Палач Немезиды

Я наблюдала с крыши соседнего здания, как Хоук вышел из машины в сопровождении двух телохранителей. Даже на расстоянии я видела его ауру – черную, пульсирующую злом, с красными прожилками жестокости и алчности. Такую ауру нельзя было спутать ни с чем другим.

Они вошли в здание, и я решила, что пора действовать. Спуститься с крыши было несложно – за годы служения Немезиде я развила навыки, о которых раньше и не мечтала. Сила богини текла в моих венах, делая меня быстрее, сильнее, ловчее обычного человека.

Забор не стал препятствием – я перепрыгнула его одним плавным движением. Охранники у входа не заметили меня – я двигалась между тенями, словно была соткана из них. Меч в моей руке пульсировал все сильнее, лиловые пряди в моих волосах светились в темноте, но я знала, как скрыть этот свет от чужих глаз.

Внутри склад оказался совсем не тем, чем казался снаружи. Вместо пыльных ящиков и промышленного оборудования здесь были современные офисные помещения, лаборатории и что-то похожее на тюремные камеры. Я двигалась осторожно, избегая камер наблюдения и патрулей охранников.

Голоса привели меня к большому конференц-залу в центре здания. Дверь была приоткрыта, и я могла видеть Хоука, сидящего во главе длинного стола. Вокруг него собрались люди – мужчины и женщины в дорогих костюмах, с холодными глазами и аурами, почти такими же темными, как у их лидера.

– Последняя партия прибудет завтра, – говорил Хоук. – Двадцать девушек из Восточной Европы. Все молодые, все здоровые, все… подходящие для наших целей.

– Клиенты уже внесли предоплату, – сказала женщина с острыми чертами лица и волосами, собранными в тугой пучок. – Они нетерпеливы.

– Пусть учатся терпению, – усмехнулся Хоук. – Хорошие вещи стоят ожидания.

Вещи. Он называл людей вещами. Я почувствовала, как гнев поднимается внутри меня, и меч в моей руке отозвался, пламя взметнулось выше.

– А что насчет ритуала? – спросил пожилой мужчина с седой бородой. – Все готово?

Ритуал? Это слово заставило меня насторожиться. Немезида говорила о древней магии, которой владели "Хранители Порядка". Возможно, речь шла именно об этом.

– Все готово, – кивнул Хоук. – Жертвы выбраны. Алтарь подготовлен. Осталось дождаться полнолуния.

– И тогда сила древних богов будет нашей, – с благоговением произнесла женщина.

Я слушала их разговор, и мне становилось все более ясно, что я столкнулась с чем-то гораздо более зловещим, чем обычная преступная организация. Эти люди не просто торговали людьми – они планировали использовать их для какого-то темного ритуала.

Я должна была остановить их. Не только ради справедливости, но и ради тех невинных, чьи жизни они собирались принести в жертву своим амбициям.

Я отступила от двери, планируя свои дальнейшие действия. Мне нужно было узнать больше о ритуале, о жертвах, о том, что именно они собирались призвать. Но прежде чем я успела двинуться дальше, сработала сигнализация.

Красные лампы замигали под потолком, и резкий звук сирены разорвал тишину. Я не понимала, что произошло – я была уверена, что двигалась незаметно, избегая всех систем безопасности.

– У нас вторжение! – раздался голос по громкой связи. – Сектор C, повторяю, сектор C!

Сектор C – именно там я находилась. Каким-то образом они обнаружили меня. Возможно, у них были средства обнаружения магии, о которых предупреждала Немезида. Я услышала топот ног – охрана приближалась с обеих сторон коридора. Бежать было некуда. Оставалось только сражаться.

Я крепче сжала рукоять меча, и лиловое пламя взметнулось выше, окутывая меня защитным коконом. Первые охранники появились из-за поворота и замерли, увидев меня – женщину с пылающим мечом и светящимися лиловым светом прядями в волосах.

– Что за черт? – выдохнул один из них, поднимая пистолет.

