Снег и рубины

– Тогда не будем терять времени, – подытоживаю я. – У нас его и так осталось немного.

Я храбрюсь, и это заметно. Меня пугает перспектива долгой поездки верхом, а теперь ещё одолевают беспокойства о своих спутниках и Тиону, которая крайне рискует в этой поездке.

О том, что я тоже ведьма, я стараюсь не думать. От ведьмы пока во мне только лишь название. Но я учусь чему-то новому каждое занятие с Тионой.

Киран помогает мне забраться в седло и дает в руки поводья.

– Всё хорошо, сердце моё? – Спрашивает он, заглядывая в мои глаза.

Я судорожно киваю, поудобнее продевая ступни в стремена и глажу вороного коня по гриве.

– Не переживай из-за жрецов, – Киран нежно касается моей руки. – Мы не отдадим тебя им.

Не за себя я переживаю, а за них. Но это вслух говорить конечно не решаюсь.

– Хорошо, – заставляю себя улыбнуться я и перевожу взгляж на Дженну с Тионой.

Те ещё раз обнимаются. Дженна комкает в руках бумагу, что держит, а после распрямляет ту и снова вчитывается в строчки, написанные её братом.

– Ты знаешь Митриса, – обращается к ней Рей, видя, что Дженна мыслями витает отнюдь не здесь. – Он снова что-то задумал и импульсивно отправился исполнять. Скоро вернётся. Ты точно не хочешь поехать с нами?

Дженна мотает головой:

– Нет, я дождусь его. К тому же это всё … странно. Он давно так не исчезал.

Девушка переводит взгляд на Кирана. В это время Тиона, Лили и Джон уже садятся на лошадей.

– Ты точно не знаешь где он, Кир? – Спрашивает Дженна, смотря голубыми омутами глаз на герцога. Я буквально всем телом ощущаю волнение, исходящее от вампирши. Сказывается её Дар.

– Он мне не сказал, – отвечает на её вопрос Киран, и по нашей связи я улавливаю его довольно нетипичные для него эмоции, скрытые под сосредоточенностью на нашей поездке.

Мне кажется, или он знает, где Митрис, но не хочет говорить Дженне?

Что он скрывает?

Но вмешиваться в разговор я не решаю, хоть и чувствую – за этим кроется что-то важное.

Дженна кивает Кирану и улыбается, хотя этот ответ явно её не успокаивает.

– Счастливого пути, – говорит она, отходя от переминающихся с копыта на копыто. – Мы нагоним вас. Если же Митрис не вернётся… Я прибуду к свадьбе одна накануне.

– До встречи, Дженна, – обращаюсь к ней я и в ответ получаю эмоцию поддержки, идущей от Дженнебры. И сразу все страхи, и переживания потухают, а по телу растекается уверенность.

– Догоняй! – Одновременно кричат ей Киран и Рей, когда лошади срываются с места.

От ветра тут же закладывает уши, но тем не менее я слышу заливистый смех Тионы, рванувшей наперегонки с Лили стоило нам покинуть цветущий сад герцогства. Оставляя цветущие там белые розы позади…

Привал мы устраиваем только когда окрестности медленно окутывают сумерки. Вблизи Волчьего фьёрда всегда дуют ветра, поэтому останавливаемся мы под покровом леса, не приближаясь к природной границе Ладоргана. Эти леса и скалистые обрывы мне знакомы: двенадцать лет назад я оказалась здесь абсолютно одна будучи ребёнком, сбегая от ужасов и крови, что увидела в Императорском дворце. Вот только сейчас, преодолевая похожее расстояние на лошади, я мысленно всё чаще и чаще задаюсь одним-единственным вопросом: как маленькая девочка (то есть я) смогла так далеко уйти в леса?

Да, брела куда глаза глядят точно около суток, но я не могла зайти настолько далеко от столицы. Ту ночь я хоть и вспомнила, однако не до конца. Она всё ещё была окутана тайной моих странных способностей. Но одно я знала точно: большую часть пути я преодолела, став бесплотной тенью.

