Легенды Приозёрного леса

– Ну, по крайней мере, я мелк… – усмехнулся папаша, взял плоский камешек и кинул его с размаха в воду.

Тот проскакал по воде шесть раз, оставляя ровные круги на водном зеркале, и булькнул, вспугнув сонную рыбу…

Вернувшись, папаша Мелк, не выходя из задумчивости, позавтракал. Блинчики, сопровождаемые грустными вздохами мамаши Мелк, потеряли существенную часть своей прелести, но оставались самыми вкусными в Приозёрном лесу.

После завтрака папаша Мелк пошёл в сарай и долго гремел там давно забытыми вещами и старой рухлядью, которую он не мог никак себя заставить выбросить. Наконец папаша Мелк вышел. За его плечами был набитый до отказа пыльный рюкзак. На широком кожаном поясе висел топорик. Во взгляде мелка светилась искорка, которую мамаша Мелк уже успела забыть.

– У меня есть план… – сказал папаша Мелк. – Не спрашивайте какой, поскольку это может помешать ему осуществиться. Мне надо уйти на неделю, может, – две. Справитесь без меня?

Мамаше Мелк передалось настроение мужа, и она произнесла то, что он ждал:

– Подожди минутку, я соберу тебе что-нибудь поесть в дорогу.

Близнецы хотели идти с отцом, но мелк заставил их остаться дома. Идея не терпела чужих глаз.

В последний момент мамаша Мелк сунула ему в руки маленькую клетку с двумя почтовыми птичками и сказала:

– Пиши, если только что-нибудь случится…

Она стояла на пороге и провожала взглядом уходящего мужа, пока тот не скрылся в листве деревьев…

Папаша Мелк повторил свой утренний путь и спустился к озеру.

Ещё утром он присмотрел сухую пихту на берегу и теперь точно знал, что надо делать. Мелк достал топор, разрубил ствол на две части и заострил брёвна с обоих концов. После этого он, пыхтя и поскальзываясь, вытащил их на пляж. Сделав из прямых веток перекладины, папаша Мелк крепко привязал их к брёвнам верёвками.

– Такого здесь ещё никто не видел, – сказал он сам себе, оглядывая получившийся из брёвен и палок катамаран. Оставалась самая интересная работа – сделать мачту, заплести сеткой каркас и… отправиться в путь.

Закончил он на закате. Ветер почти стих. Папаша Мелк изнемогал от усталости, но нетерпение было сильнее. Он столкнул катамаран в воду и запрыгнул на палубу, слегка замочив лапы. Мелк поднял парус и взялся за руль. Парус хлопнул, наполнился мягким вечерним бризом, и катамаран, набрав ход, послушно пошёл вдоль берега. Закатное солнце окрасило кораблик в оранжевые тона, и мелк, освободившись от груза безысходности, вздохнул полной грудью. На выходе из бухты показалась освещенная прощальными солнечными лучами причудливая скала. Со стороны озера она была похожа на мелка, смотрящего вдаль. Фигура показалась настолько реальной, что папаша Мелк инстинктивно помахал рукой на прощание…

Глава 12. Сомнения и страх

Путь, на который Коль и Колки потратили несколько часов, занял у меврей половину дня. В солнечном свете зрелище, которое открылось охотникам, выглядело ещё более величественным. За краем обрыва от острова до самого дна водопада поднималась колонна из синего льда. Справа и слева от колонны гремела низвергающаяся вода. Когда клубы тумана рассеивались, внизу, в глубине каньона, проступали хаотичные нагромождения ледяных глыб размером с самые высокие деревья. Чтобы пройти с санями до водопада потребовалось бы несколько дней. О том, чтобы спуститься вниз, не могло быть и речи.

С тяжёлыми вестями охотники пустились в обратный путь. Всю дорогу мелки шли понуро сзади, молча пытаясь вспомнить какую-нибудь забытую сказку или в крайнем случае просто придумать новую.

