Союз непокорённых

– Вот и договорились, – кивнул Реймонд, его тон смягчился, в глазах появилась теплая искорка. – Теперь, раз уж ты так энергично и с оружием проснулась, сними эту ночнушку, прежде чем простудишься на нашей экскурсии и умрешь от пневмонии через два дня, сводя на нет все мои героические усилия по твоему спасению и крайне огорчив меня. – Он указал взглядом на величественный сундук из черного, как ночь, эбенового дерева, инкрустированный серебряными драконьими чешуйками, образующими затейливый узор, и закрытый сложным, явно магическим замком в виде свернувшейся в спираль змеи, кусающей свой хвост. – Одежда там. Подходящая. Достойная тебя. Я жду у двери. Не заставляй дракона скучать. – Он развернулся и направился к массивной дубовой двери с ручкой в виде драконьего кольца – кольцо держал в пасти маленький дракончик, кусающий собственный хвост. Дверь открылась бесшумно, он скользнул в проем, как тень, и закрыл ее за собой.Реймонд даже не пошевелился. Плед замер в воздухе в метре от него, будто наткнулся на невидимую, упругую стену, затем плавно развернулся и накрыл Изабеллу с головой, превратив ее в беспомощно барахтающийся, шерстяной, клетчатый сверток. – Фух, – раздался его голос, полный преувеличенного облегчения и едва сдерживаемого смеха. – А я уж подумал, ты в меня глобусом запустишь! Это было бы печально для моего артефакта XIII века и катастрофично для твоих шансов на экскурсию. Изабелла, с трудом высвобождаясь из шерстяного плена, услышала его легкий смешок. Наконец вынырнув, растрепанная и алая от гнева и стыда, она увидела, как он подошел, его лицо было серьезным, но в глазах все еще искрилась усмешка и… понимание? – Успокоилась? Отлично. Теперь слушай, и слушай внимательно, Гримальди. – Его голос стал твердым, властным, как указ горного короля, но без злобы. – Если бы я действительно хотел тебя «лапать», поверь, ты бы об этом знала. И это происходило бы при твоем полном, несомненно огненном, сознании и, будем надеяться, взаимном интересе. – Изабелла почувствовала, как кровь снова приливает к лицу. – Я снял с тебя твою вонючую, пропитанную потом, пылью дорог и чужой кровью броню, чтобы отмыть тебя от этой… грязи жизни и смерти, и уложить спать чистой и достойной в этих стенах. – Он посмотрел на нее прямо, его темные глаза не позволяли отвести взгляд. – Будь честна: тебе бы понравилось, если бы я, вернувшись с охоты, весь в крови, грязи и драконьей… ну, скажем деликатно, "послеполетной пыли", плюхнулся бы рядом с тобой на этот прекрасный, девственный бархат? Изабелла, все еще пылая от смущения, но видя железную, неоспоримую логику его слов, опустила глаза. – Нет, – пробормотала она. – Не понравилось бы.

Изабелла стояла, обернутая пледом, глядя на закрытую дверь. Смущение постепенно сменялось странным чувством… безопасности? И глубочайшего уважения. Он был могуществен, насмешлив, невероятно привлекателен, но при этом… действительно джентльмен. В его поступках была жесткая логика, странная забота и уважение к ее границам. «Мавериет, – подумала она с тенью улыбки и внезапной теплотой в груди, подходя к таинственному, манящему сундуку, – похоже, твои угодья могут и подождать. Здесь… довольно интересно и… многообещающе». Она потянула за серебряную змейку-ключ на замке. Замок щелкнул с тихим, удовлетворенным шипением, как живой. Сундук открылся, приоткрывая дверь в новую главу ее жизни.

Глава 3.

