Легенды Приозёрного леса

Спустя полчаса мелки уже свернули с тропы, петляющей вдоль Бешенки, и пошли по выстилающему сосновый бор мягкому мху к пастбищам. Вскоре они вышли на тропку, изрытую косочьими копытцами, и, тяжело дыша, стали подниматься вверх. Лес постепенно редел, становился ниже. Сквозь кроны проступали облака и голубое небо. Через три часа мелки остановились отдохнуть и подкрепиться. С площадки открывался ошеломляющий вид. Море деревьев спускалось с гор и упиралось в изрезанный берег. Дальше за горизонт уходила синяя гладь Великого озера.

Выше, над завтракающими мелками, зеленели изумрудные луга с белыми крапинками пасущихся косочек.

– Красиво! – восторженно проговорил Коль. – Эх, были бы у нас крылья! Сейчас полетели б над всей этой красотой. Представляешь, мы бы были первыми летающими мелками.

– Интересно, почему из звериного народца никто не умеет летать, а летающих бессловесных – пруд пруди? – задумчиво произнёс Колки, не переставая жевать.

– Народец умный и говорящий, оттого что пальцы имеет… – сказал Коль. – Крылья и пальцы – вещи несовместимые. Да и головы у нас умные, тяжёлые. Попробуй взлети с такой.

– Большая – не значит, тяжёлая, – ответил Колки и постучал по пустой фляжке из-под варенья.

Мелки расхохотались и поделили последний блин…

Тропа, петляя, поднималась всё выше и вскоре вышла на лужайку, аккуратно подстриженную острыми косочьими зубками. Прямо из зелёного бархата травы торчала заострённая скала. Выше она переходила в острый гребень, накрывавший тенью Глухое ущелье. Из глубины гор веяло холодом. Пугая робких косочек, мелки подошли к границе света и тени, постояли с минуту в нерешительности и стали подниматься вверх по ущелью. Его стены становились всё круче. Пучки травы теперь только изредка пробивались сквозь каменистые россыпи.

– Если я сейчас крикну «Колки – балбес!», – сказал Коль, – скалы будут перебрасывать слово «балбес», пока не донесут его до самой высокой горы.

– А если я стукну тебя по лбу, звук услышит мама и скажет папе: «Дорогой, слышал гул? Прямо как у Коля в голове».

Мелки рассмеялись, и им стало веселей идти. Крутизна подъёма увеличилась. Порой братьям приходилось взбираться на уступы и лезть по скалам. Зверьки пыхтели, поднимаясь всё ближе к нависающим облакам. Стало прохладно. Местами в расщелинах попадались спрятавшиеся от жаркого лета снежники. Усталые мелки продолжали карабкаться вверх, и в головах их пролетали тревожные мысли о долгом возвращении домой. Внезапно стены ущелья разошлись, перед глазами открылась ровная, как стол, песчаная пустошь. Когда-то давным-давно здесь, видимо, было озеро, на песке отпечатались следы, какие волны оставляют на песчаном дне. Посередине стоял каменный дом. Крыша его давно просела и обвалилась. Изъеденные временем остатки двери валялись у проёма. От дома веяло запустением.

Глаза у мелков засветились от восторга.

– Мы нашли его, дом Мудрого Мелка! – закричал Колки и подкинул вверх горсть песка. – Смотри! Он даже похож на наш домик!

– Кругленький и аккуратненький. Только мелки умеют делать такие, – подхватил Коль.

Братья издали боевой клич и побежали к дому. На середине пути Коль внезапно остановился и схватил Колки за лапу.

– Ты видишь? – спросил он. – Похоже на следы!

Коль ткнул пальцем. Еле заметный след, зализанный ветром, тянулся к домику.

– Обратного нет! Либо кто-то ушёл по своим следам, либо там кто-то есть! – прошептал Колки и почувствовал, как озноб пробежал по его хвосту.

– Болки! – воскликнули они вместе и переглянулись.

