скачать книгу бесплатно
Вечером того же дня в общинном доме по распоряжению Рошла собрались все, кто жил в древне. Кирилл начал читать им Библию. Он читал ее долго, давал пояснения на возникающие вопросы, поражаясь самому себе в том, что он сам того не подозревая, соткан из сознания веры, о которой не сильно и задумывался. Он не был атеистом, но и не был фанатиком веры, просто верил и все. Так продолжалось каждый вечер, сперва тренировались парни, потом чтение Библии. Кирилл объяснял, как нужно креститься и тому подобное, но все равно вопросов было больше, чем ответов, и Кирилл принял решение, объявив о нем:
Вы хотите знать, как все произошло тогда, когда ИИСУС был среди людей. Я не могу вам ответить, как это было, но я вам покажу. Вы увидите своими глазами и поймете.
Интересно, как мы это увидим? – Ливун, сохранявший скептицизм все это время, хотел четких доказательств.
Завтра, завтра я принесу вам то, что покажет вам, как все было.
Кирилл встал и ушел спать. На следующий вечер Кирилл принес большую черную доску. Потом еще какие-то ящики и черные веревки, которые положил рядом с ящика- ми. После очередной тренировки он стал присоединять веревки к ящикам и той доске. Нетерпение и любопытство среди собравшихся росло, по завершению своей работы Кирилл сказал:
Смотрите сами и решайте, как вам быть и во что верить.
Доска вспыхнула ярким светом, и на ней появилось изображение людей, которые жили своей жизнью в другом мире, и среди них все без ошибки узнали ИИСУСА. Собравшиеся не отрывали взглядов от этой чудесной доски, которая только своим существованием шокировала их. Она показывала им то, что было две тысячи лет назад. Такие просмотры повторялись каждый день. Кирилл не мог это прекратить. Люди хотели видеть того, кто принес себя в жертву ради всех живущих на земле людей, они начинали верить. Только через месяц Кирилл забрал домой эту волшебную доску.
Весна пришла как добрая улыбчивая девушка, она согревала землю, растапливая снег и лед. Веселое солнце от души грело, не скупясь на тепло, чувствуя это, природа оживала. Птицы, прилетевшие с юга, распевали свои трели, звери сбрасывали старый ненужный мех и, радуясь тому, что голодной зиме пришел конец. Жизнь перетекала в новое русло, и увлекала за собой всех живущих. Кирилл отправился к Холгасу, который должен был предоставить ему отчет, о проведенной работе за зиму. Когда он приехал на место, то его взору предстал хорошо укрепленный форт с семью башнями, на которых дежурили часовые. Подъехав к воротам, он был остановлен стражниками, которые спросили, зачем он приехал. Кирилл просто сказал:
Позовите того, кто вами командует, он вам все расскажет за меня.
Ничего не говоря, старший кивнул одному из солдат и тот убежал звать командующего офицера. Вышел Холгас, подойдя к Кириллу, он опустился на колено и сказал:
Мой господин, я ждал вас, и мне есть чем похвастаться, пройдите и примите свой гарнизон, который я для вас приготовил.
Видя подобное поведение своего начальника, все остальные последовали его примеру. Опустившись на колено перед Кириллом, стоял весь караул.
Встань, мой добрый друг, я приехал не за почестями, а за тем, чтобы проверить, как у нас тут дела. – Кирилл говорил спокойно и с улыбкой друга. Холгас встал, и они обнялись с Кириллом как старые друзья. Все остальные пребывали коленопреклоненными, пока Холгас не скомандовал:
Вольно, приступить к несению службы.
