скачать книгу бесплатно
– Вы не заполнили этот пункт, – начальник службы безопасности ткнул пальцем в экран.
– И каким образом я должна это заполнять? – Эдельвейс тоже ткнула пальцем в один из пунктов анкеты. В ее голосе слышалось возмущение. Кеннет заглянул через ее плечо.
Эдельвейс не проставила свой год рождения.
– В Парадизской Империи такого пункта в анкетах нет, -пояснила она.-И, к тому же, у нас нет возрастных ограничений при приеме на работу. Несовершеннолетние указывают, сколько оборотов нашей планеты вокруг звезды они прожили, совершеннолетние указывают только то, что они совершеннолетние.
Кеннета об этом предупреждали… Этот пункт из имперских анкет был устранен около десяти лет назад. Официально это объяснялось заботой о защите личных данных подданных Парадизской Империи: узнав дату рождения, любой злокозненный алхимик может нанести человеку вред.
А неофициально…
Согласно законам любого государства, совершеннолетним считался любой гражданин, достигший определенного возраста. В Империи, как и в большинстве государств, совершеннолетие наступало в возрасте 18 лет. Однако создание межвременных порталов создало серьезную проблему: как высчитать возраст человека, который в 16 лет пересек портал, ведущий в нижележащее время, и пробыл там два года, а потом вернулся в ту точку, из которой и начал межвременное путешествие? В этой точке времени ему еще 16 лет, но как же быть с теми прожитыми двумя годами? Фактически, такой человек – совершеннолетний, но юридически, согласно году рождения – нет. Вот поэтому такой пункт, как год рождения, в анкетах устранили, чтобы не привлекать к таким людям излишнего внимания. И эта проблема была не самой серьезной…
Безответственные опыты генных инженеров с геномом человека привели к тому, что во второй половине 21-го века начали рождаться дети, которые нормально развивались до определенного возраста, а затем их рост прекращался, и внешне они на всю жизнь оставались детьми, выглядящими на тот возраст, в котором они перестали расти.
Если развитие останавливалось в подростковом возрасте, такой человек по достижении восемнадцатилетнего возраста еще мог рассчитывать на то, что его признают совершеннолетним, но если речь шла о «вечном» ребенке, который выглядел как младшеклассник или дошкольник…
Судьба таких людей была трагична. При том, что интеллект их в большинстве случаев вполне соответствовал интеллекту взрослого человека, их не признавали совершеннолетними и, соответственно, дееспособными. Держать таких людей в зависимости оказалось очень выгодно: почти полностью бесправные, они идеально подходили на роль вечных рабов. Каково было тридцатилетнему человеку жить в теле восьмилетнего ребенка в постоянной зависимости от желаний и капризов родителей или опекунов и не иметь возможности реализовывать свои собственные мечты и планы?
Империя решила этот вопрос самым логичным образом: если гражданин со стопроцентно сохранным интеллектом прожил ровно 18 оборотов планеты Земля вокруг своей звезды – Солнца, он автоматически переходил в разряд совершеннолетних граждан, даже если выглядел, как дошкольник.
Парадизская Империя была единственным государством, которая признавала таких людей полностью дееспособными.
Немудрено, что иностранные граждане, которых не признавали совершеннолетними и дееспособными у себя на родине, правдами-неправдами пробирались на борт лайнеров и звездолетов, идущих в порты Парадизской Империи, чтобы там, сойдя на имперскую землю, обрести наконец свободу.
Парадизская Империя предоставляла им убежище, несмотря на развернутую против нее компанию травли и запугивания, несмотря на обвинения в похищении несовершеннолетних.
Для таких людей указывать свой истинный год рождения значило привлекать к себе ненужное внимание и рисковать своей безопасностью.
И это была еще одна серьезная причина, по которой пункт «год рождения» в анкетах было решено упразднить.
– И вот еще один пункт, который я не могу заполнить, – Эдельвейс указала на экран компьютера.
Это был пункт о семейном положении.