Сказался инстинкт самосохранения, ведь от самого дворца за мной следовал огромный хищник, которого убил Блайдд неподалёку от деревни Алексы. Совсем скоро мы будем проезжать мимо неё и не знаю, что я почувствую, увидев родные деревенские домишки…

– Киран, – я обращаюсь к спешившемуся герцогу, что уже берет под уздцы моего коня. Мне пока не хочется спускаться со спины животного – мои бёдра ноют так, что я боялась упасть оземь ничком. Но радовало одно: я действительно смогла освоить езду на лошади!

– Да, моя маленькая вредная лягушка? – Тут же отзывается Киран, а я закатываю глаза.

Этот наглец продолжает мучить меня за то, что час назад завела тему о том, что хочу поближе подъехать к болоту чтобы рассмотреть цветущие на нём цветы! С тех самых пор почётное звание лягушки плотно и бесповоротно закрепилось за мной.

– В ночь убийства моей семьи, за мной же следовал некий… оборотень? – Спрашиваю я, и Тиона, отпивающая из фляги воду, давится жидкостью. Рей же переглядывается с Кираном, а потом молча начинает заниматься разведением костра и подготовкой к ночлегу с Джонатаном.

– За тобой отправился Блайдд.

– Нет, другой, – мотаю головой я, позволяя сильным рукам герцога опуститься на мою талию и легко снять меня со спины лошади. – Блайдд появился позже. А до этого по моим следам шёл горный лев.

– Ты уверена, что это было не простое животное?

В этот момент мои ноги, едва коснувшиеся земли, подкашиваются, и Киран подхватывает меня на руки, заставляя ойкнуть от неожиданности.

– Да… – Шепчу ему в губы я, теряя голову от того, как жар его дыхания опаляет мою кожу и посылает горячие волны желания по моему телу. – Тогда я не понимала этого, но сейчас я уверена, что это не был обычный лев. Мы сейчас находимся недалеко от этой опушки.

В глазах Кирана мелькает беспокойство.

– Может, нам следует остановиться в другом месте?

– Нет, меня больше не волнует моё прошлое.

– Хорошо. Но если что – одно твоё слово…

– Фу, только не целуйтесь при мне, пожалуйста!! – Нас прерывает возмущение Тионы, стоящей неподалёку.

Уперев руки в бока, она смеряет нас уничтожающим взглядом.

– Что? – Уточняет ведьма, словив наши взгляды. – Я терпела эту ванильную романтику неделю зная, чем вы там занимаетесь, когда прогуливаете мои занятия.

– Тиона! – Шокировано воскликет Лили, одёргивая ведьму. – О таких вещах неприлично говорить в прису…

– Я не благородная госпожа и не люблю всю эту любовную чепуху, – отмахивается Тиона. – И моя просьба не обсуждается.

По нашей с герцогом связи я слышу, как Киран мысленно смеется. А вслух говорит:

– Мы тебя поняли, Тиона.

– «Любовную чепуху»? – Неожиданно встрявает молчаливый Рей. – Кажется, девушки, наоборот, любят подобные вещи.

Тиона тут же злобно надувает щёки.

– Девушки. Не ведьмы.

– А ведьмы уже не девушки?

Обстановка снова накалялась.

И почему эти двое не могут жить в мире и согласии?

Ах да, один из них древний вампир, а вторая – рыжая ведьма. И они оба не в состоянии держать язык за зубами!

– Рей, – предупреждающе бросает на него взгляд Киран, опуская меня на ноги и крепко прижимая к себе. В ответ Рейнольд чуть ощеряет один клык, не сводя взгляда с Тионы.

Кажется, то, что за всю дорогу они не перемолвились и фразой, сейчас очень сказывается на их взаимоотношениях?

– Мы девушки, но необычные, – протягивает ведьма.

– Пожалуй, на этом спор можно и закончить, – вставляет своё Джонатан и две враждующие стороны наконец расходятся.

С невероятной вампирской скоростью Рейнольда и оборотнеческой силой Джонатана, ночлег разбит в считанные минуты. Мне не впервой ночевать под открытым небом, поэтому я не страшилась этого. А вот для Лили, кажется, это в новинку.

Впрочем, спросить девушку о её переживаниях я не успеваю, так как Киран тихо шепнушепчетл мне на ухо:

– Значит, тогда тебя преследовал оборотень?