Я не дала ему времени выстрелить. Одним плавным движением я оказалась рядом с ним, и меч Немезиды прошел сквозь его оружие, разрезая металл как масло. Второй удар отбросил охранника к стене – я не хотела убивать простых исполнителей, если могла этого избежать. Второй охранник открыл огонь, но пули не могли пробить защитный кокон лилового пламени. Они замедлялись, словно попадая в густую жидкость, и падали на пол безвредными кусочками металла. Я двинулась к нему, и он отступил, продолжая стрелять с нарастающим отчаянием. Когда магазин опустел, он бросил бесполезное оружие и попытался убежать, но я настигла его одним прыжком и ударила рукоятью меча по затылку. Он рухнул без сознания. С другой стороны коридора приближалась еще одна группа охранников – шесть человек, все вооружены автоматами. Они открыли огонь одновременно, и даже защита Немезиды не могла полностью блокировать такой шквал пуль. Одна из них задела мое плечо, и я почувствовала острую боль. Я отступила за угол, прижимая руку к ране. Кровь просачивалась между пальцами, но я знала, что рана не смертельна. Сила Немезиды уже начала исцелять ее, затягивая поврежденные ткани.

– Выходи с поднятыми руками! – крикнул один из охранников. – Ты окружена!

Я усмехнулась. Они не понимали, с кем имеют дело. Я не была обычным нарушителем, которого можно запугать оружием. Я сосредоточилась, призывая больше силы Немезиды. Лиловое пламя вокруг меча разгорелось ярче, распространяясь по моему телу, окутывая меня сияющей броней. Я чувствовала, как сила богини течет через меня, наполняя каждую клетку, делая меня чем-то большим, чем просто человек. Затем я шагнула из-за угла, прямо под огонь автоматов. Пули отскакивали от лиловой брони, не причиняя мне вреда. Охранники отступали, их лица исказились от страха и непонимания.

– Что она такое? – выдохнул один из них.

– Я – возмездие, – ответила я, и мой голос звучал странно даже для меня самой – словно эхо в пустом соборе. – Я пришла за вашим хозяином. Я взмахнула мечом, и волна лилового пламени прокатилась по коридору, сбивая охранников с ног. Они упали, оглушенные, но живые – я все еще не хотела убивать тех, кто просто выполнял свою работу, не зная, на кого работает. Путь был свободен, и я направилась обратно к конференц-залу. Но когда я добралась туда, он был пуст. Хоук и его приспешники исчезли. Я осмотрела помещение, ища подсказки о том, куда они могли уйти. На столе лежали документы – списки имен, даты, суммы. Доказательства их преступной деятельности. Я собрала их – они могли пригодиться позже. В дальнем углу зала я заметила небольшую дверь, почти незаметную на фоне стены. Она была приоткрыта, и за ней виднелась узкая лестница, ведущая вниз. Тайный выход. Конечно, у таких людей всегда есть запасной план. Я спустилась по лестнице, держа меч наготове. Она привела меня в подземный туннель, тускло освещенный редкими лампами, вмонтированными в стены. Воздух здесь был затхлым и холодным, с легким запахом сырости и чего-то еще – чего-то металлического и неприятного, напоминающего запах крови. Меч Немезиды пульсировал в моей руке все сильнее, указывая направление. Я двигалась быстро, но осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Впереди слышались шаги и приглушенные голоса – Хоук и его люди спешили скрыться. Туннель разветвлялся несколько раз, но меч безошибочно указывал нужный путь. Я чувствовала, что приближаюсь к цели. Голоса становились громче, а запах крови – сильнее.Наконец туннель закончился массивной металлической дверью. Она была приоткрыта, и из-за нее лился тусклый красноватый свет. Я подкралась ближе и заглянула внутрь. То, что я увидела, заставило меня замереть от ужаса и гнева. Это была большая круглая комната с высоким куполообразным потолком. В центре стоял каменный алтарь, покрытый странными символами, которые, казалось, двигались и менялись, если смотреть на них слишком долго. Вокруг алтаря были расставлены черные свечи, их пламя горело неестественно ровно, не колеблясь даже от движения воздуха.

Но самым страшным было то, что лежало на алтаре. Молодая девушка, едва ли старше восемнадцати, была привязана к камню. Ее глаза были широко открыты от ужаса, а рот заклеен скотчем. Она была жива, но по ее телу уже были нанесены странные символы, нарисованные кровью. Вокруг алтаря стояли Хоук и его приспешники, все в черных мантиях с капюшонами. Они что-то монотонно напевали на языке, которого я не знала, но от звука которого по коже бежали мурашки.

– Мы должны завершить ритуал сейчас, – говорил Хоук, его голос звучал странно, с металлическим оттенком. – Они нашли нас раньше, чем мы ожидали.

– Но сегодня не полнолуние, – возразила женщина с острыми чертами лица. – Сила будет меньше.

– Лучше меньше силы, чем никакой, – отрезал Хоук. – Если мы не завершим ритуал сейчас, у нас может не быть второго шанса.

