скачать книгу бесплатно
Демоническая Пятёрка. Месть голометрона
Катерина Овсянникова
После разрушения проклятья он больше не может быть таким, как раньше. Теперь его существование имеет лишь единственный смысл – воскресить её. Ту, которую он искал всю свою жизнь, ту, которая пожертвовала собой ради него. И он точно знает, что не остановится ни перед чем… Члены нового союза «Демоническая Пятёрка» отправляются на долгие нелёгкие поиски вместе с ним, не оставляя надежды найти способы вернуть королеве жизнь, да только снова забывают, что за любое чудо приходится жестоко платить…
Демоническая Пятёрка. Месть голометрона
Катерина Овсянникова
© Катерина Овсянникова, 2021
ISBN 978-5-0053-7679-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Последний выдох – и этот мир мгновенно исчез перед его глазами. Сердце перестало отсчитывать редкие томительные удары, и всё внутри него покорно замерло. Надежда на спасение уже давно исчезла, однако он ждал чуда до последнего. А оно вовсе не спешило свершаться…
Талия бежала со всех ног, совсем не обращая внимания на учащённое сердцебиение. Ледяной ветер толкал её назад сильными ударами в лицо, раскидистые колючие ветви преграждали путь, но она не собиралась сдаваться. Талия будет бороться за него до последнего. Чего бы ей это не стоило.
Гром раскатисто разразился, а за ним и вспыхнули молнии. Встал запах долгожданной прохлады, соединяя дождевым привкусом землю, небо, травы, лес и одинокую маленькую девушку в большом бескрайнем мире.
Она уже совсем не разбирала дороги. Талия предчувствовала что-то ужасное, трагичное, ведь недаром её сердце так бешено отбивало неровный ритм. Прогремела ещё одна вспышка; Талия невольно подняла голову вверх и заметила, как в верхушках деревьев будто промелькнула тень.
– Стой! – крикнула она изо всех сил, и голос её прозвучал страшнее раската самого грома.
Тень замерла прямо в воздухе. Немного подумав, она всё же спустилась к девушке, превращаясь в чёткий силуэт высокого светловолосого мужчины с подёргивающимся правым глазом.
– С ним покончено, – его чёрные, как маслины, глаза блеснули одновременно со вспышкой молнии.
– Ты врёшь, Мирон! – послышался в ответ яростный крик Талии. – Он один из самых сильных голометронов Голомеруса! Никто не посмеет его убить!
– А я убил! – Мирон толкнул её, тяжело задышал, оскалил заострённые зубы. – И это я – самый могущественный маг Голомеруса!
Талия не смогла удержать равновесие и, взвыв от боли, упала на землю. Подол платья тут же пропитался липкой грязью, всё тело затрещало от боли.
– Нет… – она прокашлялась. – Никто не смеет оскорблять его так при мне!
– Да как тебе вообще не стыдно, мерзкая девица! – Мирон яростно схватил Талию за шиворот, развернул к себе её испуганное лицо. – Тебе, замужней женщине с двумя детьми, гоняться за ним, при этом зная, что ты ему не нужна!
– Да, моя любовь пока безответна! – прошипела девушка из последних сил, после чего Мирон отпустил её снова на землю. – Но она моя! И нет мне в жизни ничего дороже его!
– Любовь – это слабость, Талия! – не то грозно, не то настороженно заявил Мирон. – Запомни это раз и навсегда.
Тут он выпрямился и, напоследок окинув девушку презрительным взглядом, вызвал белоснежные крылья. Через несколько секунд Мирон уже затерялся в серых пятнах пасмурного неба.
