Внутри меня гасли звезды

Ненавижу! 

Ненавижу! 

Ненавижу!

– За это ты мне и нравишься! – Лихач отходит, глядя на мое спокойное равнодушное лицо. – Сама невозмутимость…

– А ты мне противен. Я откровенно не понимаю, чего тебе нужно. Если ты хотел, чтобы я больше не была с Ривзом, то ты добился этого. Поздравляю! Громкие аплодисменты, работа проделана на высшем уровне. Но это не значит, что я буду с тобой. Этого не произойдет, даже если ты будешь меня пытать.

– Я хотел отомстить вам двоим. И, какая ирония, мне даже не пришлось долго думать, каким образом! Два человека, насолившие однажды, стали встречаться. Вот это поворот, не правда ли?!

– Зачем ты сюда пришел? – устало спрашиваю я. Говорить с ним о Джейдене мне не хочется.

– Хотел посмотреть на тебя.

– Посмотрел? – Я открываю дверь. – А теперь купи себе лес и заблудись в нем!

Хантер резким хлопком закрывает ее, оставаясь в номере. Он меня раздражает настолько сильно, что от этого начинает болеть голова. Не могу понять, как вообще смогла провести в его компании около года. Я была другой, что лишний раз подтверждает, сколько мерзости и беспринципности во мне зародилось.

– Не так быстро. Выполнишь одно условие, и я больше не появлюсь в твоей жизни. Я забуду дорогу в этот город и вообще не вспомню о твоем существовании.

Зная его, так просто я это не заполучу. Придется чем-то жертвовать, и цена будет явно высокой, но я готова пойти на все, лишь бы навсегда избавиться от этого человека.

Он стоит и молча смотрит, как я расщепляюсь, сгорая в огне ненависти.

– Ты возвращаешься в Нью-Йорк на пару дней, участвуешь со мной в гонке. Все как полагается, сидишь сзади и…

Хохот, вырывающийся из глубин души разрядной волной злости и недоверия, заставляет его заткнуться.

– Так просто?! Никогда в это не поверю. Что ты задумал на самом деле? Хочешь накачать наркотой, изнасиловать, держать в заложниках?! А-а-а… или подожди… я знаю… Сбросишь меня на скорости в какую-нибудь канаву, как Эрику?

Ему явно не понравилось мое последнее предположение, он мигом мрачнеет и становится темнее тучи. Что-то внутри Хантера все-таки екнуло и напомнило о неприятном.

– То был несчастный случай, Дакота.

– Никто и не спорит. Просто потом ты смылся, как крыса, оставив бедную девочку бороться за жизнь в одиночку. Ты хоть знаешь, сколько боли, придурок, ей причинил?!

– Это не…

Он не успевает договорить, как моя рука со всего размаху вписывается в его щеку. Красный горячий след застывает на коже. За эти пару секунд во мне вскипела вся ненависть на этого человека, и сильным ударом я выплеснула наружу лишь наименьшую ее часть.

Лихач злится, но держит себя в узде и лишь молча таращится на меня.

– Если ты ее еще хоть раз потревожишь, то, обещаю, я сделаю все возможное, чтобы тебя стерли с лица земли!

– Так будет, если ты согласишься, – вернувшись из замешательства, отвечает он. – А если нет, то я продолжу появляться не только на твоей дороге. Угроза уничтожить меня от такой сладенькой барышни звучит слишком заманчиво.

Прикусываю внутреннюю сторону щеки, раздумывая над его словами.

Выхода нет.

Придется вернуться в состояние, в котором я паразитировала долгое время…

Я вернусь, чтобы потом навсегда забыть об этом кошмаре. Пора ставить жирную точку.

– Обещай мне, что я больше никогда тебя не увижу.

– Одна гонка, и ты свободна.

Внутри себя я плачу и кричу. Сердце разрывается, как мне не хочется ввязываться во все это. Но я должна быть сильной. Не только ради себя, но и ради всех своих близких.