В ожидании возвращения охотников меври пытались заняться ремонтом саней и износившихся тентов, но всё валилось из рук. Над караваном нависло тревожное ожидание. То там, то тут меври собирались в группы и что-то взволнованно обсуждали.

Когда охотники появились из-за перегиба, совет созывать было не надо, все сразу начали собираться вокруг них, чтобы услышать рассказ из первых уст. Только мелки сразу забились в свой домик, пытаясь отгородиться от чувства неуверенности и страха за своё будущее. А опасаться было чего. Сквозь тент саней в ворчании меврей братья слышали угрожающие нотки. Наконец мелки не выдержали напряжения прошедшей ночи и… уснули. Проснулись они под вечер. Гомон снаружи усилился. Полог откинулся, впустив волну холодного воздуха, и в проёме показалась морда Дерра, который крикнул:

– Эй, просыпайся, мелочь! Небось, лежите там и думаете о том, кто будет носить варежки из ваших шкурок? Не бойтесь! Вылезайте! Если бы всё в жизни было просто, мы уже давно задохнулись бы в жировых складках.

– Из тебя тоже шуба выйдет неплохая… – через силу огрызнулся Колки. – Никуда мы не пойдём, нам и так всё прекрасно слышно!

– Зря вы так! Самое интересное проспите!

Полог опустился, и внутри саней снова стало темно.

Совсем рядом звучал голос старейшины:

– Что я слышу вокруг себя?! Жалобный рёв и жалкое нытье. Кто вы? Гроза лесных народов или трусливое волчье племя? Все уже слышали рассказ охотников, а теперь давайте послушаем, что они об этом думают. Дерр, ты, похоже, единственный, в чьих глазах я вижу упрямую уверенность и не совсем уместную весёлость. Расскажи, может, всем тоже полегчает?

– Было уже достаточно сказано слов. Наш остывший ужин скоро покроется коркой льда, поэтому я буду краток. У меня есть ответ на загадку, но не могу его доказать. Я знаю, что река всегда течёт вниз, и сколько бы ни впадало их в озеро, всегда вытекает одна. Мы шли по реке и всё-таки умудрились сбиться с пути. Случилось ли это во вчерашнюю метель или неделей раньше, когда мы шли по пустоши, я не знаю. Нам надо вернуться в то место, где мы потеряли нашу реку. Кто скажет, что мы напрасно поверили в сказки, тому я отвечу, что глупо было надеяться на ровную дорожку. Не важно, правдивы ли легенды, но знаю точно – другого будущего у нас нет. Вы, наверно, сейчас думаете так: «Эти зверьки завели нас незнамо куда, порвём их на части!». Но ваша ненависть – всего лишь отражение вашего страха. Вы просто хотите напугать мелков сильнее, чем сами боитесь. Поверьте, уж я-то их хорошо знаю, вам это не удастся!

Поднялся шум, который вскоре перешёл в рёв, но братья уже чувствовали, что за этим штормом видна полоска голубого неба. Дерр своими словами снял с них груз ответственности и разделил его на всех присутствующих. Настала пора вылезать наружу.

Вечерело. Над меврями в морозном воздухе поднимался пар и зависал в полном безветрии. Казалось, их голоса усиливались стенами ущелья, и от этого голос Дерра звучал ещё более торжественно. Буря тревог стихла так же, как вчерашняя вьюга, – резко и неожиданно.

Когда все разбрелись по делам, старейшина подошёл к Дерру, потрепал его за шкирку и сказал:

– Ты, конечно, чудной Дерр, другой бы на твоём месте сделал из мелков рагу в первый день знакомства, но в тебе есть мудрость и интуиция, которой даже мне порой не хватает. Мы всё делаем правильно, и другой дороги у нас нет. Завтра мы тронемся в обратный путь. Пусть лесные боги нас благословят!

