Золотой город

Они брели вдоль сидений и столиков концертного зала. Репетиция, к счастью, уже закончилась. Девочки убежали переодеваться, старик Обри курил где-то в подсобках, а Тони удалилась в свой кабинет. Время от времени туда-сюда ещё слонялись грузчики и рабочие, но, в целом, все основные работы на сегодня были завершены. Время близилось к вечеру, и Килиан планировал аккуратно выпроводить Амелию вон до того, как сюда потянутся особые гости. И всё же он не отпустил бы её без объяснений. Не такой уж он и подлец, в конце-то концов! Был же он когда-то приличным человеком…

– В общем, это какая-то аномалия твоей крови. Я не учёный, деталей знать не могу. Скажу только, что искра достаётся человеку от рождения. Иногда от отца или матери, а иногда спит много поколений прежде, чем снова выстрелить в одном из потомков рода. Как-то так…

– И ты считаешь, во мне это есть?

– Уверен. Моя мать изучала подобные явления в академии, и она предупредила меня о том, что свои всегда узнают своих. Ну, то есть, тот, в ком есть искра, безошибочно вычисляет себе подобных. Тони представила тебя, и я мгновенно всё понял.

– И что мне с этим делать теперь? – растерянно пролепетала Амелия. Незаметно для неё самой, Килиан направил девушку сначала в главный холл, а затем и на выход из клуба. Уличная прохлада влезла за воротник рубахи и пробила на мурашки, но свежий воздух, определённо, пошёл им обоим на пользу. Всей грудью Маэстро вдохнул, чувствуя, как бодрящий холодок полился внутрь чрезмерно разогретого тела. Предчувствия, мучившие его со вчерашнего дня, никуда не исчезли, но хоть рука перестала гореть.

– Ничего не делай, – Килиан лишь пожал плечами, обдумав вопрос новой знакомой. – Ну, можешь пойти в академию и сдать у них там тест на определение искры. Они будут на тебе опыты ставить и, может, даже научат чему-нибудь. Да ещё и денег приплатят, но заставят зарегистрироваться и встать на учёт в Коллегии Науки и Магии.

– А это плохо?

– Думай сама, – усмехнулся парень, пиная попавшийся под ноги комок бумаги. – Я не люблю, когда учёные знают обо мне больше, чем я сам хотел бы рассказать. У меня сложные отношения с академической средой, знаешь ли…

– Почему?

– Долгая история, – уклонился от ответа парень и поспешил перевести тему: – Так откуда ты? Что это за место такое, где про искры никто ничего не знает?

– Альтаберг, это в районе…

– …Старых гор, я знаю. Далековато отсюда. Как тебя к нам занесло?

– Долгая история, – Амелия улыбнулась, повторяя поведение своего собеседника. Килиан резко остановился и вновь оглядел девицу с сомнением. Такими приёмчиками пользуются аферистки и актрисы, но она по-прежнему никак не походила ни на тех, ни на других.

– Что же ты за птичка такая, а? – недоумевал Маэстро вслух.

– Если принять на веру твои слова, то волшебная, – развела руками девушка, и было в этом её манере что-то странно знакомое. Может, всё дело было в искре? Матушка говорила, что своичастенько испытывают это чувство почти что кровного родства, повстречавшись друг с другом. Амелия, словно давно потерянная кузина, появилась из неоткуда и тут же затмила своей противоречивостью все прочие события этого дня.

Не красавица, но симпатичная. Не аферистка, но хитрая, как лисица. Не богатая, но и не из бедных. На вид чистоплотная и интеллигентная, но при этом совершенно равнодушная к вульгарности и сомнительной репутации «Пурпура». И при всё при этом – носительница искры. Вот это экземпляр! Кто бы мог подумать?

– Знаешь, Амелия, боюсь тебя расстроить, но магия реальная совсем не так прекрасна, как в детских сказках, – Килиан остановил свою собеседницу, потому как не мог пойти с ней дальше. Здесь их пути расходились. В конце улицы уже громыхал колёсами и копытами знакомый экипаж, чёрный, украшенный позолоченными вензелями и окнами, плотно зашторенными алым бархатом, а, значит, гости прибыли чуть раньше времени. Не встретить их Маэстро не мог. Нельзя было выпускать этих из виду. Пришёл час им с новообретённой «кузиной» прощаться, и он хотел бы сказать ей напоследок что-то действительно важное: – Она тугая и скрипучая, как шестерёнки ржавого часового механизма. Она изматывает и причиняет боль, а пользы при том приносит не так уж и много. По правде говоря, порох по-прежнему куда эффективнее любого волшебства, когда дело доходит до решения сложных проблем. Так что да, ты такая одна на миллион, но радикально это ничего в твоей жизни не изменит.

