Ведьма. Как сердце просит

– Улыбайся, дорогая. – Демон склонился к лицу ведьмы и позировал на камеры. – Если ты ищешь своего помощника, то он в компании моих слуг наблюдает за нами, вон оттуда. – Андрас мягко, не забывая улыбаться журналистам, развернул златовласку. – Дорогая. – Голос демона гипнотизировал бархатистым тембром. – Дорогая, – вновь повторил Андрас. – Ты действительно стала моим главным сокровищем.

– Ты хотел сказать вещью, демон?

– Драгоценностью. Украшением.

– Вещью, – подтвердила ведьма и двинулась к сцене.

– Не торопись, еще не время. Меня должны объявить. – Демон остановил Мелиссу и положил руку на ее тонкую талию. – Тебе не будет обидно завтра пестрить на страницах журналов и газет с надписью «и спутница»? Господин Чертогорский и спутница. Бизнесмен Чертогорский со спутницей. Завидный холостяк нашего города впервые появился на публике со спутницей. Примерно такие заголовки я ожидаю с утра. Как твое имя, ведьма? – в очередной раз поинтересовался Великий маркиз.

Мелисса молчала, опустив покорно голову, давая возможность Андрасу чувствовать себя победителем.

«Если я попытаюсь убежать, неужели он будет меня преследовать? Не побоится огласки? Скорее всего, нет», – сама же ответила на свой вопрос.

Мила наблюдала за Андрасом из-под опущенных ресниц.

Не выпуская ее ладони, он слушал ведущую, ожидая приглашения на сцену.

– Наша организация от чистого сердца благодарит каждого из вас, дамы и господа, за вклад в спасение нашего общего дома. Нашей планеты! – Ведущая замолчала, ожидая, когда стихнут аплодисменты. – Прошу. – Она взмахнула рукой, подавая знак, и на сцену по одной выходили длинноногие красавицы, поднимались поочередно на стремянку и складывали в прозрачный куб пожертвования. Чеки, наличные, пухлые конверты. – А теперь, когда наш Куб Помощи закрыт и опечатан, разрешите пригласить организатора и главного вдохновителя. Человека с огромной душой! Человека, радеющего за будущее наших детей, господина Чертогорского!

Звонкий хохот ведьмы заглушил приветственные аплодисменты, перетянув все внимание на нее.

– Простите. – Мелисса смахнула набежавшую слезу с уголка глаза. – Это я от радости. Всегда приятно знать, что есть те, кто заботятся о других больше, чем о себе. – Она вцепилась в мужскую ладонь, заглушая в себе очередной приступ хохота. – Ты любишь лицемеров? – поинтересовалась ведьма шепотом, стоя на сцене перед рукоплещущей толпой.

Мужчина склонился к лицу и каждое слово прошептал, глядя в ярко-голубые глаза:

– Это в моей природе. Как и в твоей, ведьма. Мы любим власть, деньги, поклонение и благоговейный страх перед нами.

– Хм, жестокий обман детства. А мне говорили, что у ведьмы, как и демона, есть выбор. Делать добро или же прикрываться мнимыми благодеяниями.

– Мечты наивных дев и глупых ведьм, – произнес снисходительно.

Ответить златовласке Андрас не дал, взял микрофон и развернулся к гостям, отпустив женскую ладонь.

Полыхая гневом, Мелисса не сводила взгляда с мужского лица. С четко очерченных губ, изогнутых в обольстительной улыбке.

«Красивые и лживые».

Великий маркиз вновь дал ворожее иллюзорную возможность побега, он с чувством говорил, подкрепляя сказанное жестикуляцией, и все дальше отходил от ведьмы, приближаясь к краю сцены. Ему понравилось их игра в «кошки-мышки». Предвкушение погони будоражило воображение; пальцы уже сейчас чувствовали покалывание от прикосновения к бархату кожи.

