скачать книгу бесплатно
Последние слова прозвучали как приговор. Все разбойники попятились назад, понимая каким-то шестым чувством, что произнесенное этим человеком – правда. Значит им и впрямь пришел конец, потому, что перед ними стоит легенда во плоти. Новах, ждущий на окраине поляны, отчетливо слышал все, о чем говорили, и когда он услышал то, что его наставник и есть тот, кого ждали все эти годы, то присел на корточки под деревом, ошарашенный этим известием.
Убить его немедленно. Он слаб без своих детей, он не может причинить вам вред. Вперед я вам сказал, вперед, принесите мне его голову. Главарь кричал как испуганный мальчишка. В нем не осталось ничего, от того важного и величавого разбойника, которым он был мгновение назад. Все разбойники, очертя голову, бросились в атаку, но в этот миг на месте Белого странника вспыхнул яркий, ослепительный свет, и возникшее облако дыма, поглотившее его черты, скрывая от чужих глаз. Когда облако растаяло, на его месте никого не было. Удивленные разбойники всматривались в пустоту перед собой, пытаясь увидеть там человека, и именно в этот миг раздался крик боли и отчаяния сзади. Все как ошпаренные повернулись, и их рты открылись от изумления. Странник стоял на том месте, где его никто не ждал увидеть. Он был сзади, у его ног лежал умирающий разбойник, исполненный ужаса, произошедшего с ним. Разбойники бросились в бой, каждый хотел нанести свой удар, но попасть в странника не смог никто. Странник отбивал удар за ударом и рубил своим карающим мечом любого, кто подходил ближе остальных. Разбойники падали на землю замертво, а их тела мешали оставшимся в живых нападать на этого, без сомнения, страшного человека. Меч странника разрубал воздух с легким свистом, от которого стыла кровь в жилах. Кого-то коснулся этот поющий свою страшную песнь клинок, и в тот же миг та часть тела разбойника расставалась с телом. На мечах разбойников меч странника оставлял глубокие зазубрины, вселяя тем самым еще больший суеверный страх. Все неожиданно для себя сделали один единственный вывод, который имел место в подобной ситуации, а именно то, что он не уйдет с этой поляны, пока всех не перебьет. Эта мысль их остановила. Разбойники стояли и смотрели на неуязвимого, полного ярости человека. Он не был похож на обычного человека, он был похож на саму смерть. Самую ужасную смерть, которую мог придумать любой из разбойников. Человек тоже не спешил нападать. Он был уверен в своих силах, и эта уверенность передалась каким-то не постижимым образом всем разбойникам. Вселяющий ужас человек чего-то ждал, но вот чего и почему. Напряжение нарастало и несколько молодых разбойников, не сговариваясь, бросились в лес. Но перед самыми деревьями, где казалось спасение близко, вспыхнул свет, и появилось облако дыма, как в первый раз. Из этого облака вышел молодой парень, и стал перед разбойниками, как хищный зверь перед своей добычей. Он глядел на всех взглядом, полным презрения и кровожадной ярости. Разбойники обернулись и увидели странника, по-прежнему стоящего там, где он и стоял. Потом повернулись к парню, вышедшему из мрака леса, и им ничего не остава- лось, как попытаться прорваться в лес, в надежде на то, что перед ними не Белый странник, и у них получится. Один из них, большой и сильный парень, в руках которого был боевой топор, бросился в атаку, истошно крича от отчаяния, и замахиваясь на Новаха топором. Новах отскочил в сторону, схватил правой рукой за рукоять топора, а левой нанес удар в рукоять. Та с глухим треском сломалась, и в руках разбойника осталась только обломанная рукоять. Он стоял, пораженно глядя на обломок, потом перевел взгляд на Новаха, последнее, что он увидел, – это летящая нога Новаха в его голову. После этого безжизненное, обмякшее тело разбойника упало на землю, как мешок, и замерло. Увидев подобное, разбойники попятились назад. Они боялись представить себе, что же стоит этот человек с мечом в руках, если он голыми руками расправился с вооруженным и, надо признаться, не самым последним из них воином, как с малым ребенком, не видя какого-либо соперника в нем. Губы Новаха растянулись в зловещей улыбке. Он медлен- но, наслаждаясь каждым мгновением этого момента, извлек свой меч из ножен, который вышел из них тихо и грациозно, как танцовщица на представлении, не желая торопить и без того неминуемое наслаждение танцем. Казалось, он сам просится в бой, рукоять легла в руку как влитая и словно срослась с ней.