Он достал из складок мантии длинный изогнутый нож с рукоятью в форме змеи. Лезвие тускло блеснуло в свете свечей.

– Древние боги жаждут крови, – произнес Хоук, поднимая нож над девушкой. – И мы дадим им то, что они хотят.

Я не могла больше ждать. Я распахнула дверь и шагнула в комнату, меч Немезиды пылал в моей руке ярче, чем когда-либо.

– Остановитесь! – крикнула я, и мой голос, усиленный силой богини, эхом разнесся по комнате.

Все головы повернулись ко мне. Я видела шок и страх на их лицах, но в глазах Хоука мелькнуло что-то еще – узнавание.

– Так вот кто ты, – произнес он, опуская нож. – Рука Немезиды. Мы слышали о тебе.

– Тогда вы знаете, зачем я здесь, – ответила я, делая шаг вперед. – Отпустите девушку и сдайтесь. Возможно, тогда ваша смерть будет быстрой.

Хоук рассмеялся, и его смех был похож на скрежет металла по стеклу.

– Ты думаешь, мы боимся тебя? – он покачал головой. – Ты всего лишь инструмент в руках богини, которая давно потеряла свою истинную силу. Мы служим богам гораздо более древним и могущественным. Он сделал знак рукой, и его приспешники расступились, образуя круг вокруг алтаря. Они начали новое песнопение, более быстрое и резкое, и я почувствовала, как воздух в комнате сгустился, наполняясь странной энергией. Символы на алтаре засветились красным, и девушка на нем выгнулась дугой, словно через нее пропустили электрический ток. Даже сквозь скотч был слышен ее приглушенный крик боли.

– Видишь? – Хоук улыбнулся, и его зубы в красноватом свете казались острыми, как у хищника. – Ритуал уже начался. Ты опоздала.

Я бросилась вперед, но невидимая сила ударила меня в грудь, отбрасывая назад. Я врезалась в стену с такой силой, что из легких выбило весь воздух. Меч выпал из моей руки и со звоном упал на каменный пол.

– Глупая девчонка, – Хоук покачал головой. – Ты думала, мы не подготовимся к встрече с такими, как ты? У нас есть защита от твоей магии. Он указал на пол, и я увидела, что вся комната окружена кругом из странных символов, нарисованных чем-то, что выглядело как засохшая кровь.

– Барьер, – пояснил Хоук, видя мое замешательство. – Древняя магия, гораздо старше твоей богини. Внутри этого круга ее сила ослаблена.

Я попыталась подняться, но тело не слушалось. Удар был сильнее, чем я думала. Я чувствовала, как сила Немезиды пытается исцелить меня, но процесс шел медленнее обычного. Хоук был прав – внутри этого круга моя связь с богиней была ослаблена.

– Не волнуйся, – продолжил Хоук, возвращаясь к алтарю. – Ты не пропустишь самое интересное. На самом деле, ты станешь его частью.

Он сделал знак своим людям, и двое из них направились ко мне. Я попыталась сопротивляться, но они были сильнее. Они схватили меня за руки и потащили к алтарю.

– Видишь ли, – говорил Хоук, поигрывая ножом, – для ритуала нужна особая кровь. Кровь невинной девушки – это хорошо, но кровь служительницы богини – это гораздо лучше. Особенно такой богини, как Немезида. Они бросили меня на колени рядом с алтарем. Я видела лицо девушки, ее глаза, полные ужаса и мольбы. Я должна была спасти ее. Я должна была остановить этот кошмар. Я сосредоточилась, пытаясь призвать больше силы Немезиды. Лиловые пряди в моих волосах засветились ярче, но это было все. Меч лежал слишком далеко, а барьер действительно ослаблял мою связь с богиней.

– Не трать силы, – усмехнулся Хоук, заметив мои попытки. – Прибереги их для ритуала. Они нам пригодятся.

Он поднял нож, и лезвие блеснуло в свете свечей.

– Древние боги жаждут крови, – повторил он. – И сегодня они получат кровь богини через ее служительницу.

В этот момент я почувствовала, как что-то внутри меня меняется. Медальон Немезиды на моей груди начал нагреваться, становясь все горячее, пока не стал обжигать кожу через одежду. Лиловые пряди в моих волосах вспыхнули ярким светом, и я ощутила прилив силы, какого не испытывала никогда прежде. Барьер из символов на полу начал трескаться, словно лед под слишком большим весом. Красное свечение символов сменилось лиловым, а затем они погасли совсем.

– Что происходит? – воскликнул Хоук, отступая на шаг. – Барьер не может быть разрушен!

