Снег и рубины

– Да, обещала быть. – Киран направляет нас всех за Блайддом. – Ты прав, нам нужно отдохнуть.

Но все мы прекрасно понимаем, что Блайдду, Кирану и Рею не до отдыха, тем более последние двое были вампирами и не уставали. Однако никто спорить не стал – понимали, что мужчин не переубедить.

Отдаляясь от улицы, где повстречала Кюрин, я думала лишь о том, что сегодня точно не засну. По крайней мере, пока не поговорю с ней. Да, глупо. Но рой вопросов в моей голове грозил уничтожить любую надежду на сон.

Кто я такая? И что я о себе до сих пор не знала?

Тиона

Неожиданная встреча с рекийкой, выбила меня из привычной колеи. Даже в деревне, кишащей оборотнями, я не могла расслабиться. Сон не шел несмотря на то, что завтра предстоял важный день и надо было хорошенько отдохнуть.

Я ворочаюсь с боку на бок, ощущая чужую ауру, из-за которой сон бесповоротно уходил. Я раздраженно соплю в кровати одного из гостевых домов, куда нас поселил Блайдд.

Вот говнюк! И чего ему надо возле моего окна в такое время? В другом месте бы постоял – ничего бы не изменилось.

Не выдержав, я встаю с постели и ступаю босыми ногами по холодному деревянному полу. Раскрываю окно и высовываюсь наружу, высматривая того, кто был мне нужен. Ночной воздух треплет мои волосы.

– А ну выходи! Я знаю, что ты торчишь тут уже битый час.

Тень отделяется от наружной стены дома и приближается к окну. Запрокинув голову, Рейнольд Килиан де Моро смотрит на меня.

Я не понимаю, что он тут забыл, поэтому решаю выяснить напрямую:

– Что тебе нужно?

– Отойди от окна.

Я фыркаю, подавляя желание послать его куда подальше, а потом закатываю глаза и отхожу от оконной рамы. В следующую секунду Рей запрыгивает в мою комнату через раскрытое окно и нависает надо мной, втягивая носом воздух.

О Ночь! Я стою перед ним в одной ночной сорочке! Неужели не мог попросить меня одеться? Хотя плевать. Если что, мне хватит сил придушить его и в легком куске ткани.

– Нравится чувствовать превосходство над собеседником? – поддеваю его.

– Нет. Мне нравится видеть твое лицо, а не грудь.

Мои щеки тут же вспыхивают.

– Ты-ы… – протягиваю я, тыча пальцем ему в грудь. – Нахал!

– Я пришел сюда не отношения выяснять, – сухо обрывает меня Рей, и в этот момент я осознаю, как непростительно близко мы снова стоим к друг другу.

– Тогда может объяснишь, зачем пришел? Пока я не придумала свою версию событий.

Прикрыв глаза, он еле заметно мотает головой.

– Дурное предчувствие, ведьма.

А у меня дурные мысли от него, но я же не заявляюсь к нему в комнату посреди ночи, после того как два часа ходила под окнами туда-сюда!

И что он предлагает мне сделать с его дурным предчувствием? Отвлечь его межрасовым сексом или погладить по головке? Или вручить какую-нибудь сладость из своей заначки и прочитать сказку на ночь? Второй вариант нерабочий. Сладостей у меня нет – только травы для снижения мужской потенции.

– Я не умею стирать желания, как это делаешь ты, – наконец говорю я, вместо того чтобы пошутить про другие способы отвлечения от проблем.

– Знаю.

– Тогда зачем пришел ко мне?

Я слышу, как он скрежещет клыками. Понимаю, что дразню очень опасного зверя, но ничего не могу с собой поделать. Мне нравится бесить Рейнольда. Мой характер – мое наказание. И моя погибель. Как и его.

– Помнишь, как ты касалась меня тогда, в подвале? Касалась моих… мыслей, когда я сопротивлялся наручам, – отвечает он, буквально со скрипом выдавливая из себя слова.