Вы все умрете как собаки, нет у вас ни малейшего шанса уйти от нас живыми. – Новах говорил глухим голосом, от которого у разбойников похолодело все внутри. Он и сам удивился собственному голосу, но виду не подал. Так и стояли на поляне разбойники, перепуганные до смерти, и одержимые местью двое мужчин. Потом как по команде странник и его помощник пошли на врага, держа свои мечи перед собой. Понимая всю безысходность ситуации, разбойники рванули в последнюю свою атаку. Кирилл и Новах не защищались. Защищаться пришлось бандитам. Мстители нападали на всех сразу. Разбойники были перепуганы до смерти, двое незнакомых им мужчин уничтожали их, как лиса уничтожает переполошенных кур в курятнике, и ничего с этим нельзя было поделать. Двое мужчин рубили все и вся, в стороны отлетали отрубленные конечности, и по поляне разлетались предсмертные крики обреченных на смерть людей. Кирилл и Новах, как разъяренные дикие звери, носились по поляне в поисках очередной жертвы, а их жертвы, истошно крича, пытались постоять за себя. Просто пытались потому, что защитись себя от такой ярости, было невозможно. Кирилл краем глаза увидел двух разбойников, побежавших в южном направлении, он не стал им мешать, просто направил в их сторону руку, и на месте, где бежали разбойники, вздыбилась земля. Грохот накрыл своим шумом весь лес, во все страны полетела земля и разбойники, только вот разбойники летели в виде бесформенных кусков мяса. Все на поляне пригнулись от ужаса, прижав руки к головам, и побросав оружие. Новах тоже присел, но, видя несгибаемую фигуру Белого странника, быстро встал как ни в чем не бывало. Потом все продолжилось. Вернее началось другое, Кирилл и Новах стали просто уничтожать беспомощных и перепуганных разбойников. Те пытались, конечно, подхватить свое брошенное оружие, но у них мало что из этого получалось. Карающие мечи пели свою кровавую песню, настигая разбойников так быстро, что те не успевали что-либо противопоставить, они могли только умереть. Через некоторое время на поляне остались стоять только трое. Один из них был подавленный и полностью скованный собственным страхом главарь не существующей банды. Кирилл подошел к нему и сквозь зубы спросил:
Кто тебя послал убить мою семью? Зачем ему это надо было? Он взял его за одежду на груди и поднял над землей. Почувствовав, что его ноги оторвались от опоры, и при этом на лице странника не дрогнул ни один мускул, у главаря намокли штаны, и он дрожащим голосом, заикаясь, ответил:
Его зовут Камрес. Он волшебник. Он говорил, что если мы это сделаем, то я получу титул и много золота. После победы его короля, конечно, странник превратится в ничто после гибели детей.
Как я узнаю этого Камреса, если встречу? Говори правду, тварь. – Кирилл не мог больше выносить это ничтожество, но он должен был узнать главное и главарь ответил:
Он обычный с виду мужчина средних лет, только у него на правой руке перстень есть, он его называл Глаз змеи. Такой-же, как у тебя, только зеленый.
Кирилл швырнул разбойника на землю, и поглядел на свой перстень, которым он открывал портал между мирами. Потом сказал Новаху:
Я узнал все, что мне нужно было, теперь он твой.
Новах вытер свой меч, и вложил в ножны. Поднял чей-то топор, валяющийся рядом, и молча подошел к разбойнику, который лежал на земле и трясся от страха, вызывая отвращение к себе. Взяв его за шиворот, он поволок прочь.
Когда Новах вернулся, то нашел своего наставника, сидящим на земле, и о чем-то раз- мышляющим. Подойдя к нему, Новах только и сказал, садясь рядом:
Плакал сильно.
Они молча сидели так до рассвета. С первыми лучами солнца, которое как-то нехотя вставало, на поляне появилась знакомая женская фигура в черном плаще. Она не спеша, размеренной походкой направилась к двум уставшим, перепачканным чужой кровью, опустошенным мужчинам. Подойдя к ним, женщина спросила, обращаясь к Новаху пе- чальным голосом:
Ну что, полегчало тебе. Ты доволен таким концом?
Новах был слишком уставший, что бы удивляться. Он ответил спокойно и честно:
Нет, не полегчало. Злость ушла, а горе осталось. А вот такому концу я все-таки рад, чтобы ты не говорила.
А ты что скажешь, Белый странник, ты доволен?
Кирилл ответил не сразу, он встал и, глядя в глаза этой необычной женщины, сказал:
Я не искал утешения в этом, я воздал им по заслугам, и у меня есть к тебе одна просьба.
Какая же у тебя просьба ко мне может быть? – В голосе женщины прозвучал интерес и насмешка.
Видишь того разбойника. Вон он лежит у костра. Он смертельно ранен и скоро ты его должна будешь забрать. Так вот, я прошу тебя не трогать его, пусть он выживет и расскажет, кто их послал, а потом поступай как знаешь.
Женщина задумалась, глядя на молодого разбойника, на которого указал Кирилл.
Потом придя к какому-то решению, сказала:
Хорошо, Странник, я помогу тебе, и даже более того, я излечу его для того, чтобы он смог быстрее добраться до своей цели. Но и ты, как придет время, выполнишь мою просьбу, согласен?
Да, я согласен, но только ты сама понимаешь, что я не Бог и не все могу, а тем более для таких, как ты.
Ничего, эту просьбу ты сможешь выполнить. – Сказала женщина, направляясь к разбойнику. Подойдя к нему, она его спросила:
Ты знаешь кто я?
Парень еле заметно кивнул, он был слаб. Любое движение давалось ему с огромным трудом, но он поднял голову и прошептал:
Я очень боюсь тебя. Не трогай меня. Отойди прочь. Пожалуйста.
Я даю тебе время пожить. Но ты должен будешь выполнить указания Белого странника, согласен? – Женщина говорила спокойно, голос ее успокоил молодого разбойника, он кивнул и опустил голову. Женщина встала и произнесла какие-то не понятные слова. Потом подняла руки к небу, и между ними появился искрящийся шар, из которого вырывались молнии. Она опустила этот шар на грудь разбойнику, и тот, дернувшись, как в предсмертных конвульсиях, замер. Женщина вернулась к двум мужчинам, глядя на них обоих, сказала успокаивающим тоном:
Все только начинается, не падайте духом. Если вы хотите увидеть конец пути, то нужно этот путь начать. – Она повернулась и ушла прочь. После ее ухода молодой разбойник встал, удивляясь своей невредимости. Он оглядел все свое тело, в поисках ран, не найдя которые, облегченно вздохнул и подошел к Кириллу.
Я обещал выполнить твою волю Странник. Я выполню ее чего бы это не стоило.
Говори, что я должен сделать?