Убедившись, что за дверью не слышно шагов и синий отсвет драконьей магии давно погас, Изабелла перевела дух. Одиночество в роскошной библиотеке вдруг показалось гнетущим. Она накинула плед на плечи – шерсть нежно щекотала кожу, напоминая о прикосновении самого Реймонда. Обувшись в мягкие домашние тапочки из дублёной овечьей кожи, пахнущие дымом и травами, она подошла к заветному сундуку. Ловким движением пальцев, отточенным на сотнях хитроумных замков, она отодвинул хвост серебряной змейки, который цеплялся за выступающий элемент. Замок щёлкнул с тихим шипением, словно живой змей отпустил добычу. Тяжёлая крышка из чёрного дерева поддалась, открыв взору сокровищницу тканей и кожи, пахнущую ладаном и дальними странами.

Перебирая вещи, Изабелла ощупывала фактуры, оценивала качество швов. Ее кочевая жизнь в Гильдии отточила вкус: одежда должна была сочетать неприметность тени с достоинством оружия. Удобство – прежде всего, ведь погони и засады не терпят стеснения. Но и стиль был важен. На приёмах у герцогов или в кулуарах магических академий, куда она проникала под личиной знатной дамы или учёной, внешний вид был её доспехами и ключом. Даже представляя полулегальную Гильдию, она должна была выглядеть так, чтобы к ней прислушивались, а не хватали стражники.

Наконец выбор пал:

Брюки: Прямого кроя, из плотной шерстяной ткани цвета антрацита, глубокого и бездонного, как ночное небо над Драганталмом. Материал мягкий, но прочный – выдержит и лазанье по стенам, и долгую скачку.

Рубашка: Льняная, цвета талого, первого весеннего снега, с кожаной шнуровкой на высоком вороте. Грудь и манжеты украшены изысканной вышивкой сумеречно-голубыми нитями в виде древних драганталмских узлов-оберегов, сплетающихся, как судьбы.

Кафтан: Бархатный, густого изумрудного оттенка, напоминающего глубины эльфийских лесов. Длиной до колен, с широкими рукавами, подбитыми мягкой замшей. Застёгивался на пуговицы из матового серебра, отлитые в форме миниатюрных драконьих чешуек.

Сапоги: Высокие, по колено, из толстой, иссиня-чёрной кожи сабриумских степных буйволов, знаменитой своей прочностью и водоотталкивающими свойствами. Застежки – гибкие змейки из чернёного серебра с рубиновыми глазками. Подошвы – крепкие, с острыми стальными набойками, готовыми отбить удар или оставить метку на спине наглеца.

Одеваясь, Изабелла ощущала странное сочетание комфорта и боевой готовности. Сначала рубашка и брюки – прохладный лён и мягкая шерсть. Затем кафтан – тяжёлый, царственный бархат, окутывающий плечи мантией уверенности. Сапоги плотно обняли ноги, словно вторая кожа, знакомая и надежная. Она подошла к высокому зеркалу в серебряной раме, украшенной драконьими когтями. Осанка – прямая, плечи расправлены. Края брюк аккуратно заправлены в сапоги, никакого предательского "среды из-под пятницы". Отражение смотрело на нее пристальным взглядом главы Гильдии, но в глазах светилась тень сомнения – кто она теперь?

Затем – прическа. Из ящичка стола она извлекла гребень из тёмно-красной яшмы, холодный и гладкий, и простую кожаную ленту. Расчесала свои вьющиеся волосы цвета пряного рома, собрав их назад в тугой, высокий хвост у самой макушки – практично, не для бала. Затянула лентой, выпустив две непокорные пряди, обрамляющие лицо – единственная уступка женственности в этом суровом образе. В карманное зеркальце с обратной стороны гребня глянула – опрятно, строго, готово к действию.

Новоиспечённая компаньонка дракона, бывшая воровка, а ныне… пока неизвестно кто, вышла из библиотеки. Реймонд ждал у двери, прислонившись к косяку, сложив руки на груди. Его взгляд, тёплый и оценивающий, скользнул по ней с ног до головы. В уголках губ дрогнула улыбка.

