скачать книгу бесплатно
Меня зовут Нихлен, я служу своему господину Белому страннику, и с радостью пройду это испытание, каким бы опасным оно не было. – Но вот голос ее не говорил о том, что она бездумно готова броситься в бой и погибнуть. Он говорил о том, что она о чем-то задумалась. Холгас пошел в свои покои, а Нихлен последовала за ним. Только когда Холгас подошел к двери своих покоев, он увидел, почему девушка следовала за ним. Ее дверь была рядом с его дверью, увидев удивленный взгляд Холгаса, Нихлен с улыбкой сказала:
Я живу там, где мне сказал господин.
А-а-а!!! – Все, что произнес Холгас, прежде чем вошел в свою дверь.
После ужина Кирилл вызвал к себе Холгаса и допоздна с ним беседовал о его поездке в столицу. Все сделанное посвященным и Холгасом удовлетворило Белого странника, вот только настроения вокруг престола ему не понравились. Народ, невзирая на бедность принцессы, ее обожал. Принцесса в свою очередь не жалела средств для помощи своим подданным, и благодаря этим своим действиям снискала любовь все тех же подданных. Чего не скажешь о дворянах и войске. Армия не получала жалования полго- да и некоторые офицеры подумывали о том, кого же им поддержать при захвате трона одним из вельмож, что, конечно, тормозило захват того же трона. Но в целом все шло так, как было нужно. Если юная принцесса будет и дальше следовать его советам, дело выгорит однозначно, решил про себя Кирилл. В дальнейшей беседе Кирилл попробовал выяснить у Холгаса его мнение о новом бойце, с которым, вернее с которой, ему придется завтра биться. Холгас отвечал сухо, стараясь обойти какие-то подробности, касаемо лично Нихлен как человека. Кириллу показалось, что Холгас несколько смущен этим разговором, тогда он повернул разговор в то направление, которого так избегал Холгас. При обсуждении личного отношения к воительнице, генерал смущался как мальчишка, и запинался всякий раз, когда речь заходила о том, что касалось его мнения о ее внешности, как достоинства женской красоты, Кирилл улыбнулся и спросил:
А как ты думаешь, мой друг, почему я приказал ей разместиться возле твоих покоев?
Я не могу знать ваших замыслов господин, я привык вам доверять и понимаю, что это зачем-то нужно.
Холгас был смущен и несколько растерян, Кирилл добавил:
Я подумал, что она может тебе понравиться, и ты смог бы поближе ее узнать. Ведь ты заслужил еще один шанс устроить свою жизнь.
Глаза Холгаса широко открылись и он удивленно сказал:
Но я думал, что вы… – Он замялся и замолк. Кирилл улыбнулся, понимая смысл не сказанного и тихо, глядя Холгасу в глаза, сказал:
Она мне как дочь, а ты мой друг. Я не могу не думать о твоем благополучии, мне кажется, вы сможете быть неплохой парой.
Не все, к сожалению, зависит от меня. Ее чувства тоже важны, и как быть, если ее мнение не совпадает с нашим.
Как бы для себя произнес Холгас, на что Кирилл добавил:
Не все, но многое зависит от тебя, мой друг. Тебе решать, как заслужить ее расположение, а сейчас иди к ней в комнату, и подготовь ее к завтрашнему дню. Я не хотел бы видеть, что ты растерзаешь ее как ребенка, на нее у меня тоже большие ставки, иди – это приказ.
Холгас вышел неуверенным шагом. Видно было, что он все еще ума не приложит, как ее подготовить и что для этого он должен сделать. Подойдя к двери, за которой должна была давно спать эта удивительная девушка Нихлен, он застыл в нерешительности. Но приказ господина придал ему немного уверенности и он постучал. Дверь открылась на удивление быстро. Видно было, что девушка не спала, и появление на ее пороге самого главного после господина человека ее очень удивило. Она удивленным голосом спроси- ла:
Чем я могу служить вам, господин Холгас? Какое дело привело вас ко мне?
Позволь мне войти и рассказать тебе о причине моего столь позднего визита. – Холгас выглядел как совсем юным и неуверенным в себе мальчишкой, но когда Нихлен отошла в сторону от дверей, пропуская его внутрь, вошел как генерал и сказал, закрывая за собой дверь:
Господин Белый странник велел мне подготовить тебя к завтрашнему поединку. Он не хотел бы, чтобы ты слишком легко проиграла и тем самым показала всем свою неготовность идти с нами.
