа и голод в настоящем! – закончил Керен.
– Вы не правы – возразил Питер – король Ариан выбирает мир, когда война обойдется слишком дорого для страны. При всем уважении, но ни Совет, ни Дикая деревня, ни Грязный городок не имеют и никогда не имели мочи отразить полномасштабный военный удар даже ослабшей короны. Король Ариан определенно точно не войдет в историю как один из лучших правителей Вакхалы, однако он лишен безрассудства, которое заставляло бы его уничтожать врага ценой огромных жертв.
– Но какие гарантии, что корона не захочет вернуть власть в Хосинге если Совет ослабнет в войне против Орминия? – спросил другой трибун.
– Мой приезд в Хосинг лишь начальный этап попытки военного союза, все гарантии предъявит лично король на встрече с делегацией Совета в столице.
Идея союза была задумкой исключительно Питера, которую не особо поддерживал король. Однако, Питер сумел убедить его в такой необходимости. Больше ста лет Совет был органом власти помогающим короне максимально эффективно управлять страной. Все распри с Советом фактически начал сам король Ариан возжелавший ослабить власть органа и превратить его собрание в своих прямых подчиненных. Так, в 992 году получив отпор от сплоченного коллектива Ариан принял очередное скоропалительное решение, Совет страны был перенесен из столицы в Хосинг, где он, в комфортной дали от короны, лишь усилил свое влияние. Несколько лет между противоборствующими сторонами прошли относительно спокойно пока король Ариан не решил, что может легким росчерком пера упразднить Совет страны. Приказ так и остался лишь на пергаменте, этому сильно поспособствовала внушительная армия прикрепленная к Совету. Тогда Ариан предпринял попытку отрезать Совет от поступления денег из казны, полагая, что таким образом сделает невозможным содержание рати. Однако, это стало лишь очередным просчетом короля, Совет быстро и мирно заполучил всю полноту власти в городе и начал контролировать все денежные потоки в городе. Ежемесячная подать отправляемая в столицу была приостановлена. Корона стала немного слабее потеряв город вместе с его денежными ресурсами, а Совет стал разительное сильнее но оказался заточен в одном городе. Из органа влияющего на всю страну он превратился орган управляющим всеми аспектами одного города. Понимая силу обретенной Советом король пошел на скрытое примирение в 995 году. Хосинг номинально остался под властью короны, однако Совет фактически сохранил единоличное управление городом.
В свою очередь Совет всецело лишался влияния на остальную страну. Условиями мирного договора так же стали запреты на агитацию жителей Хосинга против короны и голословные заявления о неподчинении короб. Корона потеряла целый город, а Совет всю страну. Из года в год корону все меньше устраивало условия договора, в то время как члены Совета были более чем довольны. Спустя несколько лет вновь начались взаимные претензии. Однако, никто не желал открытого конфликта. Долгое время политические гиганты прибывали в состоянии хрупкого мира. Когда в самом Совете начались внутренние распри корона окончательно выбрала тактику выжидания. Политический разлад трибунов привел к невозможности существования Совета в прежнем виде. Так, в 997 году Совет сам себя распустил. Амбициозный Керен начал продвигать фундаментальные реформы, которые не всем трибунам оказались по душе, точнее практически никому. Его предложение продолжить работу Совета с пятью участниками, вместо пятидесяти, вызвал отторжение у жадных стариков, не желавших лишится столь хлебного поста на старости лет. Страх лишится безбедной жизни сплотил всех против дерзкого реформатора. Однако, Керен ожидаемо сумел заручиться поддержкой народа, убедив всех о неспособности городской казны содержать Совет в прежних размерах. Инициатива Керена была встречена с большим одобрением среди простого люда. Он стал героем и надеждой городских жителей. Однако собрать новое собрание Совета оказалось непростой задачей. Бывшие участники, злые на Керена начали всячески мешать ему воплотить в жизнь свои идеи. После сплоченных нападок политических оппонентов реконструкция была вынужденно отложена на неопределенный срок. Вновь собравшийся Совет возобновил работу в прежней форме и с теми же действующими лицами, кроме редких изменений, однако доверие со стороны народа сильно пошатнулось. Да и в самом Совете от былого единства остались лишь теплые воспоминания. Орган стал крайне неэффективным и с каждым годом лишь деградировал в пучине постоянных конфликтов и бесконечных обсуждений одних и тех же вопросов. Желание Керена сделать город лучше путем реформы Совета вызвало совершенно неожиданную реакцию, сам того не ведая он пробудил жадность и тщедушие в стариках, которые находясь в комфортных для себя условиях выглядели как вполне честные и порядочные люди.
После долгих переговор на Совете и за его пределами, Питеру удалось добиться согласия на встречу в столице непосредственно с королем. Однако, немалая часть участников Совета продолжала настаивать на том, что короне нельзя доверять, вопрос предвещал очередной виток раздора и конфликта. Являясь дальновидным и проницательным человеком Питер отчетливо понимал, что гражданская война неминуема. Корона была в силах собрать весьма приличную по масштабам армию, однако, часть ее находилась за пределами страны. Возвращение всех королевских войск грозило потеряй жизненно важных островов, которые не были официально прикреплены к королевству. Питер пытался избежать этого путем союза.
8.Речная деревня 28.01.1000
Молодая, нежная дева лежала в стоге сена захлебываясь в слезах. Она являлась рабыней Мерзкого Пэта, зажиточного лорда Речного хутора. Запертая в дряхлом сарае она слышала все мучения своего возлюбленного. Разрезая воздух кнут врезался ему меж лопаток причиняя немыслимую боль. Холопа наказывали за не выполненный дневной план работы.
– Родри.. Родри.. Родри.. – сквозь слезы блеяла рабыня имя любимого человека.
В королевстве Вакхала невольники не имели абсолютно никаких прав, со скотом выращенным для убоя зачастую обходились более бережно чем с ними. Всякий хозяин мог поступать со своим рабом как ему заблагорассудится: мучить, убивать, насиловать. Хорошее отношение к холопам воспринималось как слабость и малодушие.