Кирилл поднял взгляд на молодого парня в окровавленной одежде, с дырами, говорившими о страшных ранениях, и тихо сказал:
Найди того, кто вас послал в мой дом. Расскажи все то, что вы сделали и что сделали мы. Передай ему на словах от меня: «Если я был раньше просто человек. То теперь я его личное проклятие. Я полон гнева и рано или поздно доберусь до него. Вот тогда он пожалеет о том, что родился, а сейчас иди прочь». – Парень ушел сразу же, не задавая лишних вопросов. А двое мужчин остались на поляне. Солнце осветило поляну, на которой валялись, как ненужные вещи, тела убитых разбойников. Птицы запели негромко, как бы боясь навлечь и на себя праведный гнев мстителей. Ветер затаился на ветках деревьев и тихо наблюдал. Почуяв добычу, стали слетаться стервятники. Кирилл встал, протер глаза, как после сна, и пошел прочь с поляны, за ним последовал Новах. Они шли долго. Останавливаться на привал не хотелось, ноги как-то сами шли домой и несли своих хозяев, опустошенных и смертельно уставших. Весь день они шли молча. Дорога сама, казалось, находила их, и вела к дому. Только вот дом им обоим не был нужен. Мужчины шли пошатываясь вперед. Они шли просто оттого, что нужно было что-то делать, а делать было больше нечего.
Жители деревни вышли к дому Кирилла. Они хотели поговорить с ним о детях, которые ушли из отчего дома, унеся с собой покой родителей. Подойдя к калитке, все остановились в изумлении. Перед ними стояли девять парней с ничего не выражающими лицами. Всем своим видом они давали понять, что никто не пройдет в дом и они тому причина. Не узнавая своих сыновей, матери залились горькими слезами. Старики шли впереди и они прекрасно понимали то, что мальцы не шутят. Рошл, совсем постаревший за последние дни, едва передвигал свои ноги. Он из последних сил крикнул:
Кирилл, выйди к людям. Мы поговорить с тобой пришли. Выйди, мил человек. Парни остались безучастны ко всему происходящему и хранили молчание. Они просто выполняли приказ не наставника, а своего господина, которому поклялись служить верой и правдой. Никто из деревенских жителей не уходил, все стояли перед домом и ждали когда выйдет хозяин. Женщины держа своих малых детей на руках, мужчины, склонив головы, угрюмо уперев взгляд в землю. Вдруг один из малышей сказал веселым голоском, указывая пальчиком в сторону леса:
Мама, глянь, кто-то там идет. Один из них, наверное, Новах.
Все повернули головы в сторону леса, и увидели двух мужчин, которые шли размеренной походкой бок о бок в их сторону. По фигурам все безошибочно определили в них Кирилла и Новаха, но с места никто не сошел. Мужчины подошли к калитке двора, и, не обращая внимания на собравшихся, вошли в нее. Одежда на них хоть и была черная, все равно не могла скрыть то количество крови, которое было на ней. Новах, повзрослев- ший на много лет, выглядел измотанным донельзя, чего нельзя было сказать о Кирилле. Рошл, обращаясь к Кириллу, сказал:
Кирилл, не побрезгуй, выслушать нас. Не уходи, мы вас здесь полдня дожидаемся.
Моя дочь тоже ждала, когда вы ворота откроете. Но вы же не вместе с ней. Значит, подождете еще немного. Я завтра сам приду к вам, ждите меня утром, а сейчас идите домой.
Голос Кирилла звучал бесцветно, он говорил о том, что говоривший совсем не тот Кирилл, которого все знали до той страшной трагедии.
В доме Кирилла и Новаха встретили чистота и порядок. Парни привели все в порядок к их приходу, истопили баню. Все выглядело так, будто ничего и не происходило. Глядя на все это, у Кирилла накатились слезы, но он почему-то не заплакал. Он молчал. Потом он и Новах разделись, так и пошли в баню голые, накинув на себя лишь простыни. Гля- дя на внешний вид Кирилла и Новаха, а так же на их одежду остальные ученики могли лишь догадываться о произошедшем. Но одно они знали точно, разбойников больше нет. После бани Кирилл и Новах пошли в дом и легли в постели. Кирилл лежал в своей кровати, а Новах – в постели Нилеи. Он спал, неподвижно лежа на спине. Только стекавшие слезы по его щекам говорили о том, что он еще не умер, а просто спит. Кирилл долго не мог уснуть, но все-таки усталость, накопившаяся за эти дни, взяла свое, и он забылся глубоким, похожим на смерть, сном. Все остальные ученики расположились кто, где смог. Они выставили часовых, как будто находились в состоянии войны. Утром Кирилл проснулся и с первыми лучами солнца вышел на крыльцо. Сел на ступеньки, на крыльце находился Садрес, не глядя на него, Кирилл спросил:
Почему не спишь?
Я на посту. Мы всю ночь по очереди в карауле были.
Парень не знал как себя вести, и похвалит ли его наставник. Кирилл же в свою очередь не мог понять, почему его ученики выставили караул, но понимал, что наказывать их за это не стоит. Он спокойно и как-то непривычно мягко сказал:
Вы, конечно, молодцы, но уже утро, и ты можешь идти спать. Я приготовлю, что-нибудь поесть, и будем собираться в дорогу.