– И что, на тебя это совсем никак не повлияло? И ничем не помогло?

– На самом деле, сделало всё только хуже, – печально отозвался Килиан, но заставил себя искривить губы в чём-то наподобие улыбки. Получилось плохо – лицевые мышцы пронзило неприятным спазмом, но Амелия как будто бы всё поняла и согласно кивнула.

– Я это учту…

Экипаж остановился совсем рядом, привлекая внимание не только изумлённой Амелии Мейстер, но и всех прочих прохожих. Кое-кто, на другой стороне улицы, даже замедлил шаг, чтобы повнимательнее рассмотреть роскошный экстерьер кареты. Дверцы отворились и из экипажа вышел белокурый и усатый мужчина в роскошном двубортном пальто с пушистым меховым воротником, небрежно распахнутым. Соскочив со ступеньки на тротуар, блондин окинул смешливым взором маленьких жёлтых глаз Килиана, а затем, заметив Амелию, на мгновение замер. Самодовольная улыбка его погасла всего на долю секунды, чтобы тут же озарить худое, скуластое лицо незнакомца вновь.

– Вот это да! – выпалил он восторженно и тут же обернулся к управлявшему повозкой человеку в чёрном кожаном плаще и шляпе, скрывавшей лицо мрачной тенью. – Леон, ты только погляди, кого я встретил!

– Я вижу, – сдержанно отозвался извозчик, не шевельнувшись.

– Что-то вы рано, мсье Корса, – с сомнением протянул Килиан, оглядывая пижона в меховом пальто с ног до головы. Одет гость был дорого. Всякая деталь его облика кричала о высоком достатке – сверкающие лакированные туфли, золотые пуговицы и кольцо немалого размера на мизинце.

– Я всегда прихожу вовремя, Маэстро, – гаденько хихикнул блондин, не отрывая своего липкого взгляда от Амелии. – И сегодняшний день – не исключение…

– Прекращай, – строго произнёс тот, что управлял экипажем, слезая со своего места. Чуть одёрнув плащ, он снял шляпу, приветствуя Килиана и его спутницу. Этот человек был высок, довольно широк в плечах, но не грузен. На щетинистом лице его всегда держалось выражение сдержанности и спокойствия вкупе с тихой уверенностью в себе. Он всегда говорил кратко, чётко и по делу, в отличие от своего приятеля. Килиан уже не раз встречал этих двоих. Они работали на Графиню и вызывали у всех вокруг довольно противоречивые чувства. В первую очередь потому, что никто во всём этом городе понятия не имел, чем эти типы занимаются, чтобы так безбедно жить и покупать у мадам Эрхард то, что они покупали, да ещё и в немалом количестве.

– Её сиятельство просила нас выехать пораньше, – покорно следуя приказу товарища, белокурый мсье Корса отлепил-таки свой взор от Амелии и перевёл на Килиана. – Много дел – мало времени. Уж войдите в наше положение, дорогой друг!

– Без проблем, – сквозь зубы процедил парень, стараясь скрыть своё недовольство. Корса всегда вёл себя показательно дружелюбно, охотно шутя и активно жестикулируя, но за этим всегда скрывалось нечто большее. Пусть Плутом и прозвали мелкого мошенника Ренара, но настоящим лисом в этом городе был именно он – Маноло Корса, человек в дорогущем пальто, с широкой улыбкой и фигой в кармане. В этом не могло быть сомнений. Обернувшись к своей спутнице, Килиан попытался взглядом намекнуть ей, что пора бы и честь знать. – Всего доброго, мадемуазель. Автобусная остановка выше по улице…

– Благодарю вас, – подыграла Амелия и осторожно попятилась от всей этой компании, когда молчаливый Леон окликнул её внезапно:

– Хорошего вам дня, мадемуазель Мейстер.

Амелия тут же застыла на месте, как вкопанная, и Килиан, чего уж греха таить, замер точно так же. Синхронно они оба оглянулись на низкий голос человека в кожаном пальто и шляпе, но тот уже шёл к дверям клуба с самым невозмутимым видом.

– Откуда он знает, кто я? – изумилась девушка более чем искренне, глядя Леону вслед. Маэстро и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Меж тем, мсье Корса поглядел на ледяные скульптуры застывших в недоумении юноши с молодой женщиной, и беспардонно расхохотался во весь голос.

