скачать книгу бесплатно
И до чего непременно они обязательно разом станут, куда многозначительно большими кровопийцами, сладостно жирующими на кровавом поту трудового народа.
Причем воцарились они над всем бытием явственно не без помощи тех, кто сколь еще яростно во весь зычный голос и предрекал самый близкий конец проклятому и замшелому самодержавию.
То есть всему тому кровавому восшествию на престол нового царя чрезвычайно так во всем поспособствовали именно чьи-то вполне конкретные идеалистически сумбурные, а еще и исключительно на редкость демагогические рьяные воззрения.
Ну а также некогда имели место всякие светлые мечты о том, как есть до чего несказанно благостном грядущем, в котором должны были весьма вот сладко растаять, словно сахар в чае все же беды доселе минувшего.
Ну а во всей своей совокупности нечто подобное разом и оказалось никак не лишним бравым подспорьем ко всем тем общественным сдвигам разрушившим старое, не воздвигнув при этом никак ничего поистине нового.
Причем то, что все вышеизложенное и есть совершенно так вовсе обескураживающая истина очень четко можно почувствовать в вечно живых речах человека тоже ведь в молодости переболевшего детской болезнью левизны по определению бессмертного Ильича.
Михаил Пришвин «Дневники».
«Главное, я глубоко убежден, что все эти земледельцы наши, пашущие в год по десятине земли, понятия не имеют о настоящем земледельческом труде. И жажда их земли есть жажда воли и выхода из тараканьего положения. Наши красные министры понятия не имеют, как мало пахнет тут социализмом и какое во всем этом деле совершается насилие Интернационалом. Соберется теперь этот интернациональный идол и наши скажут иностранным социалистам: «Вы только думаете, а вот у нас уже сделано, вся наша огромная страна принесена в жертву вашей идее, последуйте нашему примеру». – «Дураки, – скажут иностранцы, – вот уж правда: заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет».
42
И ведь ясно почему!
Доблестные «победители» безбрежного общественного зла довольно-то вскоре приобретут от хитрых недобитков старого прошлого некогда сколь безмерно ужасавшие их самих черты и свойства нисколько не взаимовыгодных отношений с безропотной и безмолвной (без явной подпитки извне) людской массой.
Но и это еще не все!
Те, кто пришли к власти невинной кровью себя, замарав, а не по исконному праву всего своего благородного звания, вполне вот законно оказались на самой же вершине могущества, попросту никак так совсем не смогут спать спокойно, пока все вокруг них разом не задрожит от абсолютно безудержного ежечасного страха.
43
Ну а кроме того слепая покорность масс есть наиболее благонадежный залог той еще весьма и весьма славной уверенности в своем завтрашнем дне для всякого того, кто ничего толком попросту не ведает в том и впрямь безупречно разумном и праведном управлении экономическими рычагами, приводящими в движение большие государственные механизмы.
Да мало того, он к тому же окажется, вооружен нисколько нежизнеспособной теорией, которую ему во всем том истинно полупринудительном порядке и вправду еще затем доведется стоически, воплощать в жизнь, даже если кому-либо все это не слишком улыбалось раз пожар революции, пока не принял те самые всеобъемлющие, чисто вселенские масштабы.
44
То, что все вышеизложенное и есть истинная правда далеко не всем будет дано, хоть сколько-то осознать, и понять, даже и в той до чего совсем уж более чем наглядной ретроспективе всех тех сколь давно ныне изживших себя времен.
Раз уж кое-кому вполне естественно было бы, куда и впрямь значительно лучше и удобней все, то былое разом объявить тяжкой ошибкой, неудачным экспериментом, ложной и никак не оправдавшей себя концепцией, а тем до чего старательно сгладить буквально все те и впрямь остро выпирающие колючие углы.
А заодно и можно будет разом и во всеуслышание довольно-таки строго объявить, что размеры зверств были и чрезвычайно так кое-кем вполне осознанно и донельзя преступно весьма же многозначительно разом преувеличены ради одного красного словца.