Его взгляд серьёзен. На его на лице пляшут блики от горящего костра. Мы сидим подле него, и я трогаю ткань своего платья, думая обо всём на свете, кроме того, как близко я оказалась к моей деревне. И как… Спокойно я себя чувствую в кругу нашей компании.

Лили и Тиона греют свои руки возле пламени. Джонатан жарит пищу. Рей угрюмо пялится куда-то в кусты.

– Да, но… Разве бывают львы-оборотни? Я думала они превращаются исключительно в волков.

– Конечно, Лайла, – за Кирана отвечает Джон, подрумянивая мясо на самодельных шпажках. – Ты же читала книги из дворцовой библиотеки?

– Да, – неуверенно отвечаю я, будто сознавалась в чём-то постыдном.

– Тогда тебе должны быть знакомы саярские кланы: Раквар, Вителло и Блейкли.

– Медведи, львы и волки, – киваю я, вспоминая прочитанное. А потом широко распахиваю глаза от догадки, когда до меня всё начинает доходить. – Это потому, что…

– Нет, – тут же обрезает Джон. – Не совсем.

– Когда брат Первой ведьмы стал оборотнем, он обратился в волка, – вмешивается Киран. Его голос ровный и спокойный. – И ушёл в леса от своих родных. Лейла долго искала его, но тщетно. Равно как и её братья. Однако близкие друзья Волка не хотели мириться с его пропажей и попросили Лейлу обратить и их. Та им не смогла отказать, но обратились они не волками, а медведем и львом, что пошли за Волком в дремучие леса. И с тех самых пор в Саяре есть три разновидности оборотней. Правда, теперь они не сказать, что хорошо ладят.

– Всю интригу испортил! – Обиженно фыркает Джон, жестикулируя шпажкой с мясом. – И зачем?

– Ты так долго тянешь свою интригу, что этим раздражаешь, – холодно отрезает Рей. – Кроме того, встревать в чужие разговоры некультурно.

Я видела, как Тиона закатывает глаза, но ничего не говорит.

Ведьме и сейчас есть что сказать на этот счёт Рею, но её благоразумие одерживает верх над язвительностью.

– Но причём тут вампирские кланы? – Не понимаю я.

– Вампирские?

– Вы же вампиры, – округляю глаза я, говоря непреложную истину. – Причём тут оборотни, если Дарэй Раквар, Дженна и Димитрис Вителло —вампиры?

Лёгкая улыбка касается губ Рея.

– Кланы были созданы Первыми. Мэнлиусом, Агоном и Эспером. Однако позже в них начали меняться первоначальные устои. Эспер внезапно по неизвестным причинам отказался от своего клана и исчез на просторах Рекии. На его место пришёл Доминик и его близкий круг. Мэнлиус тоже позднее оставил управление Калебу – второму по силе Дара убеждения. И с Калеба, собственно, всё и началось.

Я вопросительно смотрю на Рея, не понимая, о чём идет речь.

«Рей стоял у истоков формирования кланов, будучи новообращённым вампиром,» – мысленно поясняет мне Киран.

– Калеб не был чистокровным вампиром. Он был гибридом, – сухо продолжает Рей. Его глаза поблескивают алым от искр в костре. – И его настигло безумие. Оно неизбежно для всех гибридов, ведь они становятся сильнее обычного вампира и оборотня. Я убил его, забрав себе его Дар, как он и просил. Взамен получил право голоса в его стае волков – это стало первым союзом вампиров и оборотней.

Холодок бежит по моей спине.

Значит, есть ещё и другие гибриды как Барбара? Неужели и она сойдёт с ума?

– И что потом? – Спрашиваю я, вспоминая татуировку в виде головы волка на спине Рейнольда.

Выходит, что гибриды не такая уж и редкость в Саяре. Интересно, я тоже им стану, если Киран меня обратит?

– Другие кланы поняли, что стали слабее. И заручились поддержкой львов и медведей. Однако их союзы были менее прочны, и я бы сказал слишком шатки. В основном касались охоты на одной территории. Сейчас я более, чем уверен, что оборотни не встанут на сторону вампиров, если этого будет требовать ситуация.