Дождь нещадно бил её по макушке, делал длинные густые волосы мокрыми и тонкими. Талия тяжело дышала, пытаясь из последних сил бежать. В голове мелькал лишь один вопрос: зачем? Зачем он на это решился?.. Неужели всё в этом мире нужно доказывать другим? Показывать мощь, силу, всемогущество, лишь бы остаться верным своим заявлениям… И всё же не мог Мирон убить его. Да только сердце чуяло обратное…
Заметив невдалеке каменную черепицу его дома, девушка совсем ускорилась. Нельзя было терять ни минуты. Только бы с ним все было в порядке…
Его хрустальные глаза безжизненно глядели на небо, да только не видели перед собой раскатов бушующей грозы. Талия замерла на месте. Сердце мгновенно ухнуло вниз и уже больше не собиралось возвращаться на место. Он был мёртв.
– Нет… – девушка подбежала к нему и, встав на колени, коснулась ладонями бледного ледяного лица. – Нет, пожалуйста, живи…
И заплакала она, впервые за сотню долгих мучительных луноворотов. И слёзы были её чисты, как первый снег. Они всё падали и падали на мёртвое тело, пока не засияли ярким светом на его груди. Казалось, они мгновенно застыли, заблестели, впитались внутрь него, и Талия совсем не жалела для него своих слёз. Сияние с каждой секундой становилось всё ярче, и вскоре Талия больше не могла ничего видеть перед собой. Она точно знала, что произойдёт дальше, и напоследок взглянула на его мужественное приятное лицо. Послышался треск, и распалась она на тысячу мерцающих бриллиантов – своих застывших слёз. Они коснулись его тела совсем беззвучно, словно были на вес легче самого пёрышка. Яркая мощная волна прошлась по всей территории леса, и тот, чья жизнь была уже давно обречена на погибель, снова открыл глаза.
1. Жребий
«Тьма губит разом абсолютно всех,
И убивает в человеке Свет.
Добравшись к сердцу, чувствует успех,
А человека там, увы, и нет…»
Из записей Нила Джефферсона
Резкий выпад вверх. Затем ещё один и ещё. Сердце рвануло куда-то в сторону, а он за ним. Быстро перелетать с одного места на другое было не в первый раз. Он закружился, чётко выводя ровный круг, а затем и вовсе склонился к прямой линии. Медленный спуск вниз. Он соскользнул вправо, вверх, снова вниз и… неожиданно сломался.
Нил в ярости бросил карандаш в сторону. Тот беззвучно упал на землю и затаился в тревожной тишине. Парень прикрыл глаза, запрокинул голову. Зелёные листья деревьев тихо шуршали над ним, покачиваясь из стороны в сторону, ватные облака расплылись по всему простору бескрайнего тёмно-синего неба.
Свежий ветерок давно сквозил над головой, хотя Нил вовсе не собирался идти обратно в пещеру. Рисунок с её изображением медленно сворачивался в его руке и, наконец, совсем смялся – точно так же, как и остальные тридцать восемь. Рисовать её каждый день было бессмысленно, однако он не мог себя сдерживать, снова и снова проводя карандашом нежные черты лица королевы.
Нил держал скомканный листок бумаги так крепко, что его руку тут же взяла сильная судорога. Он резко разжал пальцы. Ветерок подхватил рисунок и понёс далеко в сторону. Вдруг Нил вскочил с места, подбежал к смятой бумажке, резко схватил её и развернул дрожащими руками. Он старался прогладить все складки, не пропуская ни одну без внимания.
Какая же она красивая, его Эмили… Как же он любит весёлый, немного прищуренный взгляд её больших выразительных глаз, как обожает эти неповторимые улыбки, не дающие надежды угадать их форму в следующий раз, а голос… Голос у неё потрясающий, такой яркий и при этом мелодичный. Как бы он сейчас хотел, чтобы она спела ему…
Внезапно он снова вскочил, завертелся, забегал кругами около входа в новое жильё. Его кто-то позвал. Это она… Она его зовёт. И помнит. И любит. И никогда не забудет. Казалось, он наконец увидел её, почти прикоснулся к ней и… споткнулся. Упал.
Нил и сам забыл, сколько сил потерял за это время, какой сильной боли стоили его первые шаги спустя месяц непрерывного лежания… Он не хотел вставать. Земля под его руками пахла лесной свежестью, и парень, вдохнув приятный запах полной грудью, ощутил, что снова начал дышать.