Ну а тем и всю ту былую кровавую грязь разом смести под великодержавный коврик до чего уж некогда славной советской империи, да и вновь возмечтать о свержении сходу возродившихся в точности тех, что и в былые времена беспринципных кровопийц и тиранов.
А между тем Марк Алданов в его книге «Бегство» сколь наглядно предрекает бесславное будущее совершенно обезглавленного государства, потому что Россия и вправду была злодейски лишена всякого своего прежнего здравого ума, и надо ведь на месте былой головы во все времена хитромудрого большевистского правления неизменно восседала царствующая династия задорно «ухмыляющихся задов».
45
Помнится, еще средневековый английский король Генрих I как-то промолвил, «Необразованный король подобен коронованной заднице»!
И в этом он был абсолютно прав, а надо бы между тем при этом как есть разом вот вспомнить, что большевики были сплошь и рядом народ нисколько и близко необразованный или максимум недообразованный.
Нет, для времен Генриха I очень даже образованный, да только те былые времена, несомненно, успели стать не просто историей, но и историей древней никак не имеющей ровным счетом никакого существенного касательства ко всему тому дню сегодняшнему, да точно в той мере и к тому вполне отчетливо только-то позавчерашнему политическому климату.
Ведь за многие прошедшие с той поры столетия сколь немало чего успело более чем всерьез достаточно же зрело преобразиться во всех тех исключительно разнообразных аспектах общественного бытия.
А как раз потому в эти наши новые времена правителям вполне должно было суметь не только грамотно писать и бегло читать, но и досконально правильно понимать прочитанное безо всякого надменного пустоголового краснобайства, как и заплесневевшей безграмотности, во всем, что никак не касалось науки метания икры никчемных и воинственно гиблых словопрений.
Марк Алданов «Бегство».
««– …Возьмите учебник истории», – говорил холодно Браун, – лучше всего не многотомный труд, а именно учебник, где рассуждения глупее и короче, а факты собраны теснее и обнаженнее. Вы увидите, что история человечества на три четверти есть история зверства, тупости и хамства. В этом смысле большевики пока показали не слишком много нового… Может быть, впрочем, еще покажут: они люди способные. Но вот что: в прежние времена хамство почти всегда чем либо выкупалось. На крепостном праве создались Пушкины и Толстые. Теперь мы вступили в полосу хамства чистого, откровенного и ничем не прикрашенного. Навоз перестал быть удобрением, он стал самоцелью. Большевики, быть может, потонут в крови, но, по их духовному стилю, им следовало бы захлебнуться грязью. Не дьявол, а мелкий бес, бесенок шулер, царит над их историческим делом, и хуже всего то, что даже враги их этого не видят».
46
И только лишь в том последнем писатель Алданов был несколько все же неправ – не видят или попросту никак не желают, хоть чего-либо им вовсе никак неудобного действительно примечать это как есть на редкость всецело разные вещи.
Например, совсем уж не захотеть где-либо и вправду чего-либо узреть можно ведь в том числе и из-за того самого как есть более чем донельзя сурового чувства вины перед всем своим народом ни так еще давно заклейменного сущим проклятием вездесущего крепостничества…
Вот как описывает данные события Владимир Федюк в его книге «Керенский».
«Керенский принадлежал к тому поколению, которое историк В. О. Ключевский назвал поколением, вскормленным крепостными мамками. Это породило у значительной части его представителей непреходящее чувство вины перед народом».
А между тем в самом доподлинном смысле, то ведь скорее было чувством вины перед всей Западной Европой за всю свою более чем крайне еще и поныне отсталую российскую средневековость.
Можно подумать, что та основательно так просвещенная науками цивилизованность и впрямь-таки кристально чистой совести вполне вот еще разом еще прибавляет.
Да только между тем скорее наоборот именно те всякие уж до чего хитроумные цивилизованные надстройки с точностью как раз наоборот, еще вполне этак весомо и делают принципы более гибкими, а весьма развитое мышление максимально ведь изворотливо извилистым.
