Легенды Приозёрного леса

Волки столпились под деревом, на котором остался мелк. Раздался ликующий вой, видимо, оставшегося зверька им было достаточно.

Корабль стал набирать высоту и скрылся за гребнем. Впервые с рождения Колки остался совсем один. Вдруг ему стало отчаянно жаль себя. Со всей своей тяжестью на мелка навалились безысходность и ощущение конца света. Глаза помутнели от накатившихся слёз. Донёсшиеся снизу визг и рычание окончательно вывели зверька из себя. Весь оставшийся день Колки кидал шишки в волков, тем самым доводя их до неистовства. Это отвлекало его от тяжёлых мыслей.

Рисунок 8

Стемнело. Снова на долину опустилась ночь. Мелк свернулся клубком в развилке ствола и провалился в сон…

Глава 16. Один среди снегов

Утром, когда Колки открыл глаза, под деревом никого не было. Волки исчезли, словно страшный сон. Мелк подождал ещё час, спустился с дерева, вложил в арбалет последнюю стрелу и быстро устремился вдоль берега реки, держась поблизости от деревьев. Не успел он пробежать и пары минут, как увидел идущего навстречу Дерра. Вид у мевря был потрёпанный. Шерсть на лапах слиплась от запёкшейся крови. Он подхватил мелка и прижал его к себе. Тут впервые с пелёнок Колки искренне и отчаянно заплакал.

– Я уже совсем забыл, что вы малыши не потому, что у вас рост маленький… – проговорил меврь.

Он сел в снег, посадил мелка к себе на колени и произнёс:

– Не горюй! Расскажи, что у вас произошло.

После рассказа Колки меврь долго сидел, чесал лапами загривок и молчал. Потом осторожно заметил:

– Ну… не самый худший вариант. Было бы гораздо хуже, если бы твоего братца слопали. Пойдём к каравану. Не думаю, что оставаться здесь – хорошая идея.

Мелк остро, совсем по-взрослому, посмотрел на Дерра и сказал:

– Не пойду! Я вовсе не глупая белка и знаю, что для меня единственный способ выжить зимой – это держаться вместе с меврями. Не думаю, что вы будете сидеть со мной и ждать – непонятно сколько – возвращения Коля. Поэтому Дерр, если ты мне друг, иди к каравану и принеси сюда наш домик, еды и снаряжения, которые вам не жалко мне оставить. Я буду здесь ждать брата, чего бы мне это ни стоило.

Дерр посмотрел на Колки, потрепал его за ухом и произнёс:

– Друг я тебе, друг! Ты ещё не понял? Если хочешь, сиди и жди здесь, а то вдруг твой братец оседлал филина и уже летит обратно. К вечеру вернусь…

Дерр пришёл на закате. Он приладил к плетёному домику мелков лямки и принёс его на спине. Тот был битком набит провизией и всеми возможными вещами, которые могут понадобиться живущему в лесу охотнику. С помощью мевря Колки поднял на верёвке домик на дерево. Они развели внизу костёр и проговорили до самого утра. Дерр наконец рассказал, как меври избавились от волков…

…Прошли день, ночь, и уже следующий день клонился к вечеру. Караван упрямо двигался вперёд. Волки не только не отставали, но всё больше безумствовали. Создавалось такое впечатление, что павшие звери добавляли оставшимся силу и ярость. Те немногие, которым удавалось прорваться под тент саней, впивались зубами в задние лапы меврей, нанося тяжёлые раны. Когда караван замедлил свой ход, и, казалось, что он вот-вот остановится, старейшина подал сигнал к перестроению. Сани разъехались и снова начали собираться, пристраиваясь друг за другом. Голова каравана начала заворачивать, образовывая кольцо. Наконец круг замкнулся, при этом бо́льшая часть волков оказалась внутри. Звери ещё не знали своей участи и продолжали волнами наваливаться на сани, пытаясь разодрать тенты. Раздался сигнал атаки, меври выскочили из саней и ринулись в бой. В их могучих лапах даже палка представляла собой угрозу. Но на волков обрушились не палки, а боевые палицы и топоры. Словно мохнатые глыбы, меври двинулись в центр круга, сжимая кольцо. Волки сбились в кучу настолько плотно, что лапы меврей ступали не в снег, а по устилающим его поверженным врагам.

