скачать книгу бесплатно
– И после в этой местности появилось огнестрельное оружие, хотя специальной статьёй оно было изъято немыслимое количество лет назад. Странно, да?
– Очень.
Гости, отвлечённые отменной кухней мохнача, ели и разговаривали. Снова открылась дверь. Статс-даму позвала подруга, та, что говорила о флаге. В ту же минуту голос над ухом Билла сказал несколько слов.
Билл оценил, не поворачиваясь, во-первых, то, что – возле уха голос. Оказаться возле этой его части тела мог не всякий. Только какой-нибудь отборный калиброванный нибириец.
Он повернулся. Именно такой, с лицом непроницаемым и совершенно лишённым примет индивидуальности, как у того бедолаги на смазанном фото, стоял перед ним. Нибириец повторил с той же степенью громкости:
– Его величество просит его высочество.
– Тебя просят… Это не к добру. – Сказал Ас.
– Покидаю вас, господа… – Сказал Билл объедающимся гостям, кивнул, поклонился, но все промолчали, занятые едой или объятые страхом.
В этом молчании Билл, а следом Ас, вышли из гостеприимной кухни, провожаемые только взглядом шефа. Они не пошли в парадный зал, а молча разом свернули к чёрному выходу во внутренний дворик, куда шеф-повар помои выносил. Последовавший за ними дружелюбный нибириец очень почтительно, но с известной твёрдостью в голосе, сказал:
– Ваше высочество, вас ждут у северных ворот… транспорт, присланный за вашим высочеством…
К Асу он принципиально не обращался. Билл остановился.
– И что? – Спросил он.
Нибириец слегка замялся, хотя до появления индивидуальных черт не дошло. Наконец, он решился и сделал жест, указывающий, очевидно, на северные ворота. Ас прочно встал у стены и ждал, не проявляя ни малейшей обиды на то, что он исключён из разговора. Жалость к бедному конвоиру мелькнула было где-то в его недоступной механическим повреждениям душе, но тут же – коль мелькнула – и исчезла. Ас не собирался простирать доступные ему нибирийские чувства на всех нибирийцев подряд.
Вот Билл – дело другое… тот медленно проследил, оставляя по мутному воздуху плохо освещённого закоулка следы карих глаз, за движением присланной шавки.
Нибириец решился. Не без усилия он выговорил:
– Извольте, ваше высочество, следовать за…
Он всё же умолк. Билл не пропустил оттенок удовольствия в интонации нибирийца. Сказал:
– Бить я вас, конечно, не буду. Но вы никогда на моём жизненном пути не встретитесь. Вы уж сами позаботьтесь.
Нибириец выглядел, как нибириец, в одну минуту пересмотревший всю свою жизнь. Внезапно в его лице показалось что-то похожее на отчаяние и наглость.
– Я выполняю приказ, ваше высочество. – Ответил он. – И не имею возможности уклониться от своего долга, как вы, ваше высочество.
Билл кивнул. Ему было приятно увидеть нечто нибирийское в глазах папиного робота.
– Вот теперь я вижу, как приятно быть царским сыном. – Сказал он. – Сейчас побегу к папе, упаду и буду дрыгать ногами, умоляя его отправить вас топить котёл в прачечной где-нибудь. Там, где вы никому не сможете сказать вот это вот по поводу долга и где вы будете стирать то, что запачкали.
Робот не сдавался:
– Офицера нашей организации обидеть может каждый…
Билл отвернулся и вышел, Ас за ним.
Пока они добирались из предместья в столицу, их сопровождал дождь, крупный и очень тёплый. На остановке в жгучем и волнующем круге фонаря забрались в автобус.
Управляла большая и тучная нибирийка. Вела она так спокойно и быстро, что Ас сладко заметил, хватаясь за петлю:
– Вам бы в армии водить.
Она кивнула тремя подбородками:
– Так все говорят.
Лиловое небо Родины посветлело к ночи, обретая здоровую синеву. Билл никогда не мог запомнить остановок. Вернее, он помнил их почему-то в обратном порядке и теперь то и дело изводил Аса, наклоняясь к нему и испуганно шепча:
– Ну, чё? На следующей?
Пока кто-то не сказал:
– Ребята, вы бы сели… вот свободные места.
Билл упал возле окна. Ас остался при своей петле.
Сначала юркнул в тень переулок с убежавшим котом, потом открылась старая широкая трасса, на которую некогда садились боевые звездолёты времён подавления Северной Нибирии. Фонари со знанием дела, выбирая то выразительную ветвь крестом, то серебряную полоску далёкого тумана над каким-нибудь озером, освещали тёмные холмы и вдоль дороги кладку стен, похожую на спрессованные яйца древних чудовищ.
Билл загляделся в окно. На лужайке в темноте показался кто-то рогатый. Тень перекрыла бледную полосу дороги. Это паслись козы. С ними бродила страшная с виду собака, косо поглядевшая на них и угодившая взглядом на лету автобуса прямо в глаза Биллу.
– Смотрите, собачка. – Сказал подсевший к Биллу седой плотный господин в синей майке и красных шортиках. – У меня такой был пёс. Девочка. Волкодав. Красавица. Клыки вот.
Билл уклонился, чтобы соседу было удобнее.
И господин быстро и толково рассказал Биллу про свою собачку. Та была, по словам рассказчика, ласкова. Когда господин отмывал её шерсть шампунем, она каталась и целовала его руку, по его собственному выражению. Но, стоило ему взять собаку за холку, у неё наливались кровью глаза, и она показывала господину зубы. Тут же она принималась извиняться и снова целовать и миловать своего дорогого друга.