Спустя несколько минут Нил всё же поднялся и впервые за долгое время посмотрел на него – на новый Голомерус. Совсем мёртвый. Ни одной живой души в поле зрения. Да и в самой долине Каменного Ущелья. А ведь все так ждали разрушения проклятья, надеясь, что их жизнь больше не будет прежним заточением у Властелинов, что красноглазое светило да и чёрная мрачная природа навсегда исчезнут перед их глазами… А сам Голомерус впервые за долгие четыреста томительных луноворотов вновь станет миром добра и Света. Да только вот где оно, это добро? Где этот обещанный Свет?
Он прижал рисунок к груди – туда, где, казалось, уже давно ничего не билось. Глаза слипались из-за постоянного бодрствования, в животе сильно кололо, но Нил уже привык ничего из этого не замечать. Даже того, что у него было прямо перед глазами…
Она быстро прижала его к себе, не проронив ни слова. Сдерживать эмоции было тяжело, ей редко когда приходилось оставлять всё внутри себя. Нил даже не успел никак среагировать. Он застыл на месте, даже не пытаясь понять, кто посмел прикоснуться к нему в первый раз за долгие два месяца одиночества. Её пальцы пронзили его холодом, будто впились иглами прямо под кожу. Поначалу казалось, его пытаются намеренно задушить, что, впрочем, почти так и было.
– Я боялась, ты погиб… – Диана провела рукой по его взъерошенным волосам.
– Это ты? – голос Нила был очень хриплым, слабым, однако сестра всё равно его расслышала.
– Я, я… – Диана не могла отпустить его, поэтому прижала к себе ещё крепче. – Как… Как ты мог так жестоко с нами поступить! – она уже давно не сдерживала слёз.
Нил тоже обхватил её руками, но отвечать не собирался. Да он и не понимал, о чём Диана говорит. Хотя нет, прекрасно понимал, да только признавать этого не хотел. Да и объяснять тоже. Тут её щека коснулась его щеки, парень ощутил, как его разом что-то обожгло. Значит, он всё ещё может что-то чувствовать…
– Я так боялась за тебя… – Диана снова всхлипнула, наконец высвободила Нила из рук.
И тут она замерла на месте, так как совсем не узнала его. Перед ней стоял не он, не её жизнерадостный брат, на лице которого постоянно сквозила лучезарная улыбка, а в глазах прослеживались серебристые искорки радости и счастья. Тот, на кого она сейчас смотрела, был на вид совсем разбитым, лицо чуть округлилось, хоть и выглядело потухшим, отёкшим, покрасневшие глаза были прикрыты, на щеках появилось множество маленьких царапин, кожа наощупь стала совсем как чешуя, сам Нил немного поправился в теле. Одежда его, казалось, уже несколько лет не знала ни утюга, ни стирки: футболка совсем почернела, помялась, брюки внизу порвались, растянулись.
– Проклятые демоны, Нил, что с тобой?! – в изумлении выдохнула Диана.
Нил смотрел куда-то сквозь сестру, а голова его еле заметно покачивалась. Сам он, казалось, вот-вот обессиленно упадёт на землю. Диана сразу поняла всё без слов. Она не скрывала, что паниковала, что совсем не знала, как помочь брату.
– Пойдём внутрь. Нас могут заметить, – вдруг предложил Нил, и в ответ сестра быстро кивнула.
– Обопрись на меня, – она уже стояла к нему вплотную.
– Нет, я сам дойду, – отказался Нил и заковылял ко входу пещеры.
– Да ты еле на ногах стоишь, – заметила Диана, поспевая за ним.
Он не ответил, даже не повернулся к ней, и девушка стихла. Сейчас лучше не трогать брата лишними словами…
Лесной холод постепенно оставался позади, однако пробираться сквозь каменную пыль было не самым приятным ощущением. Диана давно отвыкла от серого полумрака пещер, поэтому шла медленно, настороженно, будто ожидала встретиться с врагом один на один.