Они вдвоем прошли внутрь крепости, в которой кипела жизнь. Лучники стояли в линию и стреляли по мишеням, которые находились на разном расстоянии от них и под разными углами по отношению к ним. За ними ходил взад и вперед пожилой мужчина и подавал команды громко и отрывисто. Лучники спускали тетиву и хватали новую стрелу, вкладывали стрелу и прицеливались снова. Командующий в самой грубой форме оценивал тех, кто промахнулся и указывал на их ошибки, не скупясь в непристойных отределениях. Так как лучники находились в самом дальнем углу крепости, было трудно разобрать все слова их командира. Его крик тонул в общем шуме, который царил в крепости. Прямо перед Кириллом и Холгасам стояли копейщики, и в общем слаженном ритме выполняли команды. Чуть поодаль, как римские гладиаторы с деревянными мечами, тренировались мечники. Они были разбиты на несколько групп, и каждая выполняла свою задачу. Кирилл, ничего не говоря, пошел к лучникам, Холгас последовал за ним. Увидев их, командир копейщиков подал команду смирно и все вытянулись по струнке, прижав копья к правому бедру понимая то, что поданная команда прозвучала не ради присутствия его. Кирилл, не произнося ни слова, стоял и ждал команды генерала. Холгас немного подождал и, не дождавшись реакции господина, скомандовал вольно сам и они пошли дальше. Подойдя к учебной площадке, на которой тренировались лучники, Кирилл обратился к руководителю стрельб, немолодому но, судя по всему, очень опытному воину:
А позвольте полюбопытствовать, чему вы учите этих молодых парней, и как вы это делаете, в смысле учите как? – Кирилл специально старался выглядеть как можно больше похожим на дилетанта, и даже чудоковато, чтобы важность его особы не мешала их общению. Мужчина посмотрел оценивающим взглядом на Кирилла, потом перевел взгляд на Холгаса, тот улыбался как-то хитро, но кивнул одобрительно, и инструктор сказал с интонацией человека, не привыкшего распинаться перед всякими прохожими зеваками:
Мы учимся стрелять из лука, и при любых условиях мы должны попадать в цель с первого выстрела, но для вас, уважаемый, это, наверное, неинтересно будет знать, как мы этого добиваемся.
Ну почему же, мне очень интересно как вы этого добиваетесь, я как-то стрелял из лука. Если вы не против, я бы хотел попробовать еще раз пульнуть. – Кирилл искренне был готов выстрелить из лука и старался это показать, но мужчина не разделил его эн- тузиазма.
Пульнуть? Вы может и стреляли когда-то, но мы не на ярмарке и нет у нас времени учить стрельбе всех кто решил, что это просто забава богатеньких… типа вас уважаемый.
Холгас, наблюдая за этим, не переставал улыбаться, и это настораживало его ин- структора. Но он не собирался развлекать гостей своего командира.
А давайте проведем соревнования, вы выберете троих из ваших людей и они будут стрелять по мишеням вместе со мной. Кто быстрее и точнее поразит цель, тот и победил, если я выиграю, я буду волен отдать вам один приказ, а вы его выполните. Если ваши люди возьмут вверх, то соответственно я выполню ваш приказ.
Хорошо, но прошу заметить, что приказы у меня не для слабонервных. – В голосе инструктора звучало злорадство.
Не говори гоп, пока не перепрыгнул, – серьезно сказал Кирилл и взял протянутый ему лук и колчан со стрелами.
Это заявление насторожило всех, но отступать было поздно. В ряд стали три моло- дых лучника, они искоса поглядывали на пришлого, и с ехидцей улыбались. Кирилл же был спокоен и серьезен как никогда. Остальные стояли за спиной соревнующихся и помалкивали, зная крутой нрав своего наставника. Наставник же стоял радом с Кириллом и пристально разглядывал его, словно выискивая в чертах этого человека что-то знако- мое. Потом раздалась команда:
Первая мишень – красная в центр, вторая черная – две стрелы, третья – синяя плечо правое, четвертая– зеленая все остальные, приготовиться, пли.
После команды все четверо схватили стрелы и выстрелили, стрелы со свистом устре- мились к своим целям. Но не успели натянуть тетиву молодые стрелки, как Кирилл выпустил вторую и приготовил третью, в рядах наблюдающих сзади пробежала волна удивления и одобрения. Когда стрельба закончилась, все увидели, что предложивший соревнования человек давно стоит и ждет окончания всего этого. От удивления несколько первых секунд инструктор не мог произнести ни слова, потом он сказал:
Вы можете приказывать мне, я исполню. – Он поглядел на своих проигравших учеников, и они поняли, что по большому счету им придется выполнять намного больше приказов, чем их учителю. Это впрочем понимали и все остальные. Кирилл же сказал спокойно, но твердо:
Ты воспитал хороших стрелков, но мне нужно, чтобы они стреляли еще лучше, и вот мой приказ: ночью стрельбы должны проводиться и поутру, поздно вечером, а осо- бенно в дождь и ветер. Тренируй их так, чтоб даже закрытыми глазами стрелять умели.