И я буду сильной, я справлюсь.

– Ты похож на пулю: смертоносно опасный, быстрый… – изучающе глядя на его оскал, оголяющий белые зубы, безэмоционально говорю я.

– Неплохое сравнение, мне нравится.

– Ах, да… Забыла уточнить, на холостую пулю. Шума много, и больше ничего. Бессмысленная пуля.

– Как скажешь! Ну что, договорились, красотка? – Малоубедительной улыбкой сверкает Хантер.

Он протягивает руку, чтобы скрепить пакт, но я отстраняюсь от него и бездумно скольжу глазами по месту, которое больше никогда не увижу. Оно такое же мрачное, душное, мятое, как моя душа в данный момент.

Забрав жакет, я выхожу из номера в сопровождении самого мерзкого существа на планете.

Больше никаких байкеров в моей жизни и всего, что связано с гонками! Я на пушечный выстрел не подпущу к себе человека, имеющего хоть что-то общее с бандами. 

Никогда. 

Никого.

Последний раз. Терпи.

Глава 32

Нью-Йорк никогда не спит. Даже в два ночи он бодрит своей насыщенной жизнью, как крепкий кофе по утрам.

Небрежный ветер раннего лета дует в лицо и развевает спутавшиеся локоны в стороны. Позади Ист-Ривер и блошиный рынок. Я попросила Хантера дать мне пару часов спокойствия, пообещав, что буду в логове Лихачей вовремя.

Не знаю, куда идти, поэтому просто держу свой путь вперед. Прохладно. На мне только футболка с джинсами и легкий жакет. Но я готова мерзнуть, лишь бы не думать обо всем, что сейчас отчаянно гонится за мной, следуя тенью по пятам.

Помню то время, когда боль разъедала не только тело, но и душу. Я точно также бродила по улицам Нью-Йорка, точно также хотела остановиться, но ноги продолжали меня вести в поисках очередного ложного утешения. Я была почти сожжена ненавистью и затянута в пустоту. Еще пару недель назад эти моменты являлись лишь в кошмарных снах, а теперь снова стали реальностью.

Я нахожусь в своих мыслях, как, в окутанном пожаром, лесу. Везде огонь. Он прет на меня словно поезд, уверенно едущий на человека, привязанного к рельсам. Пепел, летающий в воздухе, не дает нормально дышать. Мои попытки спастись – тщетны. Я не успеваю выбраться.

Я пыталась, правда, пыталась, но сейчас, кажется, сгорю окончательно. Не хочу возвращаться к Лихачам, не хочу участвовать в гонке. Но меня не оставят в покое, и я боюсь, что так будет и дальше. Хантер так просто не отпустит, я это прекрасно понимаю.

Он может пообещать все что угодно, лишь бы я играла по его правилам. Он знает мои уязвимые места, знает, на что давить.

И вот прямо сейчас я клянусь, глядя на ночные огни города, небоскребы, отражающие их свет, полную луну, плывущие облака, если он от меня не отстанет после выполнения условия, то я сделаю все необходимое, чтобы стереть его из своей жизни.

Проблему по имени «Хантер» можно решить только самой крайней мерой. И, черт возьми, я на нее пойду!

Так я и слоняюсь по улицам, опустошённо глядя на все вокруг, пока сумрак не прогоняют первые лучи солнца. Где-то неподалеку звучит музыка. Я иду на мотивы гитары и оказываюсь возле небольшого скверика, где стоит целая толпа туристов вокруг молоденького, совсем еще юного гитариста. Кто-то ему подпевает, кто-то старается танцевать, кто-то просто слушает. Я же не могу разделить этого наслаждения с ними. Мне хочется лечь посреди дороги и плакать, выть, реветь навзрыд под грустную мелодию, исходящую от струн инструмента.

Мне как никогда нужна поддержка, и я бы позвонила друзьям, если бы не оставила телефон в номере. Камилла меня убьет…

Что она сейчас думает?