Глава 13. Волчья стая

С утра караван повернул в обратный путь. В искрящихся сугробах не осталось и намёка на след. Прошедшая метель выровняла все складки на занесённой снегом реке. Мелки сидели на крыше, смотрели, как передние сани раздвигают снежную перину, и слушали скрип множества лап, заглушающий все остальные звуки. Установилась ясная морозная погода. В солнечном свете от блеска снега слезились глаза. Спустя неделю пути леса и холмы расступились, и сани выехали на бескрайнее белое поле. Где-то в толще сугробов текли невидимые реки. Дни тянулись за днями. Разведчики бродили по пустоши в поисках нужного русла.

Наконец верный путь был найден, сани и жизнь попали в свою колею. Река вошла в долину, к берегам придвинулись леса, и меври снова стали выходить на поиски дичи. Охота была скудная. Только изредка из-под ног, оглушительно хлопая крыльями, взлетали куропатки. Мелки в полной мере осознали, что от их удачного выстрела зависит, будет сегодня ужин или голодный концерт бурчащих животов, и стреляли метко и без раздумий.

Однообразие пейзажей разбавляли только летающие корабли. Огромные, вытянутые, словно рыбы, они плыли высоко в небе вместе с облаками. От оболочек кораблей вниз спускались еле различимые ниточки, на которых висели похожие на лепестки лодочки. Иногда из них показывались головы неизвестных зверьков. Воздухоплаватели с удивлением разглядывали караван и приветливо махали лапами. Мелки всегда отвечали им тем же.

– Был бы у нас такой корабль, мы уже через неделю были б дома! – сказал Коль. – Представляешь, как это красиво – парить в воздухе вместе с облаками.

– Кинули бы нам мешок печенья, и то была бы радость… – вставил Колки. – Они-то, небось, зимуют не в обледенелых санях, а в тёплых домиках на лужайках?

Один раз корабль оказался настолько низко, что братьям удалось разглядеть его в мельчайших подробностях. Бока лодочки были обшиты деревянными пластинками, похожими на чешую. Вдоль бортов развешаны мешки с балластом.

Приблизившись, корабль начал снижаться, и на мгновение показалось, что он готовится к посадке прямо на белую ленту замёрзшей реки. Вытянутая тень заскользила по заснеженному пейзажу. Опустившись до границы долинного ветра, шар вздрогнул, сменил курс, полетел вдоль реки и спустя минуту скрылся из виду. Возникло ощущение, что небесные странники повелевали ветрами. Мелки проводили корабль ворчанием и вздохами и нырнули в сани. Из-под полога тента к запаху дыма от горящих шишек стал примешиваться аромат мясного бульона, от которого сводило живот и сбивались мысли. Дерр обернулся на шорох и произнёс уже привычную шутку:

– Давайте-ка мы вас запряжём, мелкота! А то мало нам мышей в мешках, так ещё и вы – охотнички-дармоеды.

– Ты, Дерр, не отвлекайся, толкай, а мы пока похлёбку помешаем, а заодно и попробуем… – ответил Коль и потянулся за ложкой.

Мелки уже окончательно привыкли к кочевой жизни, меврям и их беззлобным шуткам…

Долина стала шире, но караван привычно шёл вдоль берега, обходя редкие полыньи. Тучи нависали над землёй и касались склонов долины. В этот злополучный день охотникам пришлось отойти дальше, чем обычно. Пустынное безмолвие не оставляло шансов на добычу. Тишину леса нарушал только скрип наста под лапами охотников. Искривлённые деревья словно застыли в нелепом танце и, казалось, ждали сигнала, чтобы очнуться. Снег был испещрён волчьими следами. Их было много, невероятно много.

– Я никогда не видел такой большой стаи! Волков, похоже, больше сотни! – произнёс Дерр. – Не хотелось бы с ними встретиться.

В поисках дичи охотники ушли довольно далеко от каравана, и сейчас у всех меврей в голове крутилось одно желание – быть поближе к остальным.

– Надо вернуться… – произнёс Дрем. – У меня тревожное предчувствие.

Не сговариваясь, меври разом развернулись и поспешили наперерез каравану. От их разогретых шкур пошёл пар. Мелки бежали впереди, иногда замирая и прислушиваясь. Караван был совсем близко, когда до охотников донёсся отчаянный волчий вой. Меври перешли на бег. Вскоре они достигли реки и остановились на краю обрыва.

