скачать книгу бесплатно
– Это вы его вытащили?
– Да, разумеется.
– Он собирался наехать на вас?
– Кадмин сказал Кийту Резерфорду, что нахождение на хранении в полиции не способствует полному раскрытию его возможностей. Что ему в таком состоянии будет трудно выполнить условия договора со мной.
– Очень изящный подход.
– Согласна. Я никогда не могла устоять перед такими изощренными доводами. На мой взгляд, Кадмин заслужил того, чтобы ему помочь.
– Значит, вы через вживленный в меня маячок выудили Кадмина, а затем переправили его Карнажу, чтобы тот загрузил его в оболочку, так? – Ощупав карманы, я нашел сигареты Ортеги. В мрачном полумраке базилики знакомая пачка стала чем-то вроде посылки из другого мира. – Неудивительно, что когда мы заглянули на ринг «Розы Панамы», второго борца в резервуаре не оказалось. Наверное, Карнаж как раз успел к нашему приходу загрузить Кадмина в новую оболочку. Этот ублюдок ушёл с ринга Мучеником десницы Господа.
– Загрузка завершилась в тот самый момент, когда вы появились на судне, – подтвердила Кавахара. – Больше того, насколько я поняла, Кадмин выдал себя за прислугу, и вы прошли мимо, едва удостоив его взглядом. Я была бы вам очень признательна, если бы вы здесь не курили.
– Кавахара, а я был бы вам очень признателен, если бы вы умерли от внутреннего кровоизлияния. Но, полагаю, вы вряд ли меня уважите.
Я прикоснулся кончиком сигареты к зажигательной полоске и стал рыться в памяти. Медленно прокрутил воспоминания назад. Человек, опустившийся на четвереньки в центре ринга. В трюме корабля, превращённого в арену для поединков. Человек стоял на коленях, уткнувшись лицом в выведенные на полу узоры. Когда мы проходили мимо, он поднял лицо. Да, он даже ухмыльнулся. При этом воспоминании я поморщился.
– Вы ведёте себя совсем не так учтиво, как полагалось бы человеку, попавшему в ваше положение.
Мне показалось, что под холодным спокойствием я расслышал в голосе Кавахары раздражение. Несмотря на умение держать себя в руках, которым она так кичилась, Рейлина Кавахара относилась к отсутствию должного почтения ничуть не более терпимо, чем Банкрофт, генерал Макинтайр или любая другая властная шишка из тех, с кем мне доводилось иметь дело.
– Ваша жизнь в опасности, а я человек, который может вам помочь, – продолжала она.
– Моя жизнь и прежде не раз бывала в опасности, – возразил я. – Как правило, это бывало следствием того, что какой-нибудь кусок дерьма вроде вас принимал масштабные решения относительно того, как надо бы устроить мир. Вы уже и так позволили Кадмину подойти слишком близко, чтобы я перестал чувствовать себя комфортно. Более того, он находил меня, пользуясь вашим треклятым локатором.
– Я послала Кадмина для того, чтобы он доставил вас ко мне, – проскрежетала зубами Кавахара. – Повторяю, он вышел из повиновения.
– Неужели? – Я непроизвольно потёр ссадину на плече. – Так почему я должен вам верить, что в следующий раз все будет по-другому?
– Потому что вы знаете, что я умею держать своё слово. – Кавахара вышла из центра, пригибаясь, чтобы не задеть головой серые кожистые мешки с клонами, и встала поперек моего пути вдоль стены. Её лицо исказилось от гнева. – Я – одна из семи самых могущественных людей Солнечной системы. Я имею доступ к таким рычагам власти, за обладание которыми Главнокомандующий войсками ООН пошёл бы на убийство.
– Рейлина, это мрачное сооружение плохо воздействует на ваш разум. Вы даже меня не смогли бы найти, если бы не следили за Салливаном. Так скажите мне, мать вашу, как вы собираетесь искать Кадмина?