Представляю, каково ей сейчас.

– Грусть обязательно пройдет, девушка. И чтобы ускорить ее уход, разрешите пригласить вас на танец?

Хромой мужчина лет шестидесяти с явно европейским акцентом подходит ко мне. Несмотря на возраст, в его светло-голубых, почти белых глазах горит огонь. Улыбка на морщинистом лице счастливая и спокойная. От него исходит свет. Никаких злых умыслов, просто добрый жест.

Таких людей редко встретишь, но они есть. И я рада знать, что в этом мире не все так плохо.

– Я не умею танцевать, да и мне уже пора. Извините, – вымученно улыбаюсь я в ответ и шагаю прочь.

Пора вернуться к тому, с чего все и началось. Моя грусть уйдет лишь после того, как я разберусь с ее причинами.

Есть вид на жительство. Мне нужен вид на счастье.

***

– Какие люди, Дакота! – Встречает меня один из Лихачей, чье имя я уже и не вспомню. – Как дела?

– Жизнь прекрасна. Я тащусь от проблем и ненавижу байкеров.

Появляюсь в убежище банды. Здесь воняет бензином, алкоголем и дешевыми шлюхами. Впрочем, ничего нового. Несмотря на то что сейчас около семи утра, никто не спит. Все в предвкушении сегодняшнего события.

Я не много знаю об этом, но и этого достаточно, чтобы понять, чего ожидать. Гонки часто устраивают, но масштабные пару раз в год. Эта одна из них.

Приедут байкеры из других штатов. Они ставят деньги, и тот, кто выигрывает заезд, забирает все. Как правило, суммы большие, это же касается и риска. А девушки, которых привязывают ремнями к гонщику, –  всего лишь украшение.

Я ни разу не была таким аксессуаром, всегда отказывалась, когда Хантер пытался меня уломать. А теперь и уговаривать не пришлось…

Я прохожу мимо парней и сажусь на дырявый диван. На меня все смотрят, как на привидение, но, судя по их лицам, они ему очень рады.

Рядом с Хантером стоит светловолосая девушка, крепко обнимающая его дрыщавое тело костлявыми ручонками. Она не похожа на тех, с кем обычно встречаются байкеры. Слишком простая, наивная, серая. Мышка, одним словом.

Что ж ты здесь забыла, бедняга?

– Ты изменилась, похорошела, – подсаживаясь ко мне, заявляет один из прихвостней.

– Все из-за того, что мне не приходилось долгое время видеться с вами.

– Как неуважительно! Что же ты тут делаешь тогда?

Он старается меня обнять, но я крепко хватаю его за лапу и сжимаю так крепко, насколько могу.

– Если ты, креветка контуженная, не свалишь через три секунды, я отгрызу твои клешни, и никакой доктор не сможет их пришить обратно!

– Ладно-ладно, спокойно, чудачка…

Он пожимает плечами и уходит.

Здесь все знают меня только такой – злой сукой, сорвавшейся с цепи. Они никогда не видели во мне слабости, снисхождения и теплоты. Я успела заработать репутацию стервы, с которой шутки плохи. Стоит вспомнить хотя бы выбитые зубы или сломанные носы неудачников, пытающихся влезть в мое пространство.

– Дакота, будь добрее! Смотри, сколько лиц здесь рады тебя видеть! – Хантер появляется передо мной, и его рожа блестит так, словно начищенный ботинок.

– Где здесь лица? Одни морды облезлых собак!

– Ох, ты просто прекрасна в гневе!

– Короче, – прерывая его, восклицаю я, – я хочу спать.

– Мия тебя проводит, детка. Отоспись, вечером ты должна сиять.

Эта девушка кажется совсем безобидной. Она несмело подходит ко мне и скромно кивает. Ее маленькое личико такое милое, что кажется, будто она совсем еще ребенок. Светлые жиденькие волосы едва закрывают бледные неприкрытые плечи. Чуть вздернутый нос украшен веснушками, а серые боязливые глаза безустанно смотрят в пол.