Братья осторожно подошли к дверному проёму и заглянули внутрь. Там было пусто. В коридор намело песку, на котором отчётливо отпечатались лапы Болки. Братья быстро обшарили комнату и нашли в углу лаз с лестницей, ведущей в подпол. Они спустились вниз и замерли. Тусклый свет освещал искрящиеся серебряным блеском стены. Маленькие кристаллы покрывали всю комнату в подвале целиком, включая покосившийся стол и узкие стеллажи. Возникло странное ощущение, и Колки не сразу понял, почему его чуткий нос не чувствовал никаких запахов.

Коль испугано шепнул:

– Ты видишь? Комната меняется.

И действительно, кристаллы становились ярче. Сначала мелкам показалось, что это глаза привыкают к сумраку, но постепенно в комнате стало светло как днём. Блёстки качнулись, сорвались со стен, с потолка и светящейся вьюгой окутали замерших, не в силах двинуться с места зверьков.

Последнее, что увидел Коль, – это испуганные глаза Колки и вихрь из мириад искр. Он чувствовал, как ветер разбирает его на мельчайшие частицы и несёт куда-то вдаль с невероятной скоростью. Как будто издалека до него доносился грустный, еле различимый голос:

Качнутся стены – ты уйдёшь

Туда, откуда нет возврата.

И в темноте – густой, как вата,

Своих следов ты не найдёшь…

Глава 4. Пещерный страж

«Какие странные стихи…» – подумал Коль и открыл глаза. Ничего не изменилось. Вокруг была абсолютная темнота. Он лежал на ледяном каменном полу. В тишине неестественно громким казался звук падающих капель.

– Колки… – шёпотом позвал братца Коль, пытаясь нащупать стены пещеры. – Колки-и-и… Ты здесь?

Он ползал по влажным камням, пока не наткнулся на что-то мягкое. Колки очнулся от прикосновения, вздрогнул и почувствовав, что это Коль крепко сжал его лапу.

– Где мы? – спросил Колки.

Он сидел, открывая и закрывая глаза, и не ощущал никакой разницы. Откуда-то сверху раздались скрежет когтей и еле слышное шипение.

– Тут кто-то есть… – прошептал Коль.

Трясущимися от страха лапами Колки стал изо всех сил тереть свой живот. От шерсти взметнулись всполохи искр, выхватив из темноты серые стены пещеры. Кто-то огромный метнулся по потолку и скрылся в чёрной нише. Мелки успели заметить только чешуйчатый хвост. Из черноты раздался шипящий крик:

– Перес-станьте! Или я откуш-шу ваш-ши мерзкие лапчонки.

Оцепеневшие от ужаса, мелки замерли, и пещера снова погрузилась во мрак.

– Это моркл… – еле слышно сказал Коль. – Всё, мы пропали!

Мелки сидели, прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться.

– Хм… Что я вижу? Глупые зверюш-шки зачас-стили ходить тропою мудрых… – шипение прерывалось сглатывающими звуками.

Моркл явно был голоден.

– С-сначала – бес-словесные кос-сочки – прос-сто лакомс-ство… Потом – с-старикаш-шка – зануда, вс-сё дорогу с-спраш-шивал да хотел выйти. Жёс-сткий и невкус-сный с-старикаш-шка. А теперь ещ-щё зверьки – пуш-шис-стые, вкус-сные… И как мы называемс-ся?

– Мелки. Мы ядовитые. Откусишь от нас и сразу сдохнешь! – ответил Колки, слегка осмелев. У него появилась надежда, что с говорящим монстром удастся договориться.

– Вы мелки? – разочарованно прошипел моркл.

Звук шуршания чешуи стал ближе. Он полз вокруг зверьков, видимо, разглядывая их со всех сторон.

Мелки крутили головами, тщетно пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

– Дейс-ствительно, мелки. Вас-с ес-сть нельзя. Жалос-сть какая! Но можно поговорить. Тот с-старикаш-шка, Болки, был из Приозёрного лес-са. Вы тоже оттуда? Рас-скажите, как вы наш-шли путь?

Шипение стихло. Видимо, моркл приготовился слушать.

– Мы нашли дом Мудрого Мелка, спустились в погреб, всё завертелось, и мы очутились здесь… – сказал Коль.