– Выбор достойный мастера теней и ценительницы прекрасного, – одобрил он, и в голосе звучало искреннее восхищение. – Антрацит и изумруд… Цвета глубины и жизни. Идет тебе, Гримальди.

– Взаимно, милорд дракон. Ваш замок и его содержимое… впечатляют даже искушённого вора. – Она кивнула на сундук.Изабелла слегка поклонилась, улыбка тронула её губы – сдержанная, но настоящая.

– Знаешь, Изабелла… К чёрту этот пафосный официоз! – заявил он с внезапной горячностью. – Мы слишком много пережили за одну безумную ночь – смерть и воскрешение, кровь и доверие – чтобы теперь церемониться, будто на королевском приёме! Зови меня просто Рей.Реймонд махнул рукой, отмахиваясь от титулов, как от надоедливой мошкары.

– Отлично, Рей! – согласилась она. – А для тебя я буду просто Белла. Договорились? В ее голосе прозвучала неожиданная для неё самой теплота.Изабелла рассмеялась, лёгкость его слов смыла остатки напряжения.

– Договорились, Белла! – Реймонд щёлкнул пальцами. Знакомое холодное синее пламя вспыхнуло перед ними, закручиваясь в портал. – Тогда в путь! Экскурсия ждать не будет!

Они шагнули в сияние. Ощущение было, словно тебя протащили сквозь ледяной водопад и вышвырнули на берег. Изабелла откашлялась, воздух снова заполнил лёгкие – влажный, густой, пахнущий землёй и экзотическими цветами. Она собрала выбившиеся пряди, её пальцы слегка дрожали от остаточной магической вибрации.

– Ты как, в порядке? – обеспокоенно спросил Реймонд, наблюдая, как она приводит себя в порядок. Его рука непроизвольно протянулась, будто чтобы поддержать, но остановилась в воздухе.

– Терпимо, – выдохнула Изабелла, стараясь скрыть лёгкое головокружение и подступившую тошноту. – Рей, скажи честно: перемещаться по этому… лабиринту величия можно только вот так? – Она кивнула на гаснущий портал. – Через магические шлюзы?

– А как думаешь, Белла? – парировал он. – Смогла бы ты пройти пешком от библиотеки до оранжереи, что в другом крыле, через три этажа вверх и два длиннейших коридора, не запыхавшись как загнанный скакун и не проклиная все известные тебе божества? А если б это надо было делать по три раза на дню? Он покачал головой. – Экономия времени и сил, дорогая. Особенно для существ, чья жизнь измеряется веками.Дракон усмехнулся, глаза блеснули озорно.

– Ох, не знаю, Рей, – развела руками Изабелла, искренне представляя этот кошмар. – Я никогда не жила в замках размером с городской квартал. Моё поместье "Черный Клен" по сравнению с твоим – уютная, но всё же хижина дровосека.

– Вот именно. А представь ещё четыре таких же этажа… – добавил Реймонд невинно. Изабелла вздрогнула, мысленно увидев бесконечные лестницы и коридоры.

– Всё, сдаюсь! – засмеялась она. – Даже для вора с отменной выносливостью такие дистанции – пытка, достойная инквизиции. Но, тем не менее… – Она сделала шаг вперед, её глаза сияли искренним восторгом. – …у тебя самая изумительная, роскошная и практичная система перемещения, какую я когда-либо видела! Даже у королей Сабрии нет таких порталов!

Реймонд окинул её проницательным взглядом, ища тени лести. Увидев лишь чистый восторг и признание, удовлетворённая улыбка озарила его лицо.

– Конечно, Белла, – ответил он с достоинством. – Мы, драконы, веками оберегали свои секреты от людской алчности и глупости. В том числе и знания об устройстве наших обителей, которые вы, люди, принимаете за простые пещеры. Скоро ты увидишь это сама.