– Эх, Ковач, Ковач! – В её смехе прозвучала неприкрытая дрожь, словно Кавахара боролась с непреодолимым желанием вонзить пальцы мне в глаза. – Вы можете себе представить, что начнется на улицах какого-либо города на Земле, если я начну искать? Вы хоть понимаете, как просто было бы вас найти, если бы я этого захотела?
Глубоко затянувшись, я выпустил на неё дым.
– Как меньше десяти минут назад сказала ваша верная прислужница Трепп, разве стоило тащить меня в такую даль только для того, чтобы просто облить помоями? Вам от меня что-то нужно. Не тяните, что именно?
Кавахара шумно выдохнула носом. По её лицу разлилось спокойствие, и она отступила на пару шагов назад, уходя от противостояния.
– Вы правы, Ковач. Вы мне нужны живым. Если вы сейчас исчезнете, Банкрофт истолкует это превратно.
– А может быть, наоборот, так, как нужно. – Я рассеянно провел ногой по высеченным на каменном полу буквам. – Это вы спалили ему голову?
– Нет. – Казалось, мой вопрос развеселил Кавахару. – Он покончил с собой.
– Ну да, конечно.
– Верите вы в это или нет, Ковач, для меня не имеет абсолютно никакого значения. От вас нужно только то, чтобы вы завершили расследование. Я хочу аккуратный, красивый конец.
– И как вы предлагаете получить такой результат?
– Меня это не интересует. Придумайте что-нибудь. В конце концов, вы же чрезвычайный посланник. Убедите Банкрофта. Скажите ему, что полиция вынесла правильное заключение. Или, если хотите, подыщите виновного. – Тонкая усмешка. – Себя я к этой категории не отношу.
– Если вы его не убивали, если он сам спалил себе голову, какое вам дело до того, что произойдет? Каков ваш интерес?
– Я не собираюсь это обсуждать.
Я кивнул.
– И что я получу в награду за аккуратный, красивый конец?
– Помимо ста тысяч долларов? – Кавахара вопросительно склонила голову набок. – Ну, насколько я понимаю, вы получили очень щедрое предложение и от других заинтересованных сторон. Что касается меня, то я сниму с ваших плеч Кадмина, чего бы это ни стоило.
Я уставился на буквы под ногами, тщательно обдумывая.
– Франциско Франко, – сказала Кавахара, ошибочно истолковав мой пристальный взгляд как проявление интереса. – Мелкий тиран из далёкого прошлого. Это он построил всё вокруг.
– Трепп сказала, это место принадлежало католикам.
Кавахара пожала плечами.
– Мелкий тиран, помешанный на религии. Католики всегда находили общий язык с тиранией. Это у них в крови.
Я огляделся вокруг, изображая праздное любопытство, но на самом деле ища глазами автоматическую охранную систему.
– Да, похоже на то. Ладно, давайте разложим всё по полочкам. Вы хотите, чтобы я навешал Банкрофту на уши лапшу, обещая взамен отозвать Кадмина, которого сами же на меня и натравили. Вот сделка, которую вы предлагаете?
– Как вы правильно выразились, вот сделка, которую я предлагаю.
Вдохнув дым, я с наслаждением подержал его в лёгких и медленно выпустил.
– Кавахара, можешь отправляться к чёртовой матери. – Бросив окурок на резной каменный пол, я растоптал его каблуком. – С Кадминым я как-нибудь сам разберусь, а Банкрофту скажу, что убила его скорее всего ты. Ну как, теперь ты не передумала, стоит ли оставлять мне жизнь?
Мои опущенные по швам руки чесались от желания ощутить грубую шершавую поверхность рукояток пистолетов. Я собирался всадить три пули «Немекса» Кавахаре в горло, на уровне памяти больших полушарий, после чего засунуть дуло пистолета себе в рот и разнести ко всем чертям собственную корковую память. У Кавахары наверняка есть резервная копия памяти, но, чёрт побери, надо же когда-нибудь остановиться и выпрямиться во весь рост. Нельзя вечно жить в страхе за собственную шкуру.