– Вы наш-шли дом Хозяина? Он вам понравилс-ся? Крас-сивый дом. Мы вмес-сте его с-строили. Много лет назад. Я тогда только училс-ся говорить. Хозяин был мудр – Мудрый Мелк. Это он открыл волшебный путь, по которому мы переносились за тысячи верст и обратно много раз. Это было очень давно. Сначала пропал Хозяин, а теперь и его магия теряет силу. Обратно уже не вернуться, и вы навсегда останетесь здесь…

Рисунок 3

Моркл приблизился настолько близко, что мелки чувствовали его прерывистое дыхание.

– Нас-с было двое – с-стражей… – продолжал он. – В том доме тоже жил моркл. Мы охраняли вход. Я с-с этой, а он с-с той с-стороны. Вы видели моркла?

– Там уже давно никто не живёт, крыша провалилась, и песку намело… Но как-то раз в нору к старейшине пробрался один моркл. И наш дед отрубил ему ухо… Ой! – вскрикнул Колки, потому что Коль больно ущипнул его за бок.

– Отрубил ухо! – шипение стало громким и угрожающим. – С-сделал больно? С-съел?

– Нет! Что ты! Просто отрубил ухо и отпустил… – попытался выкрутиться Коль.

– С-сомневаюс-сь. Гадкие зерюш-шки убили моркла!

– Ну, нам пора… – сказал Коль и начал ощупывать пол в поисках рюкзаков – своего и брата.

– С-спеш-шите? Торопитес-сь? Отс-сюда нельзя выйти!

– Но ты же сам сказал, что охраняешь вход. Значит, сюда можно войти, а следовательно, и выйти.

– Коварные, мерзкие зверюш-шки. Откуш-шу вам хвос-сты и уш-шки.

– Так. Где тут выход? – спросил Колки.

– Нет выхода! Вы ос-станетес-сь здес-сь. Надо поговорить.

– Он наверняка стоит у выхода и загораживает его собой… – прошептал Коль.

Братья взялись за руки и пошли на голос.

– Мне грус-стно здес-сь одному. Мудрый Мелк много разговаривал с-со мной, рас-сказывал. Ос-станьтесь ненадолго, на год или два. Наговоримс-ся… – в шипении послышались жалобные ноты.

– Ну уж нет. С Болки ты уже поговорил! – решительно заявил Коль.

– С-с Болки… Ах, с-старикаш-шка. Плохо рас-сказывал… – Моркл был прямо перед ними.

Коль почесал живот, искры осветили усеянную зубами пасть моркла и жёлтые змеиные глаза. Ящер угрожающе зашипел, отворачивая голову, но с места не сдвинулся. За его спиной угадывался проход. Зверьки яростно зачесались обеими лапами. По шкуркам побежали яркие электрические искры. Пещера осветилась, и мелки увидели причудливые очертания наростов на потолке. Стены искрились каплями влаги.

Моркл метнулся в угол и злобно прошипел:

– Уходите! Только перес-станьте с-светить! Мерзкие, злые мелки…

Братья побежали по проходу. Ход был узкий, так что они шли, касаясь лапами стен с двух сторон. Злобное шипение моркла становилось всё тише и вскоре стихло.

– Нет, это невероятно… – бубнил Коль, пробираясь по пещере. – Мы перенеслись за тысячи вёрст. Встретили моркла, которого сто лет назад учил говорить Мудрый Мелк. Чудом от него сбежали! У меня сейчас башка треснет от всего этого! Эй, Колки, ты что-нибудь, вообще, понимаешь?

– Разве это имеет сейчас какое-нибудь значение? – донёсся из темноты голос Колки. – Одно очевидно, что обратно перенестись нельзя, из этой пещеры есть только один выход. И мы к нему идём.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем братья почувствовали порыв свежего воздуха и увидели сероватый свет. Выйдя из пещеры, мелки оказались на склоне горы. Её вершина скрывалась в облаках. Ослепительной белизны снег резал отвыкшие от дневного света глаза. Лес начинался сразу от подножия гор и простирался вдаль сколько хватало взгляда.