– А что на счет волков? – Уточняю я.

– Мы связаны с союзниками честью и кровью, – уже серьёзно отвечает за Рея Джон, переставая жестикулировать шпажкой. – К тому же, наши предки часто общались с Блейкли. Это сформировало связь.

– Но волки всегда принимают решения в свою сторону, – уточняет Киран, накидывая на мои плечи тёплую накидку, которую уже успел достать из нашей поклажи. – И исходя из всего сказанного: странно, что один из львов преследовал тебя. И, если Блайдд его убил, то тогда должен был вспыхнуть конфликт между стаями. Но такового не было.

Я задумываюсю над всем услышанным, слушая треск костра. А что, если я ошибаюсь и это был просто крупный горный лев?

– Или это был кто-то из одиночек, – неожиданно говорит Тиона, и все тут же поворачиваются к ней. Волосы ведьмы сейчас выглядят, словно настоящее пламя вблизи открытого огня. И добавляют ей некой магической ауры.

– Такое исключать нельзя. Как и ещё одну мою догадку.

– Какую? – Спрашивает Лили, которая внимательно нас слушала всё это время, но не встревала с расспросами. Для нее даже сидеть с нами на равных всё ещё странно: она об этом шепнула мне перед тем, как мы сели возле костра.

В сумерках всё кажется гораздо мрачнее, поэтому догадка Тионы вызывает гораздо более смешанные эмоции, чем могла бы. Ведьма знает многое, как и вампиры подле нас, и у меня закрадывается сомнение, что из-зи её пророческих предчувствий мы вряд ли без каких-либо происшествий доедем к месту назначения и вернёмся обратно.

Вставает полная луна, которую я замечаю только когда Тиона задумывается на мгновение, внимательно рассматривая меня.

Стрекочут сверчки и поют цикады, когда ночную трель леса прерывает фраза ведьмы, разрушая эту тихую романтику:

– Что это был вовсе не лев-оборотень, а обернувшийся им один из жрецов.

Глава 4. Вербеновая долина

– Не думаю, что это может быть правдой, – тут же отрезает Рей, стоило Тионе огласить свою догадку. – Да, они могут обращаться в зверей. Но так просто их не убить даже в зверином обличье. К тому же одиночек среди них практически нет: те всегда появляются с напарниками.

– Это мог быть дозорный.

Тиона закатывает глаза, сообщая это так, как будто данная информация само собой разумеещееся. На что Рей тут же нахохливается и дело начинает принимать дурной оборот.

– К чему весь этот спор? – Уточняет Киран, переводя взгляд с Тионы на Рейнольда.

Мне интересно узнать больше об этих страшных жрецах, однако я, как и Киран, понимаю – сейчас эта беседа точно перерастет в жаркий спор и необходимо загасить её искры. Ведь когда ведьма и древний вампир с чем-то друг к другу цеплялись, то расцепить их дальше становится слишком сложно. Даже я бы сказала невозможно.

– К тому, что, если они знали про неё тогда, – ведьма кивает в мою сторону. – То сейчас могут быть в курсе и подавно.

Прошло уже двенадцать лет. Сомневаюсь, что они следили за мной так долго и ничего не предпринимали.

Но свои мысли, конечно, я озвучивать не стала. Лишь поближе придвигаюсь к Кирану, хотя всё ещё стесняюсь показывать таким образом свои чувства к нему.

Герцог в ответ обвивает мои плечи рукой и притягивает ещё ближе. От жара, исходящего от тела Кирана, мне сразу становится теплее. А глупое сердце от близости любимого делает радостный кульбит – и сейчас даже жрецы не смогли бы меня расстроить своим появлением.

– Жрецы настолько могущественны? – Глаза Лили округляются от страха.

Я замечаю, как она в течение этого разговора невольно озирается в поисках жрецов, будто те могут сидеть в кустах в засаде. Но среди нас имеются Ищейка, одна из сильнейших ведьм Саяры, древний вампир и оборотень, да и сама Лили уже не человек. Ей нечего бояться.

«В отличие от тебя, хрупкий человечек,» – шепчет мне подсознание, и эти мысли едким ядом расползаются по телу, благодаря чему я теряю интерес к разговору.

