Трёхочковый в сердце

– А ты номером не ошибся? Куда делись твои «ни за что никогда» и «не видеть не слышать тебя не хочу»? – Кира ёрничала, но справедливо имея на это право.

– О том и речь. – он чуть зубами не начал скрежетать в трубку, но сдержался, результат был важнее временного заслуженного унижения.

– Я так понимаю чистая и благородная Надежда вас покинула. – она не спрашивала, Кира самодовольно констатировала.

– Ты была права, прости. – Ник выпалил фразу, не разделяя слов, скомкано, но это не помешало воцариться в разговоре неловкому молчанию.

– У меня сегодня что-то телефон барахлит, – Кира продолжила издеваться в той же манере, хотя голос теперь уже не был столь высокомерным и уверенным, – всё время чудятся какие-то непонятные звуки, то ли неуверенные блеяния, то ли помехи.

– Я сказал, что ты была права во всём касательно Нади, и мне очень жаль, что я так с тобой обошёлся, прости меня, моё поведение было недопустимым, тем более после всего, что нас связывало. – Ник выдохнул, спокойно и чётко, произнеся каждое слово, его унижения не будут стоить ничего если слова не найдут нужной дороги.

– Ник, ты здоров вообще? Или карму решил почистить? – она явно волновалась, переваривая и оценивая каждое слово, поэтому новые подколки были не такими острыми.

– Какая разница, я виноват и сделал, то, что должен.

– Так не пойдёт, Лазарев, подходи сегодня к семи вечера в «Ренессанс». – Кира отчеканила каждое слово, снова взяв себя в руки, очевидно придя к какому-то выводу.

– Зачем? – не то чтобы Ник был удивлён, скорее рассчитывал сам озвучить подобное предложение.

– Будешь извиняться по настоящему. Хочу видеть твоё лицо и цену искренности этим словам. – именно такую Киру он всегда знал, а когда-то даже почти любил, всё течёт, а что-то не меняется, может оно и к лучшему.

Вечер субботы тем и хорош – работа закончена, впереди целый выходной день и вечер, полный разномастных планов, вопиющих надежд и кульминационных событий, мелкой дрожью предвкушения, бегающий по коже. У Ника всё складывалось неплохо. Он до сих пор чувствовал себя разбитым и уставшим после ключевой тренировки, но истощение и боль, которая до сих пор его не покинула, стоила полученного результата. Кто бы мог подумать, предположить или хотя бы поверить, в начале этой истории, что всё сложится именно так? Ник точно не был в их числе. Может только родители и Надя… От одного упоминания снова кольнуло в месте зияющей пустоты, будто в сочащийся нарыв ткнули раскалённым кайлом. Ник зарёкся. Он совершил слишком много ошибок, за которые расплачивается до сих пор, но пора уже закрывать долги. И если в отношении Нади ему оставалось лишь пожелать ей удачи, отпустить и не держать зла, как бы невыносимо трудно это ни было. То перед Кирой придётся извиняться долго, терпеливо и искренне, хоть Ник до конца так и не поверил в свою виновность перед ней. Тем не менее, сегодня на вечер у него уже были планы. Как она там сказала: «Карму чистить собрался?», даже если и так.

С родителями они сходили пообедали, весело обсуждая удачно сложившуюся ситуацию с командой, перспективы контракта и вообще, новую главу в его жизни. Немного чёрствый папа, порывался спросить о Наде, но был предусмотрительно остановлен матерью, так что эта тема больше не всплывала. В остальном всё было до боли похоже на детские посиделки с мороженным, родители, дети, вкусный обед в уютном кафе и неизменный десерт, разве что до остановки они больше не бежали, вольготна рассевшись в машине. Настроение было лучшее из возможных в подобной ситуации, пока Ника не высадили у его дома, оставив наедине с собственными мыслями.

