скачать книгу бесплатно
Тот поднял протестующую руку:
– Что ребёнок не виновен… ах, ваше высочество, она сама была в ту пору совсем ещё дитя.
Билл – отдав должное профессору за то, что тот не обернулся на дверь – кивнул.
– Она сказала, что раз она умела отличить плохую книгу от хорошей, то обязана была разбираться в нибирийцах.
Профессор опять запротестовал всем своим академическим телом:
– Она была превосходным критиком. Её колонка в газете… из неё до сих пор перепечатывают отрывки в учебники. Она так и не захотела издать её отдельной книгой, и вообще поставила знак отрицания на своей литературной карьере, но…
Профессор приосанился. Если б он был дракон, из ноздрей его деликатного носа, несомненно, повалили бы две тонкие струи огня.
– Я, смеющий называть себя коллегой её величества, – он всё же обернулся, хотя и так на двух последних словах несколько понизил голос, – был удостоен чести вести летопись династии Баст и его величество лично попросил меня побеседовать с вами… то есть, я хотел сказать, ответить на могущие возникнуть у вас вопросы, ваше…
Билл приложил руку к груди – своей, а не профессорской. Но профессор не позволил сбить себя монаршим обаянием.
– Критически высказываться о побуждениях и тайнах леди Сунн… я даже вам не позволю, ваше высочество.
Билл согласился:
– Смело.
Он заговорщицки наклонился к профессору и, взяв кусочек мела с края доски, сказал, рисуя что-то на свободном от хвоста какой-то формулы, пространстве:
– Вы уж в летопись этот разговор не заносите. А то мне стыдно будет.
Этот разговор состоялся, когда Биллу было восемнадцать… ну, с парой дней. Девять лет ему было, когда Семья Воссоединилась. Это так называлось. В сущности, так оно и произошло. Ну – а как? Просто появился папа. А где он до этого обретался?
– С помощью непорочного зачатия у моего сына появился отец. – Сказала леди Сунн тогда своей подруге. В смысле, не совсем подруге, но, если не быть придирой в области филологии, можно и так выразиться.
– Для этого, – ответила та, тонко улыбаясь и постукивая в пол клюкой, будто отбивала текст на клавиатуре, – требуется лишь одно – согласие леди.
– Да. – Согласилась леди Сунн. – Государство спросило, хочу ли я отца для ребёнка этак… чудесным образом. Я, – продолжала она не без вздоха, – подумала и сказала «да».
(Леди Сунн всегда была правдива с собой.)
В газетах, которые тоже дали согласие, стало самой естественной штукой упоминать, что у династии есть наследник, вот радость-то.
То есть, следовало признать вот что. Девять лет понадобилось сиру Баст, чтобы понять, что у него не будет официального потомства. Чистейшего нибирийского сына, полученного правильным образом.
Ну, сказать, что он не знал, что у него уже есть сын – нет, этого хроникёр, разумеется, не скажет. В стране, где всякое слово – в том числе, конечно, Слово Правды, – становилось известно в первую очередь этому копошливому торопыге, не знать он не мог.
Когда Баст впервые увидел Билла, он был, ну, как это… поражён.
– Но он… он…
И монарх выпалил:
– Он ведь… Баст…
И, растерянно глядя, добавил уже другим тоном:
– И он… потрясающий… это мой…
Он вытер шею, и в этот момент леди Сунн опять предложила ему либо глотнуть чаю с коньяком, либо один из упомянутых ингредиентов в беспримесной чистоте.
– Это чудесный ребёнок… – Умилённо сказал он.
В эту минуту чудесный ребёнок опять прыгнул с ветки на ветку перед террасой, где происходило питьё чая, воссоединяющее семью, и издал отвратительный истошный вопль.
Баст дрогнул и пролил ингредиент.
Билл оказался вровень с окном и заглянул в него. Если учесть, что он был раскрашен диковинными узорами, которые, как объяснили монарху, логически обоснованы игрой в какого-то героя, то вид был теоретически неописуемый. Во всяком случае, это описание было бы под силу разве что леди Сунн, хоть она и порвала с литературой. Поэтому она с лёгкостью справилась с задачей.
– Билл, – сказала она страшному лику в окне, – тебе идёт.