Как такое забудешь!

Из-за этого моя душа теперь надолго повязана с его. И пока эта нить не истончится, я буду так или иначе думать о нем. Беспокоиться. Переживать. Хотя вместо этих чувств мне искренне хотелось бы пнуть его под великолепный зад.

– Да, но…

– Сделай так снова.

Я глупо смотрю на него.

Он не шутил, но явно не понимал, о чем просит.

– Нельзя. Если еще раз коснусь, то свяжу наши души еще больше, и тогда…

– Мне плевать. Отруби мои мысли.

Забыл только добавить: «И свяжи меня с собой до конца твоих дней! Тебе же это раз плюнуть, малышка».

– А меня спросить не хочешь? Мне-то не плевать!

Я упустила тот момент, когда у Рея изменилось настроения.

Внезапно он резко схватил меня и притянул к себе. Я растерялась и тихо ойкнула, пристально глядя в его лицо, скрытое за маской ледяного спокойствия.

– Пожалуйста.

Одно слово Рейнольда выбивает из моих легких весь воздух.

Опешив, я выдыхаю ему в губы.

Рей… просит меня?

– Если… – Мое дыхание сбивается, и он немного ослабляет хватку на моем предплечье, чтобы не оставить синяков на коже. – Если я сделаю это, ты будешь еще острее чувствовать мое присутствие. Как и я твое.

– Я и так остро его чувствую. Острее некуда.

– Это другой уровень. Ментальный. Связь душ.

На его лице с четко очерченными скулами проступает гримаса боли. Он ничего не говорит, но в его молчании столько слов, что они складываются в бесконечный монолог.

Я теряюсь и перестаю понимать его мысли, цели и причины того, почему он принял такое решение.

Спустя несколько минут Рей шепчет:

– Коснись уже меня, Тиона.

Сказать, что я в шоке, значит не сказать ничего. Таким я вижу его впервые. Гнетущее его чувство внезапно передается и мне.

– Хорошо, – едва ли не пищу я. – Расскажи мне все, я не хочу через касание увидеть то, что ты пытаешься скрыть о остальных.

– Не желаешь лезть в мою душу? – В его голосе слышится издевка. Играет с моими словами, нахал!

– Можно и так сказать.

Конечно, наши отношения не располагают к откровениям, но, если Рей сам мне ничего не расскажет, я увижу в разы больше, чем нужно. И после этого уже не смогу ненавидеть его, даже если очень захочу.

– Присядем, – командует Рей и утягивает меня на кровать, сгребая в охапку, будто я его собственность. Из моей груди вырывается протестующий писк, но он обрывается, когда Рей прижимается грудью к моей спиной.

Если бы вчера кто-то сказал мне, что я буду покорно сидеть в объятьях того, кого всегда мечтала придушить, я бы рассмеялась в голос. Но сейчас почему-то стихаю, воюя со странными и смешанными чувствами.

И почему я вообще позволяю ему подобное?

– Обязательно меня обнимать? – фырчу я, ерзая в его руках и устраиваясь поудобнее.

О Ночь, он ощущается словно камень. Какое уж тут поудобнее!

Угораздило же меня впустить кусок скалы к себе в постель. Надо было прибить его канделябром, когда Рей еще стоял под окном.

– Так я не буду видеть твое лицо.

Эти слова оскорбляют меня.

– Все, хватит. Выметайся! – Я начинаю вырываться, но Рей так сильно прижимает меня к себе, что ребра отдаются болью.

– Послушай меня…

– Еще раз скажешь, что мое лицо тебя бесит, – я и слушать не буду.

– Я такого не говорил.

– Да. Всего лишь: «Я не буду видеть твое лицо»! Очень приятно.

– Когда я смотрю на тебя, мне сложно сосредоточиться.

– Да ладно? Борешься с желанием убить меня?