Бедное дитя… Я по сравнению с ней то еще чудовище.

– Я буду сиять, когда увижу твое бездыханное тело, Хантер. – Многие ли задумываются, что у улыбки есть обратная сторона? Все видят обложку, но не читают содержания. Я сейчас улыбаюсь врагу, пока душа рвёт сердце на мелкие куски.

Провожаемая его тупым мерзким смехом, иду вслед за девчонкой. Она приводит меня в одну из комнат, где я никогда не была. Здесь довольно мило и уютно, в отличии от всего помещения. Стоят цветы в горшках, диван, небольшой шкаф и зеркало в полный рост, даже коврик есть! Видно, что здесь поработали женские руки.

Мия молча стоит у двери, опустив голову.

Это страх.

Жалко ее. Она меня совсем не знает, а уже боится.

– Я тебя не съем, обещаю. – Вздыхаю я, глядя, как она топчется на одном месте.

– Мне нужно взять одну вещь, и я уйду… – еле слышно говорит она.

– Меня зовут Дакота. Уделишь немного времени?

Блондинка присаживается на диван и все также не смотрит на меня, словно я медуза Горгона, способная убивать лишь взглядом.

Ее поджатые коленки, разукрашенные небольшими ссадинами, руки, нервно сжимающие подол юбки, прерывистое дыхание, реально наводят на жалостливый смех.

– Что ты здесь забыла?

Я стараюсь говорить мягко, отбрасывая усталость подальше.

– Я здесь живу.

– И давно?

– Пару месяцев.

– Только не говори, что ты встречаешься с этим потным бабуиновым яйцом!

– Я его люблю, не обзывай его, пожалуйста. – Это прозвучало так, словно она меня умоляет, а не требует.

Тут уже я начинаю заливаться смехом, будто надышалась веселящего газа.

– Что? Любишь? Деточка, дам тебе совет, беги! Прямо сейчас беги… Он не заслуживает такую, как ты. Ты хоть понимаешь, что он тебя просто использует в качестве бесплатного тела?

Она закрывает глаза и молчит. Я наблюдаю за ней с надменной улыбкой, пока не замечаю на щеках дорожку из слез.

Только не это!

Ненавижу смотреть, как плачут, потому что не умею успокаивать.

– Это неправда, он говорил, что я лучшее, что с ним могло произойти. Я знаю, он плохой, но он хочет исправиться. И он любит меня, я чувствую это…

Она сжимает свои маленькие руки у груди, и ее наивный взгляд меня убивает.

Вот это клиника!

Я озадаченно потираю лоб.

Да, любовь зла…

Она ослепляет, оглушает и превращает в тупой овощ. Хантеру нужна такая, чтобы самоудовлетворяться. Мерзкий гад!

– Хочешь, я тебе прямо сейчас докажу, что это не так?

– Не надо, – чуть ли не пищит она. – Пожалуйста, я не хочу, чтобы было больно.

– Ты боишься этого? Боишься боли?! Да тебе будет в сто раз больней, если ты не уйдешь от него. Ты в курсе, что он тебе изменил со всеми дорожными шлюхами?

– Это не так, не так, не так!

Она что, сумасшедшая? Мне хочется и смяться и плакать. Теперь я жить спокойно не смогу, зная, что Хантер использует эту девчонку.

– Сейчас сделаешь все, что я тебе скажу.

– Зачем? – Она впервые смотрит на меня с интересом.

– Так надо.

***

Хантер появляется в комнате, заметив раскрытую нараспашку дверь. Я стою в центре, чтобы он не зашел дальше и не обнаружил, притаившуюся за шкафом, Мию.

– А где моя подружка? Как она тебе, кстати?

– Не знаю, ушла куда-то… Скажу одно – ты мразь, а девочка бедная.

Я снимаю жакет и остаюсь в футболке, позволяя байкеру любоваться декольте, а у самой аж челюсть сводит от омерзения.