Чудовище в окне прорычало:
– Я не Билл. Я – другой! Ужасный!
Леди Сунн, молча, задвинула занавеску и, улыбаясь, посмотрела на сделавшего ей официальное предложение абсолютного монарха.
– С мальчиками легко. – Объяснила она. – С девочкой я не знала бы, что делать.
Занавеска в окне вздулась от крика, более похожего на вой ветра. Баст стойко взялся за чашку. Он уже начал привыкать.
Началось приключение «Воссоединение Семьи», собственно, именно с этого раздирающего душу крика, в котором, несомненно, было что-то страшное и, как признался себе Баст – властное.
Когда монарх вылез из очень длинной машины со стыдливо затенёнными окнами на скромной и укромной улице в знойный день Хищника и прошёл в сопровождении секьюрити по этой улочке, цвели большие ярко-красные цветы на толстых стеблях с шипами.
В том, что шипы не декорация, монарх убедился самолично. Посасывая палец под тревожным взглядом секьюрити, он отказался подождать вертолёта с врачом и, оглянувшись, спросил:
– Как вы думаете, милый, кто-нибудь засёк, что я…
Видите? Монарх понимал, что красные цветы – чья-то собственность. Это уже хорошо, в плане оправдания леди Сунн.
Он посетовал:
– Как я не подумал про цветы раньше.
Он поглядел на них. Это были настоящие охотники, пожиратели плоти, и они отведали его собственной. Он добросовестно прикрывал секьюрити сзади, пока тот ломал стебель, обернутой в полу пиджака рукой, пыхтя и обливаясь потом.
Календарь обозначил этот день как солнечный, и глубоко в небесах знак Двойников уступил место морде крадущегося Хищника, порыкивающего издалека, в ту минуту, когда роза, гневная и облитая кровью, осталась в кулаке секьюрити.
Тут монарх и услышал этот крик, торжествующий и, прямо скажем, страшный. Он подскочил. Потом он клялся, что в ту же минуту его сердце было отдано Биллу. Поверить? Интересно было бы узнать, что подумала леди Сунн.
Ему самому на самом деле в эту минуту почудилось, что рык издал цветок с разверстой багровой пастью. Секьюрити мужественно и жалко улыбнулся. Его величество увидел, как он прячет в карман израненную на службе руку. Но времени сказать что-нибудь, что секьюрити потом сможет продать какому-нибудь журналу для девушек и таким образом заработать на домик в царской деревне, уже, к сожалению, не было.
Они вошли за низенькую калитку и прошли узенькую аллейку-коридорчик с маленьким каменным бассейном, которые здесь на окраине приняты вместо жестяных моек для посуды. Здесь прохлада овладела вспотевшими мужчинами, а висящие половники и шумовка, блестящие и чистые, имели почему-то насмешливый вид, привнося в образ дома, где обитала самая влиятельная женщина мира, застывшие реплики комических второстепенных персонажей.
Всё это понравилось Басту и встревожило его. Главное, конечно – она… самая влиятельная. Монарх кое-что вспомнил: побережье и большую вывеску поперёк набережной с каким-то неожиданным словом – «пурпурная» или «лиловая». Второе слово он забыл. Вывеску следовало натянуть над набережной. На стремянке в листве вечно зелёных деревьев он видел длинные, очень длинные стройные ноги, просто бесконечно стройные и длинные ноги.
И оттуда она сказала тогда ему что-то насмешливое и ранящее в самое сердце, как этот ужасный цветок, который он украл на улице.
Секьюрити взвизгнул.
Баст высокомерно взглянул туда, куда смотрел секьюрити, для которого вступление в загадочный дом уже ознаменовалось кровопролитием. На низенькой крыше террасы лежали серые мышки, неживые. Хвостики свисали.
Низкий женский голос сказал откуда-то из дома:
– Это мыши, ваше величество, мыши. Соседская кошка приносит их сюда. Я не знаю, что она имеет в виду. Можешь спросить сам.
Он затрепетал, и сказал себе, что с ним трепещет всё государство. Это он раньше так шутил, пока не посерьёзнел. Но фраза осталась. Он собрался с духом ответить, хоть что-нибудь. Но тут вопль раздался вновь. За террасой на маленькой зелёной полянке посреди дворика в окружении низких крыш что-то двигалось.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