– Нет. С желанием вновь почувствовать касание твоей магии.

Замолкнув, я обиженно соплю в тишине.

Если бы не наш разговор, я бы решила, что Рея вообще нет в моей комнате. Он замер, будто и правда обратился в камень.

– Я слушаю.

– После того как использовал наручи, я продолжаю слышать их отголоски. Он будто знают, что скоро случится.

– И что случится?

Проигнорировав мой вопрос, Рей продолжает:

– А с тех пор, как ты коснулась меня, я не могу забыть покой, который испытал тогда. Дай мне снова почувствовать его, ведьма, иначе я сойду с ума от влияния артефакта.

Древний вампир, которого я презирала и ненавидела, умоляет меня позволить ему расслабиться через касание его души. Уже можно считать, что жизнь удалась?

– Рейнольд, ты же понимаешь, что…

– Просто Рей.

Я вновь забываю, о чем хотела сказать, потому что…

О Ночь, как мы с ним вообще до такого дошли?

Происходящее кажется сном. Рей никогда бы не пришел ко мне. Не стал бы просить о подобном. Но вот он – сидит позади меня, пока я тону в его холодных объятиях и, вместо того чтобы бороться и сопротивляться, глубже вдыхаю его запах крови и граната.

– Что ты хочешь в обмен на мою просьбу?

Я взволнованно закусываю губу. Он всерьез думает, что я торгуюсь?

– Ничего. Но есть один нюанс.

– Какой?

– Чтобы коснуться души, мне нужно смотреть в глаза.

Стоит мне сказать это, как Рей с легкостью, будто пушинку, переворачивает меня, и я оказываюсь у него на коленях, шокированная и взлохмаченная.

– Теперь нормально?

Я смотрю на залитое лунным светом прекрасное лицо Рея. Я уже видела его так близко раньше, но каждый раз все равно невольно на него засматриваюсь, сдаваясь под влиянием винного оттенка глаз, внимательно наблюдающих за мной.

Когда мы ссорились, мне было проще не ловить себя на том, что рассматриваю его. Но сейчас, когда мы говорили по душам, отрицать подобное казалось глупым.

– Да.

Напряжение между нами нарастает, но в этот раз причина тому не злость, а наши соприкасающиеся тела.

Я обхватываю ладонями его лицо, и дыхание перехватывает, когда свет моей души достигает Рея. Тысячи звезд зажигаются и гаснут во тьме вечности, как только я покидаю физическую оболочку и оказываюсь в эфемерном пространстве прямо напротив Рея.

Мы больше не в доме, затерянном где-то в горах. А в вечности, которая несет свой поток в прошлое, настоящее и будущее.

Моя душа светится изнутри, а вот у Рея – истерзана и исполосована. Она источает тьму, но и в ней я вижу отголосок света, что еще теплится в его теле. Маленький огонек надежды и оплот его человечности. Именно к нему я и тянусь своим внутренним светом. Касаюсь этого огонька и разжигаю его все сильнее и сильнее, постепенно вытесняя гложущие Рея чувства и заменяя их покоем. Дарю ему то, о чем он просил, не забирая ничего в ответ. Баюкаю его израненную душу, пока Рей крепко сжимает мои бедра пальцами, будто боясь их отпустить. И пока ночь еще не сменилась прохладным утром, напоминая, что оставались лишь сутки на подготовку к ритуалу Лайлы и Кирана, мы застываем в этой странной позе. Я у него на коленях, он – упершись лбом в мой. Но сейчас я не думаю об этом, как и о своих опасениях. Все мои мысли заняты древним вампиром, с которым моя душа связывалась навсегда.

С Рейнольдом Килианом де Моро, который так сильно манит мое светлое естество к мрачному себе.