Они вломились как добрые соседи, или старые знакомые, без спроса и стука, с завистливой критикой неудобному дивану и дизайну сделанного ремонта. Отгородиться от них было практически невозможно. Прихожая где Надя с ним рассталась, ещё того даже не осознавая. Кухня где пили чай и болтали весело смеясь в обнажённых объятиях друг друга, стол за которым занимались сексом, ванная, спальня, балкон, гостиная в первый и последний раз. Ник шёл по маршруту раскладывая продукты купленные по дороги, форму и кроссовки после тренировки, переоделся в домашнюю одежду, а казалось что следовал отпечаткам упущенных отношений, уликам любви и доказательствам «преступлений», что свершились, но амнистированы по состоянию аффекта. За те месяцы, что они провели вместе с Надей, она так глубоко проросла в его жизнь, что теперь даже в её отсутствие, Ник повсюду чувствовал обратное. Аромат духов так и не выветренный из помещения, застоявшийся, но всё ещё явственно уловимый. Одежда, что она у него подворовывала, таская перед сном или одевая на кулинарные ристалища, всё ещё хранила запах кожи, сладкого фруктового привкуса дыни. Вещи, которые Надя разбрасывала в хаотичном порядке, и отдельные элементы убранные в шкаф складывались в картину привычного уюта. Кружка кофе, что она всегда заготавливала заранее, потому что с утра постоянно опаздывала, до сих пор осталась нетронутой. И ещё куча прочих мелочей, незримо указывающих на её присутствие, которого не было, от чего ещё больнее было его воспринимать.

Ник старался абстрагироваться от этих мыслей, уйти, отвлечься. Но до назначенного с Кирой «рандеву» ещё оставалось слишком много времени, готовится к нему особых усилий не стоило, а вот сбежать от терзающих воспоминаний – остро необходимо. Поэтому он завалился спать. Во всех любовных историях всегда есть момент или отсылка к бессоннице, подаренной душевными терзаниями и переизбытком чувств. Так оно, наверное, и бывает, если герой или героиня до этого не пробежали десяток километров и не простояли двенадцать раундов с колотящими их соперниками. В случае Ника, ему были как никому близки все эти переживания, но физическую усталость никто не отменял. Он просто выключился, только коснувшись подушки. Без снов, терзаний и прочей сердечной лирики.

Всё же Ник немного проспал, и на назначенную встречу собирался впопыхах. Пришлось даже вызывать такси, так как за цветами и в ресторан своим ходом, он уже никак не успевал. Спасало одно – Кира сама была не мисс пунктуальность, любившая заставить кавалеров понервничать. Так как Ник не входил в число её воздыхателей, или уверял себя, что не входил, гарантированных сорок минут в запасе у него было. Тем не менее он всё равно торопился, даже слегка волновался, испытывая знакомое всем сосущее под ложечкой ощущение, ещё не скользкие щупальца страха, но и не предэкзаменационный мандраж.

Ресторан «Ренессанс» был местом популярным в элитных кругах родного города Ника, он и сам частенько сюда наведывался, когда они с Кирой летом возвращались из университета домой. Тогда всё было немного по-другому: статус, положение, финансы. Сейчас – слегка растерянного Ника, с букетом цветов сильно напоминавшим розы, хотя тот был не уверен, хорошо бы не гвоздики и ладно, в его обычных лёгких льняных брюках, скрывающих протезы, и белой рубашке с завёрнутыми рукавами, запросто могли не пустить, списав на занятость мест или не подходящий, не слишком состоятельный внешний вид. Но всё обошлось. Администратор, приятная светловолосая девчушка, с выглядывающим рукавом татуировки из под строгой официальной блузки, приветливо улыбнулась. Она его узнала, вспомнила даже имя, интересуясь почему же так давно не заглядывал и вместе с Кирой ли он сегодня будет. Удивительно, Ник помнил её внешне, но всегда забывал имя, хотя столько раз видел его на бэйджике. Администраторша была любимицей Киры, не понятно чем, привлекавшая к себе. Она всегда просила обслуживать их именно её, то ли наслаждаясь тем как девушка порхает вокруг Ника, а ему в свою очередь вообще нет до неё дела, или просто нравился профессионализм с которым не все официанты данного заведения относились к своей работе.

Он оказался прав. Кира ещё не пришла, хотя на часах было десять минут восьмого. Ник попросил вазу для цветов и меню, делая заказ. Если уж ему удалось угадать со временем, то и с выбором основных блюд проблем не будет. Такие девушки как Кира всегда знают чего хотят, в основном потому что их вкусы постоянны, на шмотки, вино и мужчин, даже если и тех и других всегда с избытком. Ник заказал «Цезарь с креветками», а себе простой «греческий» и воду с долькой лимона, для разогрева, а там, глядишь, дальше салатов и не зайдёт, а если он не сможет сдержать себя в руках, или не выдержит её самодовольства, всегда безопаснее соскребать холодный салат с собственного лица.

Кира появилась ровно в половину восьмого, лишь на десять минут предвосхитив его ожидания. Тугие чёрные волосы убраны в высокий идеально выверенный прямой хвост, как ему всегда нравилось, подчёркивая скулы и аккуратные пухлые губы, в купе с острым вздёрнутым подбородком, придавали ей надменной воинственности. Застывшие колодца глаз, цепко всматривались в каждую доступную деталь, пронзая своим холодом, как осколок зеркала снежной королевы сердце беззащитного и наивного Кая. Она увидела букет, словно даже не удивившись, лишь слегка нахмурив брови, уточняя – «мне?». Кира села за стол, пододвинутая услужливым официантом.

– Розы? – она лишь кивнула в сторону цветов.

– Ранункулюс, я даже просил продавщицу записать. – Ник аккуратно сложил бумажку с памяткой названия.

– Зря, розы обошлись бы дешевле, не в твоём положении, мне кажется, можно сорить деньгами. – она бросила фразу показательно, максимально невинным тоном, в очередной раз уязвляя его самолюбие.

– По сути, это те же самые розы, только без шипов, я надеялся, что наш сегодняшний разговор, как и эти цветы, обойдётся без скрытых уколов. – Ник сглаживал углы, пока хватало терпения.

– Ты заказал мне салат? Уже успел туда плюнуть, или вдоволь насолил? – она всё не унималась, выискивая подвох в каждом его намерении.

– Нет, это просто салат, думал тебе понравится.

– Ты как всегда внимателен к мелочам, хорошо, я всё оплачу. – неужели Ник настолько плохо выглядел, что Кира из предложения в предложение намекала на его неплатёжеспособность, вроде нет, чисто выбрит хорошо, хоть и просто одет, от него даже пахнет приятно.

– Не стоит, ты предложила встретиться, но инициатива поговорить принадлежала мне, поэтому я возьму расходы на себя. Приятно что ты побеспокоилась об этом, но не стоит, тем более сегодня я получил работу. – так сладок мёд, что наконец он горек, Ник был тактичен и вежлив, обращая её едкие выпады, в простое проявление женской независимости, хоть от этого и начинало подташнивать.

– Правда? И где же, если не секрет? – торжествующее любопытство загорелось в её глазах, скорее всего она уже знала ответ, просто доигрывала эту партию до конца.

– В баскетбольном клубе, которым раньше владел твой отец. – Ник не делал из этого тайны, да и не видел подводных камней, которыми она могла бы воспользоваться.

– Это здорово, но не пойми не правильно, а ты точно сможешь играть? Твои чудо кроссовки супер-навороченные, но только лишь протезы?

– Поживём – увидим. Конечно, не как раньше, но ничуть не хуже всех тех кого уже отобрали в команду. – он вглядывался в её лицо пытаясь понять, что у Киры на уме, так и не успев додуматься, что рассказал больше чем хотел.

– Поэтому она ушла? Всё как я и говорила. – Кира победоносно откинулась на спинку стула, – Когда ты в баскетболе, мы становимся никчёмной атрибутикой, куклами для секса или аксессуаром висящим у тебя на руке во время очередной вечеринки. Её такая роль не устроила, я права?

– Да. Только давай не будем об этом, я сюда пришёл не для признания своей непригодности в отношениях. – Ник опустил голову, хмуро ковыряя салат, затронутая Кирой тема вновь напомнила о Наде, и нахлынувшем потоком незваных мыслей.

– Тогда зачем ты здесь? – после подтверждения собственной правоты, в ней продолжало играть любопытство, видимо Ник чем-то её зацепил, чем-то небезразличным.

– Я пришёл извиниться, и всё. Мне приходилось совершать ошибки, приходилось терпеть предательство, но по большому счёту во всём этом только моя вина. Я не имел права так себя вести с тобой, так относиться. Мог злиться на тебя, но не проявлять неуважение, хотя бы терпение, тем более, что большая часть вины у меня перед самим собой. – Ник переводил дух, цепляясь словами за те чувства, которые собирался выразить, струны, которые хотел затронуть, убеждая в своей искренности, – Я не жду, что мы станем друзьями, или просто будем даже изредка общаться. С меня бы хватило, если бы ты приняла мои извинения, на большее я не рассчитываю.

Кира молчала, Ник какое-то время смотрел на неё, потом одним движением сгрёб свой салат, запил водой и встал из-за стола. Не было смысла разыгрывать драму, он сказал, всё что собирался, а простит она его или нет, только ей решать, стоять над душой не было никакого резона.

– Ты куда? – Кира спохватилась, стоило Нику привстать, вся гордость и уверенность куда-то испарились из её осанки, надменность исчезла из манер, оставив лишь одинокую сомневающуюся девушку, истерзанную противоречивыми сомнениями.

– Я? Домой, а ты кушай салат, твой любимый, счёт я оплатил. – Ник вышел из-за стола, направившись к выходу.

– Останься! – Кира не окликнула, в её обращении было больше мольбы, чем просьбы, ей даже удалось схватить его за руку, Ник не противился.

Он остался и этот вечер приобрёл неожиданно крутой поворот, возможно лучший из тех на какой можно было рассчитывать. Кира сбросила маску капризной стервы, чьё себялюбие стоило больше, чем желания и стремления всех остальных людей вместе взятых. Ник отпустил ситуацию, будто пар, скопившийся под сводами кипящей кастрюли, вариться в этом котле теперь стало проще, не только из-за неё, но и ему самому давно стоило забыть прежние обиды. Они просто общались, как хорошие знакомые или старые друзья, трепетно избегая острых тем, обходясь лишь нейтральными и весёлыми событиями прошлых лет. У них было столько общих совместных переживаний, радостных и уютных как домашний плед, сохранивший не только тепло, укутывавшее тебя от зимних холодов, но и сопутствующие ему детские воспоминания. Кира свободно смеялась, нисколько не смущаясь окружающих, Ник увлечённо припоминал детали их сумасбродств и студенческих приключений, что-то смешно изображал и артистически корчил из себя того самого открытого, коммуникабельного парня, которым когда-то был. Они не сразу поймали себя на мысли, что раньше так проходил каждый их вечер, вместе им было легко в первую очередь потому, что никто не ждал и не притворялся перед другим тем – кем не являлся, оставаясь самим собой, что им друг в друге нравилось больше всего. Его наивная открытость и сила, стоящая перед ней. Её прагматичная стервозность и красота, скрывающие преданность и заботу, оставленные лишь для самых близких.

За столиком в ресторане они совершенно не заметили как опустилась ночь. Кира, выключив мобильник, пропустила бессчётное количество звонков и сообщений от Артура, её это, вроде бы, не сильно беспокоило. У Ника был выходной, он мог себе позволить засидеться допоздна, в этой компании было лучше, чем дома наедине с воспоминаниями. Тем не менее, в любом спектакле всегда есть апофеоз, логическое завершение действия понятное зрителю. Постановка их дружеского примирения себя изживала, с каждой проведённой минутой упуская детское время показов, переходя в рейтинг «R». Пора было расходиться, чтобы между ними это не стало выглядеть странно. Ник помог Кире собраться, подобрал букет, и проводил к машине.

– Тебя подбросить? – она озвучила своё предложение прежде, чем он открыл перед ней дверцу, пропуская в салон на водительское место.

– Не стоит, погода замечательная, я пройдусь, тут недалеко. – Ник врал, не озвучивая истинную причину. Благо Кира догадалась сама.

– Считаешь, это будет неуместно?

– Именно, надеюсь ты не в обиде. – они с какой-то ностальгией самых первых своих свиданий, смотрели друг на друга. Когда она так же приезжала на машине, а он проводил её до дверцы, не имея даже водительского удостоверения.

– Нет, спасибо за вечер, мне было очень хорошо… – Кира не стала заканчивать фразу опрометчивыми «с тобой» и «почти как раньше».

– Я рад, пускай так и остаётся, всего тебе наилучшего. – Ник попрощался, практически мгновенно, в мимолётном порыве, скорее по давней привычке, поцеловав Киру в щёку, аккуратно, едва ощутимо коснувшись её своими губами, и тут же захлопнув за собой дверку автомобиля.

Прошло какое-то время прежде чем она завела машину, выезжая с парковки, он уже успел прилично оторваться, прогуливаясь вдоль аллеи. Кира так и стояла на полосе движения с включённой «аварийкой», прежде чем рванула задним ходом по встречной полосе, благо пустой, в этот поздний субботний вечер, всё таки им было в разные стороны. Поравнявшись с Никитой, она опустила окно, высунувшись с пассажирской стороны.

– Мы ещё увидимся? – Кира ждала от него какого-то важного для себя ответа.

– Если захочешь, буду рад составить компанию. – Ник всё так же простецки держа руки в карманах, перекатывался с пятки на носок, которых у него не было, пружиня на амортизаторах своих протезов.

– Я сама тебя наберу, до скорого!

– Пока!

Ник помахал ей в ответ на визг пробуксовывающих колёс и ночное мелькание удаляющихся габаритных огней. Он старался оставаться отстранённым, почти безразличным к происходящему, но не мог, внутри уже зарождались новые побеги чувств, щедро удобренные сегодняшним флиртом. Вряд ли из этого могло вырасти что-то большее иссохшей, бесплодной симпатии, однако овощи тоже сдабривают навозом, а они ничего – полезны для здоровья. Ника обуревали сомнения, приятные и не очень, странный в итоге вышел вечер, а может всё сложилось как должно было. Покажет только время.

Кира позвонила на следующий день, практически на границе допустимого беспокойства лиц пребывающих на заслуженном выходном. Не то чтобы он не ждал, просто как-то рано, и вчерашние события не успели толком улечься в сознании, а к ним уже спешат добавиться новые. Она пригласила его в парк, обычный городской, с проторёнными тропинками, вымощенными тротуарчиками, тенью разбросанных деревьев, сладкой ватой и детскими каруселями, не особо популярными даже в советское время. Этакий пережиток прежних эмоций, рельефный отпечаток счастливых воспоминаний, как и все их отношения в прошлом. Нику идея не понравилась, выбираться в люди для него всё ещё оставалось проблемой. Тем более там будет много пугающихся детей и странно косящихся мамаш, но он уже обещал отозваться на её приглашение, и оставался верен своему слову.

Они встретились в центре, добираясь мощёнными улочками старого города, до заветного парка. Вчерашний вечер словно и не довлел над ними, не было никакой закрепощенности или неловкости. Если бы они играли в игру «игнорируй слона», то были бы в ней бесспорными чемпионами. А может, просто, между ними хорошего было больше чем плохого. Ник беззаботно дурачился, они уплетали сладкую вату, скармливая друг другу куски больше чем смогли проглотить, размазывая остатки растопленного сахара по лицу. Неожиданно, с ней оказалось достаточно комфортно, изолировав себя от окружающих, он даже не замечал сочувственных или брезгливых взглядов в свой адрес, те будто разбивались о неприступные барьеры возведённых и невидимых силовых щитов. Кира визжала как школьница выбив резиновую жвачку в тире на меткость, и подарила беззубому мальчишке, решившему, что она Белоснежка. Конечно, они смолотили по хот-догу, вредному, с изрядной долей кетчупо-горчицы, и такому же вкусному даже на летнем солнцепёке. Говоря обо всём и ни о чём одновременно, они автоматически взялись за руки, естественно и привычно продолжая гулять даже не заметив этого. Время пролетело так быстро, что угнаться за ним не представлялось возможным, и приходилось расставаться, вновь, оставляя светлую грусть по прожитому дню, на душе. Сегодня Кира была без машины и Ник проводил её до самого дома. Не того, где жили её родители – загородной резиденции с охраной и прочими наворотами, и даже не к той жилплощади, что она делила с Артуром, на протяжении последних лет, а к оставленной ей, квартире недалеко от центра, с уютным и модным евроремонтом, изысканно подобранным интерьером и прочей атрибутикой.

Кира нервничала, переминаясь на пороге подъезда, копаясь в сумочке в поиске ключей. Ник её не торопил, прекрасно понимая, что отыскать такую мелочь в портативной чёрной дыре – задача для космической одиссеи, уж не как не для хрупкой девушки, больше переживающей за сохранность своего маникюра. Когда злополучные ключи всё же отыскались, она облегчённо выдохнула или напротив, перевела дух. А в следующую секунду Кира обвила шею Ника руками, прижавшись к губам в поцелуе. Это не было целомудренное дружеское прощание. Её рот настойчиво впивался, распахивая смежные уста, язык напористо искал встречного контакта. Ник ответил, тем же естественным порывом, прижав Киру ближе к себе, ощущая теплоту прерывистого дыхания, проходящего через них, аромат излюбленных духов, лёгкий привкус помады и оттенки недавнего хот-дога. Только это не мешало страстности или романтичности момента, наоборот делало его целостным, более реальным. Не таким выверенным или заготовленным, как фотографии глянцевых обложек или постов в социальных сетях, без примеси вульгарных фильтров, с названием пляжей до которых половина так никогда не доберётся, применяемые для броского «хэштэга» в названии. Может они впервые целовались по настоящему, друг с другом, а не с собственными идолами, статусными положениями, что несли за собой. И скорее всего от того, это колышущее столкновение губ, так будоражило, увлекало, растворяя весь остальной мир размазанным пятном ацетоновой мазни.

Они открыли глаза практически одновременно, растерянно отстранившись друг от друга, как подростки застуканные за прелюбодеянием. Кира несмело потянулась рукой к его лицу.

– Прости.

– Не стоит, я сам порыв…

– Я не за поцелуй извиняюсь, глупенький! Я тебя вымазала. – она кончиком большого пальца стирала остатки помады на его губах, это было настолько интимно, что Ник вновь чуть не поддался опрометчивому искушению.

– А я за поцелуй. Мне не стоило этого делать. – он взял её руку в свои, ласково прижимая к губам, будто благодаря каждым прикосновением, нежность этих пальцев.

– Ты волен делать всё, что считаешь необходимым. Тем более это я тебя поцеловала. – Кира забрала руку, открывая дверь домофона.

– И что нам с этим делать?

– НАМ? – её словно закоротило в дверях.

– Мы ещё увидимся? – Ник проверял насколько далеко мог зайти в своих предположениях.

– Если пригласишь! – Кира подмигнула ему мельком, и скрылась за сталью подъездного домофона.

Ник, по виду, ещё более ошарашенный чем вчера, так и остался стоять, не сказать, что с пустыми руками, но драгоценный лепесток поцелуя, он всё же унесёт сегодня с собой. Слишком много мыслей, ещё больше искушений, от которых ему хотелось избавиться, которые презирал, но избежать уже не мог, в основном потому, что не хотел.

С началом новой недели его жизнь не изменилась кардинальным образом. Ник не стал звонить в понедельник, считая, что им обоим нужно время, чтобы переварить произошедшее. Начался новый цикл тренировок, и выкроить часы для запретного свидания, становилось труднее. Приходилось выжимать из себя ещё больше, оправдывая своё место в этом составе. Команда неофициально, но дефакто разделилась на два лагеря – большая часть негодовала и презирала инвалидную выскочку, двое других (тех самых кому Ник проиграл, и кого не коснулись финансовые урезания) сохраняли сдержанный нейтралитет, моментами даже проявляя ответную приветливость. Его это мало заботило, когда придут игры всё и так встанет на свои места, а пока у них есть веский повод для злобы, а он имеет достаточный стимул для собственной мотивации. И если вопросы командного сплочения могли подождать. Отношения с Кирой нужно было выяснять немедленно, пока каждый из них не накрутил себя или не придумал чего лишнего.

Он позвонил ей во вторник, в перерыве между тренировками. Долгие гудки в трубке совсем не означали, что она занята, скорее как раз наоборот, испытывает его терпение. Кира практически никогда не выпускала телефон из рук, только если сама этого не желала. Длинные гудки прервались, открыв соединение, она ответила на звонок. За банальными «как дела?» и прочими составляющими стартового диалога, они плавно перешли к всё той же нетривиальной болтовне, до поры обтекая животрепещущую тему, как акулы кружащие над беспомощной жертвой, так и не решив – кто из них охотник. Ник, подгоняемый необходимостью расставить все точки, всё же нарушил заветное правило, спросив в лоб.

– Мы увидимся в среду?

– Зачем? – Кира не разыгрывала дурочку, скорее его нервы.

– Я бы мог соврать, но ты и так прекрасно знаешь, что у меня не будет вечерней тренировки, и я смогу больше времени провести с тобой. – он не хотел хитрить, она и так знала в какой иерархической последовательности стоит баскетбол.

– Ты уверен, что я смогу найти время для тебя? – похоже её всё ещё забавляла игра с перетягиванием поводьев.