– Как я могу указать, состою я в браке или нет, если в Империи институт брака просто не существует? Как не существует и никаких других форм рабства. В Империи существует только контракт на совместное проживание. Поэтому, в какой бы графе этого пункта я ни поставила галочку, это не соответствовало бы действительности. Не хотелось бы начинать сотрудничество с умышленного предоставления заведомо ложных сведений.
Эдельвейс мысленно усмехнулась: будучи девственницей Храма Немезис, она, тем не менее, вполне могла бы заключить контракт на совместное проживание, так как этот договор, в отличие от старомодного брака, не предусматривал обязательных сексуальных отношений, хотя и не запрещал их… Если этот запрет не был специально оговорен при составлении договора.
Кеннет мысленно застонал. Начинается! Он выступил вперед.
– Думаю, что данные пункты анкеты являются несущественными… Будем считать, что анкета заполнена.
Эдельвейс не смогла скрыть торжествующей улыбки.
Начальник службы безопасности поднял сканер, проверяя Эдельвейс на наличие оружия… Сканер показал наличие во внутреннем нагрудном кармане металлического предмета.
– Что у вас там? – спросил он.
Эдельвейс распахнула курточку: во внутреннем кармане из защитного чехла высовывалась рукоятка скальпеля.
– Зачем вам это? – Кеннет был удивлен.
– Это- знак моего статуса, – гордо заявила Эдельвейс. —Я закончила Академию промышленного моделлинга в Секретной Федерации и имею право на ношение скальпеля.
– Да, -подтвердил не без гордости доктор Иеронимус, – поскольку у них на эмблеме учебного заведения имеется скальпель, она имеет такое право. Эти правила распространяются и на имперские учебные заведения.
– А я-то думал, что скальпели используют только врачи, – Кеннет был крайне удивлен.
– Из этой Академии выходят и моделлеры широкого профиля, и врачи, и наемные убийцы, – усмехнулся доктор Иеронимус.-Представителей все этих профессий объединяет то, что все они обязаны хорошо знать анатомию.
– Моделлинг – занятие многогранное. Нас учили не только создавать трехмерные виртуальные модели, но и рисовать, работать с различными пластическими материалами, делать гипсовые и глиняные отливки. Скальпелем очень удобно резать бумагу, глину, гипс, точить карандаши… Впрочем, могу оставить скальпель на КПП, если ваши правила безопасности не позволяют проносить его на корабль, – милостиво согласилась Эдельвейс.
– В этом нет необходимости, – улыбнулся Кеннет. —Оставьте скальпель при себе.
– Только не вздумайте угощать леди Эдельвейс спиртным, – на прощание предупредил доктор Иеронимус, пристально посмотрев на капитана Кеннета тяжелым взглядом. – Знаю я ваши обычаи…
– Ну, что вы, у нас сухой закон, – покачал головой Кеннет, подумав, что доктор Иеронимус явно путает американцов с кем-то другим.
Эдельвейс быстро отвернулась, чтобы скрыть усмешку: на самом деле она могла не опасаться, что ей что-то подмешают: вживленный в верхнюю губу детектор ядов мгновенно распознает любую отраву, а биофильтры быстро ее нейтрализуют. Этот детектор ей вживил сам доктор Иеронимус вскоре после того, как Аида привезла ее в свой замок!
Капитан Кеннет взглянул на Эдельвейс и сделал жест в сторону технологического моста:
– Прошу вас…
Эдельвейс бросила последний осуждающий взгляд на доктора Иеронимуса: если б не он, ей не пришлось бы браться за этот заказ.
– Ну, не обессудь… – развел руками доктор Иеронимус, обращаясь к Эдельвейс, – ты же знаешь условия контракта…
Повернувшись, он направился к выходу.
– Ничего-ничего, – прошипела ему вслед Эдельвейс, – я вам уже на мантию плюнула…
Дисковидной формы, с серебристо-серым корпусом из сверхпрочного сплава, «Инвиктус» был огромен. Эдельвейс поняла это, когда в сопровождении капитана Кеннета приближалась к люку звездолета, стоя на движущейся дорожке, проложенной по технологическому мосту,.
Звездолет рос буквально на глазах. В его верхнем диске, вздымавшемся над водой подобно шатру, отражалось ярко-синее небо. По периметру корпус опоясывали иллюминаторы, расположенные высоко над водой.