Глава 7. Разговоры по душам

Лили

Я тихо крадусь из гостевого дома, прислушиваясь к каждому шороху. В траве шуршат мыши, где-то в горах кричит птица, и раздается еле различимая поступь оборотней, патрулирующих деревню. Но инстинкты зверя берут надо мной верх, помогая бесшумно передвигаться в кромешной ночи. Адреналин бушует в венах от одной мысли, что меня могут поймать.

Раздумывая, что буду делать, когда окажусь возле сторожевого Кюрин, я почти достигаю цели. Впереди маячит тот самый дом, в который вошла узница Блайдда. Я подхожу ближе и отворяю дверь, молясь, чтобы та не скрипнула.

Острое зрение, благодаря которому сейчас я вижу даже лучше, чем днем, играет мне на руку. Я не спотыкаюсь, заранее различая на полу сторожевого волка и подавляя испуганный писк.

– Не бойся, он крепко спит, – раздается знакомый мелодичный голос, и я тут же вскидываю голову на Кюрин. Она сидит на залитой лунным светом дубовой скамье и внимательно смотрит на меня яркими, светящимися в темноте фиолетовыми глазами. – Пришла, моя дорогая.

Я не двигаюсь с места – не верю, что сторож не проснется.

Тогда Кюрин стремительно встает со скамьи и подскакивает к распластавшемуся на полу оборотню, выпуская когти на правой руке.

– Он спит так крепко, что до утра не проснется. – В подтверждение своих слов она пинает оборотня под мой судорожный вздох, но тот даже не шевелится. Будто не спит вовсе, а умер. – У кицуне есть свои секреты, неведомые волкам.

– Зачем ты меня звала? – спрашиваю я, решив начать с самого важного.

Перспектива остаться один на один с Кюрин дольше намеченного немного пугает меня. Но куда больше волнуют ее фиолетовые глаза.

Что там говорила Тиона? Фиолетовые глаза бывают у жрецов, но только у мужчин? Может, есть исключения?

– Я не причиню тебе вреда, Лилиана.

Кюрин произносит мое полное имя, и сердце тут же ухает вниз. Так меня не называли уже давно.

– Откуда тебе известно мое полное имя?

– Тебя нарекла я, милочка. Твоя бабушка.

– Мои родители…

– Приемные, – обрывает Кюрин, и я задыхаюсь от шока. – Я подбросила тебя им. Ты подкидыш, Лилиана Шелли.

Я отказываюсь верить в подобного рода глупости.

– Но…

– Иначе ты бы не выжила. Последняя из нашего рода. И только посмотри, что они с тобой сделали…

Кюрин протягивает руку, касаясь моих волос и шеи, и я тут же отскакиваю назад. Из моего горла вырывается невольное рычание, а на пальцах вырастают когти.

– Ты сейчас зарычала на меня? – Она изгибает бровь.

«И зарычу еще раз, если будешь плохо отзываться о тех, кто мне помогает!» – про себя отвечаю я ей.

– Не веришь, что ты моя кровь, да? Так посмотри на себя в зеркало!

Кюрин указывает пальцем в сторону, и я, скрежеща зубами, поворачиваю голову. С мутной зеркальной поверхности на меня смотрит девушка с короткими темными волосами, ощеренными клыками и сияющими фиолетовыми глазами.

Я забываю, как дышать.

Это не я. Этого не может быть!

– До сих пор не веришь мне, внучка? – слышу я голос Кюрин откуда-то издалека, не в силах оторвать взгляд от собственного отражения.

У меня проявилась промежуточная форма. Наконец-то! Я готова была расплакаться от счастья.

Будто прочитав мои мысли, Кюрин произносит:

– Думала, что останешься неполноценной? Это волки тебе такое сказали из-за того, что ты не до конца обратилась и плохо контролируешь себя? Бред. Они укусили тебя, активировав ген, но он проявляется со временем. Потому что ты не волк, Лилиана.

– А кто я? – шепчу я, сглатывая вязкую слюну и отводя взгляд от зеркала. – Кто ты? Кто мои родители?