– Мы пропали… – обречённо сказал Колки и сел в снег.

Коль тяжело вздохнул и присоединился к нему. Они сидели, прижавшись друг к другу. Ветер пробирал до самых костей. Всё вокруг было чужое, и, казалось, что в этом мире нет места для маленьких пушистых зверьков. Холод злее и беспощаднее морклов, ему нет дела до того, мелк ты или бессловесный зверёк, ему ни до чего нет дела, он – холод, и разговаривать ему с тобой не о чем.

– Я как-то по-другому представлял себе впечатления от открытия древних тайн. Снежная пелена в историях казалась совсем не такой снежной. Неужели здесь жили наши прадедушки? – нарушил молчание Колки. – Они рассказывали о том, что здесь холодно, но не про то, что здесь лютая стужа.

– Наверно, стало ещё холодней… – произнёс Коль, перебирая пальцами рассыпчатый снег. – Надо идти!

– Куда? – спросил Колки.

– Не знаю… – ответил Коль. – Но если мы замёрзнем здесь, это будет не самый хороший конец нашей истории. Пойдём вниз! Там должно быть селение наших прародственников. Не могло же всё исчезнуть!

– Почему нет? Всё могло завалить снегом, ведь столько лет прошло… – предположил Колки.

– Если так думать, то, пожалуй, стоит вернуться к морклу и рассказывать ему сказочки до старости. Пойдём! – Коль встал и побрёл вниз по склону, оставляя за собой цепочку глубоких следов.

Мелки спускались, барахтаясь в снегу. Через некоторое время ветер стих, потеплело. Снег больше не кололся, стал мокрым. Снежными шариками он нарастал на их шёрстке. Выйдя на перегиб, братья увидели деревушку в несколько десятков домов с островерхими крышами. Из труб уютно поднимался сизый дым и узким слоем растекался по долине. Увязая в снегу, промокшие насквозь мелки стали спускаться к деревне…

Глава 5. Незваные гости

Лохматый меврь, раздражённо гремел посудой, выискивая ложку. Мокрая шерсть его топорщилась и впитывала тепло комнаты, отдавая уличный холод. Тисовый лук размером больше самого высокого мелка был прислонён к стене у порога. Сумеречный свет, проникающий в окно снаружи, слабо освещал грубо сколоченную мебель, огромную, полдома занимающую печь и весь немногочисленный скарб, аккуратно развешанный по стенам.

– За целый день – ни одной мыши! Моркл подери всех этих волков – кого не съели, тех распугали… – глухо ворчал меврь. – Скоро уже на траву перейти придётся. Буду пастись, как последняя косочка.

Он хмыкнул, видно, представив грузного лохматого мевря, щиплющего травку.

На печи весело бурлила похлёбка, в ней перекатывались картофелины… Близился вечер, смеркалось, но зоркие глаза мевря сразу заметили кончики ушек в окне…

Мелки, распираемые любопытством, как раз собирались заглянуть внутрь дома, как вдруг окно с шумом распахнулось, и тут же две огромные мохнатые лапы схватили их за уши.

– А вот и ужин! – радостно взревел меврь, втаскивая мелков в комнату. Будет сегодня зайчатинка в моей похлёбке.

Мелки отчаянно вырывались и царапались, пытаясь освободиться от железной хватки.

– Мы не зайцы, а мелки! – пыхтя от напряжения, возмутился Колки.

– Отпусти нас, толстый! – закричал Коль.

Меврь был пожилой, и удивить его было трудно, но, как оказалось, возможно.

– Зайцы говорящие… – удивился меврь. – Да ещё и с хвостами, как у белки.

– Мы не зайцы! – закричали братья.

Они уже выдохлись, но всё равно продолжали вяло трепыхаться.

Меврь застыл в нерешительности. В распахнутое окно дул пронзительный холодный ветер, в то же время лапы его были заняты зверьками.

– Похоже, до него доходит… – сдавленным от напряжения голосом произнёс Колки. – Давай вместе!