Я поднялась на ноги, чувствуя, как сила Немезиды течет через меня, чистая и неумолимая, как горный поток. Меч сам прилетел в мою руку, его лиловое пламя взметнулось выше, чем когда-либо.

– Ты ошибаешься, Хоук, – сказала я, и мой голос звучал как эхо тысячи голосов. – Немезида не потеряла свою силу. Она просто ждала подходящего момента, чтобы показать ее в полной мере. Я взмахнула мечом, и волна лилового пламени прокатилась по комнате, сбивая с ног культистов. Они падали, как подкошенные, их мантии загорались лиловым огнем, который, казалось, пожирал не плоть, а саму их сущность. Хоук попытался бежать, но я оказалась перед ним одним плавным движением, преграждая путь к выходу.

– Ричард Хоук, – произнесла я, глядя ему в глаза. – Я вижу твои грехи. Вижу каждую жизнь, которую ты разрушил. Каждую душу, которую ты сломал. И сегодня ты ответишь за все.

– Пожалуйста, – он упал на колени, его самоуверенность испарилась, сменившись животным страхом. – Я могу дать тебе все, что ты хочешь. Деньги, власть, информацию…

– Я хочу справедливости, – ответила я, поднимая меч. – Именем Немезиды, я вершу правосудие.

Лиловое пламя охватило клинок, когда он опустился. Хоук закричал – пронзительно, нечеловечески. Меч прошел сквозь него, не оставив видимой раны, но я видела, как он пронзил его черную ауру. На его груди появился символ – крошечная молния, светящаяся тем же лиловым светом, что и мой меч. Хоук упал на пол, его тело содрогалось в конвульсиях, а затем обмякло. Его глаза остекленели, а аура рассеялась, как дым на ветру. Я повернулась к остальным культистам. Некоторые были без сознания, другие пытались отползти к стенам, третьи молили о пощаде. Но я видела их души – черные, изъеденные злом. Все они были виновны. Все заслуживали наказания. Один за другим они падали от моего меча, отмеченные печатью Немезиды. Я двигалась среди них как воплощение возмездия, неумолимая и беспощадная. Когда последний культист упал, я подошла к алтарю и освободила девушку. Она была в шоке, но жива. Я сняла скотч с ее рта и разрезала веревки мечом Немезиды.

– Все хорошо, – прошептала я, помогая ей сесть. – Ты в безопасности. Они больше не причинят тебе вреда.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными слез и благодарности, но не могла произнести ни слова. Я помогла ей спуститься с алтаря и повела к выходу. Мы должны были выбраться отсюда как можно скорее. Я чувствовала, что сила Немезиды, которая так ярко вспыхнула во мне, начинает угасать. Лиловое пламя меча становилось тусклее, а пряди в моих волосах теряли свое свечение. Мы почти дошли до двери, когда услышали шум снаружи – топот ног, крики, звук разбиваемой двери.

– Полиция! Всем оставаться на местах!

Я замерла, понимая, что попала в ловушку. Выхода не было. Я могла бы попытаться прорваться силой, но девушка была слишком слаба, чтобы бежать, а я не могла оставить ее.

– Стой за мной, – сказала я ей, и она кивнула, вцепившись в мою руку.

Дверь в комнату ритуалов распахнулась, и на пороге появились полицейские в полной экипировке, с оружием наготове.

– Руки вверх! На колени! – крикнул один из них, направляя на меня пистолет.

Я медленно опустила меч, позволяя ему раствориться в воздухе. Затем подняла руки и опустилась на колени, как мне приказали.

– Она не с ними, – слабо произнесла девушка, указывая на тела культистов. – Она спасла меня.

Полицейские переглянулись, явно не зная, что делать. Один из них – видимо, старший по званию – подошел ближе, внимательно изучая меня.

– Амалия Северова? – спросил он, и я кивнула. – Вы арестованы по подозрению в серии убийств. Вы имеете право хранить молчание… Он продолжал зачитывать мне права, пока другой офицер надевал на меня наручники. Я не сопротивлялась. Часть меня знала, что этот момент должен был наступить рано или поздно. Нельзя убить столько людей, пусть даже преступников, и не привлечь внимания властей. Меня подняли на ноги и повели к выходу. Проходя мимо девушки, которую уже осматривали парамедики, я встретилась с ней взглядом. Она беззвучно произнесла "спасибо", и я слегка кивнула в ответ. Снаружи было полно полицейских машин, их мигалки окрашивали ночь в красный и синий. Меня посадили в одну из них и увезли.