Мелисса же не видела короткий взмах пальцев Андраса, что подал знак своим слугам отпустить фамильяра и не препятствовать побегу, и не услышала щелчка крепления куба с пожертвованиями, ища путь спасения.

Под возбужденные крики толпы она вскинула голову. Ее глаза округлились; прямо над головой Андраса куб сорвался с позолоченной цепи. Опасно раскачиваясь, касался темных волос на голове демона своей гранью.

Мгновение – и ее от демона отделяет груда прозрачного пластика. В воздух взлетают купюры, словно кто-то выстрелил из гигантской хлопушки. Бумажки плавно опускаются на пол в сопровождении града из декоративных золотых монет, что раньше украшали дно куба.

«Ну, же! Беги, ведьма!" – Андрас, ожидая помощи сердобольных людей, не торопился выбираться из-под завала. – Беги!»

– Поторопись! – Фамильяр стянул хозяйку со сцены, подталкивая в общую толчею.

Мелисса обернулась. Люди полностью скрывали от нее происходящее на сцене.

– Бежим, – поторопил Паскаль. – Да ничего с ним не будет! – дернул хозяйку за руку.

Ноги ведьмы сковывал подол платья, но несколько резких шагов под треск разрываемых нитей решили эту проблему.

– Нам срочно нужно к бабушке!

Забежав за угол здания, из последних сил ворожея взвилась в воздух.

– Это единственное правильное решение за последние несколько дней, – проворчал помощник, поспевая за своей хозяйкой, обернувшись вороном.

Глава 13

– Раздевайся! – скомандовала Ингельда Бездушная, только выслушав смазанный рассказ внучки.

– Бабуль!

– Быстро, я сказала! – Требовательный твердый тон никак не вязался с внешностью ведьмы. Юная, изящная, с волосами цвета льна и глазами молодой зелени в обрамлении темных, пушистых ресниц. – Ну что ты щелкаешь клювом, Паскаль, раздевай ее быстрей!

– Не нужно, я сама. Только не понимаю зачем.

Ингельда подхватила бегунок молнии платья и потянула вниз.

– Если он поставил на тебе свою печать, а Великий маркиз поставил, я уверена…

– Как печать?! – Мелиссе захотелось себя хлопнуть ладонью по лбу.

Проворно спустив платье с плеч, она сбросила тряпицу под ноги.

– И чему я вас двоих только учила?! – Ингельда ходила кругами вокруг внучки, присматриваясь к каждому сантиметру кожи.

– Я предупреждал, что плохо кончится ее затея, – ябедничал Паскаль.

– Ты должен был не предупреждать, а не допускать! – воскликнула старая ведьма.

– Да вам только скажи слово поперек, – пробубнил фамильяр.

– Что ты там каркаешь? – грозно спросила Ингельда. – Белье снимай, Мелисса.

– Он меня там не трогал! – вспыхнула ворожея.

– А где трогал, а?

– Тут! – златовласая ведьма повернулась спиной и подняла волосы, открывая шею.

– Я так и знала. – Ингельда суетливо забегала по комнате. – Печать поставил проклятый! Пометил тебя, как овцу! Назвал своей собственностью! – Ведьма гремела ящиками высокого комода.

– Что делать, бабуль?

– Избавиться от метки нужно, и срочно! Теперь он сможет найти тебя в любом углу Земли!

– Режь! – Мелисса выхватила Клинок агонии, так удачно найденный в одном из открытых ящиков комода. – Вырежи ее быстрее! – протянула нож.

– Совсем с ума сошла, – покачала головой старая ведьма, продолжая свои поиски. – Положи на место, у меня есть другой вариант, но временный.

* * *

– Надень. – Ингельда протянула тонкий кожаный шнур с грубым черным камнем на нем.

– Что это? – Мелисса не стала медлить, накинув оберег.

– Душа демона, – ответила старая ведьма.

– Душа демона? Я думала, это сказки. Разве у них есть душа? – Мелисса подхватила кулон пальцами. Угольно-черный, с острыми гранями и холодный на ощупь. Он не нагревался от тепла ее рук.