– Мы мелки! – закричали они дружно.

В следующий миг меврь разжал лапы, и братья плюхнулись на пол.

– Какой же он огромный! – пробурчал Коль, потирая ушибленное место.

Хозяин выглянул в окно и, не увидев больше мелков, захлопнул его. Сразу стало теплее, печка вздохнула и загудела, похлёбка забурлила ещё громче. Меврь повернулся к братьям и с сомнением начал их разглядывать.

Рисунок 4

Зверьки насторожённо озирались, прижав уши. Всё в доме было невообразимых размеров: высоченный стол, длинный лук и огромный котелок, распространявший неописуемо вкусные запахи.

– Значит, мелки? – наконец заговорил меврь. – И кого только не заносит июльским ветром… Голодные, небось?

Мелки моментально забыли всё, чему их учили в лесной школе на уроках хороших манер, и дружно закивали головами. Не прошло и минуты, как зверьки вовсю уплетали похлёбку, зачерпывая её ложками, каждая из которых была размером с большую миску. Они наперебой рассказывали хозяину историю этого бесконечного дня. Судя по улыбке, не сходившей с лица мевря, гости ему нравились. Иногда глаза его недоверчиво щурились, но чаще всего были полны интереса и удивления. Когда дело дошло до чая, мелки описали вкус вишнёвого варенья, и меврь был окончательно покорён. До глубокой ночи братья рассказывали хозяину про свой мир, друзей и пересказывали все известные легенды Приозёрного леса. Незаметно подкралась ночь, и мелки, убаюканные мерным гудением печки, заснули, свернувшись пушистыми калачиками на скамейках.

Меврь ворочался в кровати и не мог уснуть. Навязчивые мысли сплелись клубком в его голове, и он лежал, пытаясь их распутать. Оказалось, совсем непросто даже представить то, что существует мир, в котором не выпадает снег. А уж поверить в него – и подавно. Так и не дождавшись рассвета, он встал, зажёг от тлеющих в печи углей лучину, нацарапал на бересте записку и, затушив свет, вышел на морозный воздух.

Меврь направился прямиком к дому старейшины. Поднявшись на крыльцо, он помялся минуту в нерешительности, но, собравшись с духом, легко стукнул в дверь. Меврь уже занёс лапу, чтобы ударить снова, как дверь открылась. Из темноты проёма блеснули искорки глаз старейшины.

– Что случилось, Дерр? – спросил старейшина, вышел на крыльцо и тихо, чтобы никого не разбудить, прикрыл дверь. – Я так сильно храплю, что у твоей лачуги стены дрожат?

– Я храплю не тише, но сегодня все мои соседи смогли, наконец, выспаться. Есть дело, которое нельзя откладывать. Давай присядем – разговор будет долгим…

Меври проговорили всю ночь. Иногда Дерр вставал, размахивал лапами, пытаясь жестами восполнить недостаток слов. Старейшина в основном молчал, изредка переспрашивал и кивал косматой головой. На рассвете хозяйка, разбуженная бормотанием, позвала их внутрь, и они продолжили разговор в доме.

Утром солнцу на мгновение удалось вынырнуть из облаков. И хотя оно тут же скрылось, но его лучей хватило для того, чтобы братья одновременно открыли глаза. Мелки подскочили как ужаленные и окончательно убедились, что вчерашние приключения не были сном.

Тревогу за оставшихся в далёких далях родителей вытесняло ощущение нового. Никто дома даже представить себе не может лес, в котором в огромных избах живут мохнатые меври. Там никогда не видели таких сугробов и ослепительно белых гор.

Родной Приозёрный лес стал невообразимо далёк, как солнце в пасмурном небе. Не будет теперь утренних умываний, ранних завтраков. Не видать им горячих блинчиков и доброй маминой улыбки…

На глаза у Колки навернулись слёзы.

– Наверно, нас ищут… – произнёс он.

– Вряд ли они найдут наши следы… – сказал Коль. – Мама, небось, плачет, а папа пытается её утешить? Убеждает, что мост далеко, мы заплутали в вечерних сумерках и заночевали в хвое на холме.