Я сидела в комнате для допросов, изучая свое отражение в зеркальной поверхности стола. Лиловые пряди в моих светлых волосах почти погасли, но все еще были заметны – тонкие нити, вплетенные в золотистые локоны, напоминание о моей связи с Немезидой. Мои пальцы с идеальным маникюром медленно постукивали по металлической поверхности, отсчитывая секунды, минуты, часы.

Напротив меня сидел детектив Стивенс – высокий мужчина с усталыми глазами и упрямым подбородком. Его лицо выдавало нарастающее раздражение. Левый глаз подергивался каждый раз, когда я игнорировала его вопросы или отвечала с нарочитым безразличием. Между нами лежала стопка фотографий – свидетельства моей пятилетней миссии. Тела с едва заметной меткой молнии, оставленной мечом Немезиды.

– Скольких людей вы убили, Амалия? – в его голосе звучало напряжение, словно натянутая до предела струна. – Как вы выбирали жертв? На этих снимках наверняка не все. Верно?

Я оторвалась от созерцания своих ноготков и медленно, с нарочитой грацией, протянула руку к фотографиям. Перебирала их одну за другой, словно карты в пасьянсе. Лица убийц, насильников, монстров в человеческом обличье смотрели на меня с глянцевой бумаги. Я помнила каждого из них. Помнила их преступления, их жертв, их последние слова.

– Верно, – ответила я, и мой голос прозвучал скучающе, хотя внутри все кипело от воспоминаний.

Стивенс подался вперед, его глаза впились в мое лицо, словно пытаясь проникнуть под маску безразличия.

– Вы не отрицаете, что убили всех этих людей?

Я подняла бровь, встречая его взгляд. В его глазах читалось удивление – он не ожидал, что я признаюсь так легко. Но зачем отрицать очевидное? На фотографиях было порядка пятидесяти тел. И да, это были далеко не все. За пять лет служения Немезиде я отправила на суд богини гораздо больше преступников.

– Вы называете их людьми? – в моем голосе прозвучала горечь, которую я не смогла скрыть. По губам пробежала холодная усмешка. – Ну же, детектив, неужели так и не смогли найти то, что объединяет их всех, кроме метки? Я была о вас лучшего мнения.

Стивенс заслужил мое невольное уважение. Он был единственным, кто смог связать все эти смерти воедино, увидеть закономерность там, где другие видели лишь случайные совпадения. Единственным, кто заметил крошечную метку молнии, появившуюся на каждой моей жертве еще до их смерти – печать Немезиды, метку обреченных.

– Больше всего похоже на сердечный приступ, но мы ведь оба знаем, что это не так, – сказал он, не отводя взгляда. – Почему, Амалия? Почему вы стали убивать?

В его голосе звучало искреннее непонимание. Он видел перед собой образцового гражданина – детского психолога с безупречной репутацией, женщину, потерявшую дочь при трагических обстоятельствах. Как такая женщина могла превратиться в серийную убийцу?

– Возможно, я делаю вашу работу, – ответила я с улыбкой, от которой по его лицу пробежала тень. – Не задумывались об этом?

– И что это должно значить?

Я откинулась на спинку стула, чувствуя странное удовлетворение от его замешательства.

– А значит это то, детектив Стивенс, что я здесь потому, что убила жестоких маньяков, которых вы и ваши коллеги не могли поймать очень долгое время.

Он смотрел на меня долгим, изучающим взглядом. В его глазах мелькнуло что-то похожее на понимание, но тут же сменилось профессиональной отстраненностью.

– Даже если это так, вы понимаете, что за все свои преступления отвечать придется по всей строгости закона? – его голос стал жестче. – Скорее всего, приговором будет смертная казнь. То, что вы убивали убийц, еще нужно доказать, но даже это не смягчит вашу участь.

Я склонила голову набок, изучая его реакцию. Он ожидал страха, раскаяния, может быть, мольбы о снисхождении. Но я чувствовала лишь странное спокойствие. Метка Немезиды защищала меня, пока я служила ей. Смерть не могла коснуться меня без воли богини.

– Мне все равно, – ответила я, и мои слова, казалось, повисли в воздухе между нами. – Ваш суд не имеет значения.

Стивенс открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но внезапно застыл, словно время остановилось. Его глаза остекленели, рука, поднятая для жеста, замерла в воздухе. Я почувствовала, как температура в комнате резко упала – мое дыхание превратилось в облачка пара.