– А разве вам ещё не сказали, милочка? – выпалил он, весело подмигивая Амелии. – В этом городе мы знаем всё и обо всех!

***

Необыкновенный денёк выдался! Амелия шагала прочь от кирпичных стен клуба «Пурпур», не будучи в состоянии полноценно осмыслить всё то, что с ней только что произошло. Сначала её обдал презрением (но всё же пригласил на работу?) мсье Клермон, потом дороги Вильдорея сами вывели её к тому месту, где «засияла» когда-то звезда тётушки Вензы, а теперь этот симпатичный черноглазый парнишка в мятых клетчатых брюках и со странной татуировкой вывалил на девушку чудесную новость – в крови её, видите ли, есть магическая искра. Вот это да!

И, будто этого было недостаточно…

Черт возьми, как же было жутко, когда тот тип в кожаном плаще назвал её по имени! Она даже и разглядеть его не успела, пока пялилась на экстравагантное пальто с меховым воротником того, второго, кучерявого блондина. А тип в плаще, тихой тенью проскользнув мимо, одной меткой фразой выбил у зазевавшейся провинциалки почву из-под ног.

«Хорошего вам дня, мадемуазель Мейстер»

Его голос, спокойный и вкрадчивый, странным вибрирующим эхом звенел теперь в её голове, словно заевшая пластинка патефона. Амелия приехала в город только вчера вечером! Откуда он мог знать её имя? За ней следили? Но кто и зачем? Не могло быть на свете менее приметной и значимой фигуры в масштабах Золотого города, чем эта одинокая молодая женщина, не имевшая ни семьи, ни друзей, ни каких-то заслуг и крупных сбережений. От волнения и всех этих мыслей девушку начало мутить, но она не осмелилась замедлить шаг и почти что бежала прочь, не разбирая пути.

– Ну, что же вы? Постойте! – кто-то коснулся её локтя, и Амелия чуть было не споткнулась, вынужденная резко остановиться. Испугавшись внезапного вторжения в своё личное пространство, она вскрикнула и отпрянула от светлой фигуры, появившейся как будто из ниоткуда.

– Что? – выпалила она растерянно, готовая защищаться и отбиваться от… чего-то. Она была не в состоянии осознать, что сейчас творилось с ней. Мысли плавали в тревоге и тумане непонимания. Сердце стучало в ушах, мешая трезво мыслить.

– Простите меня, – извинилась Николетта Мелюсан, глядя на бледную постоялицу с тревогой. – Я не хотела испугать вас! Я звала, но вы не слышали…

– А… да, извините, я немного отвлеклась и… – Амелия немного очнулась и принялась оглядываться по сторонам. Николетта поймала её на повороте от той улицы, где пряталось здание «Пурпура», и той, где среди дорогих магазинов и уютных кафе так чудесно прижилось ателье мсье Клермона. Солнце слегка порозовело и затрепетало мягкими бликами в витринах и лужах. Было всё ещё светло, но вечер уже тихо подкрадывался из-за угла.

– Как удивительно, что мы с вами столкнулись, не правда ли? Вильдорей только кажется большим – так мой папа всегда говорит, – дружелюбно и весело выпалила Ники.

– Я заходила тут в ателье…

– О! К мсье Клермону? Надо же, а я только от него!

– Вот как?

– Да, у одной моей подруги день рождения в четверг. Нужно подготовить платье к празднику. Странно, что мы с вами разминулись… – Николетта уверенно взяла девушку под руку и деликатно повела в том направлении, в котором посчитала нужным. Амелия не сопротивлялась, потому что секунду назад даже и не знала, куда направлялась. По идее, им следовало бы идти на автобусную остановку, но на полпути от неё мадемуазель Мелюсан резко свернула в сторону небольшого уличного кафе, расположенного под козырьком прелестного оттенка клубничного зефира. – Умираю от жажды! Позвольте мне угостить вас чашечкой чая? Здесь подают мои любимые пирожные. Вы просто обязаны их попробовать!

– Ну… да… конечно, – неуверенно пролепетала Амелия, но шум проезжавшего мимо сверкающего автомобиля, полностью заглушил её голос. Впрочем, ответ Николетте был и не нужен. Она уже выбрала столик и пристроилась на светлом плетёном стуле. На ней сегодня был тот же светлый костюм, что и вчера, но теперь его очень хорошо дополняла соломенная шляпка с синей лентой. Почти такая же, какую Амелия мысленно примеряла на свою новую знакомую вчера. Весь образ мадемуазель Мелюсан казался лёгким и невесомым, словно тёплый весенний ветерок. Изящно девушка взмахнула рукой, приглашая свою спутницу присесть напротив.