На крыльцо вышел Новах. Выглядел он намного лучше. Ничего не говоря, он сел ря- дом. Трое мужчин сидели молча, потом вышли все остальные ученики, и в ожидании чего-то, молча стояли за спиной. Кирилл встал, поглядел на всех присутствующих, и сказал:
Не нужно молчать в моем присутствии, у меня и Новаха конечно горе, но вы же живые люди. Значит должны жить дальше. Глядишь, и мы с вами как-то отвлечемся. Сейчас я приготовлю завтрак, и мы все после него уйдем из этих мест навсегда. Кто передумал, не стесняйтесь остаться, я все пойму и не буду осуждать. Но те, кто пойдет со мной, готовьтесь, ваша учеба только началась. – После сказанного Кирилл вошел в дом и занялся приготовлением завтрака. У него было много людей, и их нужно было всех накормить. И научить жить как воинов, а это совсем другая школа. Через полчаса он вышел во двор за водой, и нашел своих учеников за работой. Никто и не подумал уходить, каждый сделал свой выбор и не собирался его менять. Все-таки они были мужчины, хоть и очень молодые. Все ученики были заняты, каждый своим делом, но увидев Кирилла, все как по команде остановились и повернувшись к нему лицом, замерли в ожидании дальнейших распоряжений. Кирилл сказал всем:
Через полчаса будем есть. Мойте руки и за стол, потом пойдем в деревню.
Он подошел к колодцу, набрал воды и пошел в дом. С первым его шагом работа во дворе закипела вновь. Через полчаса в гостиной сидели десять молодых, здоровых парней, и один постаревший на сотни лет взрослый мужчина. Ели молча, почти не глядя друг на друга. Потом Замург подавился мясом и стал кашлять. Стандор ударил его по спине, чтобы помочь, отчего Замург упал со стула, хватаясь за все, что было рядом, и за ним под стол полетела вся посуда, до которой он смог дотянуться. Все замерли, глядя то на Замурга, то на Кирилла, то на Стондора, который застыл с поднятой рукой, занесенной для следующего удара. Кирилл поглядел на всех и улыбнулся, в след за этим в его доме грянул здоровый, и как громовой раскат мужской смех. За последние дни это было первое проявление радости в доме Кирилла, и это напомнило всем о том, что жизнь все-таки, какая бы она ни была, продолжается. После завтрака все собрались идти в деревню. Ученики ждали во дворе своего наставника, но когда тот вышел к ним, у всех отвисли челюсти от удивления. Кирилл был одет в доспехи, которые в солнечном свете переливались жемчужным перламутром. Белый плащ был расшит золотым орнаментом, в центре которого бол вышит герб в виде летящей не большой птицы, несущей в своем клюве цветок. На боку висел знакомый всем меч, только рядом с ним был еще один, такой же, только поменьше. Кто-то из учеников вполголоса сказал, не подумав о том, что его голос озвучил его мысль:
И почему он так выглядит? Откуда у него доспехи, подобные доспехам богов?
Потому, что он БЕЛЫЙ СТРАННИК, и обращаться к нему теперь станем – Господин. – Слова Новаха прозвучали отрезвляюще для всех. Ученики переглянулись и опустились на колено перед своим господином. Кирилл глядел на этих молодых, полных решимости людей, и не верил своим глазам. Неужели это и есть его верные и преданные ему генералы, которым он должен доверить исход дальнейших битв за свободу. Да, это были они, и никто в этом мире не сможет их остановить. Никто не сделает их работу лучше. Сердце немного щемило от мысли, что кто-то из них должен погибнуть, а кто-то дойти до конца. Но не одной жизни он не загубит напрасно. Возможно, он сам сложит свою голову на поле брани, хорошо бы, но сделает это с наибольшей выгодой для общего дела. В результате целая страна получит избавление от тирании, еще не пришедшего, но готовящего удар врага. Он сказал, обращаясь к ученикам:
Зайдите в дом и оденьтесь, как подобает тем, кто пойдет со мной. Не задерживайтесь, мы и так опаздываем.
Ученики вошли в дом и увидели в гостиной огромный шкаф, в котором висели доспехи для каждого. Откуда взялся этот шкаф, не мог себе представить никто. Но все отнеслись к этому как к должному. Через некоторое время на крыльцо вышли совсем другие парни. Они выглядели величественно и серьезно, они были похожи на ангелов в своих ослепительно белых доспехах. Вот только шлемы с гребнями как у древних римлян вызывали некоторую настороженность. Шлемы они держали в руках, прижимая их к левому боку. Золото на доспехах сияло, отражая солнечный свет, от того все эти люди казались спустившимися с небес. Посланниками воли богов, вот только посланники эти были обычными людьми. Все сошли с крыльца и стали перед странником. Кирилл повернулся и пошел в деревню, за ним, выстроившись в две колонны, пошли ученики. Войдя в деревню, они направились в общинный дом. Никто даже не повернул голову в сторону, все шли, гордо чеканя каждый шаг. Они больше на мальчики, они мужчины, они воины, они часть истории и легенды. У них нет права на слабость и малодушие, у них нет права сойти с выбранного ими пути, потому что если это сделают они, то ждать решимости от других не приходится. Они – это сплошная воля к победе. Они – это и есть победа. В общинном доме собрались все жители де- ревни, когда в дверь вошел Кирилл и его воины. Все от удивления ахнули, некоторые, не выдержав внезапно возникшей дрожи в коленях, просто сели на скамейки. Кирилл остановился перед сидящим в центре зала Рошлом, и глядя ему в глаза взглядом, от которого Рошл захотел повеситься, сказал:
Ты вчера приходил ко мне, старик. Ты приводил с собой всех этих людей. Тогда я не мог тебя слушать, сейчас я пришел поговорить с тобой и попрощаться. Говори, если есть что сказать. – Голос звучал как-то иначе, хотя принадлежал все тому же знакомому им Кириллу. Рошл встал со стула, и долго пристально рассматривал своего гостя. Он не мог поверить в то, что перед ним стоит его старый знакомый Кирилл. Человек, на которого смотрел Рошл, выглядел необычайно сильным и волевым, способным на великие подвиги и на великую жестокость по отношению к своим врагам. Он вызывал благоговейный страх у смотревших на него людей. Вдобавок ко всему за его спиной стояли не менее решительные молодые воины. Все с трудом узнавали своих сыновей, соседей, друзей. Матери тихо заплакали, не в силах перенести очевидное расставание со своими горячо любимыми детьми. Отцы прятали глаза от сыновей, понимая, что в