Поняв, с кем разговаривает мужчина, сказал отрывисто и четко:
Они будут так стрелять, или я не Чемлин, лучник с севера.
Кирилл и Холгас отправились обедать, и просидели за разговорами до вечера. Вече- ром к общему ужину собрались все те, кто тренировал солдат, Холгас представил каждого:
Командир лучников, знакомый вам, Чемлин – лучший лучник с севера, пришел к нам как странствующий вольный стрелок. Себург – командир мечников, попал в плен и был продан, как и многие другие. Бируван – тоже командир мечников, тоже из плена. Волнаш и Сабарн – командиры копейщиков в плену не были, пришли в поисках работы и славы. Все они создавали и будут создавать ту армию, которая должна быть, а сейчас позвольте разрешить им принести вам клятву верности, которую они решили принести добровольно и без принуждений.
Хорошо, я готов принять вашу клятву, други. – Кирилл стоял перед суровыми мужчинами и всем своим видом подчеркивал важность данного события. Все пятеро опустились на колено и в один голос произнесли клятву верности, которую в свое время произнес Холгас. Произнеся клятву, все остались коленопреклоненными до того, как их господин объявит, принял он их клятву или нет. И Кирилл сказал:
Встаньте, офицеры, к вам обращаться теперь все станут – господин майор, а в подчинении у вас старшины, сержанты будут, коих вы сами назначите.
После принесения клятвы, состоялся пышный ужин, на котором решались пробле- мы, возникшие в процессе набора и обучения солдат. Также все остальные, которые решить не могли без согласования с Кириллом. Утром построив всех солдат, находившихся в крепости, представили Кирилла как того, кому они служат. Солдаты принесли клятву верности своему господину, и объявлены были звания офицеров и сержантов. По данному случаю был объявлен выходной, и солдат накормили праздничным обедом, а потом и ужином, не смотря на ограниченность бюджета, которым располагал Холгас. Кирилл остался доволен обстоятельством дел и с легким сердцем уехал через два дня. В крепости осталось тысяча солдат, которые сейчас могли вступить в бой, но этого было недостаточно. Нужно было еще как минимум тысяч четыре-пять. Кирилл оставил до- статочный запас денег и знал, что ни один золотой не пропадет даром. Он был уверен в своих людях и это главное. Даже те солдаты, которые присягнули ему в верности, каждый готов был за него идти на смерть, не говоря уж о офицерах, это Кирилл видел в их глазах и он не хотел губить их жизни понапрасну. По приезде домой Кирилла ждала удивительная новость, которую ему приготовила старшая дочь. За ужином она как-то хитро поглядывала на него, все не решаясь заговорить о чем-то важном, но потом собравшись с духом сказала:
Нам нужно поговорить с тобой, папа, у меня есть одна новость, которую я хотела бы тебе сообщить.
Интересно, и какую же новость ты, моя дорогая, хотела бы сообщить? – Кирилл не хотел быть серьезным, но чувствовал, как сильно напряжена Нилея, и сменил тон:
Пойдем на веранду и поговорим, я вижу вопрос, который ты хочешь обсудить, очень серьезен, и важность его велика для тебя.
На веранде они просидели молча минут двадцать. Нилея не могла решиться, а Кирилл не торопил ее. Потом дочь все же решилась и сказала:
Помнишь, ты говорил, что я сама смогу выбрать себе мужа, как придет время? Кирилл сильно удивился словам дочери, не скрывая своего состояния, он развернулся к ней так, чтобы лучше ее видеть, но не произнес ни слова, а между тем она продол- жила:
Ты говорил, что никогда не станешь мне указывать, с кем мне быть в этой жизни и кого мне любить?
Кирилл не выдержал и как можно спокойнее спросил, хотя его сердце так стучало, что казалось слышно было даже в деревне его взволнованный стук:
Ну и кто он? – Не дожидаясь ответа, он снова повторил. – Кто этот милый твоему сердцу парень, что сразил тебя и хочет увести мою красавицу с собой из моего дома.