– Ты полукровка. Новый вид. – Каждое слово Кюрин режет по мне, словно нож по мягкой плоти. – Моя дочь – лисица, а твой отец… Неважно, кем он был. Имеет значение только то, что ты его настоящая дочь. Все наши близкие родственники погибли. Первой умерла твоя мать – ее убили охотники, которые тысячелетие шли за наши по пятам. Потом ушел отец, а задолго до этого от нас оторвали моего суженого. Поэтому не ты, ни твоя мать не знали дедушку.

– Это какой-то бред, – обрываю ее, пятясь к стене. – Не хочу больше слушать.

– Лилиана!

– Я Лили, – выкрикиваю я громче, чем хотела. – И не стану ничего делать ради тебя. Я просто хочу узнать, зачем ты меня звала.

Кюрин хмурится, и я впервые замечаю наше с ней сходство. Мимика, эмоции, внешние черты. Словно при виде нее я наконец-то нашла ответ на вопрос, почему обладала столь необычной внешности, в которой прекрасно сочеталось что-то ладорганское и рекийское. Если моя бабка в самом деле была рекийкой, то теперь понятно, отчего мои глаза имеют слегка миндалевидную форму.

– Ты должна пойти со мной, чтобы я обучила тебя всему, что знаю. Научила контролировать магию.

– И бросить друзей?

В груди разливается странное, теплое чувство. Я впервые назвала вслух ближний круг Лейлы друзьями.

Да, они мои друзья. У меня наконец-то появились близкие.

– Ты называешь друзьями их?

– Все. С меня хватит, – говорю я и направляюсь к двери. – Зря я сюда пришла.

– Нет, не зря, – бросает она мне в спину. – Ты же хочешь узнать, как не сорваться на завтрашней свадьбе Лейлы и Кирана?

«Откуда она знает?» – проскакивает в голове безумная мысль, но я запрещаю себе оборачиваться и отвечать.

– Приходи завтра ночью, Лилиана, – продолжает Кюрин. – И я расскажу тебе то, что так сильно желает узнать Великий Князь. Но только тебе. А сегодняшняя ночь останется нашей тайной.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. В лунном свете Кюрин выглядит тем еще коварным богом обмана, но я не настолько глупа, чтобы верить ее словам, хотя в груди щемит от дурного предчувствия наступающей беды.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

Не знаю, что мною движет, но я боюсь верить ее словам, что на свадьбе Лейлы что-то случится. Интуиция подсказывает прислушаться к ее словам, ведь что-то плохое точно надвигалось.

– Я твоя бабушка.

– Кровь не гарантирует, что ты не лжешь.

Кюрин усмехается, обнажая белые зубы и пугая меня еще больше.

– Ошибаешься. Кровь решает все, – ставит она точку в разговоре.

Тиона

Я просыпаюсь от того, что у меня затекло все тело от непривычной позы.

Пошевелившись, я осознаю, что сплю на животе, распластанная на чьей-то широкой груди. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Рейнольдом, который лежит на спине, одну руку заложив за голову, а второй придерживая меня за талию.

Мое дыхание сбивается, сердце пропускает удар. Странные эмоции от близости словно притупляют наши обычные ссоры, и мне хочется растянуть этот необычный для наших отношений момент.

– Ты… – бормочу я.

– Я, – отвечает Рей, прикрывая глаза.

Ситуация слишком… щекотливая. Но как мы в ней оказались и почему я спала на нем?

Я начинаю мысленно прокручивать вчерашний вечер, как вдруг меня озаряет ужасная догадка.

Погодите. Я что, уснула во время использования магии?

Осознание случившегося накрывает меня с головой. Я почти всю ночь и утро касалась его души. Слишком долго. Слишком опасно. И при этом безмятежно заснула, даже не задумавшись о последствиях.

Вот идиотка… Натуральная дурочка!

Пока внутри меня бушует целая волна противоречивых чувств, Рей абсолютно расслабленно лежит на кровати. Таким я его еще не видела.