– На ее месте могла быть и ты.

Он подходит ко мне вплотную, прикасаясь к лицу тыльной стороной ладони. Мне хочется плюнуть в него, но я терплю ради Мии.

– Ни за что на свете, – я говорю это без ненависти, а скорее заигрывая.

Кто-нибудь врежьте мне со всей силы!

– Жалко… она совсем не умеет вести себя в постели. Признаться, я иногда вспоминаю наш с тобой секс.

Заметив, что я никак не реагирую на подобные слова, он фривольно скользит рукою по шее, ключицам, пока не опускается чуть ниже.

– Отпусти ее, зачем она тебе?

– На безрыбье и рак рыба. Ты ведь никогда не будешь моей, вот я и веселюсь как могу.

Я прикусываю губу, стараясь показать заинтересованность и увлечение, но делаю это, скорее, чтобы не впечатать свою ногу в его яйца.

– Ну ты и тварь… – шепчу я.

Это происходит. Он целует меня. Нагло, слюняво, омерзительно. Я выдерживаю пару секунд, а потом отталкиваю его в сторону.

Мия тут же выходит из укрытия и сокрушенно смотрит на нас двоих. Ей хочется выть волком, но она лишь коротко всхлипывает.

Я причинила ей боль, но по-другому глаза ей не откроешь. Нужно было стукнуть кирпичом по голове, чтобы она поняла, в ком на самом деле души не чает.

Говорила же!

Хантер даже не пытается оправдаться, просто равнодушно смотрит Мие вслед, пока та не исчезает из комнаты.

А я другого и не ожидала.

Он притягивает меня к себе, чтобы продолжить начатое, но я успеваю не дать делу хода и плюю прямо ему в рожу.

Как же долго я этого ждала!

– До вечера, придурок.

Лихач лишь хохочет, словно его устроил такой исход событий и, не сказав ни слова, уходит.

Что ж ты за извращенец-то такой?!

Чувствую себя крайне отвратительно. За эти пару минут я разбила сердце безобидной девушке и поцеловалась с самым мерзким человеком. Проще было жабу облизать.

Ненавижу себя.

Глава 33

Меня вырубило на часов десять.

Когда я открываю глаза, солнца уже не видно. Вечер уверенно наступает, обнимая комнату темным покрывалом. Очертания предметов теряются в приглушенных тонах. Лишь играющий на стенах, скудный свет от уличных фонарей неохотно проникает сквозь маленькое окно и не позволяет погрузиться в кромешную тьму.

Встаю с дивана и головокружение стремительно уносит меня вниз. Я не ела со вчерашнего дня. Тело ломит так, словно я разгружала вагоны. Произошла полная синхронизация с состоянием души. Щемит, печет, неприятно тянет. Болит все.

Терпи. Терпи! Через пару часов все закончится. 

Надеюсь.

За дверью очень шумно. Оно и понятно – скоро гонка, все на взводе. Я глубоко вздыхаю и закрываю глаза. Мечтаю лишь о том, чтобы все происходящее было сном, который забудется, сотрется из памяти в розовом рассвете первых солнечных лучей.

Поднимаю уставшие веки – облом.

М-да, в данном случае мечтать вредно.

– Я принесла тебе поесть!

В комнату заходит Мия. Она улыбается, и совсем не похоже, что ей пришлось горевать или реветь белугой несколькими часами ранее. Хантер хорошо напел ей в уши, судя по всему. Ну или она просто хочет меня отравить и тем самым отомстить за выходку. Этот вариант мне нравится больше. Хотя, уверена, на подобное она не способна.

– Спасибо, – коротко отвечаю я, глядя на блюдо из мяса и овощей.

Накидываюсь на еду, и пока тарелка не пустеет, не говорю ни слова. Да я и не знаю, что говорить. Стоит ли извиняться? По ней не скажешь, что стоит. Она вполне довольна тем, что произошло.

– Было очень вкусно. Это ты готовила?