– Как видишь не сказки. Это временная мера. Душа не даст метке другого демона обнаружить тебя. Но действие защиты не вечно, даже не знаю, сколько она продержится против такого сильного демона, как Великий маркиз.

– Душа, – произнесла Мелисса, до конца не веря, что сейчас в ее руках чьи-то помыслы и чувства. «Маленькая вселенная меж моих пальцев, разве такое возможно?» Она в очередной раз удивилась колдовской силе своей бабушки. – Тот демон был тем еще мерзавцем – Ингельда, чуть успокоившись, аккуратно разложила разбросанные в спешке вещи и закрыла ящики комода. – А теперь нам нужно поговорить. Без свидетелей, Паскаль. – Старая ведьма указала подбородком на дверь. Когда присутствие фамильяра перестало ощущаться, она продолжила: – Сейчас ты уже понимаешь, почему твоя магия отказалась наносить вред Андрасу?

– Ошибка в заклинании?

– Нет.

Мелисса получила твердый ответ.

– Значит, ошибка в колдовском круге. Какой-то защитный амулет. Природная невосприимчивость, не описанная в Книге знаний.

– Внучка, – прервала Ингельда. Ее пристальный взгляд заставлял златовласую ворожею ерзать на стуле, постоянно проверять, на месте ли амулет, и прикусывать до боли губы.

– Глупость, – ответила она на молчаливое предположение бабушки. – Не могу я влюбиться вот в такое. – Она подняла кулон, демонстрируя неприглядный, даже пугающий на вид камень. – Он же… – раскинула беспомощно руки. – Зло. Демон. Наполненный желчью и чужой болью.

– Не влюбиться, а полюбить, – исправила внучку старая ведьма.

– Совсем нелепица! – Мила сжала с силой кулон и отдернула руку, стирая капельку крови со своих пальцев.

– Я тоже зло, но ты же меня любишь.

– Это совсем другое! Ты моя кровь. Моя бабушка. Та, кто меня воспитала. А он… он просто алчный, не имеющий сострадания и капли человечности демон! Пафосный павлин с непреодолимой тягой к кричащим выходкам и красным спортивным автомобилям! – воскликнула Мила.

Ингельда засмеялась звонко и заразительно:

– Мое милое дитя, – проговорила сочувственно, поправляя золотой перстень с крупным сапфиром на своем пальце.

– Я ничего не чувствую к нему, кроме ненависти! – продолжала упорствовать Мелисса.

– Ненависть, – хмыкнула старая ведьма. – На какие только глупости она не подталкивает. И нас, и простых людей, и демонов.

Сейчас Мелисса была согласна со своей бабушкой. Действия последних дней никак по-другому и не назвать, как безумие.

– Безумие, – повторила она вслух. Но под натиском разума, даже сейчас, чудом избежав плена, с печатью на теле, она понимала, что не поступила бы по-другому, просто не смогла забыть о встрече с Андрасом.

«Неужели бабушка права?»

– Конечно, безумие, я и не припомню подобного случая. Нужно все обговорить с Высшей ведьмой, ковен обязан помочь избавить тебя от печати Великого маркиза.

– Великий маркиз. Хватит его так называть. Андрас, демон… – Мелисса прятала за пренебрежением бурю разнообразных чувств во главе с растерянностью.

– Мне искренне жаль тебя. Но ведь многие ведьмы живут без кровного потомства. Не всем удается встретить за свой долгий век того, кто проникнет в сердце. И ведьмы, не знавшие настоящей любви, берут в обучение кого-то одаренного колдовской силой. Возможно, и ты так поступишь со временем. Не сейчас. Потом. Передашь свои знаний той, кто, по-твоему мнению, будет этого достойна. А моя дочь, хоть и встретила свою истинную любовь, не оценила дара: власть и ковен оказались для нее важнее. Аделина яркий пример того, что материнские чувства присущи не всем.