С этими словами он подвел её к величественной каменной арке, обрамляющей вход. Вместо двери её закрывало гладкое синее стекло, напоминающее темную водную гладь глубокого озера. По его поверхности мерцающей рябью пробегали серебристые блики. Реймонд коснулся поверхности ладонью. "Вода" расступилась без звука, образуя проход, впуская их внутрь.

Изабелла ахнула.

Она стояла под огромным, стрельчатым стеклянным куполом, опирающимся на ажурные каменные арки. Солнечный свет, преломляясь в стекле, заливал пространство миллионами радужных бликов. Это был не просто зимний сад. Это был буйный, дышащий жизнью оазис, настоящий сердцебиение мира, собранное под одной крышей. Воздух гудел от жужжания насекомых и птичьего щебета, был густ и тяжел от одурманивающего коктейля ароматов: сладкой ванили орхидей, терпкой свежести цитрусовых, пряной горечи редких трав и влажной сладости спелых плодов. Запах ударил в голову, как крепкое вино, слегка опьяняя. Несмотря на все свои путешествия и богатства Гильдии, Изабелла почувствовала себя крестьянкой, впервые попавшей в императорские сады.

Тысячи растений! Знакомые и невероятные. Пепельный картофель из Мейпдайна с листьями, будто припудренными серебром. Лавовая рожь с колосьями цвета застывшей магмы. Пустынный виноград с гроздьями прозрачных, как слеза, ягод. Обсидиановый тростник из Сентарии, чьи стебли отливали черным глянцем. Фиразианские травы, за которые аптекари драганталмских рынков дрались как львы. Эльверниумский гинкго с веерообразными листьями. Рубиновый драконий персик, плоды которого светились изнутри, как тлеющие угли. И среди них – виды, помеченные в Сивирской Красной книге тревожным знаком исчезновения.

Но её взгляд, привыкший выискивать уникальное, зацепился за каменный бассейн в центре. В его прозрачной воде цвели сапфирово-синие водяные лилии – виды, вычеркнутые из жизни и занесенные в Сивирскую Чёрную книгу вымерших. На противоположном берегу бассейна, в изящном алебастровом кашпо, неоново-фиолетовыми звёздами горели тервейнские фиалки – легендарные цветы, растущие лишь на чистой магической силе камня. Изабелла замерла, сердце колотилось от узнавания невозможного.

Ее цепкий взгляд скользнул дальше, к дереву, чья кора напоминала переплетённую драконью чешую. Фризелиодендрон! Растение-миф, способное выжить в адском пекле Мейпдайна и лютом холоде Драганталма. Сокровище, за которое тёмные эльфы Лаемара развяжут войну, а шагронны отдадут полкоролевства. Мысли о его ценности кружились в голове, смешиваясь с восторгом и профессиональным азартом.

Зачарованная, Изабелла не заметила, как её нога предательски соскользнула с мокрого края бассейна. Она потеряла равновесие, беспомощно замахнув руками, и уже приготовилась к ледяному объятию воды и лилий… Но сильные руки молниеносно обхватили её за талию, резко прижав к твердой груди.

Прикосновение было как удар током. Тысячи игл жаркого покалывания пробежали по её коже от точек соприкосновения. Тепло, неожиданное и всепоглощающее, разлилось внутри. На миг сознание помутнело, тело предательски обмякло, прижимаясь к нему. Потом реальность вернулась, и за её спиной раздался голос Реймонда, низкий и напряжённый:

– Белла! Ты цела?

Придя в себя, лицо пылая от стыда и странного возбуждения, Изабелла выпрямилась, отстраняясь на шаг, но его руки ещё держали её за бока.

– Спасибо, Рей. Я… я в порядке, – пробормотала она, избегая его взгляда и отряхивая невидимую пыль с кафтана.