Когда битва внутри ловушки завершилась и последние отчаянные визги волков смолкли, воцарилась глухая тишина. Ненависть часто соседствует со страхом. Волки, увидев, что их противник сплочён и смел, в одно мгновение превратились из охотников в добычу. Раздался полный отчаяния и страха вой, и вмиг стая рассеялась в вечернем сумраке…

Пока волки осаждали караван, охотникам приходилось несладко. Увидев, что сани продолжили движение, они оставили скалу и стали шаг за шагом пробираться к своим. Уставшие и израненные, охотники отбивались от наседавших зверей, но караван шёл быстрее. Когда стемнело, пришлось остановиться и зажечь факелы из сухих веток. Огонь отражался в сотнях глаз и блестел на оскаленных волчьих клыках. Атаки не прекращались всю ночь. К утру караван скрылся из виду, и у охотников уже не оставалось сил двинуться за ним вслед. Волки чувствовали, что враг изнемогает, встали кругом на расстоянии вытянутого топора и нападали, только если меври начинали шевелиться. Им оставалось лишь ждать, пока добыча окончательно обессилеет. Прошёл день. Охотники мысленно попрощались с родными и друзьями. Было очевидно, что вторую ночь им не пережить…

В этот момент откуда-то издалека, со стороны реки, послышался отчаянный, усиленный многократно сотнями глоток вой. Волки, подняв головы, прислушались. В один миг нападавшие исчезли, словно их и не было. Последние отблески дневного света погасли, и лес погрузился во тьму. Не веря своим глазам, шатаясь от ран и усталости, меври направились по следам каравана. Так закончилась эта битва…

Всю ночь Дерр с Колки сидели и предавались воспоминаниям: от той минуты, когда два озябших мелка ввалились к грозному меврю прямиком на ужин, до вчерашнего сражения. Костёр уютно трещал, ворох наломанного лапника казался мягче любой перины…

Утром мелк всё-таки пошёл к стоянке каравана. Все меври вылезли из саней, и каждый норовил выразить ему перед расставанием своё участие: подмигнуть, махнуть лапой. Прощание было настолько трогательным, что не только у Колки и Дерра на глаза навернулись предательские слезы. К мелкам привыкли, их успели полюбить, они стали талисманами. Старейшина целый час уговаривал Колки остаться, но, в конце концов, уверовав в его решимость, сдался. С высокого берега реки мелк долго провожал взглядом уходящий караван, осознавая, что, возможно, видит меврей в последний раз. Когда сани скрылись за поворотом, Колки побрёл обратно к своему новому дому.

Забравшись на дерево, мелк сразу полез в домик разбирать вещи. Теперь он был один, и думать приходилось обо всём самому…

Глава 17. На воздушном корабле

Воздушный корабль набирал высоту. Коль метался по дощатому настилу, порывался спрыгнуть и умолял опуститься. Обитатели корабля сидели на скамеечке и, в противовес его метаниям, были абсолютно молчаливы и неподвижны. Только когда он схватился за ярко-жёлтую веревку, один из них моментально подскочил и хлопнул его по руке настолько хлёстко, что мелку сразу расхотелось что-нибудь дёргать. Огромный шар медленно, словно облако, плыл по небу, неся под собой лодочку со своим экипажем. На бортах снаружи были подвязаны холщовые мешки с грузом и балластом. На корме под лёгким пологом располагалась маленькая каюта, пол которой был устелен душистый травой. Зверьки называли себя леви. Их бархатная шкурка с лиловым отливом явно не годилась для зимних путешествий. На них были надеты куртки мехом внутрь, на лапах – тёплые унты. Кожаные шлемы прикрывали маленькие кругленькие ушки. На голове капитана красовалась широкополая шляпа с пером и загнутыми вверх полями.

В конце концов, он подошёл к Колю и сказал мягким хриплым голосом:

– Друже, нам жаль, что всё так вышло. Видят боги, нам хотелось помочь вам обоим, но спуститься вниз мы не можем. Если не оседлаем сейчас восходящий воздушный поток от этого хребта, то попадём в долинные туманы, корабль обледенеет и расколется о землю, как орех, посреди бескрайней снежной пустыни.

Мелк сразу поник и сел, прислонившись спиной к борту.

– Когда вы сможете опуститься – поинтересовался он.

– Через два дня, когда пройдём пояс холода, наше путешествие подойдёт к концу. Мы прилетим в наш город Левирвиль. В нём зимуем и ждём смены ветров.

– А когда вы полетите обратно? – спросил Коль, всё более впадая в отчаяние.