И вот чего пишет обо всем этом, пусть и несколько тенденциозный, а все-таки исключительно же крайне интересный, как и во многом вполне естественно, объективный автор Николай Стариков в его книге «Преданная Россия. Наши «союзники» от Бориса Годунова до Николая II»
«Одна лишь Россия искренне уверовала в эту смесь религии и права, и сделала ее целью своей политики. Туманная и неясная редакция акта «Священного союза» допускала всевозможные толкования относительно формы оказания помощи, чем не замедлили воспользоваться европейские правительства. Помощь же могла потребоваться обширная и весьма скоро – в Европе в тот момент «тлели» революционные угли во многих местах. Подписание акта «Священного союза» привела к тому, что Россия превратилась в бесплатную «пожарную команду», абсолютно добровольно заливающую чужие «пожары» своей кровью».
47
Обвинять буквально во всех общих грехах одних лишь тех и впрямь-то немыслимо «подлых союзников» как то столь беспристрастно и красноречиво делает Николай Стариков дело, очень этак даже нисколько вот совсем, совсем до чего еще несуразное.
И, кстати, скорее всего, что послужит это одним лишь тем самым отъявленным политическим играм, что сколь четко и прямо преследуют на редкость разнообразные и целенаправленно корыстные цели.
Причем, прежде всего, под чем-либо подобным подразумевалось разве что, то исключительно так верное и вполне ведь действенно надежное предотвращение влияния, а также и самого откровенного давления со стороны столь неотъемлемо тлетворной (ВНУТРЕННЕЙ) западной демократии…
Но сама вот наиболее веская причина того, что царская Россия, всегда этак более чем бестрепетно и безвозмездно протягивала руки для тушения довольно многих европейских пожаров, была именно та явная закабаленность умов ею от века правящих, всяческими идеалистическими воззрениями, взятыми из вовсе-то на редкость другой книжной жизни.
В ее всеблагом ракурсе все всегда было как-либо явно несколько иначе, чем то действительно как-никак, а имело уж место в той самой исключительно наглядной и сколь еще безупречно объективной реальности.
А потому и нарисованные чьим-либо ярким воображением книжные злодеи, должны были быть попросту поголовно физически уничтожены и всего делов.
Людей же своих никак не жалеть ради святых принципов братства народов было до чего еще неизменно само собою более чем искренне твердо всегдашне вот и заведено…
48
Причем и Советский Союз тоже всецело так явно продолжил в точности ту незыблемую традицию разве что в некоем своем, пожалуй, несколько ином ключе.
Попросту всегда само собой сколь еще обезличенно было принято посылать доблестных сынов России за тридевять земель погибать вместо тех совершенно уж чужих им людей, да и за все то принципиально для них более чем неизменно, вовсе чужое…
Стариков Николай – Преданная Россия. Наши «союзники» от Бориса Годунова до Николая II
«И вот, наконец, «союзники» сломили сопротивление русского царя. Всего будет послано четыре особые бригады: две во Францию и две на Балканы. Общая численность доходила до 40 тыс. бойцов, а с учетом маршевых батальонов, регулярно прибывавших из России, цифра нашей очередной помощи «союзникам» можно оценить в 60 тыс. бойцов. Причем, лучших – в европейские бригады отбирали наиболее опытных, статных и дисциплинированных солдат. Единственное, что может нас порадовать – сражаться наши солдаты должны были под русским командованием».
Надо было им кем-то непревзойденно так смело разом еще затыкать наиболее горячие точки… и ведь пламени в очах во время отдачи страшных приказов, у них было буквально вот сколько угодно.
49
А вящая податливость на подобные уговоры российских вельмож и суконных лбов чиновничества, в общем и целом прекрасно объяснялась именно тем, что книжные реалии сколь повседневно, да и весьма незатейливо разом уж требовали сущей войны добра со злом.