Когда они приблизились к люку и борт «Инвиктуса» навис над головой Эдельвейс, она оказалась в густой тени.
Эдельвейс стояла на палубе боевого звездолета.
Отсек был разнесен взрывом.
Она попросила сразу проводить ее на камбуз, чтобы на месте осмотреть фронт работ. Эдельвейс окинула взглядом пострадавший камбуз: переборки выгнуты взрывом, пластик оплавлен… Взрыв был не слабый: камбуз был разворочен, вокруг царил полный разгром.
Под ногами хрустели обломки оплавленного пластика. Огромные кастрюли и миски, закопченые и искореженные, были составлены на одном из разделочных столов. Оплавленные пластиковые тарелки и разделочные ножи валялись возле стены, в спешке заметенные в угол. На одном из столов стоял оплавленный и деформированный пищевой 3D принтер. Робот- уборщик ползал по полу, периодически попадая под ноги техникам.
Когда-то белые стенные панели и трубы вытяжки под потолком, стальные разделочные поверхности и раковины были покрыты копотью. Возле отверстия, зияющего на месте иллюминатора, возились двое техников. Снятый иллюминатор, закопченный и, видимо, слегка погнутый, стоял в сторонке, прислоненный к стене.
В отверстие, зияющее на месте снятого иллюминатора, врывался свежий влажный ветер, виднелось ясное голубое небо и ажурная конструкция технологического навесного моста, стрелой уходившего в сторону берега.
…Работу свою я люблю, но работать ненавижу
Каждый раз, когда меня вызывают на работу, у меня внутри как будто что-то обрывается. Словно я выпадаю из этого мира. Я иду на дрожащих ногах. Никогда не знаешь, что там ждет… Каждый новый заказ – это как очередное испытание. Какое задание для тебя припасли? И каждый раз я испытываю страх: до сих пор я справлялась, но что, если именно в этот раз я не справлюсь?
Перед Эдельвейс на рабочей поверхности стола были аккуратно разложены детали поврежденного взрывом артефакта под названием «Волшебная мельница». На мгновение она испытала глубокое облегчение: принцип работы этого артефакта был ей знаком. На этот раз повезло. А ведь бывают ситуации, когда попадаются всякие диковинки, устройство которых ей не знакомо. И неудивительно! Каких только чудес не бывает в жизни! Иногда встречаются такие вещицы!
В Храме Немезис целый отдел занимается тем, что регулярно отслеживает литературу и видео, в которых фигурируют те или иные волшебные предметы, даже самые диковинные. Сказка ложь, да в ней намек, как говорится… Не исключено, что именно в сказках сохранились воспоминания о некогда существовавших технологиях!
Эдельвейс попыталась выяснить, что же все-таки произошло на камбузе.
– Да я понимаю, что мука взорвалась, но меня интересует, отчего это произошло? Вы уверены, что нет следов взрывчатки?
– Кок подсоединил «мельницу» к тестомесильной машине, активировал артефакт и оставил без присмотра, не зная, что таймер на этот раз не сработает, и ушел, – излагал свою версию событий старший инженер. -Тем временем дежа тестомесильной машины переполнилась, а мука продолжала поступать. В результате разорвало рукав, которым артефакт был подсоединен к машине, и мука, выбрасываемая рукавом под давлением, начала заполнять камбуз. Когда кок вернулся, дверь в камбуз, как назло, заклинило. Пока возился с электронным замком, пока сообразил вызвать инженера, муки на камбузе уже скопилось порядочно, мучная пыль уже вырвалась через иллюминатор наружу. Наружные камеры слежения засекли странную дымку, служба охраны всполошилась, но пока сообразили, что к чему… Думали, что пожар, но датчики дыма не сработали. Никто и не подумал насчет муки! Тем временем вызванный коком инженер вызвал техника, начали вскрывать дверь с помощью инструментов, возникла искра и взрыв. А затем сдетонировали запасы порошка для пищевого 3D принтера.