– Через три месяца сменятся ветра, и мы тронемся в обратный путь, – произнёс капитан, натягивая на уши шляпу.

Он видел, что мелк очень расстроен, знал причину, но изменить ничего не мог. Из-за этого разговора капитан чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому отвернулся и начал подбирать попавший под руку шкот.

– А вы можете пролететь над местом, где остался мой брат? – снова задал вопрос Коль.

– Только через год, когда воздушные потоки завершат свой круг… – ответил леви. – Мы не сможем оказаться там раньше. Кстати, зови меня Лео. Я капитан этого корабля, а ты будь моим гостем и не делай глупостей.

Он направился к скамейке и присоединился к своим товарищам.

Мелк напряжённо смотрел вниз, пытаясь запомнить дорогу, пока не наступила ночь. На следующее утро пейзаж настолько изменился, что занятие Коля потеряло всякий смысл. Хозяева корабля были молчаливы. Они либо спали, либо сидели и смотрели застывшим взглядом за горизонт. Холмы, сменившие горы, постепенно освобождались от снега. В белом покрывале стали появляться пятна зелёной травы. Сезоны менялись на глазах. Зима уступила место весне. А вскоре ей на пятки стало наступать тёплое лето – внизу зазеленела трава, деревья оделись изумрудной листвой.

На рассвете мелк проснулся от необычного ощущения: стало совсем тепло, корабль снижался. Леви сняли унты и шлемы, куртки сменили на жилетки. Фигурки снизу поймали швартовые канаты и крепили их к причальным кольцам. Заскрипела лебёдка, и корабль, вздрогнув, начал опускаться на землю. Вокруг, словно спины фантастических животных, возвышались десятки пришвартованных шаров. Немного в стороне от пристани раскинулись миниатюрные домики. Леви скинули с бортов верёвочные лестницы и спустились по ним на твёрдую землю. Капитан махнул рукой Колю и крикнул:

– Ты ведь не собираешься остаться там жить. Слезай! Из-за того что ты будешь сидеть в лодке, сезон попутных ветров раньше времени не начнётся.

Когда мелк ступил на пристань, земля качнулась и стала наклоняться настолько сильно, что ему пришлось схватиться за канат.

– Не бойся, друг! Земля вскоре встанет на свое место… – сказал Лео. – Найди свободную хижину и живи там, пока не надумаешь что-нибудь. Вокруг растёт полно ягод и овощей, так что с голоду не пропадёшь.

Коль не хотел уходить далеко от корабля и нашёл уютный пустующий домик неподалёку. С пристани постоянно доносился шум, но мелку сейчас меньше всего на свете хотелось тишины и одиночества. Утром он уходил из дома и шёл в лес. Там росли грибы и картофель, а под листьями прятались сочные чёрные ягоды голубики. Охотиться здесь было не нужно, и Коль стал оставлять арбалет дома. Гостеприимство и дружелюбие леви покорили мелка, но желание вернуться и найти брата не покидало его ни на один миг.

Вокруг был совсем другой мир. Не зная, чем себя занять, Коль уходил далеко от деревни, выбирая наугад одну из бесчисленных тропинок, веером расходящихся во всех направлениях. Вскоре и здесь, как в Приозёрном лесу, он нашёл свои любимые места. Больше всего мелк любил подниматься на холм и подолгу лежать в густой траве, наблюдая, как, едва не касаясь земли, над ним проплывают заходящие на посадку корабли. С холма далеко-далеко виднелась синяя полоска моря. На горизонте возвышались вулканы, покрытые белыми шапками снега, из одних шёл белый пар, другие выдыхали серые облака пепла. Ночью они подсвечивались всполохами молний. До моря было неблизко, но Коль как-то раз собрал небольшую котомку с припасами, прицепил на ремень фляжку с водой и, выбрав самую подходящую по направлению тропинку, бодрым шагом отправился в путь. Повертев в руках арбалет, мелк оставил его дома. Может, и есть в этом краю какие-нибудь опасности, но он даже в мыслях не допускал, что придётся в кого-то стрелять в таком чудесном месте.

Тропинка постепенно становилась всё у́же, приближались сумерки, и Коль начал высматривать место для ночлега. Вдруг сверху раздался пронзительный крик:

– Сдавайся!