– Так как вы оказались на той стороне улицы? – как бы невзначай поинтересовалась Николетта, часто хлопая длинными ресницами. Затем она нервно почесала тонкий носик и смущённо отвела взгляд. За карточный стол ей лучше не садиться.

– Просто засмотрелась на красивые дома и побрела не в том направлении, – более уверенно солгала Амелия. Она не готова была пока вылететь из пансионата, хозяева которого явно беспокоились о своей репутации. Вряд ли бы им пришёлся по душе тот факт, что новая постоялица подрабатывает костюмером в месте, наподобие клуба «Пурпур». – Понимаете, я же совсем не знаю города…

– Понимаю. А мужчина, с которым вы говорили… – Ники вдруг запнулась и помрачнела. Прятать свои эмоции она совсем не умела. Чудесное миловидное лицо её окрасилось тенью печали, которую девушка тут же попыталась прогнать. – Впрочем, это не важно! Давайте сделаем заказ!

Им принесли пузатый узорчатый чайник, чашки и целую тарелку совершенно изумительных крошечных пирожных, украшенных масляными завитушками, каплями заварного крема и засахаренными цветами. Николетта ела и пила молча, не решаясь заговорить вновь, но держалась она из рук вон плохо. Амелия это понимала, ощущая волнение своей собеседницы, и в какой-то момент решила, что этим странным днём падать ниже ей уже некуда. Отставив свою опустевшую чашку в сторону, девушка подалась навстречу своей новой знакомой и спросила прямо:

– А что насчёт того мужчины? И кого вы имели в виду? Молодого человека в клетчатых брюках и без пальто?

– Я… нет-нет, это совсем не важно, – отмахнулась Ники вяло и уткнула нос в чай. Она пила медленно, не решаясь поднять глаза, но пауза, повисшая в разговоре, в конце концов надорвала слабые нити её показной сдержанности. – Просто я знаю его…

– Неужели? Откуда? – удивилась Амелия. Маэстро производил приятное впечатление: он был молод, обаятелен и весьма хорош собой, но мадемуазель Мейстер очень сложно было представить сценарий, где миры благочестивой красавицы Николетты Мелюсан и этого татуированного паренька могли бы пересечься.

– Мы дружили. Очень давно, когда были ещё детьми, – вздохнула Ники сокрушённо. – Сейчас он, наверное, и не вспомнит меня. С тех пор столько воды утекло! Наши мамы были подругами, и я часто бывала в доме его семьи.

– Ни за что бы не подумала, – покачала головой Амелия, всё ещё пытаясь сопоставить слова Николетты с пережитым несколько минут назад опытом.

– Он изменился, – кивнула красавица и сумела-таки заставить себя поднять на свою спутницу смущённый взгляд. – Килиан был совсем другим когда-то! Он же гений, понимаете? Как и его отец! Невероятный музыкант, виртуоз. Я слышала несколько его концертов, и – О, Боже! – как это было волшебно! Как в его руках пела скрипка… Это была настоящая магия!

– А-а, так вот почему он «Маэстро»… – тихо проговорила про себя Амелия, начиная улавливать суть. – А почему вы перестали общаться?

– Его родители умерли несколько лет назад, и он изменился. Помню, что моя мама страшно горевала. Просто чудовищная трагедия! Бедная мадам Дюмон исчезла в тумане…

– Мадам Дюмон? – эхом откликнулась Амелия. – Погодите… то есть?..

– Да, те самые Дюмоны, – опережая расспросы, подтвердила Николетта. – Если я ничего не путаю, Килиан приходится праправнуком Жоффрею Дюмону, хотя я могу и ошибаться в некоторых деталях. Так или иначе, Дюмонов в городе много, но они все друг-другу родственники.

– Жоффрей Дюмон же был сказочно богат, верно? Это ведь он строил вокзалы и заводы, и… все те вещи после Великого Пожара?

– О, да. Он почти весь город поднял из пепла когда-то, – подтвердила Ники. – Семья Килиана тоже была не из бедных. Его матушка состояла в Коллегии Науки и Магии, а отец преподавал в консерватории и писал прекрасную музыку. В детстве я так восхищалась ими! Волшебница и великий композитор – разве это не сказка? И они настолько сильно любили друг друга, что мсье Дюмон буквально не смог жить без своей супруги. Он покончил с собой. Собственно, после этого Килиан и пропал…

– Пропал?

– Бросил консерваторию, всех своих друзей и родных. Папа говорит, что горе потери сломало его, а я даже не знаю… Понимаете, я ведь тоже лишилась матери два года назад, но мне бы и в голову не пришло оставить пансионат и наших жильцов, – Николетта тяжело вздохнула. – Я видела его пару раз мельком. У Килиана теперь совсем другой круг общения. Так жаль…он казался мне…

– Приличным молодым человеком? – догадалась Амелия и поняла, что информацию про подработку в клубе она теперь точно придержит до лучших времён. Как минимум, до тех пор, пока новая жизнь её не встанет на более-менее надёжные рельсы.

– Быть может, он и сейчас такой. Просто всё это очень печально. Должно быть, ему одиноко без них? Я не могу представить, что было бы со мной, если б я осталась совсем без родных, – Николетта поднесла салфетку к глазам и аккуратно промокнула ею проступившую на ресницах влагу. Похоже, ей и впрямь было не всё равно. Она пыталась сохранять непринуждённость, соблюдать приличия, но мелодичный голос её предательски дрогнул, выдавая чувства. Эта чудесная, златокудрая и ясноликая барышня не умела притворяться, врать и хитрить. Амелии стало некомфортно от мысли, что придётся какое-то время обманывать её, но плана получше она пока не придумала.

– Николетта, скажите, а откуда берётся туман? – решив резко поменять направление разговора и, тем самым, немного отвлечь девушку, выпалила Амелия решительно. Ники стушевалась и, смахнув в лица непрошенные слёзы, растерянно покачала кудрявой головой.

– Не знаю… – тихо проговорила она. – По-моему, он был всегда. По крайней мере, сколько я себя помню.

– И всегда люди пропадали в нём?

– Не все люди пропадают без вести, – ещё чуть-чуть понизив голос, Николетта теперь уже почти шепталась. Боязливо она осмотрелась по сторонам, словно переживала, как бы кто не осудил их за такие разговоры. – По правде говоря, чаще людей находят. Утром. И… эм-м… по частям. Иногда об этом пишут в газетах подробно, но чаще… появляются лишь короткие строчки в некрологах.

– И что же люди за все эти годы не научились прятаться?

– Думаю, есть на свете те, кому прятаться просто некуда. И те, кого нигде не ждут, и те, кто оказался на улице ночью случайно. Мама говорила, что мы не можем знать причин и осуждать никого не должны. Только благодарить Бога за то, что не оказались в подобном положении сами.

– Похоже, ваша мама была замечательной женщиной…

– О, да, – кивнула Ники, и уголки её губ подёрнулись в скромной улыбке, пусть и по-прежнему довольно печальной. Поспешив утолить накатившее чувство душевной боли сладким, девушка уничтожила два пирожных подряд и вдруг замерла на мгновение, занеся руку над третьим. – Знаете, а ведь есть те, кто идёт в туман добровольно!

– Неужели? – удивилась Амелия. Николетта так и не взяла пирожное. Вместо этого она пригнулась к своей спутнице ещё ближе и заговорила с азартом девицы, вдруг увлекшейся свежей сплетней:

– Я о них читала в газете. Они себя называют «Патруль Бесстрашных»– группы добровольцев в разных частях города собираются вместе и патрулируют улицы по ночам, когда ожидается приход тумана. Безумие, не правда ли?

– А зачем они это делают?

– В газете писали, что Бесстрашные могут помочь найти убежище тем, кто не успел спрятаться, а ещё они собирают информацию для прогнозистов о том, как ведёт себя туман, чтобы учёные могли изучить его. Правда, это очень-очень опасно! В позапрошлом году, по слухам, одним вечером погиб целый отряд из десяти человек!

– И впрямь безумие, – согласилась Амелия, чувствуя, как холодеет спина от этих разговоров. Неприятное и липкое чувство тревоги вернулось к ней, и, следуя примеру Николетты, девушка поспешила заткнуть его сладкой пищей. Розочка масляного крема растаяла на языке, окутывая вкусовые рецепторы суррогатной радостью. Первый день в Золотом городе и какой! Если она планировала резко изменить свою жизнь, то с исполнением этих планов мадемуазель Мейстер можно было смело поздравить!

Глава 4. Патруль Бесст