Узкий проход расширился, и они оказались прямиком в просторном круглом уголке пещеры. Оглядевшись, Диана опешила. Повсюду валялись обрывки выдернутых страниц, скомканных, измятых, некоторые были расправленные, другие – порваны на несколько мелких кусочков; смешиваясь в одну большую кучу, рядом с ними также были разбросаны фантики шоколадок. Казалось, их было несчитанное количество, они так и устилали землю шуршащим ковром. Нил прошёлся чуть вперёд. Бумажки под его ногами затрещали, захрустели, и Диана поморщилась от неприятного звука.
– Ты же… ты же не любишь шоколад, – она никак не могла отойти от шока.
– А она любит, – Нил присел на колени, и Диана наконец обратила внимание на него…
Хрустальный гроб, почти что совсем прозрачный, стоял в самом углу помещения, упираясь прямо в каменную стену. Внутри него то и дело мелькали разноцветные частички света, сохраняя полный баланс над той, что ещё совсем недавно спасла всем жизнь, искупив свою непосильную вину.
– Это она? – спросила Диана, подходя к нему. Внутри неё что-то резко дёрнулось, хотя Эмили не показалась ей мёртвой. Диана смотрела на неё с вниманием, понимая, сколько бы отдала тогда, уже давно, чтобы увидеть её безжизненное тело перед собой…
– Да, – ответил Нил спустя несколько секунд, по-прежнему не смотря на сестру.
Казалось, она была вовсе не мертва, а просто спала долгим глубоким сном. На её щеках всё ещё мерцал бледный румянец, на лице царило лишь умиротворение и спокойствие. Тонкие, как веточки, руки были сложены в замок и лежали на груди, внутри которой уже давно не было слышно ни одного стука.
– А что это с ней? – обратила внимание Диана на странный перелив разноцветного сияния.
– Противотленное заклинание, – пояснил Нил, не отрывая глаз от Эмили. – Помогает телу сохранить его первоначальный вид.
– Откуда оно у тебя?
Нил никак не отреагировал на недоумённый взгляд сестры.
– Тебе что, правда удалось стащить его из замка?! При Лорансе?!
– Я забрал его ещё в тот день, – пояснил Нил, оборачиваясь к сестре. – Когда пало проклятье. Не знаю, как до этого додумался… Зашёл в лабораторию, увидел да и взял без проблем.
– Мда, при Лорансе ты вряд ли бы вышел оттуда живым…
Нил тяжело выдохнул. Стоило ли снова признавать, что теперь Голомерус стал ничем иным, как колонией десятого круга ада. Лоранс буквально совсем сошёл с ума, одержимый желанием найти гомокликон Стенли – последний из остальных, соединить их воедино и стать равным с тёмными духами. Возвыситься над всеми в облике настоящего демона…
И зачем он только мучает остальных, заставляет все сутки напролёт прочёсывать, выискивать в каждой самой незначительной части волшебного мира то, что желает найти больше всего на свете? Мало того, ещё и одарил каждого знаком креста на запястье, поставленным волшебными чернилами, каждого, кто сумел выжить в новом Голомерусе и попасться ему на глаза. Хоть это были и немногие.
После разрушения проклятья раса каменных вождей была полностью истреблена: существа не выдержали огромного потока энергии его, настоящего светлого Голомеруса, и просто распались на тысячи мелких камней. У оборотней тоже произошли изменения: они потеряли дар чутья, тот, что делал их истинными волками, а самое страшное – больше не могли перевоплощаться. Вообще. Они просто остались обычными людьми. Даже эльфы и гномы потерпели неудачу: животные больше не подчинялись своим ушастым хозяевам, как и драгоценные камни маленьких обитателей магического мира.