– Белла, ты точно глава Гильдии Воров? – прошептал Реймонд, его бархатный голос скользнул по её уху, как прикосновение. В его глазах светилась лукавая искорка. – Ты краснеешь и теряешь равновесие, как первокурсница на первом балу. Совсем не похоже на хладнокровную преступницу! «Что за змей-искуситель!» – пронеслось у неё в голове. Кровь с новой силой прилила к щекам. Собрав всю волю, она резко вырвалась из его объятий и повернулась, взгляд её стал острым, как отравленный клинок, голос – ледяным и властным, каким она ставила на место зарвавшихся новичков в Гильдии:

– Для твоего сведения, Реймонд, – отчеканила она, – чтобы быть не уличным карманником, а Мастером Теней, чьё имя заставляет сжиматься сердца стражей и богачей, нужны не только нервы стали. Нужны мозги, чтобы планировать немыслимое, глаза сокола, чтобы видеть невидимое, и жажда знаний, перед которой меркнут университетские зубрилы! Она сделала шаг навстречу, её глаза горели. – Никакая милость Мавериет не спасет тебя, если ты, не приведи Эрдин, нарвешься на гвардейцев, выдрессированных Рингальдтами, как псы на волков! Без наблюдательности и знаний – ты труп!

– Значит, ты скорее… благородный разбойник? Робин Гуд в юбке?Реймонд слушал, не моргнув, лишь одна бровь слегка поползла вверх. Наконец он спросил, совершенно невозмутимо:

– Нууу… – протянула она, покручивая носком сапога по влажному камню. – Считай, что да. В её голосе прозвучала неожиданная усталость.Изабелла замерла, напряжение спало. Уголки её губ дрогнули.

Разрядив атмосферу, но чувствуя груз своих слов, Изабелла продолжила путь. Быть Мастером Воров… Это клеймо. Почести, богатство, власть в тенях – всё это плата за вечную маску. Люди видели вора, угрозу, персонажа баек, но не Изабеллу Гримальди, девчонку из Бреннана, потерявшую всё. Никого не волновало, что толкнуло её в объятия Мавериет – голод, месть, отчаяние? «Белла, только не дури!» – мысленно прикрикнула она на себя. – Ты просто изголодалась по простому человеческому теплу и пониманию, как узник по солнцу. Не путай благодарность с… Она глубоко вдохнула, заставляя румянец сойти, взгляд снова стал собранным, профессиональным.

– Реймонд, – спросила она, указывая на бассейн. – Как тебе удалось совершить чудо? Вернуть к жизни то, что весь Сивир считает утраченным навсегда? Вода, озарённая лучами, превращала синие лилии в живые сапфиры.Она переключилась на безопасное:

– Вымершие? О чем ты?Дракон остановился и искренне удивился:

– Вот же! – Изабелла указала на лилии и фиалки. – Эти растения – призраки из Чёрной книги Сивира. Легенды. А у тебя они цветут, как ни в чем не бывало. Как?

– А, вот о чём. – Он кивнул. – Да, в ваших свитках они значатся вымершими. Но это не значит, что их не осталось в потаённых уголках мира, куда не ступала нога алчного сборщика или топор дровосека. Глаза его загорелись миссионерским огнём. – Я находил их – последние рощицы, поляны, одинокие ростки на краю гибели. Зачарованные кристаллические колбы помогли сохранить их суть во время долгих перелётов. Маскируясь под валун или безделицу, я наблюдал за патрулями лесников, готовых выкорчевать "сорняк", и тайком собирал семена, черенки, луковицы… Спасал, Белла. Пока не было поздно.Понимание осенило Реймонда.

– Ух ты! – Изабелла смотрела на него с новым уважением. – Я слышала байки, что водные драконы так умеют. Но ты-то… огненный? Как?

– А вот так! – Реймонд взмахнул рукой. Его тело окуталось изумрудным сиянием, сжалось, стало плотным и… замерло. На месте дракона лежал обычный, ничем не примечательный камень с мшистой коркой. Через минуту сияние вернулось, и Реймонд снова стоял перед ней, улыбаясь. Изабелла аплодировала, глаза сияли детским восторгом:

– Реймонд, а если бы тебя нашли друиды? Они ж могут разговорить даже булыжник!