– Бабушка, ты сейчас о чем? – Мелисса не понимала причину, по которой Ингельда сменила тему разговора, заговорив о детях. Зачем она упоминает о ее матери – Адалин, что оказалась не готова к появлению ребенка и отдала новорожденную дочь на попечение?

– О детях. Андрас никогда не позволит забрать у него дитя. Родись тот демоном или человеком.

Мелиссу обожгло волной ярости. Ведь все до единой ведьмы бесплодны – это проклятие за колдовские способности. Расплата. И только полюбив по-настоящему, единожды за свою жизнь они могут познать великий дар материнства.

Ярость пекла в легких, сжигая кислород; в сердце, порождая страх и боль; в пальцах рук, что никогда не коснутся собственного ребенка. Тело полыхало изнутри. Ей хотелось испепелить все вокруг, сжечь дотла от безысходности. Чтобы весь мир погиб вместе с ее мечтами.

«Зачем Андрас возник на моем пути? Что за насмешка судьбы?!»

– Даже если ты сможешь зачать ребенка и сбежать от Великого маркиза, – продолжила старая ведьма, – а я помогу скрыть ваши следы, нам никак не справиться без посторонней помощи. Ребенок демона от рождения сильнее тебя да и меня. Можно смело забыть про жизнь среди людей и искать уединенное место. Демоненок, как любой ребенок, не умеет контролировать свои желания или злость, ревность или обиду. И его радость может вылиться в чью-либо смерть.

Мелисса продолжала тонуть в чувствах. Ей не хотелось верить в то, что она слышит:

– Ты только что сказала, что есть выход! Жить в уединении – небольшая плата. Я готова к ней! Это лучше, чем вечность не знать объятий своего чада. И мой ребенок ведь может родиться человеком.

– Ты обречешь себя на вечное рабство, Мелисса. Маркиз воспользуется вашим ребенком как слабостью. И ковен не встанет на твою защиту, они побоятся, а я одна не справлюсь. Я сильна, но не всесильна. Смириться – вот твой единственный выход.

Глава 14

Мелисса совершенно лишилась сна. Оставшиеся дни до шабаша она посвятила поиску любой информации о ведьмах, чья магия выбирала демона как Пару жизни. Но бабушка была права, ни на одной страннице, златовласой ведьме не удалось встретить даже краткого упоминания о подобном случае.

– Нужно поесть. – Паскаль отодвинул раскрытые перед хозяйкой книги, поставив тарелку сырного супа.

– Мне некогда. – Ведьма выхватила ложку из рук фамильяра, сделала несколько быстрых глотков. Пища потеряла всякий вкус, лишь чувствовалось, что на язык попадала горячая жидкость: ни специй, ни приятного сливочного вкуса Мелисса не ощущала.

Она вернулась к изучению, открыв раздел о колдовской силе и выборе ею Пары жизни для ведьмы. Рассуждения одной из Верховных не принесли ясности. По ее словам, магия избирает кандидата на свое усмотрение: будь то враг или друг, бедняк или богач, красавец или урод, скверен или приятен характером, ей нет разницы.

«Нет в ее выборе закономерности и разумности», – читала про себя ведьма.

– Действительно нет, – подтвердила Мелисса.

Разве возможно полюбить своего врага?

– Паскаль! – выкрикнула Мила. Ее озарила новая догадка. Возможно, ее магия забарахлила, вышла из строя, сломалась и не хочет наносить вред живым существам. Такое было и прежде, не с Мелиссой, конечно, но могло же произойти всякое. – Встань сюда. – Фамильяр послушно занял указанное место и ждал. Электрический разряд сорвался с пальцев Милы, сформировался в небольшой шар, напоминавший потрескивающий снежок, и направился прямо в грудь помощнику.

– Ты что хочешь сделать? – Паскаль пятился, выставив ладони. – Когда я успел провиниться, хозяйка?