Ну а поскольку, то было ныне и впрямь на редкость более чем сурово востребовано, то значит, как раз именно подобным образом и суждено будет тому еще вполне явно случиться в той самой истинно полноценной и и донельзя же безупречно реальной действительности.
Ну, а кроме того, и те совсем неспешно усвоенные вместе со всем, тем вековым стародавним воспитанием принципы возвышенного рыцарства сами собой как есть, бессребренно требовали исключительно же неукоснительного и довольно-то строгого им неусыпного следования…
Ну а культурные и цивилизованные страны, именно в виду того, что сердечно и благодушно были они истинно издревле возглавляемы донельзя алчными правителями, весьма пристально изучали своих друзей и врагов, а потому и никак не преминули они воспользоваться теми, несомненно, как есть на редкость многозначительно отрицательными свойствами российской государственности и дипломатии.
А между тем, кроме того, крайне во всем наивного рыцарства она неизменно включала в себя, и те вполне определенные элементы самого уж грязного себялюбивого шкурничества.
Ну, а также и всего того довольно-то несуразно, бесшабашного тупого безразличия, что в целом и делало ее слишком вот совсем поистине слабой рядом с собаку съевшими на всяком том всевозможном крючкотворстве и самой благонравственной хитромудрости…
Нет, те донельзя пронырливые западные европейские дипломаты были никак не чета всем их российским коллегам.
И вот, увы, по сколь довольно скупо вышеперечисленному ряду причин буквально-то все имевшие место в истории славные победы российского оружия были, затем до чего бесславно и беспринципно более чем бесповоротно совсем на редкость разгильдяйски разворованы и проворонены на том самом наиболее мирном дипломатическом фронте.
50
А, кроме того, существовало еще одно общемировое явление вольно или невольно подпиливающие стропила российской государственности, а именно всеобщая казуистика и самое так яростное отрицание всех тех прежних давным-давно до этого устоявшихся идеалов действительно как-никак, а имевшее место и время в том самом более чем неуемно агностическом 19 веке.
А интеллигентная Россия совершенно уж все европейские веяния впитывала в себя, словно губка, вбирая их всем духом своим безо всякого на то остатка.
А как раз потому ни к селу ни к городу всем вдруг разом и стало безупречно же окончательно ясно, что как оказывается то самое наиболее главное для всеобщего счастья это та донельзя суровая надобность всего просвещенного пролетариата раз и навсегда сколь бескомпромиссно разделаться со всеми теми, кто ест чужой хлеб.
Но вовсе никак совсем не укоротить загребущие руки, а может и голову (правда исключительно разве что по приговору суда) всяческим завзятым взяточникам и казнокрадам.
И ведь подобное до чего изрядно сильное ЖЕЛАНИЕ и впрямь-таки, что всеобщей общественной справедливости возникло никак не на пустом месте, а уж брало оно свое начало из прозорливых воззрений главных вожаков, а они есть у любой части общества… ой автор превелико извиняется, имеются в виду буквально всеми незыблемо признанные духовные авторитеты.
51
И ясно же как Божий день, что если бы Лев Толстой, один-одинешенек довольно-таки нелепо придерживался приведенных несколько выше утопических взглядов, то как-никак, а реакция издателя могла бы оказаться примерно той же, что была приведена в бессмертном романе «Мастер и Маргарита» Михаила Афанасьевича Булгакова в качестве анализа сатаной шестого доказательства Канта.
«Вы профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно может и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут».
Но никто никогда не потешался над идеями Льва Толстого, скорее наоборот они надо бы прямо сказать, и были приняты буквально так со всем тем неверным придыханием на ура!
52
И тут, понимаешь ли, когда в той еще царской России было и близко не продохнуть от воровства и взяточничества, а то между тем и есть те самые нетрудовые доходы – великий писатель Лев Толстой помещиков в разряд захребетников всемогуще враз властно же записал.