Могло бы быть и хуже. Это мог бы быть Инненин. Кавахара с сожалением покачала головой. У неё на лице появилась улыбка.
– Вы нисколько не изменились, Ковач. Много шума и праведного гнева, но на самом деле ничего, кроме пустого сотрясания воздуха. Романтический нигилизм. Неужели вы так ничему и не научились на Новом Пекине?
– «Некоторые области жизни испорчены настолько, что единственной возможностью сохранить внутреннюю чистоту является нигилизм».
– О, это Куэлл, не так ли? Лично я предпочитаю Шекспира, но, полагаю, колониальная культура не заглядывает столь далеко в прошлое?
Кавахара продолжала улыбаться, застыв в позе гимнастки из театра полного владения собственным телом, собирающейся выйти на сцену. На мгновение я почти проникся бредовой уверенностью в том, что она вот-вот начнёт танец, подчиняясь монотонному ритму, зазвучавшему из громкоговорителей, скрытых в куполе у нас над головой.
– Такеси, откуда у тебя эта вера в то, что всё можно решить подобной примитивной грубостью? Уж конечно же, не из Корпуса. Наследие уличных банд Ньюпеста? Или плоды порок, которые задавал тебе в детстве отец? Ты действительно полагаешь, что меня можно спровоцировать на крайние меры? Неужели ты действительно полагаешь, что я села за стол переговоров с пустыми руками? Подумай хорошенько. Ты же ведь меня знаешь. Неужели ты думаешь, что всё настолько просто?
Во мне вскипела нейрохимия. Я сделал над собой усилие, застыв на мгновение, словно парашютист перед раскрытым люком.
– Хорошо, – наконец произнёс я спокойным тоном. – Произведи на меня впечатление.
– С удовольствием. – Рейлина Кавахара сунула руку в нагрудный карман чёрной блузки. Достав крошечный голографический файл, она привела его в действие ногтем большого пальца. В воздухе над устройством возникли изображения, и Кавахара протянула файл мне. – Тут много юридического крючкотворства, но, не сомневаюсь, суть ты поймешь.
Я с опаской взял крохотную светящуюся сферу, словно это был ядовитый цветок. В глаза сразу же ударила фамилия, буквально прыгнувшая с отпечатанных строк:
…Сара Сахиловская…
А затем условия контракта, упавшие на меня, будто обрушившееся здание в замедленной съёмке:
…переведена в частное хранилище…
…меры по обеспечению виртуального надзора…
…неограниченный период времени…
…пересмотр меры наказания в соответствии с резолюцией ООН…
…полная свобода действий по усмотрению управления исправительных учреждений Бей-Сити…
Смысл прочитанного доходил медленно. А потом мне стало тошно. Я пожалел о том, что не прибил Салливана, когда была такая возможность.
– Десять дней, – сказала Кавахара, пристально следившая за моей реакцией. – Вот сколько у тебя времени на то, чтобы убедить Банкрофта в том, что расследование завершено, и убраться отсюда. По прошествии этого времени Сахиловская будет переправлена по виртуальному каналу в одну из моих клиник. Там установлено программное обеспечение нового поколения для проведения виртуальных допросов, и я лично прослежу за тем, как оно будет на ней опробовано.
Голофайл с резким грохотом ударился о мраморный пол. Оскалив зубы, я бросился на Кавахару. Из моего горла вырвался глухой рёв, не имеющий отношения к боевой подготовке, полученной в Корпусе чрезвычайных посланников, а руки сжались в когти хищника. Я понял, что сейчас почувствую вкус крови Кавахары.
Прежде чем я успел преодолеть половину разделявшего нас расстояния, мне в затылок ткнулось холодное дуло пистолета.
– Я бы не советовала делать это, – раздался над ухом спокойный голос Трепп.
Приблизившись, Кавахара остановилась прямо передо мной.