– Да.

– Я так понимаю, ты здесь что-то типа кухарки на побегушках?

– Дакота, мне нравится то, что я делаю. Мне нравится быть здесь.

А вот сейчас она меня не по-детски злит. Готова пинками вытолкнуть ее к черту. Ради нее я пошла на отвратительный шаг, а она хоть бы хны! Идиотка!

– То есть я зря целовалась с твоим типа парнем?

– Нет, ты открыла мне глаза, но я ничего поделать с собой не могу…

– Можешь просто уйти отсюда, ты не рабыня. Как только твои родители позволили тебе встречаться с ним?

– Они не знают о нем… Я приехала в Нью-Йорк из маленького города в Техасе, чтобы учиться.

Ну да, теперь все понятно.

– Вижу я, чему ты тут учишься! Короче, это не мое дело. Хочешь быть жертвой и по совместительству подстилкой триперного кролика, будь.

Выхожу из комнаты, громко хлопая дверью.

Я попыталась ее спасти, моя душа чиста.

Ужасно хочу напиться. На это есть, как минимум, три причины. Самая главная – скоро гонка. Мне нужно пережить ее. И лучше будет, если я ничего не запомню.

***

Я нашла бутылку виски в типа «потаенном» месте Лихачей. Все свои припасы они прячут в маленькой комнате, больше напоминающей подвал, где извращенцы-маньяки держат своих жертв.

И теперь, сидя  за гаражом, я наблюдаю за тем, как туман плывет по земле. Его волны накрывают влажную почву и устремляются вверх. Ревы мотоциклов сливаются с ветром. Он разносит звуки далеко за пределы байкерского логова.

Через час мы уедем на место, где будет гонка.

Через час я буду сидеть спиной к своему врагу и надеяться, что это последнее наше времяпровождение вместе.

Через час.

Когда бутылка стремительно пустеет, я закрываю глаза и вижу Джейда. Он будто бы стоит рядом и молча наблюдает за мной. Кажется, его последний поцелуй застыл на моих губах.

Я помню тот момент…

Тогда я не знала, что будет через пару секунд, когда Камилла появится в комнате и принесет дурную весть.

Его браслет на моей руке. Я перебираю звенья, а в голове звучит мягкий хриплый голос. Он мне сейчас так нужен! Но я больше никогда не увижу и не услышу Ривза. Он мне не поверил, он сделал мне больно.

Он думает, что я предательница.

И все из-за одного единственного человека…

– Вот ты где! – Хантер появляется с какой-то тряпкой в руках. – Ты что, напилась?!

Я лишь глупо улыбаюсь. Он рывком вырывает емкость из моей руки и внимательно смотрит в глаза. Это вызывает во мне приступ неконтролируемого смеха.

Его змея на виске морщится, как лаковая сумка под воздействием высокой температуры.

– Даже алкаш трезвее твоего разума!

– А бомж чище твоих носков. – Я почти задыхаюсь от собственной шутки. – Хантер, ответь, это мировое бытие заставило тебя стать дерьмом?

– Замолчи.

– Да ладно тебе, успокойся. Я знаю, каково это считать себя дрянью.

– Коуэн, да заткнись ты уже! Я принес тебе кое-что. В этом ты поедешь на гонку.

Скептически смотрю на короткое кроваво-красное платье и подавляю смешок. Будь я трезвой, то послала бы Лихача к черту и разорвала бы в клочья этот ошметок, но я ведь не трезвая!

Я прикидываю платье к себе и начинаю еще громче хохотать.

– В какой дыре моды ты его нашел? Фасон абсолютно не мой, в нем я буду похожа на дешевую проститутку.

– Ну вот и прекрасно, порадуешь меня на напоследок, а еще и других парней! А если не сделаешь этого, то можешь считать, что договор расторгнут.

А вот сейчас меня стошнит. Не от того, что в крови блуждает алкоголь, а от одной мысли, что я стану объектом для похотливых взглядов. Раздевая глазами, на меня будут таращиться мерзкие придурки.