А вы, значит, думаете, что я непременно должна проиграть вам, господин генерал?
В ее голосе звучал вызов, и уверенность в себе как никогда. Была видна ее готовность даже ценой своей жизни доказать всем и Белому страннику, что она не зря ест свой хлеб. Холгас помедлил и сказал:
Я не хотел тебя обидеть. Я лишь выполняю волю Странника, и просто хочу помочь, вот и все. Возьми свой меч и ударь меня как вздумается.
Нихлен не сказала ни слова, молча подошла к кровати, у края которой стоял меч, очень похожий на меч Белого странника. Вынув его из ножен, подошла к Холгасу, за- мерев перед ним, потом она повернулась к стене, демонстрируя свое безразличие к происходящему, и в следующий момент, упав на одно колено, нанесла удар мечом в ногу генерала. Тот в свою очередь повел себя так, как будто именно этого и ждал. Уходя по дуге с линии атаки в сторону Нихлен, он одной ногой ударил в ее запястье так сильно и точно, что не оценить этого девушка не смогла. Меч выпал из ее руки, а вторая нога ге- нерала пригвоздила девушку к полу, и когда все кончилось, у ее груди замер меч Холгаса.
Вот видишь, о чем я тебе говорил. Скажи спасибо, что не Белый странник с тобой завтра будет биться. – Голос Холгаса звучал виновато, и крайне мягко, насколько мог этот закаленный в различных битвах человек. Нихлен встала с пола, и, склонив голову, произнесла:
Простите мне мою недоверчивость, господин генерал. Я просто устала всем здесь доказывать свою состоятельность. Я надеюсь, завтра прекратятся насмешки за моей спиной.
Ну так давай вместе это и прекратим. Я помогу тебе чем смогу, а ты уж не подведи меня, пожалуйста. – Холгас говорил повеселевшим голосом, и как-то более уверенным в себе, Нихлен улыбнулась ему в ответ как-то особенно, даря тем самым, как ему показа- лось, в тот момент надежду на взаимность.
Рано утром Кирилл постучал в дверь генерала Холгаса, и к своему удивлению обна- ружил, что либо генерал слишком крепко спит, что вряд ли, либо его там нет вовсе. На всякий случай Кирилл в последний раз ударил по двери кулаком и повернулся уходить. В этот момент открылась дверь комнаты Нихлен, и из нее вышел Холгас. Поглядев на его сконфуженный вид, Кирилл с улыбкой сказал:
Ну вы я вижу с места в карьер. Хоть к поединку-то готовы?
Холгас не ответил ничего, только опустил к полу взгляд. Кирилл хлопнул его по плечу и тихо на ухо сказал, прежде чем уйти:
Я рад за тебя, мой друг. Я за вас обоих рад. Жду вас у ворот через час, думаю вам этого хватит, чтобы собраться.
Когда Холгас и Нихлен вышли из ворот, ведя своих лошадей на поводу, то увидели перед собой не только Белого странника. Вместе с ним всех его генералов, включая старших офицеров. Позади всех стояли около двадцати лучников, держа своих лошадей так же на поводу. Чемлин выехал на полкорпуса своей лошади вперед, и делая недовольный вид, произнес:
Почему весь отряд должен ждать какого-то там новобранца в день его экзамена.
Наверное, его нужно гнать взашей, а не испытывать.
Видно было, как он едва сдерживает улыбку, чтобы его не раскусили, он повернул своего коня в сторону своих солдат. Нихлен смутилась и с виноватым видом стояла перед всеми, не зная как себя вести. Как женщина она была уязвлена, но как воин понимала, что ее испытание начинаются, наверное. Всем было непривычно видеть в столь хорошем бойце молодую и весьма хорошенькую девушку. Казалось, это заметили только сейчас. Кирилл с улыбкой сказал:
Ну, поехали, что ли. У нас есть дело, и оно не терпит отлагательств.
Он пришпорил коня и отправил его в галоп. За ним последовали все собравшиеся с одобрительными улыбками, косясь на почему-то имевшего счастливый вид Холгаса.