Грустили братья недолго. Колки залез на скамейку и увидел на столе листок бумаги. На нём грубым почерком было написано «На улицу не выходите! Скоро буду!».

Коль заметил висящий на стене лук и начал подпрыгивать, пытаясь до него дотянуться. Наконец ему удалось ухватиться за его конец пальцами и повиснуть. В этот момент лук и висящий рядом с ним колчан с грохотом рухнули на пол, больно ударив мелков, но ничуть не уменьшив их любопытство…

Глава 6. Большой совет

Деревня меврей пристроилась у подножия гор. Дома веером расходились от площади, в центре которой возвышалась Большая изба. Огромное строение, сложенное из толстых бревен, было увенчано островерхой крышей и напоминало средневековый замок. С раннего утра к Большой избе стекались меври. Они входили в просторный зал, освещённый четырьмя каминами, расположенными по углам.

Меври останавливались в дверях, привыкая к мраку, бормотали приветствия и проходили к своим местам на скамейках. Прижатые уши и прищуренные глаза входящих говорили о сильной озабоченности. Все осознавали отсутствие повода для всеобщего сбора. Свадьбы справляли только весной, а праздники отмечались только с началом зелёной поры, которая в этом году опять не наступила.

Когда все места были заняты, в центр зала вышел старейшина. Серебристые полосы вдоль спины выдавали его преклонный возраст, который совершенно не соответствовал пружинистой мощной походке. Старейшина издал глухое рычание, призывая собравшихся к тишине. Гул стих настолько, что стали слышны потрескивание каминов и сопение меврей.

– Все в сборе? – спросил старейшина.

С рядов раздался утвердительный гул.

– Никто не знает, зачем мы сегодня собрались, но, я думаю, все ждали дня, когда это произойдет. Слишком долго Большая изба пустовала. Все мы в этом году так и не увидели лета, не состоялось ни одного праздника, ни одной свадьбы. Но не было повода топить камины Большой избы только для того, чтобы пожаловаться друг другу на жизнь. Испокон веков считалось, что весь мир осенью покрывается снегом, который растёт слой за слоем до весны, пока солнце не растопит его и не превратит в мутные реки.

Но вчера к нам явились зверьки, родина которых – в краях, где вообще не бывает зимы. Там деревья стоят вечнозелёные, трава никогда не вянет, всегда тепло, и крыша надо головой нужна только для того, чтобы не промокнуть под дождём.

Гул, переходящий в рокот, прокатился по всем рядам.

– Дерр! – продолжал, дождавшись тишины, старейшина. – Выйди и повтори всем удивительную историю, которую ты поведал мне вчера ночью.

Меврь вышел в центр зала и начал рассказывать. Говорил он негромко, делая длинные паузы. Так охотник в засаде медленно раздвигает листья, чтобы не спугнуть добычу и увидеть во всей красе пасущуюся косочку. Все слушали и чувствовали, что Дерр целиком верит в свои слова, и эта вера, как дыхание ветра, разносилась по всему совету…

Тем временем мелки, подержав в своих лапах всё мало-мальски интересное, начали вспоминать, где что лежало. Уборка последствий своих исследований их быстро утомила: уж слишком все вещи были громоздкие, а крюки на стенах – неимоверно высокие. Приведя комнату в относительный порядок, удовлетворённые, они устроились на подоконнике и стали смотреть на тонувший в снегу лес, сделав своим горячим дыханием в замёрзшем стекле кружки для глаз.

– Идёт! – разом крикнули мелки и прижались носами к стеклу так плотно, что оно окончательно запотело.

Выдыхая клубы пара, к дому торопился меврь.

Раздался звук вытираемых о половицу лап, дверь распахнулась, и меврь с порога крикнул:

– Ну-ка, малыши, собирайтесь! Настал ваш звёздный час. Сейчас вы увидите столько меврей, сколько не снилось ни одной зверюшке.

– Хвала лесным феям! Мне меври никогда не снились и, надеюсь, не будут. У меня сон лопнет и от одного мевря, не говоря уж о целом стаде… – проговорил Колки, балансируя на краю подоконника.