– Друиды? Их магия изменения – детские свистульки по сравнению с древней силой драконов. Он стал серьезнее. – Да и не выдадут они меня. Многие из них… тайные союзники нашего рода. Хранители истинного равновесия. Он пожал плечами. – Я научился маскировке не для похищения дев, Белла. А для спасения того, что люди так легко уничтожают.Дракон тихо рассмеялся, звук напоминал шелест листвы:

– Знаешь, Рей, – тихо, почти с благоговением проговорила она, – твоя сила… она не подавляет. Она… вдохновляет. Похоже, Мавериет не зря отвела меня от смерти. Я обрела союзника там, где ждала лишь гибели, и, кажется… родственную душу. В её словах прозвучала неприкрытая нежность и удивление.Изабелла смотрела на него, и в душе что-то перевернулось. Самодостаточность. Мудрость, не оторванная от мира, а защищающая его. Чуткость, спрятанная за силой. Такое редко встретишь среди людей, озабоченных лишь выживанием или наживой.

– Я не слуга твоей Богини Теней, Белла, – мягко ответил он. – Но и я рад, что судьба привела ко мне не просто вора, а умную, отважную, пытливую союзницу… которая, вопреки всему, не растеряла свою человечность. Он взял её руку – осторожно, без нажима, и повёл к выходу из оранжереи. – Но оранжерея – лишь начало. У меня есть кухни, где томятся котлы с блюдами со всего Сивира; склады, ломящиеся от диковин; пиршественный зал под сводами, помнящими песни драконов; ремесленные мастерские; прачечные с запахом горных трав; больничное крыло с целительными кристаллами; сокровищница знаний и артефактов; кузница, где звенит адамантий; и даже причал у озера… Голос его потерял бодрость, стал глуше, с ноткой тоски. – Да, Белла. Когда-то этот родовой замок Спектрумов кипел жизнью. Залы оглашались смехом драконят и спорами старейшин. Не было нужды прятать его красоту… Он провёл рукой по прохладной каменной стене, смахнув невидимую пыль забвения. – Теперь же… большая часть его великолепия погребена под тишиной и пылью веков. И это… гнетет.Реймонд взглянул на нее, и в его тёмных глазах отразилось что-то тёплое и глубокое.

– Рей, – твердо сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Неважно, сколько месяцев мне отмеряла Салерус. Пока я дышу, я сделаю всё, чтобы помочь тебе вдохнуть жизнь в эти стены снова. Ты не будешь один в своей борьбе за возвращение величия твоего рода. Я не могу не ответить добром тому, кто увидел во мне человека… а не просто клеймо "вора".Изабелла, знакомая с горечью утрат как никто, сжала его руку в ответ.

– Как же… неожиданно приятно это слышать, Белла, – произнес он, и в его голосе прозвучало облегчение и зарождающаяся надежда. – После того как моя двоюродная сестра, Меррик из рода Изумрудного Пламени, улетела в Тервейн строить своё гнездо с принцем Лестатом… я остался здесь один. Со своими руинами, воспоминаниями и… ответственностью. Он встряхнулся, отбрасывая грусть. – Но хватит киснуть! – бодро добавил он. – Мы у цели! Вперед, к новым открытиям! Он повёл Изабеллу к ещё одной сияющей стеклянной двери, за которой мерцало портальное кольцо. Над ними вновь сгустился и закрутился знакомый синий купол, готовый унести их дальше – вглубь истории и магии замка Спектрумов.Искренность её слов, словно луч солнца, пробилась сквозь тень на лице дракона.

Глава 4.

Портал аккуратно перенес Изабеллу и Реймонда уровнем ниже, к арочным двустворчатым дверям с изящными серебряными ручками в виде извивающихся змей. На этот раз пространственный прыжок не выбил почву из-под ног; лишь легкое головокружение, как после глотка крепкого вина, напомнило о магии. Изабелла, уже освоившаяся с капризами порталов, лишь проворно поправила выбившуюся из сапог брючину и встряхнула каштановыми кудрями, поймав на себе восхищенный взгляд Реймонда. Убедившись, что выглядит достойно, она кивнула дракону, глаза ее сверкнули азартом: сигнал готовности.