Да, теперь я ведьма. Но даже регулярно занимаясь с Тионой я не знаю толком, как с такими способностями защищать себя и других. И остаюсь обычным человеком, умеющим лишь проворачивать фокусы со сменой внешности. Тем, кому можно свернуть шею, как цыплёнку. Ну или сбросить с обрыва.

Воспоминания о дне, когда меня сбросили в океан, топят на дно ледяным ужасом пережитого страха. От них спасают лишь сидящие вокруг костра близкие.

Да. Именно так. За прошедшие месяцы и даже за пару недель оборотни, ведьма и вампиры стали мне сродни обретённой семье. И я привязалась к ним, как бы наивно это ни звучало, учитывая то, что они не были людьми.

Пока я плаваю в размышлениях, разговор у костра продолжается:

– Не настолько, как ты думаешь. Но гораздо сильнее, чем кажутся, – абстрактно объясняет Рей для Лили, отвечая на её вопрос. При этом он смотрит на меня, чуя смесь моих эмоций, но трактует как страх перед жрецами. – Мы перейдём через перевал Навира в целости и сохранности – об этом уже позаботились. И не стоит лишний раз переживать. Только беду накличете.

Это что, поддержка от Рейнольда?

Обещание «Всё будет хорошо» от сурового и древнего вампира?

Честно – я даже немного опешиваю, так как не ожидала от него ободряющих слов даже в его сдержанной манере. А вот рыжая ведьма, в отличие от меня, никогда не теряется:

– Старая поговорка, – бурчит Тиона, забирая у Джона шпажку с мясом.

И мне кажется, что не только мы с Лили немного успокоились от слов Рея, но и она тоже.

Я тоже беру свою порцию мяса и мысленно радуюсь горячей еде. Мясо на костре в лесу после долгой конной прогулки кажется безумно вкусным. А потрескивание веток и мягкие сумерки придают атмосфере волшебности, усиливая аппетит.

О Ночь, я ведь реально до жути проголодалась!

– И правдивая, – Рей откупоривает фляжку и отпивает оттуда. – Я думал, ведьмы не едят мясо. А сейчас ты вгрызаешься даже не в священное сусличье мясо.

Тиона морщится и показывает вампиру язык.

– У Вас слишком древние суждения о том, что мы питаемся солнечными лучами и утренней росой, господин де Моро.

Глаза Рея темнеют. Начинается…

«Кажется, нас ждёт увлекательный вечер, любимая лягушка,» – я ощущаю лёгкое касание магии Кирана и в мыслях раздается его баритон. – «Сейчас Рей скажет, что он нечасто общается с ведьмами».

– Логично. Не привык общаться со столь юными особами, владеющими магией, – сузив глаза говорит Рей, а я не сдерживаю улыбку.

«А Тиона сейчас его назовёт как-нибудь обидно!» – поддерживаю нашу игру в предугадывание спора я. Кажется, по такому «заезженному сценарию» эти двое пытаются рассориться уже который день.

– Оно и видно, старикан, – подтверждает мою догадку Тиона.

«Блестяще, любовь моя! Браво!» – Глаза Кирана сверкают, когда мы с ним переглядываемся. На его губах тоже застывает лёгкая полуулыбка. – «Ставлю на то, что победит Тиона».

Я даже обижаюсь за то, что он поставил на ведьмочку. Ведь на неё хотела поставить я!

«Тогда я за Рея!» – Мысленно оглашаю свою ставку, продолжая наблюдать за разворачивающимся противостоянием характеров. Кажется, скоро нас будет согревать не огонь, а бушующие страсти, накаляющиеся между этими двумя.

– Да ладно, девочка? – Ещё больше заводится Рей, не осознанно ближе пододвигаясь к Тионе. А та, в свою очередь, в злости оттопыривает нижнюю губу и сжимает руки в кулаки. Рей же глубоко дышит через нос, едва сдерживая злобу.

Они оба были невероятными противоположностями друг друга и вспыхивали, подобно сухому хворосту, когда оказывались рядом. Хорошая альтернатива костру! Жаль, что скоро нам с Кираном придётся вмешаться в их спор и перестать втихаря делать ставки на ничто не подозревающих Рея и Тиону.