Через час все остановились перед небольшой речкой. Кирилл соскочил с коня, его примеру последовали все остальные. Они оставили лошадей у приготовленной за ночь коновязи, и солдаты с офицерами приготовились выполнять приказы своего господина, Белого странника. Кирилл не спешил с приказами. Он подошел к воде и долго сидел над ней, пытаясь что-то там увидеть. По обыкновению рядом с ним были Холгас и Новах. Кирилл погладил водную гладь со словами:
Ну что ж ты, милая, не приходишь больше к своему папочке. Не ты, не твои брат с сестричками, где же вы теперь, увидимся ли еще?
Когда он встал и повернулся, то увидел всех собравшихся, наблюдавших за ним. Он бодро вскинул голову и сказал:
Генералы в круг. Лучники между каждым, старшие верхом за кругом наблюдают за поединком. Лучники стрелы на тетиву и готовность к бою по команде огонь. Нихлен и Холгас в центр круга с мечами и в рубахах. – После того как Кирилл замолчал, на по- ляне у реки все пришло в движение, через минуту команды были исполнены в точности. Нихлен понимала, что ее испытывать будут серьезно но, чтобы так. Холгас вошел в круг первым, держа в руке обнаженный меч. Нихлен, сразу за ним сопровождаемая Белым странником, который, остановившись в центре живого кольца, сказал:
После начала поединка по команде Чемлина лучники начнут стрелять. Тебе нужно выжить с наименьшим количеством ран. Если ты победишь Холгаса… – Кирилл погля- дел на Холгаса, и с улыбкой под всеобщее хихиканье продолжил: – Так вот, если ты его победишь, то будешь сражаться с одним из нас, и так до той поры, пока все не будут побеждены. – После этих его слов молодые генералы как по команде обнажили свои мечи, и замерли, держа их наготове. Лучники натянули луки, и Нихлен увидела то, что стрелы без наконечников, но вымазаны в черную смолу, что бы мнимые ранения были видны, поняла Нихлен. Белый странник вышел из круга, и Нихлен осталась наедине со своим соперником, который ей так понравился, что рука не поднималась нанести ему удар. Холгас тихо сказал:
Действуй, Девочка, и приготовься, больно будет очень.
Нихлен прекрасно понимала, что он имел в виду стрелы, и медленно пошла на условного врага. Она осторожно переступала с ноги на ногу, описывая круг вокруг Холгаса. Он же стоял, не двигаясь, как будто уснул, и в этот момент раздался голос Чемлина:
Первый, пятый, двадцатый.
Нихлен понятия не имела где стоят эти лучники, и первое что ей пришло в голову, это упасть на спину. Стрелы пролетели над ней, и она успела заметить пятого, а это было кое что. Но в этот момент Холгас нанес свой удар, направленный ей в ногу. Девушка парировала его и вскочила как ошпаренная, в ответ пытаясь ударить его своим мечом в грудь. Но по какой-то причине там ждал меч Холгаса, чтобы направить силу удара вверх. После этого раздалась команда Чемлина, и опять полетели стрелы. Нихлен пряталась за Холгаса как за щит от стрел. Она понимала, в его стрелять не станут, и это было хорошо. Отбив очередную стрелу мечом, и уклонившись от следующих двух, Нихлен почувствовала, как земля уходит из-под ее ног, и она падает на спину. Как дикая кошка, она перевернулась в воздухе, и в ответ на это попыталась ударить своей ногой Холгаса. Вот именно попыталась, потому что его там не было. Он отпрыгнул в сторону с легко- стью пантеры, и приготовился к новому выпаду. Нихлен вскочила на ноги и бросилась в атаку. Ее удары были внезапны и стремительны. Она успевала уклоняться от стрел и атаковать. Но Холгас почему-то как будто предвидел каждое ее действие и защищался так, что это было похоже на издевательство. Вдобавок ко всему Чемлин подавал команду за командой, и вездесущее стрелы свистели все ближе и ближе к ней. Тогда придя в ярость от подобного поведения этого невыносимого человека, Нихлен, вспомнив ночное заня- тие, стала атаковать, как ее учил Холгас, и дело сдвинулось. Генерал почти проиграл, но все-таки лучники знали свое дело хорошо. Нихлен почувствовала сильный удар в руку, и ее меч выпал из ладони. Холгас споткнулся о камень и не смог нанести решающий удар. Этим воспользовалась девушка, перекатившись по земле и, схватив свой меч левой рукой, генерал не очень-то уверено встал, и в этот момент воительница замерла перед ним на коленях, уперев острие своего меча в его грудь, поединок она выиграла. Холгас стал перед ней во весь рост, и по его виду нельзя было сказать, что этот мужчина недоволен победой женщины над ним. Это заставило Нихлен всмотреться в его глаза в поисках ответа на свой вопрос, победила она или поддался он. Холгас повернулся и пошел прочь, отряхивая с одежды песок и травинки. На его место вышел Белый странник. Девушка приготовилась к бою, хотя где-то в глубине души понимала, ей не победить этого человека. Да и устала она очень, но Белый странник развел руки в стороны и сказал:
Думаю, хватит с нее. Она доказала свое мастерство, как считаете, господа?