– Тебе не стоило давать мне засыпать. Цена будет слишком высока для нас. – Мой голос звучит хрипло ото сна. Да и я сама сейчас являю собой создание не активнее сонной мухи.

В груди поднимается чувство негодования. Как я могла такое допустить? Я никогда раньше так не поступала.

Локон рыжих волос падает мне на лоб, и Рей неожиданно заправляет его за ухо. Я удивлена его поступку, но не отстраняюсь. Прикосновение его пальцев приятно, и от этой мысли в животе начинают порхать бабочки.

– Оно того стоило. Тиона, ты подарила мне то, чего никто не смог дать за половину тысячелетия.

Мое имя из его уст дезориентирует меня.

Кто этот вампир? Куда делся хмурый и злой Рей? Передо мной точно его клон, иначе как объяснить те искры доверия, что сейчас грозят растопить мосты между нашими душами?

– Я не жалею, – продолжает Рей. – Наоборот. Эта ночь стала лучшей за мучительно долгие столетия. Спасибо тебе.

– За такое не благодарят, – качаю я головой. – Это скорее проклятие, чем дар.

В этот момент я замечаю, что уголки губ Рея ползут вверх.

Он улыбается? Невероятно!

Я вдруг ловлю себя на том, что ужасно рада видеть улыбку самого сурового древнего, и меня пронзает укол здравого рассудка. Но я решаю оставить все на произвол судьбы. Будь что будет. Все уже случилось, и нет смысла переживать о последствиях.

– А я благодарю, маленькая ведьма. Даже вот позволяю тебе лежать на мне, как на перине и подушке.

– Почему? – не выдержав, интересуюсь я. – Почему ты сбегаешь от боли с моей помощью – именно таким опасным способом, который связал нас с тобой крепче любых других уз?

К моему удивлению, полуулыбка не покидает его лица. Я заворожено смотрю на него и в утреннем свете замечаю каждую прожилку в его светло-винных радужках. Я тону в его прекрасных, манящих и глубоких глазах, безвозвратно погибаю и даже не сопротивляюсь их влиянию.

– Потому что другой вариант, который бы подарил мне долгожданное освобождение от мук, – это смерть.

От его ответа кровь стынет у меня в жилах. Свет под моими пальцами, касающихся рубашки Рейнольда, тускнеет, но все еще продолжает литься в его душу.

– Разве у тебя нет причин жить?

– Ты ненавидишь вампиров. Знаешь, что это не жизнь, а существование.

– Но никто из бессмертных так просто с ней не расстанется. Какое же тяжкое бремя ты несешь на своих плечах?

Рей прикрывает глаза, и улыбка исчезает с его губ.

– Под влиянием наручей я убил ту, кого бесконечно любил. Она пыталась остановить меня, когда я, утратив контроль, обратил легион солдат. Они стерли с лица земли целые деревни, обескровили десятки детей, женщин и стариков, а я потом убил их всех до единого. Но даже тогда я ничего не почувствовал. Артефакт лишил меня самоконтроля и превратил в чудовище, которое даже не сочувствовало тем, кто покинул мир по моей вине. И только ее смерть вывела меня из-под влияния артефакта.

Кровь холодеет, а сердце сжимается от его боли.

Никогда не думала, что буду сопереживать не безвинно погибшим жителям, а вампиру. Тому, кто всех убил. Но теперь я наконец-то понимаю, почему он так желал ощутить душевный покой. И не могу отказать ему, когда он страдает.

– Ты теплый, – сбалтываю я какую-то чушь, пытаясь отвлечь его. – Это я тебя за ночь нагрела? Вчера-то ты был как кусок льда.

Уголок его рта вновь дергается вверх.

– Когда вампиру возвращают его человечность, температура тела тоже меняется. Так что твое тепло нагрело меня в другом плане.