Внизу вовсю кипело сражение. Коль и Колки застыли от открывшегося перед их взором зрелища. В школе на уроках прошлого и грядущего им рассказывали о доисторических битвах, но картины, рождённые воображением, и отдалённо не напоминали трагедию, которая разворачивалась на их глазах. Серые спины сотен волков образовывали бурлящее море. В его центре полз караван, словно волнорез, разрезая атакующие полчища. Сани выстроились в три ряда и продолжали двигаться плотной колонной. Волки окружили караван и отчаянно нападали. Как только кому-нибудь из волков удавалось пробраться к пологу, на него обрушивался молниеносный удар палицы, и волк оставался лежать на снегу. Стаю это отнюдь не обескураживало. Поверженный волк моментально превращался в добычу. Безумие битвы пьянило стаю. Задние сани испытывали особенно яростный натиск. Иногда какому-нибудь волку удавалось проскользнуть под полог. Сани немного сбавляли ход. Тент начинал ходить ходуном, и через мгновение тело поверженного врага выбрасывалось наружу.

Рисунок 6

Несколько меврей стояли на верху саней, держали луки наготове, но почти не стреляли – берегли стрелы.

Лёгкий ветер качнул одинокий прошлогодний лист на дереве, Дерр повёл носом и сказал:

– Дело плохо. Ветер дует в сторону каравана. Нас сейчас учуют и заметят.

Словно услышав мевря, несколько волков подняли головы и начали осматриваться. В волчьем море появился водоворот, несколько десятков хищников откололись от стаи и беглой рысью направились в сторону охотников.

– Вперёд! Нас слишком мало! Если они будут нападать со всех сторон, мы не выдержим! – крикнул Дерр, махнув рукой.

Охотники побежали на острый выступ на нависающей скале. Но достичь его не успели. Оскаленные пасти появились из-за камней. Мелки выстрелили одновременно, и поражённый стрелами, волк упал, уткнувшись в снег.

– Берегите стрелы! Они вам ещё пригодятся! – прокричал Дерр.

Мелки вскарабкались на ближайшее дерево. Меври закинули луки за спину и взяли топоры наизготовку. Волки напали отчаянно и свирепо. Глаза их, ослеплённые голодом, видели только добычу и не замечали ничего вокруг. Меткие удары меврей отрезвили нападавших, и они отступили ровно на расстояние взмаха топора. Волки продолжали выискивать слабое место в обороне. Взамен павшим прибывали новые. Мелки стреляли только тогда, когда пасть волка уже готова была впиться в обороняющихся охотников.

Меври начали уставать и постепенно отступали к скале. У мелков осталось три стрелы на двоих, и они из участников сражения стали зрителями. Братья следили за боем, пока меври не скрылись за деревьями. Когда начало смеркаться, звуки битвы окончательно стихли в отдалении. Около десятка волков остались сторожить мелков. Они запрокидывали головы, лязгали зубами и прыгали, пытаясь взобраться на дерево. От ощущения бессилия звери грызли кору и выли, доводя себя до исступления…

Глава 14. Новый друг

Листья деревьев на берегу начали темнеть, теряя закатные краски. Смеркалось. Папаша Мелк старался плыть до самой темноты, чтобы не терять драгоценного светлого времени. Дни становились короче, а до неизвестной цели оставалось по-прежнему неведомо сколько. Неопределённость добавляла путешествию особый привкус. Катамаран, подгоняемый свежим ветром, скользил на небольшом удалении от берега. По хмурому небу спешили облака, пахло дождём…

Вдруг в листве деревьев мелькнул огонёк. Мелк повернул к берегу и направил нос катамарана на отблески света. Приблизившись, он увидел странного зверька, одетого в льняную куртку цвета осенней листвы. Тот сидел у костра и жарил небольшую рыбку, нанизанную на прутик.

– Привет! – крикнул мелк. – Можно к вам причалить?