этих молодых и еще не опытных юношей, мужества больше, чем в любом из них. Они не предадут и не струсят. Они взрослые и настоящие мужчины. Рошл стал на колени и дрожащим голосом обратился к Кириллу:
Мы виноваты перед тобой, мы были ослеплены любовью к своим детям и забыли о гордости и порядочности. Мы принесли тебе не меньше горя, чем те, кто лишил жизни твоих прекрасных детей. Мы, а главное я, не заслуживаем твоего прощения. Но все-таки мы его у тебя просим, прости нас, Кирилл. Отруби нам головы, подлым псам, чтобы мы искупили свой грех и вину пред тобой. – Рошл стоял на коленях, глядя в пол. Он не мог глядеть в глаза тому, кого предал. Он выглядел совсем старым. Все произо- шедшее состарило некогда крепкого и уверенного мужчину. Седины прибавилось на его голове, руки нервно дрожали, из глаз капали слезы горя, отчаяния, и разочарования, надежды на прощение. Остальные мужчины, после сказанного Рошлом, стали на колени и склонили свои головы перед Кириллом. Повисла оглушительная тишина, от этой тишины даже зазвенело в ушах. Кирилл молча стоял и глядел на стоящих перед ним на коленях мужчин. Потом он сказал как можно спокойнее, хотя его сердце беше- но колотилось в груди:
Скажи мне старик, если я отрублю твою голову, мои дети встанут из могил? А твоим людям, если отрубить головы, уменьшит это их вину, или предаст радости их детям? Ты забыл, чему учит Господь. Он учит прощать близким, а вы и есть мои близкие. Я не виню вас за содеянное, вы просто люди и вы можете ошибаться. Как я могу вас за это судить. У меня конечно горе, и вы тому причина, но это не повод множить горе одного на всех. Я ухожу из ваших мест для выполнения своего долга, ради которого я пришел в ваш мир. Я увожу с собой ваших сыновей, которые сами решили идти со мной. А вы должны найти выход из этого всего, и вы его найдете, я знаю. – Он взял Рошла за плечи и поднял с колен. Поглядев ему в глаза, Рошл не увидел в глазах Ки- рилла упрека. От этого он обнял его и заплакал еще сильнее. Вслед за Рошлом встали и остальные мужчины. Они виновато глядели на Кирилла, Кимарн спросил у Кирилла:
А как нам тебя называть теперь, ты выглядишь иначе?
За Кирилла ответил Зимарг, он вышел вперед, и сказал спокойно, так как будто ждал этого момента давно:
Вспомните мои слова, придет он, но он другой, так вот он пришел и стоит перед вами и имя ему БЕЛЫЙ СТРАННИК. Рядом с вами жил, и от вас уходит, но теперь вы сами знаете, что тот, кого ждали все эти годы давно пришел и ждал своего часа.
Все после этих слов совсем по-другому поглядели на Кирилла. Женщины даже пе- рестали плакать, мужчины ошарашено потирали лбы, Кирилл спокойно сказал:
Я же говорил вам, что Белый странник такой же человек, как и вы. Только дело у него не совсем обычное. А сейчас попрощайтесь со своими сыновьями, мы скоро уходим. – После этих слов Кирилл вышел из дома и пошел к себе домой, исстрадавшиеся матери бросились к своим детям. Отцы угрюмо стояли рядом с ними.
Кирилл ходил по дому и вспоминал свою прошлую жизнь. Как смеялись его дети, как танцевали перед зеркалом девочки. Зайдя в спальню девочек, он вспомнил, как мирно они спали, сложив ладошки под головку. Как он осторожно, чтобы не разбу- дить, целовал их, прежде чем идти спать. Он вспоминал своего сына, который с восторгом говорил о подвигах, которые он будет совершать рядом с Белым странником, своим отцом, и все девушки мира будут влюблены в него. Легкая и печальная улыбка коснулась его губ. Кирилл понимал, что не может уйти из этого дома, полного так дорогих ему воспоминаний, а уйти надо. Этот дом наполнен страданиями, причем его страданиями, и он не отпускает Кирилла в путь. А если Кирилл останется то Странник не выполнит свой долг, и Кирилл принял решение. Он достал из мешка, который он и Новах брали с собой, предметы, похожие на куски мыла. Потом открыл свой шкаф, где висели его доспехи, и взял еще несколько килограммов таких кусков. Стал методично размещать все эти предметы в разных местах дома, после установки последнего он встал, поглядел на дорогие сердцу предметы и сказал вслух:
Надеюсь, вы меня простите детушки, но по-другому я не могу.
Кирилл вышел из дома. Оседлал коня, вывел всю живность из сарая и положил там еще несколько кусков мыла. Потом сел на коня и поехал в сторону деревни. Он не стал заезжать в деревню, он сидел в седле у ворот и глядел на свой дом. Он хотел запомнить его не таким, пустым и безжизненным. Он хотел запомнить его таким, каким он был раньше, когда там жило счастье и радость.
Из ворот вышли ученики, ведя лошадей в поводу. Видя своего господина, сидящего верхом, они стали прощаться с родными. Отцы молча обнимали своих сыновей, матери, заливаясь слезами просили беречь себя, и по скорее возвращаться домой. В левой руке Кирилл держал предмет, который выглядел как черный камень, в центре которого горел красный огонек. Когда все сели на своих лошадей он положил палец на этот огонек и громко сказал:
Не поминайте лихом люди добрые. Пусть мой дом напоминает вам, как хрупка эта жизнь и что нужно ее беречь, берегите себя и прощайте. – С этими словами Странник вдавил огонек большим пальцем, и раздался оглушительный грохот, от которого затряслась земля под ногами. Яркая вспышка осветила небо, затмевая солнце. Дом, который раньше принадлежал Кириллу, разлетелся на многие кусочки, а на его месте остался уродливый шрам на земле.