Он обвел всех присутствующих взглядом и в ответ на его вопрос ученики вложили свои мечи в ножны, а лучники выпустили стрелы в землю в знак своего согласия. Старшие офицеры кивком согласились с мнением господина.
Ну, тогда в крепость все, а вы двое вернетесь, как приведете себя в порядок. – Добавил он, обращаясь к Холгасу. Все стали готовиться к отъезду, а пара дуэлянтов пошли в тень дерева в поисках отдыха. Во всяком случае Нихлен отдых был необходим. После отъезда всех в крепость Нихлен встала перед Холгасам, и голосом, полным обиды и какой-то детской злости, обратилась к генералу, сидевшему под деревом:
Я вообще-то думала, что я тебе нравлюсь, а ты бесчувственный, холодный болван.
Она повернулась к нему спиной и пошла к реке. Холгас удивленно поглядел ей вслед, и ничего не понимая, поднялся, чтобы идти за ней. Он подошел к ней, когда она сидела на корточках перед водой и из ее глаз капали слезы обиды, пополняя собой реку.
Не надо ронять слезы в реку, ей бедной и так досталось, а ты еще и плакать вздумала.
Он сел рядом с ней и поглядел в ее огромные черные, и в то же время прекрасные, полные слез глаза, потом спросил:
Почему ты обижаешься?
Нихлен, как маленькая девочка, вытерла слезы и спросила:
Кому досталось и почему не надо плакать над рекой?
Я потом тебе расскажу, если ты мне расскажешь, за что ты обиделась на меня? – Холгас непонимающе глядел в лицо девушки, которая была в плену любопытства, но все-таки ответила:
–Я думала, если я тебе нравлюсь так же, как ты мне, – она запнулась но немного помолчав продолжила, – то ты не станешь поддаваться мне – это не честно. Теперь все скажут, что я ничего не могу, и лишь благодаря тебе меня не выгнали.
Холгас улыбнулся, как улыбается любящий человек, объясняя несмышленой девочке, и сказал:
Все видели, как ты сражалась. Ни у кого нет сомнений в твоих способностях. Про- сто я не мог победить тебя, рука не поднималась.
И у меня. – С улыбкой облегчения сказала Нихлен. Холгас улыбнулся и, обняв ее за плечи, прижав к себе. Девушка с готовностью прильнула к сильному мужчине, почувствовав себя необычайно хорошо. Генерал, который когда-то в прошлой жизни был влюблен и предан той, кого любил, сегодня на берегу этой маленькой речушки вновь чувствовал себя влюбленным и счастливым мальчишкой.