Зверёк прищурился и, видимо, не разглядев источник голоса в сумерках, сказал:

– Вы причаливайте, а там посмотрим…

Катамаран ткнулся носом в берег. Мелк, ловко выскочив, потянул канат к ближайшему дереву. Зверёк положил прутик с рыбкой на траву рядом с костром и помог вытянуть нос кораблика из воды.

Рисунок 7

– Как называется этот чудный «фрегат»? – спросил зверёк, принимая вещи и складывая их в рядок на песок.

– Не знаю… – ответил папаша Мелк. – Вы первый, кто спрашивает об этом. Видимо, его название «Безымянный».

– Хе-хе! Может, лучше «Бессмысленный»? – тихо, как будто про себя, произнёс незнакомец.

– Может, и так… – беззлобно ответил мелк.

Хотя замечание кольнуло его довольно чувствительно, ссориться совершенно не хотелось. Надо было быстрее собрать парус и поставить палатку, пока не пошёл дождь.

– Присоединяйтесь к моему пиршеству! – приветливо махнул лапой незнакомец по направлению к костру. – Улов, правда, не богат.

– Ну, это мы исправим… – сказал мелк, доставая из воды привязанный к корме садок, в котором серебрилась увесистая щука. – Сегодня голодными не останемся.

Папаша Мелк обернул щуку травой и обложил горячими углями. Аромат душистых трав смешался с запахом хрустящей рыбной корочки, и в животах у путешественников одновременно заурчало.

– За время моего пути вы первый, кого я встретил, – сказал мелк. – Куда держите путь?

– Я тут, вообще-то, один. Вежливость – это, конечно, здорово, но на вы общаюсь только с недругами. Ты ведь мне не недруг? – спросил новый знакомый и, прищурив глаза, посмотрел с сомнением на мелка.

– У нас общий костёр и ужин на двоих – такое только с друзьями случается… – ответил мелк, и его собеседник не в силах дальше сохранять серьёзное выражение улыбнулся.

– Вежливость и приличия придумали, чтобы мешать нам получать удовольствие. Согласись, рыбу гораздо приятнее есть руками, чем ножом и вилкой… – сказал незнакомец. – Меня зовут Хлой, и путь я никуда не держу. Скорее, он держит меня. Каждый день утренний луч заглядывает под поля моей шляпы и говорит: «Что-то ты засиделся… Пора в дорогу!» Я рисую карты, и в них ещё много белых пятен, которые мне не терпится заполнить.

– Карты?! У тебя есть карты? – папаша Мелк аж подпрыгнул. – Покажи!

Хлой хитро посмотрел на мелка и сказал:

– Давай завтра! Сейчас темно, рыба почти готова, а бумага не терпит жирных пальцев.

Папаша Мелк разгрёб угли палкой и извлёк щуку из костра. Они ели обжигающе горячую рыбу и говорили до глубокой ночи, рассказывая друг другу наперебой свои истории…

Утром мелк открыл глаза и высунул мордочку из палатки. Навес, под которым ночевал Хлой, был пуст. Костёр подёрнулся пеплом. Вокруг было сухо. Дождь, собиравшийся всю ночь, так и не пошёл. Папаша Мелк вышел на берег и увидел Хлоя. Тот стоял на краю мыса и был чем-то увлечённо занят. Мелк бесшумно подошёл сзади – почти подкрался, поскольку ему не хотелось мешать, и заглянул через плечо. Чёткими движениями, иногда поглядывая в прибор, зверёк выводил береговую линию. На карте уже были отрисованы скалистые отмели, островок и их палатка, отмеченная чёрным треугольником. Хлой постоянно смотрел в трубку, установленную на планшете, наводил её на новый объект и чертил.

– Это настоящее чудо! – искренне восхитился мелк. – Откуда у тебя такая штука?

Хлой вздрогнул от звука голоса, но продолжал работать, не отрываясь от планшета.

– В следующий раз подкрадывайся погромче, а то я с перепугу чуть гору не нарисовал! Этот приборчик появился исключительно из моей головы. Самым трудным оказалось сделать так, чтобы он помещался в небольшой ящик… – ответил Хлой.

– Покажи свои карты! – повторил вчерашнюю просьбу мелк.

– Я уже заканчиваю. Хотел успеть до того как ты проснёшься. Они в папке под навесом… – сказал Хлой.

– Здорово, что мне удалось посмотреть, как ты чертишь… – произнёс мелк. – У тебя много листов?

– Ровно восемьдесят пять. Рюкзак мой с каждым годом становится всё тяжелее. Мы, длены, конечно, славимся силой и выносливостью, но лет через пять мне придётся куда-нибудь пристроить свои сокровища либо сменить занятие.

– Вы себя называете дленами? А где живёт ваш народец? – спросил Мелк, отступая в сторону, чтобы не мешать съёмке.

Хлой посмотрел на него с прищуром и сказал:

– Длены живут не где, а когда. Мы бродим по свету, собираем истории. В основном мои сородичи записывают легенды, песни. Это я такой странный.

– Мы никогда не видели дленов… – проговорил мелк.

– Видимо, о вашем народе нечего рассказывать… – пожал плечами Хлой и снова прильнул к окуляру.

Мелку было что возразить, но он промолчал. Может, и правда все их легенды не заслуживают того, чтобы быть увековеченными.

– А что вы потом делаете с этими историями? – поинтересовался мелк.

– Это страшная тайна! Только избранные длены знают, где находится Великая библиотека, в которой хранится история мира. Я, например, не знаю… – легкомысленно ответил Хлой и начал собирать инструменты.

Он снял приборы и планшет и стал их укладывать в ящик.

– Куда же ты отдашь свои карты?

– А я их не отдам. Буду над ними чахнуть… – вкрадчиво сказал Хлой и попытался изобразить злобную ухмылку, но на его добродушной мордочке она не продержалась и секунды. – Поживём – увидим…

Пока зверьки возвращались к их стоянке, папаша Мелк не произнёс ни слова. В голове его зрела идея, и он боялся её спугнуть. Потом Хлой показывал свои карты. На них был отображён весь его жизненный путь: горы, изрезанные глубокими каньонами; оттенённые штрихами холмы – гладкие, словно бархат, и ровные, словно шары; лесные чащи с нанесёнными тропами, дорожками и непроходимыми болотами. Каждая гора и речка имели своё наименование. Если места были обитаемы, то Хлой опрашивал местные народцы. В диких краях он придумывал названия сам. На последней – ещё не законченной – карте был показан мыс, около которого они ночевали, и подписано название: «Мыс Встреча». На месте бухты пока стоял знак вопроса.

– Как ты её назовешь? – спросил у нового знакомого папаша Мелк.

– Это зависит от того, что будет дальше… – ответил Хлой, терпеливо запихивая тент в маленький чехол.

Все вещи были уже почти собраны, когда мелк решительно повёл ушами и произнёс:

– Слушай, Хлой, а ты не хочешь составить карту Великого озера?

Длен выпрямился, устремил взгляд на уходящую за горизонт водную гладь, на минуту задумался и ответил:

– Это хорошая мысль, но нет смысла плыть на твоём кораблике – слишком часто придётся причаливать и выходить на сушу.

– Ты можешь рисовать с воды… – предложил папаша Мелк.

Хлой собирался сказать, что это невозможно, но уж очень он не любил данное слово. Пока зверёк раздумывал, мелк нарисовал на песке катамаран, три якоря и качели, которые должны были удерживать планшет от качки.

– А что если оно бескрайнее? – спросил Хлой.

– Ну что ж, тогда наше путешествие будет бесконечным… – ответил папаша Мелк. – По крайней мере, оно не будет бессмысленным. Катамаран, правда, придётся сделать побольше, а новый парус мы выкроим из твоего тента. У нас же теперь есть моя замечательная палатка. Но с названием придётся всё-таки определиться.

– Назови его «Странник»! – сказал Хлой.

– Я подумаю… – произнёс папаша Мелк.