Кони от такого шума встали на дыбы, едва не сбросив своих седоков, не желая успока- ивать своего коня, Кирилл пустил его в галоп, увлекая за собой учеников. Кони мчались как ветер, они хотели как можно быстрее удалиться из мест, где так много горя и страш- ного шума. По щекам Кирилла текли слезы, он не мог понять от чего, то ли от ветра бью- щего в лицо, и мешающего смотреть вперед, то ли это эмоций которые, наконец нашли выход и проявились в виде слез. Конь Кирилла начал надсадно хрипеть. Кирилл пони- мал, что еще немного такого галопа и бедное животное не выдержит. Он остановил коня и спешился. Немного постояв рядом с лошадью, Кирилл пошел вперед пешком. Ученики сделали то же самое. Так и шли люди и лошади в полной тишине, тишина была такая, что лошади боялись нарушить ее своим фырканьем, казалось, таким естественным для них. Кирилл увидел группу деревьев и направился к ним. Подойдя к первому дереву, он снял с лошади седло и, стреножив, отправил пастись. Сам же уселся под деревом, молча глядя вдаль, которая была перед ними. Ученики развели огонь, и приготовили поесть. Кирилл остался сидеть в стороне от всех. Новах принес ему еду и спокойно сказал:
От того, что мы будем изматывать себя, легче станет лишь нашим врагам. А нам надо набраться сил и жить как-то дальше. Не оставляй нас господин, не казни себя и не изводи почем зря.– Он стоял, протянув миску с едой Кириллу, и ждал, когда тот возьмет ее. Кирилл посмотрел на протянутую ему миску, на Новаха, и, принимая обед, сказал:
Я не извожу себя, я просто ничего не хочу. Но ты прав, если мы станем слабее, то это будет выгодно лишь нашим врагам, а их у нас слишком много.
Они вместе вернулись ко всем ученикам, и Кирилл старался вести себя так, чтобы его с Новахом горе не было таким явным. К вечеру небо скрыли тучи, они были полны воды, и казалось вот, вот эта вода хлынет на землю сплошным потоком, смывая с земли всех людей, которые сидели у костра на краю маленькой рощицы. Глядя на это небо, Кирилл велел натянуть ткань между деревьями и поставить под нее лошадей, а самим спрятаться от непогоды в шатре, который тоже нужно было поставить. Ученики не понимали, где им взять этот шатер, но не стали спрашивать. Пошли натягивать крышу для лошадей, потом, когда все было готово, и лошади стояли в импровизированной конюшне, все ученики с удивлением наблюдали за Кириллом, который достал из сравнительно небольшого мешка ткань, которая была похожа на большое облако. Кирилл уложил это облако на землю, и стал отдавать команды ученикам, чтобы те установили шатер. После нескольких неудачных попыток перед учениками стоял просторный, серо-зеленый шатер. Они были удивлены и горды собой, это было видно по их лицам. Небо, которое ждало, когда же эти люди устроятся и спрячут свои тела от того дождя, который вы- рывался из него, не желая ждать больше ни минуты, прорвалась, и на землю хлынула вода. Она рухнула, именно рухнула, с шумом ударяясь о земную твердь, и разлетелась на миллионы мельчайших капель. Кирилл стоял за пределами шатра и смотрел на стену из дождя, которая разделила мир на шум и воду, которая стремилась содрать кожу с лю- бого, кто окажется под ее струями. Но при всем при этом Кирилл не чувствовал холода водных струй, как и самих этих струй впрочем тоже. Он поглядел на свои руки и одежду, которые были абсолютно сухими. Вода как-то странно облетала его, боясь коснуться. Потом он услышал детский смех. Вернее, ему показалось, что он услышал. Кирилл прислушался, понимая абсурдность своих надежд. В шуме дождя опять послышался до боли в сердце знакомый смех. Кирилл, не веря своим ушам, стал вглядываться в дождь. Сердце, казалось, выскочит из груди. Голова разрывалась от догадок, он приготовился бежать, как только услышит снова этот раздирающий душу смех. Кирилл не слышал больше ни- чего и в отчаянии он из всех сил закричал:
А-а-ни-и-я-я-я. – Его голос утонул в шуме дождя, казалось, сейчас он не сможет больше держаться и упадет замертво. Сил больше не было терпеть это, он, потеряв всякую надежду, невидящим взглядом уставился в дождевые потоки, пролетающие мимо него. И вдруг он разглядел в этих серебряных нитях дождя детскую фигуру. Кирилл пригляделся и узнал образ своей дочери Ании. Она стояла перед ним и улыбалась. Кирилл протянул к ней руки для того, что бы обнять ее, но она весело и как у нее всегда это получалось, сказала, сделав шаг назад:
Не надо папочка. Я еще не привыкла к своей стихии и боюсь, это нам помешает. Кирилл тут же отдернул руки, не веря ни своим глазам, ни ушам, уставился на дочь,
чьи черты были сотканы из воды, падающей с неба. Ания, видя потрясенный вид своего отца и находя его забавным, с улыбкой сказала:
Здравствуй, папочка, я так долго тебя не видела, и соскучилась, ты очень сильно изменился.
Очень трудно жить без вас доченька. Я очень скучаю по вам. – Кирилл говорил сдавленным от волнения голосом. Он не мог сдержать слез, которые скупыми ручейками стекали по его щекам. Тот факт, что он смог увидеть свою дочь и радовал его, и без меры удивлял.