– Т-с-с! Мне нужно кое-что проверить.

– А можно это сделать на ком-то еще? Вон, Йоша без дела простаивает.

– А ты прав, тебя вряд ли можно назвать живым, ты все же больше дух. Хотя и маркиз дух… – размышляла ведьма, удерживая искрящийся шар и не позволяя ему сдвинуться. – Йоша! Йоша! – Домовик неохотно материализовался у порога комнаты, с опаской поглядывая на происходящее. – Встань рядом. – Шар начал движение и разделился надвое, теперь по размеру напоминая мячи для настольного тенниса. – Вот сейчас и проверим. – От нетерпения Мелисса распахнула глаза и тут же зажмурилась, ослепленная ярким светом.

– Ой, – воскликнул дед Йоша, – ай! Да за что же ты так нас, хозяюшка?! – взмолился, хватаясь за Паскаля.

Раздосадовано опустившись на стул, ворожея хлопнула книгой. Нет никакой ошибки, с ее магией все в порядке, а это значит только одно: Великий маркиз предназначен ей судьбой.

– Спокойной ночи, – произнесла, отчаявшись ведьма, снимая туфельки. Небрежно собрав покрывало с кровати, повторила: – Спокойной ночи. Следующей ночью шабаш, мне нужно выспаться, – и указала взглядом на дверь домовику и фамильяру.

– Спокойной, – ответил Паскаль.

– Спокойно-о-ой, – ныл дед Йоша, поглаживая место удара разрядом.

Выпроводив помощников, Мила переоделась в ночную сорочку и легла в постель. Съедаемая страхами, блуждала взглядом по потолку. Вымотанное многодневными поисками тело наливалось тяжестью, и тонущая в своих безрадостных мыслях Мелисса наконец сомкнула веки.

– Ведь-ма. – Она могла поклясться, что шепот Андраса слышался в ее голове. – Найду! – прозвучало более эмоционально и отчетливо.

Мила отогнала наваждение рукой и приложила пальцы к вискам.

– Изыди, – прошептала она. Морщась от пульсирующей боли, нащупала кулон на своей груди.

– Ведьма! Я знаю, ты слышишь меня.

– Изыди, дух! – рыкнула, распахивая глаза.

Блаженная тишина длилась недолго. Мелисса кожей ощутила вибрацию кулона.

– Ищу тебя. Я рядом, – шептал мужской голос в ее голове.

Вскочила, включила свет и побежала в гостиную.

– Метка, – шептала она, – печать… Вот! – коснулась кончиком пальца нужного абзаца и жадно впилась в ровные строчки. – «Оставив свою печать на чужом теле, Высший демон заявляет о своих правах, но при этом защищает от воздействия других духов Преисподней». Хоть какой-то плюс, – хмыкнула ведьма. – «Через печать демон отдает своим слугам ментальные приказы. А вот это совсем не хорошо!

Кулон завибрировал вновь, заставляя отвлечься от строк.

– До скорой встречи, – произнес насмешливый голос Великого маркиза, лишая последних капель самообладания.

Ведьма не могла унять ураган мыслей. Одни нашептывали, что нужно снять оберег, ведь от судьбы не уйдешь и кто она такая, чтобы спорить с провидением. Другие запрещали сдаваться, подталкивая бороться. Бороться из последних сил, доказать себе и ковену, что она сильнее многих.

* * *

Проверив надежно ли закреплен шнур с душой демона, под покровом ночи златовласая ворожея взвилась в воздух. Это был ее первый шабаш, но увы, причина приглашения не вызывала гордости у самой Мелиссы да и зависти у остальных ведьм.

Все как одна одетые в белые свободные сорочки на голое тело, ведьмы кружили над огромным костром.

Под звуки старой волынки и скрипки, игравших сами собой без музыкантов, колдуньи с жаром отплясывали и пили брагу, настоянную на белладонне и ядовитых грибах.