В другом плане…

Мои мысли начинают течь в неприличном направлении, хотя я изо всех сил стараюсь не думать о том, какие части его каменного тела упираются в меня и в каких местах.

– Значит, твое ледяное сердце тоже оттаяло? Поэтому ты перестал меня ненавидеть?

– Похоже на то. А это взаимно, Тиона?

Неужели я слышу сарказм? Рей точно не перегрелся?

– Сложно ненавидеть того, к кому всю ночь забиралась в душу и на кого потом еще и заснула, – фыркаю я, по-кошачьи потягиваясь.

– Разумно.

Подняв взгляд, я рассматриваю Рея словно какую-то диковинку. За время сна его точно подменили. Иначе как еще объяснить то, что он стал таким покладистым, а мне не хочется с ним ругаться? Его каждый раз придется усмирять подобным образом?

Посмотрев на меня, Рей явно улавливает ход моих мыслей, поэтому я быстро выпаливаю, чтобы тактично сменить тему и заодно получить ответ на терзающий меня вопрос, пока он в добродушном настроении.

– Тогда почему ты возненавидел меня с первого взгляда?

Его глаза сужаются. Кончиками пальцев я ощущаю, как меняется его душевный настрой, и понимаю, что он не хочет отвечать на мой вопрос.

– Кажется, тебе пора готовиться к ритуалу Лейлы, – пытается он увильнуть.

Хитрец! Но просто так я ему это не спущу.

– А ну стоять!

Когда Рей начинает вставать, я цепляюсь в него ногами и руками, желая выяснить все до конца. В итоге я оказываюсь прямо у него на бедрах, пунцовея, но не выпуская из пальцев его рубашку.

– Когда еще… – шепчу я ему в губы, – мы с тобой нормально поговорим?

Он тяжело сглатывает и приглаживает рукой отросшие волосы, упавшие ему на глаза. Затем смотрит прямо мне в глаза, и в этот раз я погружаюсь в его душу уже без всякой магии.

– Ее звали Бриэлла. – Я сразу понимаю, что Рей говорит о своей погибшей возлюбленной. – И у тебя такой же голос, как у нее.

Впервые мне нечего сказать.

Я застываю, осознав настоящую причину его ненависти ко мне. Я напоминаю ему ту, кого он любил, но говорю не то, что он хочет услышать, а только ругаю.

– Я похожа на нее? – спустя какое-то время спрашиваю я.

– Внешне? Ни капли.

– Поэтому ты не хочешь видеть мое лицо? Оно тебя раздражает? А мой голос… он дарит ощущение, что ты ее не потерял, да?

Рей сжимает челюсть до зубовного скрежета, глядя словно сквозь меня.

– Да. Напоминает. Но я уже отпустил Бриэллу, хоть это и тяжело мне далось. А твое лицо, Тиона, отнюдь не ужасно, а очень красиво. Ты несносна, но не заслуживаешь с моей стороны такого отношения.

Мои глаза расширяются от шока. Губы складывает в букву «о», и я смотрю на Рея, не в силах взять себя в руки.

О Ночь… Чем я заслужила такие признания?

Он назвал меня красивой? Что?

Я начинаю соскальзывать с его колен, даже не осознавая этого. Просто немного откидываюсь назад, оказываясь все ближе к тому, чтобы кубарем свалиться на пол.

– А ты… – начинаю я. – Ты просто бесишь меня тем, что ты высокомерный и вампир. А я не люблю вампиров. Звучит как странное оправдание, да.

Он ухмыляется, хотя его глаза остаются печальными. Эмоции, которые Рей проявляет рядом со мной, пьянят меня, и я забываюсь, чего за мной раньше никогда не случалось.

– Выходит, будь я человеком, у нас был бы шанс стать друзьями?

Мое сердце пропускает удар.

– У нас уже есть этот шанс. Тем более теперь между нами создана связь, которую просто так не разорвешь. Но я напоминаю тебе погибшую любимую, и это…