С дерева вихрем слетел зверёк, спрыгнув мелку прямо под ноги. Коль застыл на секунду, но с первого взгляда понял, что столь милое существо может только смешить и радовать, и уж никак не представляет никакой опасности. Зверёк был ростом с мелка, вся его белая шкурка была усыпана густыми кудряшками. Широкая мордочка, круглые ушки и огромные зелёные глаза вызывали непроизвольную улыбку у любого, кто на него смотрел.

Рисунок 9

– Ага, испугался! – сказал зверёк.

Его длинный пушистый хвост весело метался из стороны в сторону, передавая настроение своего хозяина.

– Я ведь давно слежу за тобой! Почему ты оставил лук дома? – спросил зверёк. – Вдруг из кустов вывалится медведь и раздерёт тебя на куски?!

– Если б здесь водились злые медведи, леви давно уже прыгнули бы в свои лодочки и летели отсюда что есть духу… – сказал мелк. – А если б я взял с собой арбалет, прыгая на меня сверху, ты бы сильно рисковала быть подстреленной.

– Ой, напугал! Сейчас умру от страха! – зверёк изобразил ужас на мордочке. – Нет, похоже, я уже умерла!

Зверушка упала, притворившись мёртвой, но не прошло и секунды, как снова вскочила на ноги и затараторила:

– Я о тебе всё в порту разузнала. Ты странный зверь с ледяных просторов. А меня зовут Мая. Обо мне ты наверняка ничего не слышал. Это всё потому, что ты шляешься целыми днями по окрестностям, вместо того чтобы поговорить с другими зверушками. Они бы тебе давно рассказали, какая я здоровская.

Мая рассыпала слова, как горох, и ему приходилось напрягаться, чтобы поспевать за смыслом сказанного.

– Вовсе я не странный и не с ледяных просторов, а из Приозёрного леса. Меня зовут Коль. Леви подобрали меня в трёх днях пути отсюда, но мой настоящий дом далеко-далеко от этих мест… – объяснил мелк. – А ты как здесь оказалась?

– Забрела на огонёк. В моём лесу редко происходит что-нибудь интересное, но как-то раз прямо на поляну перед моим домом приземлился огромный пузырь. Леви пополняли припасы, и их якорь зацепился точнёхонько за мой дуб. Корабль ещё даже земли не коснулся, а я уже карабкалась к ним по канату. Мне кажется, они даже на секунду подумали, что на них напали, что, впрочем, было недалеко от истины. Я быстро выяснила, что разговаривать сами леви не любят, но слушать готовы часами, особенно если с ними говорит такая славная зверушка, как я…

Всё время, пока Мая говорила, её тело находилось в непрерывном движении. Она переминалась, подпрыгивала и один раз даже немного повисела, зацепившись хвостом за ветку.

Мая шла прыгающей походкой рядом с Колем и рассказывала без умолку свою историю.

Поначалу леви не хотели брать её с собой и даже пытались высадить с корабля. Но было поздно. Мая уже решила, что пора в жизнь внести перемены, и в один миг забралась по сетке канатов на самый верх шара. Оттуда продолжала уговаривать взять её с собой, придумывая на ходу, какая она полезная и незаменимая. Мая делала это так настойчиво, что не только убедила леви, но и поверила в свои слова сама. В конце концов, вздохнув и разведя руками, капитан натянул шляпу на уши и скомандовал «Отдать швартовые!» Корабль вздрогнул и начал набирать высоту. Сначала исчез её дом, потом пятачок поляны слился с лесной зеленью, а затем и долина растворилась в синей дымке…

Мая быстро прижилась в команде, научилась готовить нехитрую снедь. Часто на закате, устроившись в сетке на носу корабля, она смотрела вниз и пела песни своего народа тонким мелодичным голоском. Вскоре выяснилось, что Мая понимала голоса природы: грохот обвалов, журчание рек, ропот леса. Иногда она кричала вниз на странном, неизвестном звериному народцу языке и замолкала, словно вслушиваясь в ответ. Мая не хуже леви ощущала направление ветра на разных высотах, заранее чувствовала грядущую непогоду. Порой у них возникало ощущение, что и природа слышала её. Как-то раз огромная синяя туча заполнила все небо. Она хищно чернела дождём, бурлила и собиралась уже проглотить воздушный корабль, как голодный кит глотает маленькую креветку. Пока леви метались по палубе, Мая вскарабкалась на верхушку шара и торопливо затараторила что-то на непонятном языке. Она подпрыгивала, кувыркалась, хвост её то свивался в пружину, то снова распрямлялся в линию. Наконец Мая подпрыгнула со всей силы вверх, упала спиной на мягкую оболочку шара, замерла и стала смотреть не отрываясь на облако своими огромными зелёными глазами. Туча успокоилась, ослабила хватку и спустя минуту рассыпалась на десяток безобидных маленьких облачков. После этой истории леви сшили для Маи жилетку, провели обряд посвящения в пилоты и возблагодарили счастливый случай, заставивший их приземлиться на поляне рядом с её домом.