Эдельвейс понимающе кивнула. Секретная Федерация не поставляла США удобные универсальные пищевые синтезаторы своего производства, в результате на звездолетах США использовались более примитивные технологии, включая тестомесильные машины, электропечи, микроволновки и принтеры трехмерной печати. Но они нуждались в запасах пищевых порошков. Однако на борт звездолета можно было взять только очень ограниченные запасы пищевого порошка. Но из этого положения можно было легко найти выход.
Зачем везти с собой запасы пищевого порошка, если можно купить артефакт «Волшебная мельница» – то есть синтезатор пищевых порошков, и не испытывать недостатка в порошковых смесях для принтера трехмерной печати? В то утро синтезатор был настроен на производство муки. Да только вот в этот раз синтезатор и не думал прекращать синтез. В результате мукой завалило весь камбуз… Только благодаря тому, что и кок, и техник во время взрыва находились в коридоре, а не на камбузе, оба отделались легким испугом.
Эдельвейс огляделась. Да-а, ремонт предстоит солидный. Современный камбуз на звездолете – это не кухня 19 века. Кругом встроенные приборы, техника, электроника.
Когда вытяжка перестала справляться с очисткой воздуха, мучная пыль проникла во все щели, выведя из строя высокоточную аппаратуру. Теперь техники размонтировали оборудование, пострадавшее от мучной пыли и последующего взрыва.
Обломки артефакта были разложены на отполированном до блеска участке разделочного стола.
– Откуда у вас этот артефакт? – спросила Эдельвейс, внимательно осмотрев обломки.
– Был установлен вместе со всем оборудованием камбуза фирмой, которая специализируется на поставках оборудования для камбузов звездолетов.
– Либо они получили откат, либо поставщик и сам нагрелся… Этот артефакт у вас – демоверсия, запрограммированная на включение определенное количество раз или на работу в течение определенного периода времени. А затем…
– Да-да, мы уже знаем, -с готовностью кивнул старший инженер.– Мы тут узнали, что можно не покупать новый артефакт, а заменить вот этот узел…
– Может быть, вашу деталь можно сосканировать? – осторожно поинтересовалась Эдельвейс. – Тогда бы вы сами напечатали ее, и все.
Эдельвейс все еще надеялась, что удастся отказаться от заказа.
Те заказы, для выполнения которых требовался высокий уровень мастерства, в Империи попадались редко, что, в общем-то, ее вполне устраивало: она предпочитала создавать свои, авторские работы. Или уж брать те заказы, выполнять которые было интересно. Этот заказ не только не позволял ей продемонстрировать свое искусство, он был ей еще и неинтересен.
Ни денег, ни славы… Именно так оценила эту работу высококлассный моделлер Эдельвейс Акка. Примитивный дизайн «Волшебной мельницы» не позволял ей в полной мере продемонстрировать уровень своего мастерства.
Если бы можно было от этого заказа отказаться…
Но старший инженер ее разочаровал.
– Это невозможно: часть детали разрушена. Ее-то и нужно восстановить. Чертеж вам выдадут, – штатный переводчик старался как можно точнее передавать слова американского инженера. Перевод был слишком ответственный, чтобы его доверили автопереводчику коммуникатора.
Эдельвейс начала делать замеры и сканирование обломков артефакта. Фронт работ она оценила с ходу. Работа была несложной, но муторной. Эдельвейс задумалась. Она была специалистом широкого профиля: умела моделить практически все. Однако по этой ли причине капитан Кеннет решил доверить этот заказ именно ей?
А может, он слышал от кого-то благоприятные отзывы о ней? Эдельвейс не раз выполняла различные заказы людей, имевших то или иное отношение к звездолетам. Эти люди вполне могли входить в круг общения капитана Кеннета.
Если бы у нее был выбор, она не взялась бы за выполнение этого заказа. Будучи человеком обеспеченным, она имела возможность брать только те заказы, которые ей нравились, но на этот раз она не могла отказаться. С одной стороны, этот заказ был ей неинтересен, с другой стороны, ей было лестно, что для его выполнения выбрали именно ее.