Стена допросной комнаты подернулась черной дымкой, словно реальность истончилась, открывая проход в иное измерение. Из этой тьмы шагнула фигура – высокий мужчина в безупречном черном костюме и шелковой рубашке того же цвета. Его кожа была бледной, как первый снег, и, казалось, светилась изнутри потусторонним светом. Глаза цвета зимнего неба смотрели с холодной отстраненностью, но в их глубине таилось что-то еще – эмоция, которую я не могла распознать. Даниэль. В этом и многих других мирах его называли просто – Смерть.

Внутри все заледенело. За пять лет служения Немезиде я видела его лишь несколько раз, и всегда издалека. Он никогда не разговаривал с обычными служителями, держась особняком. Сама богиня относилась к нему с уважением, граничащим с опаской. И вот теперь он стоял передо мной, в комнате для допросов полицейского участка, глядя на меня с непроницаемым выражением лица. Его взгляд скользнул по застывшему детективу и вернулся ко мне. В этот момент я поняла, что моя уверенность в защите Немезиды могла быть преждевременной. Если сама Смерть пришла за мной, возможно, мое время истекло.

– Мне нужна твоя помощь, служительница тьмы, – его голос был тихим, но в нем чувствовалась сила, от которой дрожал воздух.

Первый шок прошел, и я начала быстро соображать. Что могло понадобиться Смерти от меня? Отстраненный и далекий, он никогда не снисходил до общения с такими, как я. Но если сам мистер айсберг явился лично, возможно, случилось что-то действительно серьезное.

– Какую помощь я могу оказать вам, Даниэль? – я решила, что со смертью можно попробовать если не подружиться, то хотя бы договориться. Услуга за услугу, возможно, неплохой вариант.

– Она умрет, Амалия, – в его глазах промелькнула эмоция, которую я наконец смогла распознать. Паника. Смерть была в панике.

– Простите за глупый вопрос, но если кто-то умирает, разве вы не должны сопроводить душу за грань? – спросила я, пытаясь понять, что происходит.

– Я сам прекрасно знаю, что должен! – его голос на мгновение утратил свою холодность, в нем прозвучал рык, от которого задрожали стены. Он прошелся из угла в угол комнаты, движения были резкими, нервными – совсем не похожими на его обычную сдержанность. Затем остановился и снова посмотрел на меня. – Помоги мне спасти ее! Ведь она твоя дочь! По крайней мере, была в своей прошлой жизни.

Эти слова ударили меня, словно физический удар. Моя дочь? Лера? Но как… Где…

Внезапно все остальное перестало иметь значение. Детектив, арест, возможный приговор – все это отошло на второй план. Если существовал хоть малейший шанс, что моя девочка жива, пусть даже в другой жизни, в другом мире – я должна была узнать.

– Где она? – мой голос звучал хрипло, словно я не использовала его годами. В тот момент я не думала, почему Смерть отказывается забирать душу, почему пытается спасти ее. Ведь это была моя девочка, ради нее я готова была даже прогневать богиню. Даниэль протянул мне руку – бледную, с длинными пальцами, на которых виднелись странные символы, похожие на древние руны.

– Идем со мной, – сказал он, и в его голосе прозвучала властность, не терпящая возражений.

Я не колебалась ни секунды. Поднявшись со стула, я вложила свою ладонь в его. Его кожа была холодной, как лед, но прикосновение странным образом успокаивало – словно обещание, что все будет хорошо. Даниэль сделал шаг назад, увлекая меня за собой в черную дымку, из которой он появился. Когда мы пересекли эту завесу между мирами, я почувствовала, как реальность вокруг меня рассыпается и собирается заново. Все внутри сковало льдом, легкие отказывались работать, сердце, казалось, остановилось. На несколько бесконечных секунд я перестала существовать как физическое существо, превратившись в чистое сознание, плывущее в бескрайней пустоте. А потом все закончилось. Так же внезапно, как началось. Я судорожно вдохнула, чувствуя, как холодный ночной воздух наполняет мои легкие. Мы стояли в лесной чаще, под огромными деревьями, стволы которых светились изнутри тусклым серебристым светом. Их ветви переплетались высоко над головой, образуя причудливый узор, сквозь который проглядывало ночное небо с незнакомыми созвездиями и огромной красной луной. Очень удобно, подумала я с нервной иронией, из допросной комнаты сразу в лес. Тень улыбки скользнула по моим губам, но тут же исчезла, когда ночную тишину разорвал вой – протяжный, нечеловеческий, от которого по коже побежали мурашки.