Зверьки шли вместе по еле заметной тропке. Солнце зашло за горизонт. Стало быстро смеркаться. По пути им попалась ямка, заполненная прошлогодней травой. Мая сплела сухие стебли с тонкими прутиками, и ямка превратилась в уютное тёплое гнездо. Пока Коль разводил костёр, она нашла в его котомке маленький котелок и сбегала к ручью, чтобы набрать воды. Костёр разгорелся, прошло совсем немного времени, и из котелка стал подниматься пар, распространяя аромат травяного чая.

Мая играючи смастерила себе кружку из бересты, налила в неё чай и с наслаждением вдыхала запах душицы, рассматривая отблески пламени на своей шкурке.

– Чего бы ты хотел больше всего на свете? – спросила она.

– Чтобы мой брат Колки был здесь… – не задумываясь ответил Коль. – Мы так долго не видели дома, что мне уже всё равно где находиться, главное – с ним…

– Ну хотя бы узнать, как он? – немного помолчав, добавил мелк и поворошил костёр, чтобы стало светлее.

Мая взяла Коля за лапу и затихла, устремив взгляд впереди себя. Посидев так минуту, она отпустила его лапу и, посмотрев мелку в глаза, сказала:

– С ним всё в порядке! Не переживай! Поверь, уж я-то знаю!

В тот же миг в глазах Маи сверкнула хитрая искорка. Она юркнула в гнёздышко и крикнула:

– Эй, Коль, иди спать! А то я сейчас усну, раскину все свои лапы и хвосты, и тебе придётся всю ночь ютиться снаружи.

Мелк разбросал угли и пошёл укладываться. В переплетении трав мягкой постельки, видимо, затерялись листики лаванды. Их аромат навевал добрые сны. Коль впервые с момента расставания с Колки заснул крепко и по-настоящему спокойно…

Идти до моря оказалось дальше, чем он думал. Только на третий день пути зверьки услышали шум прибоя. Сначала они ускорили шаг, а когда ветер стал доносить запах морских брызг, – побежали. Берег заканчивался скалистым обрывом. Океан бурлил далеко внизу. Из воды торчали острые скалы. Друзья довольно долго шли вдоль берега, пока не увидели маленький залив с пологим спуском к морю. В бухте волны успокоились. Они по-прежнему сердились, накатываясь на берег, но делали это беззлобно – просто ворчали. Мая с Колем спустились к пляжу. На белой гальке были рассыпаны раковины, истёртые волнами морские ежи и разные, никому не нужные дары моря.

– Как-то я себе всё по другому представлял… – произнёс мелк. – И небо серое, и вода какая ледяная – купаться совсем не хочется.

– Можешь искупаться в своём воображении, – сказала Мая, – раз настоящее тебе не нравится, заодно мороженого налопаться, чего уж там. А по мне – пляж не хуже миллиона других. Правда, есть миллион много мест и получше этого.

Она взяла горсть мелких, как бусины, разноцветных камешков и со словами «На тебе мороженое!» кинула их в Коля.

В тот же миг он зачерпнул пригоршню воды и облил Маю, сказав при этом: «На тебе компот!»

Моментально между ними началась возня. В дело пошли мокрые водоросли, ракушки и даже мелкие крабики. Зверьки носились по пляжу, испещряя его хаотическими вереницами следов. Услышав шум, в бухту заплыл большой синий кит. Он повернулся боком и разглядывал с удивлением двух существ, которые бессмысленно носились по пляжу и оглашали скалы своими криками…

Рисунок 10

По возвращении Мая сразу переселилась в домик к мелку. Вместе им было веселее, всегда находились темы для разговоров и общие дела…

Они часто ходили на пристань. Огромные шары заслоняли солнце, в их тени было прохладно. На некоторые лодочки был накинут трап, с других – свисали верёвочные лестницы. Коль поднимался по ним на корабли, смотрел на снасти, исследуя каждый узел, под непрерывную болтовню своей спутницы.

Иногда им составлял компанию Лео. Ему нравились понятливость и любознательность мелка. Он видел в нём будущего пилота, а может, даже капитана, и всегда отзывался на его просьбы.