Ее ценили, и это было приятно. Всегда приятно, когда тебя ценят. Внимание и восхищение— вот то, в чем нуждается мастер – а именно так можно назвать высококлассного специалиста любой профессии. Небольшая победа – это то, что необходимо. Пусть работа и нехитрая, но в очередной раз справиться с предложенным заданием – это победа.
И Эдельвейс в очередной раз собиралась доказать, что является лучшим моделлером отдела техподдержки Сектора хроноопераций Храма Немезис. И что капитан Кеннет не ошибся с выбором.
Она не знала, что выбор был сделан заранее, и вовсе не Кеннетом. Кеннет просто выполнял приказ.
– А почему у вас нету файла с трехмерной моделью? – спросила Эдельвейс. – Насколько я знаю, в корабельном компьютере хранятся трехмерные модели всех деталей корабля, чтобы их можно было восстановить в случае поломки.
– В корабельном компьютере – только модели деталей самого корабля, -пояснил старший инженер и протянул лист бумаги.
– Эта распечатка – чертеж модели.
Эдельвейс внимательно просмотрела чертеж и инструкцию и усмехнулась. Пояснительный текст инструкции был на английском языке. Они что, предполагали, что она понимает по-английски? Она действительно понимает, но американцам об этом знать не следует. И Эдельвейс направила на инструкцию луч сканера автопереводчика.
Однако Кеннет по выражению ее лица понял, что Эдельвейс и так понимает английский текст. Правда, насколько хорошо она понимает прочитанное, он судить не мог. Его предупреждали, что редко кто из имперцев владеет иностранными языками: эти патриоты не учат языки из принципа. Впрочем, американцы тоже не учили иностранных языков, поэтому Кеннет хорошо понимал имперцев.
Ошибку в чертеже она заметила сразу же. И тут же указала на нее инженеру.
– О, извините, – американский инженер ужасно смутился, -это получилось случайно.
В других обстоятельствах Эдельвейс поверила бы в случайность, но в данном случае… Похоже, ошибка была намеренной. Хотели выставить ее, имперского специалиста, недоучкой? Или это хитрая проверка? Или… саботаж? Правду ли говорит старший инженер, или… Интересно, это действительно случайность или часть заранее придуманной игры, или импровизация кого-то из членов экипажа?
– В сети брали? – с усмешкой спросила Эдельвейс, помахав в воздухе чертежом.
– Да-а, – протянул старший инженер, озадаченный ее тоном.
– Точь – в – точь как мои студенты… Те тоже думают, что в сети можно найти какие-то профессиональные секреты. Кто-то их будет учить бесплатно! Здесь перепутана последовательность действий создания этого артефакта, хотя все они сами по себе правильные. Но выполнять их нужно в другой последовательности.
– А вы знаете правильную последовательность?
– Разумеется, – кивнула Эдельвейс. -Можно забрать эти детали с собой? Работать я буду на своей аппаратуре у себя дома.
– Забирайте. Вам нужны все детали?
– Конечно. И лучше я сделаю вам новый артефакт, чем буду ремонтировать старый.
– Но создавать артефакт заново – это же дольше, чем восстановить одну деталь, – Кеннет нахмурился.
– Разумеется, однако в этой демоверсии могут быть еще сюрпризы. Лучше создавать свои артефакты, чем специализироваться на восстановлении чужих. Результат непредсказуем, а я ведь отвечаю за качество своей работы.
– Когда же артефакт будет готов? -озабоченно спросил Кеннет.– Когда сотня с лишним человек питаются сухими пайками… Можно на время заключить договор с местным кафе, но мне все равно нужно знать, на какой срок, – Кеннет изобразил нетерпение, хотя на самом деле такое развитие событий его очень устраивало, собственно, он и рассчитывал на то, что работа затянется.
Кеннет не стал говорить, что судовой врач предупредил его о том, что местные продукты и вода могут быть небезопасны для членов экипажа. Впрочем, Кеннет и сам хорошо это знал. Еще не хватало эпидемии на борту… Так что связываться с местным кафе Кеннет не собирался.
– Раньше, чем к послезавтра, не справлюсь, – предупредила Эдельвейс. —И это только сам моделлинг. Затем нужно будет файл распечатать.