Ответом ей стал не кивок, а рожденный на кончике его пальца синий огонек – холодный, как глубины океана, и живой, как само дыхание магии. Реймонд осторожно прикоснулся им к скважине замка. При соприкосновении пламени с металлом раздался не скрип, а низкий, завораживающий гул, словно замок пробудился ото сна. Двери распахнулись, обнажая не просто зал, а тронный чертог теней и света. В этот момент вспыхнула, а не просто зажглась, большая люстра. Кованый абажур из черненого серебра, подставки для кристаллов в виде распахнутых драконьих крыльев – все это бросило на стены и пол причудливый узор из бликов и теней, оживив каменных стражей, замерших в резьбе панелей. Настенные бра, словно эхо, повторили крылатый узор, залив интерьер не просто магическим, а драконьим светом – глубоким, мерцающим, обволакивающим.

Под этим светом, заставляющим кожу слегка покалывать от сгустков маны, Изабелла разглядела огромный стол посреди зала. Его ножки-колонны были не просто обвиты, а схвачены в мертвую хватку изящными, но невероятно реалистичными драконьими фигурами, чьи пасти впивались в углы столешницы. Напротив стояли стулья, обитые кожей. Не просто черной и чешуйчатой, а кожей гигантских плотоядных анаконд Сивирской бездны – существ, чьи силуэты в мутных водах Северного Драконьего моря сводили с ума от ужаса даже бывалых моряков Драганталма.

– Ты, Рей, не то что на широкую ногу – ты живешь на драконью лапу! – вырвалось у Изабеллы, ее пальцы скользнули по прохладной, как змеиная плоть, обивке. На ощупь – сила, сжатая в упругую гладкость, напоминавшая чешую на сгибе драконьего крыла. – Сапоги из этой кожи – роскошь для королей. А у тебя – целый гарнитур! Дефицит, который можно купить только кровью или безумной удачей.

– Звучит как… зависть? – настороженно приподнял бровь Реймонд, взгляд его стал прищуренным, изучающим.

Изабелла внутренне вздрогнула, но лицо сохранило гладь дипломатического озера. – Восхищение, чистосердечное! Лишь хозяин, знающий цену истинному комфорту и силе, не поскупится на такое. – Ее улыбка была безупречна.

– А, ты про это. Для вашего племени, Изабелла, анаконда – чудовище. Не каждому охотнику по зубам. Для моего рода – разминка перед завтраком. Вопрос одного когтя! – прогремел он, и в голосе зазвучала древняя гордость тысячелетий. – Кстати, присаживайся. Перекусим, а потом сверкнем лабораторией, искупаемся в роскоши ванной и заглянем в тайну – скрытый порт.

– Легенды пишут победители, Изабелла. Или проигравшие, приукрашивая страх. А теперь – на кухню! – Его рука легла ей на пояс, направляя с неоспоримой, но нежной силой.Изабелла аж подпрыгнула: – Порт?! У тебя здесь? В скале? – Был. Работал, пока не пришлось прятать наши логова от людских глаз да алчных рук. Заброшен. – Ни в одной легенде, ни в одном свитке… – прошептала она, пораженная.

Они шагнули в царство огня и металла. Гигантская каменная печь с панно в виде свирепой драконьей морды, мраморный стол-гриль, отливающий как полированная льдина, шкафы из закаленного титана, готового корить удары, полки из пахнущей смолой северной сосны. Реймонд щелкнул пальцами. Маленький синий демон-огонек с визгом рванул к очагу и грилю, раздувая там жаркие языки пламени.

– Что на ужин, моя жемчужина? – спросил он, и в "жемчужине" было столько тепла, что Изабелла смутилась.