– И всё-таки почему ваши шары летают? Что поднимает их в воздух? – как-то раз поинтересовался Коль. – Или это тайна?

– Тоже мне тайна! Видишь трубы? – Лео показал рукой на толстенный шланг, похожий на ребристого червяка, торчащий из земли. – Их подсоединяют к шару, он наполняется газом и натягивается, как барабан. Когда надо опуститься, газ выпускают через специальный клапан. Если нужно подняться, сбрасывают балласт. В долгих трудных путешествиях газа порой остаётся так мало, что оболочка становится сморщенной, как кожа старухи.

– Вот оно как… А здесь есть старые, никому не нужные корабли?.. – спросил мелк.

– Неподалёку находится заброшенный ангар. Его так и называют – «кладбище». В него оттаскивают старые и потерпевшие аварию корабли. Туда заглядывают, когда нужно что-нибудь для ремонта.

Конечно же, Коль сразу попросил Лео проводить его туда.

Глава 18. Таинственные находки

Папаша Мелк назвал свой корабль «Стрела». Это слово лучше всего описывало настроение корабля, когда при свежем ветре, оставляя две пенные полосы, он летел по волнам. В такие моменты киль начинал гудеть, и мелку казалось, что корабль поёт свою весёлую песню. Папаша Мелк даже придумал слова:

Разрежем волны на пенный пирог,

Затянем покрепче шкот.

Сегодня ветер особенно строг.

Мой катамаран поёт

О дальних странах и островах,

О голубой воде,

О рифах и белоснежных песках,

Каких не найти нигде.

И если грянет внезапный шторм,

Накатит волна на борт,

Катамаран мой не сбавит ход,

А громче ещё споёт

О буре, в которой сквозь ветра свист

О скалы гремит прибой.

И голос песни – прозрачно чист –

Вдаль позовёт с собой…

Цель придала приключению особый смысл. Карта наполнялась новыми деталями, на ней появлялись скалистые обрывы, отмели, песчаные пляжи. Корабль часто останавливался и вставал на якорь. Хлой подарил папаше Мелку маленький блокнот, и вечерами мелк делал заметки о прошедшем дне и записывал свои мысли.

Иногда Хлой просил причалить, и они обследовали округу пешком. Исследователи поднимались на ближайший холм, шли по берегам рек, пробирались узкими тропами. Хлой оказался идеальным попутчиком. Немногословный, он открывал рот, только чтобы сказать что-нибудь важное, а истории его приключений не иссякли даже на второй месяц пути.

В этот день был штиль. Катамаран двигался, словно во сне, и берег отражался на озёрной глади, как в зеркале. Хлой сидел на мостике. В такую погоду он мог чертить карту практически на ходу, но этот пейзаж уже слишком долго не менялся, чтобы представлять для него интерес.

– Смотри! – внезапно воскликнул Хлой, показывая лапой на воду.

Мелк стал пристально всматриваться в берег, но ничего не видел.

– Не на берег! Смотри в воду!

И тут папаша Мелк разглядел сквозь кристально прозрачную воду силуэт затонувшего корабля. Он лежал на небольшой глубине полностью скрытый водой. Борта заросли водорослями.

– Надо его обследовать! Ты умеешь нырять? – спросил мелк.

– Я даже плавать не умею, – ответил Хлой.

Они бросили якорь. Папаша Мелк потратил несколько часов, ныряя в холодной воде, но ни оружия, ни древних сокровищ найти не удалось. Единственное, что друзья обнаружили, был бочонок, наполненный горючей жидкостью, которую они в дальнейшем использовали в качестве топлива для судового огня.

В течение следующего дня на берегу стали появляться загадочные находки. Исследователи увидели ещё один корабль, выброшенный на берег. Его иссушенный солнцем остов походил на скелет огромной рыбы. Формой корабли напоминали рыбацкие лодки, но были настолько огромными, что по сравнению с ними катамаран казался детской игрушкой.

Спустя несколько часов «Стрела» миновала сложенную из камней башню на мысу, видимо, когда-то служившую маяком. Уже под вечер катамаран вошёл в бухту, обогнув идеально сохранившийся мол, и перед друзьями открылся вид на город. На пристани росли деревья. Поникшие под тяжестью мха и времени огромные дома раскинулись по берегу. Некоторые крыши провалились, и выросшие внутри деревья накрывали разрушенные строения своими кронами.