Все они лишились того, что делало их особенными, неповторимыми в одном лишь этом мире… Даже Эксилиум – мир, где они страдали от заточения, от ограниченности своих же возможностей, не лишил их истинной силы, дара, который так жестоко отнял у них новый, светлый Голомерус. Да и стал ли он светлым? Оттого, что листья деревьев и луна поменяли свой цвет, никому легче не стало. Всё вышло гораздо хуже: обречённые на провал, магические расы, как и бывшие тёмные маги, потерявшие свои силы после разрушения проклятья, теперь работали на него. И только на него. На короля Голомеруса. Заточение здесь стало для них не просто мукой, но отчуждением от окружающего мира, отвращением к жизни. Надежды на спасение больше не было, ведь никто не сможет убить бессмертного короля, который уже был в шаге от безграничного всемогущества.
Тут Диана отвернулась, чуть прошлась вперёд.
– Нил, я… Мне правда жаль, что так получилось, – неуверенно начала она. – Но даже если так получится, что нам придётся вернуться без Эмили…
– Нет, – твёрдо бросил он и наконец посмотрел на сестру – долго, внимательно.
За последние месяцы Диана почти совсем не изменилась: в кофейных глазах всё так же выражалась уверенность, неподдельная решительность, тонкие губы были как обычно сжаты, лишь её волосы стали длиннее плеч и уже уверенно падали на лопатки. На ней, как всегда, было кимоно ниндзя, по-прежнему опоясанное тканевой барсеткой.
– Нет, Диан… – повторил Нил. Он говорил тихо, но так уверенно, что сестра снова посмотрела на него с жалостью. – Либо я возвращаюсь вместе с Эмили, либо никак. Таков мой жребий.
Нил отвернулся, снова коснулся рукой хрустального гроба. Диана совсем растерялась, не зная, что ответить брату. До этого случаев воскрешения в Голомерусе ещё не происходило, а если такие и были, она о них ничего не знала. В любом случае, сейчас нельзя было показывать Нилу, что всё плохо.
– Значит, мы вернём её. Найдём способ.
– Ты же не хочешь…
Диана похлопала глазами, затем нахмурилась.
– Не хочешь, чтобы она возвращалась… – дополнил Нил, поворачиваясь к сестре.
Диана потупилась, затем подошла к нему вплотную. Она не могла понять, что сейчас выражают его потухшие глаза. Первый раз в жизни не могла.
– Ради тебя и твоего счастья я готова на всё, – уверенно заявила девушка, обнимая брата.
– Диан… – Нил остался стоять смирно. – Я знаю тебя. Не посчитай за грубость, но я видел и вижу: в глубине души ты осознаёшь, что никогда не простишь её.
– Это сейчас неважно, – она покачала головой. – Ради тебя я правда готова на всё. И даже отказаться от своих принципов.
Сестра опустила руки, и Нил невольно заметил чёрный ровный крест на её запястье.
– Только не говори, что вы попались… – он обессиленно присел, не отрывая глаз от руки сестры.
– Давай сейчас не будем об этом, – отрезала Диана. Ей совершенно не хотелось рассказывать эту длинную глупую историю. – Тебе нужно поспать…
– Нет! – он неожиданно перешёл на крик. – Я не оставлю её одну!
– Я посмотрю за… – она осеклась, кашлянула, затем закончила: – Я побуду с Эмили.
– Нет, это я должен… я должен быть с ней…
– Ты с ней, всегда с ней, – тихо проговорила Диана, стараясь успокоить Нила. – Но сейчас тебе нужно поспать. Иначе ты просто в один момент отключишься и… больше не проснёшься. Никогда.
Он ещё долго смотрел на неё, перед тем как наконец послушаться сестру и лечь. Иссохшая земля казалась ему мягче любой перины, Нил, наконец, почувствовал полное расслабление во всех частях тела.
– Ну, значит, я в любом случае буду в выигрыше… – протянул он уже совсем сонно.
Несмотря на все внутренние терзания, Нил заснул почти сразу же. Диана смотрела на него с такой жалостью, с какой не смотрела ни на кого до этого дня. Она вообще не любила жалеть людей, да и зачем это было в Голомерусе, в мире, где все были жалкими и ничтожными, кроме Властелинов. Хотя и они уже в прошлом…