Скифид вел свой караван к крепости, в которой его ждал Белый странник. Он вел с собой почти всех тех, кого освободил его друг. Некоторые предпочли уйти, и Скифид не стал их отговаривать. Он дал им немного денег, и с доброй душой отпустил. Бывшие рабы вели себя неуверенно в новой своей жизни, но на удивление быстро перестроились бывшие охранники, хотя и не все. Они помогали своим поведением понять то, что рабов среди них нет, и вести себя нужно привыкать по-другому. Некоторые молодые охранники даже пытались ухаживать за хорошенькими девушками, не глядя на то, что у некоторых на руках были маленькие дети. Не торопясь, караван подошел к крепости, и все замерли в изумлении от увиденного. Деревянная крепость была похожа на город. Размеры ее поражали. На стенах и башнях стояли солдаты в одинаковых доспехах и от этого казались на одно лицо. Скифид понимал раньше, что у Странника есть армия, но чтобы такая огромная, он не мог себе даже представить. На башнях развивались белые знамена, на которых была изображена птица, несущая в клюве веточку какого-то цветка. Такая же птица была изображена на доспехах Белого странника. Караван находился в оцепенении минут пятнадцать, после чего Скифид, сидя верхом на своем коне, как полагается вельможе, ведущему своих подданных, скомандовал двигаться дальше, и все
двинулись навстречу новому дому и новой жизни. Возле ворот караван остановился перед выстроенными солдатами. Они держали в руках копья и щиты, весь их вид приводил в восторг прибывших и одновременно заставлял побаиваться. Впереди всех стоял и широко улыбался своему другу Белый странник. За ним стоял Холгас и все офицеры, не задействованные в охране крепости. Даже в такой день нельзя было ослаблять бдительность. Холгас спрыгнул с коня как мальчишка, демонстрируя всем то, что он полон сил и энергии действовать. Подошел к Белому страннику, и они как добрые друзья обнялись. Потом Скифида обнял Холгас и стал представлять офицерам. После этой процедуры, которая изрядно затянулась, караван проследовал в крепость. Бывшие рабы не могли сдержать своего восторга и удивления. Крепость оказалась изнутри больше, чем снаружи, и это даже как-то пугало немного. Вдруг все увидели ту самую бывшую ра- быню Нихлен. Она была в сияющих доспехах, и в числе генералов Белого странника. Прибывшие удивлялись этому больше, чем самой крепости, в которой им предстояло жить. Весь день гражданских расселяли, принимая во внимание их пожелания на тот счет, где им хотелось бы жить, исходя из предложенного. К вечеру в крепости был празд- ник по случаю прибытия новых свободных людей. Это были не солдаты, а подданные Белого странника, и это нужно было как следует отметить. Солдатам пришлось немного потесниться, уступая часть крепости гражданским, но никто не роптал по этому поводу, понимая важность происходящего. В покоях Белого странника тоже кипел пир. Все веселились и не скрывали радости. Это возможно последнее застолье перед походом и каждый, понимая это, хотел провести время максимально хорошо для себя, не забывая про достоинство и дисциплину конечно. Холгас и Нихлен сидели рядом, не скрывали своих чувств. Да и понятно то, что в той войне, в которой им предстоит участвовать, возможно, кому-то из них не выжить, а значит, и откладывать с чувствами нет смысла. В самом разгаре вечера Кирилл поднялся из-за стола, и, подняв правую руку, попросил у всех тишины. Невзирая на выпитое и царящее настроение, все как по команде замолчали. Кирилл обратился ко всем:
Друзья мои, я хочу вам сказать, что очень скоро мы все с вами отправимся в наш военный поход, для которого была создана наша армия. В битве, которая нам предстоит, не все из нас смогут выжить, и, к сожалению, это правило всех войн. Но мы пока все вместе и я хочу вам предложить завтра поженить эту парочку, которая сидит по правую от меня руку. Достойный воин и достойная женщина… тоже воин, может не стоит им ждать конца войны и пусть завтра они станут супругами?
Холгас встал из-за стола и молча поглядел на всех своих друзей. Нихлен встала чуть позже. Ее загорелое восточное лицо стало румяным от волнения и смущения, но она старалась держаться строго, хотя не могла сдержать улыбку. Бируван поднялся со своего места и во всеуслышание заявил:
Мой Господин, позвольте мне впервые высказать мое несогласие. Я думаю, что меня все присутствующие здесь поддержат, если я скажу, что свадьбу завтра делать не нужно… – Холгас нахмурился и пристально посмотрел на друга. Нихлен была раздавлена этими словами и от волнения сильно сжала руку возлюбленного. Тем временем Бируван продолжил в гробовой тишине, которую вызвали его слова: – Я хотел сказать, коль такой праздник сегодня, то давайте-ка вы их пожените сегодня, а мы все выпьем еще раз, но за них.