– Меченая прилетела! – выкрикнул скрипучий голос при приближении Мелиссы. – Смотрите, меченая! – повторил все тот же голос.

– Невеста демона! – хохотала безобразная старуха с огромным носом, прихлебывая пойло из лошадиного копыта.

– Невеста демона, – подхватили остальные.

– Цыц, уродины! – воскликнула Ингельда, выходя из-за спин, окруживших ее внучку. Сегодня ведьма выглядела подобающе ее возрасту: сгорбленная старуха с тонкими серебристыми волосами, что свисали прядями по спине и плечам, касаясь колен. – Хватит пить, Грамилла. – Ударив по чаше черенком метлы, Ингельда фыркнула. – Моей внучке нужна помощь, посмеяться вы успеете потом. Идем, – поманила за собой. – Верховная ждет.

Спустившись с невысокой насыпи, ведьмы окружили ритуальный камень – огромный валун, шершавый и потрескавшийся, в неглубоких рытвинах, наполненных черной запекшейся жижей.

Верховная восседала чуть в стороне на старом пне, гордо задрав подбородок и глядя из-под редких ресниц:

– Покажи нам печать, – велела ведьма, указывая подойти к ней ближе. Правый глаз, затянутый белесой пленкой, сделал оборот в глазнице и продолжил наблюдать за присутствующими, пока левый смотрел прямо на Мелиссу. – Что вы скалитесь, бестолковые?! – произнесла пренебрежительно. – Каждая из вас уже бы скулила, как побитая собака, на месте маленькой ведьмы. И ползала бы передо мной, прося помощи. Присядь, я не встану. – Верховная приподняла подол льняной сорочки, открывая Мелиссе скрученные болезнью ноги.

Златовласая ворожея припала на колени, склонила голову и собрала волосы. Ее кожи коснулись сухие пальцы, поглаживая круговыми движениями, но тут же ногти впились и потянули вверх, а потом в сторону и в другую.

– Терпи, ведьма, терпи, – скрипела Верховная. – Нет, тут придется поднатужиться. Ведите козла, – приказала, отпуская раскрасневшуюся кожу. – Вцепился в тебя демон, держит крепко. Скажи, маленькая ведьма, а говорил ли он с тобой? Говорил в твоей голове? – спросила прищурившись.

– Да – призналась Мелисса, глядя за спину. Туда, где стояла Адалин.

Мать златовласой ворожеи безразлично гуляла взглядом, не задерживаясь ни на ком, и ни на чем.

«Возможно, бабушка права, и у меня тоже не возникнет желания держать свое дитя на руках. Я не буду сопереживать его трудностям и никогда не испытаю к нему нежности, не увижу в нем частицу своей души», – подумала, желая поймать ответный взгляд матери.

Услышав ответ, Верховная скривилась в злобной гримасе:

– Режь, безмозглая. – Старуха быстро поднялась и, вцепившись костлявыми пальцами в изящное запястье, потащила Мелиссу к камню. – Режь! – указала на козла. Животному накинули петлю из бечевки на шею и привязали к деревянному колышку, вбитому в черную землю. – Ну что ты вылупилась на меня? Избавить тебя от печати нужно! – Схватив ритуальный нож, Верховная, казалось, рассекла воздух у шеи животного, но его колени подогнулись, и козел безмолвно рухнул. – Нежеланный помет, – фыркнула ведьма, глядя на Мелиссу. – Ложись на камень. На спину, – поторопила девушку тычком в бок.

Адалин собрала кровь в деревянную чашу и вложила ее в старческие руки.

Девушка не смела перечить. Смрадный запах въедался в легкие, сев на скользкий камень, задержав дыхание и зажмурив глаза, она легла, ощущая, как одежда впитывает кровь прошлых жертв.

Грубые пальцы гуляли по юному телу, оставляли рисунки и царапая кожу ногтями.