– Банкрофт не единственный, кто может выкупать из колониальных хранилищ преступников, доставляющих много хлопот местным властям. В исправительном учреждении Канагавы пришли в полный восторг, когда два дня спустя появилась я с предложением выкупить Сахиловскую. Эти глупцы считают, что, если переправить человека на другую планету, вероятность того, что он сможет наскрести достаточно денег на гиперкосмическую транспортировку обратно, пренебрежимо мала. И разумеется, они получили неплохие деньги за возможность помахать вам ручкой на прощание. Наверное, они не могли поверить в своё счастье. Полагаю, у них сложилось ощущение, что это тенденция. – Она задумчиво провела пальцем по воротнику моей куртки. – Впрочем, если учесть нынешнее состояние виртуального рынка, возможно, этим вопросом действительно стоит заняться поглубже.
У меня под глазом лихорадочно задёргалась жилка.
– Я тебя убью, – прошептал я. – Я вырву из груди твоё долбаное сердце и сожру его. Я обрушу на тебя эти своды…
Кавахара подалась вперед так, что наши лица почти соприкоснулись. В её дыхании чувствовался тонкий аромат мяты и орегано.
– Нет, не убьёшь, – невозмутимо произнесла она. – Ты сделаешь всё в точности так, как я сказала, и сделаешь это в течение десяти дней. Потому что в противном случае твоя подружка Сахиловская отправится в длительное турне по всем кругам ада. В турне, из которого не будет возврата.
Отступив назад, Кавахара развела руками.
– Ковач, ты должен благодарить всех своих богов – не знаю, какие они у вас на Харлане, – за то, что я не садистка. Я имею в виду то, что я дала тебе возможность выбора. Мы могли бы сейчас договариваться о том, какие именно мучения выпадут на долю Сахиловской. Я хочу сказать, что могла бы начать прямо сейчас. Это дало бы тебе лишний повод поторопиться, не так ли? Десять дней в большинстве виртуальных систем равняется трём или четырём годам, не так ли? Ты сам был в клинике «Вей». Как ты думаешь, Сахиловская вынесла бы три года подобного? Полагаю, она сошла бы с ума. Ты не согласен?
От усилия, которое пришлось сделать, чтобы сдержать вскипающую ярость, у меня почти лопнули глазные яблоки и разорвалась грудь. Я с трудом выдавил из себя слова:
– Условия. Почему я должен верить, что ты её освободишь?
– Потому что я даю слово, Ковач. – Кавахара уронила руки. – По-моему, ты уже имел возможность убедиться в его надежности.
Я кивнул.
– Как только Банкрофт признает то, что дело закрыто, и ты сам исчезнешь, я переправлю Сахиловскую обратно на Харлан для отбывания оставшегося срока. – Нагнувшись, Кавахара подобрала с пола брошенный голофайл. Проворно пощёлкав кнопками, она перелистала несколько страниц и протянула его мне. – Полагаю, ты обратил внимание, что в контракте прописана возможность его расторжения. Разумеется, в этом случае я потеряю большую часть уплаченного задатка, однако в данных обстоятельствах я готова на это пойти. – Она едва заметно усмехнулась. – Но, пожалуйста, имей в виду, что расторжение контракта действует в обе стороны. То, что я вернула, я всегда могу купить снова. Поэтому, если ты подумал о том, чтобы на время спрятаться в кустах, а затем прибежать к Банкрофту, выбрось это из головы как можно скорее. При таком раскладе тебе никогда не выиграть.
Дуло пистолета оторвалось от моего затылка, и Трепп отступила назад. Нейрохимия удерживала меня в вертикальном положении, словно опорный костюм для больного, страдающего параличом нижних конечностей. Я тупо смотрел на Кавахару.
– Зачем ты всё это сделала, мать твою? – прошептал я. – Зачем втянула меня в это, если не хочешь, чтобы Банкрофт узнал правду?