После этих его слов все в зале взорвались криками сегодня, сегодня и Кирилл подняв руку, что бы всех успокоить сказал:
Сегодня, значит, сегодня. Через некоторое время я приведу вам невесту, а вы, подготовьте жениха. – С этими словами Кирилл подошел к Нихлен, взяв ее за руку, увел в свои покои. А все остальные, как мальчишки радуясь, побежали в свои комнаты, готовиться к особому торжеству. Войдя в комнату, где жил Кирилл, Нихлен остановилась у двери, не зная чего ожидать. Кирилл, не обращая на нее внимания, пошел к двери в дальнем углу комнаты, которая вела в спальню. Вышел он оттуда не скоро, но когда он шел, взгляд Нихлен был прикован к белоснежному платью, которое он нес. В неверном свете свечей платье искрилось так, как будто оно было соткано из мириад мельчайших солнц, каждое из которых светило своим собственным светом. Подойдя к девушке, Кирилл сказал:
Это платье должно было принадлежать моей старшей дочери, но оно, я думаю, тебе
должно подойти. Я потом вернусь за тобой. Да вот еще туфли примерь. Девушка должна выходить замуж в платье, а не с мечом наперевес, кем бы она ни была. – Он положил платье на кресло, стоящее рядом, а туфли вложил в дрожащие от волнения руки девушки. Он вышел на коридор и, подойдя к окну, замер в ожидании. Нихлен нежно, как ребенка, гладила платье и почему-то плакала. Ей казалось, что она не может рассчитывать на собственное счастье, как это привыкли делать простые люди. Она не могла поверить в то, что сегодня ей предстоит стать королевой, ведь такие платья могли быть только у королев. Потом она пришла в себя и стала одеваться. Кирилл, войдя в комнату, застал Нихлен за тем, что она не могла накинуть правильно фату. Он подошел к ней и сделал это за нее. Девушка обняла его за шею и тихо на ухо сказала:
Если завтра мне придется за вас умереть, я умру без сожаления. Кирилл улыбнулся этому и ответил:
Вы все, и ты в том числе, мне живые нужны, поэтому вам нужно постараться уцелеть, а сейчас давай-ка мы с тобой пойдем на свадьбу, но сперва посмотрись в зеркало, ты такая красивая в платье. – Он подвел Нихлен к зеркалу, отчего девушка, затаив дыхание, словно умерла, завороженно стояла перед ним, не в силах отвести своего взгляда от собственного отражения.
В зале все пребывали в каком-то особенном состоянии души. Вроде бы ничего особенного не должно было произойти, но вот почему-то все волновались, и оттого ходили из угла в угол, разговаривая ни о чем. Холгас стоял в дальнем углу зала, где столы были накрыты новыми блюдами, и кто-то из солдат ради такого случая нарвал и украсил, неизвестно когда успели, цветами. На всех были новенькие доспехи, и это предавало им всем особый вид. Вид людей стоящих на пороге чего-то очень нового и важного. Дверь открылась тихо. Кирилл вошел один и все в помещении, увидев его, замолчали. Кирилл, не говоря ни слова, протянул руку в коридор, и ввел в зал, где все истомились ожиданием невесту. По всему залу прокатился вздох удивления и восхищения одновременно. Мужчины настолько были поражены красотой этой удивительной девушки, что стояли перед ней в оцепенении, не в силах пошевелиться. Лицо Нихлен скрывала роскошная фата, платье облегало ее безупречную фигуру, и искрящимся россыпями маленьких звезд, ко- торыми оно было усыпано, белым водопадом спадало на пол, пряча ее воинственность и открывая чувственность и женственность, которых в ней было с излишеством. Только сейчас это заметили присутствующие мужчины. Держа за руку Нихлен, Кирилл подвел невесту к жениху и вручил их друг другу. Он стал перед ними и громко сказал:
Друзья мои. Мы собрались все вместе здесь для того, что бы стать свидетелями того, как эти двое, стоящие перед вами, вступят в законный брак. Я хотел бы спросить вас, нет ли среди Вас того, кто мог бы сказать нам, что эти двое молодых людей не могут сочетаться браком. Если он есть, пусть скажет это прямо сейчас, или не говорит этого некогда…. – Все стояли, молча смотрели на Кирилла, который занял место священника, и медленно обводил всех присутствующих взглядом. Не услышав возражений, он продолжил:
Спрашиваю тебя, генерал Холгас, хочешь ли ты взять в жены Нихлен, готов ли ты, любить свою избранницу и в болезни, и в здравии, и быть с нею, пока смерть не разлучит вас?
Холгас посмотрел на Кирилла, потом на Нихлен и громко сказал:
Да, я готов и не брошу ее, пока я жив. Кирилл посмотрел на невесту и спросил:
А ты, Нихлен, хочешь ли взять в мужья этого мужчину, почитать его и быть покор- ной ему. Любить его и в недуге и во здравии, пока смерть не разлучит вас?