Но их одних затем оказалось несколько уж совсем маловато, а врагов их и впрямь некогда потребовалось иметь, как можно разве что только поболее, причем как раз-таки именно во имя того, дабы все рабы действительно немы сразу стали…
И вот ведь, зачем столько всяких кулаков, подкулачников и вредителей по нашу душу, ничтоже сумняшеся, сколь беззастенчиво и бесшабашно некогда чисто повсюду большевистская бестолочь как-никак разом и поразвела.
И главное буквально для всех и каждого у них то самое нужное словечко до чего еще всенепременно на редкость быстро затем отыскалось.
А самый основной тут момент он, вполне естественно был именно в том, что кое-кого обязательно надо было чисто сходу еще спешно выявить, дабы как раз-таки на него всю ту вину за допущенное отставание не моргнув при этом глазом вовсе-то бестрепетно мигом затем и списать.
53
А между тем с самого так своего начала вся эта одними сырыми дровами только и питаемая революционная печь столько дыму в глаза простым смертным денно и нощно разом понапустила.
Мол, все эти гады и уроды живут себе преспокойно в великой роскоши, а простой народ от них одни лишь неисчислимые бедствия и страдания до чего же повседневно только и знает!
Вот как будто бы при СССР бездельников ничего совсем не делающих, а жрущих при этом от пуза хоть сколько-то действительно меньше разом так стало?
Да нет, их тогда стало, куда лишь значительнее весьма же невероятно поболее!
Около идеологического корыта оказалось явно этак до чего еще поболее просторного места, нежели чем его некогда было возле того самого дореволюционного, аристократического…
Да и охранку пролетарскую тоже ведь надо было вполне от пуза кормить!
Новая власть, право свое
совсем неправым путем заработала, а, следовательно, ей и было надо себя, как следует во всем оберегать от фактически всяческой той или иной грядущей возможности до чего истинно нескладного возвращения прежних, БЕЗЫДЕЙНЫХ времен.
Ну а для подобного дела заплечных дел мастеров надо было при себе сколь вдоволь иметь, а именно была самая явная нужда в том самом как есть донельзя чрезвычайном и на редкость более чем надежном их самом-то полнейшем переизбытке.
Ну а все те там и сям то и дело вовсе не ко времени возникающие «временные» экономические трудности большевики порешили совсем ведь беспечно и крайне толково разом свалить именно на неких тех до чего еще бессчетных, словно звезды на небе мнимых врагов.
И уж искренне и задушевно впрямь-таки по-царски обустроить всех тех, кто всех этих недругов будет верной рукой из того самого в целом полностью так послушного стада затем выявлять, и выводить на чистую воду было делом самой прямой, а главное наиболее первой необходимости.
Страх буквально на всех истово нагоняя и народ свой весело и славно разобщаешь, да еще и твердо в узде его держишь, ну а прежним осанистым господам сие было просто-напросто абсолютно вот полностью явно уж непотребно.
Казачья нагайка являлась грозой одних лишь незаконных сборищ, ну а дома «Боже царя храни» распевать, было тогда нисколько и близко вовсе необязательно…
Да и ругать существующую власть, тогда можно было совершенно же запросто и плевать, на то, что соседи это могут совсем уж ненароком на чью-либо беду явно услышать.
54
В те времена бессовестно мучали простой народ до самой последней нитки его обирали?
Бесчеловечно эксплуатировали весь рабочий класс?
И что вот при тех самых пресловутых Советах в этом вопросе по сущему волшебству действительно разом произошли хоть какие-либо на редкость чудодейственные перемены, и все дело впрямь совсем уж всецело так разом сдвинулось с мертвой точки?
Да нет же при той абсолютно нежизнеспособной экономической системе, не стало ли все, еще, куда и впрямь разве что только значительно хуже?
И главное зло заключалось именно в том, что народы России шило на мыло, совсем бестолково променяв, угробили довольно немалую часть наилучших людей в той самой и близко никому нисколько ненужной братоубийственной войне.