Слезы скатились по щекам Мелиссы, но она не шелохнулась и не издала ни звука. Прикосновения прекратились, и десятки ведьм зашептали в унисон. Монотонное шипение скрутило животным ужасом, приподнимая мягкие волоски на всем теле. В шею впился кожаный шнур.

– Ну-у-у! – услышала Мелисса нетерпеливый окрик, и распахнула глаза. Зажав между пальцев защитный кулон, Верховная вонзилась в нее безумным взглядом. – Теперь слышишь голос демона?! Слышишь?! – рывком сняла оберег.

– Нет. Только звон.

– Звон, – расхохоталась Верховная. – Звон! – повторила с дикой улыбкой.

В голове Мелиссы металлическое позвякивание и старческий скрипучий хохот смешались с бархатистым смехом Андраса.

– Тебе удалось снять мою печать, – произнес Великий маркиз без сожаления. Ведьма вздрогнула, оглядевшись. – Мы скоро встретимся, – протянул он игриво.

– Верховная! – окликнула в страхе Мила, но, поймав предупреждающий взгляд бабушки и отрицательные покачивания головой, добавила неуверенно: – Спасибо.

Глава 15

– Не так я представляла свой первый шабаш. – Мелисса рассматривала себя, стоя перед зеркалом ванной комнаты. Отражение криво улыбнулось и потянулось трясущимися руками к горловине окровавленной сорочки.

Ведьма покинула праздник сразу же, как получила разрешение Верховной, но до этого всласть наслушалась издевок других ведьм и насладилась несмолкаемой болтовней демона в своей голове. Но Андрасу надоело изводить ее глупыми вопросами, или он просто занялся чем-то другим, более полезным, и в голове сейчас стояла приятная тишина.

– И я не так представлял. – Ворон отвернулся к стене и отвечал отрешенно, рассматривая орнамент на кафельной плитке.

– Нам ли не знать, как извращенно сбываются мечты, – расхохоталась Мелисса.

Ее пальцы нервно касались отметин, оставленных ногтями Верховной: на предплечьях, ключицах, бедрах и голенях… Грязно-бордовые потоки воды спускались по животу, ногам и исчезали в темных отверстиях слива. На затылке золотистые волосы превратились в грязные сосульки, и приходилось вновь и вновь с остервенением вспенивать шампунь и вымывать сгустки крови.

– Ты же видел ее? – Мелисса спрашивала о своей матери.

– Видел. – Паскалю не позволили приблизиться к ритуальному камню, он наблюдал с вершины холма. Оттуда, где горел костер.

– Это хорошо, что Великий маркиз оказался моей Парой жизни. Я не создана для материнства, – сделала вывод Мила. – А это значит, что магия подбирает пары осознанно, – повернула вентиль, перекрывая воду, и принялась с силой растирать тело. – Обязательно дополню записи в книге.

– Глупости, – гаркнул ворон, но далее в спор не вступал.

– Проверь. – Мелисса не спешила одеваться и повернулась к фамильяру спиной. Ей не верилось, что метки действительно больше нет. Тогда почему же она продолжает слышать голос в своей голове? – Ну что ты замер? – приподняла волосы и развернулась лицом к зеркалу. – Мне самой ничего не рассмотреть.

Она склонилась, влажные волосы упали вокруг лица, скрывая происходящее.

Очертания ворона потеряли четкость, превращая фигуру птицы в черную дымку. Вытягиваясь и формируясь, туманная сущность обрела человеческий облик. В этот раз Паскаль отказался от привычного ему облика красавца брюнета, копируя Великого маркиза.

– Нет печати, – констатировал лже-демон.

Бархатистый глубокий тембр достиг слуха, и ведьма вздрогнула:

– Что за шутки, Паскаль?! – схватила крохотное полотенце для рук, прикрываясь.

Псевдомаркиз смотрел на нее внимательно, словно это действительно он.

– Как ты недавно сказала, «хочу проверить одну теорию». – Мужская фигура исказилась, стекая к ногам бесформенной чернильной лужей.