Нихлен ответила сразу, но как все женщины кратко:
Да.
Тогда, генерал, надень на безымянный палец правой руки своей невесты вот это кольцо. – Кирилл протянул неизвестно откуда взявшихся два золотых кольца. Холгас молча, но немного дрожащей от волнения рукой взял кольцо, которое было поменьше, и одел на палец невесты. Нихлен сделала то же самое в свою очередь. Кирилл радостным голосом объявил:
Теперь объявляю вас мужем и женой. Будьте счастливы и живите долго, жених может поцеловать невесту. – Все присутствующие стали подходить и горячо поздравлять молодоженов. В помещении вновь воцарилась обстановка праздника. По команде Кирилла в крепости был объявлен праздник и все могли отойти от своих повседневных дел, предаваясь приятному времяпрепровождению, которое продлилось до рассвета.
На рассвете, перед тем как уходить, к Кириллу подошел Чемлин и слегка заплетающимся языком произнес:
Помните, господин, вы соревновались с моими солдатами, и победили, конечно. После вашего очередного возвращения в крепость вы сказали, что лучники должны стрелять, как эльфы из ваших легенд. Я тогда еще не понимал, кто они такие. Так вот сейчас я просить хочу вашего разрешения на право называть всех лучников эльфами, так как они стреляют в точности как эльфы. – По внешнему виду этого сурового человека было видно, как он волнуется, не смотря на то количество спиртного, которое было им выпито за весь праздник. Кирилл задумался и немного погодя ответил:
В полдень я приду посмотреть, как стреляют те, кого ты хочешь называть эльфами. Мы выберем около сотни из твоих людей. Если они пройдут испытания, то, конечно, все вы, сможете называться эльфами по праву.
В полдень все лучники стояли выстроенные с луками в руках, у каждого полый колчан стрел. Молча, как подобает солдатам, смотрели на то, как Белый странник собирает свой лук воедино, который он принес в небольшой кожаной сумке. Кирилл закончил собирать лук и предстал перед всеми с несколько странным оружием. Вместо одной тетивы, у этого лука их было три, но только одну натянул Белый странник, а когда он отпустил ее, то стрела не улетела, как ей было положено, а исчезла, и появилась в центре мишени, которую установили необычно далеко.
Вот так как-то. – Спокойно произнес Кирилл. Он повернулся ко всем и сказал для всех построенных перед ним солдат:
Каждый из вас, должен стрелять как эльф из легенд, и вы сейчас постараетесь мне доказать, что легенда не врет. Она живет в вас, и вы достойны ее, к барьеру. – Из строя вышли десять солдат, которых выбрали первыми. Они стали напротив десяти мишеней, готовые поразить их по первой же команде. Но команда все не поступала. Солдаты стояли так долго, что стали тайком поглядывать в сторону стоящих поодаль Чемлина, Белого странника и офицеров, которые пришли засвидетельствовать это значимое событие в жизни каждого лучника находившегося в крепости. Офицеры праздно разговаривали, не обращая внимания на приготовившихся к своему испытанию солдат. И тут совсем неожиданно прозвучала команда Себурга:
Огонь!!! – Все солдаты, как показалось на первый взгляд, слишком спокойно взя- лись за стрелы и начали стрелять по мишеням. Сделав, казалось, по выстрелу, они опустили луки и стояли в ожидании дальнейших команд.
А почему твои лучники перестали стрелять, насколько мне известно, они должны были выпустить по семь стрел?
Волнаш еще не совсем оправился от выпитого вчера ночью и слегка выдавал себя раз- говором. На что Чемлин ответил невозмутимым тоном:
Давай лучше посчитаем стрелы, торчащие в мишенях, а потом будем судить.
Все пришедшие оценивать стрельбу лучников, пошли к мишеням. Подойдя к ним, все убедились воочию, что в каждой мишени торчит по семь стрел, Кирилл на это сказал:
Когда первая стрела попала в цель, вторая подлетела к цели, третья, четвертая, пя- тая и шестая летят ей вдогонку, а седьмая лежит на тетиве, все правильно, но как ты их этому научил, друг мой? – Кирилл не скрывал своего восхищения, довольный Чемлин гордо ответил:
Я всего лишь выполнил ваш приказ. Вы ведь просили выучить хороших лучников, вот я и учил как мог.