Название было хорошее, но мелк хотел дать имя своему кораблю сам. Папаша Мелк снял с мачты клетку с почтовыми птичками, достал одну из них, привязал к её ножке записку и выпустил. Птичка вспорхнула с его руки и, облетев кораблик, полетела к дому, унося с собой послание.

В письме было написано:

«Дорогая, я, наверно, не успею к Рождеству, но вернусь обязательно! Всегда твой, папаша Мелк».

Глава 15. В окружении волков

Ночь была морозной и безлунной. Мелки сидели на дереве и ждали рассвета. Зимний холод понемногу пробирался под меховые жилетки. Волки улеглись вокруг ствола и при малейшем шорохе сверху вскакивали и начинали высматривать мелков в кроне дерева.

– Похоже, они будут здесь сидеть, пока мы не свалимся вниз от истощения, – сказал Колки.

– Ага! Давай, по крайней мере, похудеем назло врагу! – добавил Коль и попытался улыбнуться.

– Как там наш Дерр? Надо было пробиваться с ними… – с грустью в голосе произнёс Колки.

– Нет уж! Нас бы разодрали на клочки прямо под этим деревом! – ответил Коль и начал всматриваться в темноту внизу.

– Что-то наши друзья расслабились… – сказал Колки и, сорвав увесистую шишку, кинул её в спящего волка, попав ему точно в лоб.

Волк взвыл, перебудив всю стаю. Ещё долго звери скакали под деревом, исходя пеной и рыча.

– Ладно, пусть спят… – произнёс Колки.

Мелки поднялись к верхушке – там было заметно тише, и, устроившись на ветках, уснули.

Следующий день прошёл утомительно и однообразно. Волки возились внизу и уходить явно не собирались. Братья слушали звуки из своих урчащих животов и ждали. День близился к вечеру, но всё оставалось по-прежнему. Мелки прижались друг к другу спиной, изо всех сил пытаясь сохранить тепло.

– Похоже, слопали наших друзей… – проговорил Колки. – И мы теперь – на очереди. Жизнь оказалась не такой уж и весёлой штукой.

– Рановато подводить итоги. Мы ещё посмотрим кто кого! – заметил Коль и, прищурив глаза, уставился вдаль.

На горизонте показался летающий корабль. Словно толстая форель, он плыл по небу, слегка покачиваясь под порывами ветра. Иней серебристым бархатом покрывал мачты и оснастку, подчёркивая красоту воздушного судна.

Коль и Колки переглянулись, начали махать лапами и кричать. Заметить их было непросто, но звонкий голосок мелков разносился далеко по долине.

– Смотри, они нас увидели! – крикнул Коль, и братья заголосили ещё громче.

За бортом корабля появилась голова в широкополой шляпе и тут же скрылась. Спустя мгновение с кормы, извиваясь змеёй, свесилась верёвка. Корабль пролетал немного в стороне от дерева. Коль и Колки, словно белки, поскакали по ветвям. Они перепрыгивали с дерева на дерево, пытаясь достичь ускользающего конца каната. Волки завыли, заметались и устремились в погоню, задирая морды вверх в надежде, что кто-нибудь из мелков оступится и упадёт. Когда конец верёвки оказался совсем близко, Коль прыгнул и вцепился в него пальцами. Колки оттолкнулся от ветки следом за ним, но она предательски треснула и надломилась в самый неподходящий момент. Промахнувшись мимо каната, мелк полетел вниз, прямо в раскрытые волчьи пасти… В последний миг ему удалось зацепиться за ствол. Дерево вздрогнуло, осыпав мечущихся внизу зверей клубами снега. Конец каната хлестал по верхушкам деревьев, быстро унося Коля в сторону реки. Он хотел расцепить пальцы и отпустить верёвку, но корабль вылетел в долину, склон ушёл резко вниз, и прыгать стало смертельно опасно. Братья смотрели друг на друга и не могли произнести ни звука. От отчаяния перехватило дыхание. Им не верилось, что это происходит на самом деле.