– Потому что ты посланник, Ковач, – раздельно произнесла Кавахара, словно разъясняя прописную истину ребёнку. – Потому что, если кто-то и может убедить Лоренса Банкрофта в том, что он покончил с собой, так это ты. И потому что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы предсказывать твои шаги. Я постаралась сделать так, чтобы тебя доставили ко мне сразу после прибытия на Землю, но вмешался отель. А затем, когда ты по воле случая попал в клинику «Вей», я предприняла новую попытку привезти тебя сюда.
– Но я наврал с три короба и вырвался из клиники.
– Ах да, выдумки про биопиратов. Ты действительно полагаешь, что столь низкопробный вздор мог кого-то провести? Подумай хорошенько, Ковач. Быть может, ты и заставил этих ребят задуматься, отступить на пару шагов, но истинная причина, единственная причина, почему ты вышел из клиники «Вей» живым и здоровым, заключается в том, что я приказала доставить тебя сюда. – Она пожала плечами. – Но ты упрямо хотел бежать. Неделя выдалась очень бурной, и на мне тоже есть доля вины. Я чувствую себя специалистом по изучению поведения животных, не сумевшим правильно построить лабиринт для крысы.
– Ладно. – Я поймал себя на том, что меня охватывает дрожь. – Я сделаю всё, что ты сказала.
– Да, разумеется, сделаешь.
Я попытался подыскать подходящий ответ, но из моей души словно хирургическим путем извлекли весь потенциал сопротивления. Казалось, холод камней базилики проникает в кости. Сделав усилие, я совладал с дрожью и развернулся, собираясь уходить. Трепп бесшумно шагнула следом. Мы успели пройти шагов десять, когда меня окликнула Кавахара.
– Эй, Ковач…
Я обернулся, словно во сне. Кавахара улыбалась.
– Если тебе удастся провернуть всё аккуратно и очень быстро, возможно, я рассмотрю вопрос о каком-либо материальном поощрении. Скажем так, о премии. Размеры её могут быть самыми разными. Трепп даст тебе контактный номер.
Я снова повернулся, чтобы идти, онемевший, как после Инненина. Я смутно почувствовал – Трепп похлопала меня по плечу.
– Пошли, – дружелюбно предложила она. – Уходим отсюда.
Я прошел следом за ней под давящими на душу сводами, мимо презрительных ухмылок стражей с мечами, сознавая, что Кавахара, застывшая среди своих заключённых в серые мешки клонов, провожает нас таким же насмешливым взглядом. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы уйти из подземного зала, и когда массивные стальные ворота со скрипом отворились, открывая окружающий мир, брызнувший внутрь свет влил в меня жизненные силы, стал соломинкой, за которую я схватился, словно утопающий. Базилика внезапно превратилась в уходящие вниз океанские глубины, откуда я выныривал навстречу бликам солнца на рябой поверхности. Дрожь начала медленно проходить.
Но, уходя прочь из-под мрачного величия креста, я по-прежнему чувствовал это зловещее место, словно холодную руку на затылке.
Глава двадцать шестая
Ночь прошла в каком-то смазанном кошмаре. Позднее, когда я попытался восстановить события, подготовка посланников позволила мне получить только бессвязные отрывки.
Трепп хотела провести ночь в городе. По её утверждению, от лучших ночных развлечений в Европе нас отделяли лишь несколько минут пути, и у неё имелись все необходимые адреса.
А я хотел, чтобы мой мыслительный процесс остановился.
Мы начали с номера в отеле на улице, названия которой я не смог произнести. Первым делом мы брызнули друг другу в белки глаз каким-то заменителем тетрамета. Я сидел в кресле у окна, безропотно позволяя Трепп накачивать меня препаратами, и старался не думать о Саре и той комнате в Миллспорте. Старался вообще ни о чем не думать. Двухцветные голограммы за окном отбрасывали на сосредоточенное лицо Трепп кроваво-красные и бронзовые отблески, превращая её в демона, который вот-вот скрепит сделку. По мере того, как тетрамет разливался по нервным окончаниям, органы чувств коварно цепенели, и когда настал мой черёд помочь Трепп, я едва не потерялся в геометрии черт лица. Препарат оказался очень хорошим…