Но десять не тысяча, и мы проверим сто из них, и судить нам, мой друг. Ты уж не обессудь, уважаемый Чемлин. – Слова Сабана прозвучали обще отрезвляющими для всех, и офицеры отправились на то место где они стояли ранее, им предстоял тяжелый день.
Вечером все лучники праздновали свою победу над легендой. Эльфы – это не миф, они сами и были эльфами. Они виртуозно стреляли из луков и отлично владели мечом. Они могли быть образцом для всех как и все те солдаты, которые находились в крепости и проходили свое обучение. Им было разрешено пойти в другие подразделения и отпраздновать это событие вместе со своими друзьями, коих у каждого было в превеликом множестве. Ведь нельзя прожить несколько лет в крепости, и не подружиться хоть с кем нибудь. Утром следующего дня Кирилл вызвал к себе Чемлина и сказал ему:
Пойдешь на склад и возьмешь каждому эльфу по луку. Я приготовил их именно для этого дня. Пусть попробуют стрелять из нового оружия, эти луки более дальнобойные, и пользоваться ими легче. Сил при стрельбе отнимают меньше. – Чемлин вышел из покоев Кирилла сильно удивленным. Он прекрасно помнил, что на складе не было никаких луков, только стрелы в огромном количестве. Но все же спорить не стал, прекрасно понимая, насколько необычным был человеком его господин. Войдя на склад, он ахнул от изумления. Склад был заполнен под завязку такими же луками, как он видел у Белого странника вчера. Как они сюда попали, да еще на подставках специально для них сделанных, он не мог себе представить, просто вышел и молча пошел в расположение своих людей, чтобы принести им подарок господина.
Нихлен впервые в жизни проснулась с непонятным чувством и желанием лететь навстречу утреннему солнцу. Ее душа хотела петь, а губы растягивала счастливая улыбка, от которой невозможно было избавиться. Она приподнялась с постели и поглядела вокруг. В комнате был относительный порядок, только вещи, в которых они с Холгасом были вчера, лежали свалеными возле кровати, что говорило о большом желании их снять перед сном. Холгас, как оказалось, давно не спал. Он тихо лежал и смотрел, как пробуждается ото сна самая прекрасная в его жизни девушка. Они поглядели друг другу в глаза и отчего-то весело рассмеялись. Потом молодая жена бросилась в объятия своего мужа. Новый день принес с собой новые заботы и, конечно, для некоторых офицеров сильное похмелье. Но не смотря на это, все были в строю и выполняли свои прямые обязанности. Больше всех не повезло пикинерам. Волнаш и Сабан лично взялись за своих подчиненных, используя все свои знания и умения, помноженные на плохое настроение после вчерашнего вина, выбивали из них дух, сойдясь в личном поединке. Так они привыкли бороться с похмельем. После того как они основательно вымотались, все солдаты оставлены были ими в покое. Но задачи им были поставлены на весь день, и были просто каторжные. В крепости все, казалось, шло своим чередом, если не считать тот факт, что в той же крепости поселились гражданские, и в большом количестве. Гражданские, пришедшие в крепость для того, что бы начать свою новую жизнь, стали выполнять в свою очередь все задачи по обеспечению армии всем для нее не обходимым.
Нихлен шла по коридору к двери Белого странника. Она хотела поблагодарить своего господина за возможность стать счастливым человеком, и за то, что в ней этого человека увидел Белый странник. Подойдя к двери, которая была приоткрыта, она услышала спокойный, но с нотками раздражения голос господина, который с кем то говорил. Его тон заставил замереть девушку и прислушаться:
Ты провела моих детей в лучшее из мест. Но я не имею возможности их видеть, и мне хотелось бы знать, почему. Почему мои дети больше не приходят, и почему они говорили о каких-то трудностях в их мире? Кто охотится за ними и почему? – В ответ прозвучал ровный, абсолютно лишенный всяческих эмоций голос женщины:
Ты, не по адресу обращаешься. Я и так слишком много для тебя сделала, отпуская того молодого разбойника. Не говоря о том, что дети твои под моим покровительством проследовали до места, где им должно быть. Я не могу с Тобой разговаривать о том, кто так сильно жаждет добраться до твоих детей. Во всяком случае пока. А сейчас я попрошу тебя, сменить свой тон, и выслушать то ради чего я пришла к тебе.