Но пока мы давали им волю и высказать всё, что они хотели пока сами наслаждались теплом и обществом друг друга.

– Конечно, дедуля.

– Разумеется, малютка.

– Вот значит, как, ведьма?

Я слышу тихий смех Кирана, что баюкал меня в своих объятиях и прогонял прочь все страшные мысли о жрецах. И в этот момент мне хочется, чтобы спор Рея и Тионы не прекращался. Потому что, слушая их переругивания под биение сердца Кирана, к которому я прижималась всем естеством, я чувствую себя дома. И, прикрыв глаза, улыбаюсь, не особо вникая в доносящиеся уже будто издалека фразы:

– Что ты имеешь ввиду, доайлийское3 ископаемое?..

– Да пошла ты к Пяти, настырная девчонка…

– Сам ты девчонка, неблагодарный кретин!..

– Это я кретин?!..

– Ах да, ты же у нас…

… И так продолжалось ещё несколько часов, пока Кирану всё не надоело, и он не покинул поляну с Реем и Джонатоном, чтобы проверить лес вокруг нас. Тиона же решила воспользоваться этим моментом и немного позаниматься со мной, поэтому мы сели подальше от костра и принялись вбирать энергию из земли, деревьев, травы, воды и ветра. В этот раз сила откликалась на мой зов в разы охотнее, но теперь мне приходилось труднее в плане контроля: нельзя было даже на пару капель больше брать магии извне, чтобы не было неблагоприятных последствий.

Свет струится по нашим волосам и венам, освещая поляну ярче, чем огонь. Отгоняя тени, затаившиеся под ежевичными кустами, да клевером и травой.

– Почему ты так переживаешь из-за жрецов? – Задаю я гложущий меня вопрос, наблюдая, как в горящих глазах Тионы перемигиваются звёзды.

– Они забрали мою мать и сестру, – в голосе ведьмы, словно идущим из Вечности, слышится печаль. – Ведьмы в ковене связаны крепче, чем просто узами. А кровные связи усиливают их в тысячу раз. Меня учили мать и сестра также, как я учу тебя сейчас – касаясь внутреннего тонкого уровня. Одно касание до души другой ведьмы уже крепко-накрепко их связывает. А несколько касаний, усиленных кровью, создаёт нерушимые узы. Поэтому я так переживаю за каждого, до чьей души я когда-либо касалась.

В этот момент я отчего-то вспоминаю, как Тиона стояла на коленях, обхватывая руками голову кричащего Рея в наручах и помогая ему взять над собой контроль. Тогда она тоже коснулась тонкого уровня вампира… Но спрашивать про межвидовые особенности подобных касаний я не стала.

А Тиона между тем продолжает свое пояснение:

– И тот, до кого касаются, будет чувствовать боль коснувшегося, если с ним что-то случится. Когда моих близких поймали жрецы, я вместе с ними пережила всё, что испытали они при том кровавом жертвоприношении. И это оставило настолько глубокий шрам в моей душе, что я не смогу справиться с подобным во второй раз если такое случится, но уже с тобой.

Она переживает не о том, что сама станет жертвой – Тиона не боялась собственной боли. А того, что она будет чувствовать чужую без возможности помочь…

Моё сердце колет от чувства скорби и отголоска невероятных страданий, через которые прошла душа Тионы. А слух улавливает движение вампиров и оборотня в лесу, которые слышат каждое наше слово.

– Мне так… жаль, – отвечаю Тионе я. Но трепещущие во мне чувства, ощущаемые ведьмой по связи, говорят гораздо больше этих слов. – Не стоило мне об этом спрашивать.

– Вопросы – это нормально, Лейла, – Тиона сжимает мою руку в ободряющем жесте. – Без вопросов нет обучения и нет прогресса. А теперь давай немного попрактикуем магию, связанную с огнём и камнем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Теневой границей называют пристанище душ, где те ожидают перехода в вечность. (прим. автора)

2

Столица Вэльска.

3

Период до Айлийского календаря, то есть пантеона Пяти. (прим. автора)