У нас все хорошо папочка. Нам больше не больно, нам весело и мы часто говорим о тебе. Только повидаться мы можем через свою стихию. Нам разрешили выходить и говорить с тобой, просто почему-то смогла это сделать первая. Стартус просил передать тебе, чтобы ты не боялся больше огня, огонь теперь не может причинить тебе ни страха ни боли, впрочем как и все остальные стихии.
А когда я смогу увидеть остальных своих детей? – Кирилл боялся перебивать Анию, вдруг она плод его сознания и может исчезнуть. Но Ания не исчезла, видя сомнения своего отца, сказала:
Папа, я действительно существую, просто видеть ты меня можешь только в моей стихии. Так же, как и Стартуса, в пламени огня. А Манилу – в струях ветра, Нилея и вовсе всегда с тобой, ведь ты по земле ходишь. Ты, папочка, не расстраивайся и не грусти без нас, мы теперь всегда будем рядом. Да еще та женщина, которая приходила за нами. Ну, в черном плаще. Она сказала, что мы скоро будем вместе, просто нужно подождать. Ты не знаешь, что это может значить?
Чтобы это ни значило, доченька, это хорошая весть. Мы действительно будем вместе, и я вам теперь просто клянусь, мы больше не расстанемся никогда. – Голос Кирилла выказывал не только радость, которая заполнила его, казалось, умершую душу, оживляя ее. Он говорил о поселившейся там надежде, и эта надежда мгновенно стала смыслом дальнейшей его жизни. Кирилл неосознанно стал на колени. Ания осторожно подошла к нему и ласково коснулась своей маленькой ладошкой его щеки. Ладошка была мокрой и теплой. Она наклонилась к щеке своего отца, и, поцеловав ее, исчезла. Только ее голос шепнул на ухо Кириллу:
Мы скоро увидимся вновь, папочка, не грусти.
Он встал с колен, увидев маленькую Анию. Душа его пела и ликовала. Кирилл увидел свою дочь и скоро увидит остальных детей. Дети его не совсем умерли, вернее совсем не умерли, просто они на время его покинули, а это он как-нибудь переживет, и дождется встречи, даже если ждать ему придется всю оставшуюся жизнь. На губах непроизвольно появилась улыбка, он хотел прыгать и петь, но вовремя спохватился. Он не хотел давать повод своим ученикам подумать, что их господин и учитель свихнулся от горя, и спокойно вошел в шатер. В шатре горели свечи, от которых было достаточно светло. Ученики не поверили своим глазам, когда абсолютно сухой Кирилл вошел в шатер, и на его лице застыла улыбка. Удивление было таким сильным, что Нохлен подошел к нему и потрогал одежду Кирилла рукой, потом с удивлением спросил:
Как можно остаться под таким ливнем абсолютно сухим?
Кирилл, схватив его за плечи, радостным голосом сказал всем ученикам:
Скажу, не поверите. Но поверьте в то, что у одного из вас скоро будет праздник, ну, скажем, свидание. А сейчас давайте поедим, я есть хочу сильнее, чем жить.
Все переглянулись, но перечить не стали, они стали привыкать к необычному поведению своего наставника. Достали еду из мешков и стали есть вместе с Кириллом, который выглядел на удивление жизнерадостным и не напоминал больше грозовую тучу. А за пределами шатра бушевал дождь, он неистово бил большими каплями о землю, и, казалось, искры могли высекать эти капли, попади они на камни. Все это никоим об- разом не могло испортить настроения Кирилла, который получил надежду на счастье, которое он, казалось, безвозвратно потерял. Уснул он в этот вечер быстро и крепко, как наигравшийся вдоволь ребенок. Он давно так не спал, ему снились его дети, и они снова были вместе, даже во сне это казалось чудом.
В крепости был обычный день. Все без исключения тренировались. Офицеры не жа- лея своих и тем более сил солдат, обучая их. Требования были завышены вдвое, и это не совсем нравилось солдатам, но они не смели роптать на судьбу. Крепость выросла в размерах и была заполнена до отказа солдатами, которые без устали тренировались. Во дворе крепости, казалось, царил хаос, но это было хорошо спланированный хаос, и в нем был смысл. Шум стоял такой, что казалось, все в крепости должны были оглохнуть, но в общем шуме были отчетливо слышны команды командиров, которые заставляли солдат повторять снова и снова те или иные движения. Караул, выставленный на стенах крепости, не дремал, во все стороны были устремлены зоркие взгляды молодых солдат. Внешнее спокойствие не могло усыпить их бдительность. Командиры слишком часто устраивали проверки караульной стражи, и сони, как называли тех, кто пропустил ус- ловного врага, жестко наказывались. К воротам крепости неспеша приближались всад- ники. Они не таились и были давно замечены зоркой стражей. На крепостные стены поднялся Холгас и остальные офицеры. Они хорошо видели ехавших по дороге воинов, но вот кем они эти воины были, на таком расстоянии понять было трудно. Впереди ехал по всей видимости командующий, за ним в две колонны одетые также десять человек. В своих сверкающих доспехах они были похожи на ангелов, как минимум, Сабан сказал:
Интересно, кто это может быть, они едут сюда, как хозяева домой.
А они и есть хозяева. Во всяком случае, один из них, построить войска в парадный строй, поднять флаги нашего господина, приготовиться к встрече БЕЛОГО СТРАННИКА. – Холгас говорил спокойно, не отрывая взгляда от ехавших по дороге людей. Солдаты и офицеры без промедления начали выполнять его указания. Вот теперь в крепости начался хаос. Все стали впопыхах приводить себя в порядок, они понимали, что сейчас прибудет тот, кто поведет их в бой, за честью и доблестью.