Новах, старший сын Мануреса, сына Рошла. – Одним выдохом произнесла Нилея. Кирилл хорошо представлял этого молодого человека. Лучший из всех его учеников, во всем лучший и старший. Его дочь на три года была младше Новаха. Теперь становилось ясным, почему так часто он видел этого Новаха рядом со своим домом. И почему Нилея в последние месяцев шесть не пропустила ни одной тренировки парней. Он сказал с неким удивлением:
Но ведь ему девятнадцать лет, а тебе еще нет восемнадцати, сможет ли он ждать еще три года, разрешит ли ему жениться на тебе Манурес, он хороший человек, но все же, он возможно решил, на ком женится его сын?
Новах поклялся мне в том, что он не женится ни на ком, кроме меня, и готов пойти против воли отца. Ждать он тоже готов, просто я взрослая девушка, и нам не хотелось бы скрывать от тебя нашу любовь.
Надоело, значит, прятаться от меня, боитесь, поймаю, запрещу встречаться?
Боимся.
Опустив голову, сказала Нилея, Кирилл обнял ее, прижал к себе и тихо сказал:
Не надо бояться меня, нужно просто поговорить и все объяснить, я же тоже чело- век и все понимаю.
Я понимаю, что ты все понимаешь, но все равно страшно было.
Пусть приходит завтра утром один и скажет то, что хочет сказать. Я готов выслушать его, странно только, что этот разговор ты начала, а не он?
Он хотел, давно хотел, но я не разрешала. Мне казалось, я должна была сделать это сама.
Правильно решила, хитрая лиса. – Кирилл потрепал ее волосы, встал и направился в дом, увидев, что Нилея стоит неподвижно, он спросил:
Еще один вопрос, требующий обсуждения?
Да, то есть нет. Я хотела бы пойти и сообщить Новаху о твоем решении. – Нилея пребывала в нерешительности, она не знала, разрешит ли ей отец идти на свидания, и от того ее голос звучал как мольба о снисхождении.
Во-первых поздно, во-вторых, не дело молодой девушке ходить к парню домой, да еще на закате дня. В третьих, его дома может и не быть. – Кирилл хотел, чтобы дочь не заметила его волнения, и потому старался быть не строгим, но серьезным. На что с улыбкой Нилея сказала:
Он действительно не дома, он ждет меня давно на реке в нашем месте, он тоже хочет знать о твоем решении.
У вас и место есть свое, и давно?
Не очень давно, но есть, – засмеялась Нилея.
Ты так говоришь, как будто сам таким не был, и не было с тобой подобного.
Ну ладно, беги к своему ясному, но не забывай, что затемно придешь, запрещу вам видеться.
Кирилл хотел выглядеть строгим но, по всей видимости, у него это не получилось. Нилея улыбнулась, поцеловала его в губы и побежала к реке. Кирилл же постоял немно- го, глядя вслед дочери, и пошел в дом к младшим детям, он слишком сильно соскучился по ним. Он не хотел оттягивать возможность провести время с семьей. Утром следующего дня Кирилл по своему обыкновению проснулся рано. Он вышел на крыльцо поглядеть на то, как просыпается новый день. А новый день просыпался не спеша, ветер спал где-то в глубине леса подальше от людей, дабы те не потревожили его сон. Он всю ночь веселился, играя с листвой деревьев, слушая, как они шелестят от его прикосновения. Птицы почти все спали, ведь они тоже всю ночь напролет пели песни своим любимым, пытаясь добиться внимания красавицы. Даже вездесущие сверчки умолкли с наступлением утра. Только одно солнце широко улыбалось сидящему на крыльце человеку, словно говоря ему о том, что день будет славным и теплым. Кирилл вслушался в пение немногочисленных птиц, которые, как и он сам, проснулись так рано, чтобы приветствовать его в утро, ведущее к совсем новому дню. Дню, в котором его дочь, не скрываясь, сможет встретиться со своим женихом. Казалось, птицы это чувствовали и на этот раз пели как-то особенно торжественно. Кирилл перевел взгляд на калитку и увидел возле нее Новаха, который переминался с ноги на ногу, ожидая, когда его заметят. Кирилл не спешил его звать, он долго смотрел на Новаха и не мог понять, как этот парень и его дочь смогли так долго скрывать от него свои чувства. Потом он сказал парню негромко, но так, чтобы тот мог его услышать:
Чего пришел, мил человек, аль нужда какая у тебя есть, аль дело какое ко мне? Новах не сразу, но твердо ответил:
Есть, наставник, дело к тебе, и нужда есть. Пришел я к тебе спросить твоего позволения жениться на твоей дочери?
Новах сильно переживал. Его голос дрожал от волнения, он даже вспотел немного, такое напряжение пришлось ему перенести прежде, чем он решился произнести первое слово.
Ты подойди поближе, да толком расскажи мне, какую дочь мою ты в жены-то просишь. У меня их, слава Богу, три?
Это заявление обескуражило молодого парня настолько, что он не сразу нашел, что ответить.
Я хотел бы – начал он неуверенно, – я хотел бы просить у тебя руки твоей старшей дочери Нилеи. Я люблю ее и хочу на ней жениться, если ты, наставник, конечно, не против.
На мои условия если пойдешь, то я непротив этой свадьбы буду. А условия таковы
ей сейчас только пятнадцать лет и раньше чем через три года я ее не выдам. Молода еще для свадьбы, пусть твой отец придет ко мне свататься, как добрым людям пристало, и после сватовства пусть он объявит всем, что Нилея с позволения ее отца твоя невеста, и вы будете ждать вместе три этих года до ее совершеннолетия, ну как, согласен, не спеши с ответом, обдумай все.
Нечего мне думать, я все решил. Я согласен с твоими условиями и сегодня в полдень, взяв за руку Нилею, я объявлю всем о том, что она моя невеста. Я женюсь на ней
,даже если мой отец и моя мать против будут.
Отца и мать нужно уважать, их не игнорировать надо, а убедить. Коли сам не сможешь, я помогу. – Кирилл был доволен намерениями Новаха и хотел, чтобы тот знал его мнение и настроение в связи с тем, что они только что обсудили. Новах обрадовался и побежал в деревню, по всей видимости, разговаривать с родителями. Как только Новах скрылся в воротах деревни, из дома вышла Нилея. Она была взволнована, по всей видимости тем, что Новаха нет, или она проспала самое главное событие в своей жизни. Она не нашла что сказать и потому спросила напрямую:
А что, Новах еще не приходил?
Он должен был прийти? – Кирилл старался выглядеть удивленным. Нилея готова была расплакаться, с трудом сдерживая слезы, она добавила:
Он сказал, что с рассветом будет ждать нас с тобой у калитки.
Не печалься доченька, от того, что милый не дождался тебя и ушел, он ушел к своему отцу говорить о вашей с ним свадьбе. – С довольной улыбкой произнес Кирилл, он прищурившись снизу вверх поглядел дочери в глаза и увидел там огромное облегчение, но и досаду легкую.
Так он был все-таки, почему ты так жестоко шутишь со мной, у меня сердце может не выдержать и остановиться от твоих шуток.
Прости меня, доченька, я не думал, что это тебя так расстроит, я больше не буду шутить с тобой так.
Я прощаю тебя лишь потому, что ты такой замечательный отец. Ты всегда меня понимал и поэтому я буду снисходительна к тебе сегодня. – Перейдя на шуточный тон, с улыбкой произнесла Нилея. Кирилл же в свою очередь вскочил на ноги, склонился в поклоне перед дочерью и тоже шуточным тоном сказал:
О спасибо, моя госпожа, я безмерно благодарен вам за то, что вы сжалились над вашим глупым отцом. Но осмелюсь поставить вас в известность, что если вы задержитесь со своего свидания с вашим женихом, то я на правах вашего папочки отхлестаю вас по вашей августейшей попе и начну, пожалуй, прямо сейчас. – Он выпрямился и рванулся к Нилеи, та в свою очередь, заливаясь громким смехом, побежала прочь. На шум выбежали остальные дети и увидели, как папа гоняется за старшей сестрой по двору, и оба громко смеются. Нилея подбежала к бочке с водой и, видя безвыходность своей ситуации и не найдя ничего лучше, стала черпать ладонями воду и лить на отца. Тот по- ступил также, с одной только разницей, в его руке каким-то образом оказалась кружка. Младшие дети с радостными криками бросились на выручку старшей сестре, и вот не- прерывным потоком на Кирилла обрушилась вода. Потом вся вода, оставшаяся в бочке, поднялась на уровень роста Кирилла и с силой ударилась о него. От такого удара Кирилл не смог устоять, и кубарем покатился по земле. Он остался лежать на земле неподвижно, дети замерли в нерешительности, потом маленькая Манила сделала первый шаг по направлению к отцу. Кирилл, перепачканный и мокрый, резко вскочил на четвереньки и громко, но не злобно закричал:
– А-А-А-А!!!!
Манила от неожиданности присела и тоже закричала, бросившись бежать. Кирилл поймал ее, прижал к себе и громко закричал:
Одну поймал и съем, всех вас переловлю и все вас съем, А-А-А.
Так они бегали по двору и смеялись еще какое-то время, но по мере того как сил оставалось все меньше, веселье закончилось само собой. Приведя себя в порядок, переодевшись и позавтракав, все преступили к повседневным своим делам. День оказался не жарким, и этот факт весьма радовал, Кирилл заметил, что Нилея часто смотрит в сторону деревни и чего-то ждет. Он понимал, чего она ждет, но ничем помочь ей не мог, это немного печалило обоих. Во второй половине дня из деревни вышли люди и направились к дому Кирилла, он легко узнал тех, кто шел к нему и по нарядной одежде, которую одевают только в особые дни, понял, по какому поводу к нему гости.
Нилея, марш в дом и не выглядывай, все марш в дом, приведите себя в порядок, оденьте свои новые платья, Стартус тоже переоденься и жди, когда позову.
Кирилл сказал это совсем серьезно, и спорить никто не стал. Все быстро вошли в дом, хотя и не понимали, в чем здесь дело, кроме Нилеи, она просто светилась от радости, что вызвало подозрительные взгляды сестер и брата.
Подойдя к калитке, вся процессия остановилась. Первым стоял Рошл, как глава рода, за ним Манурес, Калрус, Кимарн, Колсард, Сарек, Ходрак и Ливун, за ними стояли их жены, а в конце всей процессии главный виновник всего этого – Новах. Рошл церемониально произнес:
В доме сем добрые люди живут, и есть у тех людей то, что мило одному из нас, можно ли войти нам и попросить у достопочтенного хозяина то, что так мило одному из нас.
Кирилл не менее церемонно ответил:
Можно то можно, но что вам так понадобилось в моем доме. Али я чужое что присвоил по незнанию своему, али чего моего просить пришли, люди добрые.
Рошл вошел во двор, а за ним все остальные. Продолжил речь Манурес:
Не брал ты чужого, не обижал никого из нас. Пришли мы просить у тебя то, что у тебя есть, да одному из нас так надобно.
Ну и что же это такое у меня есть? – Кирилл подыгрывал, как мог. Его это все весьма веселило, но он не понимал почему. Между тем продолжил Рошл:
Есть у тебя дочь-красавица, а одному из нас жена надобна, вот и пришли мы просить тебя отдать свою дочь за того, кому она так люба, что жить невмочь.
Кирилл поставил широко ноги, руки скрестил на груди и не понимающим тоном спросил:
Так кому же моя дочь, и какая из них в жены понадобилась. Может тебе Рошл, ты хоть и мудрый, но все-таки старый для любой из моих дочерей. Может Сарек хочет жену, так куда ж он свою прежнюю денет, а-а-а, я понял, наверное, это Манурес, он жену себе ищет, но ведь у него тоже есть почтенная жена, ну и кто же из вас свататься пришел? Все от речей Кирилла заулыбались, понимая, что без боя Кирилл свою дочь не отдаст,
Манурес ответил за всех:
Ты покажи нам своих дочерей, может, среди них и нет нам нужной, да мы и пойдем восвояси. – Новах от таких речей едва на землю не упал от неожиданности. Кирилл не сдавался:
