Внутри меня гасли звезды

– Даже если так, то Ривз хочет тебя от этого защитить. Думаю, он поступает правильно. Пускай мужики сами во всем разбираются, девчонке там не место!

– Ты многого не знаешь…

Я падаю на кровать и закрываю дрожащими руками горячее, от вскипающих эмоций, лицо.

– Неудивительно, ведь ты обычно немногословна.

– Это очень плохой человек. Я была с ним почти год, я знаю всю его подноготную. Он не зря здесь.

– В любом случае там Эштон и еще десяток крепких парней. Ничего плохого с твоим любимым не случится.

Я измеряю комнату шагами уже, черт знает, сколько минут. Это место скоро заискрится из-за моих вспышек ярости, беспокойства и переживаний, нарастающих смерчем.

Подруга молча сидит на кресле и следит за мной. Время останавливается. Секунды могут долго длиться не только в щекотливых моментах кинофильма, но и когда ты чего-то очень сильно ждешь.

Я жду, когда эта дверь откроется. Жду, когда в нее зайдет Джейд. Слишком долго жду.

– Все, больше не могу!

Дергаю за ручку и выбегаю из комнаты так, словно собираюсь побить рекорд олимпийского чемпиона. Расталкивая с прохода пьяных людей, я оказываюсь в эпицентре тусовочных событий. Кажется, здесь можно встретить кого угодно, но нигде, черт возьми, нигде, не видно двух байкеров! Они будто испарились.

– Эштон, где Джейд? – Тормошу друга за плечи.

– Он ушел с каким-то парнем и сказал, чтобы я не выпускал тебя из дома.

– Ты ведь мой друг?

– Да, Коуэн, и даже не думай давить, используя это.

– Неверный ответ. – Нервы на пределе. – Ты отпустишь меня, а если этого не сделаешь, то я врежу тебе!

– Ну что ж, валяй!

Он встает в боевую стойку, собираясь принять все удары, которые я могу ему нанести в порывах гнева. И видит бог, я готова пойти на это.

– Эш, оставь ее! – Камилла, стоящая позади нас, уставши выдыхает. – Она все равно сделает то, что задумала.

– Я обещаю, что не наделаю глупостей! Спасибо, что волнуетесь, но это, правда, лишнее!

Я хлопаю Гриффа по плечу и лечу сломя голову к выходу.

***

Дверь открыта нараспашку. Я появляюсь в квартире Ривза, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

Ничего не валяется, все стоит на своих местах. Значит, драки не было. С замиранием сердца я вхожу в гостиную, ожидая увидеть все что угодно, но когда замечаю целого и невредимого Джейдена, то немного успокаиваюсь. Он сидит на диване, уставившись в пол, и держит в руках мой браслет – его подарок.

– Что ему было нужно? – тихо-тихо спрашиваю я.

Он не обращает внимания на меня, словно оглох и ослеп. Чувствовать себя пустым местом я не привыкла, поэтому повторяю вопрос, на что получаю ту же реакцию.

– Что происходит?!

Подсаживаюсь к нему, но он тут же отодвигается. Это, мягко сказать, не добрый знак…

– Ривз, мать твою, говори сейчас же!

– Уходи. – Он поднимает на меня полный боли взгляд и крепко стискивает зубы, будто только что проглотил кислую жидкость.

– Что ты сказал?

– Уходи.

– Пока не объяснишься, можешь лишь мечтать об этом!

Я наблюдаю за тем, как он резко встает и опрокидывает дряхлый журнальный столик с кучей барахла на пол.

Я вздрагиваю от неожиданности. Чувство напирающего страха дает под дых. Меня колотит изнутри.

– Как думаешь, откуда у меня это?! – Он водит браслетом прямо перед моим лицом и злостно прожигает каждую клеточку тела своими, почерневшими от гнева, глазами.

Украшение стремительно летит в кипу бумаг. Я поднимаю его и сжимаю в кулак. Холодное серебро почти прожигает кожу.

– Не знаю. Откуда?

– Хорошая актриса.

– Прости?

– Хоть сейчас не ври! – Я только что услышала максимальную мощность его голоса.

– А почему ты думаешь, что я вру?

– Потому что знаю правду.

– Надо же! Тогда зачем спрашиваешь?!

Неприятно находиться в состоянии такой невесомости. Меня словно подвесили над жерлом проснувшегося вулкана. Ниточка понемногу обрывается, и я уже чувствую жгучую боль по ногам от прикосновений плескающейся горячей лавы.

– Хантер мне все рассказал, можешь не рисоваться.

– И что же, позволь узнать, он тебе рассказал, раз ты готов меня чуть ли не прикончить.

– Я готов тебя не только прикончить, Дакота… – Злость в глазах демоническая. – Как ты могла?! Ты все это время так искусно плевала мне прямо в лицо!

– Я тебя не понимаю… – Мне страшно и больно от того, что я сейчас слышу. Я не знаю, что происходит и боюсь, что когда узнаю, будет еще хуже.

– Ты была его крысой, докладывала обо всех моих делах. А я-то думал, почему почти все планы относительно Лихачей обламываются у самых истоков их воплощения. Я подозревал кого угодно, но только не тебя. Но самое мерзкое – ты спала с ним! Это вообще удар в спину топором!

– Что ты такое говоришь?! – подрываюсь я и кричу до хрипоты от возмущения.

То, что я сейчас услышала – вопиющая ложь! Меня подставили, причем критически серьезно. Хантер хуже мерзкого ублюдка, его забить до смерти мало…

– Подстроенные гонки, сломанные байки, торговля наркотой прямо под моим носом… а все из-за тебя.

– Замолчи немедленно и выслушай меня!

– Уверен, ничего нового я не узнаю.

– Ты хочешь сказать, что веришь каждому слову мерзкого урода Хантера, а не мне?!

– Я верю доказательствам.

– Каким?!

Я уже не способна держать свои нервы под контролем. Мне хочется забиться в угол и выть так, словно эта последняя возможность высказаться.

– Браслет, который должен быть на твоей руке, оказался в лапах Хантера. Он сказал, что ты сегодня сама его оставила в мотеле после того, как поскакала на его члене прямо там же. Он рассказал про каждую отметину на твоем теле, которую увидеть можно только раздев тебя. И еще, что ты самолично встречалась с ним и рассказывала о Пантерах. Он знает о нас абсолютно все.

Падаю на пол и обнимаю себя за колени. Я знаю, что можно ответить, как можно защитить себя. Но впервые за долгое время теряю дар речи. Стоит что-то сказать, но я не в состоянии. Мой рот словно заклеили скотчем, и все, что я могу, это мычать, захлебываясь в слезах.

– Что, раскусили девочку? – Незнакомая ухмылка ненависти адресована прямо мне.

– Нет, Джейден, не раскусили. – Проглотив соленые капли, устало говорю я. – Это тебя развели, как последнего лоха.

Вижу, доказывать что-то бесполезно. Он уверен, что я его предала. Он уверен не во мне, а в дурацких аргументах Хантера.

Браслет мог кто-то стащить. Шрамы на спине можно было увидеть, когда я допустила огромнейшую ошибку и переспала с ним в конце лета. Информацию о планах Пантер мог выдать кто угодно из его банды. Это не я крыса, а кто-то из его дружков. Но я не буду проливать свет на ситуацию и что-то судорожно доказывать. Я не виновна по всем статьям.

Хочется врезать ему по лицу за то, как он обращается со мной. Как бы я его не любила и не видела в нем защиту, именно он заставил почувствовать сильнейшую боль. Меня только что облили кислотой. Она разъедает все живое внутри. Токсичный взгляд Ривза только усугубляет ситуацию. Его отношение и полная уверенность, что я способна на подобную гадость, о многом говорит. Я не смогу этого стерпеть, да и не стану.

Поднимаюсь на ватные ноги, вытирая последние слезы со щек, и продолжаю смотреть на того, кто только что разочаровал меня. Сад из прекрасных цветов, выращенный им в моем сердце, превращается в кладбище колючих шипов диких роз. Все тускнеет и увядает прямо на глазах.

– Если я уйду, то навсегда, Джейден. Если эта дверь закроется за моей спиной, то я больше никогда не позволю себе появиться здесь снова. Ты больше не увидишь меня… Поэтому спрашиваю лишь раз: уверен в своих словах?

Он молчит. Моя чаша переполнена. Точка.

Могло произойти все что угодно, но только не завершение. Завершения вообще не должно было быть.

– Прощай, – бросаю я напоследок и ухожу, оставив позади моменты, позволившие мне стать счастливой.

Глава 30

Иногда мы говорим «Прощай». Иногда это происходит тогда, когда мы совсем этого не хотим. Дерьмо случается, к несчастью.

Каждый день в мире кому-то разбивают сердце. Разрезают на куски душу. Каждый день кто-то присутствует на похоронах своих чувств. Пришла моя очередь. Мое сердце раздроблено. Все, чем я могу сейчас насладиться, – это его осколками. Боль победила со счетом 2:1.

Прошло около двух недель после того, как все закончилось. Я исчезла. Меня невозможно найти. Я снова свободна как ветер. Мне тоже хочется выть.

Я скрылась ото всех, предварительно соврав, что улетела до выпускного в Лос-Анджелес. На самом же деле я валялась на кровати в номере отеля на окраине города, чтобы ненароком не повстречать знакомых. Эти четырнадцать дней прошли как в тумане. Я мало что помнила. Обычно я спала до обеда, а потом всю ночь пропадала в барах и бродила по улицам, пока ноги не начинали адски ныть, прося отдыха. Я не напивалась, просто позволяла разуму чуть опьянеть, чтобы не думать.

Думать теперь опасно и крайне вредно.

Мне хочется быть в стороне ото всех. Я убедила себя, что так будет лучше. В тот самый вечер, когда все произошло, я незаметно вернулась в нашу с Кэм квартиру, взяла пару необходимых вещей и пропала.

Мне требовалось общество одиночества. Я его получила.

Жизнь не остановится на этом. Все это чушь! Справлюсь. Я пережила смерть матери, а кончину отношений и подавно переживу.

Я убеждаю себя в этом, пока слезы текут ручьем по щекам. Я повторяю это, словно мантру, пока часть меня пытается выбраться из воспоминаний. Я надеюсь на это, пока израненное чувство веры и любви выползает из эпицентра сражения и оставляет кровавые подтеки.

Отношения – игра, к тому же азартная. Влипаешь по уши, а выходишь из неё ни с чем. Пустым. Вот и я пустая. Потребуется время, чтобы наполнить сосуд до краев и снова радоваться жизни.

Я возвращаюсь в номер после очередной прогулки с бутылкой вина. Багрового, как рожа кассира в магазине, который не хотел принимать карточку из-за моих красных глаз, посчитав меня наркоманкой. Знал бы он, что я могу скупить весь его клоповник с несвежими продуктами, не отходя от кассы!

Стук в дверь. Если это снова горничная, вечно приперающаяся не вовремя, то ей лучше убраться подальше. Сегодня я готова облаять любого.

– Мне не нужны ваши услуги, проваливайте! – кричу я и наполняю бокал до верхов.

Стучание не прекращается. Кажется, меня нарочно хотят вывести. Делаю глоток и собираю весь запал в голосе.

Резко открывая дверь, я уже было открыла рот, чтобы наорать, как тут же потеряла дар речи.

Какого лешего?!

***

– Где Дакота?!

Я вламываюсь в ее квартиру. Почти задыхаюсь и теперь пытаюсь перевести дух, стоя с пунцовой физиономией напротив Гриффина. Я старался приехать сюда настолько быстро, насколько это было возможно.

После того, что я узнал, мне захотелось вспороть себе живот. Я натворил столько дерьма, а все из-за урода Хантера! Он не то что подставил, он попытался меня уничтожить. И это, признаться, у него получилось…

– По одной из версий, в Лос-Анджелесе, но в это что-то слабо верится, – спокойно заявляет он, продолжая пить чай.

Похоже, ни он, ни Камилла не знают, что произошло на самом деле. Это в духе Даки – все держать в себе.

– Это она так сказала?

– Ну не Римский же Папа! Подозреваю, что она сейчас не в лучшем состоянии старается зализать кровоточащие раны, которые ты ей организовал.

Я плюхаюсь на пол и чуть ли не вырываю волосы со своей тупой башки.

Моя бедная девочка…

Она далеко. Она пропала. Я не знаю, где ее искать. Она хорошо спряталась, потому что не хотела быть найденной. Она ушла, и я даже не остановил ее, не выслушал. Я поверил самому подлому человеку в мире, а не своей малышке.

Что с ней?

Зная ее характер, можно ожидать только ужасного. Не дай бог, она ввязалась во что-нибудь паршивое!

– Я такой придурок…

– Мягко сказано. Мы ее друзья, но даже нам она не сказала, что с ней происходит. Вариант был только один – ты. Ты что-то натворил, раз она сбежала, не сказав никому ни слова. И знаешь что, приятель, если с ней что-нибудь случится, я набью тебе рожу так, что мать родная не узнает.

– Я сам себя уничтожу, не парься.

– Что произошло? Рассказывай сейчас же!

***

Обеспокоенная Камилла, как только открывается дверь, заламывается внутрь и крепко хватает меня за руки, словно я воришка, пойманный на месте преступления.

– Охренеть, Коуэн! Тебе сейчас следует все объяснить. Я истратила кучу нервных клеток! – Она оценивающе смотрит на меня и кривится от возмущения.. – Что за видок у тебя, черт бы побрал это место?!

Я знаю, что выгляжу сейчас хуже, чем дешевая шлюха на обочине трассы. Последний раз я причесывалась дня два назад, в душе была тогда же.

– Как ты меня…

– …нашла? – сразу же перебивает она.

– Да. – Опускаю я голову, чтобы спрятать пристыженный взгляд.

– Я тупо увидела тебя на улице, когда ты проходила мимо заправки. Как хорошо, что моей тачке понадобился бензин! Как хорошо, что в этой жопе города находится моя консультация! Чудеса, не правда ли?! Оказывается, Лос-Анджелес расположился на окраине Филадельфии… Нужно подать на своего учителя географии в суд за то, что он вводил меня в заблуждение!

Я усаживаюсь на мятую постель и то ли проклинаю стечения обстоятельств, то ли радуюсь им.

Счастлива ли я увидеть знакомое лицо или готова сейчас же пулей вылететь отсюда?

– Чем здесь пахнет? Дохлым котом? – оглядывая мой номер, спрашивает она.

– Может быть, от этого места всего можно ожидать.

– И даже не четыре звезды, Коуэн! Ты меня удивила.

– Камилла…

– … Даки, ладно, – вздыхает подруга. – Прости. Ты же знаешь, что я сейчас зла на тебя только потому что беспокоюсь. Что-то случилось, и это «что-то» очень дерьмовое. Ты опять стала коллекционировать проблемы.

– Не опять, а снова.

– Выкладывай, родная.

В ее глазах столько тревоги и боли за меня, что хочется волком выть. Она подходит ко мне и обнимает.

Четырнадцать дней я была лишена этой блажи, я успела адаптироваться к одиночеству. И сейчас знакомое тепло ее рук снова возвращает меня к прежней Дакоте.

Я наливаю ей стакан воды, а сама беру бокал и принимаюсь вытаскивать все стрелы из раненого сердца.

***

– Ну и дела! Коуэн правильно делала, что старалась истребить свои чувства к тебе. Лучше бы она осталась с тем англичанином… Хотя нет, лучше быть одной, чем с вами двоими!

Эштон офигевает от моих излияний, пока я исповедываюсь ему, словно святому отцу.

– Хантер сыграл на моих слабостях. Он решил забрать самое дорогое, что у меня было. В моей банде был стукач, и я его нашел, но как я мог подумать на Дакоту?! Как?! Она не простит меня, да и я себя тоже. Я должен ее увидеть и попросить прощения.

Предателем оказался бородатый козел Джо. Он с самого начала был сам по себе, но я думал, это из-за его отшельнического характера, а объяснение оказалось куда более простым. Он докладывал Хантеру о каждом моем шаге и даже не побрезговал следовать за мной по пятам вместе с Лихачами. Я отдал его на растерзание Пантерам. И если они все-таки его прикончат, я помогу закапать труп.

– Думаешь, ей нужны твои извинения?

– Не знаю. Я надеюсь.

– Она была готова пойти за тобой даже в темноту и быть твоим светом, она собиралась следовать за тобой в знойную пустыню и стать источником кристально чистой воды. Господи, с каких пор я так литературно выражаюсь?! Короче… Пойми, если уж она кого-то полюбила, то не бросит его и не предаст. А это значит, что она не поступила бы так и с тобой. А вот ты поступил…

– Да.

– Я считаю, что Даки сможет отмыться от помоев, которые ты на нее вылил и без помощи. Но я буду плохим другом, если оставлю ее одну. Она сильная, но не должна тянуть все на себе. Мы с Камиллой ей поможем, а ты лучше проваливай отсюда и больше никогда не появляйся в ее жизни.

– Ну уж нет, не ты, не Берк этого не дождетесь! Я сделаю все, чтобы она простила меня и вернулась обратно.

– Она не твоя собственность! – Грифф старался держаться, но сейчас его голос стал выше на октаву.

– Ты прав. Дакота не вещь, она душа. Моя родственная душа. Без нее я – не я. И уверен, что она также считает относительно меня.

– Эта душа разбилась на мелкие осколки и сейчас, черт знает, в каких местах ее следует искать, чтобы постараться склеить!

– Я найду ее.

– Ты в истории, чувак! Теперь думай, как из неё выйти.

Достаю из кармана куртки рисунок.

Я и Дакота.

Пускай он нарисован детской ручонкой Ив, но дорог мне больше, чем самая дорогая картина в музее.

Я не ценил то, что имел, но когда потерял…

***

Сжимаю в руке браслет, подаренный Ривзом. Я унесла его с собой в ту ночь как последнее упоминание о счастливых моментах. Было бы здорово, если бы я смогла забыть Джейдена, но те чувства, это самое светлое, теплое, что я хочу помнить вечно.

После того, что мне пришлось рассказать Кэм, держаться стало сложнее. И теперь мы вдвоем ревем, устроив потоп в номере.

– Даки, ты думаешь, что слезы затекут обратно, если ты будешь лежать лицом в пол?

Подруга тянет меня за руку и переворачивает на спину.

– Дай мне бутылку! – хрипло прошу я.

– Я позволю тебе напиться только после того, как ты перестанешь выть.

– Сама перестань!

Мне нужно смотреть в его глаза, не то голубые, не то зеленые; видеть его улыбку, всегда означающую нечто большее, чем просто радость; мне нужно его присутствие, оно спасало меня, всегда спасло. Но этого нет и больше никогда не будет, а моя судьба стоит рядом и держит наготове нож, чтобы метнуть его в спину.

Я захлёбываюсь в очередном бокале вина, как выброшенный за борт корабля посреди глубокого океана, утопающий, пока подруга в ванной приводит в порядок потекший макияж.

– Все, больше не хочу слышать о том, что ты несчастна. Это глупо! – Она вперила руки в боки и деловито продолжила: – а знаешь, что такое «глупо»? Это скупить весь бар и притащить его на встречу анонимных алкоголиков. Мы забываем напрочь обо всем дерьме и карабкаемся вверх. Пора выползать из вонючей норы, Коуэн! Тебе и твоему разбитому сердцу следует вернуться домой.

Камилла собирает мою одежду в сумку, а я продолжаю неподвижно сидеть, уставившись на браслет.

Зачем мне куда-то возвращаться?

Я согласна с тем, что пора проходить реабилитацию, но ехать туда, где каждая вещь будет напоминанием – это ли не глупость?

– Вставай! – Она подает мне руку.

– Я не хочу, чтобы меня поднимали, я хочу встать сама.

– Окей, действуй!

– Я не об этом, Кэм. Я должна сама справиться с тем, что произошло. Без помощи.

Блондинка мягко улыбается, словно перед ней сидит капризный маленький ребенок.

 Может, я и есть это вечно ревущее по любому поводу существо…

– Ты думаешь, что выбрав одиночество, никто не сможет причинить тебе боль?

– Да.

– Не да! Я не дам тебе остаться наедине с собой. Две недели посидела, хватит! Я на сто процентов уверена, Дакота, что ты можешь стать, кем захочешь. Вот только я боюсь твоих желаний. Уверена, что ты сможешь со всем справиться и в одиночку, но это глупо, имея двух верных и преданных людей в арсенале. Мы разделим обязанности.

Впервые за четырнадцать дней я улыбаюсь. Делать это непривычно, но, знаете ли, приятно!

Не все потеряно, когда есть друзья. Не все…

Глава 31

Кто-то отстукивает ритм. Три коротких дразнящих удара пальцами, два уверенных кулаком. Я знаю, кто сейчас стоит за дверью моего номера.

Хантер.

Это его излюбленная манера.

По спине пробегается неприятный липкий холодок. Противно признавать, что мое тело все еще реагирует на этого урода. Лучше бы оно молчало и оставалось равнодушным, потому что ненависть, поступившая в кровь, никогда не даст мне вздохнуть спокойно и начать новую жизнь.

Однажды я попыталась, и что из этого вышло?

Я все еще в темноте. До сих пор. Я вернулась к исходной точке.

– Может, откроешь? – Камилла внимательно смотрит на меня. – Если это горничная, то ей самое время приступить к своей работе. Здесь грязно и воняет…

– Кэм, иди в ванную и не высовывайся оттуда! Несмотря ни на что, будь там. Ты организуешь еще одну проблему, если ослушаешься. Это не шутка!

Воздух сдавливает грудь. Я начинаю судорожно глотать кислород и стараться спрятать подругу, таща ее за руку в ванную комнату, пока она упирается. Хантер не должен знать, что она здесь. Не хочу, чтобы он смотрел на нее своими мерзкими глазищами, даже дышать в ее сторону будет зажирно! Я огражу своего близкого человека от ненужного знакомства, чего бы мне это ни стоило.

– Ты с ума сошла?! Что происходит?!

Я ее немного испугала, это видно по встревоженным глазам. Но в ее положении только гнусности по имени «Хантер» не хватало.

– Дакота, я знаю, что ты здесь! – Лихач снаружи угрожающе продолжает сводить меня с ума.

– Кэм, пожалуйста, хотя бы один раз сделай то, что я прошу! Все будет хорошо, пока ты находишься в ванной, поверь, – уже быстро проговариваю я, чуть ли не выталкивая ее отсюда.

– Ладно, но потом мы поедем прямиком домой, – шепчет она и скрывается с поля зрения.

Я подхожу к двери и утыкаюсь в нее лбом. Стоит перевести дыхание и казаться максимально спокойной перед придурком, испортившим все в моей жизни. Мне хочется уничтожить его за это. Я обязательно это сделаю, клянусь. Все равно, будет он гнить в тюрьме или под землей. Видит всевышний, я даже на убийство пойти готова, так он меня довел! Но сейчас стоит стать той, кем он привык меня видеть.

Вырисовываю на своем лице непробиваемую гримасу равнодушия, мысленно проклинаю ситуацию и дергаю за ручку.

Передо мной появляется демон во плоти.

Его морда пополнилась коллекцией нового пирсинга, он даже тату черной змеи на виске набил и внешне стал похож на свою внутреннюю сущность: злую и уродскую. Но что-то осталось неизменным – его самодовольная ухмылка, мерзко застывшая на исколотых губах, все та же.

– Привет, детка! Рада меня видеть? Как дела?

Он по-хозяйски заходит в номер и сразу же усаживается на кровать.

– Хочу просто послать все, хотя нет, достаточно только тебя… Черт, неужели я умерла во сне и попала в чистилище?

– Ну, место здесь и вправду мерзкое. – Оглядываясь по сторонам, щурится он. – Что ж ты тут забыла?

– Такой же вопрос.

– Думаю, ответ будет одинаковым.

– Думаешь?! – Злость, требующая найти выход, высвобождается. Она начинает показываться в голосе, нарастая с каждым вздохом. – Проваливай отсюда, мне неинтересно, зачем ты сюда приперся!

– Ха-ха, вот, вот, по чему я так скучал! Все это время мне только не хватало твоего запала! Ты занята?

Он вплотную подходит ко мне и смотрит в глаза.

Хищник.

Но я не его жертва, и никогда ей не стану.

– Занята, – отталкивая его от себя, шиплю я. – Приди через сто лет, тогда я наверняка выкрою для тебя минутку.

Он опять смеется. Как же я ненавижу этот смех! От него противно звенит в ушах и щемит в сердце. Зубы скрипят и то приятнее.

– Джейден придурок, такую горячую штучку бросил! К слову, как самочувствие после расставания? Полный отстой или терпимо?

– Тебе никогда не понять этого состояния.

– Правда? Я его некогда пережил. А знаешь, кто мне его организовал? – Он в негодовании косится на меня и судорожно хватает воздух. – Ты.

– Ты обдолбался что ли?! – Эта дурацкая игра меня уже порядком достала.

– Ты влюбила меня в себя, а потом ушла. Закрыла дверь после той ночи, когда впервые в жизни позволила овладеть собой. Появилась, а потом снова исчезла.

– Ты конченый психопат! Думаешь, я не знаю, что ты просто гребанный садист? Ты и чувства такого, как любовь, не знаешь. Все, к чему ты прикасаешься, терпит либо боль, либо отвращение. Тебе нравится наблюдать за этим, нравится смотреть, как другие страдают.

– Замолчи, иначе пожалеешь! – срывается на крик он.

Лихач идет на меня, пока я не оказываюсь прижатой к стене. Если меня сейчас вырвет на него, то я буду этому только рада.

– Пожалею?! Ха-ха-ха, в этом весь ты! Нравится угрожать? Нравится чувствовать себя сильнее других? Я тебя умоляю… Посмотри на себя, ты дрыщавый байкер, и твои угрозы – лепет маленького человечка, незначащего ровным счетом ничего в этом мире. Ты бесполезная пустышка.

Пограничный смех вырывается из моего горла. Вроде бы я смеюсь, а в следующую секунду понимаю, что нестерпимо хочу плакать. Но черта с два он выбьет из меня слезы!

Его рука смыкается на моей шее, начинает сдавливать. Он думает меня запугать, но мне ни капли не страшно. Я лишь боюсь, что Камилла выйдет из укрытия и переведет все внимание на себя.

Исколотые губы почти касаются моих волос, он протяжно вдыхает их аромат, как дорожку кокса и закатывает глаза.