– Если будете называть большой совет стадом, то старейшина из вас сделает рукавицы или тапочки – вас как раз двое.

Мелки спрыгнули с подоконника, проскользнули мимо мевря в дверь и вприпрыжку побежали от дома, картинно изображая отчаяние и страх. Меврь ещё стоял в дверях, а мелки уже лепили снежки, готовясь к отражению атаки мохнатого монстра. Пока они шли по деревне, меврю так и не удалось настроить братьев на серьёзный лад.

Когда дверь в Большую избу распахнулась, все внутри уже изнемогали от нетерпения. В клубах морозного воздуха показались внезапно притихшие мелки. Они застыли на пороге и стояли, пока мохнатая лапа Дерра не вытолкала их на середину зала. Меврю, видно, изрядно досталось от расшалившихся мелков. Снег комками свисал с его длинной шерсти.

Старейшина встал со своего кресла, чтобы рассмотреть зверьков получше.

– Расскажите нам о своих краях… – попросил он, и в зале воцарилась тишина, какую только могут создать сопящие от нетерпения меври.

Коль начал рассказывать. Мелк говорил о могучих дубах и прозрачных реках, в которых, сверкая чешуёй, мечется форель. О солнце, никогда не исчезающем надолго. О тёплом ветре, согревающем не хуже камина. Когда слова Коля иссякали, рассказ подхватывал Колки. Перед глазами меврей вырастал мир, утопающий в море зелени, не знающий холода, волков, долгой безнадёжной ночи и бесконечной зимы.

Когда Коль перешёл на описание всех своих друзей по школе, Дерр что-то шепнул на ухо старейшине, и тот прервал мелка:

– Малыш! Расскажи-ка о легендах вашего народа, о Снежной пелене и Великом исходе.

Мелки начали даже повизгивать от восторга. Они оглядели своих слушателей и заговорили наперебой. Никогда затёртые языками до дыр легенды не блистали ещё так ослепительно и не выглядели такими правдивыми.

Когда все истории великого плавания были рассказаны, старейшина вышел на середину зала, встал рядом с мелками и обратился к совету:

– Я вижу, судя по открытым ртам, что ни одно слово не проскользнуло мимо ваших ушей. Кто сомневается в правдивости рассказанной истории, – пусть выскажется.

Старейшина обвёл взглядом совет. Сопение стало громче, и все головы повернулись к Рребу. Тот взъерошил лохматые щёки и сказал:

– Не верю!

Рреб никогда не мог дослушать ни одну из местных легенд, чтобы не уличить рассказчика во лжи. В его пересказе все древние легенды представали глупыми сказками. Он подошёл к мелкам и подозрительно повёл носом.

– Слова лгут. Их нельзя потрогать и увидеть… – произнёс Рреб. – Мы все повторяем древние сказки, которые нельзя опровергнуть. Герои этих россказней давно нас оставили, или их не было вовсе. Поведай эту историю кто-то из вас, я смеялся бы до слёз. Но здесь другое дело. Наконец-то появились зверьки из сказок, история которых ещё более необычна, чем их хвосты и длинные уши. Я чувствую, что неспроста старейшина собрал нас всех в этом зале слушать чудесные россказни. Многие из вас уже поверили всему, что сказано, но немногие из вас знают, как опасно верить в сказки. Готовы ли вы кочевать долгие годы? Это так называемое лето скоро закончится, и придёт сезон вьюг, от обжигающего холода которого некуда будет спрятаться. Сколько нас переживёт грядущую зиму, а за ней еще одну? От всех бредней эта глупая история отличается тем, что у неё есть хвост, за который можно вытащить правду из норы. По словам мелков, они чудом спустились с гор вчера вечером – из пещеры, в которую перенеслись ещё более волшебным образом. За ночь не упало ни одной снежинки, и следы, которые они оставили, должны довести нас до пещеры, в которой живёт моркл. Я хочу пойти по следам и выяснить, могут ли эти зверьки сказать хоть немного правды… – Рреб с шумом выдохнул и сел.