Все повторяется…

– Ну так что скажешь?

– Удавись собственным пирсингом, скотина!

Он лишь протяжно хохочет, показывает мне средний палец, и уходит.

Вбираю в легкие как можно больше кислорода. Стараюсь изо всех сил держать себя в руках и не раскидаться проклятиями. Я пьяная, но это не особо помогает отвлечься. Сейчас я еще больше загоняюсь.

Вырубите меня, пожалуйста! Кто-нибудь, прошу!

Пытаюсь сдержать слезы, поток мыслей вместе с ругательствами смешивается в кашу. Я перестаю соображать.

Мне плохо.

Меня опять накрывает.

Я хочу раствориться.

Мне нужна помощь.

Необходимо, чтобы меня немедленно спасли.

– Мамочка, – шепчу я в темноту, роняя слезы. – Я хочу к тебе. Ты бы все поняла, ты бы помогла мне со всем справиться. Я ввязалась в такую пакость… Прости меня за это, я ведь обещала, что этого никогда не случится.

Рассвет, закат – бесконечная череда двух явлений. Добро, зло – вечная борьба противоположных понятий. Падение, подъем – регулярное течение жизни. Это нормально. Это баланс. Так должно быть.

К сожалению.

***

Я почти в отключке и еле держусь на ногах после лошадиной дозы спиртного. Я не знаю, где я, как сюда попала. Не помню. Все сливается в одну неразборчивую картинку, а еще ужасно болит голова. Повсюду шум, неприятно тянущий за нервы. Вокруг все вражеское и неприятное.

Ясно одно – здесь дофига байкеров, байков и баб, от которых разит дешевой туалетной водой. Рядом стоит Мия и держит меня за руку, чтобы я ненароком не грохнулась. Она похожа на мою служанку. Кажется, ей не привыкать обихаживать кого-нибудь.

Что уж поделать, кто-то становится сильным, а кто-то прогибается. Равновесие.

– Принеси воды, – устало прошу я и сажусь на какой-то камень.

Мне плевать, как я сейчас выгляжу, а вид у меня такой, как и у всех напарниц здесь – шлюховатый.

Как одна единственная шмотка может превратить человека в дно болота?!

Меня тошнит от самой себя.

Я лью воду из бутылки прямо на лицо, чтобы хоть немного освежиться. Мия даже вскрикивает от неожиданности, ведь брызги летят во все стороны и на нее в том числе.

Помогает. Теперь я вижу огромные застройки гаражей, где-то неподалеку проложена закрытая трасса, по которой и будут мчаться ненормальные байкеры, а еще много, МНОГО людей. Тут как будто все население зачуханного городка с края штатов собралось.

– Семьдесят тысяч зеленых на кон, это абсолютный рекорд по сумме! – восклицает кто-то из толпы.

– Ага, но достанется она кому-то одному, – подхватывает еще один.

– Да ладно, просто представь, какие это бабки! Ты даже в руках столько не держал.

– И не подержишь, – откликаюсь я. – Неудачники!

– Что ты сказала?!

Одутловатый бритоголовый бугай с вздернутыми усами, как из порно семидесятых направляется прямо на меня. Мия тут же начинает орать, словно резаная. Я толкаю ее в бок, чтобы она заткнулась, так она и вовсе убегает. Хоть у кого-то инстинкт самосохранения не барахлит.

– Так ты еще и глухой, что ли? Черт возьми, как не повезло…

Все равно, что меня сейчас могут вырубить. Я похожа на мелкую собачку, гавкающую на добермана. И мне плевать. Пофиг. Фиолетово. Хуже уже не будет.

– Это смеет говорить мне чья-то дешёвая шавка?

– Так у тебя и со зрением проблемы? Слушай, жирная глиста в скафандре, хочешь, я дам тебе денег, чтобы ты обследовался, а не задавал столько глупых вопросов.