Билл слушал с интересом, так как рассказчик был по-особому умён и выбирал главное.
– Вот – порода такая. За шею брать нельзя. Это тебе не мы, нибирийцы. Ей – так прописано. Полная свобода.
Билл сказал:
– Это мне нравится.
Сосед мельком глянул.
Он рассказал – опять же быстро – как вылечил свою собаку от чумки. Он уж простился с нею, думая уехать и загулять с горя на неделю. Но на удачу позвонил знаменитому ветеринару, служившему ещё при абсолютной монархии. Тот был глубокий старик, но во всех смыслах отлично держался на лошади. И, по словам господина, на любой из них мог открыть парад, хоть на горбунке. Смутно упомянул рассказчик, что старый доктор вылечил однажды какого-то генерала и единорога видел.
Сосед еле приметно понизил голос.
– Бывал и в одном заведении… ну, я там, знаете когда-то… послуживал. Там ещё сам наследник от армии уклонялся, но врут, наверное. И вот он мне, этот старик, говорит…
Сосед заговорил басом, чтобы изобразить голос старого всадника.
– Басом густым говорит и петуха даёт, у него связки, как артишоки.
И, как выяснил Билл, старый ветеринар приказал выдать собачке не более и не менее, как полстакана самогону.
Тут, оказывается, рассказчик робко спросил доктора, можно ли дать собачке чего полегче? Старый доктор, который был немного грубияном, выругался, да так, что кого-то постороннего в трубке кашель взял. И ответил, что это никуда не годится – мол, пусть рассказчик – тут он хихикнул – умоется этим своим презренным питьём от прыщей, коль они есть у него. И велел достать настоящего.
Рассказчик так и сделал. После паузы, которую он тоже умел держать, он сказал, что влил собаке самогон в пасть.
– Клыки, как у дракона… еле разжал.
Билл посторонился и сел ровно.
– Влил. И смотрю, ничего не происходит.
Собака плакала и смотрела. Сосед положил руку на своё летнее колено.
Билл пригляделся к нему и тот мимоходом улыбнулся. Билл увидел, что лицо случайного соседа железное – широкое с окаёмом из согнутых прутьев по бокам лица и подбородку. Брит тщательно, но уже вылезли прутики проволоки. Когда сказал «влил» и «плачет», глаза его оживились и потеплели, а прутья остались на месте.
Затем он сообщил Биллу, что уехал и попросил друга свершить неизбежный печальный обряд за него. Но когда вернулся, собака выбежала к нему.
– И всё на месте. Красавица осталась.
Тронул свой глаз.
– Только зрение изменилось. Издалека знакомых признавать перестала. Рычит и роет, комья бросает. А ближе подойдёт – признает.
– Ну, это плата. – Сказал Билл. – Откупилась.
Сосед кивнул. Автобус качнуло.
– Транспорт у нас, конечно. Лучше в танке.
Сосед встал, шортики сидели превосходно. Взялся за поручень над передним креслом и, как стоял – не шелохнулся, хотя автобус приподняло и бросило на старой боевой трассе, видать, в том месте, где некогда неудачно приземлился штурмовик.
Уходя, снова показал, трогая глаз.
– Глаз-то…
Вышел в абсолютную тьму, добавив против логики:
– Хорошего дня.
Билл ответил:
– Спасибо за рассказ.
Покачались на развороте холмы. Билл, не поворачиваясь, спросил:
– Заметил?
За спиной ледяной голос ответил:
– Сначала левый, потом правый.
– Это что значит?
За спиной не ответили. Потом предположительно:
– Тебе дадут выпить?
– Но у меня нету чумки.
– Будет?
Водитель объявила
– Невесо… тю, независимость.
– Тю на тебя. – Сказал Билл Асу, выкарабкиваясь из кресла.
Объявление женщины значило, что они приехали к месту. На площади Независимости в скромном здании сбоку располагался штаб императора.
– Такое слово простое…
Ас возразил:
– Зато водит хорошо. Как в танке доехали.
– Опять ты лезешь, милитарист. Танки вредны для асфальта.
Глубоко-лиловое небо с розовым отблеском звезды в водоёме укачивало лебедя, высоко воздевшего крылья. То был, конечно, памятник – символ столицы. Когда-то здесь находилось грандиозное изваяние дракона Птаха, якобы созданного на Э… номер седьмой кем-то из поколения великих испытаний.
Дракон угодил даже в герб, но однажды во время землетрясения рухнул в разверзшуюся трещину. Стало быть, он там под столицей, и каменные его кости крошатся медленно.
Море отсюда было не видно, но, разумеется, именно оно властвовало над городом. Прибой – то мерный сердечный, то неправильный, уволакивающий большие камни – был слышен во всех четырёх концах города круглые сутки.
Билл мельком глянул в небо. Там три светящиеся точки просили приложить линейку и соединить их треугольником. Привал горел ярче прочих, а ниже неуклонный глаз Властителя Неба с кольцами следил за ними.
– Время в знаке Двойников. – Заворчал Билл. – Жуткий месяц.
Ас показал на светящуюся точку далеко на юго-востоке.
– Видал? Кишар движется. Когда будет в созвездии Хищника, станет легче.
От его слов, будто под лампу бросилось пёстрое насекомое и развеселило воображение, утешило смущённую душу Билла. Он задрал лицо к звёздам и произнёс:
– Ах, если бы…
И всё. Ас понимающе кивнул.
– Будь поосторожнее в желаниях, когда смотришь на звёзды. – Только и сказал он.