Люди на лошадях, подъехав, к воротам, остановились и, не говоря ни слова, ждали старших офицеров, которые не замедлили выйти им навстречу. Холгас вышел вперед и, поглядев Кириллу, в глаза увидел совсем другого человека, он опустился на колено и произнес:
Я командующий войсками и все собравшиеся здесь офицеры приветствуем тебя, наш господин, и просим принять командование своей армией. – Во время этих слов все остальные офицеры и солдаты, несущие службу в воротах, опустились на колено и скло- нили головы. Кирилл спешился, и, подойдя к Холгасу, церемонно сказал:
Я прибыл, как и было обещано, со мной те, кто поведет мою армию в бой. А сейчас я предстану перед своими людьми, и пусть они воочию увидят, что Белый странник не миф, а человек, который поведет свою армию для защиты слабых и обездоленных. – С этими словами он пошел в крепость, за ним, ведя за повод лошадей, пошли его ученики. Холгас не особо удивился тому и спокойно последовал за ними. Войдя в крепость, Кирилл увидел всех своих солдат в парадном строю, они вытянулись, как струны, и приветствовали своего господина восторженными взглядами. Офицеры, стоящие во главе каждой колонны, кивком приветствовали Белого странника. Кирилл остановился и, повернувшись к Холгасу, сказал:
Почему ты и все остальные мои люди плетутся сзади, словно вы в чем-то вино- ваты. Ты, должен идти по правую мою руку, а остальные не должны отставать от тебя, я не собираюсь отнимать у вас ваши заслуги, я помню и уважаю их. – В голосе Белого странника звучало глубокое уважение к своим людям, они оценили это и поспешили встать рядом с ним. Лица их стали выглядеть заметно счастливее. Белый странник пришел мимо каждого солдата, стоящего в строю, перед ним. Он заглядывал им в глаза, а некоторым казалось в души, настолько пронзительный был его взгляд. За ним шли совсем молодые, но очень серьезные парни, одетые в сверкающие доспехи. Солдаты с удивлением смотрели на этих, не совсем обычных молодых парней, ведь не мог обычный, ни чем не выдающийся человек стать рядом с самим Белым странником как равный. Доспехи, в которых были эти молодые воины, приковывали к себе взгляды всех стоящих в строю, включая офицеров. Они только теперь поняли, как будет выглядеть армия Белого стран- ника. Кирилл поднялся на помост, с которого он мог видеть всех и все могли видеть его. В нависшей над всей крепостью тишине он обратился ко всем. Его голос разлетался над строем и солдаты вполголоса повторяли его слова для тех, кто стоял слишком далеко от Странника:
Я пришел, как и было обещано. Я есть Белый странник, вы все принесли мне клятву верности и я принял ее, но впереди у нас много жестоких боев и многие из вас, как бы мне не было жаль, погибнут. Они погибнут как легендарные герои прошлого, покрывая себя славой. И этого не избежать. Я и мои офицеры даем вам шанс покинуть крепость и отправиться домой. Те, кто решит это сделать, будут освобождены от клятвы и пусть не боятся позора и мести со стороны своих товарищей. Те же, кто останется со мной, пойдут навстречу своей судьбе и примут от нее все, что она приготовила им. Уйти все желающие могут с сего момента до рассвета завтрашнего дня. Сейчас вы все освобождаетесь от своих повседневных обязанностей и можете принять должное решение спокой- но. – Кирилл сошел с помоста и пошел к себе в комнату, за ним последовали все командующие офицеры и ученики. Как только они скрылись за дверями, была подана команда разойтись. Все солдаты, стоящие в общем строю, смешались в одну массу блуждающих по крепости людей. В комнате Холгас задал вопрос Кириллу, высказывая всеобщее непонимание:
Простите, мой господин, но мы не понимаем для чего вы пытаетесь распустить хоть и часть, но все таки армии, которую с таким трудом создавали мы, да и вы, кстати тоже. Ведь после ваших слов многие могут уйти, а это не входило в общие планы поставленные вами же. – Голос его грозил сорваться, подобную дерзость мог себе позволить только он, ведь он был не просто генерал, он был другом Кирилла, который вдруг превратился в Белого странника. Странник ответил спокойно. Он, казалось, ждал этого вопроса, и ждал именно от него:
Лучше пусть те, кто сомневается, уйдут сейчас с миром. Мы же не будем ждать пре- дательства в самый неподходящий момент, чем сомнения начнут грызть души слабых в час испытаний, отравляя этим мысли остальных. Посмотрим сколько людей оставит нас, и это покажет, как мы их подготовили к войне. Хорошо подготовленный солдат не будет сомневаться ни мгновение, он, не раздумывая, бросится в бой, выполняя приказ своего офицера, покрывая себя славой, хотя иногда и посмертно, к большому сожалению. Мне удивительно то, что ты, мой друг, заговорил об этом, не поняв моего замысла сразу. Верь мне и будь рядом не взирая ни на что. И кстати, мои слова касаются и вас тоже, господа офицеры, если вы вдруг не придете на ужин, то я пойму. Только прошу, уходите в ночь, пусть не видят солдаты тех, кто уходит. – Голос Кирилла звучал устало и не выражал не малейших эмоций. Всем было видно, что он переживает, что-то очень болезненное для его души. Волнаш обратился к Страннику, видя всеобщее возмущение, последними словами господина:
Простите меня за мою дерзость, но подобного оскорбления мы не заслужили. Ваше недоверие сильно ранит наши души и огорчает нас. Мы поклялись в верности вам, и мы сдержим свою клятву, чего бы это ни стоило.
Кирилл сказал твердым тоном:
